Текст книги "Венецианская птица. Королек. Секреты Рейнбердов (сборник)"

Автор книги: Виктор Каннинг

сообщить о нарушении

Текущая страница: 10 (всего у книги 40 страниц) [доступный отрывок для чтения: 15 страниц]

Балкон выходил на крышу, справа виднелось ограждение в виде невысокой стены. В дальнем конце можно было разглядеть окно в мансарду. Мерсер с удивлением обнаружил, что здесь все так же, как в квартире Адрианы. Балкон, под ним крыша и даже узор выветрившихся, кое-где поросших мхом черепиц.

После путешествия в гондоле в гробу проход по крыше казался ему пустяком. Этот маршрут использовали итальянские подпольщики, проводившие английских и американских солдат. Сколько людей стояли до него тут, вот так, положив руки на железный поручень, готовые сделать первый шаг к свободе?

Бернардо перелез через поручень. Мерсер последовал за ним. Этот путь был неоценимый, потому что сюда выходили только два окна. Из мансарды, которую они только что покинули, и из той, куда пробирались. Бернардо легко шел по плиткам, Мерсер осторожно ступал сзади. Вскоре они влезли в окно мансарды, где стояли раскладушка, небольшой книжный шкаф, стол и раковина, над ней висел застекленный шкафчик. Бернардо осторожно закрыл окно.

– Вы сможете умыться и побриться. Все, что нужно, найдете в шкафчике. Курите, если хотите, но старайтесь не шуметь. Под вами живут. Заприте за мной дверь и открывайте только вот на такой стук. – Он постучал по столу три раза и один.

– Хорошо. – Мерсер закурил и приблизился к окну, чтобы посмотреть, какой они проделали путь. – Как долго я здесь пробуду?

– Может, до сегодняшнего вечера или до завтрашнего. Еда у вас будет.

– Что пишут в утреннем бюллетене… я имею в виду о Нерви?

– Скорее всего не выживет. При нем священник.

– Но я тут ни при чем.

– Кого сейчас это интересует? Вас назначили преступником, и разбираться никто не станет. Тем более толпа разъяренных горожан.

– Я могу сдаться полиции и предстать перед судом. Они не осудят меня, если я невиновен.

Бернардо подошел, прикурил от его сигареты.

– Как вы это докажете? Чем идти под суд, лучше вернитесь в мастерскую, и пусть там над вами завинтят крышку гроба. Навсегда.

Мерсер снова посмотрел в окно. Вид его притягивал. Бернардо направился к двери.

– Заприте за мной. За книгами в шкафу есть вино. Я вернусь через час с едой.

После его ухода Мерсер умылся и побрился. Достал из книжного шкафа бутылку вина и остановился у стены, читая старые надписи.

Здесь был старина Уолхэм Грин, июнь, 43.

Клопы неистребимы! Пол Клейн.

Скаггер, если ты оказался здесь – увидимся через год в нашем лондонском пабе «Чандос-армс», если он еще на прежнем месте. Тим.

Он сел у окна, греясь на солнце. Крыша сейчас напоминала ему горную долину. Летали голуби, их тени скользили по черепичным плиткам.

Мерсер знал, что его ждет незавидное будущее. Если повезет, он где-нибудь осядет под чужой фамилией, но это уже будет не жизнь, а существование. До сих пор Мерсер смотрел в будущее без оптимизма. Но была какая-то надежда. А тут… Он вздохнул. «В Италии появляться больше нельзя, да и во Франции тоже. Меня будут искать. Такие преступления не имеют сроков давности. Как прожить остаток жизни с клеймом наемного убийцы? Как заставить Спадони поверить?»

Есть один способ – надо представить ему Учелло, чтобы он заставил его говорить.

