Текст книги "Электронный "мозг""

Автор книги: Виктор Пекелис

Разумеется, это весьма ограниченный словарный запас. Его хватает только, чтобы перевести несложный научно-технический текст. Поэтому некоторые «вольности» стиля оригинала оказываются «выше понимания» автоматического переводчика.

Любопытный случай произошел однажды с машиной, когда она переводила статью из английской газеты «Тайме», в которой речь шла об опыте переводов с помощью счетно-вычислительной техники. Ей встретились слова: «железный занавес». Машина «задумалась» и, опустив этот непонятный «технический» термин, продолжала переводить дальше.

Объясняется такое поведение машины просто. Если какого-либо слова из переводимой фразы не окажется в словаре, то оно сохраняется в запоминающем устройстве без изменений. При выводе переведенной фразы ненайденное слово опускается – печатается латинскими буквами.

Надо заметить, что машина пока еще переводит только как ученик. Поэтому она иногда допускает ошибки.

Однажды машина перепутала номера слов «один» и «два» и вместо «двух» выдала в первый раз – «однух», во второй – «однум». В другой раз она написала вместо «хотим» – хочем, вместо «связанных» – «связатых». Все эти ошибки очень напоминают ошибки невнимательного школьника.

Между прочим, сам факт критики машины за погрешности стиля говорит о том, что как переводчик она уже принимается всерьез.

Для перевода разговорного языка и художественной литературы нужен запас в десятки тысяч слов, да еще специальный словарь идиом, чтобы можно было переводить на другой язык непереводимые выражения, вроде русского «съел на этом деле собаку» или английского приветствия «How do you do».

Такие задачи еще можно решить. Но пока не удается преодолеть главной трудности художественного перевода. В предложении из художественного произведения должна быть тесная связь с самой природой языка, с бытом и жизнью народа.

Естественно, возникает вопрос, выгоден ли машинный перевод? Может быть, это пустая трата времени, и после машинного перевода придется призывать батальон лингвистов для проверки и редактирования текста? К тому же машина, на которой проводились опыты по переводу, предназначена для решения сложнейших вычислительных и математических задач, и поэтому переводить на ней все равно что возить на слоне коробку спичек.

Но опытный перевод помог филологам, математикам и инженерам установить, что для перевода нужно строить специальные машины: без сложных арифметических устройств, но с хорошей «логикой» и большим объемом «памяти». Тогда машина на любой вопрос грамматики сможет легко и быстро ответить «да» или «нет» и будет переводить с любого языка на любой. Все дело в том, что для машинного перевода нужно тщательно проанализировать язык и на строгой лингвистической основе подготовить специальную «машинную грамматику».

Надо лишь грамматику языка записать в удобном для машины виде, выразив правила изменения слов и их сочетания в предложении в виде математических формул, говорят специалисты.

Работа над «машинной грамматикой» очень трудоемка и сложна. Но наши ученые успешно овладевают принципами машинного перевода на лингвистической основе.

Уже приступили к созданию машины-переводчика с французского языка на русский. Здесь пошли по единственно верному пути, определив для перевода главную особенность французского языка – категорию глагола.

Ведутся исследования по автоматическому переводу на русский язык с немецкого, китайского, японского. Идет подготовка к переводу с одного иностранного языка на другой иностранный с использованием как посредника русского языка.

Оказывается, при таком методе предельно упрощается задача автоматизации перевода.

Опыты покажут, какой из языков наиболее «счастливый», то есть наиболее удобный для машинного перевода. Возможно, придется выработать какой-то новый «машинный язык», чтобы удобно и легко было приводить к нему все остальные, а потом уже и переводить с него на любой.

Проблема автоматического перевода находится на стыке трех наук: лингвистики, математики и вычислительной техники. Упорные искания точек их соприкосновения привели уже к известным результатам.

Возможно, что мы радуемся теперь таким успехам, которые стоят на уровне первых механических машин для воспроизведения речи или же первых, весьма примитивных устройств телеграфирования. И, хотя впереди еще большие трудности, ученые предполагают, что уже в течение десятилетия будут созданы машины, которые смогут переводить за одну минуту текст из тысячи типографских знаков. Предполагают, что в такие машины будет прямо вводиться печатный текст и тут же машина выдаст текст, напечатанный на другом языке.

