Текст книги "SAS на Багамах"

Автор книги: Виктор Храмов

сообщить о нарушении

Текущая страница: 6 (всего у книги 11 страниц)

От Митчелла пахло кремом для бритья и мылом. Он был вымыт и причесан, как школьник перед первым экзаменом.

Сидевший за столом Эд Арсон не сводил с женщины глаз. Когда их взгляды встретились, он кивнул ей и улыбнулся, но она не ответила на его улыбку.

– Сколько вам лет? – вдруг спросила Ирена у Митчелла.

– Тридцать два.

– А почему вы бежали из Штатов?

– Я не бежал, – нехотя ответил он. – Я свободный человек и могу поступать так, как хочу.

Ирена была заинтригована: в голосе Митчелла звучало скрытое напряжение, и он упрямо избегал ее взгляда.

– Может быть, вы не хотели оставаться в США по политическим убеждениями? – спросила Ирена, решив идти напролом.

– Ничего подобного. И вообще, вас это не касается. Ирена все еще не понимала причин его излишней агрессивности. Однако она решила извлечь из этого разговора наедине максимальную пользу и продолжала:

– А знаете ли вы, почему Берт Мински согласился вам помогать?

Митчелл снисходительно посмотрел на нее:

– Конечно, знаю. Я дал ему десять тысяч долларов.

Она почувствовала, что больше ничего из него не вытянет. Все было ясно: если Мински допустил, чтобы они танцевали в паре, значит, у него нет никаких опасений. Гангстера и ученого объединяла какая-то тайна, которую Митчелл выдавать не собирался. Женщина решила переменить тему.

– Надеюсь, что в ближайшие дни мы с вами станем друзьями. Могу предложить вам помощь на Кубе. Тамошняя жизнь совсем не такая, какой вы ее себе представляете. К тому же вы мне очень симпатичны...

Митчелл немного расслабился, и на его лице появилась слабая улыбка.

– Но ведь вы же смогли приспособиться к Кубе...

Она засмеялась.

– Я люблю жаркие страны. И море.

– Я тоже.

– Что ж, тогда идемте завтра купаться. Встречаемся в одиннадцать у бассейна, идет?

Митчелл без особого энтузиазма согласился, и они вернулись к столу. Через несколько минут Митчелл, сославшись на жару, удалился.

Берт Мински чисто по-отцовски посмотрел ему вслед и сказал:

– Ну, вот видите? Живой, не обколотый наркотиками, в здравом уме... Разве он не стоит миллиона долларов?

Ирена презрительно усмехнулась. Ну и болван этот Митчелл! Не понимает, что решил уехать из настоящего рая. Но что его побудило на такой шаг? Он не имел ничего общего с перебежчиками, которых ей доводилось встречать прежде. Ни политических мотивов, ни материальных интересов... И вместе с тем несомненно душевное равновесие. Тайна оставалась за семью печатями.

– Да, он стоит миллиона долларов, – согласилась она. – В свинцовых слитках...

Глава 10

Прислонившись спиной к старому зеленому автобусу, обклеенному предвыборными лозунгами и его собственными фотографиями, Лестер Янг смотрел, как Малко и Харви выходят из машины. Это был низкорослый толстый негр вульгарного вида, с глубоко сидящими глазами и в надвинутой на лоб фетровой шляпе.

– Привет, Джек, – сказал он, а затем указал пальцем на Малко: – А это что за фрукт?

– Мой приятель, – ответил Харви. – Он свой.

– Раз для тебя свой, значит, и для меня свой, – заключил негр и протянул Малко сильную пухлую руку.

В настоящее время Лестер Янг являлся одной из самых важных персон на острове. Он был кандидатом от Национальной демократической партии и впервые собирался отобрать местную власть у "парней с Бэй-стрит".

– Новости есть? – негромко спросил Харви. Негр все же опасливо покосился на Малко, потянул Харви за рукав в сторону и шепнул:

– Все, как я говорил. Папаша уехал в Литтон-Кей. С ним девчонка: похоже – именно та, которую ты ищешь. Но как ее зовут – никто не знает. Папаша поселил ее в своем личном бунгало... – Янг свирепо сплюнул на землю. – Чтоб он подох, этот Папаша!

