Текст книги "Хранитель Зоны. Сталкеры поневоле"

Автор книги: Виктор Глумов

сообщить о нарушении

Текущая страница: 4 (всего у книги 17 страниц) [доступный отрывок для чтения: 7 страниц]

Ясно, что здесь никого не было, но Тоха для порядка прижался к стене, подергал дверь – заперта, и воззрился на лейтенанта, который замыкал шествие. Артюхов вынул связку ключей из кармана и открыл обычную офисную дверь.

Тоха прошмыгнул внутрь, включил свет и присвистнул. Игнат ступил в длинный, плохо освещенный коридор, зашагал вдоль одинаковых металлических дверей. Стены были облицованы мраморной крошкой, пол вымощен белой плиткой. В коридоре пахло нагретым пластиком, как от нового компьютера.

В самом конце коридора из-за приоткрытой двери лился свет. Артюхов зашагал туда; удивительно, но кровь пульсировала в висках, а ладони вспотели. Отказываясь признаваться, что волнуется за чужого человека, он убеждал себя, что это от усталости.

Тоха оттеснил его, держа пистолет наготове, заглянул внутрь, готовый в любой момент отпрянуть. Засунул голову в проем, осмотрелся и поманил позади идущих.

По полу змеились кабели. Словно в магазине компьютерной техники, вдоль дальней стены сиял включенными экранами ряд ноутбуков. Выглядело все так, будто хозяева только что ушли и рассчитывали в скором времени вернуться.

На больничном столе в середине кабинета лежал мужчина, рядом был пустой штатив с капельницей. Маузер, точно: патлы черные длинные, аж со стола свешиваются, рожа татуированная, свирепая.

– Маузер, хватит притворяться! – крикнул Артюхов.

Глава 3
Призрак надежды

Маузер

Трупы закончили закапывать, когда начало смеркаться. Усталые потные сталкеры получили сухпаек и расползлись по своим комнатам.

Жили в комнатушке, напоминающей тюремную камеру: двухъярусные кровати, две тумбочки, подобие шкафа; Маузер и Игарт по праву избранных занимали нижние полки, Януш спал на верхней над Игартом.

«А что, – подумал Маузер. – По меркам Зоны роскошное жилье: и душ тебе, и отопление электрическое, и туалет, и все это – в помещении, не надо зимой в деревенский нужник бежать, задницу морозить. Жить можно. Через тысячелетие, глядишь, и сюда дойдет цивилизация».

Самых преданных и адекватных сталкеров группами по четыре человека разослали по всей Зоне вести переговоры, пообещав оружие и патроны. Не стоило скупиться, в этой борьбе человеческий ресурс решал все. Итого защитников крепости стало меньше на сорок человек.

Януш на верхней полке маялся воспоминаниями и ворочался, Игарт тихо сопел во сне, Маузер лег, уставился на верхнюю койку и попытался выстроить план действий, но мешали мысли о доме и Ольге. Он заставил себя сосредоточиться.

Итак, гонцы разосланы. Допустим, переговоры увенчаются успехом, и силы Фрайба будут равны силам нового альянса. Вспомнились боевые машины, охраняющие подходы к Комнате желаний. Против таких монстров пирамида не устоит. Значит, придется рыть подземные укрепления. Радужная перспектива – жить в копанках. И так, выходя из любого поселка опасаешься, что тебя или мутант сожрет, или в аномалии расплющит, теперь еще и людей надо будет бояться. И ведь непонятно, кто враг, а кто друг.

И еще маленькая деталь: оружие и патроны, наверное, перестанут самозарождаться в схронах. Патроны скоро закончатся, и придется переходить на луки и арбалеты. Здесь у Фрайба с его машинами на ядерном топливе будут преимущества. Теоретически их можно перепрошить, практически же это неосуществимо.

