Текст книги "Аромат теней"

Автор книги: Вики Петтерсон

сообщить о нарушении

Текущая страница: 13 (всего у книги 28 страниц)

Аякс был здесь ровно два дня назад, в полдень. Он не потрудился скрыть свой запах. Хотел, чтобы я знала, что он приходил сюда, чтобы ненавидела и боялась.

Вместо этого я оттолкнула в сторону ненависть, страх и это знание и представила себе, как я – та женщина, которой я всегда была, – сливаюсь с мягкой плотью, отражающейся в окне. И когда комната совершенно очистилась от эмоций, я открыла глаза.

Фотография была на прежнем месте. Я посмотрела сначала на нас обеих на снимке, потом на нас – меня в теле Оливии – на оконном стекле.

– Покажи мне, – попросила я. – Покажи, как быть тобой.

Шер утверждает, что у меня нет цели. Что ж, теперь есть.

Я отправила водку в морозильник и сварила такой крепкий черный кофе, что он, словно кислота, обжег мне желудок. А потом снова просмотрела диск. И еще раз. Я изучала Оливию, изучала монтаж своей прежней жизни – со всей возможной объективностью, а покончив с этим, принялась изучать его.

Три чашечки кофе спустя, когда солнце село и «Полоса» гигантским приглашением развернулась подо мной, я снова посмотрела на женщину, наложенную на картину города. Не совсем то, что должно было быть, но теперь она другая. Конечно, не супергероиня, но Шер обрадуется. Это больше не пустая оболочка.

– Она учится жить, – сказала я, взяла свой новый телефон и включила его. И в свете городских огней мы с моей сестрой улыбнулись.

13

– У меня по-прежнему было множество вопросов о своей новой жизни, но сейчас я по крайней мере понимала, почему Уоррен. не разрешил мне встречаться с ним, пока я не усвою манеры, привычки и мыслительные процессы Оливии. Если я сама, не поверю, что я Оливия, никто в это не поверит. Поэтому, хотя Уоррен и Майках обещали дать мне ответы, я решила пока поискать их сама. За час до назначенного «свидания» с Шер, первого моего свидания, я решила провести некоторые исследования.

– И не только исследования, – понравилась я вслух. – Уяснить мифологию.

Всего за два квартала оттого салона, где нам предстояло встретиться с Шер, расположен магазин комиксов, который упоминал Майках. Я свернула на стоянку перед L-образным зданием мола, в котором находился также косметический магазин, видеосалон и самый привычный символ современных городских пейзажей – вывеска «Старбакс». Выходя из «ТТ»[35]35
  Спортивный автомобиль производства компании «Фольксваген». – Прим. перев.


[Закрыть] Оливии, я принюхалась. Как только вышла из квартиры, у меня появилось ощущение, что за мной следят, но никакого необычного запаха я не ощутила. Машины по соседству принадлежали посетителям закусочной в трех дверях отсюда, поэтому я решила, что просто нервничаю, и направилась к входу в «Мастер Комикс».

– О да, – скептически пробормотала я, глядя на Аквамена[36]36
  Аквамен – герой серии комиксов, которая начала выходить в 1941 году. Обладает способностью дышать под водой, телепатией, огромный силой и другими сверхъестественными способностями. – Прим. перев.


[Закрыть] в натуральный рост, изображенного на витрине магазина. – Именно здесь могут найтись ответы на все тайны сверхъестественного мира.

Тем не менее я вошла.

О моем появлении возвестил звон множества колокольчиков. Я быстро осмотрела помещение, отметила, что комиксы и аниме[37]37
  Особая разновидность комиксов, связанных с мультфильмами японского производства. – Прим. перев


[Закрыть] расположены на полках в алфавитном порядке, а самые ценные издания лежат под стеклянными витринами, потом заметила необычную тишину. Я взглянула на свою кожаную миниюбку и облегающие сапоги до колен – я с ужасом обнаружила, что этот наряд стоит больше платы за мой «ягуар», – и поморщилась. Казалось, это вполне консервативный наряд для утра, но сейчас я поняла, что он не совсем подходит для посещения заведения, рассчитанного на подростков.

Я бегло сравнила себя с одной из красавиц-блондинок на обложке ближайшего комикса и решила, что подхожу. Вероятно, поэтому взгляды полудюжины посетителей магазина были скорее не похотливыми, а выжидающими. «Жаль». подумала я, – что у меня нет с собой в кармане золотого лассо».

Я прошла к прилавку, за которым стоял единственный взрослый мужчина во всем магазине. И послала ему самую привлекательную улыбку Оливии.

– Привет.

Мужчина ничего не ответил, просто стоял, просунув кончик языка меж полных губ. Может, просто чересчур стеснительный… хотя слюна в уголке рта выглядит ненормально. Я попробовала еще раз.

– Здравствуй, землянин. Рядом со мной пропищали:

– Ты выглядишь точно как Дафна с Ксерены.

Я повернула голову, никого не увидела, потом посмотрела вниз и вздрогнула. Обросший волосами десятилетний ребенок или большой карлик. Зрелище впечатляющее.

– Прошу прощения?

