Текст книги "Повести, рассказы и сказки"

Автор книги: Виктор Чаплыгин

сообщить о нарушении

Текущая страница: 3 (всего у книги 6 страниц)

Глава 4
Странное приглашение

…Прошло много лет. На дворе был 1967-й год. Старшие и младшие Воробьевы жили на Васильевском в Питере. Младшие были в разъездах. После завершения службы на флоте Сергей был направлен в академию Советской Армии, и теперь они с Полиной и десятилетним Кешей находились в загранкомандировке в ФРГ. Маша – красавица и умница – аспирант МГУ. Ее привлекла биология, и она жила вместе с мамой и папой. Воробьев старший работал советником при МИД в Ленинграде, а Глаша, как всегда, по дому. Но она была счастлива и за себя, и за семью.

В конце года на Рождество Сергей получил неожиданное приглашение. Командование флота ФРГ приглашало его с супругой на банкет по случаю Рождества и Нового 1968 года в Киль. Приглашался он как ветеран-подводник. Такие встречи не одобрялись в среде такой службы, как у Сергея. Но здесь за подписью командующего. Сергей доложил о событии руководству, и этот визит был одобрен.

15 декабря в 17:00 они с Полиной, оставив сына на попечение домработнице, прибыли в Киль. Их на вокзале встречали двое шустрых молодых людей. Раскрыли двери машины, и вот они уже на пути в шикарный ресторан, как рассказали молодые люди – будет сюрприз. Сергей не любил неожиданностей, а вот Полина с удовольствием ждала их. Возле ресторана им галантно открыли двери и проводили в зал. Сергей от неожиданности отшатнулся – к нему шел навстречу генерал адмирал фон Вебер. Правда, уже не такой гордый и стройный, а немного согнутый старичок. Но быстро перебирающий ногами и с той же вежливой улыбкой на лице, как и в 1935 году.

– Как я рад видеть Вас, герр Сергей, и Вашу супругу.

Сергей представил:

– Полина, а это барон Вебер, – барон поцеловал руку Полине и повел гостей в зал. Как и когда-то в Берлине за столом было много морских офицеров. Во главе стола был командующий Фольксмарине – флотом Германии вице-адмирал Хайнц Нойкирхен. Выделялся командор – высокий, седой с короткой стрижкой. Было видно, что он здесь держится свободно. Что-то в нем было знакомо Сергею. Были приглашены и военно-морские атташе СССР, Англии, Франции и США. Барон усадил гостей на свободные места возле советского атташе. Пока перекинулись парой фраз (мужчины были знакомы по академии), появился оркестр, и все встали под гимн ФРГ, затем прозвучали гимны СССР, Англии, Франции и США. Вице-адмирал Нойкирхен поприветствовал гостей и поздравил всех с Рождеством и наступающим Новым Годом. Было много тостов, и один из них был за подводников, которые храбро сражались в годы войны. Не уточнялось, за каких подводников. Адмирал попросил встать подводников, приглашенных на банкет. Встал Сергей и встал тот самый командор.

– Поприветствуем, друзья, храбрых офицеров, которые выполнили свой долг до конца и сегодня вместе с нами. Будьте знакомы – это командор Курт фон Вебер и капитан 2-го ранга Воробьев Сергей!

Гости прокричали ура. Сергей, конечно, был удивлен таким событиям, но где-то в душе он понимал, что не случайно приглашен по совету старого Вебера на банкет. Полина спросила:

– Неужели, это тот самый Курт, о котором ты рассказывал?

– Да, без сомненья, это он. Но где же он служил во время войны?

В перерыве Курт и Сергей встретились. Честно говоря, у Сергея не было сильного желания жать ему руку, и рука Курта осталась висеть в воздухе. Курт глядел в глаза Сергею прямо и вопросительно.

– Ты осуждаешь меня, конечно? – спросил он. – Да, я топил корабли и транспорты союзников и ваши. На счету у меня есть один эсминец. Но я сам чудом остался жив. Вот познакомьтесь – это моя жена Марта. У нас двое детей. Старший Серж – продолжил нашу династию. Он офицер-подводник.

