Текст книги "Сидорова коза (СИ)"
Автор книги: Виктор Зейский
сообщить о нарушении
Текущая страница: 2 (всего у книги 3 страниц)
Во время одной из попыток взобраться на "старт" Таня успела шепнуть: "Стасик, ты нам, с Верой, нравишься". "Зачем же дело стало? Временно я доступен для всех желающих".
Из всех девушек его больше всех заинтересовала именно Вера: самая шумная, обаятельная и лицом, и непосредственной ребячливостью, каждый прыжок свой и подруг сопровождала смехом и визгом. Но самой пленительной была её фигура, наподобие древней амфоры: тонкая талия и крутые бёдра. Тот вид фигуры, который другие женщины создают с помощью корсета, у неё был естественен и от того девушка казалась необычайно сексапильна. При взгляде на её фигуру мужчина видит только секс и ничего кроме. Таня же была типичной "моделью": высокая – за счёт длинных ног, худощавая, талия особо не выделялась в сравнении с узковатыми бёдрами. Вере в сексапильности она заметно проигрывала и разборчивый мужчине на неё глаз "сходу" не положит. Хотя, при случае, от секса с ней не откажется: ничего отталкивающего в ней не было. Вика была универсальна: в её внешности хватало и сексапильности и интеллекта.
Во время следующей попытки краткий разговор был закончен: "Приходи сегодня на танцы в "Эдельвейс". "Буду в восемь. Вас устроит?". "Да".
После такого разговора, сулящего вечернюю "нирвану", интерес Стаса к происходящему пошёл на спад и через четыре старта он объявил:
– Так, девчата, хорошего понемногу. Завтра можем продолжить, если пожелаете.
Раздалось дружное "Уууу!", выражающее общее разочарование.
– Девочки, обед, это святое для мужчин, беспокоящихся о своей фигуре. Я должен восполнить калории, которые сейчас израсходовал. А они мне ещё пригодятся, причём, в самое ближайшее время.
Раздались смех и реплики, среди которых выделялся голос Тани:
– Девочки, давайте скажем "Спасибо" Стасику и отпустим его для подготовки к предстоящим ратным подвигам, "причём, в самое ближайшее время"! Три, четыре!
– Спа-си-бо!
Мощи звучанию благодарного слова добавили голоса зрителей.
Его слова "...причём, в самое ближайшее время", повторенные Таней, убедили его, что смысл скоротечного разговора с ней, обеими сторонами истолковывается одинаково.
* * *
Стас предупредил Ситару, что сегодня он задержится и объяснил – почему. Стоит ли беспокоить её поздно вечером или даже ночью? И как среагирует дежурная по этажу на поздний визит?
Она убедила парня, что со всеми дежурными побеседовала, с Розой Викторовной тоже. Поэтому со всеми очень доверительные отношения и к его позднему визиту любая из дежурных отнесётся с пониманием.
Таню и Веру Стас увидел ещё на подходе к танцплощадке, танцующих в паре друг с другом. И они увидели его на подходе, прекратили свои танцевальные телодвижения и спешно направились к нему. Каждая чмокнула его в доставшуюся ей щёку. Он подхватил их за талии, затем руки скользнули ниже, сквозь ткань определил отсутствие плавок у обоих и стало ясно, что длинные прелюдии сейчас будут не обязательны.
– Ну, и куда мы направимся? – игриво-эротично спросил Стас.
– Прямо по этой дорожке, а потом налево. Там есть уединённая беседка, называемая "беседкой разврата", где можно спокойно побеседовать, – в этой же манере ответила Таня, и спешно добавила, – если её ещё не заняли.
Беседка оказалась свободной. Таня сразу же, без заигрывания и не теряя времени на секспрелюдию, склонилась, уперевшись локтями в скамейку, а Стас не медля, молча, начал "беседу" с ней, задрав подол платья,
Странно вела себя Вера. Вместо того, чтобы молча дожидаться своей очереди, она страстно восклицая, то с одной стороны зайдёт, то с другой, то присядет, стараясь подробнее рассмотреть "язык беседы", то, как будто не доверяя глазам, пытается пощупать руками. В его практике группового секса не было и потому поведение Веры было в диковинку. Но диковинка стала понятна, когда по окончании "беседы", Таня, приводя себя в порядок, шепнула "Имей в виду: Вера – целка. В тебя втрескалась без памяти и пошла вразнос".