Электронные машины могут не только переводить чужие произведения, но даже выступать как авторы собственных литературных и музыкальных произведений.

Здесь, казалось бы, нашему удивлению не должно быть границ. Известно, что нет мук сильнее мук творчества, мук поисков слова. Это знает каждый пишущий. Недаром Маяковский говорил:

 
…Изводишь,
            единого слова ради,
Тысячи тонн
            словесной руды…
 

Ведь когда пишешь, надо сделать так, чтобы каждое слово в рассказе было у места, чтобы оно было необходимо, неизбежно, чтобы было как можно меньше слов. Но мало этого: нужно, чтобы слова несли мысль, идею. Это может сделать только человек. Только он один способен к творчеству. Но вы уже познакомились с одним из «творений» машины – стихами. Вот другой пример – отрывок из рассказа, написанного французской машиной «Калиоппа».

«Мой горизонт состоит лишь из красной портьеры, откуда с перерывами исходит удушливая жара. Едва можно различить мистический силуэт женщины, гордой и ужасной: эта знатная дама, должно быть, одно из времен года. Кажется, она прощается. Я больше ничего не вижу и продвигаюсь к занавесу, который мои руки смущенно раздвигают. Вот по ту сторону странный трагический пейзаж; циветта скребет землю, птицы летают с обеих сторон, садятся на ветви деревьев, наполовину иссохшие. А тут и черепаха, застывшая неподвижно: она почувствовала мое присутствие. Но почему она покрыта инеем? Мальчик подбегает; его пухленькие руки, его серьезное и смуглое лицо придают ему вид молодого героя».

Как же машина пишет? Возможно, она «увидела» загадочную женщину у портьеры, может быть, «загляделась» на мальчика с пухленькими руками? Или машину «взволновала» черная ночь, расплывчатые края луны, снежная пропасть, измученный кочевник?

Вы уже знаете, как переводит быстродействующая электронная вычислительная машина. Раз машина при переводе осуществляет синтез фразы, она с успехом может синтезировать и без перевода, составлять согласно программе целые предложения из запаса слов, которые находятся в ее «памяти».

И если быть объективным, то идея механического «сочинителя» не нова. Вспомните, как блестяще высмеял ее Свифт в своей бессмертной сатире «Путешествия Гулливера».

Он рассказал о профессоре лапутянской академии, благодаря изобретению которого «самый невежественный человек с помощью умеренных затрат и небольших физических усилий может писать книги по философии, поэзии, политике, праву, математике и богословию при полном отсутствии эрудиции и таланта».

Изобретение лапутян представляло собой большую раму. Поверхность ее состояла из огромного множества деревянных кубиков, сцепленных между собой тонкими проволоками. Со всех сторон каждого кубика на бумажке было приклеено по слову их языка в различных наклонениях, временах и падежах, но без всякого порядка.

По команде профессора сорок студентов брались за сорок рукояток и поворачивали их на один оборот – расположение слов в раме совершенно изменялось.

У этой машины не хватало двух «мелочей».

Во-первых, она не имела программы выбора даже отдаленно логически связанных слов. Все было основано на чисто случайном подборе. Поэтому зря надеялся лапутянский профессор «усовершенствовать умозрительные знания при помощи технических и механических операций».

Во-вторых, машина лапутян не располагала критерием сравнения. Она не могла из бесконечного множества вариантов выбрать не только наилучший, но даже сколько-нибудь подходящий.

А число вариантов действительно очень велико. Это прекрасно показал Я. Перельман в рассказе «Литературный автомат».

Оказывается, буквопечатающий механизм, имеющий тысячу букв, последовательно печатая все сочетания из них, выдаст наряду со многими бессмысленными страницами все литературные отрывки, какие мыслимо написать тысячей литер. А именно: по отдельным страницам, абзацам, фразам мы получим все, что когда-либо было написано или будет написано в прозе и в стихах на русском и на всех существующих и будущих языках! Все романы и рассказы, все научные сочинения и доклады, все журнальные и газетные статьи и известия, все стихотворения, все разговоры, когда-либо слышанные всеми прежде жившими людьми, и все то, что еще предстоит передумать и высказать людям грядущих поколений…

Если наша литературная машина будет работать с наибольшей достижимой печатной скоростью, то и тогда машина закончит свою работу лишь через 1,5×10¹⁹⁸⁵ лет.

