Текст книги "Хищники Дня и Ночи"
Автор книги: Виктор Ночкин
сообщить о нарушении
Текущая страница: 8 (всего у книги 21 страниц) [доступный отрывок для чтения: 8 страниц]
– На дорогу гляди. Встречных много.
– Верно… Но деваться некуда, едем в Маздал. Там будет видно.
– А я не понял, – честно признался Чаглави. – Что такое с этими встречными?
– Сейчас вечереет, – пояснил колдун, – все спешат за стены, все по домам возвращаются. Если Дневные покидают Маздал, значит, в городе что-то происходит. Что-то плохое, раз они не хотят там ночевать. Но большой опасности нет, верно, Таклан?
– А я почем знаю? Хотя на вид все мирно…
На въезде в город агент пристально смотрел на стражников, не предупредят ли о чем? Те отводили глаза. Таклан повел телегу по широкой улице.
– Пусто, – заметил Джеремия.
В самом деле, на улицах не видно ни души. Даже в городах северней, где намного жарче и ощущается сухое дыхание пустыни, на улицах куда более людно.
Хотя час был вовсе не поздний, прохожие куда-то подевались – похоже, жители Маздала затаились по домам. Чаглави старательно кутался в накидку и шляпу надвинул поглубже – наверняка ведь в узкие окошки глядят любопытные Дневные. Джеремия поднял руку и велел:
– Стой!
Едва телега замерла и стих сопровождающий движение скрип да перестук окатышей в ступицах, стал слышен отдаленный гул – будто где-то поблизости, на соседних улицах, шумит бурное море, ревут и перекатываются тяжелые волны…
* * *
Свифт спрыгнул с телеги и побежал на шум – в переулок. Чаглави поглядел на Таклана, тот пожал плечами. Юноша направился следом за колдуном. В переулке шум стал явственней, Джеремия глядел за угол.
– Что там? – тихо окликнул Ночной.
– Плохо дело… выгляни, только осторожно. Все черно от этих сумасшедших.
Джеремия посторонился, и юноша послушно посмотрел. Перед ним была широкая улица. Чуть в стороне собралась толпа ревнителей. Они топтались перед домом, на стене которого был такой же знак, как и на заборе Перувака в Бармуте, – круг с линиями внутри. Чаглави понял, что видит только малую часть фанатиков – они стояли спиной к наблюдателям и тихо раскачивались, причитая в унисон. Их голоса и шорох просторных черных одеяний производили шум, напоминающий рокот бурной стихии. Толпа, похоже, окружила дом местного агента, и большая часть черных сейчас была в переулке, из которого во двор вели ворота.
– Ну, – позвал сзади Таклан, – что происходит?
Колдун махнул рукой – мол, иди назад.
– Чаглави, садись в телегу и ждите с Такланом у ворот. Я попробую вытащить Рума и его семью. Ступай!
Чаглави не успел сказать, что он не бросит колдуна одного против толпы, но не успел – Джеремия метнулся через улицу и запрыгнул на забор. Черные его не видели, потому что глядели в противоположную сторону. Из переулка донесся треск – похоже, выломали ворота. Ревнители забормотали громче, и толпа двинулась в проулок. Колдун пошел по узкому гребню ограды. Потом перепрыгнул на крышу сарая…
Чаглави побежал назад и вскочил в телегу.
– Велел ждать у ворот.
Таклан стал негромко покрикивать на тарвулов, разворачивая повозку.
– Ну почему он всегда ведет себя так, будто неуязвим? – спросил Ночной. – Как он справится с ревнителями? Их там сотня, не меньше.
– А что он сделал?
– На забор полез. Его же из окон видно!
Телега тяжело пошла по кругу, переваливаясь, когда колеса попадали в канавы.
– Из окон – это ничего, – спокойно объяснил Таклан. – Местные не выдадут.
– С чего ты так решил?
– А кому охота на свой дом беду навлекать? Если черные узнают, что на соседнем доме колдун – значит, и в соседний дом полезут. Они же совсем двинутые.
