Текст книги "Шестое сомнение"
Автор книги: Виктор Зуев
Жанр:
Прочая фантастика
сообщить о нарушении
Текущая страница: 6 (всего у книги 6 страниц)
– О, хай Яиду, о хай!
– А почему японец всё время повторяет слово «яиду» и смотрит на тебя, Прохор? – спросил Максим.
– Да ему, кажется, взбрело в голову (во время переговоров по радиостанции, когда я повторял ему «Я иду спасать тебя»), что меня звать Яиду.
– А что, оригинально! – и друзья весело рассмеялись, радуясь, что всё обошлось.
А Прохор опять пропел строку из начатой им утром песни Окуджавы:
Чтоб всех подобрать,
потерпевших в ночи
крушенье, крушенье.
Но шторм ещё продолжался, и яхта, пройдя центр его относительно спокойно, снова вошла в район сильного ветра, но на этот раз он был попутный, так как циклон повернулся к берегу, и яхтсмены вместе с японцем развернули паруса на попутный ветер и понеслись по пенистому морю, плавно переваливаясь с волны на волну, как с дюны на дюну пустынные путники на верблюдах.
Через два часа сумасшедшей гонки яхта «Ирис» на полном ходу и на всех парусах влетела в бухту, расположенную у городских берегов. Проскочив финишные створы в виде буйков, похожих на морковки, они разом сбросили все паруса на палубу, чтобы не наскочить на прибрежные камни. И уже по инерции плавно зашли в маленькую лагуну, где были расположены яхтенные пирсы. Здесь приветливо светило солнце периодически прорываясь сквозь облака, гонимые ветром с моря.
Пришвартовавшись, друзья, наконец, смогли расслабиться и привести себя в порядок. Оглядевшись по сторонам, они увидели рядом на пляже загорающих под жарким солнцем людей, веселящихся на мелководье детей, плавающих в лагуне парней и девушек. Глядя на эту всеобщую беспечность, они не верили, что буквально часа три назад они боролись со стихией и спасали от гибели тонущего человека.
Прохор, выйдя на берег, с трудом нашёл представителя судейской команды и зарегистрировал подход яхты «Ирис», ко всеобщему удивлению встречающих.
– Как вы смогли прийти? Всеобщее штормовое предупреждение же было, – несказанно удивились они. – И всем яхтам предложено было укрыться в бухтах до окончания шторма.
– А мы в этот момент, наверное, тонущего иностранца спасали и не услышали ваши рекомендации по радио, – деланно равнодушно ответил им Прохор и мужественно улыбнулся.
Первые яхты регаты стали появляться на горизонте только к концу дня, часа через четыре после их прихода. Но ребята не стали их дожидаться, а завалились все спать, так как смертельно устали во время борьбы со стихией.
На следующее утро к ним подошёл катер береговой охраны и забрал японца для передачи его на родину. Японец долго стоял на корме отходящего катера, махал ребятам руками и кричал:
– Яиду! Яиду! Банзай! Эйен саёнара! (Прощай навсегда!).
Следующие два этапа гонки прошли без приключений.
Через четыре дня регата закончилась, в ней яхта «Ирис» заняла одно из призовых мест, и друзья, довольные успехом, разошлись по домам.
Прохор, подойдя к своему дому, с удивлением увидел, что входная дверь в его подъезде стоит новая, хотя и прежняя была не старой, он толкнул её рукой, но дверь не поддалась, и тут у него мелькнуло какое-то воспоминание о неправильности открывания двери, и он потянул за ручку, дверь легко открылась и Прохор вошёл в дом. Поднимаясь по лестнице, Прохор продолжал размышлять: «И кому это понадобилось менять хорошую дверь на новую? Плановое, что ли? Странно, и о предстоящей её замене я уже от кого-то слышал».
На площадке своей квартиры он встретил соседа и спросил:
– Послушай, Ильич. А зачем у нас в подъезде дверь поменяли, по разнарядке что ли?
– Да какой там по разнарядке, позавчера молодёжь нашего подъезда на пьяной вечеринке набила морды пацанам из соседнего подъезда, а те обиделись, схватили топоры и погнались за ними. Наши ребята забаррикадировались в подъезде, а те так изрубили дверь топорами, что пришлось её менять целиком с косяком, и теперь она открывается в обратную сторону. С тебя, кстати, причитается двести рублей, всем подъездом пришлось сбрасываться.
