Текст книги "Струги на Неве. Город и его великие люди"
Автор книги: Виктор Кокосов
Жанр:
Историческая проза
сообщить о нарушении
Текущая страница: 3 (всего у книги 3 страниц)
У Патриарха
На Дону ведали: в Москве вершат дела два государя. И ежели молодой царь Алексей Михайлович, прежде чем решение изречь, с Боярской думой советуется, то патриарх Никон часто действует только по своему разумению. А нрава он крутого – о том на Дону премного наслышаны!
Впрочем, такие речи свободно можно было вести лишь на Дону. А здесь, на Москве, Назар решил больше помалкивать – не разобравшись, кто и куда послан, схватить могут, налетят толпой, не отобьёшься! – поди потом доказывай перед дьяками свою невиновность. Да и не для того казаков на службу звали, чтобы языками чесали – их дело война!
Назар не хотел себе признаваться, но ему льстило, что зван он пред светлые очи самого патриарха. С ним самим о цене рядиться будет! Царь – он, конечно, Государь Всеа Великия, а теперь – Малыя и Белыя Росии и прочая-прочая-прочая, но для казаков он только над своими крестьянами да боярами с дворянами царь. С казаками царские бояре и дьяки всякий раз грамоты о службе составляют, а как в плен турку али кому ещё попадёшь – открещиваются: тати! не наши! Не знам таких! Да и всегда косо смотрят, потому как донцы люди свободолюбивые, в местничество их никак не впихнуть. А вот патриарх… Это другое дело.
Конечно, последнее время много бежавших на Дон людей хулили Никона за перемены в делах церковных. И многие из стариков им внимали. Но другие казаки искренне считали, что надо послушествовать святейшему, потому ведали: патриарх лелеет мечту отвоевать у турок Константинополь и провести службу в Святой Софии (что любой православной душе райское блаженство при жизни доставит). Назар, конечно, как и большинство казаков, был в детстве крещён, но за походами в церквях бывал по случаю, за распрями святых отцов не следил и по семейному обычаю крестился щепотью! В Бога казак, конечно, верил, и в Пресвятую Богородицу, и в Святого Николая Чудотворца тоже. Когда струги его отряда попадали в шторм или какая другая напасть настигала, горячо просил Господа всех святых о помощи. И в заморских землях не раз видал, как крестятся греческим крестом. И, когда сказал о том товарищам, споров не возникло. К тому же казаки знали: Никон, как и они, был нелюб боярам – они – за свободолюбие, а он – за нежелание считаться с Думой. Так и казакам дума не указ! Но главное – Никон далеко, в Москве. Какое дело Назару до его споров в Московском царстве? Там одно, дома, на Дону – совсем другое. Казак служит Богу, а не людям. Он же, на всякий случай, решил увести свой отряд подальше от всяческих споров да раздоров. И щепотник[32]32
Так называли крестившихся тремя перстами.
[Закрыть] принял первое же подходящее предложение.
…Божиею милостию Великий Господин и Государь, архиепископ царствующаго града Москвы и Всеа Великия и Малыя и Белыя Росии и всеа северныя страны и помориа и многих государств Патриарх Никон, после отбытия царя с войском немедля взял бразды правления государством в свои руки. Не привыкший упускать из виду даже самой незначительной мелочи, он помнил, что по его настойчивым просьбам посланный на Неву отряд воеводы Потёмкина был числом совсем невелик, и новгородский воевода князь Голицын вряд ли сможет, да и захочет, укрепить его ещё хотя бы сотней стрельцов. К тому ж у князя, по приказу царя и Никона, другая ныне забота: прибрать в казну шведский двор в Новгороде. Вот дело хлопотливое! Товары, деньга немалая – всё счесть! Воеводский пригляд нужен!
Негде ноне новых воев брать! Прошедшее недавно по Руси моровое поветрие не пощадило никого: ни иерархов церкви, ни бояр, ни крестьян, ни ратников, даже богатые боярские дворы стояли пусты. У князей Трубецкого и Одоевского по три сотни душ жило, ныне, кажись, по десятку людей Бога за избавленье молят. От страшной болезни один за другим умерли князья Иван Пронский и Михаил Хилков, суздальский архиепископ Софроний, а царская семья едва спаслась в Калязине. В Москве и пятой части православных в церкви на службы не сбирается! Хорошо, Никон вовремя отправил царицу с детишками в монастырь, а опосля и ему бывший с войском в Смоленской земле государь выехать из Москвы повелел! Все беды за грехи наши великие!
