Текст книги "Похождения сержантов (СИ)"

Автор книги: Виктор Мясников

сообщить о нарушении

Текущая страница: 2 (всего у книги 2 страниц)

Скрипнула дверь, потом крыльцо. Донёсся приглушённо голос бабы Тани:

– Сигизмунд, ну-ка быстренько укропчику мне сооруди пару пучков.

– Дюже мне всё это не нравится, – вздохнул Хохматых. – Особенно кот.

– Да и мне подозрительно, – поддакнул Тубов, слизывая с верхней губы майонез. – Где это видано, чтобы кота Сигизмундом звали? – Он сел на лопате. Майонез сползал с него как покрывало с юбилейного памятника.

Изгнанное выстрелами зверьё возвращалось в избу. Тараканы, как обычно, строем. Ёжик продефилировал на задних лапах, растопырив иголки, пофыркивая презрительно. Мышей пришло явно больше, чем убегало. Крыс тоже. Мыши летучие повисли на потолке и разглядывали сержантов, настороженно шевеля ушами. Потом явился какой-то хорёк, которого вообще тут не стояло. С важым видом уселся возле печи, заткнув за ворот белый платочек и держа в одной лапе вилку, а в другой – столовый нож. Потом в дверную щель, цокая когтями, проскользнула какая-то облезлая серо-бурая лисица, села рядом с хорьком и начала разглядывать Тубова, словно портной, собирающийся снять мерку. Или гробовщик, прикидывающий габариты клиента.

– Кто там пришёл? – высунулся из майонеза Хохматых.

– По-моему, пришел песец, – уныло ответил напарник.

– Что? – подпрыгнул Хохматых. – Ты, как знаешь, а я линяю.

Он решительно сполз с сундука и побрёл к дверям, пятная грязные половицы майонезными кляксами.

– Чего ты? – Тубов соскочил следом, схватил напарника за скользкий рукав. – Не хочешь быть блондином, стань брюнетом.

Сзади раздалось противное хлюпанье. Это песец торопливо жрал с пола майонез, кося жадным глазом на сержантов. Хорёк, отложив нож и вилку, стирал салфеткой слюни с разочарованной морды.

– Знаешь, я тоже, пожалуй, пойду, – сказал Тубов, расчищая ладонью кобуру.

Часто оглядываясь, они подбежали к двери, распахнули и разом вывалились на крыльцо. Прямо перед ними стояла в бурой траве свежеоструганная бочка из цельного чурбана с привязанными по бокам дворницкими метелками. Бочку украшал велосипедный руль со звоночком.

Тубов хотел юркнуть в болотные кочки, но Хохматых схватил его за отворот куртки. Зашипел:

– Сюда давай! Это вертолёт!

– Какой на хрен вертолёт? – удивился напарник, но тоже принялся карабкаться по метелке в бочку.

Тут раздался тревожный вопль Сигизмунда, а следом крик бабы Тани:

– Голубчики, вы куда! Назад! Вон из ступы!

Она шкандыбала, размахивая клюкой. Рядом скакал на трёх лапах кот, зажимая под мышкой колючий сноп жёлтого укропа.

Хохматых уже сидел, свесив ноги внутрь ступы, вцепившись в рукоятку метлы. Он злорадно крикнул:

– Пошла метла по кочкам! По кочкам, кусточкам, по узеньким дорожкам!

Однако ступа, вопреки его ожиданиям, с места не стронулась.

– Фу, напугали хулиганы, – баба Таня остановилась, утерла лоб рукавом, высморкалась в угол платка. – Ладно, пошалили и хватит. Ступайте обратно. Продолжим обряд, сделаем вас красавчиками. Я вот и облом-траву уже припасла…

– Оставь себе свой облом! – крикнул Тубов. – Смотри, Хохматых, ключ в замке!

И точно – прямо в ступу оказался врезан обычный дверной замок, и из него торчал ключ. Тубов повис одной рукой на руле, другой повернул ключ. Ступу качнуло и приподняло над землёй.