"Ах, вот оно в чём дело!".
А Вера уже сама задрала подол и скопировала позу Тани.
– Нет, девочка, надо сначала настроить твоё тело, поэтому, давай, поиграем!
Стас решил довести Веру до кульминации, не вторгаясь в "горячую" зону, и начал проделывать с ней то, что сэкономил на Тане: обнажил её груди и дал волю губам и рукам. Но оказалось, что Вера, наблюдая, и даже вмешиваясь в процесс "беседы" Стаса с Таней, уже самостоятельно, не ведая того, настроилась до кондиции. Это стало ясно уже через пару минут, которые Стас посвятил манипуляциям с её грудями, время от времени проверяя ладонью точку контроля и чётко определил это состояние. В "беседе" с Таней Стас сдерживал себя, чтобы остался потенциал для Веры. Но так как она уже оказалась раскалена "до бела", то Стас, после необходимого акцентированного толчка и краткой паузы, во время которой Вера нетерпеливо заёрзала задом, начал и продолжил до конца своё дело на максимуме своих возможностей. Его кряхтение и её вопли свидетельствовали о полной совместимости их сексуальных аур.
Сразу же по окончании сеанса Вера обрушила на Стаса шквал поцелуев, приговаривая:
– Спасибо, Стасик! Я хочу отцеловаться за все беспоцелуйные годы!
Стас оторопел от такого активного напора: у него всегда после освобождения от сексуального гнёта, появлялась кратковременная анемия ко всему, что произошло, и к компаньонке по происшествию тоже. Всё-таки он мобилизовал свою волю, чтобы не выказывать это состояние, хотя отвечал на девичий порыв без энтузиазма. Но она этого не замечала, задавив его аппатию бурным излиянием своей нежности.
"Насколько я знаю, девушка, впервые вкусившая мужчину, вкуса его не понимает. Ты же как опытная сексапильная фурия – заведёшь любого мужчину", – мысленно, между тем, обращался к Вере Стас.
Наконец, Татьяна прервала супер активную благодарность подруги, что-то шепнув ей на ухо, и тихо сказала Стасу:
– А, ну-ка дай твоего "мОлодца", приведу его в порядок, – и не дожидаясь реакции Стаса, сама обтёрла ватным тампоном, отчего тампон стал розовым.
– Выйди из беседки, там подежурь, пока Веру приведу в порядок. Потом позову.
Стас безропотно подчинился.
Минут через десять Таня позвала Стаса.
– Ну, что? Посидим ещё или побродим? – спросила она Стаса.
– Предлагаю побродить, чтобы дать возможность другим желающим комфортно побеседовать – великодушно предложил он.
Они пошли расслабленной походкой, не скованные общим желанием интима, никуда не спеша.
Стаса ещё там, на море, заинтересовало: кто эти девчата и откуда они? Сейчас самое время удовлетворить своё любопытство... .
Они охотно рассказали, что учатся в университете областного центра, N-ска, на разных курсах и факультетах. Здесь они оказались в составе спортивно-трудового лагеря. До обеда работают на полях близлежащего колхоза, а после обеда у них свободное время. Всего в лагере сто двадцать человек. Из них только двадцать два спортсмена, а остальные те, у кого не было возможности интересней провести каникулы. Живут в помещении школы, находящейся недалеко от санатория "Эдельвейс". Каждое утро за ними приезжают три автобуса и везут до капустного поля, а к обеду привозят обратно.
Девушек тоже интересовало: откуда занесло сюда такого харизматичного самца? Он отлично понимал, что их знакомство – шапочное, ни к чему не обязывающее и всё, что они могут поиметь от него, это то, что уже поимели. При желании можно только повториться и не более того. Тем не менее, сделал вид, что обиделся и тоном обиженного сказал:
– За харизматичного, конечно, спасибо! А вот то, что вы во мне увидели лишь самца, это обидно, конечно.