– А как насчет того парня?

Лестер Янг щелкнул своими сиреневыми подтяжками.

– Есть там один... Скорее всего, тот самый. Американец, как ты и предполагал. За ним все время присматривает некий Стив – человек Берта Мински. Но одна деталь не совпадает: парня не держат взаперти.

– Гм...

Харви по-прежнему ничего не понимал. Эта история казалась ему сплошной загадкой. Тем более что Лестеру, похоже, сказать было больше нечего.

Янг повернулся к Малко и громко произнес:

– Того и гляди, скоро грянет циклон.

– Почему вы так решили? – спросил австриец.

– Здесь это чувствуешь всеми костями, мистер! И потом, сейчас как раз подходящий для этого сезон. Ураганы обычно приходят с юга – и тогда только держись! В последний раз крыша моего дома пролетела половину острова, честное слово!

Лестер Янг опять щелкнул подтяжками и полез в обклеенный лозунгами автобус. На подножке он обернулся и подмигнул Харви:

– Пока, Джекки. Если повстречаешь Папашу, дай ему от меня хорошего пинка.

Автобус тронулся, подняв облако пыли. Малко и Харви сели в сантехнический фургон. Они находились в двух километрах от Нассау, недалеко от отеля "Эмералд-Бич".

– С чего это он вызвался нам помогать? – спросил Малко.

Харви аккуратно провел старый "шевроле" по опасному изгибу дороги и ответил:

– Он ненавидит Мински и "парней с Бэй-стрит". Если победит на выборах, сделает все, чтобы отобрать у них остров. Он знает, что мы против Мински.

Утром этого дня они вернулись из Фрипорта. Малко отправился в свой номер в "Эмералд-Бич", а Харви занялся поисками Мински и Ирены. Ему пришла в голову счастливая мысль попросить помощи у негритянского лидера: тот знал остров как свои пять пальцев и всего за полдня отыскал следы женщины и гангстера, ведущие в Литтон-Кей.

Харви въехал на автомобильную стоянку отеля. Портье услужливо бросился к ним, но, узнав фургон, сразу сбавил темп. Он все же открыл им дверцу, скорчив, правда, при этом страдальческую гримасу.

Через пять минут Харви и Малко потягивали дайкири на террасе бара.

– Что такое Литтон-Кей? – поинтересовался Малко.

Харви помрачнел.

– Настоящий рай земной, но только для тех, кто может позволить себе выбрасывать на ветер по нескольку сотен долларов в день. Мински и его банда купили участок на краю острова, обнесли его колючей проволокой и объявили миллиардерам из Майами, что здесь им будет уютно и спокойно. У них двадцать восемь вооруженных охранников. Кажется, там есть даже пулемет – на случай ограбления. Они построили там частный порт для прогулочных катеров и яхт. Попасть на территорию нечего и пытаться. Забор неприступен, как крепостная стена. Когда кому-то нужен врач, они привозят его к больному под охраной. Если ваш парень сейчас там, то забудьте о нем. И даже если вы сможете туда войти, то выйти оттуда вам уже не удастся...

"Приятная перспектива", – подумал Малко.

– Кстати, – продолжал Харви, скромно опуская глаза, – я тут дал Лестеру сто долларов. На избирательную кампанию... Компенсируете?

– Хорошо, хорошо, – согласился Малко. – И все же нам нужно проникнуть в этот ваш "рай". Митчелла наверняка держат именно там. Но по неизвестной нам причине те, кто им манипулирует, не спешат отпускать его с острова. Это кажется просто невероятным, однако подобная ситуация вряд ли продлится долго.

– Я не самоубийца, – возразил Харви.

– Погодите, я кое-что придумал, – сказал Малко. – Если не получится, ответственность на мне. Вы, помнится, говорили, что у вашего приятеля Лестера здесь множество друзей... Литтон-Кей выходит к морю. Вы можете раздобыть план острова?

– Думаю, да.

– Отлично. Послушайте...

По мере того как австриец говорил, лицо шпиона-водопроводчика все больше прояснялось.

– Пожалуй, это может сработать, – сказал он наконец. – Имея доллары, здесь можно получить все что угодно. Правда, ваша затея обойдется очень дорого, зато потеха будет что надо!