Как ни крути, у него преимущества во всем, от него даже спрятаться будет трудно – он все это придумал, знает план каждого здания. Единственный выход – перехитрить его и переманить людей, но как? Люди останутся людьми, готовыми за ящик патронов продать левую почку. Все равно новая вырастет.

Маузер не заметил, как уснул. Сон ему снился страшный до смешного: за ним по подземельям гонялся кабан с рожей Фрайба. Куда ни пойди – везде он. Здоровенный, с теленка, глазища горят алым, из вполне человеческого рта торчат клыки, как у секача, и вырывается пламя.

Утром Маузер усмехался, вспоминая сон, но ощущение, что некуда бежать, не пропадало. Оставалось надеяться, что Зона расширяется, скоро образуются новые локации, где Фрайб потеряет силу, а его машины заглохнут. Фантастика, конечно, но чем черт не шутит?

Избалованный благами цивилизации, он страдал от того, что здесь нет мобильников или хотя бы раций. Вербовщики разошлись, и как у них успехи, оставалось только догадываться. Он открыл карту на КПК и представил, что перед ним циферблат. Территория лакокрасочного завода находилась вверху, на севере, где на часах одиннадцать и двенадцать. Некогда черная, теперь она сменила цвет на лиловый. Большими буквами было написано: группировка «Воля». Вот, значит, как. Зона уже и цвет выбрала. Справа «Воля» граничила с вытянутым зеленым прямоугольником железнодорожного депо. Это нейтральная территория, вотчина диких поселений и одиночек. «Вероятные союзники», – решил Маузер.

Правее депо – голубой прямоугольник Македонска. Вероятные противники. А вот за Македонском, там, где на циферблате цифры четыре и пять, – лес аномалий, топи и поселок «Гавань». Тоже, скорее всего, друзья. Игарт рассказывал, что там в основном боты, новички и неудачники.

На юге, где цифры шесть и семь, – ничейные горы, ущелья, редкие плато. Потом зеленым – леса-луга-леса. Точка города со странным названием Память. Затем, где девятка, красный квадрат. Значит, там владычествует группировка «Ветер». Вот и все области периферии. В центре их всего четыре: коричневая – вражьей группировки «Зона», желтая под областью «Воли» – Амазония, где окопались женщины. Уж им с Фрайбом точно не по пути. Затем зеленый квадрат и черный. Белым по черному написано: «Наукоград. Комната желаний».

Если не брать в расчет роботов на ядерном топливе, то расстановка сил примерно одинаковая. Вероятная расстановка сил.

Пока Игарт и Януш занимались переписью населения, Маузер, сразу же признавший свою некомпетентность в подобных вопросах, отправился осматривать владения. Больше всего его интересовали недостроенные зенитные установки. Ведь если их начали собирать, значит, знали, где достать стволы и боеприпасы.

Усевшись в пазе бойницы, Маузер глядел на двор, залитый кровью, и курил. В мире, где жизнь ничего не значит, на первое место должна выходить борьба за ресурсы. Надо продумать новые стратегии ведения боя. Например, прятать оружие в лесу, где респаунятся убитые, чтобы они возвращались в полном боевом облачении и били врага с тыла…

Защитников завода разбили на группы. Первые несчастливцы отправились восстанавливать городскую стену. Сменить их должны через два часа, в двенадцать. Работали без энтузиазма, но добросовестно. Стену делали толще, чем она была раньше. Маузер подумал, что как нельзя лучше подошло бы шиповое соединение, когда плиты не ставятся друг на друга и закрепляются раствором, а соединяются шипами, входящими в пазы, как конструктор. Сооружения Мезоамерики, построенные таким способом, стоят тысячелетия, и пережили не одно землетрясение.

Во дворе, недалеко от распахнутых ворот на лакокрасочный завод, где черные раньше держали пленных, вокруг бородатого мужика в красной бандане с черепами столпились сталкеры. Отсюда, сверху, не было видно лиц. Мужики пускали по кругу автомат, качали головами, передергивали затвор и вдруг все повернули голову к входным воротам, возле которых начали строить новую дозорную вышку. Отдали автомат владельцу, повернулись. Маузер вспомнил, что неплохо бы вернуть читерский шмот. С таким нервяком собственное имя скоро забудешь.