– Так ты поразил нас только сексуальным сервисом, больше ничем. Да и кроме этого сервиса нам ничего от тебя и не надо. Что нам толку от того, что ты, может, являешься каким-нибудь заслуженным, или народным, депутатом или дипломатом. А вот попользоваться тобой мы хотим сполна. Как, впрочем, и ты нами. Когда ещё нам в жизни перепадёт такая лафа? Именно твоя харизма превратила нас в твоих добровольных рабынь, к нашему же удовольствию. Даже Вера, хранившая до сих пор себя для будущего мужа, не устояла, – последовало длинное и исчерпывающее разъяснение Тани.
От имени обеих говорила только Таня. Вера лишь изредка поддакивала.
– Да, девчата, всё так и есть – полностью с вами согласен. Мне от вас нужна самая-самая малость и вы её дали. А откуда я прибыл? Из N-ска, примерный семьянин, имею жену и двоих дочерей. Жене верен, не изменял и не изменяю. Почти на отлично окончил школу, политехнический институт... .
Навстречу так же ленивым, прогулочным шагом приближались две девушки.
– Лида, Галя, а вы чего здесь делаете? Ждёте кого-то? – обратилась к встречным Вера.
– Танцы сегодня скучные, мужчин мало, всех уже разобрали – ответила одна.
– Тогда присоединяйтесь к нам, не пожалеете! Мы поделимся с вами своим мужчиной, – предложила Таня.
Все дружно засмеялись шутке, но Стас превратил шутку в надежду:
– Да, девочки, присоединяйтесь, лишними не будете, – поддержал он Таню.
– Ну, если ваш мужчина согласен, то и мы не против.
Прогуливаться такой компанией было как-то неудобно, поэтому зашли в первую попавшуюся беседку. Находившаяся там парочка поспешила выскользнуть оттуда ещё до того, как она была оккупирована. Таня шепнула Стасу на ухо: "Галя, та, которая блондинка, очень скучает по мужчине. У неё есть хахаль, но он там, дома. Так что не теряйся".
– Галя и Лида, это наш общий друг, Стас. Можете и вы считать его своим другом, нам не жалко, – сказала Таня.
– А это как? – спросила блондинка.
– Как? – спросила Таня. – А вот так!
И она повторила то, что – и в беседке "разврата". Повторил свою роль и Стас. Новые девушки сначала опешили, судя по их выпученным глазам, потом смущённо заахали, потом замолчали, потом в их глазах засветилось вожделение, которое у блондинки сменилось нетерпением – она спешно избавилась от плавок.
Как только Таня сполна получила своё, освободила место, Галя, не мешкая, его заняла, предоставив право Стасу задрать ей подол... .
В отличие от Тани, Галя вела себя более раскованно: она бесстыдно ёрзала задом и не сдерживала крики. Это необыкновенно завело Веру: она, снова, как ребёнок, руками и глазами изучала процесс, и было ясно, что она намерена сменить Галю. Таня заметила этот порыв и запретила, напомнив, что может получить заражение крови. Во избежание этого, надо подождать дня два. Но Вера, вдруг, впала в истерику. Таня стояла растерянная и не знала что предпринять. А Вера напоминала, что она давно совершеннолетняя, сама может распоряжаться собою и в услугах няньки не нуждается.
– Вера! Да у тебя крыша поехала! Тебе секс сейчас противопоказан! Если бы знала, что ты такая дура, то не связывалась бы с тобой! Идиотка! О твоём здоровье беспокоюсь. Подожди два дня, а потом "жарься" хоть до посинения.
"Идиотка" психанула и покинула беседку. Стас, делая приятное Галине, в то же время держал ситуацию в беседке под контролем. Выходка Веры его тоже покоробила, но именно она была самой желанной для него и терять её на ближайшее будущее не хотелось. Поэтому решил восстановить мир в женском коллективе, для чего прервал работу, извинился перед Галей, пообещав продолжить процесс, и поспешил за Верой. Он догнал её, положил руку на плечи, что-то темпераментно начал говорить ей, наклонившись к самому её лицу. Она остановилась, молча выслушала, и покорно пошла обратно, неся на плечах увесистую руку Стаса.