Малко был того же мнения. Однако он не любил делить шкуру неубитого медведя. Он не знал, где именно находится Вернон Митчелл, в каком он состоянии и сколько людей к нему приставлено. Его единственный шанс на успех заключался во внезапности.

Малко заплатил по счету, и они вышли в розовый холл. В почтовом ящике Малко лежал сложенный вчетверо лист бумаги. Он развернул его и прочел единственную фразу: "Немедленно связаться с Лимми".

"Лимми" было условным именем Гарри Ноллау, первого секретаря крохотного американского консульства в Нассау и одновременно руководителя местного "филиала" ЦРУ.

– Мне пора, – объявил Малко. – Встретимся в восемь часов в ресторане "Эль Торо". Может быть, к тому времени появятся какие-нибудь новости.

Он сел в свой древний "триумф" и через пять минут поставил машину в отдаленной части Роусон-сквера. Консульство располагалось в самом начале Бэй-стрит. Оно было уже закрыто. Малко дважды нажал на кнопку звонка и тут же услышал шаги за дверью. Ему открыл сам Гарри Ноллау. Увидев Малко, он приветливо улыбнулся.

– Входите, я вас жду, – объявил Гарри. – Вы должны срочно позвонить в главную контору. Что-то чертовски важное.

Малко заперся в одном из кабинетов, оставив заинтригованного Ноллау в коридоре. Ноллау не являлся "темным" агентом, и ему строго-настрого запрещалось принимать какое-либо участие в "активных" действиях. Однако он горел желанием помочь: ведь впервые за все время его пребывания в Нассау здесь происходило нечто действительно важное.

– 35115, слушаю вас, – услышал Малко голос телефонистки.

– Будьте любезны, номер 4595, – сказал он.

Голос Уильяма Кларка звучал напряженно:

– Вам удалось отыскать след Митчелла?

Малко быстро изложил ситуацию и свои трудности.

– Я уверен, что парень жив, – добавил он. – Но не могу понять, почему он до сих пор здесь. Такое впечатление, что он специально дожидается нас.

– Нам тоже многое неясно, – сказал Кларк. – Мы по-прежнему не исключаем возможности, что Митчелл сошел с ума или находится под воздействием наркотиков. Однако мы почти не сомневаемся, что он в руках банды Мински.

– Почему бы не обратиться к здешнему правительству? – предложил Малко. – Ведь, как я уже сказал, Митчелла держат в почти неприступном месте.

Кларк издал раздраженный вздох.

– Переговоры с правительством по многим причинам невозможны. Во-первых, эта история должна оставаться в тайне до тех пор, пока сохраняются хоть какие-то шансы ее распутать. Во-вторых, власти Нассау поддерживают с Мински чуть ли не дружеские отношения. Попробуйте разобраться сами... Хотя нет, подождите: я пришлю вам подкрепление: ваших старых друзей Криса Джонса и Милтона Брабека. Только не забудьте предупредить их, что все население острова истреблять не обязательно.

Малко согласился с мнением Уильяма Кларка.

– Да, и еще одно... – голос Кларка зазвучал нарочито небрежно, и Малко напрягся. – Вчера ко мне приходила жена Вернона Митчелла. Она не верит в смерть своего мужа. Она сказала, что у них был общий счет в банке и что после "смерти" Митчелла с этого счета сняли десять тысяч долларов. По ее словам Митчелл был отличным пловцом и что вся эта история выглядит очень неправдоподобно. Она скорее склонна думать, что ее муженек упорхнул с какой-нибудь красоткой.

– Ну, это уже вообще... – вздохнул Малко. – Вы что, не могли сказать ей правду?

Уильям Кларк печально хмыкнул.

– Сразу видно, что вы с ней не знакомы. Она вполне способна перевернуть с ног на голову всю страну и объявить войну русским и китайцам.

– Ладно, дело ваше.

– Не совсем, – мягко возразил Кларк.

– Что вы хотите этим сказать?

– Завтра она будет у вас. Я дал ей ваш адрес. Она хотела лететь во Фрипорт, но как вы понимаете, там скандал ни к чему. Постарайтесь вести себя подипломатичнее. Скажите ей что угодно, кроме правды. Иначе в следующие пять минут вас задушат журналисты.

