Текст книги "Семейный заговор"

Автор книги: Виктор Каннинг

сообщить о нарушении

Текущая страница: 11 (всего у книги 14 страниц)

Шубридж медленно выпрямился и внимательно посмотрел на нее.

Неожиданно он улыбнулся, но Бланш поняла, что улыбка предназначалась не ей. Он улыбнулся просто про себя. В нем самом что-то произошло. Ей часто удавалось читать мысли других людей. Она ясно осознала – этот человек только что принял решение и был рад этому. Теперь присутствие Бланш его совсем не беспокоило.

– Итак, вы приехали к нам поговорить о площадке для домиков-фургонов? – сказал он. – Не застав нас, вы поехали в Чеддер выпить чаю, а затем снова вернулись и ждали нас?

– Именно так, но я бы хотела объяснить…

Он резко ее остановил:

– Не надо ничего объяснять. Вас не интересуют домики-фургоны. Вы придумали это, чтобы встретиться со мной и попасть ко мне в дом. Вы хотели познакомиться сначала с нами, а потом решить, как вам вести ваше настоящее дело.

Он говорил без гнева и раздражения, и Бланш неожиданно успокоилась. «Не стоит расстраиваться, – подумала она, – в конце концов не все так плохо. Возможно, у меня просто разыгралось воображение».

Улыбнувшись, она произнесла:

– Наверное, это было глупо с моей стороны, но иногда, когда речь идет о весьма щепетильных делах, лучше заранее подготовить почву.

Шубридж слегка улыбнулся в ответ:

– В своем дневнике, мисс Тайлер, вы делаете краткие записи, но нетрудно читать между строк. Вы из Солсбери?

– Да, и я…

– Мне нужны только прямые ответы, ваши эмоции меня не волнуют, я их и так вижу. Вы профессиональный медиум?

– Да.

– И в некоторых случаях прибегаете к помощи земных помощников?

– Свои истины есть и на этом и на том свете. Моя миссия – их раскрыть.

– Профессиональный жаргон. – Он протянул руку и взял записную книжку. – Вы прибыли сюда по делу мисс Рейнберд из Чилболтона?

– Да.

Ей хотелось дать более подробное объяснение. Она чувствовала, что смогла бы выпутаться, давая более пространные ответы, но понимала, что он не позволит ей долго говорить.

– Жаль, что у меня закрытый телефон. Вы могли бы мне просто позвонить и уладить дело за несколько минут, и мы бы не оказались сейчас в такой ситуации. Откуда у вас мой адрес?

– От вашего приятеля мистера Энджерса.

– Бывшего приятеля. А он откуда узнал и как вы разыскали его?

– Он вспомнил, что вы увлекались соколиной охотой, и получил адрес через клуб. Послушайте, – она сделала отчаянную попытку уйти из-под контроля, – почему бы нам не перейти прямо к делу. Что вы собираетесь сделать с архиепископом?..

– А мы и переходим прямо к делу, – сказал он, слегка повысив голос. – Но мы идем по тому пути, который выбираю я.

Бланш встала. Ее собеседники не шевельнулись. Подавив страх, она решила дать волю своим чувствам:

– С меня довольно. Я требую, чтобы вы немедленно меня отпустили.

– Сядьте, – сказал Шубридж.

Бланш стояла и смотрела на него. Они встретились взглядами.

– Вы же неглупый человек, мисс Тайлер, – спокойно сказала миссис Шубридж. – Мы похитили архиепископа, и вы теперь знаете об этом. Разумеется, мы не можем вас отпустить… Пока.

Это «пока» не успокоило Бланш. Медленно она села на место. «Спокойно, спокойно, Бланш, – сказала она себе. – Держи себя в руках. Ты попала в жуткую историю, но должен быть выход, какой-то компромисс и…»

– А как вы нашли мистера Энджерса? – спросил Эдвард.

– Это сделал мой друг, который иногда помогает мне в делах.

Эдвард полистал записную книжку.

– Джордж Ламли? Тот самый, чьи расходы вы аккуратно заносите в книжку?

– Да. Послушайте, но вы не понимаете, что…

– Я все отлично понимаю, мисс Тайлер.