Сергей представил Полину, и женщины отошли, чтобы дать мужчинам поговорить наедине. Вот тут-то Курт и узнал, кто был на советском эсминце, торпедированном им, и кто утопил его лодку, и это был для него тяжелый момент. Одно его утешало – это то, что с эсминца спаслись многие.

– Конечно, я виноват, что участвовал в этой авантюре Гитлера, но мы тогда верили ему и думали так. У меня Марта вообще два года была в депрессии после поражения. Мы ее лечили в разных клиниках. Мой старший брат погиб на Западном фронте. Сейчас я понимаю, как мы виноваты в первую очередь перед твоим народом. Но тогда, прости, я был увлечен службой – атаками на противника, и это мне доставляло какое-то удовольствие. Думаю, что и у тебя было, что-то подобное.

Сергей пристально посмотрел на командора. Тот был подавлен разговором и в глазах блестели слезы. Наверное, он искренен, – подумал Воробьев.

– Ты знаешь, Курт, я все понимаю. И то, что ваш род всегда был на службе сильных мира сего. И то, что ты хотел стать моряком, как и я.

Ведь в конечном итоге вы, немцы, все разные. Большинство было оболванено и в силу того, что Гитлер, конечно, обещал главное – возрождение нации и величия униженной после Первой мировой войны Германии – массы шли за ним и верили. Но то. что эта тварь сотворила на нашей земле, я никогда не прощу. Моя бабушка погибла при бомбежке в Ленинграде. И я, и мой отец рисковали своими жизнями, чтобы наказать таких, как ты, утопить в море, разгромить на земле и в воздухе. Мы защищали свою страну. А вы подло напали и что главное – сколько погубили людей в концлагерях, и городах, и селах! Нет такому прощения! – Сергей махнул рукой и тут произнес: – Но я благодарен твоему отцу за то, что он сделал для нашей семьи. А что ты можешь сказать в оправданье?

Курт тихо произнес:

– Можешь навести справки, я никогда не добивал людей после потопления судов и запрещал это делать другим. Это все мое оправдание. Меня не судили, и теперь я служу Бундесверу. Преподаю в военном училище в Киле.

К ним подошел военно-морской атташе СССР Николаев:

– Ну что, вспомнили былое, идемте лучше выпьем за ваших дам, они, по-моему, самые красивые на банкете.

А дамы настолько увлеклись разговорами, что, когда начали произносить тост в их честь, они это поняли лишь по расталкиванию их мужьями. Потом был бал, и Сергею вспомнился еще раз тот предвоенный Берлин и почему-то Ленинград, и первая встреча с Полей.

– А знаешь, Поля, наверное, это не случайно – наша с тобой встреча, и сегодняшняя встреча с Куртом и его отцом. Но я тебе скажу одно: самая дорогая из них – это наша, – он прижал к себе Полину, и та попросила:

– Потише, по-моему, мы будем дважды папой и мамой!

А над Килем шел мягкий рождественский снег и покрывал улицы и причалы гавани, где стояли подводные лодки Германии, и он падал и на город Полярный, засыпая причалы и стоящие у них подводные лодки СССР. Грозное противостояние продолжалось, собственно, как продолжалась жизнь на Земле. Запад и Восток шли на встречных курсах, держа оружие наготове. Но там и там люди любили, верили, надеялись и ждали от Рождества и Нового Года счастья и удач, наверное, это правильно.

Сложности простой жизни

(Посвящаю моему другу Саше Захарову и всем моим друзьям детства из с. Богатое)

Глава 1
Бабушкины хитрости

Н а село опускался теплый, влажный вечер середины весны. Запах цветущей вишни стоял густой, как теплые сливки в парном молоке. Небеса постепенно раскрашивались лазурью, а на западе горизонт превращался в красно-оранжевую полосу с бордовым солнечным диском в середине. Скоро наступят долгие деревенские сумерки.

– Сашка! – бабушка Поля, выглянув из раскрытого окошка, деревянного домика, грозно позвала внука. А Сашка и не думал откликаться – ведь все самое интересное только начиналось. Почему-то именно в это время суток и в этом времени года играть с соседскими детьми особенно интересно. Прямо в переулке на дороге был расчерчен большой круг и шестеро ребятишек, каждому лет по семь (две девочки и четверо мальчишек) играли в «вышибалы». Мяч то и дело гулко бил по мягким местам и коленкам игроков, выводя из круга очередную «жертву».