– Браво... – начал Малко, но Уильям Кларк уже повесил трубку.

Малко угрюмо пошел к выходу. Багамы начинали сильно действовать ему на нервы. Когда он садился в машину, ему доброжелательно улыбнулась какая-то местная старушка, но это не смогло улучшить его настроение...

Глава 11

Максимум простоты, минимум ткани... Платье заканчивалось в добрых двадцати сантиметрах выше колен, держалось на плечах с помощью двух тонких бретелек и почти непристойно обтягивало тело.

У всех присутствующих в холле отеля "Эмералд-Бич" разом перехватило дыхание. Солидные матроны немедленно увели своих мужей, а сидевшие в уголке "дочери революции" стали вполголоса совещаться, что было бы лучше сделать с этой развратницей: утопить или сжечь на костре. Женщина равнодушно взглянула на них и подошла к окошку дежурного.

– Мне нужен господин Малко Линге.

Малко как раз выходил из аптечного киоска, держа в руках несколько банок с кремом: после турецкой бани его кожа еще полностью не восстановилась.

– Это я, – сказал он, шагнув к незнакомке.

Она оглядела его со смесью удивления и тревоги, а ее лицо сразу утратило прежнее надменное выражение. Она тряхнула волосами, стянутыми в "конский хвост", и произнесла с сильным бостонским акцентом:

– А я – миссис Митчелл.

Ее зеленоватые глаза смотрели на австрийца так настойчиво, что он чуть не покраснел. Поспешно отложив свои покупки, Малко поцеловал ей руку. Красивая фигура женщины несколько сглаживала неприятное впечатление от ее высокомерного вида. Самоуверенность и надменность вновь прибывшей никак не вязались с ее возрастом: ей было немногим больше двадцати лет.

Она решительно уселась в кресло, положила сумочку, достала оттуда сигареты и закурила, прежде чем Малко успел щелкнуть зажигалкой, а затем громко и спокойно произнесла:

– Странно: вы совсем непохожи на шпиона... Все четыре "дочери революции" обернулись, как по команде. Смущенный Малко едва сдержался, чтобы не выскочить на улицу, но вовремя вспомнил, что его просили, помимо всего прочего, позаботиться о безопасности предполагаемой вдовы Митчелл...

Он снял темные очки и придал своим золотистым глазам как можно более суровое выражение.

– А вы думали, что я всегда хожу в черной маске и с кинжалом в зубах?

Она нервно забросила ногу на ногу и затянулась сигаретой. Под холодным взглядом Малко ее самонадеянность таяла, как снег на весеннем солнце.

– Как вы меня нашли? – лицемерно спросил он, начиная серьезно опасаться красивых незнакомок...

Миссис Митчелл посмотрела на него с искренним удивлением.

– Как? Разве вас не предупредили? Меня направил к вам Уильям Кларк!

Теперь настал его черед удивляться. Эта девица говорила о ЦРУ и о его сотрудниках с обезоруживающим простодушием.

– Вы знакомы с Уильямом Кларком?

– Конечно. Я ездила к нему в Вашингтон. Я была просто сама не своя от злости. Мне надоело слушать небылицы. Я объявила ему, что еду на Багамы искать Вернона.

– Но ведь, – осторожно возразил Малко, – ваш супруг, кажется... утонул?

Она раздавила недокуренную сигарету в пепельнице.

– А что же тогда делаете здесь вы, господин шпион? ЦРУ послало вас позагорать на солнышке? Малко с трудом взял себя в руки.

– Каково же ваше личное мнение? Ее голос сорвался:

– Все это враки! Он сбежал с какой-нибудь девчонкой! Малко мельком оглядел ее стройную фигурку, обтянутую голубым платьем, и подумал про себя, что в таком случае Митчелл – полный идиот.

– Вам предлагали опознать тело? Она побледнела.

– Да, но я не пошла. Это так страшно... Но я уверена, что это не он. Иначе вы не оказались бы здесь...

– Мы ни в чем не уверены, – осмотрительно заметил Малко.

– Зато я уверена.

– И что же вы намерены делать?

– Найти его. И отомстить. Кстати, я убеждена, что вы знаете, где он. Только он отказывается с вами встречаться. Ничего!

