Текст книги "Короли ванадия"

Автор книги: Виктор Мясников

сообщить о нарушении

Текущая страница: 2 (всего у книги 7 страниц)

Это оказался беспилотный разведывательный зонд корпорации «Космет». Разведчик приблизился к астероиду и неторопливо облетел, сканируя его поверхность и внутренность с помощью различной аппаратуры.

Через час на окололунной бирже металлов началось падение цен на ванадий.

– Вот так, – потирал руки Васильев, – убедились, что двенадцать миллионов тонн не блеф! Сейчас начнется настоящий бизнес. Главное, не спешить, обдумывать каждый шаг.

Но цены падали как-то вяло, на 15-17 космобаксов в час. Тенденция была понятна, но эксперты обещали, что падение скоро замедлится, а затем остановится, поскольку появления на рынке ванадиевого астероида в ближайшие годы не предвидится. И все они весьма скептически оценивали компанию «Короли ванадия», прежде всего за ее непрофессиональный менеджмент.

– Хоть мы и не профессионалы, а эвон какой оковалок подхватили, – сказал на это Васильев. – У них и менеджмент, и зонды навороченные, а у нас только битая «Велка», но короли ванадия – мы, а не они.

И все согласно закивали: мы – короли, короли – мы. Тут пришло первое предложение о покупке астероида по 10 космо-баксов за тонну. Васильева аж затрясло.

– А что, нормально, – подначил его Герка Еванов, – по сорок миллионов на рыло.

– Ну, конечно, – взъярился капитан, – а потом этот брокер вложит еще двести миллионов и через шесть-восемь лет станет миллиардером. Для меня не деньги важны, а справедливость! И вообще, не хочу, чтоб в меня тыкали пальцем и говорили: «Вот олух, променявший миллиарды на сущие гроши»… Словом, действуем так. Я занимаюсь банковским кредитом. Ванька, ты заказывай двигатели. А Герыч пусть займется арендой танкера.

Все разлетелись по рабочим местам и полезли в Сеть. Первым всю необходимую информацию получил Петлов. В корпорации «Днипро» ему ответили, что загружены работой на ближайшие пять лет и примут заказ, только если кто-нибудь снимет свой.

В «Роквелл корп» сказали, что с удовольствием изготовят три двигателя. Срок готовности от двух до трех лет. Цена – 100 миллионов за штуку, полная предоплата. Итого – триста миллионов. При этом фирма оставляет право повышения цены в связи с общим ростом стоимости материалов, комплектующих и т.п.

На рынке подержанной техники нашелся всего один движок подходящей мощности. Двадцатилетний, без гарантии, сомнительной комплектации и ценой 70 миллионов. В объявлении о продаже имелась дополнительная строка: «Отлично подходит для корректировки и перегона астероидов». Эта приписка не оставляла сомнений: продавец уже знал рыночные цены и свое объявление адресовал именно «Королям ванадия».

Ситуация с арендой танкера была не лучше. Требовалось 20 тысяч тонн топлива. Но судно такой емкости отправилось в дальний рейс и должно было вернуться через два года. Волее мелкие суда тоже оказались заняты, свободно зафрахтовать можно было только супертанкер «Тюмень» в 50 тысяч тонн с посуточной оплатой туда и обратно. Вариант с буксировкой эшелона цистерн отпадал, поскольку ни одной свободной цистерны в космосе не оказалось. Можно было заказать изготовление, но опять-таки за предоплату, а сроки растягивались на год-два.

С банками оказалось не лучше. Все соглашались: 12 миллионов тонн ванадия – хороший залог, однако он вне пределов досягаемости. Вот если бы астероид уже выставили на бирже металлов, или пригнали на окололунную орбиту, или хотя бы он двигался в этом направлении. Кроме того, у корпорации «Короли ванадия» и ее учредителей совершенно нет никакой кредитной истории. Они никогда не обращались в банки, поэтому невозможно сказать, насколько они надежные заемщики. Некоторые финансовые учреждения предлагали для начала кредит в 20 миллионов космобаксов на три года сроком. Если господа «короли» четко выполнят все обязательства, можно будет ставить вопрос о более серьезных суммах – 60-70 миллионов.

