Текст книги "Ловушка"

Автор книги: Виктор Костенко

сообщить о нарушении

Текущая страница: 7 (всего у книги 21 страниц) [доступный отрывок для чтения: 8 страниц]

Глава 7
«Долг»

Ночь спустилась неожиданно. Последствия контузии долго не покидали меня. Голова болела, и я не мог заснуть. Дарья тихо посапывала возле меня. Программист смотрел в небольшое окошко, которое недавно заметил.

– Что теперь будет? – спросил он.

– Не знаю, – ответил я.

– Вопрос риторический, – сказал он.

Наступило молчание.

– Почему тебя так прозвали – Программист? – спросил я от нечего делать.

– В электронике неплохо разбираюсь, в основном в компьютерах, потому так и прозвали.

– Ты сказал, что в Свободе был? – Он утвердительно кивнул головой. – Как там?

– Да как и везде в Зоне. Вылазки, артефакты. Раньше еще эта бессмысленная война с «Долгом» была, теперь хоть она закончилась. Я как Периметр прошел, так сразу подался в Темную долину. Совершенно случайно, но добрался. Там уже и стали меня учить. Да только не научили.

– Знаешь, в Зоне невозможно быть полностью выученным. Это я понял почти сразу, как появился здесь. Когда бывалые сталкеры не возвращались из Зоны, то становилось понятно, что залог существования здесь – это не только умение и опыт, но и что-то еще. Кто-то из этих сталкеров пропадал, иногда на ПДА приходило сообщение о смерти. Эх! Их хоть помянуть могли! – Я махнул рукой.

Программист внимательно слушал.

– Интересно. А ты точно новичок?

– Точно, – улыбнувшись, сказал я.

– Заткнулись! Быстро! – послышался недовольный заспанный голос бородача.

– Я все равно не засну, – сказал я шепотом.

Я вглядывался в темноту. Из маленького окошка пробивался свет луны, рисуя на полу в метре от меня светлый квадрат. Иногда на нем появлялись очертания деревьев. Они двигались и менялись. Наверное, глядя на них, я и задремал. Когда я проснулся, было уже светло. Первым я увидел лицо надзирателя-бородача.

– Проснулся? – улыбаясь, спросил он. – Вас хочет видеть капитан.

Из камеры вывели меня и Программиста, Дарья вышла последней. Нас подвели к единственному выходу из этой комнаты. На массивных дверях стоял кодовый замок. Посмотрев на него, я невольно улыбнулся возникшей идее. Долговец прикрыл от нас электронные клавиши, набрал пароль и открыл дверь.

Бородач пропустил нас вперед, а сам пошел следом. Мы прошли по длинному тусклому коридору, который заканчивался такой же кодовой дверью. Долговец проделал нехитрые манипуляции с замком и снова пропустил нас вперед.

Мы прошли еще один коридор, в конце которого увидели распахнутую дверь. Открывшаяся моему взору комната не внушала доверия. Посреди комнаты стоял стол, за которым сидел мужик лет тридцати, полностью лысый и чисто выбритый. В углу стоял порванный, но вполне пригодный для сна диван. На стене висела карта Украины, на которой черным маркером была выделена Чернобыльская зона отчуждения.

Первым в комнату вошел я, потом – Программист. Мужик пристально смотрел на нас единственным глазом. Его лицо было обезображено шрамами.

– Химера оставила на память, – слегка хрипловатым голосом объяснил он, когда я начал их рассматривать.

Когда в комнату вошла Дарья, единственный глаз сталкера округлился. Он подал знак бородачу, и тот удалился.

– Что все это значит? – спросил я, оценив обстановку, в которую попал.

Сталкер знал больше меня, поэтому он должен был мне все рассказать.

– Сначала я хотел бы представиться. Я – капитан Белов, главный в группировке «Долг». Мы длительное время боролись за свои идеалы, пока не случилось то, что случилось.