Уж я-то с ним встречусь!

"Это было бы совсем неплохо", – подумал Малко. Она глубоко вздохнула, выпятив грудь, способную посрамить Мэрилин Монро в ее лучшие времена.

– Я бы и сам не прочь узнать, где он сейчас, – заметил Малко.

– Мы его разыщем, – решительно заявила миссис Митчелл.

На этот счет Малко испытывал сильные сомнения. Прежде чем действовать дальше, ему требовалось проверить одну важную деталь. Он поднялся и объявил:

– Мае нужно кое-что купить. Давайте встретимся через полчаса.

Она подозрительно посмотрела на него:

– Уж не к Вернону ли вы собрались?

– Нет, что вы...

– Ладно, тогда я пошла на пляж. Буду ждать вас там.

Спустя десять минут Малко уже входил в здание консульства. Его очень быстро соединили с ЦРУ, и он дал по телефону описание приезжей.

– Да, это она, – ответил Кларк. – Мьюриэл Митчелл. Настоящая ведьма. Разговаривала со мной как с чернокожим слугой! Еще немного – и она бы обвинила меня в исчезновении ее мужа...

– Почему же вы не послали ее к черту? – спросил Малко, удивленный непривычной робостью своего шефа.

– По двум причинам, – устало пояснил Кларк. – Во-первых, в ее тогдашнем состоянии она была способна на что угодно. А во-вторых, Мьюриэл дочь крупного сталепромышленника. У нее свой дом – громадный, как Пентагон, а рядом с ним – садик, размерами побольше Централ-парка... В общем, типичная дочь богатого папеньки. Замуж за Митчелла она вышла полтора года назад. Влюбилась без памяти, восхищалась... Но оказалась ревнивой, как пантера. Скажи я ей, что ее муж уехал на какую-то засекреченную базу, она бы от радости подпрыгнула до потолка.

– Да, – подытожил Малко, – ловко вы переложили свой груз на мои плечи... Спасибо.

– Зато как она красива! – защищался Кларк. – Держу пари, она вам понравилась...

– А она не спрашивала, почему полиции не поручили расследовать эту загадочную смерть?

– Я объяснил ей, что из соображений конфиденциальности мы предпочли действовать самостоятельно. Вот тогда-то она и заявила, что первым же самолетом вылетает в Нассау.

– Что же мне с ней делать? – вздохнул Малко. – Здешний невольничий рынок закрыли еще сто пятьдесят лет назад...

– Поступайте по своему усмотрению. Только, ради Бога, – постарайтесь избежать скандала. И найдите ее мужа.

Кларк повесил трубку.

Малко в тягостном раздумье вернулся в "Эмералд-Бич". Попробуй объясни Мьюриэл, что ее мужа, скорее всего, похитили гангстеры?..

Он пересек холл и вышел на пляж.

Найти Мьюриэл оказалось проще простого. Она находилась в окружении целой армии холостяков, украдкой подползавших по песку все ближе и ближе к ее матрацу. Увидев ее, Малко вздрогнул от волнения. На ней был крохотный фиолетовый купальник, почти полностью открывавший великолепную грудь и крепкие бедра. Если так пойдет и дальше, то ему и вовсе расхочется искать Вернона Митчелла...

Она с удивлением посмотрела на Малко:

– Вы не загораете? Он покачал головой.

– Нет. Во-первых, я на работе. И потом: у меня сейчас слишком уязвимая кожа.

– Сегодня я выполняю первую часть своего плана: отдыхаю, – заявила она. – Но завтра приступаю к поискам мужа.

– Нельзя ли поподробнее о второй части плана? – спросил Малко.

Она лукаво улыбнулась.

– Пока что это секрет. Но скоро вы все увидите сами.

Она резко поднялась и пошла к воде. Малко проводил ее глазами. Мьюриэл плавала, как богиня – медленным, грациозным кролем. Вскоре она вернулась, вся покрытая капельками воды, шутя обрызгала Малко и попросила его вытереть ей спину, после чего с томным вздохом улеглась на место.

Солнце жгло все так же безжалостно; голубое небо отражалось в изумрудном море, песок слепил глаза своей белизной. Картина была поистине сказочной.

