Текст книги "Безумный барон 2 (СИ)"

Автор книги: Виктор Гросов

сообщить о нарушении

Текущая страница: 2 (всего у книги 14 страниц)

Она была права, да я и сам ощущал врагов. Но ее метод был как лечение головной боли гильотиной – эффективно, но с побочными эффектами. Небольшими.

– Дай мне минуту, – я вздохнул. – Просто одну минуту. Если у меня ничего не получится, можешь ломать тут все, что хочешь. Договорились?

Она колебалась. Борьба между ее импульсивной натурой и остатками здравого смысла отражалась на ее лице. Наконец она коротко мотнула головой.

– Минута, барон. И ни секундой больше.

Я подошел к стене. От нее веяло силой. Я положил на холодный, гладкий камень ладонь.

– Искра, мне нужен чертеж. Полный структурный анализ. Напряжения, микротрещины, точки опоры, распределение веса. Представь, что это сложный часовой механизм. И мне нужно найти в нем ту самую шестеренку, которая держит все остальное.

Меч на поясе потеплел.

– Задача принята. Активация режима «глубокого структурного сканирования».

В моем сознании возникла совершенно иная картина. Стена перестала быть стеной. Она превратилась в сложнейшую, трехмерную диаграмму, сотканную из силовых линий, векторов давления и узлов напряжения. Я видел, как вес верхних блоков давит на нижние, боковые плиты распирают друг друга, создавая единую, монолитную конструкцию. Это была инженерная головоломка, созданная гением, который понимал в сопромате побольше, чем все профессора Бауманского вместе взятые.

Я «пробежался» взглядом по этой схеме, ища аномалию. Но ее не было. Конструкция была идеальной. Она была рассчитана на то, чтобы выдержать прямой удар осадного орудия, не то что кулак какой-то девчонки.

И тут я увидел маленькую, почти незаметную точку. Это был скрытый механизм, замаскированный в самой структуре кладки. Он был замком и как у любого замка, у него должна была быть «замочная скважина», точка активации.

– Нашел, – пробормотал я.

«Обнаружен скрытый механический узел, – подтвердила Искра. – Требуется короткий, точечный силовой импульс в строго определенной точке для разблокировки запорного механизма».

Да эти «Первые» знали про пьезоэффект! Кто они вообще такие были?

Я медленно провел рукой по стене, следуя указаниям Искры. Вот он, ничем не примечательный участок гладкого камня, на уровне моего плеча. Ни трещинки, ни выемки. На вид – такой же, как и вся остальная стена.

– Минута почти истекла, барон, – голос Арины раздражал.

Я не ответил. Я просто сжал кулак и нанес короткий, резкий удар костяшками пальцев в эту точку.

Мой кулак врезался в гладкую, холодную поверхность камня. Никакого взрыва или вспышки. Только глухой звук удара, который тут же утонул в тишине. На мгновение мне показалось, что я просто со всей дури долбанул по скале и сейчас буду выть от боли, сломав себе костяшки. Арина за моей спиной уже, кажется, начала концентрировать свою янтарную энергию, готовясь разнести эту стену к чертям собачьим. Но потом раздался другой звук. Тихий, скребущий, похожий на вздох векового старика. Камень под моей рукой едва заметно вибрировал. А затем, с плавностью и бесшумностью современного лифта, многотонный блок, который казался монолитной частью стены, начал медленно отъезжать в сторону, открывая за собой черный проем.

Я стоял, тяжело дыша. Сработало! Моя догадка сработала! Я нашел потайную дверь, взломал древний механизм, которому, может быть, было больше лет, чем всей Империи. Я посмотрел на Арину.

Ее лицо было… бесценно.

Вся ее напускная спесь и ее аристократическая уверенность в себе слетели в одно мгновение. Она смотрела то на меня, то на открывшийся проход, то снова на меня, и на ее лице плескалось чистое, неподдельное изумление. Как у ребенка, которому показали фокус, объяснения которому он не может найти.

– Как? – выдохнула она.

– Физика, принцесса, – я криво усмехнулся, пытаясь скрыть собственное облегчение. – Даже в этом мире она, похоже, работает. Иногда достаточно просто знать, куда нажать, чтобы все посыпалось.

