Текст книги "100 великих интриг"

Автор книги: Виктор Еремин

сообщить о нарушении

Текущая страница: 3 (всего у книги 35 страниц) [доступный отрывок для чтения: 13 страниц]

Ликург-законодатель

Ликург – великий законодатель Спарты. Именно он дал Спарте те законы, которые породили спартанский образ жизни, где важнейшими являются общественное бытие человека и жесткая, если не жестокая борьба против роскоши, изнеженности и пресыщения. Кстати, богатство было включено Ликургом в число злейших пороков человека, равно как и пустое многословие – именно от Ликурга пошло так называемое лаконичное, то есть краткое, емкое слово.

Законодатель принадлежал к царскому роду, считался прямым потомком Геракла в одиннадцатом колене. Когда умер бездетным его старший брат царь Полидект, Ликург стал преемником венценосца, но был таковым всего восемь месяцев. Едва ему сообщили, что овдовевшая царица забеременела еще при жизни мужа, благородный родич поклялся, что, если она разрешится мальчиком, престол Спарты будет отдан законному наследнику.

Спартанская монета с изображением Ликурга. II—I вв до н.э.

С этого времени и закрутились интриги вокруг Ликурга.

Вдова Полидекта немедля вступила в тайные переговоры с деверем, предложив вытравить плод, если Ликург на ней женится. Ликург ужаснулся, но, опасаясь, что ребенок все равно будет погублен, заявил, что в восторге от самого замысла, однако женщине следует родить, а затем он сам при первом же удобном случае убьет младенца. Родился мальчик. В тот же день Ликург вынес его к народу, объявил царем, возложил новорожденного на трон и нарек его Харилаем.

Спартанцы признали Ликурга опекуном царя-младенца, сказать точнее – регентом при племяннике. Но некоторые завистники стали готовить ему ловушку. Прежде всех среди интриганов оказались родственники и приближенные вдовой царицы. Брат ее Леонид публично обвинил Ликурга в том, что он готовит убийство Харилая и мечтает о царском венце. Не раз жаловалась по сему поводу и сама царица, но делала это «секретно». Цель у клеветников была одна – закрепить за собою право на власть, если с мальчиком случится какая-нибудь беда.

Ликург не стал искушать судьбу, собрался и уехал в долгое путешествие, предоставив семейству ятровки (жены брата) самим растить спартанского царя. Он поклялся вернуться только тогда, когда у Харилая родится собственный сын.

За годы странствий Ликург понял, что нет большего блага для человека и общества, чем порядок и согласие. Для утверждения этого он и разработал свои законы. Вначале молодой человек посетил Крит, затем отправился в греческие города Малой Азии.

В Малой Азии Ликург познакомился с гомеровскими «Илиадой» и «Одиссеей», европейским грекам тогда еще мало известными, а если и известными, то лишь в отрывках. Именно он первым понял значение этих творений как объединяющего начала для граждан независимых друг от друга греческих городов-государств, осознал нравственное и политическое ядро великих поэм и собрал их разрозненные отрывки в единое целое, подарив человечеству первые шедевры мировой художественной литературы.

К тому времени, когда Ликург решил вернуться в Спарту, его уже во весь голос призывали домой и народ, и цари. Там все перессорились, и дело шло к внутренней распре.

Скиталец вернулся с готовыми законами, но внедрить их с ходу было невозможно, поскольку законы Ликурга ограничивали и царскую власть, и демократию. Чтобы новые идеи были поддержаны, Ликург затеял собственную интригу. Он подговорил тридцать аристократов, и одним утром они явились на центральную площадь Спарты с оружием, страшно напугав тем противников Ликурговых законов. Царь Харилай при виде вооруженных людей убежал в храм Афины Меднодомной и затаился там в ожидании убийц – его еле уговорили выйти из убежища.

Так под угрозой вооруженной аристократии спартанцы приняли законодательство Ликурга, и Спарта стала той самой Спартой, которую мы знаем по учебникам истории.