Вдруг Мьюриэл заметила необычно красную кожу на предплечьях Малко, там, где были закатаны рукава рубашки.

– Однако, вы и обгорели! – заметила она. – Правду говорят, что у блондинов чувствительная кожа...

– У меня – такая же, как у всех, – ответил Малко. – Но иногда здесь выпадают слишком уж жаркие дни...

Он решил позволить себе отдохнуть пару часов. Тем более что Кларк рекомендовал ему не сводить глаз с этой девушки. Да и его план по вызволению Вернона Митчелла был отработан еще не полностью.

Они немного помолчали, затем Малко спросил:

– Что же наводит вас на мысль, что ваш муж находится здесь, в обществе другой женщины? Вы ведь недавно поженились, и, надо признать, вы очаровательная жена...

Мьюриэл подняла голову и сказала с большой простотой:

– За последние три месяца он ни разу ко мне не прикоснулся.

– То есть...

– То есть, если хотите, мы не занимались любовью. Как по-вашему, разве это не достаточный повод? Дома он был словно истукан, и вот сбежал, чтобы закрутить роман под южным солнцем...

Они поговорили еще немного и задремали. Когда они проснулись, солнце уже клонилось к горизонту, и кожа на руках Малко покраснела еще сильнее.

– Где мы проведем вечер? – спросила Мьюриэл. – Я здесь ничего не знаю.

Она уже записала его в проводники. Малко не осмелился отказать: отчасти из чувства долга, отчасти потому, что общество Мьюриэл было куда приятнее общества Джека Харви.

... Ансамбль "Лемон-клуба" изо всех сил старался произвести впечатление типично национального. Он состоял из одних гаитянских эмигрантов, которые совершенно не разбирались в багамской музыке и импровизировали на ходу. Но Мьюриэл не замечала таких мелочей и выглядела вполне счастливой.

– Давайте закажем еще по одному дайкири, – попросила она.

Малко с беспокойством посмотрел на нее: дайкири был очень коварным напитком, а Мьюриэл выпила уже четыре порции. Для девушки из уважаемой семьи это было все же многовато.

– Может быть, уже достаточно...

Она бросила на него испепеляющий взгляд.

– Вы мне не гувернантка. Если не хотите меня угостить, я закажу сама.

Она энергично встала и направилась к бару. В зале послышался восхищенный шепот. На Мьюриэл было черное кружевное платье с низким декольте, и когда она наклонилась над стойкой, чтобы сделать заказ, глаза у бармена сделались огромными, как бильярдные шары...

Ансамбль заиграл мелодию в стиле "каллипсо". Спутница Малко вскочила из-за стола:

– О, я обожаю такую музыку!

Танцевала она так, что в родном Бостоне могла вызвать массовые уличные беспорядки. Малко все больше недоумевал. Ему не верилось, что женщина, муж которой либо погиб, либо находится в опасности, может вести себя подобным образом. Она самозабвенно вращала бедрами, почти прижимаясь к Малко, и он все время чувствовал сквозь ткань прикосновение ее высокой груди. Однако всякий раз, когда их лица случайно сближались, женщина поспешно отворачивалась от него.

"Провокаторша, хотя и из хорошей семьи", – подумал Малко.

Мьюриэл, казалось, напрочь забыла о муже. С блестящими от спиртного глазами, с легкой улыбкой на губах, она все двигалась в такт музыке, словно приклеившись к Малко и не проявляя ни малейшего смущения.

Они ушли только после того, как Мьюриэл расправилась с седьмой порцией дайкири.

К счастью, "триумф" завелся легко. Машина тронулась с места, скрипя всеми металлическими частями. Мьюриэл что-то тихо напевала, устремив глаза в звездное небо. Она выглядела такой беззаботной, что Малко даже захотелось потрясти ее за плечи и злорадно рассказать всю правду о ситуации, в которую попал Митчелл.

"Триумф" не без труда одолел подъем, ведущий к отелю "Ройял-Виктория", в котором остановилась Мьюриэл. Это было здание, построенное еще в прошлом веке и стоявшее в стороне от шоссе, посреди великолепного тропического сада. Малко в нерешительности остановился у машины, но Мьюриэл повелительно произнесла:

– Следуйте за мной! Мне хочется поболтать.