– Сашка, тебя бабушка зовет, – сказала высокая девочка с короткими рыжими косичками, – ты что, не слышишь? – Она ловко попала Сашке по спине, и тот нехотя вышел за черту.

– Ты бы, Олька, помалкивала, сейчас всех разгонят, – выпалил Сашка, недовольно поглаживая побитую спину. – А еще совсем не темно, и мы же хотели на крыльце посидеть.

– Сходи, скажи дома, что мы посидим у вас на крыльце! – попросил мальчик Вася, большеглазый, небольшого роста, белобрысый. Сашка побежал к дому.

– Бабушка, мы на крылечке полчасика – хорошо?

– Но не больше, и шелуху от семечек не плюйте на пол, как я учила – в ладошку и в ведро.

Сашка, ничего не ответив, рванул к ребятам, и всей гурьбой они пошли на крыльцо Сашкиного дома. Надо сказать, крыльцо было любимым местом сбора этой стайки ребят. Но не только они облюбовали это место – здесь часто собирались пожилые соседи – в основном бабушки, почему-то дедушек почти не было, разве что одноногий дед Манит подходил на «огонек». Такбыло потому, что была война, и мало кто из взрослых мужиков вернулся с нее. Вот и мусолили бабушки между собой все новости села да рассказывали про детей да внуков, которые не редко сидели рядом на бревнышке и подслушивали их беседы.

Крыльцо было красивое – резное. Дощатый пол, две скамеечки по бокам со спинками, на двух высоких тоже резных столбах крыша домиком, покрытая железом, крашеным красным суриком. На крыльцо вела дорожка, посыпанная желтым песочком, и две деревянные ступеньки. А выход с коридора был закрыт двустворчатой тоже резной дверью, краска на которой уже облезла, но остались следы «былой красоты». Одной стороной крыльцо смотрело в цветущий вишневый сад, а с двух других открывался вид на улицу и небольшой пустырь между соседскими домами.

За беседами все грызли семечки – каждая бабушка жарила свои, и внуки набирали в карманы на вечер эту «заразу», как говорила баба Поля. И хотя правила ее все знали, тем не менее утром ей приходилось заметать шелуху веником, при этом она всегда ворчала и грозилась никого не пускать больше на крыльцо. Но приходил вечер, и все повторялось. Даже в дождик здесь было почему-то уютно и как-то безопасно. Что-то было в этом крылечке сказочное, наверное.

Вот и сегодня ребята расселись на скамейках и, как все малыши, начали рассказывать истории, кто страшные, кто глупые, кто про что. Сашка любил хвастаться и часто врал. Это все знали, поэтому никто ему не мешал и не перебивал. Скромник Вася – тот всегда просто слушал, и если его что-то удивляло, то он делал большие глаза и переспрашивал:

– Правда, да?

Валерка, мальчик с узкими глазами, похожий н а татарчонка, тот всегда рассказывал о рыбалке, потому что они часто со старшим братом ловили рыбу и ездили на мотоцикле на речку и озера далеко от села. Коля, высокий симпатичный мальчик, с прической «бобрик», был сыном милиционера, и поэтому часто рассказывал о разных происшествиях. А вот Рита любила учить всех, как вязать узлы и делать из веревок разные поделки – папа у нее был моряк, и он учил ее, как мальчишку, всему мужскому. Только Оля всегда хохотала над выдумками детворы и считала себя намного умнее всех. Может, так и было, ведь ее мама была директором школы. Но все почему-то так не считали, а говорили, что она «задавала».

Бабушка Поля вышла к детям, вытирая руки о передник:

– Ну что, пострельцы, проголодались?

Все скромно промолчали, только Сашка обрадовано спросил:

– А что есть вкусненького?

– Счас принесу плюшки, – Полина Петровна, переваливаясь, как утка, поплыла в дом, а через пару минут выплыла с горячими сладкими плюшками на тарелке. – Вот, только из печи, откушайте.

Дети похватали горячие сладости, и в тишине было слышно мягкое чавканье.

– Потом парное принесу, – сказала бабушка и, сощурив глаза, спросила: – А кто уроки не сделал сегодня?