– Нет, не понимаете! И дайте же мне договорить! Хватит с меня ваших угроз. Вы должны меня выслушать! Вы похитили архиепископа с целью получения выкупа, но сейчас вы должны просто отпустить его. Забудьте о нем, вас ждут большие деньги – вот чего вы не знаете. Я готова помочь вам. Я обещаю забыть все, что здесь видела. Если вы разумный человек, то поступите так, как я вам советую.

Шубридж улыбнулся:

– Неужели? Вот так возьмете и все забудете?

– Разумеется. Я же говорю, вас ждут большие деньги. Вы станете богатым человеком. Вам не нужно продолжать эту затею с архиепископом. Неужели вы не понимаете?

Шубридж внимательно посмотрел на нее и медленно покачал головой:

– Мне жаль, мисс Тайлер, но из этого ничего не получится. Видите ли, мне все известно о мисс Рейнберд. Я знаю это уже давно, с шестнадцати лет. Я знаю, кто мои настоящие родители, но меня сейчас это абсолютно не волнует. Они отвергли меня, и я был счастлив с теми людьми, которые меня воспитали. Мне известно, что мисс Рейнберд очень богата, но меня не интересуют ее деньги. У меня нет ни малейшего желания предъявлять ей какой-либо счет, чтобы стать для нее утешением совести на склоне лет. Случилось то, что случилось, и много лет назад Рональд Шубридж со своей супругой стали моими родителями. Состояние мисс Рейнберд оценивается примерно в двести тысяч фунтов. Она протянет еще лет десять. Я не могу ждать так долго, да и денег маловато, мисс Тайлер. Итак, давайте поговорим о деле. Джордж Ламли знает, что вы поехали ко мне?

– Конечно, знает, – быстро ответила Бланш.

– Уверен, что вы лжете. Но это неважно. Вы действительно заезжали ко мне и спрашивали насчет площадок под домики-фургоны, а потом уехали. Именно так я буду отвечать всем, кто будет интересоваться вами.

Он взял ее дневник, записную книжку и листок, где был записан его адрес. Дневник с книжкой он положил в сумочку и, держа листок, посмотрел на Бланш.

– Возможно, Джорджу Ламли известен мой адрес и он знает о вашей поездке ко мне. Но весьма вероятно и обратное. Вы не внесли мое имя в записную книжку и не записали в своем дневнике, что получили от Энджерса мой адрес. Поэтому, думаю, Джорджу Ламли ничего об этом не известно. Но, как я уже сказал, все это не имеет никакого значения.

Он смял листок бумаги, положил его себе в карман. И тут Бланш запаниковала. Шубридж поднялся и стал складывать ее вещи обратно в сумочку. У Бланш вдруг пересохло в горле и учащенно забилось сердце. Она резко спросила:

– Что вы собираетесь делать? Бога ради, что вы хотите делать?

Эдвард взглянул на жену. Она кивнула, точно отвечая на его немой вопрос, затем поднялась и направилась к Бланш.

– Что же мне делать, мисс Тайлер? – просто сказал Шубридж. – К этому дню я готовился несколько лет. Вы для меня ничего не значите. Даже если кто-то узнает, что мы встречались, для меня этот факт не представляет никакой опасности. Я должен продолжать, мисс Тайлер, а вы стоите на моем пути.

Бланш вскочила. В голове у нее была только одна мысль.

– Нет-нет! – закричала она и рванулась к двери.

Шубридж схватил ее и прижал к себе. Когда к ней подошла миссис Шубридж, Бланш дико закричала, но на хозяев это никак не подействовало. Миссис Шубридж расстегнула верхние пуговицы пальто Бланш, затем жакет и резким движением оголила ее правое плечо. Бланш дико закричала: «Генри, Генри!» Миссис Шубридж осторожно сделала укол. Почувствовав боль, Бланш снова закричала и попыталась ударить Эдварда ногой. Но через несколько секунд ее тело обмякло, и он осторожно усадил ее в кресло. Шубридж взглянул на часы – была половина седьмого – и сказал жене:

– У нас масса времени. Возьмешь ее машину. Я повезу ее в автофургоне. Я объясню тебе, как ехать. Все должно быть кончено за полчаса до тою, как она придет в себя. Надо подыскать подходящее место. Пока она жива – мы рискуем, но это неизбежно.