Она не ответила и шагнула в темный проход. Я последовал за ней, чувствуя, как за спиной с таким же тихим, скребущим звуком каменный блок возвращается на место.

И это было хорошо.

Короткий коридор вывел нас в небольшой, почти идеально круглый грот. И я, наконец, смог выдохнуть. В дальнем его конце, сквозь неровный пролом в скале, лился дневной свет. Снаружи доносился шум ветра, пение птиц, запах свежей, мокрой от утренней росы, листвы.

Свобода! Она была так близко, буквально в паре десятков шагов.

И в этот момент мир вокруг нас снова изменился.

Руны на стенах грота, которые я до этого даже не заметил, считая их просто частью древнего декора, внезапно вспыхнули мертвенно-бледным, призрачным, фосфоресцирующим сиянием. Воздух в гроте стал плотным.

Я инстинктивно развернулся к выходу. Но и он исчез. Вместо спасительного пролома, залитого солнечным светом, теперь стояла стена из дрожащей, полупрозрачной, как марево над раскаленным асфальтом, энергии. Она искрилась, переливаясь всеми цветами радуги.

– Что за… – я не успел договорить.

«Ошибка», – голос Искры в моей голове прозвучал с задержкой, будто сигнал пробивался через толщу помех.

– Анализируй! – мысленно приказал я, подходя к дрожащему барьеру. Я протянул руку, но не стал его касаться. Инстинкт подсказывал, что это очень плохая идея.

«Сканирование… запущено… Ошибка. Повторное сканирование… Ошибка».

– Что значит «ошибка»⁈ Ты же у меня супер-компьютер! Ты видишь структуру камня на молекулярном уровне! Что ты не можешь просканировать эту хреновину⁈

Задержка стала еще длиннее. Искра напрягала все свои «вычислительные мощности», пытаясь обработать данные, которые не укладывались ни в одну из известных ей моделей.

«Анализ завершен. Результат: отрицательный, – недоуменно отозвалась она. – Магическая сигнатура барьера не обнаружена. Энергетическая структура… отсутствует. Объект нематериален. Он не существует с точки зрения известных мне законов магии. Это логический парадокс».

Я уставился на дрожащую стену. Логический парадокс. Стена, которой нет, но которая нас не выпускает. Капкан, который не видит даже мой супер-артефакт. Мы были заперты чем-то, что работало на совершенно неизвестных мне принципах. И я понятия не имел, кто построил эту ловушку. И, что самое страшное, – для кого.

А вот Арина, кажется, понимает куда мы попали.

Глава 3

Руны на стенах грота, которые я до этого даже не заметил, считая их просто частью древнего декора, вспыхнули мертвенно-бледным, призрачным светом, как фосфорные наклейки из моего детства. Воздух в гроте стал вязким. Я снова инстинктивно развернулся к выходу. Он исчез, не показалось. Вместо спасительного пролома, залитого солнечным светом, теперь стояла стена из дрожащей, полупрозрачной энергии, похожей на марево над раскаленным асфальтом. Она искрилась, переливаясь всеми цветами радуги, и от нее исходило ощущение чего-то абсолютно неправильного.

– Приехали, – выдохнул я. – Конечная, просьба освободить вагоны.

Арина, в отличие от меня, не стала тратить время на саркастические комментарии. Эта девица, похоже, вообще не привыкла, когда ей говорят «нет». Ни люди, ни, тем более, какие-то древние ловушки. Ее лицо превратилось в маску холодной ярости. Вокруг ее сжатого кулака начало собираться знакомое янтарное сияние. Оно становилось все плотнее, жарче, превращаясь в маленький, яростный шар света, плотный, как жидкий мед. Не дожидаясь, пока он наберет полную мощность, она с коротким, гортанным выкриком нанесла мощный удар по дрожащему барьеру.

Эффект был не тот, на который она рассчитывала. Вообще не тот.

Барьер всосал ее удар, как пылесос. Янтарная энергия без остатка ушла в радужную плену, которая от этого лишь стала ярче и плотнее. А руны на стенах запульсировали с удвоенной силой, будто кто-то поддал им жару.