Оказалось, что все почти все сделали, осталось кому переписать начисто, кому дочитать, кому дорисовать.

– Эх вы, гулены! – укоризненно сказала Полина Петровна. – Вот если бы я дала вам недопеченные плюшки, вы бы их наверно не стали есть?

– Нет, конечно, – загалдели все, – а эти такие вкусные.

– Вот-вот, давайте-ка быстро домой после молока и чтоб все успели, а то буду вас прогонять с крылечка, как неслухов! Вон ваши мамы уже ругаются!

С соседних домов послышались призывы родителей. Пристыженные, наспех глотнув вкусного парного молочка, дети разбежались по домам.

– Вот ты, бабушка, хитрец, – сказал Сашка, – всех разогнала, как метлой.

– Иди уже доделывай свою арифметику, а то я тебя знаю – прыг с грязными ногами в койку и храпака. А завтра двойка.

– Ну чего ты, бабушка, у меня уже давно плохих оценок нет, – обиделся Сашка, зевая и потягиваясь.

– Вот-вот, – укоризненно посмотрела на него Полина Петровна, – и когда уже твои родители приедут!

Но как бы там ни было – сработало, и все дети успели доделать уроки и с чувством сделанного дела, кто с мытыми ногами, а кто и не успел – уснули в своих кроватках. Сельская ночь вступила в свои права. Завтра в школу.

Глава 2
Просто лето

Лето подкрадывается как-то незаметно, вот же только недавно была весна, все цвело, шли холодные весенние дожди. Но вот и последний урок в школе, и сразу каникулы! А с ними вместе наступает июнь – лето пришло. Кому куда, – одни детишки в пионерлагерь, кто-то к бабушкам и дедушкам в другие села и города, а Сашка дома. Полугодие он закончил неважно – есть тройки. Но не это грустно, – грустно, что родители, которые обещали вернуться в конце мая из командировки, задержались на своем Севере до июля. Сашка ходил с бабушкой на переговоры с ними на почту. Мама с папой сами были расстроены, конечно, они скучают по Сашке, но что делать: геологоразведка – она непредсказуема. Но они обещали Сашке в подарок велосипед Школьник», а бабушке стиральную машину. Это, конечно, немного сглаживало обиду, но не насовсем.

С почты наши герои заглянули в продмаг – купить сахар. А бабушка расщедрилась на кулек конфет. Сашка на ходу жевал «Мишку на Севере» и думал, как это, наверное, здорово шагать по тундре и видеть разных зверей и птиц, и ловить большую рыбу с диковинными названиями в голубых озерах, которые он видел на присланных родителями открытках. Дома у Сашки было много дел – он помогал бабушке по хозяйству. И хоть она часто говорила, что «бьется, как рыба об лед», Сашкина помощь была существенной: и принести воду из колонки на улице и для себя, и для коровы, дать корм курам и собрать яйца из гнезд, да и Шарика с Васькой утром покормить – это была его работа.

Но, кроме работ, были летом и разные развлечения. На первом – месте рыбалка на речке, потом походы с бабушкой Полей в лес по землянику и за щавелем и диким луком. Сашку всегда поражало, как она могла так точно находить те места в лесу, где росли дары природы. За земляникой они собирались с утра, но не рано, чтобы роса уже просохла. На полянах они набирали ягоду, кто в ведро, а кто в бидончик. Конечно, понятно, кто с чем. Сашка быстро уставал и начинал канючить:

– Давай, ба, отдохнем, жарко, пить хочется очень!

Бабушка смотрела в его наполненный до половины бидончик и улыбалась: – Эх, ты, лентяй, а еще и слопал столько же, поэтому и пить хочешь. – Но шла внучку навстречу, и они удобно рассаживались на расстеленный под осокарем в тени платок. Еда, взятая из дома, была особенно вкусна в лесу, и вода прохладная в бутылке, укутанной мокрой тряпочкой, утоляла сразу жажду. Солнце уже пригревало нещадно, но здесь, в тени на травке, было прохладно и уютно. Сашка ложился на спину и смотрел в небо. Там высоко по синеве плыли легкие облака, почему-то не закрывающие солнышко. Потом его отвлекали разные букашки, ползающие, прыгающие на траве, и бабочки – то белые то пестрые, порхающие над полем, сидящие на цветах. Бабушкин голос прервал наблюдения мальчика:

– Пошли доберем и домой, а то может и дождик собраться.