Он взглянул на Бланш и сжал правую руку жены.

В десятом часу вечера Джордж выключил телевизор и встал, чтобы налить себе чего-нибудь выпить перед сном. Он был доволен собой. Его мечта о садовой фирме скоро станет реальностью. Он уже договорился о покупке подержанного автофургона и о его перекраске. На следующей неделе он купит необходимое оборудование и даст объявление в газету насчет помощника. Реклама уже печатается и будет готова через несколько дней. В конце следующей недели можно начать ее распространение. «Ламлиз саншайн гарденс» – он будет давать ежедневную рекламу в местных газетах. Очень скоро фирму узнает вся округа. Когда дело наладится, его можно будет выгодно продать, чтобы начать новый, более крупный бизнес. Он взглянул на Альберта, сидевшего на подоконнике. Оконные рамы дрожали – на улице разыгралась настоящая буря.

Когда Джордж наливал себе виски, мощный порыв ветра распахнул не закрытое на задвижку окно. Альберт вскочил и, подняв морду, протяжно завыл. Джорджу пришлось бросить в него подушкой.

Мисс Рейнберд спокойно читала при свете настольной лампы. Она на мгновение отвлеклась и взглянула на стоящее в глубине комнаты кресло, где обычно сидела мадам Бланш во время сеансов. И тут ей показалось, наверное из-за игры света и тени, будто и сейчас в нем кто-то сидит. Впечатление было настолько сильным, что на какую-то долю секунды она поверила в реальность происходящего. Мисс Рейнберд почувствовала, как мурашки побежали по ее телу. Когда она поняла, что в кресле никого нет, то раздраженно покачала головой, браня свое разыгравшееся воображение.

Именно в это время в небольшом лесу на западе графства Солсбери умерла Бланш.

Глава 9

Грэндисон вернулся с совещания на Даунинг-стрит, 10 с такими указаниями, каких и ожидал Буш: все требования похитителя должны быть удовлетворены. Чтобы не подвергать риску жизнь архиепископа, любые действия полиции или их департамента исключались. Условное объявление будет помещено в понедельник в газете «Дейли Телеграф». После этого управление должно получить от Торговца инструкции по передаче выкупа и освобождению заложника. Никаких сообщений в печать. Утечка информации сейчас представляла опасность для жизни архиепископа, а после – ставила под удар репутации высокопоставленных чиновников правительства и полиции. Если когда-нибудь эта история и всплывет наружу, то можно будет объяснить, что проведение операции требовало абсолютной секретности.

Родным архиепископа, как и некоторым иерархам церкви, сказали правду. Для остальных был подготовлен пресс-релиз, в котором сообщалось, что архиепископ болен и по настоянию врачей проведет несколько дней дома. Отменялись все мероприятия с его участием.

Буш понимал, что все идет именно так, как задумал похититель. Если даже в ближайшие дни Бушу повезет и он узнает имя преступника и место, где содержится архиепископ, все нравно он не сможет ничего предпринять до того, как будет выплачен выкуп и архиепископ вернется домой. Грэндисон особо выделил этот момент: ни одного шага, который поставил бы жизнь похищенного под угрозу.

Архиепископа схватили, когда он совершал свою традиционную прогулку вдоль озера в Ривер-парке – либо до, либо после посещения часовни. Замок на калитке был сломан. Письмо сэру Чарльзу похититель подбросил в почтовый ящик садовника. Шеф Скотланд-Ярда был единственным полицейским, знавшим о похищении. Когда Грэндисон объяснил ситуацию Сэнгвилу и Бушу, последний заметил:

– Это настолько просто, что удивительно, почему никто не сделал этого раньше.

Грэндисон покачал головой:

– Не совсем так. Это дерзкое и нахальное преступление. Мы снова будем сидеть в этом чертовом холле, приедет мужчина или женщина, заберет полмиллиона и скроется. В деле можно будет ставить точку, потому что мы их больше не увидим.

– Но если?.. – Сэнгвил приподнял очки и устало потер глаза.