– Ой! – раздался в моей голове удивленно-любопытный голос Искры. – А она ее покормила!

– Молодец, заметила, – пробормотал я. – Не мешай, я наблюдаю за сеансом мазохизма.

– Что есть «мазохизм»? – тут же поинтересовалась она.

Арина, похоже, тоже поняла, что сделала что-то не то. Рожа у нее вытянулась, побелела, но в глазах черти плясали. Она отошла на шаг, ее дыхание стало прерывистым. Осознав, что грубая сила здесь не работает, она сменила тактику. Ее пальцы заплясали в воздухе, сплетая сложнейший узор из тонких золотистых нитей. Это было похоже на то, как хакер пишет вирус, чтобы взломать систему. Она создавала какое-то хитрое контрзаклинание, предназначенное, видимо, для разрушения магических конструкций.

Она закончила плетение и толкнула получившуюся энергетическую сеть в сторону барьера. И снова тот же результат. Барьер сожрал ее «вирус» еще охотнее, чем силовой удар. Руны на стенах вспыхнули так, что на мгновение пришлось зажмуриться. Ловушка питалась ее попытками освободиться.

И вот тут Арину прорвало.

Осознание того, что ее сила, которая решала здесь все, оказалась не просто бесполезна, а вредна, сломало ее аристократическую выдержку. Она издала сдавленный, яростный рык и, шагнув вперед, со всей дури врезала кулаком по невидимой стене. Простой, злой, человеческий удар.

Она так и замерла, прижав кулак к дрожащей преграде, тяжело дыша. Ее плечи дрожали. Впервые с нашей встречи я видел ее просто девчонкой, которая столкнулась с чем-то, что ей не по зубам. Ее мир, где все решалось силой ауры, где она была королевой, только что дал глубокую, уродливую трещину. А для меня только что началась настоящая работа.

Гордая наследница, колдунья, убийца, прижавшая разбитый в кровь кулак к невидимой стене. Принцесса сдулась. Настало время выходить на сцену слесарю-сантехнику, потому что здешняя магия, похоже, работала по принципу забившейся канализации: чем сильнее давишь, тем больше дерьма лезет наружу.

Я подошел к ней и мягко, настойчиво перехватил ее запястье. Она вздрогнула и подняла на меня глаза – полные бессильной ярости и растерянности.

– Стой. Ты ее кормишь, – сказал я тихо.

– Что? – прошипела она, пытаясь вырвать руку.

– Ты. Ее. Кормишь, – повторил я по слогам, не отпуская ее. – Это все равно что тушить пожар бензином. А, ты ж не понимаешь аналогию. Короче, чем больше ты вливаешь сюда своей магии, тем сильнее становится эта штука. Она жрет твою силу.

Она вырвала руку, отступая на шаг. Желваки заходили под кожей на ее скулах.

– А у тебя есть идеи получше, барон? Может, предложишь нам тут пождать, пока Жнецы прогрызут себе дорогу и сами нас выпустят?

Я проигнорировал ее шпильку. Как говорится, когда у тебя в руках только молоток, все проблемы кажутся гвоздями. Ее молотком была магия, и она лупила им по всему, что видела. Моим же инструментом был мозг, привыкший искать не сам гвоздь, а то, на чем он держится.

– Есть, – я мотнул головой. – Идея называется «сменить инструмент».

Я отвернулся от нее и закрыл глаза, сосредотачиваясь. Время для переговоров с моим личным джинном в бутылке.

– Искра.

– Я слушаю, – отозвался в голове ее голос, в котором сквозило живейшее любопытство к происходящему цирку.

– Отставить магию. Полное отключение эмпатического сканирования. Мне плевать на потоки силы, на ауры и прочую эзотерику. Мне нужна чистая физика. Поняла?

– Концепция «плевать на эзотерику» не определена, – тут же встряла она. – Это приказ игнорировать нематериальные энергетические поля?

– Именно. Мне нужен структурный анализ этого помещения. Геологическая карта свода. Векторы давления породы. Состав материала стен, вплоть до молекулярной решетки, если сможешь. Найди все проводники, все узлы, все источники питания. Рассматривай эту ловушку не как заклинание, а как машину.