Собирать землянику после еды и отдыха совсем не хотелось, но Сашка помнил, что варенье из этой ягоды очень любит мама, и вот через полчаса его бидончик был полон, а бабушка собрала еще полведра. Завязав верх посуды марлей, они поспешили к речке. Бабушка ковыляла впереди по-утиному, а Сашка плелся позади. У самого моста сделали передышку. Действительно, сбывалось сказанное бабушкой Полей – появились тучки, подул порывистый ветер, когда подходили к дому, уже гремел гром, и первые крупные капли дождя упали на пыльную дорогу.

Как хорошо сидеть в доме, когда за окном ливень и гроза. Ба-бах – сначала молния, потом гром. Бабушка крестится: «Спаси нас, Боже». Сашка думает: «Всех страшнее, наверное, Шарику – он сидит в будке, ведь все залило вокруг водой». Он посмотрел в окно – Шарик сидел в будке и не высовывался. Вода до него не доходила. Зато кот Васька забрался на колени Сашке и вздрагивает от каждого удара грома. Сашка гладит кота, и тот начинает мурлыкать. «А бабушка на кухне готовит обед и нам, и собачке. Как она все успевает», – думает Сашка. С кухни доносятся вкусные запахи, но все куда то уплывает и Сашка засыпает прямо в кресле.

– Эй ты, соня! – бабушкин голос, как колокол, прозвучал в тишине. – Принеси воду. А я пойду встречу Зорьку из стада. Сашка разлепил глаза и увидел, что уже наступает вечер, Васьки уже не было, а Шарик, весело лая, прыгал вокруг бабушки, принесшей ему поесть. Мальчик вышел из дома с ведром и пошел по лужам по улице к колонке. По дороге бежал огромный ручей, журча и извиваясь между кочек, по которому туда-сюда ходила в сапожках соседская девочка Рита.

– Привет, а я думал, ты тоже уехала, – обрадовано сказал Сашка. – А мы с бабушкой ходили за земляникой. Хочешь, угощу?

– Давай, – Ритка помогла ему набрать воды, и они вместе потащили ведро к дому. Бабушка уже загнала корову в стойло, и она смотрела на детей своими огромными черными глазами, что-то пережевывая своими губами. Крыльцо было мокрое, и Полина Петровна принесла детям клубнику с парным молоком в коридор.

– Жаль, что твои родители не приехали, – сказала Рита, уплетая землянику, вытирая попутно губы от полоски парного молока. – Так долго их нет. А меня не взяли с собой в город. Там свадьба, и сказали, что я буду мешать. Оставили с теткой. А я так хотела посмотреть на невесту и вообще, – Ритка замолчала.

– А давай завтра махнем на рыбалку на речку, – предложил Сашка, – отпросись у тетки. А я за тобой зайду, у меня две удочки и червяков полно.

Ритка благодарно посмотрела на мальчика. Вот было бы здорово, но тетка злая, может не отпустить, разве что ненадолго.

– Да мы на пару часов, представляешь, какой клев после дождя!

Обрадованная Ритка спорхнула со стульчика:

– Спасибо, бабушка Поля! Пока, – и поскакала домой.

Вечер вступил в свои права, и уже появилась первая звездочка на небосводе. Сашка вместе с бабушкой перекусил и убрал всю посуду, помыл ее и сложил.

– Вот спасибо, внучек, а то я что-то умаялась за сегодня, – сказала бабушка. – А завтра ты все равно рано встанешь, так выпроводи корову к стаду сам.

– Хорошо, ба, – Сашка поставил будильник на 5:00 и едва прикоснулся к подушке – мгновенно уснул.

… – Ты же хотел рано встать, Сашок? – голос бабушки откуда-то издалека донесся до безмятежно спавшего Сашки. – Вставай, соня!

Мальчик медленно опустил ноги на пол и, только когда встал, открыл свои глаза.

– А что, уже пять?