– Вы прекрасно знаете ответ на свой вопрос. – Грэндисон пожал плечами. – Вы лично ввели в свой компьютер всю информацию и перебрали возможные варианты. Решения нет, остается только молиться. Я уже давно посоветовал Бушу заняться этим, но он отказывается стать на колени и принести жертву какому-нибудь языческому богу. Человек, задумавший это, готов принести самого себя в жертву, если боги от него отвернутся. Но они не покинут его, пока кто-нибудь не смирит свою гордыню и не принесет более щедрого дара.

Буш решил подыграть Грэндисону. Он прекрасно понимал, что шутливая проповедь – маска, скрывающая глубокое отчаяние Грэндисона. Не будь приказа сверху, он ни за что не принял бы те правила игры, которые навязывает им преступник.

– Но чем мы располагаем, что можем предложить? – спросил Буш.

Грэндисон улыбнулся.

– Всегда найдется что-нибудь, чем можно ублажить темные силы, управляющие временем и случаем.

Сэнгвил засмеялся:

– По-моему, вы не шутите.

– Разумеется, нет. Надо молиться о случае, который нарушит план преступника. Иначе мы станем простыми свидетелями того, как похитители заберут полмиллиона и навсегда растворятся в ночи.

На следующий день, в понедельник, в колонке «Дейли Телеграф» появилось следующее сообщение: «Феликсу. Дома все в порядке. Пожалуйста, пиши. Джон».

В тот же день, часов в десять, фермер из Солсбери, идя по лесу, наткнулся на автомобиль, стоящий примерно в трехстах ярдах от дороги. Сидящая за рулем женщина была мертва. Окна машины оказались закрытыми, за исключением ветровика заднего правого стекла. В него был вставлен резиновый шланг, идущий от выхлопной трубы.

Не открывая автомобиля, фермер вызвал полицию. Когда патруль прибыл на место происшествия, один из полицейских опознал Бланш. На ее перчатках были следы ржавчины и грязи, появившиеся, очевидно, оттого, что она вставляла шланг в выхлопную трубу. Рядом на земле валялись пассатижи из набора инструментов.

Весь субботний день и полдня в воскресенье лил дождь. На туфлях Бланш было много грязи, налипшей, вероятно, когда она пыталась закрепить шланг. Следы шин и отпечатки туфель у багажника машины были сильно размыты дождем.

Отсутствие Бланш в выходные дни не беспокоило Джорджа. Ее визиты к нему не были регулярными. Иногда она звонила и предупреждала о своем приходе, а иногда появлялась без звонка. Если Джордж не выполнял задания Бланш, они могли не видеться неделю и больше. Мать Бланш также оставалась спокойной. Дочь вышла из дому в субботу утром, сказав, что едет за город. Бланш никогда не говорила о своих профессиональных делах. Когда она не пришла ночевать, миссис Тайлер решила, что дочь поехала к Джорджу. Полиция сообщила миссис Тайлер о смерти дочери в полдень. За ней прислали машину – ее присутствие на опознании было необходимо. Вскрытие трупа проводилось вечером того же дня.

Это был третий вечер архиепископа в подвале, но пока он не встречался со своими похитителями. Он в точности выполнял инструкции, которые ему давали по внутреннему динамику. Архиепископ сразу понял цель похищения, он помнил о случаях с Арчером и Пейкфилдом. С последним ему даже довелось встретиться после освобождения. Архиепископ внимательно выслушал рассказ о пережитом и про себя удивился маленькому выкупу, который требовал преступник. Естественно, ему было интересно знать, сколько запросили за его освобождение. Но главное для него заключалось в другом., Он прекрасно понимал, что любая сумма, большая или малая, будет взята из фондов церкви. Собственная судьба его не беспокоила – все в руках Господа, – а времени для молитв и размышлений было более чем достаточно. Кормили пленника очень хорошо. Вино, поданное на второй день вечером, было столь высокого качества, что он не постеснялся бы выставить его для своих гостей. Готовясь ко сну, архиепископ прочитал молитву, не забыв помянуть в ней и своих похитителей. Он не сомневался, что это были мужчина и женщина, встреченные им возле часовни. «Странный и жестокий мир, в котором мы живем, – подумал он. – Впрочем, мир всегда был таким, и, не будь веры, существование в нем стало бы и вовсе бессмысленным».

