Текст книги "Когда нельзя отступить (СИ)"

Автор книги: Виктор Тюрин

сообщить о нарушении

Текущая страница: 36 (всего у книги 42 страниц)

Мой скептицизм имел под собой основание. Если "Кузнечики" проскакивали коридоры с завидной ловкостью, то тяжелые роботы, пройдя грузовой отсек, начали застревать чуть ли не у каждой развилки коридоров, ища наиболее приемлемый для них путь. Атака, не успев обрести остроту начала захлебываться. В иных случаях им приходилось выжигать себе про-ход выстрелами из орудий, и только тогда они могли двигаться дальше, но коридоры, оставшиеся за их спиной, полные огня и дыма, не давали возможности для быстрого развертывания штурмовых отрядов, хлынувших за ними. Едкий дым от сгоревших переборок, раскаленные до красноты стены коридоров, все это затрудняло движение солдат. Командующий операцией, видя, что солдаты практически топчутся на месте, приказал перейти на запасной вариант. "Кузнечики", временно остановленные, снова получили приказ продолжать наступление. Рванувшись сквозь сплетения коридоров, они разорвали наступившую тишину громким топотом и хлесткими очередями из тяжелых пулеметов. В воздухе повис визг рикошета, застонали разрываемые тяжелыми пулями переборки. Я подумал, что подобный психологический выверт станет преддверием начала атаки, но боевые машины, добравшись до первых ворот, неожиданно были остановлены. "Скорпионы" тем временем были отправлены по широкому транспортному коридору, опоясывавшему станцию, а штурмовые отряды отправили напрямик, если так можно выразиться при переплетении коридоров. Вместе с первым отрядом звездной пехоты ворот достигли три необычных робота, сильно напоминавшие "Кузнечиков", но без их стандартного вооружения. Не останавливаясь, только сменив быстрый, походный шаг на размеренную поступь машины тут же двинулись через коридор – тамбур, к нам. Вслед за ними осторожно двинулись десантники с оружием наготове. Я тут же сделал попытку идентифицировать идущие, на острие атаки, машины.

"Типа "Кузнечика", но… какой-то… непонятный. Что это за установка, у каждого на горбу? Вроде генератор… Была бы включена, тут же все понял. А так… Хотя… Все! Они на пороге! Ну, Влад, держись!".

Три странных "Кузнечика" один за другим переступив порог, тут же начали выстраиваться в линию.

"Это же генераторы защитного… Получи!".

Не успел последний из роботов перешагнуть порог, как я ударил по ним "Гравитационным кулаком". За секунду до удара внутри роботов неожиданно загудело нечто мощное, будто какая-то сила рвалась наружу, одновременно кряжистые фигуры начало окутывать радужное шаровидное сияние. Мой удар, проломив хрупкую, еще не набравшую силу, защиту двух ближайших роботов – генераторов, отбросил их на изготовившихся к атаке солдат. Сквозь грохот катящихся машин, воздух прорезали дикие крики и стоны людей, не успевших увернуться с пути бездушного металла. Третью машину удар задел вскользь, отбросив к стене. Он так и остался стоять неподвижно у стены, словно приколотая булавкой радужная бабочка. Атака, не успев начаться, захлебнулась в очередной раз. Судя по всему, именно на генераторы силовой защиты командование сделало основную ставку в начале штурма, но заминка оказалась недолгой, практически сразу пришел приказ старшему офицеру, командующему сводным штурмовым отрядом. Переданное открытым текстом, оно звучало так: "Атаковать непрерывно. Не жалеть ни солдат, ни техники. Чужаков взять живыми".