В этом числе 1986 цифр!

Миллионы раз погаснут звезды, миллионы раз зажгутся новые, прежде чем мы получим все эти литературные материалы. А сколько времени понадобится для того, чтобы отобрать из бесконечного множества нелепых сочетаний слов действительно логически связанные!

Ведь среди «литературных произведений» будут, например, и такие, которые состоят из одних знаков препинания, а свыше 10³⁰⁰ будет состоять из одних восклицательных и вопросительных знаков.

Конечно, «литературные способности» вычислительной машины зиждятся не на случайном подборе слов и предложений. Она, как и всегда, работает по определенному правилу. В частности, «Калиоппа» работает примерно по такому руководству к действию: в нее вложен словарь, в котором родственные понятия записаны близкими кодами, например, если 1001001 – животное, то 1001100 – птица, 1001101 – орел, между тем как 1010000 – млекопитающее и так далее.

Машина по программе и по этим кодам подбирает близкие по смыслу слова. Основой служит некоторый первоначальный текст, введенный в машину. При каждом цикле повторения программы машина расширяет основной текст, эпитетами и синонимами отходя от него все дальше и дальше, но не искажая его до полной бессмыслицы.

Машинные отрывки хорошо показывают сильные и слабые стороны литературных автоматов. Они логически отбирают из словаря уместные в любовном письме, стихотворении или рассказе слова, не «ввернув» туда ни одного технического, юридического или политического слова.

Все слова грамматически правильно собраны в предложения. Но машина совершенно «не понимает» того, что пишет. Машина подходит к тексту, как к набору букв и слов, которые можно «вязать», «согласовать» по определенным логическим правилам.

Составить программу можно не только для написания литературных произведений.

Совсем недавно математикам удалось составить машинное руководство к действию для сочинения музыки.

Как же машина пишет музыку?

Оказывается, в популярных песенках содержится от 35 до 60 нот. Анализ большого числа песенок показал, что структура их такова: имеется одна часть (назовем ее А), охватывающая восемь тактов и содержащая от 18 до 25 нот. Эта часть повторяется. За ней идет часть В, также по восьми тактов, но уже содержащая от 17 до 35 нот. После нее снова повторяется часть А.

Удалось установить и другие интересные закономерности. Если пять нот идут последовательно в возрастающем направлении, то шестая обязательно идет вниз, и наоборот. Другая закономерность: первая нота в части А обычно не является второй, четвертой или пятой минорной нотой в шкале. В песнях соблюдаются и давно подмеченные правила композиции; например, такие, как правила Моцарта: никогда интервал между соседними нотами не может превышать шести.

Я мог бы продолжить описание руководства и дальше, но опасаюсь, что доверчивый читатель может попытаться сочинить по нему популярную песенку, и… у него ничего не получится. Нужна тщательно разработанная программа. Но даже и при подробной программе понадобится очень много времени, чтобы превратить ее в действие.

А вот быстродействующая машина сочиняет музыку с непостижимой скоростью – 4000 песенок в час.

Руководствуясь программой, она создает комбинации нот, а потом сверяет их с хранящимися в «памяти» законами музыки, выраженными в виде формул. В результате происходит отбор, и сочетания не подходящие, не укладывающиеся в правила, отбрасываются. На листы нотной бумаги попадает только «настоящая» музыка.

В другой машине – электронном коммутаторе – в «памяти» хранятся на магнитной ленте звуки разной высоты и продолжительности. Одни звуки – чистые, без обертонов, какие издает камертон. Другие – звуки различных инструментов и голосов. Третьи – звуки, заимствованные у природы, например, различные шумы, пение птиц.

И в этой машине музыка пишется согласно вложенной программе. В соответствии с ее командами из «памяти» машины выбираются звуки указанного тембра. Особые устройства собирают звуки в различные сочетания и отбрасывают не выдерживающие требований законов благозвучия.

