Текст книги "Переворот откладывается"

Автор книги: Виктор Комаров

сообщить о нарушении

Текущая страница: 1 (всего у книги 1 страниц)

Комаров Виктор
Переворот откладывается

Виктор Комаров

Переворот откладывается

Маленький диск Солнца опустился совсем низко над горизонтом и, как всегда, сделался красновато-фиолетовым. Для земного человеческого глаза все на этой планете выглядело неестественным. Но хуже всего были эти красновато-фиолетовые закаты, наводившие неистребимую тоску...

Впрочем, Клея все это нисколько не угнетало. За два года первого в своей жизни космического дежурства он еще не успел утратить интерес к необычному.

Клей медленно переступал по тропинке, поднимавшейся к базовому домику. В руках он нес небольшой темный шар, размером чуть больше биллиардного...

Наконец Клей добрался до крыльца и тяжело поднялся по ступенькам. Отдуваясь, словно после трудной работы, он прошел во внутреннюю комнату, прикрыл за собой стальную дверь и опустил шар на пол.

Шар зазвенел жалобно и протяжно.

Ферри зашевелился на своей койке.

– Опять притащил какую-то дрянь? – лениво протянул он, не поворачивая головы.

– Да ты только взгляни!.. – восторженно сказал Клей. – Такой маленький, а весит килограммов двадцать пять, а то и все тридцать.

– И как тебе не надоест копаться в этом хламе, – все тем же безразличным тоном заметил Ферри, продолжая лежать лицом к стене.

– Хлам?.. – возмутился Клей. – Ведь это оставили они!

– Все это давным-давно исследовано, – скучным голосом протянул Ферри. Без нас...

– А может быть, не все?

– Господи, – проворчал Ферри. – Что за человек.

Он кряхтя повернулся и спустил ноги на пол:

– Ну...

Клей присел на корточки и ласково провел по шару рукой, словно гладил котенка.

Шар и в самом деле выглядел необычно. Он был сделан из какого-то странного материала, не похожего ни на металл, ни на полимеры, и казался прозрачным, но в то же время нельзя было разглядеть, что у него внутри. Поверхность шара странно мерцала и поблескивала, на ней проступали и исчезали туманные узоры.

– Видишь?

– Ну что? – невозмутимо пожал плечами Ферри. – Шар кал шар.

– Странный ты все-таки парень, Ферри, – Клей наморщил лоб, и его густые темные брови сомкнулись над переносицей. Это был верный признак, что он начинает злиться. – Тебя ничем не проймешь, не удивишь...

– А разве в мире осталось еще что-нибудь удивительное? – ухмыльнулся Ферри. – Тем более здесь, на этой забытой богом планете, откуда и местные-то жители давным-давно смотались...

Клей хмыкнул.

– Нет, все давным-давно разложено по полочкам, – вздохнул Ферри. Никаких загадок. Никаких сенсаций... Ничего такого, что могло бы встряхнуть воображение.

– Рискованная философия, – пробурчал Клей, – можно попасть в пиковое положение.

– Говоря откровенно, сейчас меня интересует одно, – отрубил Ферри, сколько дней нам еще осталось...

Клей сладко потянулся, разведя руки в стороны и вверх:

– А мне здесь нравится...

– Когда-то и я был таким, – согласился Ферри. – Хотел бы я взглянуть на тебя после пятой вахты. Все осточертеет...

– Нет!

– Ну хорошо, хорошо, – примирительно сказал Ферри. – Прячь свой шар, и пора ужинать.

Клей примерился и носком ботинка легонько подтолкнул шар к углу комнаты, где уже громоздилась целая куча всякой всячины. Но шар вдруг издал свистящий звук и, описав на полу несколько неожиданных замысловатых зигзагов, стремительно нырнул под койку. Ферри в два прыжка очутился у двери.

– Идиот, – набросился он на Клея. – А если это мина?

– Не похожа, – невозмутимо сказал Клей.

– Черт его знает, – проворчал Ферри, с опаской поглядывая на койку, из-под которой все еще доносилось шипение и странное потрескивание. – Что теперь прикажешь с ним делать?

– Когда я его нашел, он сначала тоже так шипел. А потом ничего, успокоился.

Шипение постепенно затихло.

– Ну вот что, – решительно сказал Ферри. – Ко всем чертям! Уж ты как хочешь, но я сейчас же отнесу его в хранилище. Так-то будет спокойней.

Он подошел к койке, опустился на колени, осторожно протянул руку и взялся за шар.

Ничего не произошло. Тогда Ферри потянул шар к себе. Но тот словно прирос к полу.

– Что за дьявольщина!

– Он не хочет в хранилище, – усмехнулся Клей.