Тяжелая поступь, переходящая в не менее мощный, грохочущий галоп бронированного отряда, доносящийся из коридора, подсказал бы мне, даже не будь инфорполя, что первую волну атаки снова возглавили боевые роботы. Не успели они показаться на пороге, как наш с Кори, удар, разнес вдребезги первые три машины и превратил другие две в металлический лом, но последние три машины, сумев увернуться от кувыркающихся собратьев, выскочили из ворот прежде, чем мы сумели по ним ударить. Возникнув, словно чертик из коробочки, они с ходу открыли по нам плотный пулеметный огонь. Свинцовый шквал только успел коснуться моей защиты, как по ее поверхности пошла легкой рябь, гася энергию пуль. В следующее мгновение броню робота пронзил узкий пучок направленного силового поля, но даже прошитый силовой иглой, заваливаясь на бок, он продолжал стрелять. Воздух завизжал от рикошета. Кори повезло меньше, на ее долю достались два "Кузнечика". С первым противником ей удалось разделаться достаточно быстро, а вот второй робот, постоянно перемещаясь, юлой закрутился по залу. Ей мешал нанести точный удар страх за свои драгоценные установки, не дай бог, она их повредит, поэтому лавина хлынувших из коридора солдат досталась мне одному. Ударив в половинную мощь гравитацией, я смял первые ряды атакующих десантников. В привычный шум боя вплелся резкий хруст проломленных шлемов и пробитой брони, как будто трескались хитиновые панцири гигантских жуков под каблуком великана, им вслед эхом забились под потолком крики, стоны и проклятия раненных. Последовавший следом мощный акустический удар широким веером ударил по сознанию десантников, проредив ряды раненых, одновременно внеся дезориентацию и хаос в новую волну атакующих. Если первым ударом я сбил напор, то после звукового шока, ментальная составляющая большинства солдат, основой которого был боевой азарт, резко упала, превратившись в боль, страх, неуверенность. Часть солдат, несмотря на шок, еще пытались вяло атаковать, другие же сломленные болью, бросив оружие, заметались в потоке непрерывно выливающихся все новых волн десантников. Возникший у входа человеческий водоворот, смешав ряды атакующих, в считанные секунды превратил массированную атаку в беспорядочную толпу. Да и пол, усеянный исковерканными трупами, плавающими в луже собственной крови, как и вид панически мечущихся собратьев по оружию не добавлял солдатам присутствия духа. Как не закалены были десантники психологически, но странный вид врага и непривычный вид оружия, которым они пользовались, породил в их сердцах неуверенность. И именно в этот момент Кори закончив с последним "Кузнечиком", нанесла удар. Два быстрых укола силовыми иглами, вонзившихся в зараженную страхом массу солдат довершили успех нашей контратаки. Звездная пехота, гордость космофлота Союза, окончательно превратилась в обезумевшую толпу, тут же начавшая выдавливать сама себя обратно, в коридор. Воспользовавшись паническим бегством врага, мы с Кори, заняв позицию прямо напротив судорожно дергающейся толпы, приступили к работе. Гравитационный удар Кори с легкостью смял несколько рядов топчущейся на месте массы солдат, превратив их в месиво из мяса и металла. Хруст ломаемой брони вместе с криками и стонами звучал в моих ушах серо и буднично, не вызывая особых эмоций.

"Еще немного, и я к нему привыкну, как хрусту таракана под тапочкой".