Как известно, законодательство Ликурга прежде всего было направлено на уничтожение роскоши и богатства. Быть богатым становилось постыдно и невыгодно. Это не устраивало аристократию. Однажды целая группа богачей окружила Ликурга на площади, в него стали бросать камнями и палками. Спасаясь, законодатель скрылся в храме. Следом за ним вбежал туда разгневанный юноша и палкой выбил Ликургу глаз. Увидев обливающегося кровью законодателя, спартанцы устыдились своей ярости и выдали преступника на волю пострадавшему. Ликург не стал ему мстить, лишь заставил молодого человека некоторое время прислуживать ему вместо раба.

Прошло время, и Ликурговы законы начали приносить свои положительные плоды. И тогда законодатель пошел на решительную хитрость. На Народном собрании Ликург объявил, что для дальнейших преобразований он должен вопросить совет у Дельфийского оракула, а потому потребовал с сограждан клятву, что до его возвращения они не станут менять установленные им законы и государственное устройство. Клятва была дана.

В Дельфах Ликург простился с сопровождавшими его друзьями и сыном и добровольно уморил себя голодом, чтобы сограждане не смогли когда-либо отказаться от данной ими клятвы. Чтобы не нашелся казус, он велел сжечь свой труп, а пепел развеять над морем. Волю его исполнили.

В течение последующих пятисот лет в Спарте не изменили и не отменили ни одного Ликургова закона, и все это время Спарта оставалась самым могущественным государством Древней Греции.

Толпа продажна – сумей купить

Можно ли отказ от дружбы с кем бы то ни было – ради того, чтобы быть привлекательным для всех, – считать интригой? Если можно, то Перикла (жил в 490—429 гг. до н.э.) следует назвать одним из самых отъявленных интриганов своего времени. Все в его жизни было направлено исключительно на выигрыш в политике – от выбора того электората, кто был ему лично неприятен, но мог голосованием своим возвести претендента на вершину власти, до личных отношений, где он периодически оступался, но делал именно такие ошибки, которые можно было ему простить скрепя сердце.

Наверное, главная интрига хитрого политика может быть сведена к новаторству в подкупе избирателей. До Перикла это делалось исключительно из личных средств кандидата на должность. Еще до того, как Перикл был избран стратегом и в 443 г. до н.э. официально встал во главе Афин, он начал подкупать афинян за счет государства, но завуалированно. Его трудами были учреждены клерухии – колонии в завоеванных областях для безземельных граждан Афин (поселившиеся там сохраняли за собой афинское гражданство); стали выдавать деньги в праздники для участия бедняков в зрелищах и обрядах; стали платить за присутствие в суде, в Совете, в Народном собрании в качестве компенсации за потерянное время. Все это противники демократов считали безнравственным и разлагающим народ. Как отметил тот же Плутарх, «вследствие этой дурной привычки народ из скромного и работящего под влиянием тогдашних политических мероприятий стал расточительным и своевольным».

Перикл пришел к власти довольно сомнительным образом. По ходившим тогда слухам, именно он нанял убийц, которые в 461 г. до н.э. зарезали на ночной улице его друга-конкурента Эфиальта, благодаря чему Перикл и получил желаемое место главы демократической партии. Впрочем, далеко не все древние историки с этим согласны. Большинство были уверены, что выдающегося демократа Эфиальта устранили заговорщики-аристократы, чья власть фактически пала по его вине, и в Афинах произошел демократический переворот.

Далее блистательный оратор Перикл добился в 460 г. до н.э. изгнания посредством остракизма его главного политического врага – талантливого полководца и вождя олигархической группировки Кимона. Однако почти сразу после этого началась война со Спартой. Перикл оказался в собственной ловушке: народ требовал возвращения Кимона, а призвать военачальника обратно означало признать его власть. Тогда Перикл через сестру изгнанника сделал Кимону предложение: формально демократы возвращают подвергнутого остракизму в Афины, но он должен был немедля возглавить эскадру в 200 кораблей и покинуть город. Кимон согласился и после четырех лет ссылки вернулся на родину. Остановить междоусобную войну греков ему удалось только в 450 г. до н.э. Тогда же было решено продолжить борьбу против персов на островах. Кимон отправился на Кипр, где осадил персидскую крепость, но уже в 449 г. внезапно и странно заболел и умер.