– Почему вы пропали? – спросил я, поняв, что Белов не успокоится, пока не расскажет историю своей группировки.

– Мы не пропадали, а просто ушли на время. Мы готовились к последней карточной игре с Зоной, в которой у нас будет главный козырь. – Сталкер окинул нас взглядом. – Мы группировка «Долг»! Наши принципы непоколебимы! Тогда ты нам все испортила, – сказал Белов и указал на девушку. – Ты помешала нашей победе в борьбе с Зоной. Именно поэтому мы и скрылись.

Девушка что-то усиленно вспоминала. Ее взгляд бегал по полу, не в силах за что-то зацепиться. Я увидел, что она запаниковала.

– Неужели ты ничего не помнишь? – спросил долговец.

– Нет, – ответила девушка, успокоившись.

– Вместе с учеными мы разработали опытный образец установки, которая излучала волны. Эти волны входили в резонанс с волнами Зоны и разрушали их. Когда мы проводили последние испытания, ты пробралась в лабораторию. После твоего визита пропал блок управления установкой. Мы использовали еще одну разработку ученых и исчезли на все это время. Мы скрывались и ждали, когда аномалии притянут к себе тех немногих, которые способны помешать нам. Вас осталось только трое. Я не мог даже подумать, что среди них окажешься ты, Дарья. Ты должна была заменить полковника Белозерова. Но после твоего предательства я стал новым вожаком «Долга».

– Ты никогда не заменишь полковника, – сказала девушка.

Она вспомнила. Может, теперь она расскажет мне, что происходит?

– Мамедов! – В комнату вошел бородач. – Уведи их. Через несколько недель все будет готово, и вы увидите, как гибнет ваша любимая Зона.

По коридорам нас провели обратно в камеру. Дарья села на пол и закрыла лицо руками. Программист, не проронив ни единого слова, снова уставился в окно. Я стал возле девушки:

– Может, объяснишь мне?

– Да что тут объяснять! За долгие годы борьбы с Зоной долговцы в конце концов сошли с ума. Навязчивая идея уничтожить Зону переросла в манию. Немногие остались верны первоначальным принципам – я, полковник Белозеров и еще небольшая группа военных. Но такие же, как капитан, помешанные фанатики подняли бунт.

В то время наша база была на территории НИИ «Агропром». В придачу к началу зарождения внутренней междоусобицы недалеко от базы завелся полтергейст. Из-за него мы переместились на Янтарь, к ученым, которые охотно приняли нас. Мы охраняли лагерь, они снабжали нас всем необходимым. Это продолжалось до тех пор, пока не пропал полковник. Он был моим отцом. Настоящим или нет, я не знала, да и не хотела знать.

Капитан и его сторонники превратили группу «Долг» в секту фанатиков. И если монолитовцы изменились под действием излучения, то долговцы стали такими только по своей воле. Они силой заставили ученых собрать установку. Она, подобно выжигателю, который выжигает мозги человека волнами, выжигала мозги самой Зоне. Откуда Белов взял чертежи выжигателя, я не знаю, но через несколько месяцев установка была готова. Под воздействием ее волн в радиусе пятидесяти километров от центра взрыва гибло все живое.

Долг был готов уничтожить Зону. Зона исчезла бы вместе со всем ее населением. Я не могла этого позволить. Потому пробралась в лабораторию и украла блок управления.

– И где он? – спросил Программист.

– Он остался там, в нормальном мире Зоны. Но теперь своими силами долговцы восстановили этот блок управления. И, похоже, скоро Зона останется в истории. Теоретически можно изменить эти волны. Но тогда они образуют поля, которые вызовут совершенно неизвестные реакции.

– Значит, Зону все-таки уничтожат? – спросил я.

– Да, – ответила Дарья.

– Что будет, если возникнут эти поля? – спросил я.

– Неизвестно. Но для живой материи они менее вредны.