Сдвоенным акустическим ударом мы довершили полный разгром противника, после чего вернулись на свои позиции. Сейчас, когда наступило временное затишье, я получил воз-можность осмотреться. Если до этого противник представлял собой безликую массу по имени ВРАГ, который хотел тебя убить, а все твое внимание и все твои силы к тому, чтобы не дать себя убить, то сейчас, в эти минуты спокойствия, стали проявляться детали сражения, ранее проходившие мимо моего сознания. Изломанные и затоптанные до неузнаваемости трупы. Лужи крови. Жуткие стоны раненых. Россыпи кровавых брызг на стенах, вперемешку с уродливыми шрамами, оставшимися от разрывов плазмы, все это делало еще более жуткой и без того страшную картину смерти. Глядя на все это, я практически ничего не чувствовал, словно этот бой высосал из меня все человеческое. Хотелось закрыть глаза и забыться, но даже этого я не мог сделать из-за постоянно поступающих сообщений инфополя. "Подошли "Скорпионы". "Подошел отряд". А вот с отрядом было явно что-то не то. Вместо того чтобы молча стоять в построениях, армейское подразделение представляло собой большую шумную толпу. Десантники бы давно вывалились к нам в зал, если бы коридор не перекрывали металлические туши двух оставшихся "Кузнечиков". Проведя анализ, я узнал, что эта беспорядочная толпа находится под самым настоящим "кайфом", получив двойную дозу "боевого" стимулятора. Пока я пережевывал эту новость, поступила новая информация, окончательно утвердившая меня в мысли, что о переговорах можно забыть. Окончательно и бесповоротно. Вместо этого нам предстояла самая настоящая бойня. Под своды станции вступил еще один "обкурившийся" отряд десантников, превышавший по численности первый почти в два раза. В его составе была новая пара роботов – генераторов силового поля. Повернул голову в сторону Кори. Наши взгляды встретились. Хоть она не знала, что нас ожидает, но догадывалась, что нетрудно читалось по ее застывшему, осунувшемуся лицу и настороженным глазам. Что можно сказать в такой ситуации? Единственное, что мне пришло в голову: "Держись, девочка! Лишние эмоции расслабляют солда-та!", но подобное утешение мне самому показалось напыщенным и пустым, а придумать что-нибудь другое время мне просто не дало. В зал с дикими воплями ворвалась распаленная толпа "обкуренных" солдат. Не успели они показаться в проеме ворот, как гравитационный удар вбил их обратно, но вид страшной смерть не только не остановил их, а похоже только подстегнул их безумный натиск. Следующей ударила Кори, но волна за волной накаченных наркотиками десантников с диким ревом все продолжали выплескиваться из ворот непрерывным потоком. Толпа безумцев шла опоясанная огненным шквалом, сжигая все на своем пути. Зал в одно мгновение превратился в преддверие ада. Горел пластик, плавился металл. Едкая дымка жгла легкие. Тела уже не только устилали пол, они уже начали громоздиться в кучах. Наши удары перемалывали людей в мясной фарш десятками, но остановить непрерывный поток, озверевшей от вида крови и смерти товарищей, накачанной боевыми наркотиками до самых бровей, звездной пехоты, мы не могли. Они разлились по всему залу словно мощная река, прорвавшая плотину.

"Мы проиграли, Кори! Надо уходить, пока не поздно! Кори…! – в это самое мгновение раздался жуткий, истошный, ввинчивающийся в уши, визг. Так визжат, когда больше не думают ни о гордости, ни о достоинстве, ни о сохранении человеческого облика. Нечеловеческий крик, пробившись сквозь эмоциональные фильтры, скользнул легким холодком страха по сердцу. Я даже не успел осознать его толком, как нечто, мгновенно, выжгло все, что во мне еще оставалось от человека, оставив сплав из звериных инстинктов и навыков убийцы, да всеобъемлющую жажду крови. Я стал сродни этим безумцам, солдатам Союза. Вспышки бледно-красных плазменных взрывов, белые росчерки лазеров, дробный перестук тяжелых автоматов, крики, мат и стоны, слилось для меня в одну яркую круговерть из цвета и звука, на фоне которой я изощренно и действенно убивал, слившись единым целым со "Стражем". Под моими ударами люди превращались в желе из мяса и металла, падали нелепыми куклами, нанизанные на силовые иглы, умирали раненые, добитые хлесткими акустическими ударами. Станция содрогалась от разрывов плазменных зарядов, перестука тяжелых автоматов, диких криков и стонов. Сладковатый запах крови, смрад от вырванных внутренностей и едкая гарь довершали общую картину смерти. Добро пожаловать в мой личный ад!