– Да ты и будильника не слышал, чертенок, беги, выгони Зорьку к стаду, уже и рожок пастуха был, – Сашка в трусах на ходу влез в бабушкины галоши и выскочил во двор. Заря уже вовсю занимала небо, и было слышно, как по дороге топают, мычат коровы и раздаются хлесткие удары бичей пастухов. Стадо уже на подходе к их дому. Сашка открыл сарай и выпустил уже нетерпеливо перебиравшую ногами Зорьку. Хворостиной по спине, и та медленно потопала за ворота на дорогу.

– Дядь Семен, принимай, – крикнул Сашка, и старый пастух кивнул ему.

– Привет Полине Петровне передай, и пусть на дневную дойку не опаздывает!

Сашка шеметом домой, вот удочки, вот черви, сумка, сверток с бутербродами, которые вчера ему сделала бабушка, бутылка с водой. Напялив шаровары с тенниской – бегом к дому Ритки, под мощный храп ба. Утро не такое и теплое, на траве роса, и Ритка ежится от пробирающегося за ворот кофточки утреннего ветерка. Хорошо, что надела спортивные штаны – спасибо тетке. А Сашка врун – в пять, в пять, а уже полшестого. И спать хочется!

Мальчик, запыхавшись, появился из-за угла.

– Привет, прости – проспал!

– Да я и не сомневалась – еле уговорила тетку, а тебя нет и нет! Она меня чуть обратно домой не загнала, – укоризненно произнесла Ритка.

– Да ладно, пошли, – Сашка отдал одну удочку девочке, и они зашагали по пыльной дорожке к реке.

Ритка не умеет насаживать червяка, и мальчик, ворча, помогает подружке. Быстрое течение не дает возможности рыбе клюнуть за время заброса, и Сашка принимает решение зайти в воду и ловить у ног. Засучив штаны до колен, он первым шагает в воду, за ним несмело Ритка. Вода теплая, но быстрая – так и хочет сбить с ног. Немного постояв, они почувствовали, как пескари начали тыкаться головой в их ноги, это было щекотно, и Ритка засмеялась.

– Тихо ты, рыбу распугаешь! – цыкнул на нее Сашка.

Пескарики хватают наживку сразу, только увидят, как она проплывает возле ног детей. Они небольшие, но их много. Ребята кидают их на берег на песок. Быстро кончаются червяки, но и рыбы уже достаточно. Сашка на берегу разделяет улов ровно на 2 части и сооружает два кукана из кусков лески и палочек. Довольные собой мальчик и девочка босиком пошли по теплому песку к горке, на которой уже вовсю оживало село – сновали люди, кто пешком, кто на великах, иногда промчится кто-то на мотоцикле или мопеде. В руках по кукану с рыбой – не стыдно на людях показаться, и не беда, что рыбка маловата. Когда на горке надевали сандалии, подошел конюх Манит:

– Ну-ка покажите, что там сегодня ловится? Ай да молодцы – будет жареха! Приглашайте в гости.

– Ну вот еще, – буркнул Сашка, – самим мало.

– Жадина ты, Сашок! – незлобно пожурил Манит и засеменил к себе на конюшню. Тетка Риткина довольна – и пришли вовремя, и рыбка есть.

– Рит, ты после обеда приходи, поиграем на дворе, – просит Сашка, а то скучно одному.

– Ладно, – отвечает Ритка. Она немного устала от этого похода, а вообще в планах было пошить куклам два новых платьица. Но с Сашкой все равно интересней, тем более, что вдвоем можно и в мяч поиграть, и кораблики, да еще в кучу чего. Ее мальчишеские замашки так нравились Сашке, иногда он забывал, что Ритка девчонка.

Обеденная жара смаривает в селе людей. Все прячутся по домам, у кого обед, кто просто дома. На небе ни облачка. Солнце палит, и спасенье только в тени. Благо ее много в саду. Под старым кленом тени полно – там Сашка и лег на расстеленную мешковину. Глаза в небо, оно синее и с белым от жары. Где-то высоко-высоко летит самолет, звука нет, а полоска за ним образуется.

– Вот интересно, как там пилоту и пассажирам? – рассуждает Сашка. – Мне бы куда полететь, вот было бы интересно, и всем потом рассказать – все бы обзавидовались!

Немного помечтав, он собрал мешковину и начал изучать жизнь букашек, красных «солдатиков» – которые сновали туда-сюда по всему саду. Его занятие прервала Ритка.