– Голубчики, не погубите! В кредит брала на сто лет, век не рассчитаться будет! Двойной форсаж, мягкая посадка!

– Зажарить хотела, уважаемая! – верещал в ответ Хохматых. – Я сразу раскусил твои преступные намерения.

– Не для себя старалась, миленький! – Вопила баба Таня. – Исключительно для науки и искусства. Кулинарного! Никто ж ещё не готовил сержантов в мундире. Не улетайте, касатики! Я вас обратно большими сделаю!

Попала в точку. Напарники переглянулись и задумались.

– Ладно, делай нас обратно большими, – сказал Хохматых. – Но только гляди, одно лишнее движение – и мы улетаем. Навсегда.

– Точно, улетаем, – поддакнул Тубов, свесив ноги по сторонам рулевой колонки и вцепившись в пластиковые рукоятки.

Хохматых для гарантии вытащил пистолет.

– Голубчики, я мигом! – Старушка вскарабкалась в избушку, через минуту выползла с металлической банкой из-под растворимого кофе в руке. Показала: – Читай, что написано.

– Увеличительное стекло, – прочёл по складам Хохматых кривые буквы на косо налепленной влажной бумажке.

– Значит так, – деловито принялась объяснять баба Таня. – Берёте по горсти и быстро глотаете, не разжёвывая. – Ждёте минут пятнадцать и начинаете расти. Вот и вся хитрость.

Она протянула банку. Хохматых заглянул и увидел, что та на две трети наполнена битым стеклом.

– Точно увеличительное?

– Не сумлевайся, мил-человек, – закивала баба Таня.

Сержант запустил маленькую ладошку, попытался подцепить горсть и порезался. Посмотрел на кровоточащий палец, вскинул пистолет и внушительно пропищал:

– Сейчас стреляю кота, потом песца, потом хорька. Потом мы улетаем, а ты остаешься кредит платить.

– А ещё крышу разберём, чтоб было чем печку топить зимой, – добил Тубов и потянул штурвал на себя.

– Стой! Вот она! – зычно завопила баба Таня, выхватив из кармана плюшевого пальто круглый глиняный кувшинчик, похожий на красную луковку. – Вот она – кубышечка с волшебным порошком, – сказала уже спокойно. – Посыплю, и станете прежними.

– Ага, так мы тебе и поверили, – саркастически пискнул Хохматых. – Посыплешь, а с нас форма слезет вместе со шкурой и майонезом. Чем докажешь?

– Сигизмунд! – топнула валенком баба Таня, разбрызгав торфяную жижу. – Доставь-ка мальца.

Сигизмунд, бросив облом-траву, ринулся в избушку и через секунду явился обратно, выпустив из лапы на крыльцо мышонка.

– Гляди, коль не веришь, – старушка выдернула из кубышки затычку и сыпанула пепельное облачко. – Расти большой, не будь лапшой!

Мышонок громко чихнул, потом ещё, ещё… Он рос рывками, пока не заполнил почти всё крылечко. И оказался бобром. Баба Таня двумя руками спихнула его в траву. И скомандовала:

– Гони его, Сигизмунд! Понастроили плотин, всю экологию забочажили, мелиораторы окаянные. – Кот молча бросился на бобра, яростно погнал по кочкам. Старушка проводила его ласковым взглядом: – Ох, не люба Сигизмунду водичка.

– Кидайте сюда кувшин, – сказал Тубов, расставив руки. Ловко принял кубышку на грудь. Правда, чуть не свалился в ступу. – А теперь надо бы постираться. Не можем же мы в таком виде к начальству явиться. А, баб Тань?

– Ладно, так уж и быть, – проворчала старуха и вынесла из избушки помятую алюминиевую кастрюлю с крышкой. – Вот моя расчудесная стиралка-посудомойка. Без мыла и порошка отмывает грязи хоть два вершка. Полезайте внутрь, касатики, обратно выйдете чистёхоньки.

– Опять кулинарное искусство? – подозрительно спросил Хохматых.