Неизвестно, чем бы закончился этот этап схватки, если бы в бой не вступил "Скорпион". Тяжелая машина вылетела из проема ворот под прикрытием двух "Кузнечиков". Я знал о ней, но меня просто не хватало на все, и я упустил эти полторы-две секунды, нужные для опережающего удара. Яркая вспышка плазменной пушки залила все бледно-красным светом, убрав на какой-то миг все цвета и оттенки. Силовой щит Кори, приняв на себя этот мощный высокотемпературный сгусток, сыграв волновой рябью, на какую-то секунду помутнел. В следующее мгновение на месте "Скорпиона" вспух огромный огненный шар. Основную силу взрыва принял на себя коридор, пламя, выбросив длинные языки, взревело, жарко лизнуло близлежащие стены и пол, мгновенно превратив в пепел горы трупов перед входом. С нашей стороны взрыв поджарил около взвода солдат, а также одного из "Кузнечиков". Тот рухнул почти сразу, разорванный осколками, чуть ли не на части. Второй, стоявший несколько дальше, отлетел в сторону, упав на группу солдат, занявших позицию среди трупов. Повинуясь заложенной в него программе, он сделал попытку встать на ноги, но не сумел из-за повреждений. Повторяя раз за разом свою бессмысленную попытку, он закрутился на одном месте, отталкиваясь одной непрерывно дергающейся ногой и молотя из пулеметов, сотрясаясь им в такт своим бронированным телом. В стороны полетели вырванные крупнокалиберными пулями куски тел, разбрызгивая во все стороны кровавые капли. Этому безумному танцу положила конец очередь в упор, из тяжелого автомата. Коридор, объятый огнем, оказался на какое-то время блокированным. Воспользовавшись моментом затишья, бросил взгляд в сторону Кори. Пламя, борясь с защитой, то с ревом взлетало вверх, то оседало, разбрызгивая в разные стороны жидкий огонь. Около десятка десантников, находившихся в непосредственной близости от Кори, сгорели почти мгновенно, другим повезло намного меньше, они умирали медленно. С душераздирающими криками, они катались по полу, размахивали руками, пытаясь сбить струящееся по ним пламя. Люди – факелы, метались, натыкаясь друг на друга, на стенки, падали, снова вскакивали, чтобы снова упасть, но на этот раз замертво, но и тогда живой огонь продолжал весело плясать на их телах, пожирая останки. Я облегченно вздохнул: защита Кори выдержала. Уже начала просматриваться фигурка девушки среди радужных переливов энергий.

"Выдержала. Молодец девчонка! Сейчас будет передышка,… а потом до тупых генера-лов дойдет, что переговоры… – и тут раздался взрыв.

Робот – генератор, до сих пор стоявший, неподвижно у стены внезапно превратился в огненный шар. Вслед за взрывом начали движение створки ворот. Очевидно, взрывная волна воздействовала каким-то образом на автоматику механизма запирания и тут же последовала реакция врага на закрытие ворот. Выстрелил второй "Скорпион" уже стоявший наготове. Взрыв – вспышка практически разорвал ворота на мелкие куски, словно лист бумаги. Осколки с противным визгом еще только ввинтились в воздух, а из ворот уже стремительно рвался новый отряд солдат с похожими, стандартными лицами и плазменными ружьями наперевес. Я замер на мгновение в замешательстве, так как до этого их классифицировал, как очередной вспомогательный отряд роботов. Четкие движения, стремительный бег, тяжелое вооружение. В атаку на нас бросили киборгов. Молчаливая, стремительная волна, не знающих страха роботов – воинов, черной волной затопила окружающее нас пространство, несмотря на мои яростные контратаки.

– Кори!! Мать твою!! Огонь!! Кори!! – но ее неподвижная фигурка не подавала никаких признаков активности, не отвечая на все мои попытки привлечь ее внимание. Моим одиночным контратакам не хватало ни силы, ни четкости. Медленно, но верно, я выдыхался. Вот качнулся к предельной отметке уровень энергии для подпитки ЭМ – кокона, поставив меня у предельной черты своих сил и возможностей.

– Кори, девочка, очнись!! Ударь по этим чертовым машинам! Ты можешь!! Ты сильная! Ну же!!

А в ответ – тишина. Нанеся последний удар силовой иглой, я замер, теперь уже так же, как и Кори. Энергии оставалось только на поддержку защиты в течение трех – четырех минут, не считая неприкосновенного запаса для бегства. У меня осталась минута, чтобы определить, что происходит с Кори, а затем уже решать, что делать дальше. Ее аура не читалась из-за эмоциональных фильтров, а в остальном она была жива и здорова, насколько мне по-зволяла это видеть ее защита. Кстати, ее силовой щит волновал меня не меньше, чем она сама. Полупрозрачность ее защиты, говорила о критическом уровне энергии. Я уже не знал, что и думать, как в следующий миг ее силовое поле пропало. В этот миг во мне все замерло. Мысли, движение, дыхание. Я превратился в статую, как и киборги, тут же прекратившие стрелять, но это не смогло остановить уже выпущенные по силовому кокону плазменные заряды. Впившись в незащищенное девичье тело, они вырвали из ее горла жуткий крик, затем, бросив на пол, заставили забиться в судорогах. Кори кричала дико, страшно, непрерывно, на одном выдохе, пока ее тело, выгнутое дугой, не рухнуло замертво. Я принял ее смерть, но не проникся ею. Для этого нужно было время, а его у меня больше не было. Киборги, до этого окружавшие Кори, тут же перенесли огонь на меня. Защита сразу загудела, наращивая энергию, пошли переливы цвета, говорящие о предельной нагрузке.