– Дафна, ксеренская принцесса. Пока она спала, ее тень отправилась бороться с преступлениями во всем мире. А у тебя каблуки превращаются в кинжалы?

И он нагнулся, чтобы убедиться. Десятилетка. Определенно.

– Прости. Нет.

Он выпрямился, явно разочарованный, и я смогла разглядеть его лицо. На щеках в беспорядке пучками растут волосы, а карие глаза смотрят на меня из-под густых бровей.

– Попробую угадать. Человек-волк?

Он потер рукой широкие баки и отрицательно покачал головой.

– Гормоны роста. Дополнительное преимущество: я похож на супергероя.

Я хотела объяснить ему, что Эдди Мюнстер[38]38
  «Мюнстеры» – популярный ситком – комедия ситуаций, телевизионный сериал, в котором рассказывается о семействе уродов, героев фильмов ужасов, живущих среди нормальных людей и понятия не имеющих, что они отличаются от соседей. – Прим. перев.


[Закрыть] совсем не герой, но воздержалась: он достал из-за спины когти и замахнулся на меня. Ему повезло, что я вовремя разглядела: когти пластмассовые. Еще наносекунда – и он подавился бы моей сумочкой от Диора, Я приподняла бровь.

– Круто.

Он зловеще оскалился.

Я поняла, где оказалась. Насыщенная гормонами берлога культуры ролевых игр. Подростковый предшественник «Плейбоя» и интернет-порно. Я наткнулась на полуодетую героиню на одной из обложек за кассой. Уоррен, вероятно, был бы тут в самый раз.

Снова повернувшись к человеку за прилавком и не обращая внимания на ворчание Мальчика-волка, я еще раз попыталась улыбнуться.

– Мне нужна кое-какая информация о супергероях. – Я ощущала себя идиоткой, произнося эти слова, и это чувство только усиливалось оттого, что парень просто продолжал смотреть на меня. ноя ждала. И ждала. – Вы говорите по-английски?

– Зачем вам это знать? – наконец спросил он.

– Ну, – сказала я, ошеломленная холодностью его голоса, – вы просто мне не ответили.

Голос сбоку от меня уточнил:

– Он хочет знать, зачем тебе информация о супергероях.

Я увидела лысого молодого человека, уставившегося на меня с таким же холодным выражением лица. У него был двойник – у того на футболке было написано «Я его двойник», и стрелка указывала в направлении первого парня. Этот двойник повторил и позу, вплоть до костлявых рук, сложенных на груди. «Так уж положено двойникам», – подумала я.

Глядя на двойников, я обратилась к мужчине:

– Поправьте меня, если я ошибаюсь, но ведь это магазин? Я покупаю, вы продаете. Я спрашиваю, вы отвечаете, Покупатель всегда прав…. вам все это знакомо?

Мертвая тишина.

Пришлось набросить на плечи мантию «ответственного взрослого». Я приняла командную позу – как полагается при встрече с инквизицией, не достигшей половой зрелости, – и сложила руки на груди. Когда все наконец посмотрели мне в лицо, я откашлялась.

– Если действительно хотите знать, я пишу доклад. Вы когда-нибудь слышали о колледжах, парни? Если собираешься туда поступать, нужно закончить слишком много классов, а не болтаться здесь с Мальчиком-волком…

– Нет! – донеслось до меня из глубины магазина. Я уловила краем глаза голову, вынырнувшую из-за раскрытого комикса. Даже если бы на этом единственном слоге голос не дал петуха, зрелище все равно было не очень впечатляющее.

– Что нет? Не слышали о колледжах? – любезно осведомилась я.

– Нет, мы вам не расскажем о супергероях, – заявил человек за прилавком. Он явно здесь лидер.

– Как ваше имя, сэр?

– Зейн.

– Что ж, Зейн, я бы хотела поговорить с менеджером.

– Я менеджер.

Волчонок рядом со мной хихикнул.

– Тогда с владельцем.

– Я и владелец.

– Тогда продайте мне комикс.

– Нет.

Я пребывала в замешательстве. Потом, решив, что не зря же мне дано это тело, наклонилась через прилавок и многозначительно спросила еще раз. «Оливия, – подумала я, – не проделала бы этого лучше».

– Нет, – повторил он.

Если бы я была в собственной шкуре, я схватила бы его за грязные волосы и так ударила о стекло прилавка, что оно стало бы постоянной частью его лица. Но я теперь Оливия, а Оливия так никогда не поступит. К тому же мне не нравилась мысль о Волчонке, Труляля и Траляля, о том, кто пискнул из глубины магазина, и о тех, кто там еще мог таиться за стеллажами. Я вздохнула, распрямилась и решила воззвать к разуму.

К разуму взрослого, читающего комиксы.

– Но почему нет?

– Потому что ваш ограниченный ум только и может думать, что о земле! – закричал тот, из глубины, вставая со своего стула. Он покраснел и, не замечая этого, комкал в кулаке книгу. – Здесь целая вселенная, которая вам недоступна! Целый мир, в котором нет места таким, как вы!

– Себастьян!

Мальчишка упал снова на стул и закрыл лицо скомканным комиксом. Руки его дрожали.

