Текст книги "Единство (СИ)"

Автор книги: Виктор Литовцев

сообщить о нарушении

Текущая страница: 3 (всего у книги 4 страниц)

– Как девушка выглядит?

– Ну не Лорелай Акерман, – Александр скривился от упоминания её имени второй раз за час. Дурная примета – теперь уж точно весь день под откос пойдет.

– А точнее?

– Маленькая, худенькая, рыженькая.

"Поздравляю, Оливер, ты только что максимально точно описал Лорелай Акерман до того, как она пустилась во все тяжкие от комплексов связанных со своей внешностью" подумал про себя Александр и продолжил допрос.

– Где её похитили?

– Не знаю. Наверное, в квартале отсюда – я уже не видел этого.

– В чём везут?

– Белый фургон "Мицуя", номер не знаю.

– Плохой ответ, очень плохой.

Александр замотал головой и демонстративно поднял пистолет повыше.

– Да не знаю я, помню только последние две буквы: "К" и "М" вроде.

– Грам! – обратился Александр к охраннику и тот включив автопилот принялся набивать описание фургона в своем телефоне, чтобы отправить его своим подчиненным.

– Знаешь куда её повезли? – спросил наудачу Александр.

– Я не в банде Саттора, мне платят только за слежку.

– Ясно, – кивнул Александр и откинулся назад.

Он и Грам имели примерную информацию, где у Саттора была несколько точек, где часто бывала его банда и теперь ведущие в те направлениях дороги должны были уже патрулировать подчиненными Грама. Операция была очень рискованной, поскольку Александр надеялся перехватить фургон ещё до того как он попадет на одну из таких точек. В противном случае ему придется либо отлавливать людей Саттора и начинать их пытать, либо вообще обращаться в полицию, хотя последнее было крайне вредно для репутации. Грам уже снова взял управление в свои руки и свернул с дороги ведущей в космопорту на одну из улиц ведущую на окружное шоссе – сейчас самый лучший способ быстро добраться до нужного района города.

Телефон Грама завибрировал и тот прочтя сообщение, обернулся к Александру. на его лице читалось торжество.

– Их видели на улице всего в двух километрах севернее отсюда. Едут вдоль Пяти Столпов к выезду из города.

Машина развернулась, уже неизвестно какой раз за день и набирая скорость помчалась вперед. Грам вставил в ухо микрофон системы Согласия – армейской системы для общения внутри подразделений, которую группа Александра смогла с большим трудом и огромными затратами достать несколько лет назад и теперь тихо шевеля губами отдавал приказы.

– Мы их нагоним примерно через десять минут. Из поддержки у нас будет только одна машина с двумя бойцами – остальным долго добираться. будем их дожидаться или сами справимся?

– Сами, медлить нельзя. И ещё... – Александр замялся, так-как не знал как Грам отреагирует на его просьбу, но всё же сказал. – Как до цели останется пять минут, то анонимно сообщи в полицию о похищении.

– Эээ... уверены? Нам может не хватить времени.

– Да уверен, – кивнул Александр. – И пусть твои люди воспользуются оружием.

– Каким образом воспользуются? – уточнил Грам таким тоном, будто перспектива перестрелки и убийства нисколько его не тревожила.

– По прямому назначениею. – хмуро ответил Александр и повернулся к замершему Винчи. – На случай будущих расспросов: последней фразы ты не слышал. Во время всей этой поездки мы спорили о творчестве Карло Гоцци – я считал, что лучшая фьяба у него "Король-Олень", а ты, что "Принцесса Турандот".

– Я не понимаю о чём речь, – выдавил парень из себя.

Александр скривился, поскольку плохое образование собеседника не позволило блеснуть остроумием и начитанностью. Решив не повторять судьбу ушедшей в пустоту шутки он свёл всё к теме, понятной всем.

– Мы обсуждали женщин: мне нравились брюнетки а тебе блондинки, и твои предпочтения я считал откровенно тривиальными. Понял?

– Да, – кивнул Винчи.