– Сговорились, сволочи, – подвел итог хмурый Васильев.

Уникальный ванадиевый астероид Христина Ваунти продолжал удаляться от Земли и Луны со скоростью 32,673 км/сек. Уныние воцарилось на борту «Велки».

Из прострации экипаж вывело появление чужого корабля. Частное судно с включенными опознавателями стремительно догоняло Христину Ваунти. У нищих поисковиков слюнки потекли, когда они увидели причаливающий «Гленн Супер» в одноместном варианте. Стоил такой кораблик не меньше пятидесяти миллионов, а разгонялся аж свыше 10 000 км/сек. Отшлюзовались, и буквально через пару минут в «Велку» ввалился здоровенный детина в легком скафандре. Что и говорить, модный скафандр и вся внешность гостя вполне соответствовали суперскоростному «Гленну». С первого мгновения любому показалось бы его лицо чертовски знакомым. И только спустя какое-то время начинало доходить, что прическа парня взята из рекламы шампуня «Воше-бой», улыбка – из рекламного ролика зубного эликсира, глаза и брови – из рекламы контактных линз переменного цвета.

Рекламный красавец, от которого шел дурманящий запах дурных денег и туалетной воды «Шанхайский барс», протянул визитку и представился: «Сандерс Кидман, менеджер».

Раздавать такие визитные карточки мог только человек, не знающий, куда бы еще потратить лишние деньги. Стоила она, пожалуй, как хороший вертак для дисков. И представляла собой голографический экран, где висела пропись «Сандерс Кидман, менеджер», а ниже набегал текст, в котором расписывались все достоинства господина менеджера, давались адреса для связи и прорва другой информации. Для управления потоками этой информации с обратной стороны маленького прямоугольника были нарисованы точки сенсорного управления.

– Не будем терять драгоценное время, – деловито заговорил гость. – Перехожу к цели моего визита. Есть предложение: вы включаете меня в акционеры с равным паем, а я нахожу деньги и разворачиваю астероид к Земле. Ну и, естественно, мне начисляется зарплата, которую я получаю после того, как мы реализуем наш проект. Я все понятно излагаю?

– Куда понятней, – буркнул Васильев. – Вы получаете три миллиона акций в полноправное владение без всяких ограничений. Так? И еще зарплату директора. Сколько вы хотите?

– Обычный оклад менеджера такого уровня – миллион космобаксов в год. На фоне предстоящего куша это сущие гроши.

– И какой у вас бизнес-план? – голос Васильева потеплел. – Вы в самом деле можете достать денег?

– Разумеется, – снисходительно улыбнулся Сандерс Кидман. – Банкиры меня знают, кредитовали меня на суммы, превышающие миллиард космобаксов. При нынешнем уровне цен нам понадобится примерно шестьсот миллионов – вполне подъемная сумма. В нее включены расходы на доставку воды, кислорода и продовольствия. Ведь ваши запасы кончатся через несколько месяцев, и еще не известно, хватит ли у вас денег на последующее снабжение. В общем, каждая лишняя секунда удорожает ваш проект и делает его все менее реальным. В один прекрасный момент, чтоб не пропасть без кислорода и еды, вы продадите свои акции по доллару за штуку и, проклиная все, будете уносить ноги с этого чертова астероида. А под моим руководством через шесть лет вы окажетесь на окололунной орбите, получите свои миллиарды и начнете новую счастливую жизнь. Выбирайте.

– Да уж, – вздохнул Герка Еванов и почесал затылок, – или все, или ничего. Расходы по кредитам, стало быть, за счет компании.

– Ну, отдадим банкам миллиард, – Кидман сказал это таким тоном, словно речь шла о мешке земляных яблок, к тому же гнилых, – у нас этих миллиардов останется еще несколько десятков.

– Соблазнительно, соблазнительно… – Васильев задумался. – А как мы будем оформлять наши отношения?

– Обычный контракт найма менеджера, стандартный текст, можете посмотреть в Сети. Вставьте мою визитку в компьютер и ткните пальцем в «Документы». Там готовый вариант. Ну как, нашли?