Телега развернулась и покатила прочь от жилища Рума. Чаглави старательно придерживал шляпу и размышлял, верно ли он поступает… С одной стороны, он делает, что велел старший. С другой стороны… Всегда ведь есть другая сторона…
Тем временем Джеремия взобрался на плоскую крышу дома, отделенного от представительства переулком. Узкое пространство оказалось заполнено черными одеяниями паломников, они медленно протискивались в ворота. Должно быть, ревнителями заполнен двор, но Свифту было плохо видно, мешали кроны. Закрывали обзор высокие деревья, высаженные вдоль ограды. Колдун лег у края крыши на живот и прошептал:
– Однако что теперь? Вмешиваться мне, конечно, запрещено…
Свифт полез в сумочку на поясе и выудил два магических артефакта, округлых, с болтающимися колечками.
– С другой стороны, неприкосновенность представительства безусловно нарушена.
В доме агента глухо громыхнуло, потом, почти без паузы – еще раз, из узких окон повалил густой черный дым. Толпа в переулке качнулась в обратную сторону. Похоже, те, кто проник во двор, попытались отступить.
– Рум – молодчина, но я не думал, что он умудрится смастерить бомбу.
Свифт оторвал колечко и швырнул первый артефакт в толпу черных. В этот раз бабахнуло куда громче. Толпа содрогнулась. Там, куда угодил заколдованный снаряд, больше десятка черных плащей повалились. Остальные с криками бросились прочь, многие завывали от боли, за ними тянулся кровавый след.
Джеремия привстал на колено и швырнул второй артефакт – на этот раз через забор в сад агента Рума. Снова громыхнуло. Колдун присел над краем крыши, взялся руками за карниз и сполз на стену – плавно, будто стекающая капля жидкости. Распластался, нащупывая ногами стену и косясь через плечо. Из ворот вышел ревнитель в черном, упал. Пополз. Следом показался другой. Он шел, покачиваясь, согнувшись в поясе и прижимая руки к груди. Споткнулся о первого, покатился по земле, замер. Свифт отпустил крышу и соскользнул вдоль стены. У самой земли он оттолкнулся ногами, падение перешло в кувырок, завершившийся на куче тел в черном.
Колдун скатился с шевелящейся, истекающей кровью груды и вскочил с ножом в руке. Поблизости не было никого, кто мог стоять на ногах. Свифт бросился к выломанным воротам.
* * *
Во дворе оказалось около десятка фанатиков. Двое вяло шевелились, под ними растекалась кровавая лужа, остальные были неподвижны. Свифт бросился к дому, перепрыгнул дверь, сорванную с петель… Навстречу из проема вывалился человек в черном. Колдун, не задерживаясь, пырнул его ножом, отпихнул и шагнул внутрь. Внутри тоже были ревнители, лежащие навзничь. Тела образовали почти правильный круг, головами наружу, ногами – к обугленному пятну на полу. Вторую бомбу Рум взорвал в следующей комнате. Свифт бросился дальше, пробежал по первому этажу. Нашел только двоих мертвецов в черном и женщину с перерезанным горлом. В одной комнате что-то уже горело…
Кинулся на второй этаж, на ступенях оказался еще один ревнитель, этот был еще жив, но оставалось ему немного, вся лестница оказалась залита кровью.
Рума колдун нашел в дальней комнате, агент корчился на полу, закрывая окровавленными руками голову, а над ним приплясывали трое в черных плащах и норовили пнуть покрепче. На шум шагов они не обернулись, не ждали, что кто-то может явиться на помощь жертве.
Первого Джеремия ухватил за шею, сдавил и отшвырнул назад – человек ударился о дверной косяк и беззвучно сполз на пол, оставляя кровавые потеки на гладкой глине. Второй поднял голову – колдун воткнул нож в глаз и быстро выдернул лезвие. Нож пронзил мозг Дневного, однако фанатик качнулся, но устоял. Свифт схватил последнего за капюшон, дернул вниз, одновременно нанося удар коленом. Хрястнуло, черный осел бесформенной грудой на пол. На него рухнул второй, уже мертвый.
Джеремия быстро ощупал агента.
– Жив? Ноги целы? Идти сможешь? Нужно идти, Рум.
– Ты кто?
Рум ничего не видел, его лицо было разбито и превратилось в кровавую маску.
– Я – Джеремия Свифт, из Замка. Вставай!
Агент завозился на полу, но подняться не сумел. Свифт покачал головой, вытряхнул мертвых ревнителей из плащей, один накинул сам, в другой завернул Рума. Поднял и поволок к лестнице.