Внедорожник снова повернул и выехал на длинную узкую улицу, на которой почти не было машин. К тому же они уже почти выехали за черту города, поэтому вдоль дороги шли только жилые дома: никаких придорожных забегаловок, магазинов и толп людей. Пустой и безжизненный в этот час район идеально подходил для операции. Не сбавляя скорости Грам обогнал пару дронов-грузовиков и впереди замаячил белый кузов фургона.

– Сильно не приближайся, – приказал Александр. – Где твои парни?

– Едут по соседней улице. На следующем перекрёстке перегородят им дорогу.

Грам снова включил автопилот и теперь спокойным тоном разговаривал с диспетчером полиции давая анонимную наводку. В этот момент слева от машины послышался нарастающий свист электромотора и их стал медленно обгонять скоростной мотоцикл с двумя пассажирами. Несколько секунд он ехал параллельно их машине, а затем, быстро обогнав, пристроился между ними и фургоном. Александр обратил внимание, что водитель и пассажир были мужчинами.

– Грам, скажи, ты когда-нибудь ездил на мотоцикле?

– Да, – отложив телефон ответил мужчина нисколько не смутившись вопросу, поскольку уже привык к тому, что Александр часто мыслит весьма странно.

– Как водитель и как пассажир?

Впереди показался горящий красным светом светофор.

– И так и так.

– А с мужчинами ездил?

– Да.

– А они к тебе сильно прижимались, когда ты был за рулём?

Светофор мигнул и сменился на зелёный. Фургон резко ускорился, словно боялся не успеть на разрешающий сигнал, хотя ехать оставалось не больше двадцати метров. Грам крепко сжал руль машины.

– Так всё плохо?

– А у нас бывает по-другому? – улыбнулся одними уголками рта Александр и посмотрел на замершего Винчи.

Вдалеке раздался визг тормозов от машины людей Грама, перегородивших путь уже израдно разогнавшемуся фургону. Машина похитителей затормозила, одновременно уходя в сторону, и в этот момент пассажир мотоциклиста отлип от спины товарища выхватывая прижатый к груди раритетный "Мини-Узи". Грам нырнул под приборную панель и вслед за них Александр, схватив Винчи за шиворот, нагнулся, стараясь вжаться в щель между передним и задним рядом сидений. Стрелок передернул затвор и принялся поливать машину градом пуль. Стекло покрылось россыпью отверстий; кресла стали разлетаться в труху, разбрасывая по салону клочки обивки и наполнителя; из приборной доски со звоном вылетела пара кусочков пластика и декоративной отделки. Александр сжался ещё сильнее, поскольку не мог допустить, чтобы его не то, чтобы убило, просто ранило – в салоне с ним было сейчас два человека, которые ни в коем случае не должны были увидеть его раны. Причём, если на Винчи ему было плевать, его как свидетеля можно было убить прямо на месте, то Грама он считал своим другом и не хотел, чтобы тот увидел, что оружие для Александра безвредно.

Автомат стих и Александр выдохнул. Их троих спасло то, что машина была тонирована с боков. Нападавшие точно не знали, кто именно едет в машине, поэтому решили обогнать её, чтобы через лобовое стекло опознать пассажиров. И только после этого открыли стрельбу. Вот только часть пуль застряла в двигателе, а другая часть либо прошла на вылет, либо застряла в корпусе внедорожника.

Стрелок вытащил израсходованный магазин и уже намеревался вставить в автомат запасной, как Александр, отпихнув Винчи, приподнялся с пола и, наведя рельсотрон на обоих налетчиков, стал всаживать в них покрытые алюминием свинцовые монеты, служившие боеприпасом в подобном оружии. Оба стрелки были без какой-либо защиты, поэтому монеты с легкостью начали дырявить их тела. В стороны полетели брызги крови и оба стали оседать на землю, мотоцикл, ранее удерживаемый в равновесии водителем, накренился и рухнул назад придавив оба трупа.

