Текст книги "Боря, друг из детства (СИ)"

Автор книги: Виктор Пепел

сообщить о нарушении

Текущая страница: 1 (всего у книги 1 страниц)

  Однажды вечером ко мне явился друг детства Боря в невменяемом состоянии. Не виделись мы года полтора. Но о визите он не предупредил, лишь подходя к подъезду, набрал мой номер и стал умолять заикающимся голосом впустить его.

  Представьте, что у вас на кухне сидит здоровый детина, даже не снявший от волнения куртку и нелепую шапку с помпоном, и просит скулящим голосом защиты от некоего Цветика. А ты молишься про себя, чтоб соседи потом хозяйке не нажаловались на слишком громкие разговоры.

  Только через полчаса, выпив настойки и чая, Боря немного успокоился, но рассказать внятно о случившимся по-прежнему не мог. Историю о странной банде «Цветика» я сумел составить лишь после долгих расспросов приятеля. Что-то я записал незаметно на диктофон, но, так как сопровождающаяся короткими истериками череда вопросов и ответов покажется слишком непонятной, мне проще изложить рассказ друга своими словами.

  Первое появление Цветика произошло летом 2003 года. Мы с Борей закончили пятый класс. Мой друг к тому времени окончательно стал тем мальчиком, что любили строить шалаши, стояли в стороне во время футбола и уходили прочь при «разборках». Наша компания принимала его, несмотря на постоянное нытье, а вот за пределами двора он часто находил проблемы.

  Здесь я хочу добавить, что Боря жил в своем мире. В его центре находились мать с бабушкой, затем шли немногочисленные родственники и тщательно проверенные друзья. Я входил в это ближнее окружение: меня ценили за помощь с математикой. Дальше находилось опасное внешнее пространство. Кроме него, существовали, как говорила мама моего друга, «места для непослушных мальчиков», тюрьма и психбольница, маленький ад на земле из двух кругов. В Бориной жизни, за исключением летних каникул с пребыванием на даче, все подчинялось ежедневному циклу «школа-музыкалка-дом». Потом школа поменялась на университет, университет на работу, и даже смерть матери от рака год назад не повлияла на ход настроенного ею механизма жизни, пока не вернулся Цветик.

  Первая же встреча случилась еще в детстве, в один из июньских дней, когда примерно неделя оставалась до переезда моего приятеля на бабушкину дачу. Возможно, если бы наша компания не пошла играть в войну на заброшку и Боря бы не остался без нашего присмотра, то столкновения с Цветиком не случилось. Но мальчик нас не нашел и решил продолжить возведение домика, который наши мамы называли шалашом, а мы то нычкой, то халабудой. Лучшим стройматериалом для такой мальчишеской базы был различный хлам, и в его поисках мой приятель отправился на соседний пустырь.

  На пустыре Боря нашел старые поддоны из магазина. Но только он потащил один в шалаш, как показались хулиганы из соседнего с нашим двором общежития: худой низенький Санек по кличке Дич (1) из-за фамилии Дичков, тощий бледный Игорь, называвший себя Читером, и Жека-каратист, чью внешность и характер я почти полностью забыл. С ними шагал парень постарше, лет так пятнадцати, с абсолютно белой кожей, говоря словами моего приятеля, «как у манекена или игрушки».

  Боря с детства был грузным, а со спортом не дружил. Пустись он в бегство по жаре, и шпана через сотню метров настигла бы его. Но главным препятствием был страх: я не раз видел, как хулиганы и без Цветика парализовали моего приятеля, словно сказочный удав кролика. Компания приближалась. Мальчик стоял.

  – Ты Боря? – спросил высокий парень.

  Мальчик молчал.

  – Слышь, чмо воняющее, тебе вопрос! – крикнул Санек.

  Я помню Дича, хотя мне и не доставалось от него. Он ко всем обзывательствам добавлял слово воняющий, хотя от него самого пахло, как от забытой мусорщиками свалки. Боря вряд ли пересказывал диалог дословно, но лексикон Сани был настолько беден, что все его фразы я выучил в детстве наизусть и уверен, что там отпрыск общежития говорил именно так.

  Мальчик кивнул.