– Ну, что ты там разыскал?

– Вот смотрю, где же этих букашек дом. Давай вместе найдем, и может, им нужно чего-то дать кушать?

– Как ты думаешь, они хлеб едят? Давай проверим, – Ритка достает из кармана штанов булку, стыренную у тетки из хлебницы. Но букашки испуганно разбегаются и упорно не хотят есть крошки. Зато крупные черные муравьи, появившиеся откуда ни возьмись, в мгновение растащили все и понесли в муравейник.

Жара не располагала играть в подвижные игры, и ребята нашли себе развлечение в доме. Достали шашки начали играть в «Чапаева» – сбивать щелбаном шашечки с поля. За этим их и застала Полина Петровна, явившись с дневной дойки.

– Парного вам не дам, а вот с погреба холодное молоко с хлебом получите. Саша, отнеси ведро в чулан, – мальчик принял от бабушки эмалированное ведро, накрытое марлей, пахнущее теплым парным молоком, и, весь согнувшись на бок, потащил его в чулан.

Холодное молоко с белым свежим хлебом – это что-то с чем-то! Полная чашка молока, туда крошишь хлеб большими кусками и, конечно, немного сахара. В жару – лучшая еда. Губы в молоке – и жажду утолили, и поели тюрю.

– Спасибо, ба! – Сашка первым протянул бабушке свою тарелку, Ритка следом: – Спасибо большое, теть Поль!

На улице жара не спала еще, но уже не такая, как в полдень. Ритка сбегала за своим великом – он меньше «Школьника», но почти такой. По улице вдоль вверх и вниз по очереди – пыль поднимается от колес, потом медленно оседает на дорогу. Можно лихо тормозить, и велик заносит, от этого пыли еще больше. Все равно жарко и долго не покатаешься, поэтому к вечеру – на любимое крылечко. Жаль, остальных ребят нет, но семечки есть, и есть о чем поболтать. Ритка – интересный собеседник. Она о папиных морских путешествиях, а Сашка передает рассказы родителей о работе геологов. Они наперебой старались рассказать что-то такое важное, как им казалось, почти не слушая друг друга. А уже темнеет, и полнеба закрыла туча, в воздухе пахнет дождиком и где-то далеко слышен раскат грома – будет гроза. Ветер поднимает пыль, уже упали первые капли, и Ритка бегом рванула домой.

Сашка с бабушкой закрыл сараи, погладил Шарика и забрал в дом кота – тот сидел на крылечке. Страх перед грозой заставил мальчика спрятаться в своей комнате, сюда приковыляла и ба. Вместе легче переждать бурю. А за окном уже свирепствовал ветер – он кружил в воздухе какие-то листки, тряпки и бил порывами в окна. А вот и молния ярко осветила и небо, и улицу, и комнату через зашторенные окна. Ба-бах! Удар грома заставил вздрогнуть и сжаться. Бабушка молча перекрестилась.

Дождь забарабанил по крыше и в окна, шум его заглушил все звуки – ливень, как из ведра.

Утро теплое, светлое, через окно в сад видны умытые дождем деревья, их листва чистая и яркая, как на картинках. Сашка потянулся и вылез из кровати. На дворе как будто и не было дождя, все испарилось. Только потеки от ручьев да большая лужа посреди двора, которую уже обжили три жирные утки. Они залезли в лужу, хлопают крыльями, брызгаются, им хочется поплавать. Но лужа мелкая, и они топчутся по дну туда-сюда. Сашка набрал из бочки воды в ведро и подлил в лужу. Уткам стало веселей – можно проплыть полметра.

Бабушки нет, на столе в кухне записка: «Покорми кур и уток, Шарику я дала, а кот на твоем обеспечении». Неспешно Сашка позавтракал чаем с оладьями и сметанкой и пошел управляться по хозяйству.

– Эй, хозяева, есть кто? – позвали из-за забора. Мальчик подбежал к калитке. Почтальон протянул ему заказное письмо: – Вот тут распишись.