Александр перегнулся через кресло, чтобы узнать состояние Грама и нахмурился – мужчина был ранен в плечо.

– Как ты? – обратился к нему Александр.

– Терпимо, рана не глубокая, но машину вести не смогу.

Александр покосился на капот, из которого нёл слабенький дымок.

– А от тебя такого никто и не требует – движку хана.

Впереди раздались крики со стрельбой и Александр выпрыгнул из машины. Совсем рядом завыли полицейские сирены дополняя картину хаоса.

– Грам, уходи домами. Живо, – крикнул он открыв дверь и, как только Грам вылез, подтолкнул его в сторону ближайшего переулка, зажатого между стоящих почти вплотную домов. Мужчина замешкался, но Александр был непреклонен. – Это приказ.

Грам кивнул и зажимая простреленную руку рванул в указанном ему направлении. ВИнчи в это время тоже решил, что его незапланированная поездка подзатянулась и прихрамывая – похоже, когда Александр потянул его за собой, тот сильно ударился ногой – побежал прочь от машины. Но до него мужчине сейчас не было дела, поскольку задние дверцы машины открылись и из них, тащя за собой хрупкую женскую фигуру с надетым на голову мешком, выпрыгнул человек. Заложница была ошарашена и периодически, ничего не видя перед собой, спотыкалась, но похититель тащил её дальше.

Совсем рядом, метрах в пятидесяти, сверкнули полицейские мигалки и тут девушка завалилась в очередной раз на асфальт и мужчина встал над ней не знаю как поступить. Похититель сделал какая-то неуверенное движение потянувшись за пояс и Александр решился: переставив режим огня на максимальный заряд и наведя оружие на голову похитителя, он плавным движением нажал кнопку на рукояти. Рельсотрон высосал из батареи весь остаток электричества и разогнанная до немыслимой скорости монета пробила дыру в затылке похитителя и, не сбавляя скорости, полетела дальше дырявя стены близлежащих домов. Александр мысленно помолился, чтобы на пути у заряда не оказалось никого живого, прежде чем он остановиться, и, вытерев полой пиджака рукоять рельсотрона, отбросил его подальше от себя.

– На колени, руки за голову, – крик раздался почти рядом и Александр увидел как держа его на прицеле к нему медленно приближается пара полицейских. Двое других, прижав к асфальту не успевшего сбежать Винчи, деловито застегивали на его руках наручники.

– Как вам будет угодно, – сказал тихо Александр и, бросив последний взгляд на спасенную им девушку, которая уже умудрилась стянуть с головы мешок, встал на колени, подчиняясь приказу.

Глава 5

Комната для допросов выглядела так же как и в десятках фильмах и сериалах, что Нуми смотрела в Сети: прикрученный к полу стол с гнездом для наручников, два стула и зеркальное стекло напротив девушки. Под потолком висела камера в защитном кожухе мигая зеленым огоньком. Прошёл уже час с тех пор как полицейские привели её сюда и она уже устала ждать. Определённо, местная полиция к потерпевшим относиться не с той долей деликатности, на которую она рассчитывала. Ни тёплого пледа, ни чашечки горячего чая, ни помощи штатного психолога. Словно бы её и не похищали посреди улицы при свете дня.

Первые минуты после того, как её бросили на жесткий резиновый коврик, покрывающий пол багажника, она никак не могла взять в толк почему её вообще похитили. То, что это самое тривиальное похищение она определила с ходу, а вот саму её цель она понять не могла. Как правило, жертв похищения отрабатывали долгие недели прежде чем похитить, но во-первых она здесь только сутки, а во-вторых, даже не смотря на новости от мэтра Харкера, никуда не девался факт того, что даже по меркам бедного Ярданга Нуми была нищей. Так какой смысл её похищать? Может быть это ошибка? Сначала она подумала так и сказать похитителям, один из которых, запрыгнул вслед за ней в багажник, чтобы затянуть на руках девушки пластиковые наручники, но затем передумала. В подобной ситуации проявлять инициативу чревато неприятными последствиями в виде побоев, ударов электрошоком и колото-резаных ран.