– Не хочу чтобы в такой милой компании появился раздрай. Вера – девушка понятливая, мы нашли с ней общий язык и конфликт улажен, – объяснил он компании свой поступок.
С эротичной улыбочкой посмотрел на Галю и кокетливо сказал:
– А мы продолжим.
Он поднял её обоими руками за талию, сел на скамью, посадил девушку на колени лицом к себе. По тому, как Галя ешё больше оживилась, было похоже, что ей эта поза была хорошо знакома, и даже, вероятно, любимая. Она уверенно проделала с "инструментом" Стаса необходимые технологические движения рукой и, впившись в губы Стаса, азартно принялась за дело... .
Стас, памятуя, что своей очереди дожидается ещё одна страждущая, пытался не допустить "развязки" со своей стороны, но темперамент партнёрши оказался сильнее и они, одновременно с воплями, закончили свой дуэт. Посидели ещё какое-то время молча, плотно слившись друг с другом. Потом Галя повторила поцелуйный напор и томно произнесла:
– В этой позе я люблю засыпать, – и освободила "место".
– Так девочки, – обратилась к ним Таня, – мы оставляем вам нашего мужчину, не обижайте его, а я увожу Веру, пока она опять не закатила истерику. И не забывайте, что до отбоя осталось чуть больше часа.
Она повела Веру за руку, как ребёнка, а та, оборачиваясь, помахивала рукой и посылала воздушные поцелуйчики – Стасу, надо полагать.
Оставшаяся троица побродила несколько минут по дорожкам парка, непринуждённо беседуя о жизни насущной. При этом, Лида, время от времени, рукой проверяла готовность Стаса заняться ею. Обнаружив, наконец, желаемую подвижку в контролируемом месте, она, воскликнула:
– Ура, скоро Стасик займётся мной! Я ему помогу, – и принялась усердно массировать сквозь брюки его "хозяйство".
Вернулись к "беседке разврата", но она оказалась занята шумной компанией. Занятой оказалась и вторая беседка. А процесс совместного исполнения сексуальной партии дуэтом уже созрел. Пришлось воспользоваться более доступным местом – за кустами жасмина.
Лида весной проводила мужа в армию. Её сексуальный стаж составил всего месяц, но за это время она успела настолько втянуться в процесс, что трёх месячный "голод" оказался сильнее табу, обязывающего женщину хранить верность мужу. Тем более, что она слышала от подруг, что изменой считается не сексуальная близость на стороне, а духовная. С духовной у неё, как она считала, всё в норме – мужа она любит по-прежнему. Поэтому со Стасом она вела себя свободно и попыталась, насколько позволяла обстановка, повторить то, что они наработали с мужем. Оказалось, что со Стасом, всего лишь вторым мужчиной в её жизни, всё получалось качественнее. И она наметила себе, что эта встреча с ним не должна быть единственной.
От долгого воздержания и качественной работы Стаса Лида держалась не долго и минут через пять выбыла из дуэта, получив сполна то, что хотела.. Но Стас ещё держался, и его хватило на повторный сеанс с темпераментной Галиной.
У Галины своя история. После месяца знакомства, парень пообещал жениться на ней. Она поверила и досрочно "вкусила запретный плод". После этого в течение полугода
он жениться только обещает, а ею пользовался натурально. Она поняла, что кроме секса от него уже ничего не дождёшься, посчитала себя свободной от обязательств перед ним и со Стасом проявляла полную раскрепощённость.
Такого интенсивного сексдосуга у Стаса никогда не было: шутка ли – за один вечер четыре новых женщины! Будет о чём в старости вспоминать. А пока...пока ночью предстоит ублажать Ситару "сидоровой козой", а хватит ли на это "пороха"? Он чувствовал опустошённость, лёгкость. Мысли о сексе сейчас его не заботили, а вот втянуться в лирическую беседу было в самый раз. И он разбудоражил девушек на откровенный разговор, который затянулся почти на час – до самого отбоя.