Рабочие оставили свое занятие и схватились за оружие. Вдалеке, у кромки леса, Маузер с трудом разглядел движущиеся в мареве фигуры. Спрыгнул на пол и рванул в кабинет директора. То есть Игарта.

Когда он распахнул дверь, в кабинете было три человека: сталкер, принесший весть, Януш, потирающий подбородок, и Игарт, обмякший в кресле. Его руки подрагивали, глазные яблоки катались под веками. Он уже переместил сознание в ворона и смотрел, кто направляется в гости. Может, это возвращается один из отрядов, отправленных на переговоры, но скорее нет: людей было намного больше.

Шпионил он недолго, тряхнул головой, потер глаза и сказал:

– Фууф, вроде, они с миром. У них белый флаг.

– Сколько их? – спросил Маузер.

– Человек сорок. Ветровцы, и женщины с ними. Похоже, мысль создавать альянс пришла не только нам.

– Ага, забегал народ, засуетился. – Маузер взял со стола бинокль и направился к выходу. – Я встречу послов, а вы подготовьтесь, чтоб хотя бы было, где сидеть.

Сталкеры встретили гостей настороженно: распахнули ворота и встали с двух сторон с автоматами. Маузер дымил на пороге. Подождал, пока откроют покореженные ворота, щелчком отбросил сигарету и зашагал навстречу послам.

Первыми шли безоружные ветровцы, за ними – женщины с детьми, напоминающие беженцев. Это и есть грозные амазонки? Маузер прищурился. Они были обвешаны оружием, как новогодние елки – игрушками, и еле плелись под тяжестью рюкзаков. Все – модельной внешности. На любой вкус: блондинки, шатенки, рыженькие, даже восточные красавицы и мулатка с афрокосичками. Одеты, правда, как мужики, в камуфляж и «берцы». Вперед выступила черноглазая высокая брюнетка, качнула буферами третьего размера, выглядывающими из расстегнутого пиджака, покосилась на пирамиду, вскинув тонкую смоляную бровь:

– Привет, – промурлыкала она и протянула крупную мозолистую руку с обломанными ногтями. – Ты и есть гость из Большого мира, о котором столько разговоров? Я – Дарья.

Маузер представился, ответил на рукопожатие и обратился к ветровцам:

– Погорельцы? Кто за главного?

– Тигран, – вперед шагнул высокий армянин, похожий на итальянского мафиози, сжал кулаки. – На наш поселок ночью напали сначала мутанты, потом – черные… Но не это главное, – он сверкнул глазами, поджал губы, не решаясь сказать. – Они поджидали нас, когда мы возрождались, а потом долго гнали по лесу, – он смолк, потупился, подбирая слова: – Зачем – непонятно… Наш поселок был на краю мира. До пояса тумана – два километра…

– Давайте пройдем в тихое место и поговорим там. Вы, наверное, устали с дороги и голодны?

Маузер окинул взглядом женщин, посмотрел на пускающих слюни сталкеров. Детей амазонки прятали за спинами, и сколько их, сказать было трудно. Маузер подумал, что прокормить такую ораву будет нелегко. Они опустошат закрома за неделю, и придется озаботиться вопросом, где добывать пропитание.

Лицо у армянина стало, как у религиозного фанатика, в глазах заполыхал огонь. Дарья оттеснила его, сунула руки в карманы облегающих брюк и проговорила, обли-зываясь:

– Ты так и не ответил…

Маузер устало улыбнулся, переводя взгляд с декольте на смазливое личико:

– Сколько у вас детей?

– Двадцать четыре, восемь мальчиков, остальные девочки.

– Возраст?

– Самой старшей пятый год.