– Это точно?

– Ну, по крайней мере, так говорили ученые, когда я была с ними. Они тоже не могли допустить уничтожение такого количество людей. Поэтому создали в глубине установки этот самый ретранслятор волн. Если его активировать, волны создадут эти поля… Но вот что будет дальше, ученые не знали.

– Поживем – увидим, – сказал я и лег на матрац.

***

В этой клетке минуты тянулись как часы, часы как годы. Возможно, так и было. Каждый день Мамедов приносил нам еду. Поначалу она казалась гадкой, но прошло несколько дней, и даже то, что казалось плохим, стало хорошим. Каждый день я продумывал слова Дарьи о полях. Что будет со мной, если я попаду в такое поле? Умру или нет? Проверять ох как не хочется, но, наверное, придется. Но я должен выжить! Это главное для любого человека – стремиться к жизни и пытаться выбраться из любой, пусть даже безвыходной, ситуации.

За то время, что провел в камере, я сбросил несколько килограммов. Изредка я доставал из кармана «пугач» и смотрел на его сияние.

– Если аномалия не настоящая, то как образовался артефакт? – спросил я у Дарьи.

Она непонимающе посмотрела сперва на меня, а потом на артефакт. Как я его сохранил – это была моя тайна. Рассказать об этом я не мог никому, даже ей.

– Не знаю. Может быть, это какой-то побочный эффект, – предположила она.

– А я думаю, что саму Зону и все ее аномалии создал человек. И нет никаких пришельцев и параллельных миров. Человек создал то, с чем не смог потом справиться. И попросту стал уживаться с этим.

– Тогда что такое артефакты? – спросила Дарья.

– Побочные эффекты работающей долгое время установки Зоны. – Только сейчас в голове прояснилось. – Зону породил взрыв. Взрыв – это волны. Значит, такая установка породила эту Зону.

Выходит так, что выжигатель тоже создавался для сталкеров, чтобы с его помощью они попадали в другой мир. Поэтому и появились зомби. Если с первым взрывом все понятно, то как быть с тем, который еще предстоит?

– Ты хочешь сказать, что эта установка породит новую Зону? – спросил Программист.

– Да. Но только такую Зону, в которой не будет места человеку. Какое-то время люди попытаются жить в новой Зоне, но мутанты вытеснят человека с аномальной территории навсегда.

– Твои слова похожи на сказку, – заметила Дарья.

– В Зоне сначала все кажется сказочным. Посмотри на того же псевдогиганта. Природа никогда не сотворила бы такого. Только извращенный человеческий ум мог это сделать.

– То есть… – Дарья опустила голову.

– То есть все беды человек создает себе сам.

– Ты, конечно, красиво все выстроил, – раздался голос Мамедова, – только капитана тебе никогда не убедить в том, что он уничтожит одну Зону и создаст новую, более опасную.

– В это тяжело поверить, я знаю. Но, возможно, именно так и есть. И если аномалия порождает артефакт, то логично предположить, что артефакт уничтожит аномалию. Ведь не случайно, образовав артефакт, аномалия отбрасывает его на несколько метров от себя.

– Так бывает не всегда, – заметила Дарья.

Мамедов подтянул стул к решеткам и начал заинтересованно слушать наш разговор.

– То есть ты хочешь сказать, что этим артефактом можно уничтожить установку? – спросил он.

– Ты же из «Долга», неужели тебе не хочется уничтожить Зону? – спросил Программист.

– Просто я привык к трудностям, к войне со Свободой. Да и к Зоне, знаете ли, тоже привык, и без нее жизнь будет другой казаться.

– А тот ретранслятор внутри установки, какой он? – спросил я.

– Обыкновенная набитая электроникой схема. Она работает на два полюса. Один – это обычная работа установки, другой создает поля.

– Неужели ты хочешь изменить их? – воодушевленно спросила девушка.