  – Ты лучше не глупи, Борян. Мы просто поговорим, – сказал Читер.

  Игорь был «шестеркой». Он какое-то время тусовался с нашей компанией, но потом ушел от нас и стал набиваться в друзья к каким-то мажорам. Те его быстро прогнали. После Читер пару месяцев проболтался по дворам, а в начале лета прибился к старым знакомым – «общажникам».

  – Вчера вечером ты клеил кораблик. – произнес Цветик, – Такой идиотский, с красными парусами. Затем поиграл на своей скрипочке, а потом вы с мамочкой стали молиться.

  Боря испугался. Ему не было так страшно даже весной, когда общажники избивали его толпой. Про Борины занятия музыкой знали многие, о моделировании – ближний круг, а про молитвы только мама и бабушка. Мальчик стеснялся религиозности своей семьи и старался не распространяться о ней, к тому же ходили они не в православную церковь, а на служения баптистов в молитвенный дом. Я, например, узнал об этом лишь в подростковом возрасте: начались проповеди от его матушки про вред алкоголя и дьявольскую природу рэпа. Но сейчас перед ним стоял незнакомый большой пацан и говорил о его тайнах, словно о ней вчера рассказали по телевизору.

  – Тебя тут часто бьют, Борюсик?

  – Б-б-бывает.

  – А хочешь, чтоб я побил?

  Боря отрицательно помотал головой.

  – Слышь, не молчи, лох воняющий!

  – Это же бесплатно, а что бесплатно, то приятно, – ухмыльнулся Жека и отвесил пинка: каратист любил отрабатывать приемы на тех, кто не мог постоять за себя. Боря охнул и упал.

  – Угомонись, – высокий парень одернул Жеку, а потом повернулся к Боре: – Меня зовут Цветик. Цветик-семицветик. Если хочешь, чтоб не стало хуже, то возьми кораблик, положи туда подаренную отцом ручку, кольцо мамочки, что она хранит в шкафу, и лежащие там же свои молочные зубы, а потом опусти в речку-вонючку и произнеси: «Плыви-плыви кораблик, плыви не в океан. Плыви на чудный остров, плыви через туман». И тогда ты перестанешь быть лохом, а станешь пацаном. Самым настоящим пацаном. Ты меня понял? Боря кивнул.

  – Слышь, воняющий, – пискнул Санек. – Нас не обманешь!

  В этот же момент высокий парень схватил мальчика за руку. И тут, по словам Бори, «кожа на запястье у Цветика сморщилась сама по себе и из складок на коже вылезли мелкие насекомые». Несколько секунд они ползали, а потом вернулись назад и исчезли в норах. Закрылись отверстия так же быстро.

  – Мои жуки запомнили тебя. Не думай сбежать, мы найдем тебя, – произнес Цветик и улыбнулся. – Повтори стих. Боря, запинаясь, пробормотал несколько раз странную фразу. После этого хулиганы и Цветик ушли прочь.

  ∗ ∗ ∗

  До этого места я постоянно перебивал Борю: он запинался и путался. Позже мне приходилось переслушивать некоторые места записи нашего разговора раз десять, чтоб уловить детали.

  – С тех пор я трипофоб! Любые поры! Любые отверстия! Помнишь, как я стал обходить муравейники? – повторял, заикаясь, мой гость.

  Меня же в тот момент страшили не отверстия, а нахождение неадекватного человека рядом. С психиатрической клиникой мне связываться не хотелось: уж слишком много историй наслушался про пытки аминазином. Так подставить Борю я не мог. Но и от его дрожащих тирад мне становилось не по себе.

  Вдруг раздался стук в дверь. Боря вжался в угол кухонного дивана, а через секунду сполз под стол, шепча: «Спрячь меня, спрячь меня, спрячь».

  Я глянул в глазок. На лестничной клетке стоял Максим, друг моего младшего брата.

  – Фил, есть отвертка? – спросил он, когда я приоткрыл дверь.

  – Я ж давал.

  – Да там размер не подходит.

  – Тебе все не подходит! Вот что мешает день не дымить табаком и отложить на отвертку?

  – Да заколебал, дай. Слушай, а что тут у тебя крики такие, аж с лестницы слышно. Вписон?