Письмо было толстое, с красивыми марками. От папы и мамы – прочитал обратный адрес Сашка. Он аккуратно открыл конверт и оттуда достал письмо на пяти листах, два листа были лично ему. И десяток фотографий. Вот родители в тайге сидят у костра, папа с гитарой и с ними еще человек пять в комбинезонах. Вот мама держит на руках маленького медвежонка. У реки садятся в лодку с рюкзаками.

– Скорей бы вы лучше приехали, – обиженно прошептал Сашка, раскладывая фото на столе. Свое письмо, на котором было написано «Лично Сашеньке в руки», он сел читать на крыльце. Сначала писала мама, потом папа. Мама, как всегда – как ты там, хорошо ли кушаешь? Не заплывай далеко в речке, в лесу носи шапочку, как там бабушка – не болеет ли? Папа подробно рассказывает об их путешествиях по рекам, по горам и в тайге. И, конечно, советы – как смастерить «морду» для рыбалки на озере, как ловить налимов в норах и дурацкие вопросы – с кем дружишь? С дураками не водись! Можно подумать, он, Сашка, сам не знает, кто есть кто. В конце, как всегда, что скоро приедут, велик тебя ждет, и помогай бабушке.

Бабушка застала его за чтением, он в пятый раз перечитывал послание.

– Ой, наконец-то весточка! – заохала Полина Петровна и уселась читать, надев очки, на ступеньки крыльца. Она тоже раза три перечитала письмо и, вытерев повлажневшие глаза, рассказала Сашке, что там пишут. Конечно, бабушке они писали по-взрослому. И о болезни малярией папы, и о том, как мама провалилась в болоте, и ее спасали всей геологической партией. И главное – они уже забронировали билеты из Москвы на следующую неделю и теперь нужно только добраться вертолетом до Перми. Так что уже скоро будут.

– Слава Богу! А то я замаялась в ожидании, да и тебе с ними будет веселей, Сашок!

Вот это новости! Сашка не знал, куда бежать, чтобы рассказать обо всем. Первым делом к Ритке. А ее нет дома – с теткой куда-то ушла. Ладно, дальше в конюшню к Маниту. Старичок сидел на лавочке у входа в конюшню и курил, как всегда, свою самокрутку, запах вонючего табака разносился, наверное, метров на двадцать от него. Но Сашку это не страшило.

– Дед Манит! А скоро мои родители приезжают, написали, что уже и билеты заказали.

– Вот и славно, а то ты без них совсем одичаешь с бабкой! – усмехнувшись, произнес дед и покашлял. – Чай, с гостинцами приедут?

– Да, мне велосипед везут в подарок.

– Ишь ты, велосипед ему. А кататься-то умеешь?

– Конечно, даже умею и цепь подтягивать, и колеса подкачать, и руль поправить ключом.

– Ну, тогда дело простое – сел и поехал. Это не на лошади проехать. Ты что-то давно не приходил коней помыть и на водопой помочь сводить? Вот папка твой – тот у меня частый гость был и на коне держался, как влитой, небось, про меня забыл он?

– Да что ты, – соврал Сашка, – он тебе привет непременно чтобы я передал и табак тебе привезет хороший.

– Ну и на том спасибо, – произнес дед и пригласил Сашку в конюшню. – Идем, подержишь Орлика за узду, а я ему копыта почищу.

Конечно, конюшня не была местом для игр или баловства. Здесь пахло навозом, лошадиным потом, сеном. Здесь нужно было работать и заботиться о лошадях, которых было не так и много – аж пять. Три лошади и два коня. Лошади были одной породы – каурые, а кони разные. Орлик – высокий жеребец в серых яблоках, и Атас – абсолютно черный. И если Орлик был добродушен и ласков, то Атас частенько показывал свой норов и не только чужим, но и самому Маниту. А лошади были покладистые и ровного характера. С ними было проще.

Обитатели конюшни были гордостью Манита. Он жил один в старом доме на окраине села. Сколько ему лет, никто не знал, да никто и не интересовался. Седые курчавые волосы, окладистая седая борода, казалось, он был всегда такой. На День Победы Манит надевал гимнастерку, на которой красовались два Ордена Славы и две медали. В войну он был танкистом. А где его семья, никто не знал. Бабушка Сашке рассказывала, что этот седовласый человек появился в селе после войны году в 49-м. И сразу пошел работать с лошадьми. И при первом председателе он был, и вот уже много лет здесь.