Когда я стал на сторону этой юной идеалистки, то даже не подозревал, что будет все так серьезно и страшно. Ощущение лихой схватки, на фоне демонстрации своих возможностей, исчезло почти сразу, когда она превратилась в жестокую, кровопролитную бойню, которую прервать мне не давал враг, гоня солдат на убой. Да, я мог выйти из нее. Мог! В любой момент, в любую секунду! Но как бросить эту девочку на растерзание своре диких зверей, зная, что она умрет, но не отступит! Это означало предать! Не тот я человек! Так и закрутился, как та белка в колесе. Не выпрыгнуть на ходу, не остановиться. Теперь Кори не стало. Долг свой я выполнил.

"Извини, Кори. Мне пора".

Энергия завихрилась вокруг меня, начав конденсироваться для прокола пространства, но тут мир содрогнулся, и я вместе с ним. Яркая пульсирующая вспышка разорванной защиты обожгла глаза, словно по ним лизнул язык ярко-голубого пламени, но я успел до этого увидеть и осознать, что произошло на самом деле. Неожиданно взорвавшийся боезапас в лежащем рядом со мной "Кузнечике", смел мою защиту, державшуюся на пределе, в считанные доли секунды. Мир уже плыл у меня перед глазами, сопровождаемый набатным гулом в ушах, когда резкая боль от тупого удара будто вспорола грудную клетку. Я пошатнулся, но новый сокрушающий сознание удар распластал меня по полу. Единственное, что я почувствовал в последний миг, перед тем как тьма сомкнулась надо мной, то это соленый, железистый привкус крови во рту.

Глава 9

Суб – лейтенант Пиркс был далеко не молод. Свой чин он выдрал зубами, проявив не-дюжинные воинские способности, за пять десятков лет, проведенные на службе у Союза. Он был по-своему умным, в меру жестоким и отличался завидной смелостью. Его специа-лизацией являлась охрана особо важных объектов, составляющих научную и государственную тайну, вот как сейчас эта станция с ее «вратами». Уже год как его взвод был прикомандирован к полубригаде управления безопасности, входящей в состав семнадцатого звездного флота.

Завербовавшись в звездную пехоту еще молодым человеком, он дослужился в свое время до мастера – сержанта, но, случайно попав в бригаду поддержки на время проведения одной секретной операции, сумел проявить себя, попав на заметку людям из безопасности. Получив предложение перейти в УБ, не раздумывая, дал согласие, после чего прошел специальную подготовку. Несколько отлично проведенных операций – и полтора года назад он получил свое первое офицерское звание. Снова прошел специализацию. И вот уже как год командует двойным взводом охраны.

Сейчас суб – лейтенант с двумя сержантами, командирами полувзводов, стоял в середине разгромленного зала – лаборатории, где несколько часов назад "чужаки" сражались со звездной пехотой Союза. Что тут находилось, что стоило так защищать? Этот вопрос все время крутился в голове лейтенанта, не находя ответа. Помещение было полностью разгромлено, за исключением одной, да и то частично сохранившейся технологической камеры. Хотя по разбитым вдребезги консолям нетрудно было догадаться, что в начале их было три.

"Уже чудо, что от одной хоть что-то осталась, – кисло усмехнулся в мыслях лейтенант. – После такой бойни… А морды-то как эти мудрилы – ученые от трупов воротят. Непривыч-но им. Тут я их понимаю! Меня-то самого от этой жути забирает, а уж им то…".