– Нам надо посовещаться, – Васильев оторвал взгляд от экрана.

– Понимаю, – широко улыбнулся Кидман. – Я буду у себя на корабле. Когда примете решение, щелкните «Контакты» и выходите на прямую связь.

– Похоже, выхода у нас нет, – мрачно заметил капитан, когда менеджер отшлюзовался прочь. – В Сети его аттестуют, как одного из лучших управленцев…

– А что значит «генеральная доверенность»? – сунулся с вопросом Петлов. – Тут вот написано. Мы должны выдать ему генеральную доверенность на свои акции.

– Это значит, что он получает их в управление, может, не извещая нас об этом, заложить их или продать, – назидательно сообщил Васильев и сам оторопел от такого ответа.

– А что там в контракте насчет гарантий и компенсации ущерба от ошибок менеджера? – не унимался Петлов.

– Да что-то я пока ничего такого не вижу, – озабоченно отозвался Васильев. – Слушай, включи запасной компьютер, поищем еще раз данные на этого Кидмана.

Спустя полчаса команда снова собралась в кают-компании. Молчание прервал капитан:

– Этот Кидман кидала и есть. Счастье, что у нас имеется запасной комп с автономным выходом в Сеть. Короче, этот гениальный менеджер семь месяцев назад обобрал дочиста компанию ребят, которые нашли на Луне хромо-никелевую жилу. Набрал кредитов, продал их акции и смылся. При этом контракт не нарушен. Полмиллиарда пригрел, а ребятишки обанкротились до нуля. Как он нас с визиткой подловил! Сами контролирующее устройство в компьютерную систему вставили.

– Вообще за такие дела без скафандра в космос запускают, – возмутился Герка Еванов. – Может, того… Позвать сюда, шокером в шею да и отшлюзовать гада.

– Эй, вы, ублюдки недокормленные! – вдруг раздалось из колонок голосовой почты. Затем полилась отборная ругань. Экипаж узнал голос Сандерса Кидмана.

– Он еще и подслушивает, сволочь! – Петлов взлетел над столиком. – Герыч, проверь активное ружье, я пока скафандр наброшу. Сейчас я ему ползадницы отхвачу – десять лет до дому ползти будет, ворюга.

Но Ваньке не удалось исполнить свою угрозу. Все почувствовали легкий толчок, и на экране навигатора появилось сообщение о стремительно удаляющемся корабле. А через секунду на экране возникли скорректированные данные о полете астероида Христина Ваунти. Скорость его уменьшилась на 2 метра в секунду, а изменение орбиты сократило время оборота вокруг солнца на 20 лет.

– Это он сразу на полную тягу двигун включил, вот и толканул железяку-то нашу, – прокомментировал ситуацию Герка Еванов. – Как говорится, с паршивого метеорита хоть ржавчины на полкорыта.

– Что у нас в библиотеке имеется по управлению астероидами? – спросил Васильев.

Прошли сутки, и друзья вновь собрались в каюте, дабы обсудить, что пришло в голову, когда врубился почтовый канал голографа. Металлический голос объявил:

– Капитан Васильев вызывается в суд в качестве ответчика.

– А я… это, – капитан растерялся, – в космосе я, дальнем. Полгода полета…

– Встать, суд идет! – грянул в ответ голос, металла в котором было больше, чем во всех медных тарелках всех военных оркестров.

В глубине экрана появилась судья – дама лет восьмидесяти в парике и бордовом балахоне.

– Судья высшей категории Вагира Нариманова! – сообщил тот же голос, но уже гораздо мягче. – Слушается дело о возмещении морального и материального ущерба. Истец – корпорация «Ваунти лтд» в лице шестнадцати юристов. – Камера скользнула по шеренге суровых плотных дядечек с непроницаемо-беспощадными лицами. – Ответчик – капитан Васильев. В связи с невозможностью прямого присутствия ответчика дело слушается в режиме голографического моста. Ответчик, вы не имеете права отключать быструю связь или уходить из поля зрения телекамеры.