Похитители почти не разговаривали друг с другом, лишь время от времени перебрасывались короткими фразами относительно маршрута. По её прикидкам они уже полчаса петляли по улицам города, прежде чем случилось то, чего она никак не ожидала: впереди раздался визг тормозов и фургон резко затормозил отбросив Нуми в конец салона; затем раздался звук бьющегося стекла, а потом громкие крики, состоящие исключительно из отборной ругани на каком-то местном наречии. Дверцы фургона распахнулись и её силой вытащили наружу. И, практически волоча ногами по асфальту, куда-то потащили. Несколько раз она падали, так как быстро бегать с завязанными глазами она не могла, но её силой поднимали и тащили дальше.

Затем она свалилась в очередной раз на землю, но в этот раз её уже никто не стал поднимать. Подождав несколько томительных секунд, она решила что пора действовать. Перекатившись на спину она подобрала ноги, прижав их к груди, и перекинув связанные за спиной руки вперед, стянула с головы капюшон. Она лежала на тротуаре незнакомой улицы в окружении ставших уже привычных серых домов, а вокруг неё творилось что-то странное: машина, в котором её везли, стояла уперевшись в белый седан, перегородивший ему дорогу, а в самом фургоне, забрызгав лобовое стекло кровью, лежали два тела; похититель, вытащивший Нуми из салона теперь лежал в паре метров от неё лицом вниз, а вокруг его головы собралась маленькая лужица крови.

Нуми расслышала какой-то топот за спиной и развернувшись увидела, как к ней бегут двое одетых в синюю форму полицейских. Она среагировала сразу и подняв вверх стянутые наручниками руки закричала что было мочи:

– Я заложник, я заложник!

Дальше вспоминать было уже особо нечего. С неё сняли одноразовые наручники и надев уже стальные посадив в машину повезли в участок. Уже отъезжая она заметила, что полицейские арестовали кого-то ещё, но она была на таком взводе от нахлынувшего адреналина, что тут же забыла об этом. В участке её сфотографировали и сняли отпечатки пальцев. А затем, приложив большой палец правой руки с ДНК-сканеру, взяли образец крови, чем вызвали у неё приступ истерического смеха, поскольку все опасения матери, которые она слышала от неё много раз, оказались правдой – не прошло и суток, а её генетический код ушёл во все базы данных Единства.

После всех процедур её, наконец, отвели в допросную, где она теперь и сидела, тоскливо посасывая уколотый иглой палец. Неожиданно дверь с шипением отъехала в сторону и в комнату вошел одетый в деловой костюм мужчина лет тридцати. В одной руке он держал пахнущий кофе пластиковый стаканчик а в другой планшет.

– Угощайтесь, – сказал мужчина, поставив кофе на стол перед Нуми, а сам уселся напротив. – Меня зовут Кейван Фархади, я следователь отдела по борьбе с организованной преступностью. А как вас зовут?

– Нуми Фоссум. Безработная.

– Как кратко, – улыбнулся мужчина и с лёгким озорством в глазах посмотрел на девушку. – Тем не менее, приятно познакомиться.

– Мне тоже.

– Кстати, сколько вам лет?

Как правило, девушки в возрасте Нуми всегда стараются накинуть себе пару годиков при общении с мужчинами старше себя, дабы произвести впечатление более зрелых и опытных женщин. Вот только Нуми не была частью большинства и понимала, что при общении с представителями охраны правопорядка всегда следует придерживаться правила – чем меньше, тем лучше. Причем, не имело значения о чём конкретно шла речь: длине предложений, времени беседы или количества лет. Особенно количества лет, поскольку полная уголовная ответственность наступала в Единстве с восемнадцати лет.

– Семнадцать с половиной, – с невозмутимым видом ответила Нуми.

– Правда? Вы выглядите более взрослой, – за комплиментом снова последовала улыбка и девушку внутренне покоробило. Перспектива давать показания следователю, который решил расположить её к себе посредством флирта, ею не обрадовала. – Ладно, давайте перейдем к делу: расскажите, пожалуйста, что с вами произошло.