  – Да! И ты еще мелкий! Девятый класс закончишь – и будут вписки! Отвертку не дам! Все!

  Я захлопнул дверь. Вернулся на кухню. Боря произнес сдавленным голосом:

  – Это один из них...

  – Кто? Макс? Один из кого?

  – Друзей Цветика! Он заманивает их! Как Санька, Игоря и Жеку! Ты в курсе, что с ними стало?

  – Санек, вроде, утонул, а Жека... Да черт их знает, я не следил за жизнью каждого пацана в окрестных дворах, я ж не инспектор по делам несовершеннолетних, или как там эта должность называется?

  – Санек? Утонул? – Боря попытался изобразить хохот. – Ты не помнишь закрытый гроб и объявления о пропаже?

  – Нет!

  – Я помню, я расскажу!

  ∗ ∗ ∗

  Дача Бориной бабушки находилась далеко за городом, в соседнем районе. Я сам там бывал и каждый раз проклинал четыре часа пути, половину из которых я трясся в электричке, а еще половину тащил скарб Бориной мамы по проселочной дороге. Ну а Боре в десять лет это и вовсе представлялось то ли «Хожением за три моря», то ли путешествием Бильбо, то ли переселением народов, где его семья оказывалась маленьким обособившимся племенем.

  В деревне ребята не уступали городским по части травли и мордобоя. Но пухленького мальчика в очках там не трогали, сочли чудаком. Поэтому через пару дней мама без страха отпустила сына в сельпо. Он спокойно дошел до магазина, купил все необходимое, и вдруг увидел Санька: парень выделялся выгоревшими добела волосами. Дич тоже заметил Борю и окликнул его. И снова мой приятель замер на месте.

  – Слы, пердыш воняющий, тебе что Цветик велел?

  – Запустить кораблик.

  – А ты что сделал?

  Боря промолчал.

  – Это у тебя чо в пакете, а? Сгущенка? Угости по-братски.

  Через секунду банка сгущенки вместе с плиткой шоколада оказались в руках Санька.

  – Ты тут с мамочкой живешь, да? А мы с Цветиком в лесу!

  По словам Дича, Цветик собрал ватагу пацанов и девчонок из разных дворов. Новый знакомый казался им каким-то супергероем. Он мог всегда незаметно стянуть любой товар у продавцов в магазине, а тогда еще не было так много супермаркетов, поэтому воровать приходилось в ларьках, что гораздо сложнее.

  Символом банды Цветика был изломанный отрезок, вроде буквы W, из середины которого тянулась вертикальная линия. Я хорошо помню этот знак: когда-то его в нашем городе малевали замазкой, чертили мелом, выцарапывали ручкой на лавках. Самый большой из них был нарисован баллончиком на торце нашего дома, но несколько лет назад, после капитального ремонта, его скрыл толстый слой краски.

  Цветик имел ключи от всех чердаков и подвалов. В одном из них его компания обустроила базу с навороченной техникой и самодельным спортзалом. Там странный подросток обучал мальчишек рукопашному бою. Боевые искусства, по словам Дича, он знал лучше Джеки Чана и Стивена Сигала. Игорь-Читер и другие юные игроманы, спускавшие деньги на школьные обеды в компьютерных залах, смогли наконец-то утолить свою жажду за несколькими новыми «персоналками» и «самой настоящей сонькой», подаренных «дядей на черном джипе». Девочки же пришли в восторг от музыкального центра с кучей CD-дисков.

  Цветика слушались животные. На базе жили щенки, послушные, словно в цирке. Но больше всего там было насекомых: десятки аквариумов с тараканами, муравьями, осами и прочими букашками. Они так же следовали приказам подростка и даже «закусали лоха одного вонючего».

  Цветик был талантливым изобретателем. Он сделал игрушки на пульте управления, принимающий сигналы инопланетян и призраков радиоприемник, смертоносные рогатки и воздушных змеев, с помощью которых мальчишки, по словам Санька, могли летать. В деревню к Боре Дич якобы добрался на таком планере.