Потом последовали обычные формальности с установлением личности ответчика, представления суда присяжных и тому подобное. Затем юристы «Ваунти лтд» с наслаждением принялись расписывать ущерб, нанесенный Васильевым. Они со смаком произносили цифры убытков, тщательно проговаривая все до цента, и тут же предъявляли целую пачку бумаг, подтверждающих правильность бухгалтерских исчислений. И не забывали при этом регулярно повторять: «Истец назвал нашу продукцию опилками в прямом эфире, тем самым распространив изначально неверные сведения о ней и оклеветав ее».

Васильев с тоской смотрел в экран голографа. Команда «Велки» подавленно молчала.

Когда адвокаты истца закончили свой долгий доклад и назвали сумму компенсации – два с чем-то миллиарда космобаксов, Васильев совсем упал духом. И тут прозвучал скрипучий голос судьи высшей категории Вагиры Наримановой:

– Ответчик, вам понятен смысл претензий истца? – Васильев вяло кивнул, а судья продолжала: – Вы согласны с претензиями?

– Нет! – заорал Васильев, словно проснувшись. – Не согласен! И ничего такого особенного я не говорил. Там у них в самом деле какие-то опилки. Жуешь, а они к деснам так и липнут.

– Представители истца, что вы можете пояснить по данному вопросу? Что находится внутри шоколадного батончика?

– Ваша честь, – поднялся самый представительный из адвокатов, холеный, розовощекий, волосы завиты и уложены красивыми локонами, одежда с иголочки, зубки фарфоровые, глазки злые, – на протяжении столетий рецептура батончика остается неизменной. Основу его составляет кокосовая стружка, а отнюдь не опилки, как выразился ответчик.

– А какая разница? – заорал Васильев.

– Ответчик, я вам слова не давала! – грохнула судейским молотком Вагира в кровавом балахоне. – Вот теперь можете в корректной форме высказать свое мнение.

– Ваша честь! – капитан наконец овладел собой и заговорил почти спокойно. – Я всегда считал и считаю сейчас, что опилки и стружка, в сущности, одно и то же. Возможно, я заблуждаюсь на сей счет, но это добросовестное заблуждение. Пусть мне разъяснят разницу между опилками и стружкой. Если я не прав, то готов принести извинения и загладить свою оплошность участием в рекламной кампании, которая поможет вернуть утерянную прибыль.

Все адвокаты «Ваунти» одновременно посмотрели в экран голографа на Васильева одинаковыми взглядами. Так зрители провожают проигравшего схватку бойцового петуха, отправляющегося на кухню. Они уже представляют его ощипанным, зажаренным и распростертым на блюде среди похоронной зелени.

– Опилки… стружки… – судья пожала плечами и задумалась. Потом брякнула молотком и заявила: – Назначается терминологическая экспертиза. Возражения есть?

– Нет-нет, – торопливо ответили за себя и ответчика Васильева шестнадцать адвокатов.

– У нас и эксперт есть, ваша честь. Независимый! – обрадовался главный юрист «Ваунти лтд».

– Терминологическая экспертиза проводится по установленной законом процедуре без участия экспертов, – торжественно осадила его Вагира в кровавом плаще. – Секретарь, включите официальный терминологический словарь. Запросите слово «опилки».

– Опилки, – раздался нейтральный механический голос, – отходы обработки древесины.

– Вот видите, – обрадовались адвокаты, а самый вальяжный тут же толкнул речь: – Ответчик, безусловно, нанес колоссальный ущерб корпорации «Ваунти лтд». Слово «опилки», как мы видим, несет открытое негативное содержание. Ответчик фактически назвал продукцию корпорации отходами!

– Ответчик! – проскрипела судья. – Что вы можете сказать по этому поводу?

– Я согласен со словарем, – хмуро отозвался Васильев, и присяжные рассмеялись. Даже у адвокатов на губах мелькнули жиденькие улыбки. – Теперь надо посмотреть слово «стружка».

– Секретарь, – брякнула молотком Вагира, словно палач в красном балахоне, пробующий плаху топором, – включите официальный терминологический словарь. Слово «стружка».