Совсем обезлюдел Нижегородский уезд, наполовину вымерли Тверь, Муром, Звенигород, почти полностью – Калуга и Переяславль-Рязанский. Мало кто выжил в Чудовом, Вознесенском да Ивановском монастырях. Русь в очередной раз выкосило беспощадной косой эпидемии. И сейчас все наличные ратные силы либо стояли на польских рубежах, либо пылили по дорогам к градам Ливонии, а помочь стольнику Потёмкину было-таки необходимо!
И не так, как царю! За невозможностью, как раньше, послать Алексею Михайловичу дополнительное войско, Никон устроил так, что государя-боголюбца в Москве благословили на поход сразу два патриарха – сам Никон и патриарх Антиохийский Макарий, находящийся в столице по важнейшим церковным делам. Зело доволен был царь!
Но у него только государев полк составлял восемнадцать тысяч воинов, не говоря о других войсках, число которых патриарх точно не ведал, но по словам царёва тестя Ильи Милославского, ведавшего полками нового строя, много превышало двадцать тысяч. А Потёмкина и тысячи не набиралось против нехристей, засевших в крепостях по Неве, и отрядов, сухопутных и речных, наверняка уже спешащих на помощь толстому увальню барону Горну! Никон прекрасно понимал, что Потёмкин может только вывести православных на Русь и нанести шведам максимальный урон, потому что на большее сил ему не хватит, и пока государь с Ригой не покончит – никаких подкреплений ждать не стоит. А такие крепости как Рига изгоном не берутся – осада может быть очень долгой. И – без морских судов – неудачной. Даже не будучи воеводой, патриарх это прекрасно понимал и не разделял уверенности Алексея Михайловича, что датский король Фредерик придёт ему на помощь с моря. Иноверцы всегда делают только то, что им выгодно, а какова выгода отправлять флот куда-то на помощь русским? Сначала надо убедиться, что они переломили ход войны и побеждают.
Говорил об этом патриарх царю, но молодой государь не внял его советам, упирал на то, что он письмо Фредерику самолично подписал – и против такой любезности король не сможет устоять. Эх, те бы силы, что на Ригу, да к Нарове и к Неве услать! Исконные земли вернуть обратно! На то войск бы достало. Но нет! С малым отрядом взял в осаду Корелу воевода Пушкин, спешит с невеликим отрядом к Орешку крепкостенному Пётр Потёмкин!
Потому Никон и звал к себе находившийся на службе у Московского государства отряд казаков, потому и велел явиться пред свои очи атаману Назару Васильеву. Казаки, по мысли патриарха, были последним, из тех что под рукой, добрым воинством, умевшим биться как на суше, так и на воде.
Звал Никон атамана не в Патриарший дворец, перестройку которого уже завершали в Кремле – в село Воскресенское. Чтобы поговорить без лишних ушей.
…В Воскресенском было почти так же многолюдно, как в столице: сновали люди, подводы везли камень, лес, раздавался звон пил, чьи-то крики, конское ржание. И его богатый наряд выделялся среди строителей, многие из которых, попадаясь на глаза, кланялись, будто боярину какому, что сначала изрядно веселило атамана, а потом стало раздражать.
Но – сам виноват: чтобы не уронить своё казачье достоинство перед лицом патриарха, Васильев надел лучшую одежду, коей не постыдились бы и знатные щёголи-москвичи. Его наряд состоял из рубахи тонкого льна, шёлковых синего цвета шаровар, сшитых по турецкой моде, телятинных красных сапог. А вместо привычного зипуна казак надел алого сукна кафтан. На голову Васильев водрузил суконную шапку, отороченную мехом куницы. К широкому поясу он прицепил небольшую турецкую саблю в украшенных драгоценными каменьями ножнах и по привычке хотел тут же засунуть за пояс ещё пару пистолетов, но раздумал: всё же к духовному государю, к самому патриарху зван был казачий атаман!
– Великий государь и патриарх Никон возводит Русские Палестины, – торжественно поведал атаману высланный навстречу, по чудной одежде быстро разыскавший его в толпе простолюдинов, служка и, кивнув на саблю, покачал головой. – Оружный к патриарху? А ить святейший-то угадал. Разрешил те к нему с саблей. Следуй за мной.