  В конце разговора Санек произнес:

  – А еще Цветик может из лоха сделать правильного пацана. Лох – это судьба. Но Цветик может обходить ее. Хочешь, полетим сейчас в город? Цветик сможет открыть квартиру, если ты его пригласишь. Ты все сделаешь и вернешься к вечеру. Станешь одним из нас. А может даже тебя возьмут на остров за туманом...

  – Что за остров?

  – Да так... Ну что, полетели?

  Боря отказался. Дич ушел.

  На следующий день дачу атаковали насекомые. Подвал кишел тараканами, по стенам ползали муравьи, а на чердаке летали гигантские мотыльки. Еще через день кто-то перерезал горло котенку, которого Боря подкармливал молочком и колбасой. Тело повесили на забор. Из-за жары труп начал разлагаться, разнося запахи.

  Вся деревня обсуждала случай, бабки говорили про «сатОнистов», мужики грозились «яйца оторвать ублюдкам». Заглянул сельский участковый, но ограничился фразами в духе «следить за подозрительными личностями» и обещанием отыскать «подонка». Борина мама ожидала же от милиции действий. Женщина долго возмущалась, а после того, как жители разбрелись, собрала вещи и отправилась с сыном в город. Бабушка осталась, несмотря на уговоры.

  ∗ ∗ ∗

  На пороге квартиры их встретила вонь. Стены покрылись плесенью, на кухне шуршали тараканы и жужжали мухи. Пока мама, кряхтя, возилась с сумками, Боря прошел в зал. И увидел на балконе Цветика. Подросток прижимался к стеклу, скалясь и ухмыляясь. Он помахал рукой, а потом перелез через перила и исчез. Вот только внизу находилось еще восемь этажей, а почти все соседи по дому свои лоджии наглухо застеклили. Мальчик тут же в страхе бросился назад, в прихожую, промчался мимо мамы и вылетел на лестничную клетку.

  Боря решил все рассказать маме. Женщина слушала внимательно, прервав уборку, некоторые вещи даже записала. Потом она принялась копаться в тетрадях, пока не отыскала номер. Через два часа пришел мужчина, представившийся Анатолием Ивановичем. «Седые волосы, такой типикал советский начальник, я думаю ты понял», – произнес мой приятель, когда я задал ему вопрос о внешности.

  Я часто видел Борину маму с тетрадью. Даже в век смартфонов она предпочитала доверять сведения бумаге, причем не только телефонные номера, но кучу иной информации. Если Боря бы рассказал мне про Цветика чуть раньше, то мы покопались в ее записях, а эта история стала чуть длиннее, но увы...

  Полчаса Анатолий Иванович говорил с мамой, а Боря сидел в другой комнате. Он улавливал лишь отдельные слова матушки: «секретность», «переезд», «я так напугана». Затем мужчина позвал мальчика.

  – Что, Цветок уже на балкон научился запрыгивать? – произнес гость – Не бойся, в дом он не проникнет. Особенно, когда здесь я.

  Мужчина курил. Для Бориной мамы табак являлся смертным грехом, она могла читать нотации даже смолящим на остановке мужикам. Но гостю она прощала даже такой проступок.

  – Кто вы? – спросил Боря.

  – Я уже говорил: меня зовут Анатолий Иванович, и я разыскиваю Цветика. Скажи, а какие мальчишки с ним гуляют?

  – Саня Дичков из общежития. И еще Женя, фамилию не помню... Они... Они в пятнадцатой школе учатся. Саня еще про каких-то мальчишек говорил, Тоху упомянул, а сколько их там, я точно не знаю. У них приставка. И еще воздушные змеи...

  – Стоп-стоп, давай по порядку...

  Боря рассказал про встречу с Цветиком, про внезапно появившегося в деревне Дича и его истории. Анатолий Иванович слушал и делал пометки.

  – Ты все правильно сделал, когда не пошел с Цветиком... – сказал гость, выслушав мальчика. – Этот парень предает своих ... Вот, например...

  Анатолий Иванович достал газету. Вверху большими буквами было написано: «Загадочное убийство подростка». Ниже поместили размытую фотографию.