Но ублажать ночью Ситару не пришлось, и это стало понятно по тёмным окнам номера индианки.
На следующий день, вечером, в «беседку разврата» вместе со Стасом пришли пять девушек: Таня и с ней Вика, а также вчерашние Галя, Лида и новенькая – Наташа.
Общение Стаса и девушек прошло в том же ключе, что и вчера, за исключением одного инцидента. Как только вошли в беседку, Таня сходу приняла вчерашнюю позу, Стас спустил трико, и тут раздался возмущённый возглас Вики:
– Таня, это что такое? Это и есть то представление, которое ты обещала? Позор! Потом своим будущим мужьям будете говорить, что вас плохие парни изнасиловали? Вы не комсомолки, а самые настоящие шлюхи! Тьфу на вас! – и она выскочила из беседки.
– Она наш комсорг факультета. Идейная девочка. Ей не знакомы маленькие житейские радости, – сказала Галя.
И Лида добавила:
– Не понимает девочка, что и комсомолок природа наделила инстинктом к размножению. Устоять перед этим не возможно! Но она – как моральная скала! Бедная девочка!
Ситара отсутствовала три дня. И лишь вечером третьего дня она появилась на ужин. Откровенному обмену новостями за прошедшие три дня мешали соседи по столику. Но и после ужина у Ситары было свободных всего десять минут. Она сообщила, что сейчас уходит на деловую встречу часов до одиннадцати и будет ждать его на ночь... .
Роза Викторовна, увидев Стаса, сразу же сообщила, что Ситара ждёт его с особым нетерпением в ожидании каких-то очень важных новостей.
– Да, я действительно принёс важные новости, которые она ждёт, – сказал Стас, чтобы хоть что-нибудь сказать.
Ситара открыла дверь на условный стук, встретив Стаса в одних шортах. Она подметила интересную особенность: он любил просовывать руку в шорты и там шалить. Если же их не было, то он не особо жаловал это место своим вниманием.
Стас, по понятной причине, тяги к сексу не испытывал и внимания шортам не уделил. И Ситара тоже не стала подставляться, ибо и она пришла не с пуританской встречи. Хотя секс и не был полноценным, зато сама встреча оказалась весьма информативной. Но она прекрасно знала, что ночью Стас додаст ей всего с лихвой.
– Я случайно познакомилась с помощником режиссёра, группа которого занята на съёмках фильма недалеко от Сочи. Он пригласил меня на съёмки. Я же, конечно не могла упустить такую возможность – ознакомиться с процессом снятия фильмов в СССР. На подобных мероприятиях у нас, в Индии, я бывала неоднократно и теперь могу сравнить. Конечно, не обошлось без секса, но это уже другая история. Лучше ты расскажи о своих похождениях – я вся в нетерпении.
– Получилось так же, как у вас в Индии. Поняв, что ничего серьёзного не светит, девушки сразу же, без заигрывания, занялись со мной сексом. Как сказала одна из четырёх девушек, Таня, "твоя харизма превратила нас в твоих добровольных рабынь, к нашему же удовольствию". Не хило, да!? Какому мужчине не понравилось бы такое услышать?
– Расскажи о девушках: кто такие? Откуда?... .
Когда Стас рассказал свои новости, Ситара попросила его
познакомить с девушками, а через них она познакомится со штабом лагеря и от последних узнает всё о спортивно-трудовом лагере. Ведь за рубежом она не встречала такую форму отдыха коллектива.
– Они приходят после обеда. Четыре девушки постоянны, а другие сменяются. Мы либо бесимся на воде, либо. располагаемся в районе оранжевого грибка на песке и играем в карты. Так что высматривай нас в этих двух точках. У меня на голове будет шлём из газеты... .