В ту ночь мисс Рейнберд не спалось. Она проснулась около пяти утра от сильной головной боли. Она не помнила, что ей снилось, но была уверена, что какие-то кошмары, причем связанные с мадам Бланш. Это уже чересчур, если во сне ее будет мучить не только Хэриет, но и мадам Бланш. Тут она вспомнила, как однажды мадам Бланш избавила ее от головной боли и объяснила, как поступать в таких случаях.

Закрыв глаза, мисс Рейнберд представила, что мадам Бланш стоит рядом и легко массирует ее лоб кончиками пальцев. Она даже почувствовала ее прикосновение. Несмотря на коммерческий интерес этой дамы, у нее действительно был какой-то дар. Необыкновенная женщина! Мисс Рейнберд неожиданно заснула, а проснувшись через час, обнаружила, что боль прошла.

Миссис Тайлер позвонила рано утром Джорджу и сообщила о смерти Бланш. Положив трубку, он долго стоял и смотрел в окно. Кое-где среди травы пробивались подснежники. Весна своим дыханием возрождала жизнь. В вольере бойко щелкали клювами длиннохвостые попугаи. «Это невозможно, – подумал Джордж. – Только не Бланш». Несмотря на всю эту мистику, она ни за что бы не решилась покинуть этот мир раньше назначенного срока. Невозможно поверить, что Бланш уже никогда не придет сюда, и он никогда больше не приготовит ей завтрак. Никогда больше она не будет кричать на него из-за Альберта, выгоняя того из спальни, никогда больше он не услышит ее смеха и ее рассказов о потустороннем мире…

Он медленно опустился на стул и почувствовал, как слезы наполняют его глаза. Он был простым человеком, лишенным философской мудрости, позволяющей мужественно встретить горе. Может, он действительно ее любил? Их отношения были не такими, как у многих. Наверное, она тоже любила его. Ему не хватало мужества признать это и жениться на ней. Конечно, пришлось бы преодолеть кое-какие препятствия, но он добился бы своего. Если бы они поженились, этого бы не произошло. И все же он не мог понять: из всех его знакомых Бланш – единственный человек, не способный на такое… Возиться с шлангом, затем сесть в автомобиль, закрыть окна и спокойно ждать смерти… Но почему, Бога ради, почему?

Неожиданно он разозлился. Нельзя знать людей до конца. Никогда не поймешь человека во всем, и тебя никогда не поймут. Что, черт побери, на нее могло найти? Может, она была у врача и ей сказали, что у нее рак? Она бы ни за что не призналась ему в этом… Рак? Какая ерунда! Никогда она не жаловалась на здоровье!..

Зазвонил телефон. Звонили из полиции и просили Джорджа прийти в половине первого.

Перед тем как отправиться в участок, он зашел в пивную и выпил два бокала «Гиннеса». Первый бокал он молча выпил за Бланш, она любила «Гиннес».

Джорджа допрашивал сержант. Он хорошо знал Ламли – этот парень ему нравился. Но служебный долг и личные отношения – вещи разные. Он рассказал Джорджу об обстоятельствах смерти Бланш и добавил: так как самым близким человеком для нее после матери был Джордж, полиция считает, что он может помочь следствию.

Сержант продолжал:

– Мы уже произвели вскрытие и, несомненно, проведем следствие по всей форме. Мне бы не хотелось ставить вас в неловкое положение, мистер Ламли, но нам известен характер ваших отношений.

– Ничего особенного, многие об этом знали. Но мне бы самому хотелось понять, какого черта она это сделала!

– Следователю тоже хотелось бы знать. Вы не против, если я задам несколько вопросов?

– Разумеется, я к вашим услугам.

– Когда вы виделись с ней в последний раз?

– В среду, на прошлой неделе. Она была в таком радостном, возбужденном состоянии. Простите, мне бы не хотелось…

– После этого вы не видели ее?

– Нет.

– Она не говорила, как собирается провести уикэнд?

– Нет, не говорила. Но я сказал ей, что в эти дни буду очень занят. Видите ли, я хочу начать свое дело.