Группа ученых, за которыми он сейчас наблюдал, занимаясь обследованием последней сохранившейся камеры, все время старалась держаться спиной к месту основного побоища, благо, что вокруг остатков установки уже все расчистили и промыли дезинфицирующим раствором. Но забывшись, то один, то другой, задев взглядом горы трупов у входа, резко вскидывает голову, чтобы утихомирить несущийся к горлу желудок. Сержант снова кисло усмехнулся, глядя на их ухищрения. Еще совсем недавно, он сам едва удержал рвотный позыв, когда перешагнул порог и увидел пол, заваленный в несколько слоев раздавленными и сожженными трупами.

"Хорошо, хоть запахов не чувствуют, а то выворачивало бы через каждую минуту".

Ученые, как и он, были облачены в мягкие и легкие скафандры со станцией регенерации воздуха, снабженной обеззараживающими фильтрами.

Лейтенант снова обвел глазами зал. Искореженные и обугленные стены, заляпанные пятнами цвета ржавчины. А трупы выглядели так жутко, словно по ним прошлась не просто смерть, а сумасшедшая смерть. И не с косой, а с мясорубкой. Это был вынужден признать сам лейтенант, у которого, как он иногда любил говорить о себе: "война в крови". Прошло всего полтора часа, как отсюда убрали остатки отряда киборгов. До этого боя они являлись стопроцентными гарантами победы, но в сегодняшем бою еле-еле перетянули ее на свою сторону.

"Все же бравыми ребятами оказались эти киборги. Бравыми, ничего не скажешь,– за-думчиво подумал Пиркс, стоя посреди зала, и продолжая осматриваться. – Такую силу сломали. "Чужаки" оказались не хуже мясорубки. Перемололи две штурмовые полуроты. Потом отряд особого назначения первого класса. Там же каждый боец профи, один трех десантников стоит. Да еще под двойным "нарком". А этим хоть бы что! Не "чужаки", а звери какие-то. А еще приплюсовать сюда пол отряда киборгов… Круто! Кто бы мне сказал, что двое уложат столько…А из них одна еще совсем сопливая девчонка! Все, хватит рассуждений! За работу, лейтенант!".

– Руум, возвращаешься в расположение отряда, – отдал приказ суб – лейтенант к одному из сержантов, стоявшему перед ним навытяжку. – Возьмешь второе отделение. И сюда. Схема внешней охраны "Стандарт 2М". Это пока. С внутренней расстановкой разберемся позже. Мне надо помозговать. Действуй!

Сержант отчеканив: – Есть, суб – лейтенант! – и четко развернувшись, быстрым шагом направился к выходу.

– А ты Кро-то-Кор, иди к "Пространственным вратам", – бросил через плечо Пиркс. – Присмотри там за нашими парнями. Я потом подойду. Позже.

Отдав приказ, суб – лейтенант стал прикидывать на глаз расположение часовых. Снова окинул помещение взглядом. Теперь его взгляд остановился на группе из трех "гражданских лиц", готовивших останки одного из "чужаков" к последующей транспортировке. Рядом с ними стоял робот – лаборатория, низкий, на широких гусеницах. В этот момент его длинные и тонкие, но необычайно сильные, манипуляторы, делали один за другим уколы в различные части безжизненного тела.

"Консервируют, трупорезы. Потом на куски будут резать. Исследовать, так они это называют. Живодеры!".

Подобную процедуру он уже дважды видел за время своей работы, и каждый раз чувствовал брезгливость при виде их манипуляций. Хотел сплюнуть, но в последний момент удержался, вспомнив о глухом шлеме скафандра. Не имея другой возможности выказать презрение, суб – лейтенант развернулся в другую сторону, став смотреть на адмирала со свитой, изъявившего желание самолично побывать на поле боя. Сейчас все они стояли полукругом над телом второго "чужака". С двух сторон особу адмирала прикрывали телохранители с тяжелыми автоматами, взятыми на изготовку. Чуть поодаль от охранников, сохраняя дистанцию, стояли военные вперемешку с учеными из правительственной комиссии, во главе с полковником Труппе. Помимо просто любопытствующих, с телом "чужака" работали двое специалистов, водя над трупом каким-то прибором. Этих ребят он знал, они были из научного отдела управления безопасности.

