Текст книги "Корабль-призрак"

Автор книги: Виктор Точинов

Соавторы: Владислав Гончаров
сообщить о нарушении

Текущая страница: 8 (всего у книги 21 страниц) [доступный отрывок для чтения: 8 страниц]

Глава седьмая. Свидание в стиле Джеймса Бонда

1.

– Господин Вальдманн? – произнес по-английски незнакомый и уверенный голос. – Нам необходимо встретиться, и как можно скорее.

– Прямо так-таки и необходимо? – уточнил Лесник, чуть повернув трубку – чтобы Диана тоже слышала разговор.

Похоже, в английском переводе ирония его фразы утратилась, потому что собеседник невозмутимо подтвердил:

– Да, совершенно необходимо. Причем немедленно. Подходите через двадцать минут на Грюндс-аллей, туда, где она упирается в прибрежный парк. Это пять минут ходьбы от вашей гостиницы. Там сейчас безлюдно, – мою машину вы сразу заметите. И, думаю, без труда узнаете.

Ну и как прикажете это расценивать? Как непроходимую тупость или беспредельную наглость? Любому профессионалу (а кто еще мог вычислить мобильный номер и псевдоним Лесника?) должно быть ясно: другой профессионал на встречу в таких неравных условиях не согласится. Тем более спустя двадцать минут, за которые не успеть принять даже самых элементарных мер предосторожности. Тем более в заранее выбранном противником безлюдном месте. А если не согласится – на что рассчитывал звонивший?

– Боюсь, что встречу придется отложить, – притворно вздохнул Лесник. – Дело в том, что я сегодня…

Незнакомец бесцеремонно перебил:

– А я думаю, что отложить придется ваши запланированные на сегодняшний вечер дела. Завтра меня уже не будет в Эсбьерге. И у вас единственный шанс узнать, кто такой Говард Харпер и откуда он к нам попал. Через двадцать минут я жду вас на Грюндс-аллей.

В трубке запиликал отбой.

– Профессионал никогда бы не придумал такую идиотскую ловушку… – задумчиво сказал Лесник. – А дилетант – например, какой-нибудь врач, коллега фру Вульфсен, – никогда бы не вычислил, что я имею отношение к твоим расспросам в госпитале… Единственный возможный вариант – это все-таки профи, имеющий отношение к тайным войнам, но не оперативник, – технарь или аналитик. Ликвидацию такому не поручат – значит, позвонил по своей личной инициативе, действительно намереваясь слить информацию. Как тебе моя логика?

Он встал, посмотрел на часы.

– Надо поторопиться – три минуты из отпущенных нам двадцати уже прошли.

– Ты никак и в самом деле собрался ехать?! – изумилась Диана. – А если звонил киллер, просчитавший именно такую твою реакцию?

– Тогда я постараюсь выстрелить раньше, чем он. А ты прикроешь.

– Авантюрист…

2.

На Эсбьерг надвигалась гроза: со стороны моря наползал плотный строй темных, угрюмо-свинцовых туч, – словно безжалостная армия, неумолимо надвигающаяся на обреченный город. Стемнело раньше обычного. Ветер стих – ни единого дуновения; воздух был напоен электричеством. Еще не сверкнули вдалеке первые беззвучные молнии, не ударили по земле первые тяжелые капли дождя, но всем было ясно – грозы не миновать.

В ветвях не перекликались пичуги, смолкли надоедливые резкие крики чаек – все живое попряталось в преддверии надвигающегося ненастья. Люди не стали исключением, улицы Эсбьерга, и без того не слишком многолюдные, совсем опустели. В переулках, прилегающих к гостинице, и на Грюндс-аллей, – ни единого человека, ни единой машины.

Леснику безлюдье и безмолвье оказались на руку. Он подходил к месту встречи, напрягая слух – активизированный СКД-вакцинацией слух полевого агента. Результативная стрельба издалека невозможна, мешают разросшиеся кусты и деревья. Если и присутствует засада, то где-то неподалеку. А даже самый тренированный киллер-профессионал вынужден дышать и не способен заглушить сердцебиение…

Но пока никаких звуков, подтверждающих наличие ловушки, не слышно…

В одном звонивший, без сомнения, оказался прав: машину его Лесник опознал сразу, даже в сгущавшейся темноте. Знакомый серебристо-серый «форд-седан» – тот самый, что преследовал их по дороге из аэропорта.

Перед машиной стоял человек, освещенный ближним светом ее фар, – стоял открыто, в непринужденной позе, всем своим видом демонстрируя мирные намерения. Белая летняя форма коммандера [3]3
  Чин в ВМФ США, соответствующий российскому капитану второго ранга (или армейскому подполковнику).