– Она выехала ранним утром в субботу и захватила с собой провизию, чтобы перекусить в дороге. После осмотра машины мы установили, что еды там не было. Вы не знаете, куда она ездила?

– Не имею ни малейшего понятия. Хотя… Она была профессиональным медиумом и иногда просто выезжала за город, чтобы побыть в одиночестве, помедитировать. Я знаю, многие люди относятся к таким вещам с предубеждением, считая все это ерундой. Это далеко не так, какой-то дар у нее все же был.

– Вы помогали ей в делах, не правда ли?

– Да, иногда. Но в этом не было ничего противозаконного. Она никогда не обманывала клиентов. Просто изредка я собирал для нее кое-какую информацию.

– И она вам хорошо платила?

– Да, иногда она бывала весьма щедрой.

– А когда в последний раз вы выполняли поручение такого рода?

– Я как раз закончил одно дело примерно неделю назад. Ну, не совсем закончил… фактически мое расследование зашло в тупик.

– Вы не могли бы рассказать поподробнее?

– Конечно, если это необходимо. Хотя должен предупредить, что речь идет о весьма влиятельной особе нашего округа. Мне кажется, что прежде мне нужно переговорить с ней. Но, честно говоря, мне бы не хотелось посвящать вас во все. Вряд ли это связано с самоубийством, скорее наоборот.

– Хорошо, перейдем пока к другим вопросам. У вас есть какие-то соображения насчет ее поступка?

– Абсолютно никаких, черт возьми. Она была оптимисткой и строила грандиозные планы на будущее. Ее поступок для меня – полная неожиданность.

– Вы когда-нибудь говорили с ней о браке?

– В общем-то нет. У нас были очень хорошие отношения, но ей не хотелось менять привычный образ жизни, да и мне тоже. Знаете, я был уже однажды женат, но неудачно.

Сержант откинулся на спинку стула, внимательно посмотрел на Джорджа и тихо спросил:

– Вы знали, что она беременна?

– Что?!

Сержант ни на секунду не усомнился в искренности Джорджа.

– При вскрытии был обнаружен двухмесячный плод.

– Бог ты мой! Почему она мне ничего не сказала об этом?

– Может быть, она сама еще не знала. Но если ей стало известно, какова была бы ее реакция, как вы думаете?

– Думаю, она бы захотела, чтобы мы поженились, и я не стал бы возражать. Как жаль, что этого не произошло. Я знал, многие считали ее весьма странным созданием, но на аборт она бы не пошла. Жизнь во всех проявлениях представляла для нее высшую ценность.

– Как вы считаете, могло ли замужество повлиять на ее деятельность?

– Конечно, нет. Многие медиумы имеют семьи, в некоторых случаях это даже помогает. Но я догадываюсь, почему она могла не знать о своей беременности. У нее часто случались задержки…

– Скажите, она обсуждала с вами свои финансовые проблемы?

– Что вы имеете в виду?

– К примеру, сколько денег у нее было, куда она их вложила и тому подобное?

– Нет, об этом мы не говорили. Я знал, что она недурно зарабатывает. За последнюю работу она заплатила мне 750 фунтов, хотя я не довел дело до конца.

Честно говоря, она знала, что я нуждаюсь, и не жалела для меня денег.

– Сегодня утром мы снова допрашивали ее мать, мистер Ламли. У мисс Тайлер было завещание, она написала его год назад. Одна копия находится у адвоката, а другая – дома. Мать знала о его содержании. По нему миссис Тайлер является главной наследницей. В соответствии с ее желанием и с согласия адвоката я уполномочен открыть вам один пункт этого завещания.

Джордж почувствовал, как изменился тон сержанта, поэтому он спросил:

– Куда это вы клоните?

– Здесь вопросы задаю я, мистер Ламли, а вы должны на них отвечать. Мы расследуем дело о самоубийстве и должны выяснить его причину. Итак, вы знали, что мисс Тайлер упомянула вас в своем завещании?

– Нет, не знал.

– Она завещала вам пять тысяч фунтов.

– Пять тысяч… чего?..

Сержант улыбнулся:

– Фунтов!

– Не могу в это поверить.