"Универсальное у нас управление. Кого хочешь, найдешь! И головореза, и мудреца. Ладно, хорош глазеть, лейтенант! Тебе не за это деньги платят!".

Не успел суб – лейтенант оторвать взгляд от адмиральского окружения, как неуловимая де-таль, еще не понятая мозгом, но уже успевшая изменить всю картинку, была захвачена кра-ешком глаза. Лейтенант был из той породы людей, которые не любят оставлять за своей спиной никого и ничего, пусть даже это только тень беспокойства. Резкий поворот головы в направлении адмирала – и взгляд фиксирует непонятное смятение в группе лиц, столпившихся у тела. Вот командующий, отшатнувшись, делает неверный шаг назад, а телохранители, шагнув вперед, закрывают своими широкими плечами высокую персону. Почти одновременно с ним отшатнулась от тела ученые, следом, несколько помедлив, шагнули назад военные. Только специалисты, из управления безопасности, вскочив на ноги, не стали пя-титься, а остались стоять, не сводя глаз с "чужака". Только тут лейтенант понял причину непонятного поведения людей, которую он не смог определить из-за большого расстояния. Контуры тела мертвого "чужака" стали медленно наливаться жемчужно – серебристым сиянием, которое с каждой секундой становилась все ярче. Вместе с этим явлением все ме-нее становилось видно тело, оно все более расплывалось, теряя четко очерченный контур и краски. Первой мыслью Пиркса было объявить по комкону всеобщую тревогу, но присутствие высокого начальства тут же умерило служебное рвение старого служаки.

"Пусть оно и решает, – решил лейтенант, – но со своей стороны меры предосторожности я все же приму. Хуже не будет".

Отдав соответствующие распоряжения своим людям, лейтенант стал дальше наблюдать за развитием событий. Вопрос "убегать или остаться" у старого солдата даже не возникал в голове, ему было просто интересно. И вдруг неожиданно раздались звуки, напоминающие мягкие шлепки. Выхватив бластер, лейтенант резко развернулся на звук. Рядом с прозрачным саркофагом, над которым замер неподвижный робот с нелепо задранными вверх манипуляторами, лежало три тела в мягких скафандрах. Ученые. Лейтенант без труда связал трупы с все нарастающим свечением. Ухо снова уловило за спиной уже знакомый звук, но теперь лейтенант знал, что увидит. Скользнув глазами по группе тел, раскинувшихся вокруг технологической установки, он остановил взгляд на телах адмирала и его свиты. Страха, как такового, лейтенант еще не успел почувствовать, слишком все произошло быстро, неожиданно и бесшумно, но в следующую секунду пришла мысль – вопрос: – Следующий я?!

Лейтенанту часто в свое время приходилось ходить рядом со смертью, чтобы так просто поддаться панике, но ожидание собственной смерти, от которой нет, ни спасения, ни защиты… А может смерть только здесь, а там, за пределами зала, ее нет? Ноги сами понесли его к выходу. В душе затеплилась надежда, но как только он выбежал в коридор и увидел новые трупы, она снова погасла. Страх, до этого с трудом сдерживаемый, с новой силой вцепился в него, ломая остатки воли. Сознание замигало, как вот-вот готовая перегореть лампочка. Он уже не осознавал, что куда-то идет, не выбирал ни направления, не разбирал дороги, шагая прямо по трупам, как вдруг неожиданно сквозь разрывы искореженных переборок ударил солнечный свет, сумевший в последний миг удержать сознание, готовое погаснуть. Солнце и небо! Они вдохнули в него жизнь. Он не умрет! В пустыне, где много воздуха и солнца, смерть не посмеет его коснуться! Но не успел лейтенант обогнуть, изорванную в лохмотья, наружную стену станции, как резко остановился. Все так же голубело небо и светило солнце, но вместо желтого песка лежал ковер из мертвецов. Песчаные танки и боевые роботы стояли наподобие памятников на этом кладбище непогребенных мертвецов. Погасла искра надежды, вслед за ней погас разум. Нечеловеческий вой, разорвав в клочья тишину пустыни, ввинтился в яркое голубое небо.