– Ну не я, конечно… – Я посмотрел на Программиста.

– Я?! – удивился он.

– Ну, я в электронике не сильно разбираюсь. Мамедов, – я посмотрел на бородача, – скорее всего, тоже.

Долговец кивнул головой в подтверждение моих слов.

– Дарья знает все в теории, остаешься только ты.

– Вот не было печали… – сказал Программист.

– Дарья тебе расскажет, что да как, а ты сделаешь! Все просто! – подвел я итог.

– План неплохой, но как быть с остальными долговцами? – спросил Мамедов.

– Это твоя задача. Подними на базе бунт. Пусть этого лысого кренделя скинут. Нельзя допустить создания новой Зоны! Дерзай!

Мамедов вышел, закрыв за собой дверь.

– Ты ему доверяешь? – спросил Программист.

– У нас нет выбора. Придется довериться.

Программист снова замаячил по камере. Дарья лежала у стены, я смотрел в окно. Неужели человек не понял, что Зона – творение его рук? Зона – это гений человечества. Можно сказать, недавно с деревьев слезли и тут уже сотворили разумную субстанцию. Разумную именно потому, что еще ни один ученый с Янтаря или из-за Периметра никогда не называл Зону просто аномальной территорией.

Мамедов вернулся через час.

– Как успехи? – спросила Дарья.

– Нас немного осталось. Двоих я привлек на нашу сторону. Один еще сомневается, но я думаю, что он согласится.

– Когда будет запуск установки? – спросил я.

– Белов собирается запустить ее через два дня, – ответил он. – Уже начались последние приготовления.

– Как все-таки вам удалось восстановить этот блок управления? – спросил Программист.

– Мы, когда сюда переместились, прихватили с собой пару ученых, они и работали на нас. Один из них отказался – мол, не хочет в этом участвовать. Ну, Белов и пустил ему пулю в лоб. Ученый остался один, потому он так долго и работал над созданием нового блока управления.

– Если бы еще и с ним встретиться, – сказал я, глядя на бородача.

– Это невозможно. Его хорошо охраняют и никого к нему не пускают. Вы к нему не попадете.

– Хорошо, – сказал я, – значит, запуск состоится через два дня. Думаю, капитан удостоит нас чести поприсутствовать на запуске установки.

Мамедов вернулся на свое место и задремал. Когда его сопение стало отчетливо слышаться в камере, я дернул Программиста за рукав.

– Взломай замок, – сказал я.

– Просто так, без оборудования я ничего не могу, – справедливо заметил Программист.

– Что тебе нужно?

– Хотя бы ПДА с внешним разъемом, – сказал он.

Я достал из кармана ПДА и небольшой черный шнур.

– Как тебе удалось его достать?

– Доставать мне его не пришлось, просто отдать не получилось. Этого хватит?

– Вполне, – сказал Программист.

– Начинай.

– А что дальше будешь делать? – спросила девушка.

– Ученого пойдем искать. Он должен знать, как изменить полярность установки и где находится этот ретранслятор.

Программист снял крышку замка, подключил в разъем ПДА и понажимал кнопочки на сенсорным экране. Проделав еще несколько манипуляций, Программист улыбнулся – замок капитулировал. Сталкер демонстративно толкнул решетку пальцем, и дверь со скрипом открылась.

– Недурно, – сказал я. – Дарья, ты останешься здесь.

В ответ на ее возмущенный взгляд я развернулся и вышел вслед за сталкером.

– Где вы собрались искать этого ученого? Вы даже не знаете, где находитесь! – Девушка привела неоспоримые доказательства провала нашей операции.

– Что ж, можно предположить, где ученый…

Мы двинулись, ступая как можно тише. Мамедов хоть и был на нашей стороне, но в его надежности я не был уверен. В случае с привлечением на нашу сторону долговцев мы только заключенные, поэтому и спрашивать будут с него, а не с нас.