– Стружка, – скучно сообщил механический голос, – отходы обработки древесины. Снимать стружку – идиоматическое выражение, означающее распекать, ругать кого-либо.

Голос замолчал. Ошарашенно молчали все: судья, присяжные, адвокаты, линявшие на глазах. Молчал экипаж «Велки». Но именно Васильев, резко вспотевший и раскрасневшийся, первым обрел голос.

– Ваша честь, – сипло сказал он, с трудом проглотив комок в горле, – официальный словарь подтверждает равнозначность терминов «опилки» и «стружка». Но я бы хотел обратить внимание высокого суда на следующее обстоятельство. В официальном словаре нет понятия «кокосовая стружка». Может ли истец пояснить, какие отходы имеются в виду?

– Вопрос отклоняется, как не имеющий отношения к заслушиваемому делу, – брякнула молотком Вагира Кровавая.

– Ваша честь, – пролепетал кое-как плюгавый старикан в съежившемся костюме, пять минут назад это был вальяжный и холеный главный юрист «Ваунти лтд», – просим сделать перерыв и продолжить заседание через десять дней.

Судья молчала. Она смотрела, как мелькают цифры в нижнем левом углу экрана голографа. Они указывали рейтинг. Сейчас передачу из зала суда смотрели целых одиннадцать процентов зрителей. Цифра нешуточная, и она продолжает расти – все больше каналов и газет подключалось к трансляции. Наконец Вагира ударила молотком:

– Прошу жюри присяжных удалиться в совещательную комнату для принятия решения о виновности или невиновности ответчика. На это время объявляется перерыв.

Взмокшие, взъерошенные адвокаты сбились в кучу. Торопливо зашелестели карманными компьютерами. Кто-то гонял запись судебного заседания, пытаясь найти процессуальные нарушения, чтобы немедленно подать апелляцию о признании решения недействительным.

Васильев отер пот со лба и тяжело выдохнул.

– Ну, ты дал металла плазменным печам! – восхищенно сказал ему Петлов. – Могу спорить, сейчас все каналы только про тебя и говорят.

Он включил обзорный голограф. И точно!

– Везграмотный поисковик, космический бродяга, – захлебывался от радости комментатор «Новостника», – вдребезги разбил лучшую команду юристов континента. Посмотрите на кучку этих жалких пораженцев. Завтра они лишатся всего – работы, уважения, стабильности, своих особняков и шикарных аэромобилей, роскошные любовницы безжалостно бросят их. Послезавтра вы сможете увидеть этих неудачников в захолустных конторах на должностях младших клерков. И никто никогда больше не даст им настоящую работу. И все это сделал простой парень из космоса, король ванадия, оседлавший двенадцать миллионов тонн металла, Алекс Васильев. Мы с замиранием ждем решения присяжных. Не покидайте наш канал, самое потрясающее впереди! А сейчас двадцать секунд забойной рекламы!

Подобные речи раздавались на всех новостных и событийных каналах. Комментаторы сыпали скороговоркой, радуясь за Васильева и понося незадачливых юристов. Второе подогревало их гораздо сильней.

– Встать, суд идет! – грянул медный голос.

Снова появилась судья. Следом на свои места расселись присяжные с загадочными лицами. Потом старшина присяжных сказал дрогнувшим голосом:

– Присяжные считают ответчика невиновным.

Некоторые адвокаты откровенно плакали. Один рухнул без чувств, и его торопливо вынесли вперед ногами, накрыв лицо раскрытым, словно книга, карманным компьютером.

– Суд оглашает решение! – каркнула Вагира и стукнула молотком. – В соответствии со статьей 1061 Четвертой части Административного кодекса Евразийского Экономического Союза ответчик Васильев освобождается от ответственности в связи с отсутствием состава преступления. В соответствии со статьей 196 Уголовно-процессуального кодекса, пункт 5, ответчику присуждается компенсация со стороны истца в размере 10 процентов от суммы иска…

Дальше Васильев не слышал. В ушах у него звенело, голова кружилась, и силы были на исходе. Если бы не невесомость, он бы точно рухнул на пол.