Словно в ответ на его слова, шар вдруг сорвался с места, проскочил под рукой у Ферри, подкатился к ногам Клея, несколько раз, как бы ласкаясь, потерся о его ботинок и опять юркнул под койку.

– Слушай, Ферри, – спросил Клей, – а что если это...

– Что?

– Что если он... разумный?

– Ерунда. Обитатели этой планеты были двуногими и двурукими – как человек. Это точно установлено.

– Мне кажется, он что-то понимает... Лучше оставь его в покое.

– Ну, ладно, – сдался Ферри. – Пусть его...

Он стал собирать ужин, время от времени бросая тревожные взгляды в сторону койки. Но шар вел себя тихо.

– Что у нас сегодня? – поинтересовался Клей, подсаживаясь к столу.

– На первое – блюдо тринадцать дробь три, – начал Ферри, – на второе...

Клей страдальчески сморщился.

– Опять тебя потянуло на эту чертову дюжину...

– А ты что – суеверный? – спросил Ферри. – Самый изысканный деликатес.

– Побойся бога, Ферри. Ведь мы едим эту дробь через день! Как только твое дежурство.

– Бифштекса захотел? Да еще, чего доброго, с кровью?

Клей мечтательно закатил глаза.

– Полгалактики за кусок мяса...

– Знаешь что, – начал Ферри, но вдруг поперхнулся и, не мигая, уставился на стол. – Что за дьявольщина!..

Клей тоже взглянул на стол и вскочил, с грохотом уронив табурет.

Перед ним на тарелке, распространяя дразнящий запах, лежал огромный кусок мяса с аппетитной румяной корочкой.

Клей медленно протянул руку и указательным пальцам осторожно дотронулся до загадочного бифштекса.

– Мясо...

– Чепуха. Откуда здесь может быть мясо?

– Не знаю, – сказал Клей, – но это мясо.

Он вытащил складной нож и, придерживая бифштекс левой рукой, аккуратно отпилил небольшой ломтик. По срезу засочилась розовая жидкость, Клей подцепил отрезанный кусок кончиком ножа и поднес ко рту. Осторожно откусил. Перебросил языком от щеки к щеке и с сосредоточенным видом принялся жевать...

– Мясо, черт побери! – завопил он. – Настоящее мясо!

Ферри, настороженно наблюдавший за ним, усмехнулся:

– Мясо?.. Проклятая планета. Для полного счастья нам только галлюцинаций не хватало.

– Какие к черту галлюцинации, – огрызнулся Клей. – Говорю – бифштекс. И отличнейший. Да разве сам ты ослеп... не видишь?

– Ну, вижу... Что с того? Обман зрения.

– Ах, обман? Ну, тогда пощупай.

Клей протянул нож, на конце которого розовел кусок бифштекса.

Ферри поморщился, но все же несколько раз осторожно потрогал мясо двумя пальцами.

– Теперь чувствуешь? – спросил Клей.

– Чувствую, Ну и что? Где гарантия, что все это не галлюцинация?

– Я сейчас затолкаю его в твою пасть, – разозлился Клей.

Но Ферри уже и сам снял мясо с ножа. Он долго жевал, причмокивая и время от времени переводя дыхание.

– Убедился?

Ферри пожал плечами:

– В чем? А что я, собственно, почувствовал: горячее на языке, вкус мяса, но ведь и то и другое – всего только мои ощущения; нет, никакого мяса нет.

Клей рассмеялся.

– Ну и прекрасно, старина. Мне больше достанется.

Он придвинул табурет к стулу и энергично принялся за таинственный бифштекс, Ферри тоже присел рядом и, недовольно бормоча что-то про себя, не менее деловито приступил к своему любимому "тринадцатому".

– Это было прекрасно, – сказал Клей, покончив с бифштексом.

– На твоем месте я бы не забыл и о тринадцатом.

– Зачем? – удивился Клей. – С меня вполне достаточно.

– Да затем, что иллюзии, если и съедобны, то уж во всяком случае малокалорийны.

Клей с сожалением посмотрел на Ферри:

– Ты все еще считаешь этот кусок мяса иллюзией?

– Разумеется. А чем же ты еще прикажешь ему быть?

– Ты сам сказал – иллюзии не могут служить пищей. А я сыт.

– Сытость – тоже ощущение. И потому может быть обманчивой.

– Но бифштекс-то был вполне реален.

– Значит ты веришь в бога? – спросил Ферри.

– При чем тут бог?

– А как же иначе? Ведь только что на наших глазах произошло чудо. Из ничего возник кусок мяса. Мистика.

– Какая там мистика. Ты тут, видно, так одичал, что забыл об Эйнштейне.

– При чем здесь Эйнштейн?