На крышу сел голубь и важно зашагал по плиткам, время от времени что-то поклевывая. Наблюдая за ним, Мерсер вдруг понял, что его подспудно волновало. Из квартиры Адрианы виднелась мансарда. На поросших мхом плитках там были следы. Да-да, следы. Кто-то проходил по крыше к ее лоджии. Следы свежие. Адриана рассказывала, что они с Учелло встречались тайно. Граф говорил, что после выполнения задания Учелло, перед тем как покинуть страну, спрячется на несколько дней где-то здесь. Естественно, все это время он будет жить рядом с Адрианой. Если бы можно было добраться до него и доказать Спадони, что Учелло жив…

В дверь постучал Бернардо. Мерсер впустил его. Адвокат положил на стол пакет с едой.

– Я приду сегодня вечером, принесу одежду. Положение осложнилось.

– Что? – спросил Мерсер.

– Он умер. Два часа назад. В городе полно полиции. Все политики перессорились. В палате депутатов партии обвиняют друг друга в причастности к данному преступлению с целью захвата власти. Чудо, если правительство продержится неделю. Завтра начнутся забастовки. Несчастная Италия.

– А что будет потом?

– Люди, которые все это затеяли, в том числе и ваш приятель Бориа, отдадут власть военным. И мы снова получим фашизм, только под другим названием.

Мерсер вскинул руки:

– Почему, черт возьми, Спадони, мне не верит? Надо немедленно арестовать Бориа.

– Он полицейский, ему нужны факты. А ваши слова ничем не подкреплены. Бориа нельзя трогать без убедительных доказательств. Он слишком влиятельный человек.

– Если бы удалось задержать Учелло…

– Если бы, если бы… – Бернардо налил себе вина и выпил. – Вы лучше подумайте о себе. Здесь вам оставаться ни в коем случае нельзя. Даже и не мечтайте. – Он повернулся к двери. – Я приду с одеждой, как только смогу.

– Вы знаете, где живет синьорина Адриана Медова? – вдруг произнес Мерсер.

– Да. А почему вы спросили? – удивился Бернардо.

– Кто владеет или арендует дом справа?

Бернардо недоуменно пожал плечами и вышел.

Он вернулся, когда уже темнело. Достал из сумки и бросил на кровать непрезентабельный синий костюм, светлый плащ и итальянскую фетровую шляпу с широкими полями.

– Переоденьтесь. В кармане пиджака деньги. Выход завтра рано утром. Вы знаете причал пароходов на Кьоджа?

– Да, за отелем «Даниелли».

– Верно.

– Далеко отсюда?

– Я все вам расскажу утром. Этот этап самый сложный. Дальше пойдет легче.

– Вы узнали, о чем я вас просил? – проговорил Мерсер.

– Да. В доме рядом с домом синьорины Медова находится мебельный склад, им владеет Бориа. Но мой вам совет: ничего не предпринимайте. Вы и так уже наделали глупостей.

Лежа на постели после ухода Бернардо, Мерсер продолжал обдумывать план, как добраться до Учелло. Но для этого надо выйти на улицу с риском быть задержанным в любую минуту. Толпа растерзает его на части, прежде чем подоспеют карабинеры. Выходить отсюда одному – безумие. Лучше утром уйти с Бернардо и сделать все, как он скажет.

Глава 17

Над крышами засияла луна. Мерсер стоял у окна, прислушиваясь к бою курантов. Они пробили девять раз. Он был в синем костюме, позади на столе лежали плащ и шляпа.

– Выходить опасно, но надо, – вслух произнес Мерсер. – Тебе известно, что случится, если ты этого не сделаешь. Будешь вспоминать и жалеть. Всю оставшуюся жизнь. Решайся, это твой единственный шанс. Другого не будет.

Он шагнул к столу, вылил в бокал остатки вина. Медленно выпил. Вино не имело вкуса, но он не обращал внимания. Натянул на себя плащ. Со шляпой в руке приблизился к двери, нащупал ключ. Затем быстро открыл дверь и вышел, надвинув шляпу на лоб. Спустился по лестнице. В углу первой площадки мужчина и женщина целовались у стены. Мерсер задержал взгляд на ее руках, крепко обхвативших шею мужчины. На следующей площадке боролись двое подростков. Они покачнулись, задев Мерсера. На первом этаже дверь квартиры открылась. Человек с силой захлопнул ее, протиснулся мимо Мерсера и выбежал на улицу.