Чудесно, просто чудесно! На закрытом военном объекте – толпа сисястых баб с орущими младенцами. Да уж, этот факт поддержит боевой настрой и поможет сталкерам концентрироваться на работе.

Но не вышвыривать же их с детьми на улицу?

Он развернулся и зашагал к пирамиде, спиной чувствуя взгляды гостей – одобрительные, настороженные и полные ненависти.

Пока он беседовал с беженцами, Игарт наспех оборудовал пустой кабинет под зал совещаний. Два сталкера как раз тащили койку, чтоб приспособить ее под скамью. Маузер прошагал в свое привычное место в углу и привалился к стене. Боковым зрением он следил за Игартом, который с трудом сдерживал негодование.

Мест всем не хватило. Женщин с детьми усадили на скамьях, из ветровцев кто-то сел, кто-то подпер стену, как Маузер. Младенец у рыженькой девчонки, которой на вид было не больше семнадцати, заорал, она принялась его укачивать. Четверо двухлеток, будто сговорившись, начали вырываться из рук матерей. Белокурая девчонка все-таки освободилась и, заливаясь смехом, побежала к Маузеру. Он скорчил зверскую рожу, и ребенок с ревом вернулся к матери. Появилось уже два ревущих ребенка.

– Как называлась ваша деревня? – спросил Игарт.

Дарья переглянулась с зеленоглазой блондинкой, насупилась и выдала, дерзко вскинув голову:

– Да, мы принимали мужчин! Человек должен заниматься тем, что получается у него лучше всего…

Кто-то из ветровцев заржал, на него зашикали приятели. Ноздри Дарьи раздулись от гнева, но она стерпела и продолжила:

– Но несмотря на это, мы отличные бойцы, проверьте и сами убедитесь.

– Пусть остаются – пригодятся! – крикнул молодой, наголо бритый ветровец.

– Кормить ты их сам будешь? И выводок тоже? – зашипел на него приятель постарше.

– Заткнуться! – рявкнул Маузер так, что аж дети притихли.

– Мы в одинаковой ситуации, – поддержал его Игарт и собрался продолжить, но вмешалась Дарья:

– У меня был сын. Он заболел воспалением легких и умер. Я не сильно расстроилась, побежала искать его там, где мы обычно возрождаемся. Не нашла. Весь лес обыскала – нет моего малыша. Всей общиной искали – не нашли. А потом оказалось, что они умирают навсегда. Исчезают и не появляются, понимаете?

Игарт кивнул:

– Это правда. Мы, выходцы из Большого мира, бессмертны. Мы – отдельно, Зона – отдельно, она создана для нас и под нас. Родившиеся здесь – ее часть. Они умирают навсегда. Раньше Зона была частью огромного эксперимента. Попасть сюда было можно, выбраться отсюда – нет. Теперь она живет сама по себе, забудьте про Большой мир, его больше нет, и вы в безопасности. Зона развивается, по идее, она должна расти…

– Теперь понятно! – воскликнул Тигран, и в его голосе прорезался мягкий кавказский акцент. – Пояс тумана отодвинулся, появилась новая земля!

– С этого момента поподробнее. – Маузер отлип от стены и заходил вперед-назад. Тигран продолжил:

– Черные гнались за нами. Делать нечего, мы побежали в пояс тумана, там они отстали. Раньше как – где ни зайди в туман, выйдешь в том же месте, а тут мы шли, шли, шли, смотрим – туман редеет. Думаем, что вернулись, наверное, черные нас в засаде поджидают. Ан нет! Мы за поясом тумана! Вроде, такой же лес, но другой. И пахнет иначе. Ни мутантов, ни аномалий, ни людей. Нас мало, мы без оружия, неизвестно, что там может быть, поэтому решили вернуться и рассказать нашим.

– Правильно сделали, – проговорил Маузер, все так же меряя шагами кабинет. – Черные хотели сунуть вас в стиратель, потому и гнались. Это первое объяснение. Второе: после того как мы остановили Фрайба и изолировали Зону от Большого мира, она зажила своей жизнью и начала расти. Вы видели новорожденные территории.