В величественном холле отеля было пусто. В лифте женщина склонила голову на плечо Малко. Несмотря на макияж и вечернее платье, в эту минуту она была похожа на совсем юную девочку. Глядя на нее, Малко испытывал нечто вроде умиления.

У двери номера она молча обвила руками его шею и поцеловала долгим, умелым, но каким-то прохладным поцелуем. Малко решил, что это не более чем благодарность за приятно проведенный вечер. Однако Мьюриэл сильно и недвусмысленно прижималась к нему.

Она отстранилась первой, повернула ключ в замке и потянула Малко за собой. Не зажигая света, девушка опустилась на кровать, привлекая австрийца к себе. Ее туфли упали на пол. Между двумя объятиями Малко снял пиджак и попытался расстегнуть "молнию" на ее платье.

– Нет, – тихо, но твердо произнесла Мьюриэл. В комнате слышалось лишь их дыхание, да шуршала ткань.

Малко предпочитал ни о чем не думать. То, что он делал, было, конечно, подло, хотя поведение самой Мьюриэл вполне могло служить Малко оправданием...

Они соединились без единого слова. Очень скоро Мьюриэл застонала, прижала Малко к себе и тут же отвернулась. А через секунду сказала:

– Теперь уходите.

Он был слегка ошарашен. Еще немного, и она, пожалуй, начнет обвинять его в изнасиловании. Ох уж эти бостонцы...

Он перевернулся на спину и замер. Мьюриэл поправила платье и сухо спросила:

– Почему вы не уходите? Уж не собираетесь ли вы здесь ночевать?

– Что это за игры? – сердито спросил Малко. – Ночевать здесь я, конечно, не собираюсь, зато охотно устроил бы вам хорошую трепку. Вы ведь сами подали повод...

Она засмеялась.

– Конечно. Это тоже часть моего плана.

– Это?!

Она спокойно достала из сумочки сигарету, закурила и уселась на кровать.

– Да. Теперь я могу начинать поиски Вернона – после того, как отплатила ему его же монетой. Направляясь сюда, я поклялась себе изменить ему. Изменить с кем угодно, чтобы сравнять счет. Когда я увидела вас, то поняла, что вас не стыдно будет представить Вернону как моего любовника. Он поверит: вы ведь очень недурны собой.

– Спасибо, – сказал Малко, подбирая с пола свой галстук. – Надеюсь, эти несколько минут не показались вам особенно тягостными...

Мьюриэл нежно провела рукой по его лицу.

– Не обижайтесь. Это было очень приятно. Но я люблю своего мужа. И поскольку я не хочу расставаться с ним, то должна была хотя бы отомстить. А сейчас идите спать.

Малко вышел в коридор с галстуком в руке и со страшной неразберихой в голове. Ему было немного стыдно, что он злоупотребил доверием Мьюриэл. Она ни за что не легла бы с ним в постель, если бы он сказал ей правду. Но сказать ее он не имел права.

Глава 12

Вернон Митчелл вскрикнул от боли. Разбегаясь, чтобы нырнуть в выложенный голубой плиткой бассейн, он поскользнулся, попытался сохранить равновесие, но все же сильно ударился о край бассейна и тяжело плюхнулся в воду. Через несколько секунд он с перекошенным от боли лицом выбрался на террасу и пошел к шезлонгу, хромая и потирая обеими руками ушибленное бедро.

Ирена, наблюдавшая за этой сценой, невольно напряглась. Похоже, наступил тот самый момент, которого она ждала уже несколько дней.

Пора было вновь приниматься за работу. Однако она не испытывала ни малейшего желания заниматься ею. Ирена прикрыла глаза и решила оставить себе еще пять минут покоя.

Сегодня, впервые с тех пор, как она приехала на Багамы, с севера подул легкий бриз, развеявший удушливую жару. Достаточно было искупаться в окруженном орхидеями бассейне, чтобы почувствовать себя как в раю. Здесь было все, что нужно женщине для счастья, и даже сказочный принц в лице Эда Арсона, который осаждал Ирену с уверенностью человека, считающего себя неотразимым. На следующий день после приезда она обнаружила у себя в комнате букет роз, ценившихся в Нассау гораздо дороже, чем орхидеи. Затем последовал подарок в виде золотых часов, украшенных бриллиантами. Ирена велела посыльному отнести часы обратно. Через час Эд Арсон в торжественном белом костюме постучал в дверь ее бунгало и предложил распить у бассейна бутылочку шампанского с легкой закуской в виде икры.