– А вот посмотри. – Баба Таня схватила только что вернувшегося довольного Сигизмунда и запихала в кастрюлю. Кот взвыл, задёргался, но было поздно – крышка захлопнулась. Старушенция с хитрым видом приподняла кастрюлю за ручки и сделала несколько круговых движений. Послышалось мерное бульканье. – Кручу-верчу, очистить хочу. Оба-на!

Жестом фокусника подняла крышку и перевернула кастрюлю. На крылечко выпал абсолютно белый Сигизмунд, прижался к трухлявым доскам. Боязливо сполз по ступенькам. Рыдая по-кошачьи, поплёлся в кусты.

– Вот, – сожалеюще вздохнула баба Таня, – пока не запачкается, в избу не вернётся. Мыши смеются, лабораторным обзывают. Он ведь у меня белый и пушистый.

– Хохматых, держи кувшин. Если что – стреляй.

Тубов съехал по метле, опрокинулся в кастрюлю. Захлопнулась крышка. Плеск, крышка открылась. Сержант появился в свежепостиранной и отглаженной форме и начищенных сапогах. Только пуговиц на куртке не хватало. С обалдевшим видом вытащил из кобуры пистолет, заглянул в ствол и даже понюхал.

– Оружие тоже почистили, – сообщил не менее обалдевшему напарнику.

Тот уже съезжал по метле, прижимая к себе кувшинчик. Через минуту и он приобрел свежий и бравый вид. Оглядев себя, сказал:

– Теперь пуговицы наши отдай и можешь быть свободна, гражданочка.

– Берите, только проваливайте поскорей, – махнула клюкой старушка. – Одни проблемы с этой милицией.

– Слышь, мамаша, – Хохматых застенчиво поправил фуражку, – ответ на загадку-то скажи. А то я всё думаю, думаю…

– Какую ещё загадку? – баба Таня сделалась сварлива и недовольна.

– Ну, это: ставишь – не стоит, а зачешешь – побежит…

– А это… Чего тут неясного? Велосипед.

– Да ну? – Хохматых обескураженно стянул фуражку и снова натянул. – Что-то не похоже.

– А без окон, без дверей, полна горница людей – сильно похоже на огурец? Чешите давай отсюда.

И они почесали.

Сержанты, насвистывая, маршировали среди кочек.

– Смотри, Хохматых, – сказал Тубов, – Время уже ночь, а есть совсем не хочется. И спать тоже. И не устал.

– Курить тоже не хочется, – согласился напарник. – Ничего, выйдем на дорогу, увеличимся, тогда всего захочется. И закурим, и выпьем.

– Потом сто объяснительных писать, выговор влепят…

– А мне ещё и с Люськой объясняться…

– Даже возвращаться не хочется…

– Мне тоже.

– Вот так на воле денёк побудешь и поймёшь, каково это – на свободе без начальства. – Тубов остановился. – Всё-таки быть двигуном – это кое-что. Двигай куда хочешь. Можно любые мечты свои осуществить. Знаешь, Хохматых, давай без меня. Я остаюсь.

Напарник тоже остановился, задумался. Потом подошёл к огромному дубовому пню, закатил в рытвину под корнями кубышку, отряхнул руки:

– Ну, их всех, надоели. Я тоже остаюсь. Тубов, а ты кем мечтал стать в детстве?

– В детстве я мечтал стать неуловимым мстителем.

– Кому мстить-то?

– Какая разница кому? Всем!

– А-а, ну, так-то и я хочу.

Ночь накрыла леса и дороги, бобровые плотины и мокрые луга. По тёмным лужам раскинулся Млечный путь, как дорога в счастливое будущее. Они пошли, разбрызгивая звёзды.

* * *

О, многоопытный читатель, ты ожидаешь, что двух удалых сержантов-мстителей ждут необыкновенные приключения, лихие схватки, страшные ужасы и кошмарные встречи? А ты ничего об этом не узнаешь, поскольку автор холодной рукой завершил свое повествование? Не расстраивайся понапрасну! Никаких особенных приключений больше не случилось. На другой день двух неуловимых мстителей съели бродячие болонки…

Хотя… Ну, да ладно…

Виктор Мясников © 2008