Последовала короткая пауза. Видимо, у нее в голове там что-то щелкнуло, переключаясь с режима «фэнтези» на «технотриллер». Слова она не понимала, но по тем ассоциациям, которые я вкладывал в них, суть уловила. Либо она просто с мозга взяла определения слов. Жуть, если это так.

– Концепция «машина» не определена. Это самодвижущийся механизм или статическая конструкция?

– Это, блин, западня, у которой должен быть выключатель! – хмыкнул я мысленно. – Ищи его. Выполняй.

Перед моими закрытыми глазами мир подернулся тонкой, едва заметной изумрудной сеткой, как в режиме дополненной реальности. Секунду спустя она исчезла, сменившись сложнейшей трехмерной диаграммой, наложенной на реальность. Я видел грот насквозь. Он стал чертежом, сотканным из силовых линий, векторов напряжения и всплывающих окон с данными о плотности камня. Вот тонны породы над нами давят на свод, вот давление распределяется по стенам. Это была гениальная инженерная конструкция.

И я увидел проводники. Десятки мелких, как горох, кристаллов, вплавленных в стены так, чтобы их не было видно. Они пульсировали в унисон с рунами, образуя сложную сеть, похожую на печатную плату. Но они были просто какими-то ретрансляторами. Они передавали энергию, не производили ее. Это была не та деталь. Я мысленно проследил их «проводку» и уперся в тупик. Все они сходились в одной точке.

На потолке.

Я поднял голову. Там, в самом центре свода, скрытый под слоем камня, находился главный узел. Мозг. Блок питания. Он был отмечен как центр всей системы.

– Искра, что это за хреновина?

– Анализ завершен, – ее голос прозвучал почти торжественно. – Обнаружен ключевой узел. Идентификация: пьезомантический аккумулятор. Древнее устройство, преобразующее постоянное кинетическое воздействие – в данном случае, физическое давление верхних пластов породы – в стабильную энергию для поддержания защитного поля.

Я медленно переваривал информацию. Опять? Пьезо… мантия… мать его за ногу. Да эти ребята знали толк в извращениях! Они построили ловушку, которая работала от веса горы над ней. Вечный двигатель, работающий на гравитации.

Ловушка, которую не нужно перезаряжать. Она работает, пока над ней стоит гора. И мы сидим прямо под ней.

Замечательно.

Я медленно выдохнул, шестеренки в мозгу встают на место со знакомым, приятным щелчком. Вечный двигатель. Гениально. И абсолютно, стопроцентно неуязвимо для магии. Но для лома, как известно, приема нет. Если, конечно, знать, куда бить.

– Значит так, принцесса, – я обернулся к Арине. Она все еще сверлила взглядом барьер, будто пыталась прожечь в нем дыру силой воли. – План Б.

Она оторвала от радужной стены пустой взгляд.

– Слушаю твое гениальное предложение.

– Мы не можем сломать дверь, – я ткнул пальцем в сторону барьера. – Она слишком умная. Мы можем выдернуть вилку из розетки.

Я задрал голову, указывая подбородком на потолок. Арина проследила за моим взглядом, но, судя по ее лицу, увидела там только камни.

– Этот аккумулятор, – я снова переключился на нее, – работает не на магии. Он работает на давлении. На него давит вся эта гора, и он преобразует этот вес в энергию для ловушки.

Она недоверчиво прищурилась. В ее мире, видимо, вещи так просто не работали. Да и не поняла она ничего, мои слова из другого мира не имели здесь того смысла.

– И ты предлагаешь… что? Попросить гору подвинуться?

На моем лице сама собой расползлась ухмылка.

– Почти. Мы ее вежливо попросим. Дадим ей, так сказать, небольшой пинок для ускорения.

Мой палец снова устремился к потолку, но на этот раз – в конкретную, ничем не примечательную точку слева от центра. В схеме у меня в голове она горела красным, как кнопка самоуничтожения.