[Закрыть]военно-морских сил США, надо думать, тоже была надета неспроста: играем, дескать, в открытую, с поднятым забралом… Извините, мистер, но ответить вам тем же не сможем.

– Добрый день, господин Вальдманн, – сказал человек. – Меня зовут Патрик Донелли.

Причем Донелли произнес эти слова, глядя прямо на Лесника, а не в сторону. Попытка Дианы «отвести глаза» – показать коллегу несколько в стороне от реального местоположения – не увенчалась успехом. Впрочем, ничего удивительного – есть люди, даже не проходившие специальных психологических тренингов – и, тем не менее, способные сопротивляться внушению на расстоянии.

Коммандер же прошел все мыслимые тренинги, повышающие психическую устойчивость, – в чем Лесник убедился в следующий же момент. Донелли повернулся вполоборота – движение вроде бы совершенно ненужное в данной ситуации, но позволившее разглядеть эмблему на верхней части рукава.

Эмблема изображала некое стилизованное морское животное – не то тюленя, не то морского котика. Дружелюбно улыбающееся ластоногое полулежало, опершись одним передним ластом на изображение земного шара, а в другом сжимало кортик, направленный опять же на планету.

Вот оно что…

Четвертая бригада SEAL. Элитное диверсионное подразделение флота США. «Тюлени», они же «морские дьяволы», они же «лягушки-убийцы» – немало прозвищ придумано бойкими щелкоперами…

Это многое объясняет – и многое делает непонятным. Естественно, что «тюлени» привыкли стрелять, взрывать, вести безжалостную подводную резню, но в деле наружного наблюдения они полные дилетанты… Но тогда кто и зачем поручил им слежку за Лесником и Дианой? А то и вообще за всеми пребывающими в Эсбьерг (если справедлив именно такой вариант)? Или имеется в наличии некая Великая Тайна Флота, и высшие чины ВМФ предпочитают держать в неведении всех – и чужих, и своих, в том числе специалистов невидимых войн из ЦРУ? Ага, а коммандер Патрик Донелли решил доверить Леснику пресловутую Тайну, не иначе как в приступе внезапного дружеского расположения…

Ну что ж, послушаем.

– Зачем вы настаивали на встрече со мной, коммандер?

3.

– …Здешние эскулапы старались вывести его комы, – говорил Донелли, – и кое-каких успехов достигли, но очень трудно вылечить человека, чье сердце работает в одном временном потоке, а мозг, например, – в другом. В отличающемся совсем незначительно, на доли секунды, – но в другом… Конечно же, когда Харпер на третий день после спасения заговорил, никто про это не знал. Правильнее даже сказать – не заговорил, но начал бредить. Содержимого кратких периодов интенсивного бреда хватило, чтобы датчане приняли кое-какие меры: положили рядом с больным диктофон, включающийся от звука голоса, и назначали в его палату лишь персонал, не владеющий английским. И сообщили в Копенгаген, в посольство.

– В посольстве, как я понимаю, отнеслись поначалу к бреду Харпера именно как к бреду, – сказал Лесник полуутвердительно. И в самом деле, иначе трудно понять разрыв почти в неделю – между получением сообщения и бурной реакцией на него американцев.

– А как еще можно отнестись к бессвязным словам самозванца, никогда не числившегося в списках ВМФ? – пожал плечами коммандер. – Но диктофонные записи бреда человечек из посольства всё же забрал, и с большим запозданием их решили прослушать, прежде чем стереть… И вот, вперемешку с обращениями к любимой девушке и воспоминаниями о какой-то грандиозной пьянке в Норфолке, Говард Харпер произнес несколько слов, которые заставили изучать все им сказанное куда как тщательно. Каждую фразу, каждое слово сейчас толкуют на все лады – еще бы, послание из будущего! Сколько споров вызвало обрывочное упоминание о некоем «придурочном Дикки», выигравшем выборы 2036 года… Дружеский совет, мистер Вальдманн: если доживете до тридцать шестого, и в кармане заваляются какие-то деньги – поставьте их в политическом тотализаторе на кандидата в президенты по имени Ричард Милоски, каким бы придурком он не казался. Хотя, конечно, речь могла идти о выборах конгрессмена, сенатора или губернатора штата.

Лесника возможность разбогатеть на знании грядущих событий не привлекала. И спросил он о другом:

– Какие именно слова Харпера заставили отнестись к нему серьезно?

– Он назвал корабль, на котором служил… Эсминец «Тускарора».