Австрийский инженер Земенек демонстрировал на Международном конгрессе по кибернетике в Бельгии в 1956 году записанную на магнитофоне музыку, сочиненную машиной. Появились и другие сообщения о музыкальных способностях электронных машин. Небольшую популярную мелодию написала вычислительная машина «Гениак». «Дадатрон» написал экзотическую песенку «Красотка с кнопочным управлением». Электронная счетная установка «Берта» порадовала слушателей «шедевром»: «Нажмите кнопку Берты»…

На Западе не удержались от соблазна – и вот уже прослушивается множество машинных мелодий, пишутся слова, и… машинные песенки летят в эфир: передаются по радио и телевидению.

Некоторые композиторы предполагают, что особенно больших успехов добьются машины в области оркестровки. Популярную мелодию машина сможет оркестровать меньше чем за минуту, композитор же затратит на это почти три дня.

Не надо думать, что пришел конец бедной Эвтерне, греческой богине музыки, что наступила эпоха превращения классических основ музыкальной композиции в математический код, что отнимаются музыкальные мысли и воображение у человека и отдаются мертвой игре бездушной машины.

С человеческим началом в музыкальном творчестве никогда не будет покончено. Да это и не нужно никому, разве что любителям додекафонии, электрофонии и так называемой конкретности, которые дошли до того, что вмонтировали в джазовые «мелодии» записанный на пленку крик рожающей женщины.

А что касается математических закономерностей в музыке, позволивших счетным машинам «сочинять» музыку, то основы их известны очень давно. Как говорит предание, еще Пифагор, проходя мимо кузницы, заметил странные соотношения звуков, производимых ударами кузнецов. Прислушавшись, он понял: интервалы соответствуют кварте, квинте и октаве. Попросив молотки, он взвесил их. Оказалось: вес молотков, дававших октаву, квинту и кварту, был равен, соответственно, ¹/₂, ²/₃ и ³/₄ веса самого тяжелого молотка.

Открытое Пифагором соотношение (правда, несколько уточненное) легло впоследствии в основу теории музыки.

Законы эстетики, пронизывающие поэтическое содержание искусства, пока еще не разработаны так четко, как законы математики. Их трудно, да вряд ли и возможно, заковать в строгие и точные формулы и дать математические критерии для художественного произведения.

Пока этого не сделали – и сделают ли? – машина не может претендовать на признание ее литературных и музыкальных способностей.

Свое отношение к ней высказал и поэт Владимир Котов, с которым я познакомил читателей в начале этой главы. Вот его ответ машине, посмевшей написать стихи:

 
Электронный мозг,
Электронное сердце,
Электронное вдохновение —
Сенсация!
              Факт!
              Никуда не деться!
Сочинили
               стихотворение.
– Кто сочинил?..
– Да не кто,
                а что!
Не женщина
                и не мужчина.
Дело
       как раз,
                  понимаете,
                                 в том,
что пишет
              стихи
                      машина!
Допустим,
              нужен влюбленным стишок,
Лирический
                 и не менее.
Кнопку нажал,
                   перевел рычажок —
и, пожалуйста, вам
                          сочинение!
Гений не нужен,
Не нужен талант.
В грядущем излишни
                           непрочные
Пушкин и Байрон,
                        Шиллер и Дант,
Маяковский,
                Есенин
                          и прочие…
Уста электронные
                         мерно жуют
слова
         и подобие мысли.
Вглядись
            в эту мертвую
                               чешую —
гримасу
            машинной жизни!
Пустые,
          чужие живой душе,
тычутся
           в сердце горячее
из жести
            или папье-маше
строки ее
              незрячие…
Нетрудно мне спорить,
                                машина,
                                           с тобой,
с твоей механической новью,
мне,
      человеку,
                    с живою судьбой,
с памятью,
               песней,
                         мечтой
                                   и борьбой,
с ненавистью
                  и любовью.
Хвала человеку!
                      Возьми, оглянись —
сколько прошел он,
                            мечтая!
За механизмом
                     творит
                              механизм,
себя самого
                 удивляя!..
Пожнет он
               и снова растит семена,
а машину
            за то
                  и ценит,
что его
          без конца заменяя,
                                    она
до конца
           никогда
                     не заменит!
 