Он встал на пороге напротив каменной балюстрады вдоль канала. Прохожие двигались, не обращая на него внимания. Мерсер сунул руки в карманы. Он не прошел и десяти ярдов, как почувствовал происшедшие в городе изменения. По-прежнему сияли огни магазинов, кафе, ресторанов и кинотеатров, улицы были полны людей, но теперь лица прохожих стали угрюмыми. Они двигались медленнее, чем обычно, будто несли на себе невидимый груз. Разговаривали резко, напряженно. Редко слышался смех.

Досадливо поежившись, Мерсер нащупал в кармане рукоятку пистолета. Он шел, опустив голову, глядя под ноги. Свернул в сводчатый проход и остановился прочитать название улицы. С плаката, приклеенного рядом с витриной магазина, на него смотрело знакомое лицо. Он оцепенел. Это было его лицо. А под ним слова:

«Разыскивается опасный преступник.

Если вы увидите этого человека,

Немедленно сообщите в полицию».

Мерсер знал, откуда у них эта фотография. Ее сделал уличный фотограф Кассана, когда они сидели в кафе. Сзади послышался голос женщины, она обращалась к своему спутнику:

– Смотри, какой он, улыбается как ни в чем не бывало. Так бы и придушила гада. – Она подошла и плюнула на фотографию.

Мерсер замер. Но возвращаться было нельзя, и он двинулся дальше. В конце улицы поднялся по ступенькам на мост через канал, и тут его кто-то тронул за руку. Мерсер резко развернулся, встретившись взглядом с высокой монахиней. Она спокойно смотрела на него. На шее распятие, в протянутой руке кружка для пожертвований. Мерсер облегченно вздохнул и улыбнулся. Нашел в кармане купюру, сунул в кружку и быстро пересек мост.

На площади народу было меньше. В центре несколько лотков под газовыми фонарями. Продавец одного о чем-то говорил с покупателем. Мерсер прибавил шаг. Теперь он сориентировался и точно знал, куда идти. В конце площади свернул за угол и чуть не столкнулся с карабинером. Тот стоял с карабином на плече, засунув большие пальцы за пояс. Наблюдал за прохожими. Мерсер задумался. Если сейчас вдруг повернуть назад, это привлечет внимание. И он заставил себя идти неторопливой прогулочной походкой, опустив голову. Приблизившись к карабинеру, замедлил ход и почесал подбородок, словно размышляя о чем-то. Затем двинулся дальше, решив, что благополучно миновал препятствие. Но через десять ярдов ему начало казаться, будто карабинер идет следом. Оглянуться мужества не хватило. Дальше под аркой между домами располагались небольшой садик и кафе, откуда доносилась музыка. На вывеске надпись «Танцплощадка». Почти одновременно с ним к арке приблизился другой карабинер, простой парень с круглым деревенским лицом.

Мерсер вошел в кафе и сел за столик в нише, откуда хорошо просматривался вход. Луч проектора с поворачивающимся диском скользил по танцующим, создавая калейдоскоп цветов. К нему подошел официант и произнес:

– Синьор?

– Коньяк, – сказал Мерсер.

Две молодые девушки, закончив танец – они танцевали друг с другом, – сели за столик напротив. Пригубили вина из бокалов, рассеянно взглянули в сторону Мерсера и принялись возбужденно перешептываться, посматривая на площадку. Их явно интересовал кто-то из посетителей. В отдалении, у сводчатого входа, стоял карабинер. Он смотрел на танцующих, улыбаясь, как бы одобряя происходящее. В нем не было и следа сожаления, что он на службе, а другие развлекаются. Одна из девушек громко засмеялась, чем привлекла его внимание. Мерсер опустил голову, старясь унять дрожь в руках.