Афинскую олигархию возглавил Фукидид из Алопеки, прекрасный оратор и мудрый человек. Влияние Фукидида на государственные дела стало быстро возрастать, выгнать его из города не было никакой возможности… Вот тогда Перикл и начал подкуп народа из государственных средств, благо Афины имели неограниченный доступ к казне Делосского союза и могли принуждать слабые города-государства отдавать туда свое достояние. Общегреческая Делосская казна, предназначенная для борьбы против персов, была перевезена Периклом из Дельф в Афины, после чего началось знаменитое строительство архитектурных шедевров, прославивших Афины и Перикла в веках.

Клеон и его последователи обвиняют Перикла в строительстве Акрополя. Художник Ф. фон Фольц

Все работы по украшению Афин возглавил великий Фидий. В кратчайшие сроки город обратился в архитектурно-скульптурную сказку. Но одновременно расцвела пышным цветом ненависть к Афинам всего греческого мира. Иногда поговаривали, что уж лучше персы, чем афиняне. Такое отношение порой называют завистью, но как часто, особенно в наши дни, объявляют завистью законное требование справедливости, всего лишь высказанное бессильным ограбленным всесильному грабителю!

Заигрывание афинских демократов с собственным народом стало постепенно, вначале незаметно, а потом все явственнее оборачиваться для самого народа великой трагедией. Вообще это страшно, когда доверчивые люди оказываются жертвой интриг зарвавшихся властолюбцев.

Фукидид попытался прекратить такое расточительство, но Перикл подбил народ подвергнуть вождя олигархов остракизму, и Фукидида изгнали. С противниками демократов было покончено, и в течение последующих 15 лет Перикл был довольно успешным единоличным властителем Афинского государства.

Но сколько веревочке ни виться, а конец всегда будет. В 431 г. до н.э. крупнейшие города Греции поддержали Спарту, возглавившую общегреческую войну против Афин. Почти одновременно с этим событием в самих Афинах был обвинен в краже золота при ваянии прославленной скульптуры богини Афины ближайший друг Перикла – Фидий. Ситуация, конечно, парадоксальная: скульптора обвинили в том, что он украл золото, награбленное Периклом с согласия афинян у всего греческого мира. Фантасмагория человеческого бытия!

Фидий был арестован и через какое-то время умер в застенках. Поговаривали, будто его отравили – либо враги Перикла, либо подосланные Периклом убийцы (последнее сомнительно). Подавляющее большинство исследователей пришли к выводу, что таковы были интриги политических противников стратега, проверявших на Фидии крепость Перикловых позиций среди афинян.

Особое место в жизни афинского властителя занимала мудрая Аспасия (ок. 470—400 гг. до н.э.) – содержательница публичного дома. Впрочем, общепринято называть ее Гетерой. Политик пленился умом возлюбленной. Аспасия была мастером политических интриг и правой рукой Перикла в столь опасном деле. Именно она спровоцировала нападение афинян на остров Самос, прямым последствием которого стала Пелопонесская война.

Спартанцы понимали, что, начав войну с Афинами, легкой победы ожидать не приходится. Прежде следовало подорвать доверие афинян к Периклу. Потому агенты Спарты неожиданно начали в Афинах процесс против Аспасии по обвинению ее в нечестии: якобы к ней ходят свободные женщины города, а блудница сводит их с Периклом для его ублажения. Одновременно враги попытались привлечь к суду друга стратега философа Анаксагора, который не верил в богов и распространял учение о небесных явлениях. Наконец, от самого Перикла потребовали отчета о трате государственных средств.

Опасаясь скорой расправы, стратег с рыданиями вымолил пощады для Аспасии, помог Анаксагору бежать из Афин, а чтобы скрыть свои растраты, сам подтолкнул спартанцев к скорейшему нападению на Афины, что те незамедлительно и сделали.