Во дворе сраженные магией ревнители уже стихли. Повсюду царила неимоверная тишина. Джеремия зашагал к воротам, прижимая к себе Рума. Тот изо всех сил пытался переставлять ноги самостоятельно, но выходило плохо. Похоже, он не соображал, что происходит.
Колдун выволок раненого наружу и потащил к воротам. Агента Джеремия держал левой рукой, правой прятал под черным плащом нож. На улицах было все так же тихо, город замер.
Телегу Таклан загнал в переулок поближе к воротам и теперь осторожно выглядывал из-за угла. Ночного он оставил приглядывать за тарвулами. Увидев двоих черных, с трудом бредущих к нему, агент спрятался.
– Таклан! – тихо позвал Свифт. – Выводи телегу!
Телега, тихо треща окатышами в буксах, подкатила к перекрестку, Свифт швырнул спутникам два черных плаща, изодранных и забрызганных свежей кровью.
К воротам приблизились уже переодетыми. Колдун и Чаглави шли пешком. Замотанного в черное Рума уложили в кузов между ящиков, он шевельнулся и прошептал:
– Лаша! Я оставил Лашу!
– Ты никого не оставил! Лежи! – прошипел Свифт.
– Я должен вернуться за ней… – выдохнул агент и потерял сознание.
Стражники отвернулись, будто их не касается, что ревнители едут на телеге, которая, конечно, им не принадлежит.
Едва ворота остались позади и телега въехала в заросли кустарника, беглецы сбросили черные лохмотья.
– Кого он звал? – спросил Чаглави.
– Никого. Лашу убили, – буркнул Свифт.
– Лаша – жена Рума, – вздохнул Таклан. – Я же говорю, он упрямый… Женился все-таки, хотя агентам запрещено. Запрещено нам… вот как раз поэтому.
* * *
Ехали до темноты, чтобы убраться подальше от Маздала и Тропы Солнца. Чаглави перебрался вперед, к Таклану. Юноша лучше видел в темноте и мог подсказать, если на дороге окажется препятствие. Джеремия хлопотал над потерявшим сознание Румом.
Когда совсем стемнело, Дневной вовсе перестал различать дорогу, и хотя тарвулы понуро брели, не покидая накатанной колеи, Таклан попросил позволения остановиться. Чаглави высмотрел удобное местечко, где можно было съехать с дороги, и телега медленно скатилась в сторону.
Таклан развел костер, раненого стащили с повозки и уложили на расстеленные черные накидки. Джеремия снова осмотрел Рума при свете и объявил, что агент не получил серьезных ран. Пара ребер сломаны, разбито лицо… но глаза целы. Чаглави, который видел в темноте лучше всех, отправился собирать хворост для костра. Когда он возвратился с охапкой, Рум уже пришел в себя и сидел. Джеремия возился, устраивая его поудобней. Таклан ворчал, что ему испачкали кровью всю телегу. Мол, ему не жалко, но ведь могут заметить!
Джеремия согласился и велел Чаглави поискать воду – отмыть кровавые пятна. Юноша отправился в ночь. В темноте ему было привычно и спокойно. Даже уютней, чем у дымного костра. Вдалеке послышались голоса крайваков, тоненькие и писклявые. Чаглави пошел на звук и наткнулся на канаву. Должно быть, заброшенный оросительный канал. На дне была вода – пить такую нельзя, но оттереть кровь сгодится. При его приближении крайваки бросились врассыпную. Здесь эти зверюшки совсем крошечные…
Ночной наполнил бурдюк. Наверное, Таклан станет ругаться, что и бурдюк такой водой испачкали. Ничего, пусть бранится. Однако когда Чаглави возвратился к костру, Таклан уже спал. Дневной – что с него взять? Джеремия задумчиво поглядывал на тлеющие в костре ветки, а Рум плакал.
Агент не издавал ни звука, но из щелочек между распухшими веками непрерывно стекали слезы. Чаглави не знал, что сказать этому человеку… Так что он подобрал один из черных плащей, порвал на куски и отправился отмывать дно повозки.
– Я их всех убью, – четко произнес за спиной Рум.
– Только не торопись, – посоветовал Джеремия. – Их много, так что не лезь, не подумав.
– Я хорошо подумаю. Свифт, ты меня вытащил оттуда… Скажи, как она умерла?