На стол упала тень официанта, поставившего перед ним рюмку. Мерсер достал купюру, показывая жестом, что сдачи не надо. Медленно выпил обжигающую жидкость. Когда он поднял голову, карабинера не было. «Надо уходить, пока не поздно. Могут опознать в любую секунду». При мысли, что тогда произойдет, по его телу пробежали мурашки. Мерсер встал, обошел площадку, двигаясь к выходу.

На улице карабинера тоже не оказалось. Мерсер миновал вход в кинотеатр, где толпились люди. Рядом с афишей кино висел плакат с его фотографией. Он поспешил дальше, под звонок к началу сеанса, и не заметил, как молодой человек в плаще, рассматривающий в фойе кинотеатра снимки артистов в рамках, резко развернулся, выбросил окурок и последовал за ним.

Мерсер свернул за угол к дому Адрианы. Изображая праздную походку, остановился у соседнего дома. Попробовал открыть дверь. Обнаружив, что она заперта, постоял в нерешительности, отворачиваясь от прохожих, не зная, как поступить. Дернул дверь еще раз и отошел. Единственное окно располагалось высоко, было забрано решеткой. Мерсер растерялся. Легко попасть в дом, где, по его убеждению, должен прятаться Учелло, не получалось. И находиться на улице опасно. Единственный выход – идти к Адриане. Проникнуть на мебельный склад можно оттуда. Но, наверное, она сразу позвонит в полицию. И что тогда делать? Применить к ней силу? Мерсер стоял в нерешительности. Неподалеку к причалу отеля подходили гондолы, вдоль балюстрады прогуливались парочки. У ресторана сияла неоновая реклама пива. А из приоткрытой двери радиомагазина доносился голос диктора:

«Из министерства внутренних дел сообщили, что Эдвард Мерсер пока находится в Венеции. В полиции уверены, что в течение суток его арестуют. Премьер-министр обратился к народу с обращением сохранять спокойствие…»

Мерсер быстро шагнул в подъезд. Придется добраться до Учелло через ее квартиру. Он поднимался по лестнице, вспоминая свой первый приход сюда. Не так уж много дней миновало с того времени, но ему казалось, будто целая эпоха. Он стал другим человеком.

С сильно бьющимся сердцем Мерсер встал перед дверью с фамилией Адрианы, отдышался, вытер платком лоб и нажал кнопку звонка. Она открыла. Сквозняк колыхнул подол ее черной юбки, чуть потревожил пряди волос. Он снял шляпу. Адриана отшатнулась:

– Вы?

Это было произнесено очень тихо, почти шепотом. Ведь к ней явился призрак человека, которому она не так давно симпатизировала, жалела его. Но он, совершив чудовищное преступление, перестал для нее существовать.

– Да, я.

– Что вам нужно?

– От вас – ничего.

Мерсер протиснулся мимо Адрианы и прошел в гостиную. Много раз в мечтах он бывал здесь, счастливый, нашедший любовь. Опускался в кресло. Она подходила к нему с бокалом вина и сигаретой, садилась рядом на подлокотник. Он ей что-то рассказывал, а она нежно ворошила его волосы.

Адриана достала из пачки сигарету и закурила.

– Единственный, кто может мне сейчас помочь, это Учелло, – произнес Мерсер. – Он убил Мадео Нерви.

Она молчала, поглядывая на стоящий на столике у двери телефон. Мерсер выдернул шнур из розетки.

– Сюда меня привело отчаяние. И не пытайтесь его предупредить, не получится.

Он осмотрел комнаты. В квартире никого не было.

– Я не прошу вас о помощи. Мне известно, где он прячется.

– Вам никто не поможет. И вы это знаете.

Адриана вышла на лоджию. Мерсер последовал за ней, повторив:

– Он убил Мадео Нерви.

Он попытался развернуть ее к себе, чтобы видеть глаза, но Адриана высвободилась, шагнула к перилам и, не оборачиваясь, бросила:

– Ложь!

– Это правда. – Мерсер встал рядом с ней. – Учелло застрелил Нерви. Если бы я не был в этом уверен, то никогда бы сюда не пришел.