  – Это Евгений Здоровенков... Пару дней назад его тело нашли на заброшенной стройке... Сначала думали, что маньяк... Но Цветик опаснее любого маньяка, запомни это... В пределах дома он тебя не тронет, если ты его не пригласишь, хотя может наслать насекомых... Но все же оружие тебе не помешает.

  – А кто такой Цветик?

  – Расскажу позже... Ты, главное, читай больше, учись и все поймешь, когда станешь чуть постарше. И запомни: никому не рассказывай о Цветике. А то тебя увезут в психушку, скрутят руки и будут колоть уколы большим шприцом. Тебе мама говорила об этом?

  – Говорила и не раз, – взлезла в разговор мама Бори.

  – Вот... Мне можешь рассказать... Или маме... Но больше – никому... Если же Цветик набедокурит, а потом появится милиционер, то дашь ему мой номер...

  – А оружие...

  – Номер запомни! – крикнула мама.

  ∗ ∗ ∗

  Когда я поинтересовался про номер, то Боря впервые за весь похожий на припадок разговор улыбнулся.

  – Я догадывался, что ты спросишь... Увы, я забыл, столько времени прошло... И бумажку потерял, надеялся на мамины записи. Я искал, я пытался связаться, но все следы Анатолия Петровича как будто кто-то стер. Все упоминания о нем, все контакты, все адреса. Даже того здания, куда мы с мамой ездили как-то раз к нему, больше нет, оно исчезло словно сквозь землю провалилось. Я сохранил лишь нож... Я хорошо помню, что Анатолий Иванович строго глянул на маму... Ему не понравилось, что вмешались в разговор. Так вот, он строго глянул на маму, а потом дал ножик...

  Боря вскочил, стал хлопать по карманам, потом бросился в коридор и вернулся уже с рюкзаком. Оттуда он вытащил нож. Черная рукоять, загнутый тыльник, широкое лезвие. Немного покопавшись в интернете позже, я выяснил, что это легендарный ПК МООиР. Таким прежде пользовались рыболовы и охотники. Вот только вместо серийного номера на ... была выбита звездочка.

  – Смерть Жеки-каратиста объявили несчастным случаем. Мол, подросток упал из окна на стройке. Но Анатолий Иванович сказал, что Жека защищал Цветика. Отвлекал преследователей. Ему было двенадцать лет, но он смог подбить из рогатки глаз одному сотруднику. И еще одного столкнул на арматуру. Не спрашивай, как... Это дало ватаге пацанов время, чтоб взлететь на своих воздушных змеях...

  – А Дич?

  – Смерть Дича связана со мной... Слушай, поищи в интернете «несчастный случай с подростком», 2003 год. Ты найдешь много интересного...

  Я снова принялся гуглить, но поисковик выдал свежие новости: в городе нашли тело четырнадцатилетнего подростка. Сидевший рядом Боря тут же пробормотал, что это жертвы Цветика. Минуту мой гость, заикаясь, повторял шепотом: «Он их использует!». Я искал информацию, но кроме сухих сводок от правоохранительных органов сведений не было. Не обнаружил я ничего и в социальных сетях, только гневные комментарии о безразличии родителей.

  – Так что случилось с Саньком? – спросил я Борю.

  – Я убил его...

  ∗ ∗ ∗

  Несколько дней мама сидела дома с Борей неотступно. Каждое утро она звонила по тому номеру и спрашивала: пойман ли Цветик. Я не знаю, с кем связывалась эта женщина: с полицией, ФСБ, ГРУ, иной правительственной секретной службой, SCP или даже «Людьми в черном», но уверен, что здорово она их доставала ...

  Но потом Бориной маме пришлось отправиться на работу. Цветик не ухмылялся за окном, не появлялись и другие аномалии, квартиру очистили. Женщина закрыла Борю дома, строго-настрого запретив ему даже подходить к двери. Поначалу все было спокойно: телевизор, постройка нового кораблика и книги.

  Одним утром Боря лежал на кровати и читал. И вдруг он услышал легкое постукивание рядом. Мальчик поднял голову и увидел Дича за окном. Загорелый нос прижимался к стеклу, на лице играла улыбка, словно он стоял на бордюре, а не на узкой полоске металла, под которой было восемь этажей. Рядом с ним находился Игорь Читер, но бывший приятель Бори выглядел, наоборот, затравленным и жалким.