В обзорном голографе захлебывался очередной комментатор:

– Это победа! Да еще какая победа! Еще вчера у этого парня не было и ломаного гроша, а завтра он станет богачом. Вольше двухсот миллионов космобаксов выплатит ему корпорация «Ваунти лтд». И поделом! Фирмы, начиняющие свои шоколадные батончики отходами деревообработки, безусловно, должны быть наказаны. Вольше никто не возьмет в рот пресловутые «Ваунти». «Марс» и только «Марс» – вот истинная ценность! Покупайте батончики «Марс»! Ешьте «Марс»!

фирму. Можно заказывать двигатели.

– Аж не верится, – выдохнул капитан, – до сих пор все потроха дрожат. Кстати, если опилки и стружка – одно и то же, почему называются по-разному?

– Вопрос интересный, – Петлов выпустил Васильева из объятий и почесал затылок. – Древесину уже лет четыреста обрабатывают безотходными технологиями, и про настоящие опилки все давно забыли. Словом, ничего сказать не могу.

Почтовый ящик оказался забит. Даже фильтры не помогали. Снова целая охапка брачных объявлений, сопровождаемых подробными видеороликами. Настырные предложения торговых фирм и агентов. Масса поздравлений от людей, ненавидящих «Ваунти». Среди них – извещение «Общества защиты планет от интервенции «Ваунти». Оказывается, есть и такая организация. Руководство общества уведомляло, что господину Васильеву присуждена ежегодная премия «Анти-Ва-унти» в сумме десять тысяч космобаксов. Электронный чек будет выслан в течение недели.

– Слушай, этак ты быстро сколотишь нужные полмиллиарда, – порадовался за капитана Герка Еванов.

Судя по всему, на глазах всего человечества разворачивалась трагедия «Ваунти». Еще недавно это был промышленный монстр, ворочавший миллиардами, а сейчас он обратился в издыхающего карлика. Везде местные власти запрещали продажу шоколадных батончиков «Ваунти» на том основании, что в них используются отходы деревообработки. Товар свозился на охраняемые склады и опечатывался, производство прекращалось. Кое-где разгневанные толпы уничтожали рекламные щиты со слоганом «Райское наслаждение!».

На всех биржах прекратили операции с ценными бумагами корпорации и исключили их из листинга. Впрочем, никто все равно не желал покупать эти бумаги, хотя цены на них упали в десятки раз. Вро-керы поставили жирный крест на «Ваунти лтд». Тысячи вкладчиков мгновенно стали нищими. Все они поносили Васильева и судью Ваги-ру. Один даже бросился в отчаянии в вентиляционный колодец межгородского метро, и лопастями вентиляторов его нашинковало на шестнадцать частей. В реанимации девять часов сшивали и запускали организм. Выжил. Не красавец, конечно, и руки-ноги разного размера получились. Зато стал знаменит, неплохо устроился, и невеста явилась необыкновенной красоты. Из их свадьбы потом сделали забойное телешоу, а за право трансляции первой ночи инвалид заколотил какие-то совершенно сумасшедшие деньги. В общем, было потом на что делать имплантации и улучшать внешность.

Петлов с удивлением сообщил, что в биржевых котировках появились заявки на покупку акций «Королей ванадия».

– Представляете, мужики, предлагают целых четырнадцать центов за акцию, – радовался он.

– Чего ж не даром? – обиделся Васильев.

– Да ты не понимаешь, – отмахнулся Петлов. – Сперва давали цент, потом четыре цента, потом шесть. А еще вчера за наши акции могли дать только по морде. Но мы их, слава покорителям космоса, пока что на торги не выставляли. А они все равно уже растут!

– Пожалуй, в этом что-то есть, – усмехнулся Васильев. – Этак через месяц до полтинника дорастут, а то и до целого космобакса.

– Кстати, космобакс за акцию уже дают, – подал голос Еванов, ковыряющийся в почте. – Пожалуйста, двенадцать миллионов за весь пакет. Видать, почуяли, что теперь, когда ты двести миллионов у шоколадников выцепил, ситуация может измениться, за так никто ничего не получит.