– Пре-ле-стно... А при том, что масса зависит от скорости. Из двух частиц, если их хорошенько разогнать, в принципе можно изготовить целую галактику, – не то что бифштекс.

– Предположим, – устало согласился Ферри. – Но где ты слышал, чтобы атомы сами собой складывались в хорошо поджаренный бифштекс? Вероятность такого события – десять в какой-нибудь минус стотысячной степени. Практически – нуль.

– Ты прав, конечно, если не учитывать, что бифштекс возник именно таким, каким я его себе представил.

– Великолепно! Значит бог – ты?

– Черт возьми! – захохотал Клей. – Ты сделал потрясающее открытие. Впрочем, богу не пристало упоминать черта.

– Ничего. В твоей власти отпустить себе грехи.

– И то правда. Вот только я не умею делать чудеса.

– А ты попробуй, – усмехнулся Ферри.

– И попробую, – беспечно сказал Клей. – Что бы такое придумать? – он огляделся.

– Не все ли равно, – Ферри развалился в кресле, которое стояло в углу комнаты, и закинул ногу на ногу. Как обычно после ужина, на него снизошло благодушное настроение. – Тому, кто способен творить чудеса, безразлично, что именно сотворить... Сотворить или уничтожить...

– Постой, – подхватил Клей, – а это идея!

Он хитро прищурился и посмотрел на Ферри:

– Ну что ж, попробуем. Пусть кресло, на котором ты сейчас сидишь, перестанет существовать...

Ничего не произошло.

– Ну что же ты, – засмеялся Ферри, – горе-чудотворец...

Он осекся и беспокойно заерзал, ибо с креслом стало происходить что-то странное. Оно неправдоподобно изогнулось, словно в мультипликационном фильме, потом вскинуло ножками, как норовистая лошадь, и вдруг стало таять...

– Эй, – завопил Ферри, но было поздно. Кресло окончательно растворилось, и он грохнулся на пол.

– Вот так штука... – протянул Клей.

– Что за дурацкие шутки? – рассвирепел Ферри, потирая ушибленный локоть.

Клей уже пришел в себя.

– А разве что-нибудь случилось?

– Он еще спрашивает...

– Ах, ты упал, ударился... Но ведь это всего лишь твои ощущения...

– Ты это мне брось... – начал было Ферри, но, взглянув на то место, где только что стояло кресло, умолк. – Черт знает, что такое...

– Так, – удовлетворенно заметил Клей и уничтожил стол.

Ферри только хмыкнул.

Клей уже вошел во вкус. Вслед за столом он уничтожил один табурет, потом второй, потом тумбочку, потом снова создал табурет.

– Стой, – закричал Ферри. – С меня хватит.

– А что? – осведомился Клей.

– Ты начисто лишен фантазии, вот что... Уничтожил – создал, создал уничтожил... словно ребенок. Это, наконец, становится скучным.

– В каждом из нас живет ребенок, – сказал Клей.

– И все же ты мог бы придумать что-нибудь-поинтересней.

– Всю жизнь я мечтал о волшебной палочке, – не слушая его продолжал Клей. – А теперь она, кажется, у меня появилась, но я, как назло, ничего не могу придумать... В детстве у меня таких игрушек не было.

– Кому игрушки, – пробурчал Ферри, – а кому...

– И что же говорит твоя милая логика? – не унимался Клей. – Произошло нечто противоречащее всем законам – не так ли? Но если все законы уже известны, как утверждают некоторые, то придется признать, что существует "нечто", стоящее выше законов. Что скажешь?

– Скажу, что ты прав, – хмуро произнес Ферри.

– Что?.. – поразился Клей. – Неужели ты это всерьез?

– Мне не до смеха, Клей.

– Чепуха, – отрезал Клей. – Просто какой-то новый парадокс.

– Хорошенький парадокс... Клей – чудотворец?.. Может быть, напишешь формулу? Нет, все! Возвращаюсь на Землю и становлюсь миссионером. Буду летать по планетам и рассказывать о чудесах... А тебя возьму как наглядное пособие.

– А что! – подбоченился Клей. – Уж я тебя не посрамлю. Но только придется тебе пореже поминать черта.

– Может быть, в черте все и дело. Откуда ты знаешь?

– Не знаю, – согласился Клей. – Знаю только, что у меня это неплохо получается.

– Между прочим, как ты это делаешь?

– Очень просто – стараюсь представить себе поотчетливее то, чего хочу. Зримо. Вот и все.

– О черт! – вдруг вскрикнул Ферри. – Смотри!

Клей оглянулся. Шар лежал у самой стены, там, где только что была койка. Он раздулся до размеров футбольного мяча и напряженно пульсировал, светясь изнутри мерцающим изумрудным светом.

Клей приблизился к шару и наклонился над ним.

– Твоя работа? – спросил он.