Смерть многогранна. И не всегда убивает сразу. Вот и сейчас удар косы безносой стару-хи, вместо того чтобы разить насмерть, нес с собой атрибуты, предваряющие ее приход: бе-зумие, панический страх и жажду убийства. Они волной захлестнули, все как один, корабли семнадцатого звездного флота. Солдаты и офицеры звездных экипажей, кто с безумным хохотом, кто с надрывным плачем, резали, стреляли, убивая себя и других.

Внезапно охватившая семнадцатый флот эпидемия безумия заставила исчезнуть во вспышках ядерных взрывов почти всю армаду, за исключением нескольких звездолетов, которым была уготована участь кораблей-призраков, уносящих свои мертвые экипажи в бездонные глубины космоса.

***

Охватившая меня тьма с силой душила своими черными щупальцами. Я пытался ей со-противляться, но выходило плохо. Я задыхался, мне не хватало воздуха, пока, в какой-то момент, словно невидимая сильная рука отбросила щупальца с моего горла. Глотнув воздух сначала робко, потом все сильнее, я, наконец, задышал полной грудью. Следом появился свет, сначала неяркий и робкий, он постепенно стал набирать силу. Эти примитивные ощущения ничего не давали ни уму, ни сердцу, пока на границе моего сознания не проскочило нечто. Попытался ухватиться за него, провалилась, но усилия не пропали даром, запустив механизм памяти. Смутные, полузатертые обрывки воспоминаний пошли непрерывной чередой, все такие разные и одновременно одинаковые в своей неопределенности. Попытки сосредоточиться на чем-то одном, ни к чему не привели. Постоянно ускользавшие от меня мысли, вместе с бессмысленными попытками что-либо понять, неожиданно вызвали всплеск злости. Ощущение потрясло не только мое "я", но и саму череду непрерывно мелькающих безликих картинок. Словно сбившись с ритма, они стали наплывать друг на друга, слипаться, образуя ком, который постепенно стал увеличиваться в размерах, грозя похоронить мое сознание под массой слипшихся воспоминаний. Тогда я испугался. Так пришел страх. Злость и страх. Эти два чувства, объединившись, подобно молнии ударили в самую середину шара, заставив тот распасться, оставив после себя только одну картинку – воспоминание. Тело, бьющееся в агонии. Кори. Это имя, всплывшее в памяти, закрутило ленту черно-белого кино, сохранившуюся в памяти. Каждый кадр, сначала застывал у меня перед глазами в своей чудовищной неприглядности, потом сменялся на такой же снимок, не менее ужасный. Страшные в своем жестоком натурализме воспоминания молотом били в мозг и жгли сердце. Каждый кадр возвращал мне частичку самого себя, так я вспомнил, что со мной произошло, кто я и где нахожусь.

Состояние, в котором я сейчас находился, являлось своеобразным вариантом "клинической смерти". Своеобразная "мимикрия", которую мозг поддерживал автоматически, давал под-питку организму на самом минимальном уровне, позволяя только системе регенерации организма заниматься восстановлением жизненных функций. Когда состояние "физической смерти" было остановлено и пошло вспять, мозг включил сознание. Появившиеся в памяти картинки были сигналом к пробуждению личности. Черная стена, до сих пор державшая мое сознание в плену, растворилась, вернув видение мира, но не зрительное, а через информационное поле. Краски, образы, мысли, чувства, все эти ощущения мира, хлынув волной, наполнили меня, прежде всего радостным ощущением причастности ко всему живому, но не успел я насладиться всем этим, как в голове вспыхнули жуткие подробности нашего последнего боя. Дикий рев и горящие яростным безумием глаза солдатни, накачанной боевым наркотиком. Плазменный факел на защите Кори. Стремительно накатывающаяся волна одинаковых и бесстрастных лиц киборгов. Пульсирующая вспышка моей разорванной защиты. До этого я был готов простить миру ее смерть, но взорвавшийся в голове ее предсмертный душераздирающий крик сбил защитные барьеры, поставленные культурой и цивилизацией, вытаскивая на свет все темное, что таилось в уголках моей души. Ее крик, не переставая, все продолжал гудеть тревожным набатом, неся в себе страх и боль, взывая к мести.