– А один космобакс за акцию – это не за так? – возмутился Васильев.

– Космос – территория относительности, – уклончиво, с претензией на философское обобщение, ответил Еванов.

– Пусть отнесут, знаешь куда? И засунут поглубже. И сидят тихо, чтоб не выпало. – После ступора в начале суда и эйфории после него Васильев впал в ярость. – Да я хоть сто лет буду пасти этот астероид, но в один прекрасный момент он окажется на окололунной орбите, и все эти брокеры-дилеры вылетят в трубу. В выхлопную.

– Экий ты, брат, стал суровый, – урезонил его Петлов. – Лучше глянь, какой-то банк кредит предлагает.

– Вот, началось, – удовлетворенно констатировал Васильев, – сейчас все сбегутся, начнут деньги давать. Ну-ка, посмотрим…

Некий австралийский провинциальный банк предлагал полмиллиарда под пятьдесят процентов годовых. При более внимательном чтении письма Еванов обратил внимание на выражение «сложные проценты».

– Это как понимать? – спросил он.

– Так и понимай – проценты на проценты, – пояснил Васильев.

– Получили полмиллиарда, через год должны семьсот пятьдесят. Еще через год пятьдесят процентов от семисот пятидесяти. Уже за миллиард. Еще через год – полтора с лишним. И так далее по восходящей. Когда наступит время рассчитаться, у нас все отберут, и еще должны останемся. Не пойму: почему нормальные банки не хотят с нами сотрудничать? Ведь выгодный проект, прибыль будет огромная.

– Это тебе выгодный, – возразил Петлов, – а у крупных банков есть акционеры, члены совета директоров и наблюдательного совета. Основные клиенты, наконец. И многие из них не заинтересованы в нашем ванадии. Зато заинтересованы в своем. Слышали же, что «Ко-смет» на Луне намечает добычу металлов, ванадия в том числе. Туда уже кредиты вложены, а тут мы…

– Как бы так устроить, – мечтательно произнес Еванов, – чтоб они прекратили свои лунные разработки? Чем бы таким напугать?

– Их только одним можно напугать – дешевым ванадием, – мрачно заметил Васильев. – А мы по-прежнему продолжаем удаляться от рынка. Вон, падение цен на ванадий на бирже прекратилось, начался подъем.

– Эх, песню сочинить, что ли? – продолжал мечтать Еванов. – Давненько я гитару в руки не брал…

– Давай, займись народным творчеством, – одобрил капитан, – а я пока про управление астероидами почитаю.

Герка Еванов на досуге сочинял песни и сам же пел их под гитару. Он даже записал альбом из восемнадцати песен под общим названием «Глотая звездную пыль» и разместил в Сети среди тысяч таких же сочинений космических бродяг. И счетчик показывал, что за минувший год этот альбом скачали целых три пользователя. Один из них оставил краткий отзыв: «Клевая залипуха!».

Еванов отцепил гитару от стенного зажима, устроился на потолке кают-компании и тронул струны:

– Мы летим на астероиде, – уверенно пропел первую строчку. – Мы летим на астероиде… – Второй раз пропел уже не столь уверенно, что-то песня не складывалась. – Мы летим на астероиде, словно… словно…

– Словно три сперматозоида, – подсказал Петлов.

– Мы летим на астероиде, словно три спер… – Герка прижал струны. – Свинья ты, Ванька, такую песню испортил. Дал бы нормальную рифму.

– Нет нормальной рифмы к слову «астероид». Разве только «андроид». Так у нас на корабле их нет.

– Ладно, без тебя придумаю. А ты не мешай, займись тоже делом. – И Еванов принялся бормотать, искать рифму: – Параболоида, пинако-ида, гиперболоида… Параболоида… Это уже было… Хреноноида… А мы летим на астероиде, словно клочья рубероида… Не, фигня какая-то…

Время от времени возникала потребность в изменении орбит астероидов, чтобы использовать их в качестве основы для орбитальных станций. Это в тех случаях, когда без особых затрат летящие горы удавалось завести на нужные направления, допустим, вокруг Луны. Или оставить на геостационарной орбите висеть на одном месте относительно поверхности Земли, построив здесь станцию обслуживания, склады, порт с ангарами и прочую инфраструктуру.