Программист стоял возле железной двери и работал с замком. Мамедов пошевелился, но паниковали мы зря: он почесал нос и снова заснул. Замок щелкнул – последнее препятствие было взломано Программистом.

Когда нас вели по этому коридору к Белову, справа я заметил дверь. Я хотел проверить, что за ней. Обычная такая дверь – только ручка и замочная скважина. Я подергал ручку. Дверь была заперта.

– Откроешь? – спросил я Программиста.

– Дверь обычная, электроники нет, сам делай выводы, – сказал тот, пожимая плечами.

– Смотри. – Я достал из рукава нож.

Программист вытаращился на него, как будто никогда ножей не видел. Конечно, я отдал долговцам только то, что мне не было нужно. Остальное припрятал. Загнав лезвие ножа в замок, я со всей силы провернул его там. Внутренности замка посыпались наружу. Я открыл дверь. Мы оказались в огромном круглом помещении. В центре комнаты зияла глубокая пропасть. Что находилось на дне этой пропасти, невозможно было увидеть.

– Куда дальше? – спросил Программист.

– Знаешь, в кино всегда через люк к цели пробиваются, – ответил я.

– Мы не в кино, – заметил он.

– Думаю, нужно спуститься вниз. Вон и лестница.

Мы подошли к лестнице. Где-то наверху слышались голоса долговцев, определить их количество было невозможно. Мы старались двигаться максимально тихо. Лестница круто уходила вниз, конца ее не было видно. По мере продвижения в эту пропасть в темноте стала вырисовываться установка. Вверх торчали огромные трубы, которые постепенно сужались, а на концах были тонкими, как иголки. Когда мы добрались до основания этой установки, я увидел, что она стоит на четырех бетонных столбах. Неподалеку от лестницы, по которой спустились, мы заметили темную нишу в стене и спрятались в ней. С противоположной от нас стороны размещался пульт управления, возле которого стоял Белов. Инстинктивно пригнувшись, я посмотрел на Программиста.

– Там Белов, – сказал я.

– Вот это да! – Сталкер вроде как и не слышал меня, настолько он был поражен увиденным сооружением.

– Белов, говорю, возле пульта.

– Да понял я, понял… – Программист вернулся в действительность.

– Нужно его обойти. Здесь темно, а там – значительно светлее, поэтому мы должны легко пройти мимо него. – Я машинально посмотрел вверх.

С огромной высоты бил яркий свет. Означает ли это, что сейчас день? Или это лампа? Но откуда взять столько энергии? Впрочем, установку тоже нужно обеспечить электроэнергией. И парой батареек тут не обойдешься.

– Очевидно, где-то стоит мощный генератор, – предположил я. – Узнать бы только где. Если план с полями провалится, можно попробовать вырубить установку.

– Не так все просто… Слепой, смотри. – Я посмотрел, куда мне указал Программист. Там я увидел человека в белом халате.

– Думаешь, это он?

– Ученые всегда в белых халатах. Так положено, наверное. Смотри – он в наручниках!

Не знаю, как ему удалось их рассмотреть, лично я ничего не заметил. Белов о чем-то говорил с ученым. Долговец, жестикулируя, что-то пытался доказать ученому, но тот, по-видимому, ему возражал.

– Подождем, – сказал я.

– А если нас хватятся?

– Хуже не будет. – Я продолжил наблюдать за разговором сталкера и ученого.

Говорили они недолго. Через пару минут долговец махнул рукой, и ученого повели в дальнюю часть помещения. Я подал Программисту знак, и мы, стараясь не шуметь, пошли следом. Строение было круглой формы, и мы отставали от ученого ровно на половину круга. Но эта половина была длиной метров двести. Я не успел заметить, куда девался Белов. Когда мы проходили возле пульта, его там не было.

– Держись тени, – напомнил я сталкеру, когда тот чуть было не вышел на свет.