ИНСТИТУТ-АВТОМАТ

В тихий московский переулок, недалеко от станции метро «Сокол», в Институт научной и технической информации, почта ежедневно доставляет из 85 стран до 500 иностранных книг и журналов на 50 языках. Сюда поступают также все научные и технические книги и журналы, изданные в нашей стране.

Свои издания шлют 450 иностранных академии, научных ассоциаций и обществ. Небольшие пакеты с микрофильмами посылают библиотеки Британского музея, Сорбонны, Конгресса Соединенных Штатов и еще добрых два десятка зарубежных книгохранилищ.

Все это собирается для того, чтобы держать наших ученых, инженеров и студентов в курсе современной литературы по точным и естественным наукам и технике, беспрерывно публикуемой во всем мире. Для обработки, систематизации и аннотирования этого огромного материала в Институте научной и технической информации трудится 1500 переводчиков. Им помогают еще 13 тысяч внештатных работников – высококвалифицированных специалистов: академиков, докторов и кандидатов наук, инженеров.

Они выполняют большую работу. Подсчитано, что в мире на разных языках ежегодно публикуется почти 3 миллиона журнальных статей, до 200 тысяч патентов и около 50 тысяч книг по вопросам науки и техники. Сколько же нужно переводчиков и специалистов, чтобы обработать и перевести столько материалов?

Ведь не каждый из них полиглот, не каждый, подобно знаменитому Григорию Колпакчи, живущему в Париже, владеет французским, немецким, испанским, португальским, итальянским, норвежским, турецким, русским, сербским, греческим, басским, берберийским и банту; не каждый, как он, читает без помощи словаря на всех европейских языках, по-латыни, по-древнегречески, по-китайски, по-японски, по-персидски, по-арабски, по-фински, на древнеассирийском и древнеегипетском языках. Говорят, он даже сам точно не установил, сколько языков знает: семьдесят или восемьдесят…

А сколько их всего? Общее число живых языков достоверно пока неизвестно. Но считают, что цифра в 6000 (!) не будет преувеличением.

Правда, достаточно знать всего 13 «великих» языков, чтобы практически общаться с большинством населения земного шара. Но научные работы издаются и на других языках.

Институт информации только за один год обработал около 7000 иностранных и почти 1000 советских периодических изданий. Только в первой половине 1958 года выпущено полтора десятка серий реферативных журналов, в которых помещено несколько сот тысяч информационных материалов на различные темы. Эти журналы занимают на полках столько же места, сколько 50 томов Большой Советской Энциклопедии. А общий объем изданий института достигнет вскоре громадной цифры – 25 тысяч печатных листов!

С каждым годом все труднее и труднее становится разбираться среди книг и журналов. Например, специальных научных работ, посвященных лишь одному химическому элементу – цинку, издано во всем мире с 1926 по 1946 год почти втрое больше, чем за 200 лет до этого. А возьмите физику, астрономию, механику!

Часто ученому выгоднее провести заново какой-либо эксперимент, чем попытаться найти о нем сведения в океане опубликованной литературы. Если же он такую попытку и предпримет, то уподобится человеку, ищущему в стоге сена иголку.

Раньше были опытные библиографы – настоящие лоцманы книжных морей. Они сравнительно быстро могли найти нужную книгу или хотя бы указать, где ее искать. Теперь таких специалистов становится все меньше и меньше. Человек физически не в силах ознакомиться с миллионами статей, с сотнями тысяч книг, накопившихся в книгохранилищах. Кроме того, крайне редко в одном лице сочетаются и блестящая память, и владение несколькими языками, и обширные знания по многим специальностям.

Для того чтобы сделать общедоступным огромный материал и облегчить пользование им, советские ученые и инженеры усиленно работают над механизацией и совершенствованием службы научно-технической информации.