Ирена согласилась почти охотно: Эд был не лишен очарования. Подняв свой бокал, он объявил тогда:

– За нашу помолвку!

Ирена рассмеялась, но Эд совершенно серьезно заявил, что влюбился с первого взгляда и решил жениться на ней.

– Но вы меня совершенно не знаете! – воскликнула изумленная Ирена.

Арсон покачал головой:

– Ваше прошлое меня не волнует. К тому же вся моя жизнь была связана с риском, а этот риск намного приятнее остальных. Прошу вас, не отказывайте сразу!

С тех пор, как только Ирена оставалась одна, он неизменно оказывался рядом. В конце концов она привыкла к его ухаживаниям – мягким, чуть насмешливым и в то же время нежным. Он увивался вокруг нее с неослабевающим упорством, предлагая ей то прогулку на его яхте, то ужин в роскошном ресторане, то пышную свадьбу в Мексике, где в случае чего не возникнет никаких проблем с разводом...

Ирена испытывала нечто среднее между умилением и раздражением. Порой ей хотелось сказать ему: "Эд, дорогой, я согласна выйти за вас замуж. Но предупреждаю: я шпионка и работаю на Советы, которые ни за что от меня не отстанут. А уж если я стану женой американского миллионера..."

Однако она подозревала, что его не остановит даже это. Он трезво оценивал и людей, и обстановку и был абсолютно уверен в себе. Эд не задал ей ни одного вопроса по поводу ее присутствия в Литтон-Кей, словно для Ирены такое времяпровождение было вполне естественным.

Когда они оставались наедине, он брал ее за руку и ни на минуту не отпускал. Так было и сейчас.

– Ужинаем вместе, мое сокровище? – спросил он, когда она собралась уходить.

– Еще не знаю, – ответила Ирена. – Я вам позвоню.

Одновременно она стремилась завоевать сердце Вернона. И здесь все шло из рук вон плохо.

Молодой американец представлял собой полную противоположность Арсону. Он, казалось, опасался Ирены и упорно избегал ее общества. Она даже не знала точно, в каком именно бунгало он живет. Каждое утро, около одиннадцати, Митчелл появлялся у бассейна, одетый в свой неизменный белый купальный халат. По вечерам они иногда ужинали вместе либо в компании Мински, либо без него, и танцевали в "Клуб-хаусе". Один раз она почувствовала, что Митчелл взволнован ее близостью, однако он вел себя по-прежнему скованно и неестественно.

Тем не менее Ирена продолжала выставлять напоказ пляжные костюмы, способные пробудить животные инстинкты в любом мужчине. Сегодня на ней было короткое облегающее серебристое платье, а вместо лифчика она использовала тональную мазь для груди, заставлявшую соски резко выделяться под тканью. Эд Арсон был сражен наповал и мгновенно пообещал ей поездку в Париж, но Митчелл лишь слегка задержал на ней взгляд. Казалось, он не испытывал по отношению к ней даже простого любопытства.

Сейчас Митчелл кривился от боли, потирая бедро. Момент был самый что ни на есть подходящий. Ирена высвободила ладонь из руки Эда и встала. В те несколько шагов, которые отделяли ее от шезлонга американца, она вложила всю свою сексуальность. Ирена мимоходом подумала, что Василий, наверное, уже скрипит зубами от нетерпения, сидя в трюме своей гнилой посудины... Из осторожности она на время перестала поддерживать с ним связь.

– Ушиблись, Вернон?

Он кивнул:

– Поскользнулся вот... Такое ощущение, что разорвал мышцу.

Она присела около него на корточки. Ее платье было пропитано возбуждающими духами, изготовленными в лабораториях КГБ.

– Позвольте, я взгляну? Мне приходилось работать медсестрой...

– Неужели? – удивился он.

Она ощупала ушибленное бедро и кивнула.

– Все пройдет через два часа, если вы доверитесь мне.

– Если доверюсь вам?

Она одарила его обворожительной улыбкой.