  – Эй, Воняющий, интересная книга? – раздался голос Санька.

  Боря не ответил.

  – Я могу залезть к тебе! Разве ты не помнишь?! Ты не приглашал Цветика, но ты приглашал Игоря!

  Когда Игорь общался с нашей компанией, то познакомился и с Бориной мамой. Его внешний вид – худой паренек в огромных очках – смог ввести в заблуждение женщину. А еще Читер неплохо разбирался в математике и несколько раз помог незадачливому музыканту с примерами вместо меня, что дало ему пропуск в ближний Борин круг. После ухода Игоря из нашей компании мы не особо скорбели, а вот Боря расстраивался, звонил ему на домашний и даже ходил во двор общежития, хотя это заканчивалось синяками.

  Дич оттолкнулся от стекла, завалился назад, но не упал, а преодолел гравитацию, подобно персонажам Матрицы, и снова вернулся к стеклу. И тут Боря увидел, что от его рук и ног поднимались вверх тонкие, словно паутина, блестящие нити. Такие же веревочки удерживали и Читера. В руках Игоря появился мешочек. Из него показалось темно-багровое, цвета печени, тонкое щупальце.

  Боря хоть и струхнул, по его словам, но все же вспомнил про нож. Подарок Анатолия Ивановича лежал у мамы в шкафу. Женщина надеялась, что сыночек не пустит его в ход. К счастью, она не спрятала его. Когда мальчик схватился за рукоять, то щупальце уже проникло в комнату и оплело шпингалет.

  ∗ ∗ ∗

  – Надо было щупальце просто отрезать... – произнес Боря хриплым голосом, – но я не догадался. Я еще в худшем состоянии был, чем сейчас. Только не спрашивай меня, почему средь бела дня никто не заметил двух мальчишек на отвесной стене дома. Я успел набрать номер Анатолия Ивановича, бросился к телефону, успел набрать номер, но только раздались гудки, как Дич ворвался в комнату... И я... И я... Я убил его!

  – А что же Читер?

  – Он испугался. Он не залез. Поднялся на крышу, или откуда они там спустились... Но он свою миссию выполнил: открыл дорогу. Вскоре за окном появился Цветик. Я успел закрыть комнату на какой-то хлипкий замок, бросился к входной двери и лежал там, сжавшись в комочек. А потом ворвались люди Анатолия Ивановича. Они ждали Цветика. Сидели в засаде, хотя и упустили его. Они выбили дверь. Один из них схватил меня и вынес на руках. Из квартиры слышались крики. Соседям мы сказали про домушников и милицию. Но домушники не превращают шкафы в груды щепок. Анатолий Иванович потом рассказал, что они там потеряли двоих людей, а Цветик ушел...

  На вопрос о Саньке Боря не ответил, а повернулся к стене. Лишь спустя минуту он повторил: «Я убил его». На этом моменте усталость стала брать верх над истерикой. Про возвращение Цветика он говорил путано, постоянно зевая.

  Цветик исчез надолго. Борина семья переехала: нам тогда его мама ничего не стала говорить, а нашим родителям сообщила про размен квартиры с выгодой. Я продолжал общаться с Борей: на новом месте его травили в школе еще хлеще, чем у нас, поэтому я раз в неделю приезжал к нему, чтоб как-то ободрить. Поддерживал отношения и после, хотя общались реже. О настоящей причине всех перемен никто, даже самые близкие друзья не узнали. Прошли годы. Ушла школа, университет, настало время круга «дом-работа»...

  Месяца два назад Боря листал социальную сеть и вдруг увидел знак Цветика. Изломанный горизонтальный короткий отрезок на отрезке вертикальном. Некто с пустого аккаунта – пара анимешных картинок и одна цитатка – скинул его в комменты. А потом этот знак стал мелькать все чаще и чаще, в основном на фейках, которые создают одинокие подростки, увлеченные шутингами или пранками. С таких аккаунтов моему другу приходили сообщения в духе «Помни Цветика» или «Лох – это судьба». Часть из них Боря прямо во время разговора переслал мне.