– Быстро. Ее убили сразу.
– Это хорошо. Значит, я тоже стану убивать их быстро.
– Рум, кто тебя научил магии?
– Я подсмотрел кое-что в Замке. Потом долго думал. Пробовал… не дома, конечно, а в пустыне, когда ездил к вам. Агенты возят разные товары, никого не удивляло, что у меня странные предметы бывают среди поклажи.
– Послушай, я хотел бы… Я могу тебя попросить?
– Все, что скажешь, Джеремия Свифт. Ты спас меня сегодня.
– Не показывай никому, как делать бомбы. Ты тоже не должен был этого знать. И, самое главное, не говори об этом в Замке. Если Дженкинс или Луми узнают, что ты овладел такой магией, они будут вынуждены тебя убить. Ради равновесия.
– Я знаю, Свифт. Я удивляюсь, что ты не сердишься. Я ведь нарушил правила.
– Просто у меня другое равновесие, не такое, как у Дженкинса с Луми. Кстати, если в Замке станет известно, что я с тобой об этом говорил, у меня тоже могут возникнуть неприятности.
Чаглави возил мокрым тряпьем по доскам, оттирал кровь и слушал странную беседу. Эти двое, Рум и Джеремия, обсуждали тонкости магического ремесла, и все, что они говорили, казалось Ночному удивительным и невероятно сложным. Какая непростая штука – магия и все, что с ней связано!
Потом разговор оборвался, и стало тихо, только пищали вдалеке здешние маленькие крайваки.
Глава 6
Море
Город у моря назывался Лайвас. Таклан с Румом туда не стали соваться. Когда вдалеке показалось серое марево над цепью холмов, Джеремия объявил:
– Здесь распрощаемся.
Чаглави с удивлением поглядел на колдуна. Но агенты не возражали. Таклан съехал на обочину и остановил повозку.
– Как скажешь, Джеремия Свифт.
– Незачем вам в Лайвас… Там всегда много разного люда вертится, кто-нибудь может узнать, да и не годится, чтобы вдвоем вас видели… Ну, счастья, Таклан! Счастья, Рум! Гляди, не рискуй попусту!
– Удачного путешествия, – хором пожелали Дневные.
– Рум, ты сейчас куда?
– В Замок, отчитаюсь за потерянные товары, – криво улыбнулся разбитым лицом агент. – А потом вернусь… домой. Тропа Солнца ждет меня.
Ухмылка Дневного стала зловещей. Свифт осторожно положил ладонь на плечо собеседника.
– Ты только не торопись. Не дергайся, продумывай каждый шаг. Подготовь убежища. Всякий раз присматривай пути отхода. Бей наверняка. И ни за что не попадись с бомбой. Если у Дневного найдут магический артефакт, я окажусь предателем. Не подводи меня.
– Спасибо, Джеремия Свифт. Я думаю, вернувшись, ты услышишь обо мне.
– Лучше бы я услышал не о тебе, а о твоих делах.
Колдун еще раз хлопнул по плечу агента, кивнул Чаглави, развернулся и пошел прочь. Ночной, придерживая шляпу, поспешил следом.
– Свифт, а почему ты сказал Руму, чтобы он тебя не подводил?
– Чаглави, я надеюсь, мы оба вернемся… Не рассказывай никому о Руме, хорошо? Даже Лашману. Королю это не пригодится, а мне и Руму твоя болтовня может повредить.
– Хорошо. Я не стану рассказывать. Но почему он может подвести тебя?
– Я должен был убить его. Но не убил, даже наоборот.
– Потому что он проник в секрет колдунов? Узнал тайное?
– Можно сказать и так… Рум – хороший человек, но если его знания достанутся кому-то другому, может случиться беда. Этот мир не готов… Давай не будем говорить о том, что видели в Маздале? Как если бы этого не было вовсе? Считай, что все тебе приснилось, забудь. Смотри, вон уже виден Лайвас.
– Я ничего не различаю…
– Видишь дым? Это и есть Лайвас. Самое заметное, что есть в этом городе – дым.