– За той дверью. – Он указал мне на дверь с двумя охранниками. – Что делать?

– Смотри. – Я поднял валявшийся камень и бросил его подальше от себя. – Так в фильмах делают. Теперь они должны уйти.

Услышав звук, долговцы переглянулись. Однако проверять, что там такое, пошел только один из них.

– Не сработало, – сказал сталкер.

– Пойдем напролом!

Все так же держась тени, я подкрался к охраннику. Резко нанес удар рукояткой ножа в шею и оглушил его. Программист подошел сзади и остановился рядом.

– Чего стал? Открывай! Сейчас вернется второй, – приказал я, обезоруживая долговца.

Калаш и рожок к нему – не жалует Белов свое войско. Программист спешно открыл замок. Мы втащили охранника внутрь. Осмотревшись, я закрыл за собой дверь.

– Кто вы такие? – спросил ученый, увидев нас.

– Сталкеры. Не видно, что ли? – сказал я, положив тело долговца на пол. Перед нами стоял худощавый человек с коротенькой бородкой в грязном порванном халате.

– Нам нужна информация о ретрансляторе, – сказал Программист.

– Я не могу предоставить вам эту информацию, – сказал ученый.

– Нет! Ты нам все расскажешь! Разве ты не понимаешь, к чему приведет запуск установки? Как изменить поля? – спросил я, делая упор на то, что терять мне нечего.

– Хорошо. Я расскажу вам, как это сделать.

– Молодец. Программист, запоминай! – Сталкер сел на найденный стул и стал внимательно слушать.

– Этот ретранслятор был спрятан учеными еще тогда, когда установка стояла на Янтаре. Но когда ее переместили сюда… Короче говоря, я не знал, где этот ретранслятор находится. Белов убил профессора, а он был одним из создателей этого прибора. Он знал, как работает ретранслятор. Я долгое время тщетно пытался его найти. И только через пару месяцев мне это удалось. Я стал изучать принципы работы ретранслятора. Когда я разобрался, то даже вывел основные элементы управления им на главный пульт. Белов думает, что это запасные регуляторы на случай отказа главных.

– Отлично. Так как запустить работу установки по другому полю?

– С левой стороны пульта, под стеклянным колпаком, находится кнопка. Если ее нажать, произойдет смена полей установки.

– Значит, твои умения не пригодятся, – сказал я Программисту, – он все сделал за тебя.

– В процессе изучения ретранслятора я также понял, что он вызывает непоправимые мутации в организмах, которые попадут под влияние созданных им измененных полей.

– Как это? – не понял Программист.

– Любой, кто попадет в это поле, становится мутантом, – ответил я за ученого.

– Да. Вы правы.

– Я совершенно запутался! – крикнул Программист. – Если установка работает правильно – она порождает новую Зону. Так? Если неправильно – мы станем мутантами? Тогда зачем вообще менять эти поля, если можно просто уничтожить установку?

– Уничтожать ее нельзя. Это приведет к образованию вакуумного пространства. Тогда жизнь на Земле исчезнет. Если установка будет работать в прямом режиме – появится новая Зона. Она покроет территорию, во много раз большую, чем нынешняя Зона. Если установка будет запущена в измененном режиме – это наилучший вариант. Да, некоторые станут мутантами, но планета будет спасена!

– Зачем вообще запускать установку? – спросил я. – Этого можно не делать!

– Дело в том, что, если не включить установку в течение следующих двух недель, произойдет ее автоматическая самоликвидация.

– Так бы сразу и сказал! – наконец-то понял Программист.

Да и я тоже осознал, почему нужно активировать установку. Если этого не сделать – все погибнет. А если запустить на измененном поле – определенное количество людей станут мутантами.

– Но как узнать, кто станет мутантом, а кто нет? – спросил я.