– Но это действительно так. Нельзя сказать, чтобы она была очень состоятельной, но в деньгах она не нуждалась.

– Да мне плевать, что она завещала… Я предпочел бы видеть ее живой. Если хотите знать мое мнение, я не верю в ее самоубийство. И черт побери, я прекрасно понимаю, на что вы сейчас намекаете. Думаете, я убил ее, чтобы избавиться от ребенка и получить эти паршивые пять тысяч! – Джордж вскочил, его лицо исказила гримаса гнева. – Боже мой! За кого вы меня принимаете?!

Сержант успокаивающе помахал рукой.

– Никто ни на что не намекает. Мы просто с вами беседуем, стараясь прояснить дело. Если хотите знать мое личное мнение, я на сто процентов уверен, что вы бы женились на мисс Тайлер, если бы знали о ребенке. И также вполне уверен, вы никого не стали бы убивать ради пяти тысяч фунтов. Не такой вы человек, мистер Ламли. Но если вы полагаете, что это не самоубийство, то кто-то это подстроил и ее убили? Я полицейский, мистер Ламли, и моя работа – собирать факты. Мисс Тайлер решилась на самоубийство по причинам, известным только ей одной и о которых мы никогда не узнаем. Однако в действительности все могло обстоять совсем иначе. Мне бы хотелось, чтобы после нашего разговора вы еще раз тщательно обо всем подумали. Не нужно ни с кем говорить об этом, просто подумайте и, если что-то важное придет вам в голову, дайте нам знать.

После ухода Джорджа в полицейском участке появился сотрудник, который осматривал дом Джорджа и посылал доклад в Скотланд-Ярд в связи с делом о похищениях.

– Ну, как дела? – спросил он.

Сержант покачал головой:

– Бьюсь об заклад, он чист как младенец: он не знал, что она была беременна, что упомянула его в своем завещании, и у него нет абсолютно никаких версий относительно ее самоубийства.

Сотрудник уголовной полиции взял отчет о вскрытии и быстро его просмотрел.

– Небольшой синяк на левой руке?

– Его легко заработать, садясь в машину или выходя из нее, – пояснил сержант. – Просто случайно стукнулась. Никаких сомнений – смерть наступила в результате отравления угарным газом. Думаю, это самоубийство, причины которого мы так и не узнаем.

– А что думает по этому поводу шеф?

– Вы же знаете, как он относится к самоубийствам. В особенности к таким, в машине. Он настоял на проведении дальнейшей экспертизы и приказал сделать анализ крови и внутренних органов на содержание наркотиков и отравляющих веществ. Конечно, всякое может быть… вкололи ей что-нибудь, а потом инсценировали самоубийство.

– Разумеется. Вам известно, что мы готовили доклад на Ламли в связи с расследованием дела Торговца?

– Да. Сначала он был похитителем, теперь стал убийцей. Все это смешно. Мы проверили около сотни человек в округе по делу Торговца.

– Думаю, нам следует сообщить наверх об этом происшествии. Вдруг эти дела связаны между собой.

– Хорошо. Но я бы на вашем месте подождал результатов второй экспертизы. Они будут готовы завтра. К тому же дело Торговца можно считать закрытым, он уже наверняка залег на дно со своими деньгами. Просто все это как заноза в заднице у некоторых больших чинов в Лондоне. Если вы считаете, что Ламли связан с этим делом, то с таким же успехом можно сказать, что Джек Потрошитель жив и живет в Блэкпуле.

Купив «Дейли Телеграф», Эдвард Шубридж увидел условное объявление. Но радости по этому поводу не испытал. Триумф придет позже, а пока предстояло довести дело до конца.

Сейчас надо было отправить второе письмо. Оно уже было напечатано, оставалось только проставить дату, что он и сделал с помощью наборного штемпеля. Он отдал письмо жене; она поедет в Саутгемптон и там опустит его в почтовый ящик.

Провожая жену, Эдвард попросил:

– Купи в Саутгемптоне вечернюю газету, кажется, она называется «Ивнинг Эко».

– Мисс Тайлер?

– Да, должно быть сообщение.

– Тебя это волнует?