  А потом знак Цветика появился в лифте Бориного дома. Еще один кто-то нацарапал рядом с его работой. В почтовый ящик подкинули рисунок с символом. Пришло вложение с письмом на электронную почту. А несколько дней назад Боря заметил компанию подростков возле дома. Когда он увидел их в третий раз, то не стал ждать и пошел за помощью ко мне.

  – Этот Максим заодно с ними! Я видел его в их шайке! Не выдавай меня!

  Это был последний его приступ истерики. Затем он вяло листал ленту телефона, кидая мне странные сообщения. Я уложил его в кресле: другого лишнего спального места у меня не было. Потом улегся сам.

  Утром мой гость молчал. Истерика сменилась пугливой подавленностью. В школе время от времени усмешки и подколы над Борей оборачивались долгой – одна две недели – жестокой травлей. Тогда его попытки отбиться сменялись мучительным смирением. И вот оно пришло вновь.

  Мы вышли из дома. Я проводил Борю до остановки. Это была наша последняя встреча. Следующую ночь он провел у нашего общего знакомого Вити. Один раз переночевал в хостеле. А потом его арестовали за попытку убить подростка лет тринадцати. Я не знаю деталей. Следователи на допросе лишь хмурились и требовали отвечать на заданные вопросы. Я изложил рассказ Бори, всячески стараясь показаться отстранённым скептиком.

  Мой приятель охотился за подростками в течение месяца. Он убил лишь одного: юношу, семнадцати лет. Остальные три известные органам попытки окончились неудачно. Один мальчик смог вырваться и убежать. Другой дал отпор – нападавший сам чуть здоровья не лишился. Третий стал кричать. Мимо шли люди. Боря побежал. С годами он стал еще более грузным. Его догнали. Задержали. Вызвали полицию.

  Суд над Борей был открытым. Приговор вынесли быстро: принудительное лечение. Но ни журналисты, ни блогеры, ни зеваки процесс словно не заметили. Я не знаю, почему его не раздули СМИ. Может быть, убийство доцентом истории молодой аспирантки затмило все остальные преступления, а, быть может, что-то другое вмешалось. Даже в новостных пабликах и каналах телеграма, где нет цензуры, моего друга почти не упомянули. Лишь в тематических сообществах про маньяков проскользнуло несколько заметок...

  Допросы меня сильно утомили. Но как только Боря исчез в аду психиатрических клиник, я принялся искать информацию о Цветике. Поисковики не помогли: ни вторая страница гугла, ни десятая не сообщали о нем. Расспросы на форумах, мониторинг соцсетей, ролики на ютубе также ничего не дали. Остались только угрожавшие Боре аккаунты. Но они все оказались заброшенными, а то и удаленными.

  Зато немало сведений я получил о мертвых подростках. В 2003 году в нашем городе случилось пять смертей. Все они казались обычными: кто-то неаккуратно играл на стройке (Жека-каратист), кто-то утонул (Санек-Дич), кто-то провалился в люк (Леша-Леший, хулиган из соседнего района, учившийся в нашей школе), одна девочка скончалась от передозировки, и еще одна пропала без вести.

  По выходным я ходил в библиотеку. Старые газеты также не пролили свет. Журналисты догадывались о связях между смертями, винили в этом учителей, родителей, халатность чиновников (о, чудесное время, когда региональная пресса еще не стала тенью губернаторов и депутатов!) В паре заметок экстрасенс нес ахинею про «дурную энергетику» и «Эру Водолея». И лишь один читатель на сантиметр приблизился к истине, написав редакции: «Не влияет ли на наших детей общество или секта...»

  Пару раз я общался с местными подростками, друзьями моего брата. Описывал им Цветика. На вопрос, знают ли они его, школьники отвечали отрицательно. Но я замечал реакцию, ту самую, что дети показывают своим мамам, когда те спрашивают их, курят ли они...

  Аккаунты в интернете заброшены. Знаков не видно. Но мне кажется, что Цветик не исчез. Просто он в другом городе. Ищет новую жертву. И когда-нибудь мы увидим его знак и услышим о его проказах, но не увидим и не услышим его самого...

   1. На стенах и партах он свою кличку писал именно так, без мягкого знака