Враги начали разорять окрестности города, но Перикл закрылся за крепостными стенами и отказывался выходить для открытого сражения. Тактика эта была верная, но в Афинах началась моровая болезнь – чума. Сограждане обвинили в этой беде Перикла. Кончилось все тем, что путем демократического голосования его лишили звания стратега и взыскали с провинившегося огромный штраф.

Позднее афиняне раскаялись в содеянном и перед лицом осадившего город врага призвали Перикла вновь возглавить город. Но вновь избранный стратег был уже смертельно болен и вскоре умер.

Законные дети Перикла погибли от чумы прежде отца. По сей причине и вопреки афинским законам его сын от Аспасии был признан афинским гражданином. Будучи молодым человеком, Перикл-младший, подобно отцу, тоже был избран стратегом и одержал крупную победу над спартанским флотом. Но когда победители вернулись в родной город, все те же тайные враги обвинили стратега и его помощников в том, что они после победы не выловили из моря тела погибших в бою афинян, и народное собрание приговорило их к казни. Демократия восторжествовала!

Сразу после кончины Перикла Аспасия вышла замуж за ничем не примечательного торговца скотом Лизикла, которого посредством интриг скоренько вывела в видные политические деятели Афин: он возглавил партию демократов и был избран стратегом, но в 427 г. до н.э. умер. Как сложилась дальнейшая судьба прославленной куртизанки неизвестно.

Афины пали в 404 г. до н.э., оказавшись неспособными противостоять силе Спарты и ее союзников.

Чаша цикуты

«Он первым стал рассуждать об образе жизни и первым из философов был казнен по суду – так записал о Сократе [3]  мудрый Диоген Лаэртский и далее продолжил: – Поняв, что философия физическая нам безразлична, он стал рассуждать о нравственной философии по рынкам и мастерским, исследуя, по его словам, “что у тебя и худого и доброго в доме случилось” [4] . Так как в спорах он был сильнее, то нередко его колотили и таскали за волосы, а еще того чаще осмеивали и поносили; но он принимал все это, не противясь».

Сократ-то терпел, но пришло время, и афиняне не захотели далее терпеть его насмешки. Дело в том, что Сократ своими хитроумными наводящими вопросами настойчиво подводил собеседников к осознанию, что любым делом (прежде всего государственным) должен заниматься не просто выборный человек, а знаток и опытный практик. Это многих ужасно злило, а также входило в противоречие с законами республиканских городов-государств.

«Цари и начальники, по его (Сократа) словам, это не те, что имеют скипетры или избранны кем бы то ни было, или получили власть по жребию, или насилием, или обманом, но те, которые умеют управлять.

Управлять государством должны люди, понявшие истинный смысл человеческой жизни, сами живущие в соответствии с этим пониманием (умеренно, бескорыстно, стремясь делать добро) и, вместе с тем, – знающие, как помочь своим согражданам найти дорогу к такой же доброте и счастливой жизни.

Могут ли они быть избранны с помощью слепого жребия? Разумеется, нет! Сократ высмеивает это “великое достижение Афинской демократии” и, тем самым, бросает вызов существующему правопорядку».

Такими рассуждениями мудрец возбуждал справедливую ненависть и к себе, и к своим идеям.

Уже почти 2,5 тысячи лет трагическая гибель Сократа остается одной из самых сущностно значимых интриг в истории человечества. О ней спорят, ищут ее причины, пытаются выявить истинных виновников случившегося.

К сожалению, несмотря на подробнейшее описание судебного процесса над Сократом, которое сделали его ученики Платон и Ксенофонт, как и что произошло на самом деле – непонятно. Ясно только одно: Сократ стал жертвой внутриафинских интриг.

События разворачивались следующим образом. Известно, что в 339 г. до н.э. поэт-трагик Мелет, обратился в афинский суд с обвинением мудреца в том, что «Сократ погрешает и переступает меру должного, исследуя то, что под землею, и то, что в небесах, делая более слабый довод более сильным и научая тому же самому других». Обвинения Мелета были поддержаны демократическим политиком Анитом и неизвестным ритором Ликоном. Они заявили, что Сократ виновен, поскольку «не поклоняется тем богам, которых признает государство, но вводит другие, новые божества, и что он виновен в развращении молодежи, так как учил ее тому же самому». По законам Афин последние обвинения считались тяжким преступлением, обвинение Мелета более сводилось к философскому спору, но почему-то именно он считается главным обвинителем Сократа.