– Видишь вон тот выступ? Нет, не видишь. А он есть. Это не магический узел. Это геологически уязвимая точка. Место критического напряжения в структуре камня. Замок всей этой конструкции. Если я ударю точно туда, начнется небольшой, контролируемый обвал. Несколько тонн породы сместятся. Давление на аккумулятор ослабнет, и он… отключится. Как лампочка, если выкрутить пробку.

Она молчала, глядя то на меня, то на указанную мной точку на потолке. Ее глаза расширились. Скептицизм в них вел проигрышную битву с чем-то другим. Не с пониманием. С потрясением. С тем самым выражением, какое бывает у набожного священника, который только что увидел, как атеист прошелся по воде. Идея решить сложнейшую магическую головоломку, просто стукнув в правильном месте молотком, казалась ей одновременно и бредом сумасшедшего, и откровением. Раньше она видела странного барона говорящего с мечом. А сейчас она увидела представителя совершенно иного, пугающего и, судя по блеску в ее глазах, восхищающего образа мыслей.

– Ты уверен? – ее голос прозвучал непривычно тихо.

– Как в том, что завтра снова взойдет солнце, – соврал я. Уверен я был процентов на восемьдесят, но признаваться в этом было бы тактически неверно. – Теперь мне нужна твоя помощь. Сделай свою штуку. Только не для атаки. Для защиты. Создай вокруг нас кокон. Плотный, крепкий. Считай это наш щит. Потому что сейчас тут будет немного пыльно.

Она не спорила. Просто коротко мотнула головой.

Ее ладони снова засветились янтарным светом, но на этот раз он был был спокойным, созидающим. Свет сплетался в полупрозрачную сферу, которая быстро окутала нас, отгородив от остального грота. Она стала твердой, как толстое стекло, искажая вид на пульсирующие руны.

– Искра, финальная сверка, – мысленно скомандовал я. – Траектория, сила удара в ньютонах, погрешность.

– Все параметры рассчитаны. Точность попадания – критична. Отклонение более чем на два пальца может вызвать неконтролируемое обрушение, – бесстрастно доложила она. – Рекомендую не промахиваться.

– Спасибо, кэп, учту.

Я сделал глубокий вдох, выдыхая напряжение. Перехватил рукоять Искры обеими руками. Сейчас меч в моих руках был был чем-то средним между хирургическим скальпелем и высокоточным отбойным молотком. Я поднял его над головой, целясь в ту самую точку, которую мог видеть только я.

Это был тот самый момент, когда нужно бить – один раз, но наверняка. Как в старом анекдоте про хирурга. Мышцы спины и плеч напряглись, как стальные пружины. Короткий, резкий выдох сквозь сжатые зубы, и я, вложив в движение весь свой вес и точный расчет, нанес удар. Не острием, не лезвием, а тяжелым, отполированным навершием рукояти – точно в ту точку, что горела у меня в голове красным маяком. Луч, сгусток энергии вылетел из кончика меча. Думаю, Искра даже чуть подправила его траекторию, чтобы уж наверняка.

Звук получился сухим, трескучим и на удивление громким. Будто под потолком лопнула гигантская, пересохшая на солнце кость.

От точки удара во все стороны мгновенно разбежалась паутина черных, уродливых трещин. Я даже не успел опустить меч, как на наш янтарный кокон посыпались первые камни. Сначала – мелкие, как гравий, от которых защитная сфера лишь слегка вибрировала. А затем, с глухим, тяжелым стуком, на нас обрушились целые булыжники, барабаня по магическому щиту с такой силой, что он начал прогибаться и тускнеть.

На мгновение ледяной комок в моем животе сжался до размера горошины. А что, если я ошибся? Что, если Искра в своих расчетах не учла какой-то местный магический коэффициент упругости камня? Что, если сейчас весь этот свод, весом в тысячи тонн, рухнет на нас, превратив «Безумного Барона» и его спутницу в два мокрых пятна под горой?

И тут грот сотряс глубокий, утробный гул. Это был звук, с которым сдвигаются тектонические плиты, от которого внутренности вибрируют, а зуб на зуб не попадает. Пол ушел из-под ног, весь мир, казалось, накренился. Я вцепился в рукоять меча, чтобы удержаться на ногах. Арина рядом покачнулась, впечатавшись плечом в стенку кокона. Ее лицо побелело, на лбу выступили бисеринки пота – она из последних сил удерживала щит, который трещал и покрывался радужными разводами под чудовищным давлением.