Утром они вместе пошли на завтрак. После завтрака он пошёл на пляж, отсыпаться, а она отсыпаться – к себе, в номер. Чередуя пребывание то в неге, то в море, Стас провёл время до обеда. Потом отлучка на обед и снова – пляж. Где-то через полчаса однообразие нарушают появившиеся девушки. Их работа на полях колхоза проходит под солнцепёком, и потому, прибыв на пляж, они непременно, в первую очередь, устремляются в воду, прихватив с собой Стаса и с этой минуты характер его пребывания на пляже круто изменяется и зависит от прихоти девушек. Непременным номером пребывания в воде являются прыжки в воду, а на песке – игра в карты. Именно во время картёжной игры Стас увидел приближающуюся индианку.
– Ситара, идите к нам!, – крикнул Стас, делая рукой призывный жест.
Ситара подошла и радостно воскликнула:
– Ой, какая замечательная компания! Здесь действительно приятно провести время.
Она достала плед и расстилая его на песке, добавила:
– Надеюсь девушки не будут против, если старушка разместится рядом.
Девушки очаровано глазели на экзотическую женщину и никак не отреагировали на её слова.
– А вы из самой Индии? – спросила Вера.
– Да, я из самой настоящей Индии.
– А вот это красное пятнышко на лбу как называется и для чего оно? – продолжила распрос Вера... .
* * *
Все дни стояли пляжные. В распорядке дня для Стаса ничего не изпенилось: для пляжа старался использовать вторую половину дня, а первую – для экскурсий и посещения магазинов. На пляже к нему попрежнему присоединялись девушки из спортивно-трудового лагеря. У них была двойная заинтересованность проведения пляжного времени со Стасом: кроме того, что пребывание в компании с ним вносило разнообразие в их пребывание на пляже, он всегда приносил с собой в дипломате десяток пирожных и три – пять бутылок какой-нибудь газировки. Девушки позволить себе такую роскошь ежедневно не могли. Ну, и главное, – всякий раз договаривались наверняка о встрече в "беседке разврата".
Старожилы пляжа уже знали и Стаса, и девушек, кучкующихся возле него.
До окончания смены оставалась неделя. На пляже появилась четвёрка жгучих брюнетов. Двое из них имели моджахедовские бороды. Но главной фишкой упомянутого квартета были их аполоновы тела, привлекающие к себе пристальное внимание, особенно женской части пляжующихся, накачанными рельефными мышцами.
Брюнеты, конечно, это замечали и ходили этакими гоголями по урезу воды, пытаясь познакомиться с девушками. Но не везло: девушки давали знать, что они уже либо заняты, либо не желают знакомиться по другим причинам. Отказала им и Вера. Ну, это уж слишком! Такую обаяшку они упускать не хотели: окружили, не выпускали и уговаривали уделить им внимание. Она пыталась прорваться, но её удерживали, хватая за руки. Подружки и Стас, увлечённые беседой, не замечали западни, в которую попала Вера. Их беседу прервали соседи по отдыху, указывая пальцами в сторону воды. Стас не спеша направился к проблемному месту. Взоры зрителей были устремлены на него. Некоторые даже покинули свои лежанки и направились поближе: зрелище обещало быть непредсказуемым и потому крайне интересным.
Стас, подошёл к группе "аполлонов", раздвинул руками ближайших двоих. Вера вырвалась на волю в образовавшийся проём и стала рядом со Стасом. А аполлоны, как встревоженные осы, загалдели и грозно замахали руками, выказывая намерение проучить наглеца. Стас махнул рукой призывным жестом и направился к валуну, лежащему в метрах десяти. Брюнеты не поняли его намерения и последовали за ним, хватая за руки и плечи, пытаясь немедленно начать процедуру разборки. Но Стас шёл невозмутимо, сбрасывая с плеч лишнее. Подошёл к валуну, нагнулся, ухватился поудобнее, сделал две пробных попытки поднять. Выпрямился, покрутил плечами, руками, затем резко нагнулся, обхватил камень, выпрямил спину, запрокинул голову и начал медленно поднимать камень. Видно было, что он прилагал неимоверные усилия. Но выпрямился, прижал камень к животу, шатаясь пронёс метра три и бросил. Обратившись к аполлонам, сказал, прожестикулировав рукой:
– А теперь, если вы настоящие мужчины, отнесите его на место.
Аполлоны поговорили меж собой на своём языке. Среди зрителей нашёлся знаток языка и он перевёл суть разговора: "размышляют – сколько может весить этот камень?".