Донелли сделал паузу, внимательно глядя на Лесника. Словно хотел понять, говорит ли что-либо собеседнику это название.

Название как название… Вполне в духе штатовцев – непонятно почему, но любят они увековечивать память о своих заклятых врагах. Имя индейского вождя Джеронимо, много лет успешно воевавшего с армией США, например, стало боевым кличем американских десантников. А восстание племени тускарора, насколько помнил Лесник, было одной из самых кровопролитных индейских войн…

– Этот корабль, – продолжил коммандер, – в 2042-м выведут из подчинения командующего Атлантическим флотом, переоборудуют в плавучий полигон-лабораторию и передадут NEADO – что означает эта аббревиатура, понятия не имею. Все дело в том, что «Тускарора» будет заложена на Бостонской верфи через год, сейчас в постройке находятся два ее систер-шипа. Название существующего в проекте судна знает лишь десяток человек в мире – и в это число никоим образом не входят самозванцы, болтающиеся в шлюпках по Северному морю в компании мертвецов…

– А теперь главный вопрос, коммандер: зачем вы все это рассказываете? Причем именно мне?

Донелли улыбнулся самыми кончиками губ.

– Ответ прост, проще не бывает: вы единственный знакомый мне шпион. К тому же мы полюбопытствовали – через провайдерскую фирму – чем вы интересовались в последние сутки в Интернете. И поняли, что объяснять все издалека, от Адама и Евы, – вернее, от Филадельфийского эксперимента сорок второго года, – не придется… Уж не знаю, на кого вы работаете: на «Моссад» или КГБ, на китайцев или немцев… В настоящий момент это совершенно неважно.

Лесник не совсем понял логику собеседника: важно лишь разгласить государственную тайну? И совершенно неважно – кому?

Донелли пояснил:

– Получилось так, что проблема в некотором роде стала собственностью флота. Парни из госдепа и Лэнгли поначалу абсолютно не заинтересовались лжелейтенантом лже-Харпером. Сейчас кое-какая информация к ним просочилась, но уже поздно – дело касается исключительно ВМФ, а флот подпускает чужаков – даже «наших» чужаков – к своим секретам не слишком-то охотно.

И при всем при этом американские моряки сливают информацию невиданной важности первому встречному, причем «чужому» чужаку, пользуясь терминологией коммандера Донелли… Чудеса.

«Морского дьявола» прямо поставленный вопрос не смутил.

– Дело в том, – объяснил он, – что и «Тускарора», и ее экипаж, и пассажиры-ученые, и сам Говард Харпер попали в заколдованный круг. Во временную петлю. Потому что решение расконсервировать филадельфийские наработки было принято, – вернее, вскоре будет принято, – именно вследствие обнаружения в Северном море шлюпки с «Тускароры». Огромные деньги в течение сорока лет будут выбрасываться на ветер, и Гренландский эксперимент 2046 года в случае неудачи подпишет окончательный приговор проекту.

– Гренландский? – не понял Лесник.

– Именно. Харпер в своем бреду, естественно, не обрисовывал геополитическую ситуацию в середине двадцать первого века, но, похоже, нашему флоту почему-то закрыт доступ в большинство европейских морей… Хуже того, из некоторых обмолвок лейтенанта можно сделать вывод: в сороковых годах на территории США будет существовать второе, враждебное государство… Точь-в-точь как перед Гражданской войной. Понимаете теперь, отчего мы хотим положить конец играм со временем?

– Мы – это кто? Командование ВМФ США? Или только Атлантического флота? Или всего лишь группа имеющих свое особое мнение офицеров?

– Извините, но на этот вопрос я отвечать не стану, – отрезал Донелли. – Вам достаточно знать, что у людей, принимающих решения, появилось подозрение: сорок лет спустя мир окажется в состоянии хаоса и анархии – именно вследствие попыток воздействовать на настоящее и будущее путем изменения прошлого. Причем, скорее всего, такие попытки предпринимали не одни лишь авторы эксперимента.

– Каким образом?

– Ну… «Тускарора» превратилась – вернее сказать, превратится – в своего рода взбесившийся лифт, только мечущийся не между этажами, а между эпохами. Лифт без лифтера и со сломанной панелью управления, останавливающийся на том или ином этаже совершенно непредсказуемо… Можно попытаться вскочить или выскочить в него на ходу – с очень большим риском сломать шею. Можно случайно войти во время очередной остановки – и выйти очень далеко от своего «этажа». А еще можно вычислить закономерности движения – и попытаться использовать в своих интересах.