Нуми начала свой рассказ с момента, как вышла из дверей банка и до момента как её спасли полицейские. Слушавший её следователь периодически кивал и задавал уточняющие, но совершенно пустые, вопросы. Как знала Нуми, исключительно для того, чтобы продемонстрировать ей свою интерес и участие.

– Кстати, в ваших документах местом жительства значиться "Либерталия", верно? – спросил следователь, когда Нуми закончила рассказ.

– Да, верно, – ответила Нуми, чувствуя какую-то нелогичность. После рассказа потерпевшего обычно принято спрашивать о том, кого он подозревает в организации покушения а не то где он живёт. Хотя, учитывая, что перед началом допроса Фархади даже не поинтересовался если ли у неё близкие, с которыми стоит вязаться, она решила что роль доброго полицейского он играет из рук вон плохо.

– И вы сирота? – спросил Фархади, глядя в планшет, где показывалось краткое дело Нуми.

– Верно, моя мать умерла месяц назад, а отца я не знала.

– Отчего ваша мать умерла? Заранее извиняюсь за столь неприятный вопрос.

"Ну так заранее бы и предупредил об этом" подумала Нуми, но ответила максимально вежливо.

– Не стоит извиняться. Она умерла от рака.

– От рака? – изумился следователь.

– За пределами "Либерталии", то есть, там где есть власть Единства, моя мать была нежеланным гостем.

Следователь кивнул, поскольку понял смысл эвфемизма "нежеланный гость".

– Что она совершила?

Нуми пожала плечами.

– Она никогда мне этого не говорила.

– Вы прилетели на Ярданг за деньгами из банка? – сменил тему Фархади.

Похоже, он больше интересовался тем, что было до похищения, чем им самим. Этот факт Нуми немного удивил. Конечно, она допускала, что он хочет всесторонне увидеть картину произошедшего, вот только почему он так целенаправленно пытается разузнать подробности именно о ней самой и её матери?

– Я прилетела поступать в университет.

– А в какой, если не секрет?

Девушка поймала себя на мысли, что даже её собственную мать так не волновало будущее дочери, как окружающих её людей.

– Рассчитываю на Мирай или Сокотру.

– Неплохой выбор. А в наш поступать, значит, не намерены?

Нуми одарила его взглядом, в котором можно было прочитать "сам туда катись".

– Не расскажите о своей жизни на "Либерталии"? Учитывая репутацию данного места я не исключаю того, что преступники начали следить за вами ещё там.

Тревожный колокольчик в голове девушки едва слышно дзинькнул, но девушка его не заметила и принялась рассказывать о себе: как с детства жила на корабле в маленькой каюте, о болезни матери, об однообразных днях, состоящих из дневной работы и вечернего самообучения. В детали она старалась не вдаваться и пересказывая свою жизнь достаточно скупо, поскольку считала, что ничего интересного там никогда не было.

– Значит, вы жили небогато, а затем, после того как мать умерла, вы отправились за её деньгами в "Германдат"?

Звоночек дзинькнул снова, но на этот раз уже достаточно громко, чтобы девушка его услышала и отреагировала.

– А я должна была выбрать путь аскетизма?

– О, вы ничего такого не подумайте! Я просто пытаюсь сопоставить факты, чтобы получить общую картину, – лучезарно улыбнулся следователь и Нуми тут же приняла решение.

– Знаете, я тут подумала, и решила воспользоваться услугами государственного адвоката.

– Адвоката? Но вас ни в чём не обвиняют.

Нуми хмыкнула про себя. Да, её ни в чём не обвиняют. Пока. Но уж больно тон беседы и детали, которые у неё выпытывали выглядели подозрительно. У неё возникло чувство, что Фархади её в чём-то подозревает и только ищет возможную зацепку, чтобы взять в оборот. А в подобных случаях надо сразу переходить в глухую оборону. Конечно, лучше было бы сразу, как только следователь вошел в допросную, потребовать защитника, но тогда ничего и не предвещало того, что к ней будут относиться не как к потерпевшей. Так что сейчас было самое время.