Адриана повернулась. Несмотря ни на что, она испытывала к этому человеку какую-то трогательную жалость, граничащую с нежностью.

– Я хорошо знаю его и очень люблю. Он никогда бы не застрелил Нерви.

Мерсер стоял, облокотившись на перила, смотрел на крыши под лоджией, куда с площади Святого Марка проникали зеленые и бледно-розовые огоньки. Огромная башня колокольни красовалась на фоне тонких перистых облаков.

– Но вы и меня немного знаете, – тихо промолвил он. – Неужели я мог совершить подобное?

– Это сделали вы! И это у вас уже не в первый раз.

«Вот оно что… Адриана действительно не знает правды об Учелло. Я ошибался, думая, что она как-то причастна к преступлению. Моя злость к ней была незаслуженной. Адриана жертва».

– Вас одурачили! – воскликнул Мерсер. – Не верьте лживым словам графа.

Адриана вздрогнула, вскинула руку к горлу, перебирая пальцами цепочку. Неожиданно он вспомнил поблескивание распятия на шее в тот день в лагуне, свежую кружевную блузку, прелесть ее лица и с силой сжал поручень лоджии. Заблуждение Адрианы мог рассеять, как ни странно, тот же самый Учелло, который, будучи припертым к стенке, признается во всем. Только надо добраться до него. Мерсер бросил окурок и вгляделся в окно мансарды вдалеке, напротив лоджии.

– Вы убили хорошего человека, – произнесла Адриана. – Неслыханное злодейство. Я ненавижу вас и, как только вы отсюда уйдете, позвоню в полицию.

Дверь квартиры с треском распахнулась, ударившись о стену. Они оглянулись. Через комнату к лоджии быстро прошел с пистолетом в руке Спадони. Позади него застыли с автоматами двое полицейских. Комиссар остановился, широко расставив ноги, взъерошенные волосы упали на лоб.

– Отойдите в сторону, синьорина! – Он сделал резкое движение дулом пистолета.

Адриана повиновалась. Мерсер и Спадони оказались лицом к лицу.

– Вам повезло, синьор, что на улице вас узнал карабинер. Если бы это сделал кто-либо из прохожих, вас бы уже не было в живых. Но вам не повезло, потому что тот карабинер был в гражданской одежде. Поднимите руки над головой.

– У меня в кармане пистолет, – пробормотал Мерсер, вскидывая руки.

Спадони кивнул полицейскому. Тот обыскал Мерсера и вытащил пистолет. Комиссар усмехнулся:

– Вы мудро поступили, что не пытались стрелять.

Мерсер опустил руки.

– В вас бы уж точно не стал.

– Хорошо. – Спадони подошел ближе. – Теперь уходим отсюда. Напротив дома нас ждет гондола, идти недалеко. Попытайтесь не привлекать внимания, и все обойдется благополучно.

– Подождите! Помните, вы говорили, что поверите мне, если я представлю доказательства, что Учелло жив?

– Помню, синьор.

– Так вот, живой и невредимый Учелло находится сейчас от нас в двадцати ярдах. Я могу проводить вас к нему. – Мерсер заметил, как застыло лицо Адрианы, и понял, что не ошибся.

Спадони молчал, и он продолжил:

– Если вы не сделаете это сейчас, то никогда больше до него не доберетесь. Идите за мной, приставив к спине пистолет.

Комиссар кивнул:

– Хорошо. Но при первом же подозрении на какую-то глупость… – Он угрожающе поднял пистолет.

– Сюда! – Мерсер начал перелезать через перила лоджии. Спадони полез за ним, двое полицейских сзади.

Они медленно двинулись по крыше. Мерсер впереди, согнувшись, иногда опираясь на руку. Крыша была покатой. Дуло пистолета действительно упиралось ему в спину.

К счастью, окно мансарды было открыто. Они спрыгнули в темноту, пригляделись. Из-под дальней двери пробивалась тонкая полоска света. Спадони отодвинул Мерсера и пошел первым. Они тихо подобрались к двери, осторожно обходя мебель. Подняв пистолет, Спадони резко открыл дверь.