– Этого точно сказать нельзя. Ясно одно: все органические соединения будут мутировать с большей интенсивностью ближе к центру источника волн и меньшей – к его краям. Чем дальше человек от эпицентра волн, тем меньше вероятность, что он станет мутантом, – пояснил ученый.

– Где-то я такое уже слышал! – почесав затылок, сказал Программист.

– А возможен ли еще один вариант измененной работы установки? – Я вопросительно посмотрел на ученого. – Она может в конечном итоге нейтрализовать создаваемые ею самой волны? И тогда процесс пойдет в обратном порядке.

– Мутанты в Зоне пропадут? – Ученый покачал головой. – Для чего было нужно создавать такое устройство?

В моей голове был полный сумбур. Главная цель была предельно ясна – нужно отвлечь Белова и нажать на кнопку.

– Запуск должен состояться через два дня, так? Мы во время запуска отвлечем внимание долговцев на себя, а ты в это время запустишь ретранслятор. – Ученый согласно кивнул.

Раздался скрип, и в комнату ученого вошел второй охранник. Я направил на него оружие. Он поднял руки вверх.

– Снимай калаш, – приказал я.

Дуло уперлось в грудь долговца. Тот, стараясь не делать лишних движений, снял с плеча оружие и положил его рядом с собой.

– На что вы надеетесь? – спросил он.

– Ни на что! Просто не сидим на месте. – Я ударил его прикладом в шею, и он упал рядом с первым охранником. – Нужно возвращаться.

Мы вытащили охранников наружу и посадили с двух сторон двери. Их оружие я забрал и возвращать не собирался. Оба калаша и патроны я спрятал в едва заметную щель в стене возле установки. Пригодится, точно пригодится. Через пару дней либо все умрем, либо будь что будет, а там посмотрим…

***

Мы вернулись в камеру. Программист принялся закрывать дверь. Дарья вопросительно посмотрела на нас.

– Да, нормальные люди бегут из тюрьмы, а вы вернулись в нее. – Она улыбнулась. – Как успехи?

– Ученый нам все рассказал. – Я присел возле девушки.

– Шанс есть?

– Шанс есть всегда, – ответил я. – Когда нас приведут к установке, мы должны будем отвлечь внимание долговцев, а ученый включит ретранслятор.

– Все получается просто. – Слова девушки прозвучали для меня как слова истины.

– Может, это все неправда? – Я не знал, почему это предположил. – Или я с ума сошел?

– Тогда и я сошла, и он сошел. – Девушка указала на Программиста, который обиженно фыркнул. – Так много людей не могут сойти с ума одновременно и видеть одно и то же.

Дни тянулись очень медленно. Мамедов пару раз приносил нам еду. Удивительно, что о нашем временном побеге никто не узнал. Бородач рассказал нам, что долговцы, которые охраняли комнату ученого, стали доказывать Белову, что пленники сбежали. Мамедов объяснил ему, что не сводил с нас глаз и мы не могли выйти незамеченными. Главное – мы были на месте, в камере, поэтому Белов поверил именно Мамедову, а не охранникам. Решил, что они присочинили историю про беглецов, чтобы оправдать потерю своего оружия.

В ночь перед запуском Мамедов в последний раз принес нам еду.

– Скоро запуск, – сказал Мамедов.

– Хоть с голоду не умрем. – Взяв свою порцию неизвестно чего, я начал есть.

– Я думаю, лучше с голоду, чем так, как после запуска установки. Ученый опять пытался убедить Белова не запускать установку. Но тот сказал, что больше ученый ему не нужен.

– И что? – я затаил дыхание, машинально подумав о самом худшем.

– Что? Нет больше ученого… Ну все, пойду я.

Мамедов сел на свой стул, закрыл глаза и, как всегда, почти моментально заснул. Я подошел к спящим сокамерникам.

– Планы меняются, – сказал я, разбудив Дарью и Программиста.

– Что случилось? – спросила девушка, а Программист только непонятливо моргал глазами.

– Планы, говорю, меняются!