Чаглави не стал переспрашивать, скоро дойдут – он все увидит сам. Местность вокруг расстилалась пустынная, но не безжизненный, выжженный солнцем край, как у великих гор, а просто заброшенная. Здесь не обрабатывали землю, не пытались орошать и сеять. Климат на южном побережье был немногим лучше, чем к северу – куда слабей ощущалось дневное свечение горных хребтов, но больше чувствовался солнечный жар. И в самом деле, облако дыма не рассеивалось, держалось на месте. К облаку сходились дороги, по которым двигались пешеходы и повозки. Порт под дымной тучей напоминал темного мохнатого паука, который копошится в центре паутины из ниток – дорог.
Ночному показалось странным, что Лайвас не был окружен стенами. Даже видимой границы у странного города не было. Начиная с какого-то места попадались лачуги, собранные из всевозможного мусора, вырытые в сухом грунте землянки и просто груды тряпья и грязи, которые, вероятно, служили кому-то спальным местом. Постепенно это обиталище человеческих отбросов, которое и трущобами-то язык не повернется назвать, сменялось просто бедными домишками, убогими и кособокими – словно строители нарочно старались сделать свои творения как можно более уродливыми.
Над всем этим поднимался дым и вонючие испарения. Небо над Лайвасом казалось серым, мутным, но и на небеса ночной стороны это не походило, сквозь дымку пробивался свет солнца, это было небо Дня, только такое же грязное, как и земля здесь. Вверх все так же невозможно смотреть днем.
– Ты можешь не прятаться, – заметил Джеремия, – в Лайвасе встречаются всякие люди, а пришельцы с Амагара и вовсе похожи на Ночных. Здесь тебя не станут преследовать за непривычный разрез глаз.
– А если все-таки спросят, кто я и откуда?
– Ответишь: пусть проваливает своей дорогой. Здесь ни у кого нет права настаивать, если ты не желаешь отвечать. Здесь вообще нет иного права, кроме права сильного. Равновесие в Лайвасе принимает странную форму.
– Я смотрю, здесь даже нет стен. – Чаглави вертел головой, озирая грязь и груды мусора, при этом юноша старался дышать ртом, чтобы не так ощущалась вонь.
– Здесь много чего нет. Нет стражи, нет совета старейшин, здесь не действуют обычные законы Дневных. Поэтому мы и явились в Лайвас, уплывать на Амагар куда лучше отсюда.
– Да, но все же… стены? Если этот город захотят разрушить?
– И что с того? На моей памяти его разрушали раз пять, что ли. Посмотри на эти дома – как ты полагаешь, их строили навеки? После разорения Лайвас поднимается вновь – и в прежнем виде. Этот город уничтожить невозможно.
* * *
На окраинах людей встречалось немного, да и те торопились миновать предместья, кто направлялся в город, а кто – из него. Чем ближе к морю, тем более оживленными становились улицы, если, конечно, можно назвать улицами длинные полосы грязи между вереницами разнообразных строений. Строениям этим так же подходило название «дом», как и пустому пространству между ними – название «улица». На взгляд Чаглави, большая часть зданий в Лайвасе могла бы сгодиться разве что как хлев для нечистых газлонов.
Между серединой улицы и домами расположились торговцы разнообразным товаром – от плащей и оружия до всевозможной снеди. Куски плоти непонятного происхождения тут же, в лавках, жарились, пеклись и варились в воде и масле. Каждый торговец нахваливал свой товар, поэтому крик стоял неимоверный – под стать запаху, люди двигались сплошным потоком, подходили к лавкам, приценивались, заключали сделки, тут же на ходу жевали и запивали. Торговались, переругивались, обменивались новостями…
Чаглави стало не по себе среди этой толпы, ему хотелось ухватить Джеремию за пояс, чтоб не потеряться в сутолоке.
– Держись ближе! – крикнул, оборачиваясь, колдун. Кричать приходилось, чтобы не заглушил гомон толпы. – Сейчас пойдем в порт, там будет людно.
«Людно? – подумал Ночной. – А здесь что, нет?»
– И береги поклажу, – добавил Свифт. – Народишко в Лайвасе ненадежный! Тянут все, что сумеют!
– А отчего над городом столько дыма? – крикнул в ответ Чаглави. – Неужели из-за этой стряпни?
– Нет! Коптильни чадят! Рыбу здесь коптят! Мы туда не пойдем, сразу в порт!
Ближе к порту стало еще хуже – в самом деле, людней и шумней, но Чаглави не обращал внимания на окружающую толпу, он не сводил глаз со спины Свифта, так что не заметил, как вышли к морю.