Служка начал восхождение по крутом склону. Назар не отставал. Для него, в походах привыкшего ко всяким переходам, подъём был не в тягость, а вот молодой ещё провожатый под конец совсем запыхался. «Непуганый он, – с улыбкой отметил про себя атаман, в поход бы его – враз изменился. Али погиб».
Но тут взобравшийся на холм казак споткнулся – и чуть было не налетел на чью-то внушительную фигуру в чёрном облачении. Быстро поднимая глаза, заскользив взглядом по посоху, от чёрной мантии к драгоценной панагии, украшавшей грудь, затем к бороде, усам, белому вдохновенному лицу, обрамлённому длинными и густыми тёмными волосами, и выше – к обтянутому намёткой белому куколю с вышитым на нём шестикрылым Серафимом, вершающему всё кресту, он понял: перед ним сам патриарх.
Назар, сняв шапку, отвесил земной поклон, промолвил:
– Здрав будь, великий государь!
В ответ Никон перекрестил атамана.
Не совсем понимая, зачем, Васильев тоже перекрестился. Заметив, что щепотью, Никон одобрительно промолвил:
– Ужель усвоили на Дону?
– По отеческому обычаю крестом себя осеняю! – дипломатично молвил казак.
– Так и должно быть, – довольно кивнул головой Никон и взглядом отпустил служку. – Знаешь, где мы стоим?
– Не ведаю.
– На холме Сион! И будет здесь возведён монастырь, в котором, надеюсь, и за ваши победы не один молебен братия отслужит! Там – Елеонский холм, там – холм Фавор, а это реку я нарёк Иордан! – простерев вперёд длань увлечённо объяснял Никон. – А здесь мы построим собор по образу Храма Гроба Господня!
– Всё славно, что во славу Господа! – кивнул головой атаман.
– Мы тут одни, – без обиняков перешёл к делу Никон. – Я ведаю, что казаки люди вольные, потому сюда и звал, чтобы тебя палатами не стеснять. – Любуйся на мой Новый Иерусалим и отвечай: ты взаправду в морских походах был?
– Турка воевали, в Трапезунд ходили, – подтвердил Васильев.
– Сколь казаков с тобой?
– Пять сотен без тридцати с ясаулом!
– Речные струги вам ведомы?
– Для рек хороши малые струги, великий государь и патриарх, – поклонился атаман. – Полтора десятка для моих товарищей нать.
– Малые, малые, – наморщил лоб Никон, – это в пять саженей[33]33
Величина сажени на Руси в то время составляла 2 м 13 см.
[Закрыть]?
– Да, и в сажень от борта до борта, – с неподдельным удивлением глянул Назар на высшего церковного иерарха.
– Не дивись, во всё вникать самому приходится! А ведь и таки струги для самых малых рек Ордин-Нащокин построил, – удовлетворённо кивнул патриарх. – Если я вас не к бусурманам в туреччину а к нехристям шведским пошлю – их побьёте?
– Всех порешим, кака разница – турку али свея, не сумлевайся, великий государь! – продолжил титуловать почти по-царски патриарха Васильев, видя, что Никону это приятно.
– Тогда вот тебе мой наказ: не мешкая пойдёшь к Ладоге, получишь по пути струги, выведешь в реку Неву и найдёшь там стан воеводы и стольника Петра Потёмкина. Будешь под его началом… Под его, под его, – завидев, как вдруг блеснули недобро глаза атамана, строго повторил патриарх. – Он самим царём поставлен! Ну, и мной тоже благословлён. Потёмкин спасает православных христиан, которых утесняют иноверцы на наших же старинных землях. У него стрельцы да солдаты, но их мало, да зато знатные пушки есть. Порознь вы всё одно не повоюете шведа: выйдут нехристи из Орешка да из Канцев и разобьют поодиночке, в клещи взяв. А жирный хряк Горн, наместник короля Карла на русских землях, будет по иноземным дворам похваляться, как споро казаков побил – и ещё головы ваши на пики прикажет нанизать да вдоль стен крепостных расставить.
Конец ознакомительного фрагмента.
Текст предоставлен ООО «ЛитРес».
Прочитайте эту книгу целиком, купив полную легальную версию на ЛитРес.
Безопасно оплатить книгу можно банковской картой Visa, MasterCard, Maestro, со счета мобильного телефона, с платежного терминала, в салоне МТС или Связной, через PayPal, WebMoney, Яндекс.Деньги, QIWI Кошелек, бонусными картами или другим удобным Вам способом.