– Это как? – удивился кто-то из толпы.

Женщины удивились, аж рты разинули, сталкеры тоже заинтересовались, подтянулись, вытянули шеи.

– Скоро вы вспомните, кем были в Большом мире, многие уже начали вспоминать. И тогда все поймете. Если я скажу, что этот мир создан им, – Маузер указал на Игарта, – и Фрайбом, вы можете не поверить. Мы боги загробного мира, а дети – будущие смертные, которые заселят землю.

Посыпались стандартные вопросы, на которые отвечал Игарт. Маузер раздумывал над тем, как прокормить орущих младенцев. Он никогда не любил детей и относился к ним с опасением, уж очень они хрупкие, кажется, что вот-вот сломаются. Ольга тоже не горела желанием размножаться, и проблему отложили на неопределенный срок.

Сейчас же он воспринимал детей не как препятствие, с которым предстоит справиться, а как ростки хрупкой новой жизни, членов стаи, где он – вожак, а значит, несет за них ответственность.

Из беседы Игарта с народными массами выяснилось, что македонцы напали на соседнюю деревню амазонок, всех перебили, мальчиков забрали с собой. Опасаясь за жизни детей, амазонки решили обратиться за помощью к избранному, о котором в Зоне только и говорят.

Ветровцы подтвердили: об избранном знают, знают, что он выбил черных с лакокрасочного завода, уже и песни о нем слагают. Так что скоро надо ждать делегации вольных сталкеров.

Итак, слава у избранного добрая, несмотря на все старания черных; о нем знают в окрестностях, что уже хорошо. Скоро вернутся послы с известиями, и тогда следует решать, что делать дальше.

Получается, что время работает против Фрайба, на его месте Маузер не налаживал бы связи, а стер осиное гнездо с лица земли. Скорее всего, через пару дней, когда поймет, что теряет время, он так и сделает. Или ему недостаточно простой победы? Может, он играет в увлекательную стратегию и получает удовольствие, и его задача – устроить травлю, сделать так, чтобы все отвернулись от врагов. Слава у него пока дурная, но, возможно, она изменится, когда его сторонники станут получать с помощью Комнаты желаний материальные блага.

Итак, Зона растет. Это великолепно! Надо снарядить и отправить разведотряд на периферию, пусть разузнают, что и как.

Когда вопросы гостей иссякли, Игарт попросил двух сталкеров, стоящих у входа, принести ящик тушенки с гречкой и выдать нуждающимся. Мужики набросились на еду, как голодающие. Женщины держались достойно, делились с детьми. Маузер жалел, что не попросил Фрайба накодить скатерть-самобранку. Потому что если беженцы будут прибывать такими темпами, провиант закончится через неделю.

Он представил себе охотников на кабанов со счетчиками гейгера и усмехнулся. Ни с того ни с сего промелькнула мысль об Ольге, и улыбка сошла с его лица. Он обязан не выжить – выиграть, поймать Фрайба, приковать к скале и медленно резать день за днем, год за годом, пока проклятая тварь не сойдет с ума от боли. Но даже так он не узнает, что стало с Ольгой в реальности. Вернуться же нет возможности.

Ветровцам дали плохонькие ружья, немного патронов и отправили восвояси. Женщин отправлять было некуда, и им для жилья выделили кабинеты на втором этаже цеха – чтоб поменьше мозолили глаза мужикам. Пока они занимались обустройством, Дарья признала в Маузере альфа-самца и ходила за ним хвостиком, делая вид, что интересуется жизнью нового поселения, а сама то рукавом его заденет, то прильнет как бы случайно. Поначалу он не обращал на нее внимания, но вскоре утомился, взял ее за плечи и сказал:

– Извини, но у меня дела. Иди к себе.