Главная причина, по которой возник в этом месте город и по которой он снова и снова возрождается после погромов, – удобная бухта. Два скалистых мыса, далеко выходящих в море, почти смыкаются, охватывая просторную акваторию. Здесь удобно переждать шторм, поэтому бухту облюбовали купцы и путешественники. Если бы этот залив находился в королевстве Лашмана, в городе давно бы сидел князь или наместник, но законы Дневных были иными. Никто не имел права насильно взять власть над здешней общиной, лишить жителей Лайваса права избирать себе правителей. Наказать за разбой – это да, такое случалось регулярно.
Вдоль причалов стояли корабли. Чаглави уже случалось видеть суда, хотя бы недавно в Джейхуре, – но здесь поражало огромное разнообразие обводов корпусов, мачт, бортовых сетей и решеток. Моряки на кораблях переругивались друг с другом и с людьми на причале, по сходням волокли грузы, вездесущие торговцы здесь тоже норовили всучить какие-то безделушки и снедь… Над пристанью носились большие серые птицы, названия которых Чаглави не знал. На севере, в Джейхуре, таких не было.
Джеремия двинулся вдоль причала, без спешки осматривая суда. У одного остановился, окликнул сморщенного загорелого старика, глядевшего с бака: откуда? куда? Тот ответил, Свифт помахал рукой и пошел дальше. Снова выбрал, окликнул моряка, снова не то… Названия и колдун, и мореплаватели называли чудны́е, Чаглави таких прежде не слыхал. У одного корабля Свифт задержался – эти шли на Амагар, но не в тот порт, куда хотел попасть колдун. Моряк позвал шкипера, тот отказался делать крюк… Ночной медленно брел за спутником и чувствовал, что голова начинает напоминать котелок, в котором закипает густая похлебка. Крики, запахи, лица… Юноша еще ни разу в жизни не встречал столько нового и незнакомого, как за прогулку по пристани Лайваса. Ему сейчас хотелось забиться в какую-нибудь щель, затаиться, спрятаться, закрыть глаза и заткнуть уши. Да, и еще бы не дышать…
Встречный оборванец толкнул Ночного, обозвал неуклюжим тарвулом, и юноша почувствовал, что его мешок с поклажей тянут в сторону. Не раздумывая, Чаглави врезал свободной рукой грубияну в челюсть, незнакомца унесло и затянуло в людской водоворот, а Ночной развернулся к тому, что тянет мешок, выхватывая нож. Второй оборванец взвизгнул, увидев блеск лезвия, и отскочил. При этом он толкнул прохожего, тот с руганью отмахнулся…
Свифт обернулся:
– Что, воры? Ну и правильно, бей сразу.
– Да я просто не ожидал…
– Я и говорю – правильно. В Лайвасе не ждут. Идем-ка, вон, кажется, корабль с Амагара нагружают…
* * *
Судно, выбранное Джеремией, в самом деле оказалось с континента Амагар. Прозвучало название порта – Хамак. Шкипер, крепыш с непропорционально развитой бочкообразной грудной клеткой, махнул рукой – пригласил подняться на борт. Он был готов принять пассажиров и хотел удостовериться, что они в состоянии оплатить рейс. По трапу вереницей двигались матросы, втаскивали на борт здоровенные кувшины и связки джудовых стержней. Шагали они тяжело и размеренно, согнув головы, обвязанные белыми тряпками. Дощатый трап скрипел под ними.
Колдун и Ночной, выбрав момент, чтобы не мешать труженикам, взошли на корабль. Чаглави огляделся, он впервые оказался на палубе морского судна. Палуба – больше сорока шагов в длину и шириной – в двенадцать. Квадратные люки посреди настила сейчас были распахнуты, в них носильщики сгружали товары. Мачта только одна, от верхушки тянулись плетенные из серого волокна канаты.
На корме возвышалась надстройка, настоящий небольшой дом. Крыша надстройки служила помостом рулевому.
– Да, – покачал головой шкипер, – я иду на Амагар. В Хамак. Могу взять вас. Что даете?
Джеремия неторопливо полез в сумку на поясе и вытащил нож с коротким, в ширину ладони, лезвием. Клинок был серо-голубым, как и оружие Свифта.