Комната была просторная. С тремя окнами вдоль одной стены, выходящими на площадь, откуда проникали отблески цветных огней. Пахло пылью и табачным дымом. Стены плотно увешаны зеркалами и картинами. Некоторые закрыты белыми покрывалами. В одном углу громоздилась пирамида из стульев, остальное пространство комнаты было заставлено столами, шкафами и другой мебелью. С потолка, похожие на огромных летучих мышей, свисали завернутые в ткань люстры. Недалеко от двери стояла гипсовая статуя Персея с головой Медузы.

В дальнем конце комнаты на кровати под балдахином лежал мужчина и читал книгу. На тумбочке рядом была включена небольшая настольная лампа с красным абажуром, бросая на парчовое покрывало темно-малиновые тени. Увидев их, мужчина сел, загасил сигарету. Книга скользнула на пол. Он был в свободной белой рубашке и темных брюках.

– Кассана? – вскрикнул Спадони.

Мерсер замер. Только сейчас все стало на свои места. Значит, вот он какой – Мертеллоре, Паоло Серва, Кассана, Учелло – вор, талантливый художник, партизан, предатель, герой и… убийца. А кроме того, веселый красавец, умный, изобретательный злодей, покоривший Адриану и почти уничтоживший Мерсера. Да, теперь понятно, почему Адриана любит его. Женщины падки на мерзавцев.

Мерсер тронул Спадони за плечо:

– Он не Кассана, а Учелло.

Мужчина, сидя на краю кровати, смотрел на них с любопытством.

– В чем дело, шеф?

Спадони неловко переступил с ноги на ногу.

– Как вы здесь оказались, Кассана? Говорили, что едете в Турин.

Тот пожал плечами:

– Вернулся сегодня вечером. Маме стало лучше.

– А здесь-то ты что делаешь? – Мерсер подошел к низкому столику, на котором лежал большой чемодан.

Кассана встал.

– Это кто такой? Тот самый англичанин, который убил Нерви?

Спадони прервал его взмахом руки.

– Он утверждает, что вы Джано Учелло. И все-таки объясните, что вы здесь делаете?

– Человек, присматривающий за домом, мой хороший приятель. Мы проводили вместе вечер. Он вышел за вином. Скоро вернется. А Учелло… Надо же такое придумать! – Он рассмеялся, пожимая плечами.

– Да, Учелло! – крикнул Мерсер и поднял крышку чемодана, наблюдая, как напрягся Кассана. – Не позволяйте ему себя дурачить, Спадони. Нет и не было никакого смотрителя. Учелло прячется перед тем, как покинуть страну. Посмотрите… Вот паспорт с его фотографией, но на другую фамилию, вот фотография Адрианы Медова в рамке, билет на пароход… – Он доставал предметы из чемодана и бросал на кровать.

– Ну-ка, дайте взглянуть, – хрипло проговорил Спадони.

Мерсер опустил крышку чемодана.

– Перед вами Учелло. Тот, кто убил Мадео Нерви.

Лицо Учелло изменилось. Он попался.

– Берегитесь! – крикнул полицейский.

С непонятно как оказавшимся в его руке пистолетом Учелло бросился вперед, стреляя на ходу. Спадони выронил свое оружие, пуля попала ему в руку. Учелло развернулся и швырнул настольную лампу на пол. Полицейский выстрелил, но мимо. Учелло, разбив стекло, выскочил в окно. Мерсер схватил с пола пистолет Спадони и бросился за ним. Вылез в разбитое окно и оказался на достаточно широком, обнесенном перилами проходе, тянущемся вдоль фасада здания. Впереди белела рубашка Учелло.

Он добежал до угла, развернулся и выстрелил. Мерсер успел метнуться вбок, пуля просвистела рядом с ухом, исчезнув в темноте. Где-то далеко внизу виднелись столики кафе на площади Святого Марка. Мелькали цветные огни, играла музыка. Люди веселились.