– Если не ошибаюсь, продолжать беседу с задержанным после того, как он потребовал юридическую защиту является служебным нарушением? – сказала Нуми и не сдержавшись гаденько улыбнулась.

– Как пожелаете, – кивнул Фархади, на лице которого не осталась и следа прежнего дружелюбия.

Следователь вышел и Нуми осталась одна. Но ненадолго. Примерно через пять минут за ней пришла одетая в форму женщина и проведя её по вырубленным в скале коридорам – здания полиции размещалось в самой глубине Пяти Столпов – привела в то место, знание о котором девушке хотелось подчеркнуть только из литературы. Изолятор временного содержания городской полиции представлял собой длинное помещение со сводчатым потолком, в котором, по разные стороны от центрального коридора, располагались одноместные камеры, отделенные друг от друга каменными стенами. Вместо решеток здесь были прозрачные двери из бронестекла, а убранство камеры состояли лишь из висящего на двух цепях лежака у стены. В конце коридора, под потолком, располагалась небольшое окно, через которое под углом лился свет.

Женщина открыла дверь и Нуми безропотно зашла в камеру. Какого-то смысла кричать и жаловаться у неё не было – её бы просто проигнорировали, так как она не сказала бы ничего такого, что полицейская не слышала за годы своей службы.

Нуми полагала, что все помещения будут заполнены, но все камеры кроме двух напротив пустовали. В одной сидел обычный на вид мужчина, единственной особенностью которого была пышная борода покрывающая всё его лицо и длинные волосы закрывающие лоб, отчего его лица было почти не разобрать. Другую камеру занимал молодой парень чуть постарше Нуми. Увидев девушку тот выпучил глаза от удивления и быстро отвернулся. Но как только полицейская вышла из изолятора, эти двое тут же продолжили разговор, который прервался из-за появления Нуми.

– Ты сам виноват, нечего было водиться с Саттаром, и, тем более, заниматься чем-то подобным, – сказал мужчина.

– Я не знал, что он решиться на похищение. Я просто занимался тем, что фиксировал всех входящих и выходящих. Знаете, это трудно назвать нарушением закона.

– Это называется "пособничество" – тебе прокурор с адвокатом это быстро растолкуют. Скажи "спасибо", что тебя не постигла судьба тех ухорезов, что были в машине. А ты ведь понимаешь, что могла?

Бородач как-то нехорошо оскалился и парень даже не видя его лица сглотнул. Нуми в это время громко плюхнулась на кровать и тем самым привлекла внимание мужчины.

– А вы, сударыня, за что здесь томитесь? Если не ошибаюсь вы потерпевшая.

– Правила тюремного этикета требуют от меня ответить "не за что – я невиновна", – ответила Нуми одновременно удивившись тому, что он знает кто она.

– Ну, знание этикета уже доказывает, что вы часто оказываетесь "невиновны", – улыбнулся бородач.

– Нет, просто у меня была хорошая школа жизни, – с сарказмом ответила Нуми по-прежнему пялясь в потолок. – Жизнь на "Либерталии" научила меня многим вещам: ненормативной лексике на основных языках Единства, игрой в наперстки и знанием того, что если с утра за судном следует косяк рыб, то ночью кому-то вскрыли горло и выбросили за борт на корм.

Мужчина фыркнул.

– Если бы мне давали по марке за каждый раз, когда я слышал байки о жестокости обитателей "Либерталии", то у меня сейчас бы было... – бородач стал загибать пальцы бормоча что-то губами. – Шесть марок с учетом этого.

– Как-то мало. Вам никто не любит ничего рассказывать? Наверное потому, что вы редкостная болтушка.