Всё складывалось идеально, как элементы мозаики-пазла. Так вот зачем Юхану Азиди материалы по ядерному проекту… Безбилетный пассажир взбесившегося лифта… Не его ли попытку имели в виду люди, пославшие Донелли? Или у них есть информация о других межвременных «зайцах»? Вероятнее второй вариант, слишком уж вольготно чувствует себя сейчас арабо-датский судовладелец, никак не похоже, что он угодил в разработку флотских спецслужб… Для проверки Лесник спросил:

– Моряков, обнаруживших шлюпку с Харпером, списали на берег с вашей подачи?

Коммандер покачал головой.

– Нет. Мы всего лишь распустили слух о некоей малоизвестной болезни, поразившей спасшихся при кораблекрушении… Все остальное – самодеятельность судовой компании.

Так оно или нет, но дальше привлекать внимание к Юхану Азиди не стоит. И Лесник поспешил увести разговор в сторону от судовладельца, спросив:

– Если эксперимент проводился у берегов Гренландии, то как шлюпка Харпера смогла доплыть сюда, в Северное море?

Прежде чем ответить, «тюлень» демонстративно взглянул на часы. Однако объяснил:

– Я ведь не физик, занимающийся проблемами времени и пространства… Но на флот работает достаточно яйцеголовых, и они утверждают, что любой хронопутешественник одновременно с перемещением во времени должен перемещаться и в пространстве, иначе по прибытию в нужную эпоху просто-напросто обнаружит себя висящим в космической пустоте – в той точке, где находилась Земля в момент его старта. Ведь движется не только наша планета по орбите, но и Солнце, и вся Галактика… Однако аппаратура «Тускароры» имеет, судя по всему, некий побочный эффект, что-то вроде бокового лепестка у диаграммы направленности радара – и забрасывает попавшие в «лепесток» суда не пойми куда, и в пространстве, и во времени… Именно так шлюпка с остатками экипажа очутилась в нашем времени в Северном море. Впрочем, всё это лишь догадки и предположения.

– Подробности катастрофы хоть как-то прояснились из бреда Харпера?

– Более чем смутно. Гораздо больше рассказала папка с бумагами, взятая им в шлюпку… Но из документов, в ней находившихся, можно понять, лишь что собиралисьсделать яйцеголовые. А что из этого получилось… Ничего хорошего.

Лесник спросил о намерениях американских хронофизиков. Коммандер ответил весьма сжато и уклончиво, избегая вдаваться в подробности. Причем воспользовался типично флотской аналогией – сравнил прыжок во времени с подъемом якоря корабля. Известно, что наибольшая нагрузка и на цепь, и на брашпиль происходит не во время собственно подъема, но при отрыве якоря от грунта. Так и «Тускаррора» затратила невообразимое количество энергии, чтобы «оторваться» от своего времени, дальнейший же процесс куда менее энергоемок… Хроноаппаратура эсминца выдержала предельную нагрузку, и продолжает работать по программе эксперемента, – слабым звеном оказались люди. Как именно погибла большая часть экипажа и ученые, Донелли не знал. Почему остался жив Харпер, не знал тоже. Но был уверен, что после стартового выплеска чего-то неизвестного, но смертельного, – последующее нахождение на борту эсминца относительно безопасно…

– К огромному моему сожалению, – добавил коммандер со вздохом.

«Чем же так насолили Америке межвременные безбилетники? – подумал Лесник. – Ворвались с ручным пулеметом на подписание Декларации независимости?»

Коммандер вновь взглянул на часы.

– Похоже, возле Гренландии скоро начнутся весьма масштабные маневры Атлантического флота, – предположил Лесник.

– Уже начались, – кивнул Донелли. – И если проклятый призрак хоть на пару минут попадет в наши прицелы – на этом его эпопея завершится. Но беда в том, что аппаратурой «Тускароры» никто не управляет, Харпер и его матросы – единственные, кто уцелел, лишь за счет того, что их боевой пост находился на максимальном удалении от хроноустановки. И куда эсминец совершит свой следующий скачок во времени и пространстве, никому не известно… И если он окажется в зоне действия вашегофлота – постарайтесь удержаться от соблазна и не протянуть руку к такой заманчивой игрушке. Тут ведь можно лишиться не просто руки, но всего своего будущего.

Разговор явно приближался к концу – Патрик Донелли сообщил всё, что хотел сообщить.

Напоследок Лесник не удержался от шпильки:

– Скажите, коммандер, а зачем вы нацепили чужую нашивку – эмблему «тюленей»? Даже если бы я не заметил, что она значительно новее, чем остальные ваши знаки различия – неужели вы рассчитывали, что вас можно и в самом деле принять за «морского дьявола»? Это с вашей-то манерой излагать мысли, куда более подходящей преподавателю Вест-Пойнта, чем подводному душегубу…

Донелли пожал плечами.