Мерсер побежал вперед, опять свернул за угол и увидел, что Учелло вылез на крышу. Начал карабкаться по скату и упал, споткнувшись о трубу. Мерсер ринулся за ним, ударяясь о каменные выступы балюстрады, и вылез на крышу. Учелло уже поднялся и бежал дальше, к мансарде. Внизу оркестр в ресторане «Флориан» заиграл ритмичную свинговую мелодию, будто решил помочь Мерсеру собраться с силами и настигнуть Учелло. Их разделяло всего двадцать ярдов. Учелло остановился у окна мансарды, подергал ставни, но они были заперты. Тогда он побежал дальше, исчезнув в тени возвышающейся над площадью колокольни Кампанила.

Мерсер щурился от слепящих огней, освещающих фасад собора Святого Марка и Дворец дожей. Перепрыгивая через низкие брандмауэры между домами, он не сводил взгляда с белой рубашки Учелло. Вдалеке простиралось черное пространство лагуны и возвышающаяся над ним белая громада стоящего на якоре лайнера. Дальше этому злодею хода не было. Но тот нашел путь. Свернул налево и оказался перед стеной, возвышавшейся над крышей на девять футов. За ней внизу виднелись столики кафе на площади Святого Марка.

Учелло начал взбираться на стену, сорвался и упал на спину. Быстро вскочил и, увидев приближающегося Мерсера, два раза выстрелил. Обе пули угодили в крышу, но довольно близко от Мерсера, так что осколки черепицы поцарапали ему щеку. Он этого даже не почувствовал, продолжая преследование. Учелло вновь залез на балюстраду и выстрелил. На сей раз пуля задела ему плечо. Мерсер качнулся и, сделав рывок, падая, схватил Учелло за ноги.

Тот ударил его в шею. Мерсер перекатился на спину и потянул Учелло за собой. Тяжело дыша, они сползли в широкую канаву и стали неистово бороться. Учелло удалось добраться до горла Мерсера. Сильные тонкие пальцы художника сдавили его так, что он начал терять сознание. К тому же очень болело раненое плечо. Теряя силы, Мерсер ударил Учелло коленом в промежность. Тот скорчился и разжал пальцы. Затем вскочил и побежал к балюстраде. Начал снова перелезать на крышу. И когда он поднялся над перилами, отчетливо выделяясь на фоне темного неба, прозвучал выстрел.

Учелло вскинул руки, качнулся, стараясь сохранить равновесие, и исчез из виду. Мимо Мерсера пробежал полицейский с автоматом на изготовку. Ему показалось, будто он лежит тут целую вечность, на широком каменном парапете, глядя вниз. Там карабинеры встали в круг, не подпуская людей. Столики кафе опустели. Мерсеру удалось разглядеть, что один из них перевернут и сломан. Рядом виднелась распластавшаяся фигура в белой рубашке и темных брюках. Все, что осталось от человека, называвшегося Джано Учелло… Карабинеры расступились и пропустили официанта, который накрыл тело темной тканью.

Мерсер заметил Спадони. Он стоял рядом, рука на перевязи.

– У вас ранено плечо, синьор. Внизу ждет доктор.

– Да, да, спасибо, – рассеянно произнес Мерсер, словно речь шла о какой-то мелочи.

Спадони улыбнулся.

– Должен извиниться, синьор. Вы были правы, зря я вам не верил. Но, слава богу, есть время все исправить.

Мерсер кивнул. Позади Спадони спиной к парапету стояла Адриана. Бледная, осунувшаяся, она смотрела пустыми глазами прямо перед собой. Мерсер медленно двинулся к ней, зная, что сейчас ничто не может возвратить ее к жизни. Тронул ее за плечо. Адриана молча двинулась вдоль балюстрады, и он последовал за ней, не обращая внимания на боль в плече. Справа устремлялись в небо золотые кони собора Святого Марка. Откуда-то издалека доносилась музыка. И в Мерсере неожиданно вновь начала пробуждаться надежда.