Большинством в 280 голосов (всего судили 501 человек) мудреца признали виновным! И в том главная закавыка процесса. Подговорить на «нужный» приговор несколько сот человек, из которых практически все знали Сократа лично, весьма затруднительно. А если возможно, то сама идея демократии рассыпается в прах. Подтасовать же данные голосования в условиях древних Афин было нереально.

Чем же так досадил Сократ многочисленным афинянам, участвовавшим в судебном процессе, что они признали его виновным перед афинским народом за разговоры, а не за действия? Ведь в деле мудрец всегда проявлял высокий патриотизм и поддерживал честность.

Смерть Сократа. Художник Ж-Л. Давид. 1787 г.

На этот вопрос несложно ответить, если вспомнить: кто обычно занимается философией и риторикой? Преимущественно люди материально обеспеченные: у них на это имеются и время, и деньги. То есть Сократ водил дружбу в основном с афинской аристократией. Да и в учениках у него была исключительно аристократическая молодежь.

После кончины Перикла, с которым философ находился в весьма дружеских отношениях, положение афинских аристократов начало усложняться год от года. Власть в городе с помощью ничего не смыслящей в государственных делах и корыстолюбивой толпы полностью захватили демагоги.

С 429 г до н.э. главой Афин народное собрание избрало сначала торговца паклей Евкрата, потом торговца овцами Лисикла, затем владельца кожевенной мастерской Клеона, после гибели которого к власти пришел торговец лампасами Гипербол, а следом банщик Клиген. Каждый из них был отличным оратором-демагогом, но во власти отличился прежде всего жадностью, неприкрытым воровством из казны и безнравственностью.

Такому выбору народного собрания не приходится удивляться. Большинство в нем составляли сапожники, валяльщики шерсти, земледельцы, плотники, кузнецы, мелкие купцы и им подобные необразованные люди, едва сводившие концы с концами в поте лица своего и от души ненавидевшие погрязших в роскоши бездельников-аристократов. Сократ же в глазах демоса был одним из этой ненавистной группы. Даже хуже – сам нищий, а среди аристократов вертевшийся и явно перед ними заискивавший. То есть социальный предатель. Сократ со своими идеями был ненавистен демагогам, а натравить на него толпу в таких условиях не требовало особого труда.

Скорее всего, приговор был предрешен до суда и Сократ об этом знал, почему позволил себе издеваться над самой процедурой судопроизводства. Согласно афинскому демократическому законодательству обвиняемый после признания его виновным (это было нечто подобное современному суду присяжных) имел право сам предложить для себя наказание. При условии, что избранное им наказание соответствует тяжести вины.

Вначале Сократ предложил присудить ему обед в пританее – так в древнегреческих городах называлось особое здание, в котором на общественные деньги пожизненно питались люди, оказавшие важные услуги государству. Шутка оказалась неудачной и лишь раздражила судей. Тогда философ заявил, что искупление его вины стоит штрафа не более 30 мин (около 13 кг серебра). Такую сумму готовы были заплатить за него молодые аристократы – друзья философа. В действительности это была ничтожно малая сумма. Потому суд возмутился и приговорил Сократа к смерти большинством голосов.

Философ спокойно отнесся к смертному приговору. Он даже не согласился бежать из-под стражи, сославшись на возраст и на то, что бегством лишь подтвердит справедливость приговора.

Через несколько дней после суда Сократ выпил чашу цикуты (болиголова). Ранее афинских преступников сбрасывали со скалы. Но по мере демократизации общества, его «гуманизации» и увеличения числа смертных приговоров обреченным стали давать выпить яду.

Последнее, что сказал Сократ присутствовавшим при его казни друзьям, было: «…мы должны Асклепию петуха. Так отдайте же, не забудьте». Асклепий – сын Аполлона и бог врачевания. Слова Сократа означали, что цикутой он излечил свою душу и освободил ее от бренного тела.