– Нет. Даже если полиция установит, что она приезжала к нам, то это не страшно. Мы ничего не знаем о ее самоубийстве и ничего не знаем об истинной цели ее приезда. Она приезжала по поводу площадок под фургоны. Ведь она ничего бы не сказала нам о мисс Рейнберд, если бы не была так напугана. Она хотела встретиться с нами, чтобы потом решить, как ей вести себя дальше. Если кто-то знал, что она собирается к нам, то скоро у нас будет полиция. Мы будем говорить только правду. Если им известно о мисс Рейнберд и нашей родственной связи, то я не буду ее отрицать. Мисс Рейнберд сейчас меня абсолютно не интересует. Когда купишь газету, проверь, есть ли сообщение, а потом выбрось ее.

– Как жаль, что все так произошло.

– Мы с тобой никогда не исключали элемента случайности, поэтому нас не застали врасплох.

Он улыбнулся, что бывало весьма не часто.

– Мы знали, на что шли. Идеальных преступлений не бывает. Нам чуточку не повезло, вот и все. Это была маленькая проверка. Я уверен, мы с успехом закончим начатое.

Он наклонился и поцеловал ее.

– Она была не из тех, кто пошел бы на самоубийство, – печально сказала миссис Шубридж.

Он снова улыбнулся, понимая, что это вовсе не слабость – в его жене не было страха.

– Очень многие идут на самоубийство, а люди вокруг говорят: «Невозможно поверить, как это могло случиться?»

Когда жена уехала, Шубридж пошел к клеткам и взял ястреба своего сына. В то время, когда мальчик был в школе, отец сам тренировал птицу. Он вышел из дома и прошел через аллею вязов. Ястреб, увидев и услышав других птиц, расправил хвост и забил крыльями.

Шубридж прошел еще с полмили и спустился в долину. Неподалеку начинались поля, на которых уже зеленела молодая кукуруза. В этих местах часто пролетали стаи грачей, но иногда встречались и одиночки. Он подождал немного и наконец заметил пролетавшего мимо грача. Шубридж отвязал ястреба, и тот сразу же резко взмыл ввысь в погоне за птицей. Грач заметил хищника. Поблизости не было спасительных деревьев, и он попытался набрать высоту, но тщетно. Ястреб кругами заходил над добычей, поднимаясь все выше и выше в небо. Наблюдая охоту, Шубридж вспомнил, как первый раз его сын пустил своего ястреба на грача – это остается в памяти на всю жизнь. Конечно, и потом бывали захватывающие моменты, но все это уже не то. Первый подстреленный фазан, первый пойманный руками лосось – все это уже в прошлом, таких острых ощущений становится все меньше. В прежние времена жизнь и смерть находились в равновесии. Но сейчас у природы просто нет сил, чтобы бороться со всей грязью и нечистью, производимой человеком. Моря и реки превращаются в сточные канавы, земля отравлена, и ничто не в силах остановить этот процесс. Единственный выход – найти кусочек чистой земли и отгородиться ото всей этой мерзости.

Ястребу удалось подняться на сотню футов над своей добычей. Он сделал ложный выпад, пытаясь заставить грача опуститься ниже к земле. Тот полетел вниз к спасительной ограде поля, и тогда ястреб, сложив крылья, начал камнем падать на добычу. Шубридж услышал свист рассекаемого воздуха. Примерно в сотне футов от земли ястреб настиг жертву и, ударив ее, тут же взмыл вверх. Грач закувыркался в воздухе и рухнул на землю. «Красивая смерть», – одобрил Шубридж.

Возвращаясь домой, он думал о сыне. Учебный год близился к концу, скоро он вернется домой. Они отправятся на машине путешествовать в Шотландию, Ирландию. Если не удастся подыскать подходящее место, придется отправиться за границу – в Норвегию, Швецию или Канаду. У них нет сентиментальных чувств к родине, они точно знают, что им нужно. Они с сыном прекрасно понимают друг друга. В их стремлениях нет ничего философского или романтического. Это чисто физическое желание выжить. Им нужно место, которое стало бы их крепостью, где их потомки веками могли бы жить в нетронутом уголке дикой природы. Многие посмеялись бы и назвали его проект чистым безумием, но ему на всех наплевать.