Настроение Нуми было настолько плохим, что она поставила перед собой чёткую цель – затопить темнотой из своей души все окрестные камеры, чтобы не только она сейчас испытывала отчаяние от сложившейся ситуации. Однако в отличии от молодого парня, чьё настроение уже было испорчено до неё, бородач никак не реагировал на негативные флюиды испускаемые рыжей девушкой.

– Вы так пытаетесь намекнуть на то, что хотите провести остаток дня в тишине?

– После случившегося со мной – это естественная реакция.

– Вы про похищение?

– Разумеется, ведь меня никогда прежде не похищали. Я даже попросила их быть со мной нежными, так как это был мой первый раз и мне хотелось запомнить его на всю жизнь, однако, как и часто бывает при первом разе, всё закончилось очень быстро.

Не оценив двусмысленной шутки Нуми, мужчина закатив глаза тяжело вздохнул.

– Он не отстанет, – неожиданно сказал парень из соседней камеры. – Так что лучше расскажи всё как есть.

– Кхм... ну если ты так в этом уверен. Только упомяну вначале, что сведения добытые подобным путем не могут использоваться в суде. А подобный способ получения информации является нарушением закона о "Министерстве общественной охраны".

– Аха-ха, – засмеялся мужчина. – Ну вы немного ошиблась – я не подсадной полицейский. Кстати, позвольте представиться – Александр Базаров. А тот в соседней камере – наводчик Оливер Винчи, косвенно именно он виноват в том, что тебя похитили.

– То, что вы знаете подобную информацию сразу делает вас человеком, с которым мне тут же надо перестать беседовать.

– Совсем наоборот. Не буду скрывать род своей деятельности – я руковожу небольшой преступной группой, которая занимается контрабандой. Однако у меня есть ещё небольшой приработок: банк "Германдат" платит мне за то, что помогаю его клиентам выпутываться из неприятностей, связанных с... ну будем называть их "маргинальными представителями социума". Поэтому как только я узнал о том, что одна из клиенток банка была похищена, я тут же предпринял все возможные действия с целью её освобождения. Так что без лишней скромности могу сказать, что это моя заслуга в том что ты свободна.

Нуми оглядела стены камеры.

– Свободна духом я так понимаю. Не телом? – безразлично бросила Нуми, которую больше волновало то, как скажется её заключение на вероятность поступления в университет.

Наличие судимости однозначно поставило бы крест на возможность поступления в престижное учебное заведение, а вот факт заключения под стражу был неясен. Как правило, крупные университеты, стараясь следить за репутацией, предпочитают не связываться с проблемными абитуриентами. Но с другой стороны она и не преступница... пока. Её беседа со следователем сложилась совсем неудачно. И хуже было другое – даже если всё благополучно разрешиться, то она всё-равно может получить от прокуратуры подписку о невыезде на время расследования. Для неё это станет катастрофой, ведь улететь с Ярданга она не сможет – её завернут прямо в космопорте.

– Кто-то не умеет в оптимизм, – слова Базарова отвлекли Нуми от тяжёлых мыслей.

– Я склонна к негативному мышлению.

– Тем не менее я надеюсь, что вы таки включитесь в беседу.

Нуми села на кровать и уставилась на бородача самым тяжёлым взглядам на какой только была способна.

– Представь что сейчас вокруг нас заиграла тоскливая протяжная мелодия, исполняемая на скрипке или, как вариант, на фортепьяно. Представил? Хорошо, а теперь я расскажу тебе грустную историю о прекрасной деве, что провела всю свою жизнь на далеком корабле "Либерталии" с матерью-преступницей. Дева эта была прекрасна ликом, а её пламенные волосы зажигали огонь любви в сердце каждого мужчины, кто хоть раз бы бросил на прелестницу свой взор. Однако, эту юную душу влекли далёкие города и страны, но из-за матери-беглянки она не могла оправиться в путешествие, чтобы увидеть дивные миры за пределами её родины. Но однажды в её жизни случилась беда – матушка её заболела и скоропостижно скончалась и перед девой выпал шанс, наконец-то, увидеть чарующий большой мир. Купив билет на утлое суденышке, она проделали мили безграничного океана и, наконец, попала в небольшой портовый городок на краю пустыни. Любимая матушка оставила ей в наследство небольшую сумму денег у местного ростовщика и к нему в первую очередь дева и направилась. Беседа с ним была тяжёлой, но свой "фунт мяса"в виде денег получить смогла. Однако, насладиться нахлынувшим богатством рыжеволосая красавица не успела... Прямо при выходе из конторы, она была схвачена мерзкими похитителями, мечтающими заполучить её богатство или даже её роскошное соблазнительное тело. Но доблестная городская стража смогла вызволить её из беды. Но, из-за легкого недопонимания, её тут же бросили в темную сырую темницу, где она теперь и вынуждена томиться в ожидании своей судьбы.