Изумрудный цвет мгновенно перешел в рубиновый. Шар оторвался от пола, подпрыгнул метра на полтора вверх, едва не задев Клея, на мгновение неправдоподобно завис в верхней точке, а затем опустился вниз и снова позеленел.

– Как это понимать? – растерянно спросил Клей.

– Должно быть, нечто вроде подтверждения, – предположил Ферри.

– Впрочем, с тем же успехом это может быть и отрицание.

– М-да... – протянул Клей, продолжая задумчиво смотреть на шар. Впрочем, – вдруг оживился он, – есть идея!

Клей подошел к шару почти вплотную.

– Если это "да", – произнес он раздельно, – то пусть исчезнет...

Клей огляделся, но благодаря его стараниям комната почти опустела. На мгновение его взгляд задержался на Ферри. В глазах Клея мелькнули озорные огоньки.

– Ну, ну, – не на шутку испугался Ферри.

– А что? – невинно произнес Клей. – Потом я "сотворю" тебя снова.

– Сотворишь... Таким, каким ты меня представляешь. Но это будет уже совсем не тот Ферри. Нет уж, уволь.

– Так и быть, – милостиво согласился Клей. – Тогда, – он снова повернулся к шару. – Если это было "Да", – пусть опять будет стол.

Стол возник в ту же секунду.

– Теперь, – сказал Клей, – осталось выяснить, что представляет собой "нет"... А потом можно будет сыграть в игру, которой я увлекался в детстве: отгадывать, когда тебе отвечают только "да" или "нет".

– Выяснить не сложно, – заметил Ферри, Он пересек комнату и встал рядом с Клеем.

– Как будет обозначено "нет?" – спросил он, глядя на шар.

На этот раз шар остался на месте, но его изумрудный цвет перешел в яично-желтый.

– Что это было? – спросил Ферри, обводя рукой широкий полукруг в воздухе. – Волшебство?..

Яично-желтый цвет сделался еще более ядовитым.

– Видишь? – сказал Клей. – А ты еще сокрушался, что в мире не осталось ничего неизвестного... Обитатели этой планеты знали больше, чем мы с тобой.

– Подожди, – отмахнулся Ферри и снова повернулся к шару. – Значит, есть законы природы, которые нам, вот ему и мне, земной науке – еще не известны?

Шар резко покраснел.

– И все, что здесь только что происходило, подчинялось этим законам?

Шар замигал рубиновым светом.

– Прощай, миссионерство! – засмеялся Клей. – Придется тебе еще раз повернуться спиной к самому себе и заняться сокрушением современной физики.

– Не паясничай, – поморщился Ферри. – Лучше подумай о том, как нам добыть всю эту информацию... Могли бы мы получить соответствующую информацию? – обратился он к шару.

Шар пожелтел.

– Неправильно ставишь вопрос, – заметил Клей.

– Ты прав, Клей, это не вопрос, скорее разочарование.

– А я, кажется, понимаю. Его так запрограммировали те, кто жил здесь раньше.

– Спасибо за пояснение – до этого я и сам как-нибудь додумался бы. Но почему? Почему они не захотели ни с кем делиться своими знаниями?

– Может быть, законы природы нельзя дарить в готовеньком виде, их надо выстрадать самим.

– Зачем же тогда вся эта фантасмагория? – произнес Ферри.

– Не знаю... Возможно, затем, чтобы разбить нашу привычку все абсолютизировать. Твою привычку...

– Придется взять его с собой на Землю. Там разберемся, – сказал Ферри.

Шар снова засветился желтым светом.

– Он не хочет на Землю, – заметил Клей.

– Что значит – не хочет? В конце концов это только машина.

Желтый свет стал ослепительным.

Ферри сделал шаг по направлению к шару.

Шар затрепетал, словно птица, попавшая в силки.

– Берегись, Ферри, – закричал Клей.

– Плевать я хотел! – Ферри протянул руку.

В то же мгновение желтый свет погас. Шар сорвался с места, проскользнул между Клеем и Ферри, рванулся к закрытой двери и, беспрепятственно пройдя сквозь нее, исчез.

Клей и Ферри растерянно посмотрели друг на друга, потом на оставшуюся невредимой дверь.

– Черт знает что, – пробормотал Ферри. – Двадцать сантиметров титановой стали!

Клей уже пришел в себя.

– На его месте я поступил бы точно так же, – задумчиво сказал он.

– М-да... – Ферри вздохнул. – Так мы ничего и не узнали. – Он почему-то улыбнулся. – Ну что же, переворот в физике откладывается.

– Ошибаешься, узнали, – возразил Клей. – И немало.

– Ты о чем?

– Мы узнали, что этот переворот неизбежен. А это уже кое-что.