Самый высокий, бородатый, брюнет подошёл к камню, примерился и попытался поднять. Не получилось. Подозвал ещё одного. Вдвоём сумели лишь пошевелить камень. Но поднять не смогли.
Опять возникло совещание. Из их разговора зритель -знаток языка понял, что камень не удобен для хвата двумя людьми. Советуют высокому, Расулу, на прощание провести свой коронный приёмчик – удар в голову Стаса ногой с разворота.
Стас ехидно ухмыльнулся:
– Ну, ну, пусть попробует. На этот приёмчик у меня есть свой фирменный контрприёмчик.
И действительно, намётанный глаз Стаса определил, что Расул занял исходное положение. "И в самом деле, готовится провести этот страшный удар! Ну, что ж, пощады не жди".
Бородач быстро развернулся кругом и направил пятку правой ноги в голову Стаса. Тот быстро выбросил навстречу ноге обе руки, скрещенные чуть выше кистей. Стопа нападающего попала в центр креста. Теперь уже Стас моментально развернулся на пол оборота, захватил одной кистью пятку, а другой – носок нападающего и докончил оборот под дикий вопль бородача...
Трое остальных брюнетов нападать уже не отваживались, и лишь загалдели, упрекая Стаса: "Через два дня у нас соревнование по бодибилдингу, а ты на целый месяц вывел его из строя".
На такое обвинение Стас резонно заметил:
– Он на месяц, а на сколько – я! если бы он попал мне в голову?
Брюнеты промолчали и повели дружка прочь, с пляжа.
На следующий день тот же знаток языка рассказал, что за неподобающее поведение в общественном месте все четверо сняты с соревнования, отчислены из команды и сегодня утром должны были отбыть домой.
Настал последний день второй смены в Доме отдыха. Последний «праздник жизни» ничем особенным выделиться не мог, ибо всё, на что были способны Станислав и Ситара, уже было апробировано и кое-что взято на повседневное применение. Но самым фирменным номером была «сидорова коза», под которым подразумевалась двухчасовая, без перерыва, работа по доставке удовольствия. Об этой последней ночи можно было бы и не упоминать, если бы не вещие слова Ситары, сказанные в напутствие Станиславу: «Я-то мужу расскажу о своих похождениях всё, без утайки. Но как среагирует твоя жена, если ты проболтаешься, я могу представить. А мужчина, рано или поздно, проболтается. Когда это произойдёт, отзвони мне: я коллекционирую такие случаи».
Прошёл год после знакомства с индианкой и девушками из спортивно-трудового лагеря. Различные фрагменты событий из тех знакомств всплывали в его сознании часто, а Веру он вспоминал ежедневно, с благоговением и близость с ней он рассматривал совсем в другом ракурсе, чем с другими девчатами. Если для остальных девчат секс был обыденным делом, то Вера пошла на это, чтобы доставить удовольствие мужчине, в которого влюбилась до беспамятства. Но и сама получила неописуемое удовольствие.
Делиться воспоминаниями о дружбе с индианкой с кем-нибудь он не решался. Не потому, что дал себе зарок не делать этого, а просто не было подходящего случая и надёжной компании. Но оба этих компонента совпали через год на рыбалке.
Компания из пяти мужчин прибыла на автомобиле "Волга" на Кривую – широкую протоку Волги.
Утренний клёв, как обычно, был для всех удачен. Плотвички, окуньки вполне пригодные для жарки, пара солидных жерехов и приличный судак. Такой трофей способствовал отличному настроению Стаса, что, в свою очередь, располагало к тёплой беседе. Часов в одиннадцать активный лов закончился и компания устроилась на раскладных стульчиках за походным столиком. Распили бутылку белой – каждому пришлось по полстакана. Закусили. И всё время балагурили о разных разностях. Некоторые "разности" повторялись, а некоторые были свежими.
Ещё распили одну бутылку "белой". Закусили. И пошли новости более занимательные, интересные, с которых содержимое бутылок сняло табу. Когда беседой завладела женская тема, Стас выложил свою козырную тему – тесную дружбу с прекрасной индианкой. Рассказал всё, как на духу, и даже то, на что с трезвой головой не решился бы.