Но никому не приходилось кардинально менять орбиту и разворачивать в обратном направлении астероид, тем более, несущийся с такой скоростью.

Васильев торопливо листал электронные страницы справочника, пытаясь найти подходящую методику. Теоретическое обоснование имелось. И главное, прилагалась методика расчетов со всеми необходимыми формулами и векторами. Когда работа была закончена, капитан собрал команду и объявил свой план.

– Перегоняем «Велку» на другой конец астероида и даем импульсы двигателем перпендикулярно оси движения. При этом будет уменьшаться скорость, а время возвращения астероида на уровень Земли может сократиться лет на пятьсот.

– А что? Мне нравится, – поддержал идею Герка Еванов. – Это лучше, чем сидеть, сложа руки. А там, глядишь, закажем движки, подгоним их, затормозим эту глыбу… Когда «Ваунти» штрафные деньги перечислит?

– У них десять дней на апелляцию, но, скорее всего, никакой апелляции уже не будет – поздно. Компания развалилась, юристы разбежались, банкротство неотвратимо. Так что по истечении десяти дней после суда перечислят всю сумму в безусловном порядке. Я уже все банковские реквизиты отослал, – похвастал Васильев. – Потом сразу можно будет заказывать двигатели. Нам, возможно, теперь будет достаточно двух, а не трех. Глядишь, и выкрутимся. Я теперь хоть сто лет готов лететь, лишь бы никаким гадам не отдавать этот ванадий за бесценок.

– А я вот тут тоже помозговал, – включился в разговор Петлов, – и пришел к выводу, что не тем мы заняты. В смысле, покупка движков – дело десятое. Не они погоду делают, а информационное обеспечение. Не забывайте, что мы живем в постинформационную эпоху.

– В какую, в какую? – встрепенулся Васильев. – А ну-ка, разъясни, что это такое?

– Мог бы разъяснить, сейчас бы в университете лекции читал, а не болтался в дальнем космосе, – парировал Ванька. – Но суть не в этом. Суть в том, что люди подчиняются информации. Стоило тебе сказать «опилки», и фирма с тысячелетней историей, огромными деньгами, толпами юристов рассыпалась, как карточный домик.

– Это потому, что все СМИ об этом трубили, – возразил Васильев.

– Правильно. Средства информации разнесли, люди поверили, колосс рухнул. А ведь кушал народ эти батончики тысячу лет и не давился. А тут даже проверять никто не захотел, что там внутри на самом деле. – Петлов назидательно поднял палец. – А теперь смотри: корпорация «Космет» разрабатывает на Луне металлические руды. Ты в этом сомневаешься?

– Нисколько, об этом только и долдонят в экономических и космических новостях.

– А ты эту руду видел? – хитро прищурился Петлов. – Может, там и нет ничего. Никто ж на Луну не летал, не проверял. А акции «Кос-мета» вдвое подорожали. Все строится на предположениях, допущениях и, главное, на вере. Верят люди в лунный рудник, в его суперрентабельность. Спасибо за это средствам коммуникации.

– Переходи уже к главному, чего вокруг да около бродишь? – не вытерпел Еванов.

– Перехожу. – Петлов выдержал паузу. – Нам надо начинать с информационного обеспечения, а не с движков. Сами посудите: стоит засветиться в голографе, как тут же обрушивается шквал почты. И появляется спрос на акции, которых и в продаже-то нет. Значит, необходимо постоянное информационное воздействие. Наш ванадий лучше лунных руд, поскольку его можно увидеть. Короче, сперва нужно сделать свой сайт в Сети, да помощнее.

– И что, народ туда так и ломанется? – скептически усмехнулся Васильев.

– А вот увидишь, еще как ломанется, – твердо ответил Петлов. – Людьми владеют три страсти – страх, любовь и деньги. У нас этого добра навалом, значит, интерес обеспечен.