– Ну, во-первых, я имею-таки некоторое отношение к «тюленям» – прослужил четыре года в аналитическом отделе SBS [4]4
  SBS (Special Boot Squadous) – подразделение ВМФ США, занимающееся обеспечением операций SEAL (подводных диверсантов) – разведкой района высадки, доставкой, огневой поддержкой и эвакуацией.


[Закрыть]. А во-вторых, после попытки вашей напарницы расстрелять нашу машину хотелось в самом начале беседы дать понять, что непродуманные силовые акции с вашей стороны могут принести неприятные последствия. А теперь, мистер Вальдманн, нам пора прощаться. Напоследок еще один маленький дружеский совет: смените свой псевдоним, однажды уже засветившийся в Штатах. А то мало ли кому придет в голову порыться в архивах – вдруг да натолкнутся на дело «Алабамских вудуистов» девяносто восьмого года…

4.

– Как улов? – спросила Диана. – Мне уж казалось, что этот тип все-таки решил от тебя избавиться – заболтав до смерти.

– Улов знатный! Вот, взгляни, – Лесник положил на сидение машины полученное от коммандера изображение плывущего по волнам корабля, явно распечатанное на цветном принтере.

– Что это? – Госпожа особый агент удостоила картинку лишь беглого взгляда. – Я не любительница Айвазовского и прочих маринистов.

– Это эсминец «Тускарора», который будет построен и спущен на воду в Бостоне спустя несколько лет, – пояснил Лесник с ангельским терпением. – Или его брат-близнец, неважно. А на обороте цифры, которых мне очень не хватало… Координаты некоей точки у берегов Гренландии. И график включений некоей установки…

– Прекрати изъясняться загадками! Мы не на шоу Максима Галкина! Объясни по-человечески, в чем дело!

– Объясняю: лейтенант Говард Харпер, покидая корабль, прихватил с собой очень важный документ: программу эксперимента, график включений и выключений исследуемой аппаратуры. Донелли предполагает, что бумагу эту лейтенанту передал один из умирающих хронофизиков, но как было дело, теперь едва ли установишь. А нам с тобой очень повезло, что один старомодный аристократ-исследователь полностью игнорирует компьютеры и не выкладывает в сеть результаты своих изысканий. А другие исследователи – вполне современные аналитики – предпочитает не дышать архивной пылью, и пользуется исключительно электронными базами данных. Мы же совместим оба метода, и…

– И что? Не томи уж!

– …И совершим небольшое морское путешествие. Ты, часом, не страдаешь морской болезнью?

Диана ответить не успела – именно в этот момент громыхнул первый оглушительный раскат грома. На Эсбьерг обрушилась гроза.

5.

– Ну и как это понимать? – недоуменно воззрился Лесник на экран персика. Понять текст, состоявший в основном из знаков препинания, и в самом деле было не просто.

Диана бросила взгляд на часы и посоветовала:

– Смени дату в настройках дешифратора на двадцать пятое июля. В Москве уже первый час ночи.

Недолгое время спустя шифровка от Юзефа приобрела куда более читаемый вид. Но Диана все равно недоумевала:

– Странно… Сначала шеф заставляет нас бросить все дела и заняться Харпером, выискивая малейшие признаки хроноаномалий. А теперь, когда мы поднесли ему на блюдечке не то что признаки – фактически бесхозную машину времени, болтающуюся в Северном море – такое равнодушие…

Лесник молчал.

– Отправь ему еще раз отчет о встрече с Донелли, – предложила Диана. – Вдруг произошел какой-то сбой из-за чертовой грозы…

За гостиничным окном продолжали сверкать молнии, ливень барабанил в стекло.

Лесник не возражал. Вскоре на экране персика появилось подтверждение: зашифрованный отчет Конторой получен. Приоритет «четыре стрелы» означал, что информация должна оказаться у обер-инквизитора немедленно… Потянулись минуты ожидания – вновь никакого ответа.

– Если бы стряслось нечто экстраординарное, – медленно заговорила Диана, – заставившее шефа бросить все прочие дела, нас бы наверняка отозвали обратно… Ничего не понимаю…

Лесник молчал. Он по возвращении после беседы с Донелли стал вообще на редкость молчаливым.

Когда окончательно стало ясно, что никаких новых указаний от Юзефа не поступит, Диана нехотя признала:

– Похоже, придется и в самом деле вдвоем выполнять твой авантюрный план – самим искать «Тускарору»…

Лесник молча кивнул. За окном громыхала гроза.