А вот дружбу с девушками из спортивно-трудового лагеря он не решился бы сделать достоянием общественности даже в таком усечённом составе, так как прекрасно осознавал развратный оттенок этой дружбы. А разврат никак не согласуется с "Моральным кодексом строителя Коммунизма".
Прошёл ещё месяц. Выходной день, погода слякотная, стало быть, никаких культурно-познавательно-развлекательных мероприятий провести не удастся. Рыбалку – тоже. Жена Стаса уехала к подруге по её же просьбе.
Дочери играют в "магазин". Стас сидит на диване, смотрит в сторону телевизора, но не видит происходящего на его экране, так как полностью погружён в воспоминания годичной давности. Ситара – её всегда хотелось, она действительно опытная женщина: прекрасно знала, как ублажить мужчину и делала это не каких-то жалких три – пять минут, а столько, сколько нужно – хоть час! Вера – во время страстного поцелуйного напора также страстно шептала: "Я берегла себя для будущего мужа, но лучше тебя всё-равно никого не будет. Поэтому буду твоей неофициальной женой. Если официальная жена тебе на какое-то время надоест и захочется женщину на стороне, знай, что такая женщина есть и всегда готова принять только тебя".
Он сладострастно смаковал некоторые моменты и мысленно благодарил судьбу за то, что она свела его с такими очаровательными женщинами... .
Вдруг, будто от порыва ветра, распахнулась входная дверь, и в комнату, словно фурия, ворвалась жена. Со словами "Ах, ты, кобель поганый!" промчалась мимо, даже не глядя на него, прямо к шифоньеру, похватала вешалки с вещами, которые он привёз, вернувшись с Дома отдыха, и пошвыряла их в открытое окно. В окно вылетел не только его костюм, но и вещи, которые он купил для неё и детей. Потом подскочила к нему и указывая рукой на то же окно, сквозь зубы, злобно прорычала :
– Можешь и ты следом за ними вылететь.
– С какой это стати? – ответил Станислав невинным тоном и состроив, при этом, невинное лицо.
– Чтоб глаза мои тебя больше не видели! Кобелина!
– Но если я вылечу, то больше не прилечу, – попробовал отшутиться он.
– Ой, ё-ёй, напугал! Я и без тебя хорошо устроюсь!
– А я слышал, что ты уже хорошо устроилась, – Стас сказал это наобум, просто съехидничал, не вкладывая другого смысла, кроме как имея в виду себя, то есть, с ним хорошо устроилась.
– И ты это нормально проглотил? Где же твоя мужская гордость?– жена сказала это прокурорским тоном и с издёвкой.
Стас молча, с удивлением, смотрел на неё: в словах жены явно проскользнул намёк на другого человека:
– Я не понял – ты что? всерьёз это сказала?
– Думай, как хочешь.
– Я-то могу подумать что угодно, но в твоих же интересах, чтобы я не подумал превратно.
– В моих интересах, чтобы ты навсегда закрыл дверь с той стороны!
– Я, конечно, могу удовлетворить твой интерес, но не пожалеешь ли после? Ведь я могу и психануть – ты ж меня знаешь.
– Не пожалею! Катись! – и для убедительности показала рукой на дверь.
– Ну, ты же понимаешь, что вот так сразу, с бухты – барахты, прямо сейчас я не могу уйти. Мне нужно время. Сколько дней ты мне дашь?
– Даю неделю.
– Попробую уложиться. Слушай, а, может, сразу договоримся, кто подаст на развод?
– Ты и подавай.
– Но если я подам, у тебя не будет возможности передумать. А если ты возьмёшь себе это право, то останется шанс.
– Нет, я не передумаю.
– Итак, на развод подам я. А какую причину развода указать?
– Так и укажи, "я изменил жене".
– Ну, что ж, все вопросы сняты. У тебя ещё есть время передумать. Только ты зря выбросила всё. Мне подарили лишь костюм, а всё остальное я купил на свои трудовые.