И затем, так же внезапно, как и начался, шум стих.

Наступила давящая на уши тишина. Остался тихий, успокаивающий стук осыпающейся каменной крошки. Пульсирующие руны на стенах, будто испустив последний вздох, моргнули и погасли одна за другой, как лампочки в старой советской гирлянде. А дрожащий барьер, перегородивший выход, меркнул, истончался, теряя цвет, и исчез с тихим, почти обиженным шипением, будто лопнувший мыльный пузырь.

Янтарный кокон вокруг нас тоже растаял, превратившись в россыпь золотистых искорок.

Мы стояли посреди грота, покрытые толстым слоем каменной пыли, грязные, уставшие, но, чтоб его, победившие. В проломе снова сиял спасительный, яркий дневной свет. Ветер, доносивший запах свободы, шумел в верхушках деревьев.

– Кажется, сработало, – я вытер рукавом пот со лба, оставляя на лице черную грязную полосу.

Арина не ответила. Она смотрела на меня, тяжело дыша, и в ее глазах было чистое, неподдельное, детское изумление. Как будто я не стену сломал, а достал из шляпы живого кролика.

Свод состоял из таких массивных плит, что все равно оставил узкую лазейку наружу, откуда пробивался свет.

– Пошли, – буркнул я, не давая ей времени задать лишних вопросов и прийти в себя. – Пока эти Первые не придумали для нас еще одну головоломку.

Мы выбрались из грота через узкую, заваленную щебнем расщелину на поверхность. Свежий лесной воздух после давящего мрака и пыли подземелий ударил в легкие. Яркий солнечный свет заставил зажмуриться, и на несколько секунд я ослеп.

Свобода. Она пахла хвоей, прелой листвой, влажной землей и озоном после близкой грозы. Я сделал несколько шагов по усыпанной иголками земле, глубоко вдыхая этот густой, живой воздух, и чуть не рассмеялся от дикого, пьянящего облегчения.

Мы сделали это. Мы выбрались.

И я тут же замер, холодок бежит по спине, сменяя эйфорию.

Из-за стволов вековых сосен, бесшумно вышли люди. Десяток хмурых, бородатых мужиков, которые двигались с ленивой уверенностью. Закаленные в боях вояки в практичных кожаных доспехах, потертых и засаленных, без единого блестящего элемента. Арбалеты в их руках были нацелены на нас, и я не сомневался, что болт уже лежит в ложе. На их небольших деревянных щитах, притороченных к спинам, не было ни орла, ни хитрой лисьей морды. Там был грубо нарисован клыкастый вепрь – герб нашего ближайшего соседа, барона Кривозубова.

Отлично, союзник. Или нет?

Командир отряда, ветеран с перебитым носом и глазами-буравчиками, вышел вперед. Он смотрел на меня. И его взгляд не оставлял никаких сомнений: они ждали нас и знали, что мы выйдем именно здесь. А это означало, что-либо у них есть чертовски хороший разведчик, либо кто-то очень хотел, чтобы мы сюда попали.

– Стоять, «Безумный барон», – сказал он с кривой, неприятной ухмылкой. В его голосе не было ни злобы, ни уважения. Только деловая констатация факта, как у судебного пристава, пришедшего описывать имущество. – Попался.

Глава 4

Я медленно поднял руки на уровень плеч, показывая, что они пусты. Шаг вперед. Арина зашипела за спиной, но я ее проигнорировал. Сейчас либо мой язык окажется острее их арбалетных болтов, либо можно заказывать панихиду.

– Стоять-то мы будем, куда ж мы денемся, – ответил я максимально спокойно, обращаясь к командиру. – Позвольте поинтересоваться… эм…

– Его зовут глеб, – подсказала Арина.

– Глеб, кхм… а что такая уважаемая компания делает в лесу в столь ранний час? Грибы ищете?

Его глаза чуть сузились. То, что я знаю его имя, его явно удивило. Мелочь, а приятно.