– Странно, а я о предстоящей замене двери слышал недавно от кого-то, – сказал ему Прохор, отдавая деньги.
– Как это? – удивлённо вытаращил глаза Ильич, но Прохор, не поясняя, попрощавшись, зашёл в свою квартиру.
В два часа ночи Прохора разбудил знакомый странный крик с улицы, у подъезда:
– Яи-и-ду-у!
И через минуту стонущий крик повторился:
– Яи-и-ду-у!
Этот крик был похож на вой волчицы в зимнюю стужу и, кажется, звал кого-то на помощь.
– Только кого? – с тревогой подумал Прохор, и только после третьего зова до него дошло, что зовут-то его!
Прохор вскочил с дивана, быстро натянул на себя джинсы и футболку, на ходу надел тапочки и выбежал на улицу.
На этот раз ночь была ясная и прохладная, а на чёрном небе сверкали бриллиантами бесчисленные звёзды. На лавочке перед подъездом сидела знакомая ему женщина, вцепившись пальцами в край сиденья и раскачивалась из стороны в сторону, прикрыв глаза и готовясь опять прокричать, втягивая в себя воздух.
– Женщина! Ну что Вам опять не спится, зачем Вы опять кричите у нас под окнами? – как можно строже спросил её Прохор.
– А, ты уже пришёл, Яиду, – усталым голосом сказала она, открыв глаза. – Понимаешь, Проша, я попала в какую-то временную петлю и никак выйти из неё не могу. Некоторые события моей жизни порой повторяются по два, а то и по три раза, в мельчайших подробностях, и я ничего поделать с этим не могу. И что я только не делала, чтобы это остановить, ничего не помогает.
– Ну, а наш дом-то тут при чём? – заинтересованно спросил её Прохор.
– Да вот из-за этой треклятой двери, – ответила женщина и ткнула пальцем в сторону входной двери дома. – Вчера я случайно шла мимо вашего дома и увидела, как рабочие опять меняют вашу дверь. А месяц назад её уже меняли, я это видела. И подумала, что это опять меня заело на одном месте, как иголку на пластинке патефона. Три дня назад я специально пришла посмотреть ночью – дверь была старая. А вот вчера, видишь, всё равно поменяли, кто-то специально грандиозную драку устроил, чтобы всю дверь изрубить, и поменяли. А с тобой разве никогда такого не бывало, когда нелепые события жизни упорно повторяются зачем-то несколько раз?
– Да вроде бы нет, никогда.
И вдруг вспомнил, как давным-давно, много лет назад, когда он был совсем ещё маленьким, он в первый раз столкнулся с таким явлением…
Четырёхлетний Проша с утра не выходил из дому, и мать сказала ему:
– Проша, ну что ты всё время возле меня крутишься, видишь, я стираю, и ты мне мешаешь. Лучше пойди с ребятами поиграй в классики на той стороне дороги.
Они тогда жили в частном доме у дороги, а другой стороне, на детской площадке, дети всегда играли в разные игры.
– Нет, не пойду! – ответил Проша и насупился.
– Почему? –удивилась мать. – Ты раньше всегда бегал туда играть со своими друзьями.
– Там сейчас самосвал вон ту белую курицу задавит, – и показал в окно матери на курицу, что греблась под забором стоящего у обочины дороги с противоположной стороны.
– Ну какой самосвал, Проша, на улице никакой машины нет, вечно ты выдумываешь, фантазёр, – возразила ему мать, выглядывая в окно.
В это время из-за поворота выехал самосвал, грохоча железным кузовом. Белая курица, которая искала червячков в кучке навоза под забором, подняла голову и тревожно посмотрела одним глазом на приближающийся грузовик, оценивая, хватит ли ей времени перебежать дорогу, или нет. И затем, когда самосвал уже почти поравнялся с ней, не выдержала и бросилась перебегать, водитель резко затормозил, но было уже поздно, курица всё же успела попасть под колесо.
– Господи! Как же это получилось! – воскликнула мать, всплеснув руками, – откуда ты это знал, Проша? – И на всякий случай потрогала его лоб ладонью.
– А самосвал два раза уже её давил, я видел, – заявил довольный произведённым эффектом Проша испуганной матери.
– Ладно, сегодня ты никуда не пойдёшь, побудешь со мной, – сказала ему мать и закрыла окно на улицу.