– Волшебный нож, – пояснил Джеремия.
– Хм… – Шкипер потер грязной рукой подбородок. – Чего же еще ждать от колдуна, как не волшебной штуковины… Постой-ка, тебя не Джеремия Свифт зовут? Я слышал о колдуне со шрамом.
– Да, это мое имя.
– Интересно, откуда бывает такой шрам, как у тебя?
– Ничего интересного, обычное дело. Что скажешь? Мой нож – хорошая плата.
– Хорошая…
– За двоих, – уточнил чародей.
– В один конец, – кивнул моряк. – Меня зовут Ашат.
– Годится. Но ты кормишь в пути.
– Идем, покажу место, – позвал шкипер и заковылял по палубе. При мощном торсе ноги у него были тонкими и кривыми. – Вам повезло, других пассажиров нет, так что места много. Вот, глядите!
Чаглави, проходя, коснулся рукой серого каната – туго натянуто. Потом сообразил, что канаты удерживают мачту.
Кормовая надстройка была разделена на две комнаты, одну из них Ашат предложил занять путешественникам.
– Хорошо, – кивнул Джеремия, оглядев помещение. – Ашат, послушай. Ты или твои люди непременно попытаются меня ограбить в пути…
– Я – нет, я слышал о Джеремии Свифте! – отказался хозяин судна.
– Но твои матросы могли не слышать обо мне, – терпеливо гнул свое колдун. – Так вот, я не стану церемониться, если кто-то протянет лапу ко мне, моему спутнику или моей поклаже. У тебя большая команда, если я выкину двух-трех наглецов за борт, ты все равно сможешь доставить меня на место с оставшимися.
– За борт?
– И, скорей всего, по частям. Руки, ноги…
– Это очень нехорошо, – покачал головой Ашат.
– Так объясни им, что не нужно пытаться.
– Трудно объяснить, – загрустил шкипер. – Они же понимают, что если ты не везешь груз и на амагарца не похож, значит, у тебя с собой что-то ценное.
– Но ты все-таки постарайся им объяснить, хорошо?
– Я попробую. Честно, попробую. Джеремия Свифт, у меня тоже есть просьба.
– Да?
– Если ты начнешь швырять моих людей за борт, постарайся, чтобы не по частям.
– Почему?
– Во-первых, палубу отмывать не придется. Во-вторых, если будет много крови, к нам всплывут йеффы. Они чуют кровь.
– Хорошо, тогда я отвечу так же: я попробую. Объясни своим, что нас двое и мой спутник – воин. Мы будем караулить по очереди.
– Ладно.
Шкипер ушел наблюдать за окончанием погрузки, а Джеремия вошел в каюту. Чаглави огляделся и нырнул следом. Никакой мебели не было, лишь несколько тюфяков, набитых чем-то упругим – похоже, сухие водоросли. Колдун швырнул мешок на пол, сбросил шляпу и потянулся.
– Ну вот, теперь будем отдыхать. Путь займет дней шесть, если продержится благоприятная погода. За матросами в самом деле приглядывай и нож не снимай, таскай при себе.
– Понял.
– Пойдешь справлять нужду, скажи мне. Не смейся, это важно. Присевший над бортом человек уязвим. В море будет прохладно, ветерок… не снимай накидку, обгоришь. Обо всем подозрительном сразу сообщай мне. Это не суша, с корабля не убежишь. Ну, вроде все. Если хочешь, поспи, я постерегу. А ночью – ты охраняешь, я сплю. Ты же Ночной, тебе сподручней. Ну, чего загрустил? Морское путешествие – это отдых и развлечение!
* * *
Чаглави улегся на топчан, вдохнул странные незнакомые запахи чужих стран… и задремал. Разбудили его крики на палубе. Матросы окончили погрузку, и Ашат напоследок ругался с купцом, у которого выменял товары. Моряки привычно поддерживали своего шкипера – все отчаянно драли глотки, темнея лицами, надрывались, махали руками, призывали в свидетели Солнце и первого йеффа. Джеремия стоял у открытой двери и улыбался. Когда Ночной сел на тюфяке, колдун обернулся и сказал:
– Ашат умеет браниться, прислушивайся к нему в пути. Вернешься – сможешь блеснуть этим умением перед приятелями.