– Умный, значит, – он дернул подбородком, не теряя уверенности. – Инквизиция за твою голову хорошую цену дает, барон. И Орловы, говорят, не поскупятся. А мы люди простые. Нам деньги нужны.

– Анализ подтверждает. Его мотивация – финансовая выгода. Рекомендация: предложить более выгодные условия, – встряла Искра.

– Заткнись, – прошипел я мысленно, сосредотачиваясь.

Я сделал еще один шаг. Арбалеты в руках его людей не дрогнули.

– Я понимаю. Деньги – вещь хорошая. Но давай подумаем вместе, Глеб. – я сделал паузу. – Сейчас вы можете сдать меня. Орловы или Инквизиция щедро заплатят, спору нет. А потом, став сильнее благодаря поддержке этого вашего Ордена, они придут за вами. Орловы – ваша давняя беда. И моя тоже. Вы им мешаете. Как думаешь, надолго ли хватит денег, которые вы за меня получите, когда они решат окончательно прибрать к рукам земли вашего барона?

Глеб молчал. Он смотрел на меня, в его глазах-буравчиках крутились шестеренки. Он был не дурак, судя по всему, взвешивал плюсы и минусы.

– Это все разговоры, барон. Пустые слова, – выдавил он, правда без прежней уверенности.

– А вот это не слова, – я перешел в наступление. – Знаю я про ваш Дубовый лесок на границе земель, который Орловы у вас отжали. Знаю, что ваш барон из-за этого спать спокойно не может, а сунуться боится – у Орловых и людей больше, и Орден за спиной маячит.

Желваки на скулах Глеба напряглись, а перебитый нос, кажется, стал еще более кривым. Попал, прямо в болевую точку. Его вояки за спиной тоже переглянулись. Тема для них была, видимо, наболевшая.

– Я знаю, как его вернуть, – я говорил тихо, но так, чтобы слышал только он. – Не силой, на которую у вашего барона сейчас людей не хватит, а тактикой. Чистой, красивой тактикой. Помогите мне добраться до безопасного места, и я дам вам детальный план. Как заманить их патрули в ловушку, отрезать, закрепиться на ключевой высоте так, что они потом полгода будут зубами скрежетать, а сунуться не посмеют. Мой план стоит гораздо больше, чем награда за мою голову.

«Фиксация. Ты используешь вербальную манипуляцию, основанную на предложении решения известной ему проблемы. Коэффициент убеждения повысился», – с неподдельным научным интересом прокомментировала Искра.

«Да-да, спасибо, профессор», – мысленно отмахнулся я и вперил взгляд в Глеба.

– И последнее, – я понизил голос еще на полтона, переходя к самому главному. К его личной шкуре. – Сдай меня, Глеб, – получишь мешок серебра на отряд. Поделите, пропьете, и все. Помоги мне – и твой барон вернет себе земли и получит преимущество на годы вперед. Как думаешь, за что он тебя щедрее наградит? За разовую подачку от чужаков или за решенную многолетнюю головную боль?

Наступила тишина. Глеб молчал, его глаза-буравчики уставились куда-то мне за плечо. С одной стороны – верная, хоть и не очень большая, награда и ноль проблем с Инквизицией. С другой – риск, но и куш такой, что можно до конца жизни в почете ходить. Его люди молчали, ожидая решения командира. Вся их ленивая уверенность испарилась, сменившись напряженным ожиданием.

Наконец он медленно выдохнул.

– Хитрый ты, барон. Хитрый, как сто лис, – он мотнул башкой, и на его губах появилась тень ухмылки, на этот раз не такой неприятной. – И говоришь складно. Ладно. Слушай сюда.

Он сделал несколько шагов в мою сторону, и его вояки едва заметно расслабились, опустив арбалеты на пару дюймов.

– Я тебя не видел. И мои люди тоже. Понял? Мы просто сопровождаем двух заблудившихся путников до городка под названием «Заблудший Путник». Там законы Империи – что дышло, куда повернул, туда и вышло. Место для таких, как вы, самое подходящее.

Я улыбнулся, принимая условия.

– Там я оставлю вас, – продолжил он, глядя на меня. – И у вас будут сутки, чтобы сгинуть. Через сутки я доложу барону, что видел твои следы, ведущие в сторону Путника. И на этом моя работа окончена. Дальше вы сами. Идет?