Чтобы помочь библиографам быстро, в несколько минут, находить нужную справку среди десятков тысяч карточек, построена и испытывается информационная машина. Это целый агрегат, институт-автомат, работающий на перфокартах. Он состоит из четырех частей: кодирующего устройства, контролирующего приспособления, информационной машины и печатающей установки.

Разработана система записи информации. Это специальный информационный язык, понятный не только людям, обслуживающим агрегат, но и самой машине. В него включаются все основные термины – понятия данной отрасли науки. Например, произведен отбор и определены термины, употребленные в механике. Насчитывается уже около 3000 терминов, позволяющих охватить много вопросов из этой отрасли науки. Каждый термин получил свой условный код, определенное сочетание и место перфорационных знаков, отверстий на карте.

Машина обрела не только «язык», но и «память». Пользуясь специальным словарем, на перфокарты заносят отверстия, обозначающие содержание статьи, а также сведения, в каком журнале и когда она печаталась. Чем больше накапливается таких перфокарт, тем богаче становится «память» машины.

Вы задаете машине вопрос. Он с помощью кодирующей установки заносится на перфокарту (конечно, на информационном «языке»). Затем, пользуясь перфокартой, оператор вносит этот вопрос на наборное устройство информационной части агрегата. А дальше машина начинает проверять каждую из огромного запаса карт, чтобы найти карты с кодами, совпадающими с кодом вопроса. Она просматривает их со скоростью 24 тысячи в час!

Быстро растет стопка обработанных материалов. Перфокарты, на которые занесены нужные сведения, отбираются.

Как же прочитать, что означают небольшие отверстия, пробитые на перфокарте, и получить нужную справку? Включается печатающее устройство, в него закладываются отобранные перфокарты. И вот машина печатает на русском языке ответ: это краткие библиографические данные о том, где и когда были опубликованы статьи на ту тему, которая интересовала задавшего вопрос. А сколько труда и времени потребовалось бы библиотекарю, чтобы составить такую справку!..

Конструкторы машины думают добиться увеличения скорости просмотра до нескольких миллионов записей в час!

Другая информационная машина – автоматический каталог-справочник – устроена иначе. На киноленте отпечатаны с одной стороны аннотации статей, с другой – условный указатель содержания аннотированной статьи. Указатель записан условным кодом – белыми и черными точками.

Автоматические устройства с фотоэлементами в одну минуту просматривают до 10 тысяч таких библиотечных карточек. За шесть—семь минут библиотекарь-автомат может найти любую из 70 тысяч аннотаций, записанных на ленте.

Но и такой темп уже не удовлетворяет современные потребности. Сейчас решается проблема полной автоматизации информационной работы. Для этого широко будут применены быстродействующие электронные счетные машины-переводчики, радиосредства, микрофотокиносъемка, телевидение, магнитная запись.

Особый интерес представляют специальные информационные машины. Они будут обладать почти неограниченной «памятью» и позволят построить специальные научно-справочные агрегаты, «запоминающие» гигантские запасы научных и технических сведений, мгновенно выдавая их по первому требованию в необходимой для ученого комбинации. Эти машины станут на службу науке и технике, умножая в сотни и тысячи раз производительность труда ученого, техника, конструктора. Они откроют новую эру в научной работе.

Известно, что за 500-лстнюю историю книгопечатания выпущено более 12 миллионов названий книг, сотни миллионов газетных и журнальных статей. Количество книжных богатств все время возрастает. Считают, что оно каждое десятилетие удваивается. Только в нашей стране теперь хранится полтора миллиарда томов!

Читателям библиотеки будущего не придется рыться в каталогах, словарях, указателях, искать шифр и номер книги, искать самую книгу, а затем перелистывать, чтобы найти страницу и именно те строки, в которых записана нужная мысль, формула, определение.

Подобно тому, как сегодня абоненты автоматической телефонной станции набором цифр вызывают «службу времени» и узнают время, так и в электронной библиотеке информацию можно будет вызвать коммутатором к общему читающему устройству.

В июне 1957 года был проделан опыт передачи из одного района Москвы в другой через городскую автоматическую телефонную станцию нескольких страниц текста, записанного в долговременной машинной «памяти». На экране телевизора можно было прочитать четкое изображение текста.