Юноша поднялся, подошел к колдуну и вместе с ним стал наблюдать за работой моряков.
Наконец поток брани, завершающий торг, иссяк. Купец и шкипер, расплываясь в приязненных улыбках, пожали друг другу руки, и Дневной покинул борт. Ашат стал отдавать распоряжения. Моряки забегали по палубе, несколько человек ловко полезли на мачту. Четверо стали втаскивать сходни на корабль.
Шкипер окликнул оборванцев, которые уже крутились на причале, ожидая отплытия. Те с готовностью откликнулись и сгрудились у кнехтов.
С корабля спустили шлюпку, шестеро матросов перешли в нее и разобрали весла. Гребцам бросили буксирный канат. По команде Ашата оборванцы отдали концы, шкипер швырнул им лепешку. На берегу тут же вспыхнула драка, а корабль на буксире двинулся от причала. Чаглави наблюдал, ему все было в диковину, все интересно. Судно медленно развернулось, Ашат занял место у руля и оттуда принялся орать на матросов. Шкипер надрывался изо всех сил, перекрикивая шум, доносящийся с берега.
Корабль, скрипя, развернулся носом к выходу из бухты, и гребцы на шлюпке стали налегать на весла изо всех сил, оттаскивая судно от пристани. Матросы на мачте по команде Ашата распустили веревки, и парус, разворачиваясь, упал, вздрогнул и зашевелился под ветром, будто живой. Несколько человек запрыгали по палубе, хватая канаты, назначение которых Чаглави угадывал с трудом.
Судно неторопливо скользило к выходу из бухты, а Чаглави ощутил, как палуба ходит и качается под ним. Он вцепился рукой в косяк двери и расставил ноги пошире. Наверху кричал Ашат, матросы тоже переругивались, втаскивая на борт гребцов. Заскрипели канаты, раздался громкий плеск – поднимали шлюпку, и с нее потоком стекала вода.
Матросы натянули канаты, парус вздрогнул и зашевелился весь разом, приподнимаясь округлым брюхом. Судно пошло резвей, Ашат работал веслом, разворачивая посудину то одним бортом, то другим – он ловил ветер.
Порт остался позади, шум толпы стих за кормой, теперь явственней проявились другие звуки – плеск волн о борта, скрип натянутых канатов да визгливые крики серых птиц. Вдалеке проплывали морщинистые скалы, белесые, обглоданные ветром и морем…
– Можешь еще поспать, – сказал Джеремия. – Сейчас выйдем из залива и дальше – ничего особо интересного. Ну, разве что появится крупный йефф.
– А что это такое – йефф? – Чаглави с запинкой выговорил странное слово.
– Не слыхал? На севере они тоже бывают. Тебе не рассказывали о йеффах в Джейхуре?
Ночной помотал головой.
– Йеффы – морские звери. Немного похожи на ваших шерванов, но более твердые. Не так боятся солнца. Живут в глубинах, но часто поднимаются на поверхность, чтобы сделать вдох. У них в теле имеется такой… такой пузырь. Ну, вроде бурдюка. Йефф наполняет пузырь воздухом, и этого запаса ему хватает надолго. Стенки пузыря – крепкие, очень эластичные. Из них выходят доспехи, если правильно высушить.
– А! – догадался Чаглави. – Я понял. Ты говоришь о зофах.
– Так их называют на севере?
– Ну да. «Зоф». Но я ничего о них не знаю, расскажи еще.
– Привыкай говорить «йефф», пока мы на юге. Иначе тебя не поймут. Так вот, пузырь. Когда йефф хочет нырнуть, он сжимает пузырь так, что воздух в нем превращается в воду.
– Ого!
– Трудно поверить, да? Ну а когда он всплывает, то распускает пузырь, но медленно, постепенно. Раздувается и всплывает. На поверхности он нападает на все, что видит, даже на то, что превосходит его размерами многократно. А вырастают йеффы, как водяные шерваны, до любого размера. Очень крупный может потопить корабль, но, по счастью, крупные встречаются редко. Обычно они достигают десяти-пятнадцати шагов в длину, редко больше. Видел сети и решетки вдоль борта? Это против них. Ничего, в пути увидишь, наверняка встретим йеффа… а может, и не раз. Я давно хочу заполучить свежий пузырь йеффа, есть у меня одна идейка…