– Идет, – ответил я без малейшего колебания.

Глеб еще мгновение буравил меня взглядом, а потом коротко махнул рукой своим людям.

– Опустить оружие. У нас гости. Проводим их.

Наш почетный эскорт, если можно так назвать десяток мужиков, готовых в любую секунду продырявить тебе башку, двигался по лесу в напряженном молчании. Воины Кривозубова держались от нас на расстоянии вытянутой руки и еще одного хорошего прыжка. Смотрели на нас, как на двух бешеных хорьков в одной клетке – с любопытством, опаской и явным нежеланием совать пальцы внутрь.

Арина шла рядом, но мысленно была где-то далеко. Она пыхтела, как перегретый самовар, и я чувствовал, как от нее исходят волны праведного аристократического гнева. Быть спасенной – унизительно. Быть спасенной благодаря болтовне какого-то выскочки-барона, а не собственной всесокрушающей силе, – унизительно вдвойне. Наконец ее прорвало.

– Мы могли бы с ними справиться, – прошипела она так, чтобы слышал только я. Ее голос был похож на скрежет ножа по камню.

– Ага, могли бы, – не оборачиваясь, хмыкнул я. – И сейчас местные ежики восхищались бы нами. Десять арбалетов против двоих, один из которых только что провел сеанс экстремального строительства и еле дышит. Прекрасный расклад. Ты, принцесса, войну любишь, а я люблю математику. Иногда лучший бой – тот, которого удалось избежать. Особенно когда противник даже не собирался драться, а пришел поговорить.

Она что-то злобно фыркнула, но возразить, видимо, было нечего. Логика – упрямая вещь, даже для тех, кто привык решать проблемы огненным шаром. Остаток пути мы проделали молча.

Через пару часов лес поредел, и мы вышли на раскисшую от недавних дождей дорогу. А за ней, в низине, раскинулся «Заблудший Путник». Городок оказался именно таким, каким я его представлял. Кривые, как сабли, улочки, заваленные мусором. Покосившиеся деревянные дома, подпирающие друг друга, чтобы не свалится окончательно. И воздух… Это была незабываемая симфония запахов. Смесь жареного до углей мяса, прокисшего пива и конского навоза. Место, где у каждого есть секрет и никому нет дела до чужих проблем, пока у тебя в кармане звенит монета.

Глеб остановил свой отряд на окраине, у первого же грязного переулка.

– Дальше сами, – он сплюнул на землю, не сводя с меня своих глаз-буравчиков. – Сутки. Через сутки я доложу барону, что видел ваши следы. И мой совет, барон… не светись. Такие, как вы, тут долго не живут.

Я молча протянул ему кусок кожи, которую позаимствовал у него и вкратце рассказал что и где делать на территории баронства Кривозубовых. Слава моя шла впереди меня, поэтому он не ставил под сомнение мои знания, даже задавал ряд уточняющих вопросов. Когда он понял суть обороны, он просто развернулся и, не оглядываясь, повел своих людей обратно в лес. Через минуту они растворились среди деревьев, будто их и не было.

И вот тогда на нас обрушилась реальность. Весь этот гам, вонь и суета городка, которые до этого сдерживало присутствие вооруженного отряда, нахлынули разом. Мы стояли на краю этого муравейника – грязные, уставшие, в порванной одежде, без оружия, если не считать Искру, которая сейчас старательно притворялась бесполезным куском железа.

Арина брезгливо сморщила нос, будто ей под него подсунули дохлую крысу. В ее глазах читалось такое вселенское отвращение, какое бывает у столичной фифы, случайно попавшей на деревенскую дискотеку.

– И что теперь? – спросила она.

– Так, задача номер раз: выжить, – я потер ладони, пытаясь согреться и собраться с мыслями. – Для этого нам нужны три вещи. Первое – еда, потому что я последний раз ел, кажется, в прошлой жизни. Второе – ночлег, желательно с крышей и без клопов. И третье, самое важное, – информация. А все это, как ни крути, упирается в четвертый пункт. В деньги.