Закончив рассказ, Нуми сложила ладони у себя на груди и уставилась под ноги скорбным взглядом. Её учительница часто ругала девушку за её тягу к подобным грошовым сценкам, но та не могла удержаться, чтобы их не разыгрывать в те моменты, когда была чем-то недовольна или расстроена.

– В твоей истории, не буду скрывать, весьма много сомнительных мест... например слова о "прекрасной деве"... – протянул мужчина задумчиво приставив палец к подбородку.

– Это творческое допущение.

– Ммм... тогда это пропустим и перейдем к главному – с твоей стороны лгать сейчас не самая удачная идея. Ты ведь понимаешь, что именно из-за этого тебя держат здесь.

– О чём ты?

– О том, что говорить, что ты сирота с "Либерталии", а потом рассказывать о том, что решала финансовые дела в "Германдате" не очень благоразумно. Когда врёшь, нужно во что бы то ни стало придерживаться одной легенды, а не скакать между ними.

– Но ведь это правда!

– Правда или нет, но наверняка сейчас полицейские проверяют твою личность, так как эта часть истории по их мнению шита белыми нитками. "Германдат" не то место, где с тобой станут вести только из-за твоих очаровательных веснушек.

– Я вижу, что вы хотите донести какую мысль, но понять её мы не можем, – сказал Винчи, который заинтересовавшись рассказом Нуми тоже подошел к стеклу.

– Верно, – кивнула Нуми. – Что не так с этим банком?

– Ты правда не знаешь, что из себя представляет банк "Германдат"?

– Финансово-кредитную организацию? – огрызнулась Нуми, которой надоело играть в загадки.

– Хорошо-хорошо, – мужчина вздохнул, поняв что немного перегнул палку. – Этот банк от большинства других отличают две детали. Первая – минимальная сумма счёта, сейчас она, вроде, в районе двух миллионов марок. А вторая – банк принадлежит Исао Нагасаве.

– Основателю?

– Верно.

Нуми постаралась вспомнить всё, что знала о Нагасаве. Живёт в Мирае, богатейший человек в мире, не женат, как и все Основатели не имеет детей. Состояние в районе девяноста миллиардов марок. Сотни компаний во владении, но самая ключевая "Тяжелое машиностроение Нагасавы", или как её называют чаще всего – ТМН. Именно она производит половину двигателей и генераторов Единой Силы и является ведущим подрядчиком Министерства обороны по строительству военных кораблей. То, что в его собственности может быть и небольшой банк Нуми нисколько не удивило.

– Ладно, ты меня убедил, что этот банк не для простых смертных, вот только есть одна загвоздка – для того, чтобы описать мою мать, можно использовать много разных прилагательных, но вот слова "богатая" среди них не будет.

– Вот ты и высказал вслух то, о чём подумали полицейские. Они уже почуяли запах чего-то крупного и взяли след.

– Ну им ничего не светит, – с нескрываемой уверенностью в голосе хмыкнула Нуми. – Про деньги матери впервые я услышала только сегодня. А уж про то, что она совершила я до сих пор не в курсе. К тому же, держать они меня здесь могут максимум сутки, да и я уже потребовала адвоката, так что всю разрешиться в мою пользу.