Через неделю, выйдя за ограду, Проша опять увидел глупую белую курицу, гребущуюся под забором на том же месте у дороги, и решил её спасти. Он взял длинный прутик и стал её прогонять, но курица никак не хотела уходить с разрытого места с червячками и бегала от его прутика туда-сюда вдоль забора, пока не нашла щель под ним и с трудом протиснулась на другую сторону, в чей-то двор. Проша, довольный тем, что спас наконец курицу от самосвала, вернулся к себе и стал сквозь ограду наблюдать.
Злой самосвал не заставил себя долго ждать, он появился в начале улицы минут через пять и стал быстро приближаться.
«Ага, а курицы-то нет», – радостно подумал Проша, – «кого на этот раз ты давить будешь?»
Но в это время за забором, на чужом дворе, куда прошмыгнула его курица, загремела собачья цепь и залаяла дворняга, погнавшись за наглой курицей, появившейся на её территории. Белая курица, кудахча, взлетела на поленницу дров у забора, убегая от собаки, но кобелина встал на задние лапы, пытаясь схватить её, и курица, отчаянно захлопав крыльями, перелетела через забор на дорогу, прямо под колёса подоспевшего самосвала.
И уже тогда маленький Проша понял, что если суждено какому-то событию произойти в определённом месте, то оно обязательно произойдёт, невзирая на бесчисленно разные пути подхода к нему.
Ему вспомнились и другие не менее странные случаи неотвратимости события, произошедшие с ним в более поздние времена.
Прохор припомнил, как будучи уже студентом он три раза подряд, каждое воскресенье, пробегая по дощатому мостику через железнодорожные пути, всегда пустому, сталкивался на его середине с рыжим кучерявым парнем, спрашивающем его всегда одно и тоже:
– Скажите, пожалуйста, как пройти на улицу Алтайскую?
– Нет, я не знаю такой улицы, – неизменно отвечал ему Прохор.
Но парень всё равно продолжал стоять посередине мостика, как бы не зная, куда ему пойти. И всякий раз, когда Прохор оглядывался, чтобы посмотреть на странного незнакомца, он оглядывался тоже и приветливо улыбался ему, прощаясь.
– Ну вот, твой рыжий так же запутался во времени и пространстве, как и я, – сказала Валентина Прохору, когда он рассказал ей про этот случай. – Какое-то определяющее в его жизни событие должно было произойти в этой точке, но всякий раз чего-то не хватает, и он вынужден возвращаться и возвращаться периодически на это место, пока всё не срастётся.
– А при чём тут я и улица Алтайская? – заинтригованно спросил её Прохор. Я её всё-таки потом нашёл, на старых картах города она была. Впоследствии старые дома на этой улице снесли и проложили по ней железную дорогу, и все забыли, что была такая улица.
– Ты, наверное, являешься каким-то связующим звеном в таких событиях мироздания, так же, как и улица Алтайская, которая временно отсутствует и без которой событие не может произойти. Так же, как и в моём случае, вашу входную дверь будут менять и менять под разными предлогами, вплоть до попадания в неё метеорита, пока не произойдёт моё определяющее событие, связанное с ней. Все события нашей жизни предопределены, и даже двоясь или множась, они всё равно прейдут к точке определения, по Пуанкаре, великого французского математика.
Поговорив о превратностях судьбы ещё минут десять, они наконец разошлись, чтобы никогда уже больше не встретиться.
Бизнес у друзей продолжался успешно, за год количество заказов удвоилось, и прибыль, соответственно, увеличилась тоже. Но местные власти и силовики, прознав про успешную предпринимательскую деятельность окрепшей компании, решили отнять её у молодых ребят. Они стали повышать арендную плату за цех, на землю, подняли налоги и замучили всевозможными проверками и придирками, не давая спокойно работать.
Прохор понял, что при таком массированном силовом давлении они не смогут удержаться на этом рынке, и стал сворачивать производство.
Теперь они не столько работали, сколько составляли всевозможные отчёты и декларации в разные местные инстанции. В какой-то момент Прохору это так надоело, что он не выдержал и решил уйти на яхте за границу, подальше от своры ненасытных чиновников.
Прохор уже почти сутки шёл на яхте в Японию против ветра, часто меняя галсы и размышляя о том, чем же он там будет заниматься, как неожиданно на фоне шума шероховато бегущих волн, которые цеплялись за борта судна, сопротивляясь его ходу, откуда-то с северо-запада ему послышался далёкий знакомый голос:
– Яи-и-д-у-у! Яи-и-д-у-у! – и с каждой минутой это звучало всё сильнее и сильнее, заглушая шелест скользящей воды.