В библиотеке будущего, согласно заранее составленной программе, импульсы сами найдут, прочитают и выдадут требуемую информацию в виде изображения на экране телевизора или удобочитаемого печатного текста. Текст появится молниеносно.

Скорость выборки у новых машин будет очень большой. За один час может быть считано более 10 миллиардов цифр или 250 тысяч печатных листов: это же 4 миллиона страниц обычных книг. А в дальнейшем скорость можно довести до 12,5 миллиона печатных листов текста в час!

Трудно даже представить себе, сколько понадобилось бы времена человеку на поиск нужной информации среди такого неисчислимого количества материала. Но не только этим сильна машина: можно будет, используя громадные скорости, проводить машинным способом тщательный анализ той или иной области человеческих знаний. Можно будет проверять, нет ли противоречий между вновь поступающим материалом и уже записанным. Можно будет синтезировать и обобщать информационный материал. Это во много крат облегчит решение сложных научных и технических задач.

Совершенствование машин с долговременной «памятью» рисует в перспективе создание автоматической энциклопедии. В нее можно будет заложить все известные аксиомы, теоремы, формулы, определения и различные данные. По требованию человека энциклопедия сможет выдавать ценные научные справки и даже устанавливать новые аналогии в различных процессах, формулах, законах.

Логические схемы исследования материала дадут возможность при помощи машины устанавливать в смежной области новые следствия из предпосылок, относящихся к двум различным областям знания. Например, следствие для физической химии по предпосылкам из физики к химии.

В электронные «книги» можно записать огромные словари иностранных языков и осуществить автоматический перевод со скоростью, за которой не угонится и батальон переводчиков, – десять предложений в секунду!

К одному устройству автоматического перевода подключат свыше тысячи абонентов, связанных с машиной телефонной сетью. У каждого абонента будет своеобразная пишущая машинка. Иностранный текст, пройдя линию связи, попадет в переводческую машину, превратится в русский текст и снова попадет к абоненту на автоматическую пишущую машинку, печатающую перевод.

Можно установить у абонентов аппаратуру, которая с помощью светового устройства будет «читать» текст из журнала или книги и страница за страницей передавать его на переводческую станцию.

Можно построить также машину устного перевода. Она незаменима для международных конференций и съездов и станет самым необходимым посредником между людьми, говорящими на разных языках.

В основу конструирования такой машины положена возможность воспроизведения отдельных элементов речи – гласных и согласных слогов по сигналам, сопровождающим буквы текста. Недалеко то время, когда любой ученый, инженер или студент в любом уголке нашей страны, да и просто любой читатель обычным телефонным звонком и включением телевизора сможет получить любую справку, даже самую сложную, любой чертеж, формулу, громоздкий расчет, любой перевод из любого журнала или книги, увидевших свет всего несколько часов назад.

Некоторые ученые утверждают, что целесообразно в будущем весь научно-технический материал одновременно с типографиями печатать на листах долговременной «памяти» информационных машин.

Как все это обогатит, ускорит, усовершенствует информационное дело – столь важное в научном творчестве!

Знакомство с долговременной «памятью» машин, с информационными устройствами, электронными «книгами», автоматической «энциклопедией», с идеей института-автомата, невольно заставляет оглянуться назад, как бы устремить взор в глубь веков. И вот встают перед вами два великих открытия.

Изобретена письменность. В руках человека – могучая сила, и можно смело из поколения в поколение нести неугасимый факел знания. Не надо уже бояться искажений устной передачи и превратной человеческой памяти.

Изобретено книгопечатание. Создано невиданное до того множительное приспособление. И сразу же расширился круг людей, могущих приобщиться к источнику знания – к книге. Шли века. И настало время, когда уже нельзя говорить о каком-то «круге» людей. Широким массам стали доступны сокровища человеческой культуры. Уже не единицы, а тысячи, сотни тысяч людей приносят свой вклад в общее дело познания мира. Сказочно быстро пошло накопление богатств разума в общечеловеческих кладовых. Накопилось столько драгоценностей, что не сразу отыщешь нужную. Множество блистательных мыслей остаются лежать нетронутыми, забываются.