Она склонила голову набок, чуть выгнулась и облизнулась:

– Ты придешь сегодня ночью?

Он улыбнулся и закатил глаза.

– Нет, не приду, извини. Ни сегодня, ни завтра.

Дарья надула губы и побелела от злости. Маузер отпустил ее и объяснил:

– Дело не в тебе. Можешь смеяться, но я люблю свою жену, которая осталась там, мне ее никто не заменит. Не округляй глаза – мужчины тоже умеют любить. Лучше обрати внимание на Игарта, серьезный парень, и тоже отчасти из Большого мира. Или на Януша, этот свой, и к тому же красавчик.

– Вот уж не подумала бы, – проворчала она и, гордо расправив плечи, направилась к распахнутым воротам.

Маузер поспешил в кабинет, где через десять минут должны были собраться добровольцы, желающие изучить территорию за поясом тумана. В свое время он пресытился красотками (все, чего они хотели – залезть в его кошелек) и научился ценить искренность, которой всегда дефицит. Модель как спутница жизни – все равно что неудобная дорогая шмотка. Толку никакого: поговорить не о чем, в постели – бревно, деньги жрет, как БТР бензин, зато друзья завидуют.

Добровольцев набралось девять человек. Они расселись на лавках напротив Игарта и молодого беловолосого, светлоглазого ветровца, излагающего суть проблемы. Наверное, такими же воодушевленными были матросы Колумба, отправляющиеся покорять неведомые земли. Их задор передался Маузеру, и он подумал, что с удовольствием к ним присоединился бы, если б не дела государственной важности. Значит, не совсем умер в нем дух странствий.

Игарт кивнул Маузеру, разложил на полу старую карту, подождал, пока добровольцы рассядутся вокруг, и ткнул пальцем в лиловый прямоугольник:

– Мы сейчас находимся здесь, – он провел от точки лакокрасочного завода к краю мира, поясу тумана. – До цели четыре километра…

– Фигня вопрос! – воскликнул веснушчатый молодой парень из добровольцев. – Ночью, крайний срок – к утру, назад вернемся!

– Мы долго шляться не будем, разведаем, что почем, есть ли там люди, и назад.

– Если все получится, – добавил Маузер. – Неизвестно, с чем вы там столкнетесь.

– Хуже не будет! – улыбнулся веснушчатый. – Ну, чё, мужики, готовы?

– Разделитесь на две команды, – посоветовал Маузер. – Одни пойдут прямо и не факт, что найдут новые земли, другие повторят разведанный маршрут, – он посмотрел на альбиноса, тот кивнул:

– Я покажу дорогу. Самому интересно, что это было.

* * *

Вооруженных до зубов добровольцев Маузер провожал, глядя из бойницы. Странно, но фрайбовского ястреба не наблюдалось, зато наблюдалась почти восстановленная стена и женщины, объединившиеся в команды и подключившиеся к стройке.

Чем шире локация, тем успешнее маневры и больше места, где можно спрятаться, если обстоятельства сложатся неблагоприятно. Интересно, на что похожи земли новой реальности? И вообще, какая она?

Представился глобус с белыми туманными пятнами, под которыми зарождаются континенты. Какими они получатся? Чья фантазия или желание ляжет в основу? Вряд ли это будет воля Фрайба, он утратил контроль над Зоной.

Спрыгнув на пол, Маузер зашагал к лестнице. Мысли его были далеко, за поясом туманов, на необжитых территориях. Чем торчать здесь, он лучше отправился бы с разведчиками и снова ощутил бы себя живым… Стоп! А ведь нетрудно раньше них узнать, что там! Есть же ворон, спрятанный где-то в лесу. Наверное, сейчас Игарт уединился в спальне и в теле птицы парит в поднебесье.

Так и оказалось: Игарт лежал бледный, сосредоточенный, с закрытыми глазами. Его мелкие мышцы сокращались, как у спящего, отчего подрагивали руки и ноги, дергался уголок рта.