И Прохор вдруг понял, что там, дома, он нужнее, что там в нём нуждаются и просят о помощи.
– Ну нет, – решился Прохор, – так просто эти кровопийцы от нас не избавятся, мы всё равно сильнее и умнее их. Задавим гадов!
И он решительно сделал разворот фордевинд на сто восемьдесят градусов, и с попутным ветром яхта легко заскользила по пологим мягким волнам, спеша обратно, в Россию.
ТВАРИ БЕЗРОДНЫЕ
Сказка – ложь, да в ней намёк,
добрым молодцам урок!
Рано утром на мокром от росы придорожном большом камне, лежащем у обочины просёлочной дороги, сидели два зелёных кузнечика и терпеливо ждали, когда над полем, из-за речки, взойдёт солнце, согреет и высушит их. Они все промокли от утренней росы, и их длинные усики грустно повисли, кончиками опустившись на камень.
– Чёрт, как же холодно! – сказал один из них, по имени Стив. – И когда же, наконец, это солнце поднимется!
– Ой, не говори, я сама вся закоченела, – ответила его подружка, по имени Сай, – у самой зуб на зуб не попадает, и даже нижняя юбочка вся мокрая.
За кузнечиками находилось небольшое поле, заросшее ковылём и полынью, кое-где поблескивающее от капелек росы сквозь утреннюю дымку. Невдалеке тихо пасся стреноженный рыжий конь, мокрая спина которого была видна над высоким бурьяном. Иногда он поднимал голову, жуя сочную траву, и фыркал, отгоняя надоедливую мошкару, при этом в больших глазах его поблескивали красные лучики утреннего солнца, и делал пару прыжков передними ногами, спутанными верёвкой его хозяином, чтобы за ночь далеко не ушёл от дома, стоящего у реки.
Одна из холодных росинок скатилась с длинного листочка стебелька ковыля, росшего над сидящими на камне, и шлёпнулась прямо на голову Стиву, отчего он ткнулся мордочкой в камень и заверещал, отряхиваясь:
– Да сколько можно терпеть эти мучения, в то время как в наших сухих норках под камнем заселились эти жирные краснопузые твари бескрылые! Им, видите ли, противопоказана утренняя сырость! Им, видите ли, необходимы тепло и покой! Да кто бы говорил! Бродяги безродные!
– Тише ты, разбудишь их, ещё услышат и обидятся, – зашушукала на него Сай.
– Да и чёрт с ними, пусть обижаются, может быть совесть у них наконец проснётся, и они освободят наши жилища.
– Я думаю, нет, не проснётся, – грустно прошептала Сай и вздохнула.
В это время на дорогу из-за растущих на той стороне кустарников выбежали весёлые бурундучиха и бурундучок. Бурундучок, догоняя свою подружку, всё пытался её остановить, хватая передними лапками за полосатую спинку. Бурундучиха ловко выворачивалась и, оглядываясь на ухажёра, недовольно попискивала:
– Я же тебе сказала нет – значит нет.
– Ну что тебе стоит, давай прямо здесь, так будет возбуждать сильнее, – шептал, запыхавшись, бурундучок.
– Ты совсем с ума сошёл, извращенец, – возмущённо воскликнула бурундучиха и остановилась, – увидят же все кругом!
– Да кто тут увидит! Никого на дороге нет, – и, изловчившись, схватил передними лапками подружку за загривок и запрыгнул на неё.
Кузнечики с интересом наблюдали за этой любовной сценой прямо на середине дороги, и Сай сказала другу:
– Вот видишь, Стив, и у них собственного жилища нет, наверное, крысы выгнали и заселились в их домик.
– Какие там крысы! С жиру бесятся, ведь так прикольнее, на виду у всех, – со знанием дела прищёлкнул он языком. – А жилище у них есть, вон в той старой ёлке со сломанной вершиной, аж три дупла ихние, два из которых битком набиты орехами. Я сам видел.
Сай с укоризной посмотрела на Стива и сказала:
Конец ознакомительного фрагмента.
Текст предоставлен ООО «ЛитРес».
Прочитайте эту книгу целиком, купив полную легальную версию на ЛитРес.
Безопасно оплатить книгу можно банковской картой Visa, MasterCard, Maestro, со счета мобильного телефона, с платежного терминала, в салоне МТС или Связной, через PayPal, WebMoney, Яндекс.Деньги, QIWI Кошелек, бонусными картами или другим удобным Вам способом.