– Он что-то принял?

Мне ответил целый хор, но мне показалось, что атмосфера становится более враждебной. Я глубоко вдохнула, представляя, как воздух проходит через все тело, через грудь, через каждую клеточку в пальцах ног. Я ощущала запах деодоранта, гормонов, запах готовности к схватке, но у меня нет оружия, а здесь нет агентов Тени и нет супергероев… если не считать Волчонка с его пластиковыми когтями.

– Себастьян слишком раним, – без необходимости пояснил Зейн. – Мы все чувствительны, когда такие, как вы, приходят разнюхивать.

«Может, он имеет в виду тех, кто после еды чистит зубы?» – подумала я, уловив запах чего-то растительного, исходящий от его зубов.

– Такие, как я?

– Такие, которые хотят изучать нас, как микробов под микроскопом…

– Скажи ей, Зейн!

– Которые считают нас социологическим микрокосмом, доступным для вскрытия и анализа, чтобы потом получить пятерку в каком-нибудь классе для умственно отсталых, рассказывая о мифологии современного общества. Мы отвергаем ваше определение добра и зла, хорошего и плохого, отвергаем ваше представление о норме. Отвергаем вас! – закончил он, ударив пухлым кулаком по прилавку под гул одобрительных выкриков.

Я подозрительно осмотрелась. Реалити-шоу возможны сегодня в самых необычных местах.

– А теперь убирайтесь отсюда, – произнес он, тяжело дыша, – прежде чем Себастьян по-настоящему расстроится.

Я оглянулась на дрожащий комок нервов у себя за спиной.

– Хорошо. Есть ведь и другие магазины комиксов. – Я на это надеюсь. – Кто-нибудь серьезно отнесется к моей просьбе.

– В таком наряде – ни за что!

Я уже собралась уходить под насмешливые взгляды полудюжины подростков, но остановилась.

Супергерои должны терпеть такое дерьмо от смертных?

Если я не справлюсь со сворой любителей видеоприставок, то как я смогу очистить долину от двенадцати убийственных агентов Тени? Не говоря уже об их главаре, кого вообразили существующим?

Снова повернувшись к Зейну, я прижала ладони к стеклу прилавка – просто потому, что это ему не понравится, – и приблизила к нему лицу. Победные крики стихли, воцарилась настороженная, придавленная тишина.

– Послушайте, простите мое незнание пароля, или условного рукопожатия, или что там еще дает доступ в ваш лабиринт анархии, но мне нужна эта информация. На самом деле я не пишу статью. И не учусь в колледже. Видели когда-нибудь студентку, которая бы так выглядела?

Глаза его блеснули, но выражение лица не изменилось.

– Тогда зачем вам это знать?

Я громко вздохнула и поманила его к себе. Все придвинулись. Себастьян наклонился со своего стула.

– Правда в том, что я новый агент отряда Зодиака 175, отдел борьбы со злом, Лас-Вегас, и мне нужно кое-что разузнать!

Все отшатнулись, словно по приказу, но никто не произнес ни слова. У Зейна едва слюна не закапала, и я решила, что тоже стоит немного отодвинуться.

– Леди, – проговорил наконец Волчонок, почесывая свою полубороду, – почему вы сразу не сказали?

– Точно. Мы фэны Зодиака. У Тревиса есть все талоны этой серии.

Близнец, Тревис, посмотрел на меня.

– Но вашего талона у меня нет.

– Я новобранец. Я понятия не имела, что я супергерой, пока не прошла метаморфозу.

Зейн задумчиво кивнул.

– Ага… поздний урожай.

– Но очень зрелый.

Я покосилась на Волчонка, он в ответ улыбнулся.

– Покажи леди, где стоят выпуски «Зодиака», Карл, – разрешил Зейн, а мне объявил: – Я поверю вам, хотя вы, очевидно, ничего не знаете о вашей микровселенной и у вас нет идентифицирующего символа.

– Какого символа?

– Вашего глифа. Понимаете, вашей эмблемы Зодиака? Вы не помечены как агент Тени или Света.

Поэтому они все уставились мне на грудь? Я сама опустила глаза, увидела только впечатляющую ложбинку и снова взглянула на Зейна.

– Я работаю над этим. Волчонок потянул меня за руку.

– Пошли.

Он провел меня в глубину магазина, проходя по пути мимо Себастьяна. Мальчишка краем глаза следил за мной, лицо у него было возбужденное. Я подумала, что немного торазина ему бы не помешало.

– Бу! – выпалила я, и он вскочил и убежал.

– Как здесь воняет, – простонал Карл, мальчик-волк, и сдернул один ус.

Я поморщилась.

– Я думала, это ты гормоны принимаешь.

– Нет. – Он оторвал клочок бороды и отбросил. Я смотрела, как он стирает с подбородка клей.

– Отвратительно.

– Да, моя мама тоже так думает. На самом деле ты мне очень ее напоминаешь.

– Почему? Она тоже супергерой?

– Нет. – Он покачал головой. – Все время врет.

Это замечание вызвало негромкий смех у меня за спиной. Повернувшись, я увидела Зейна. Он стоял, прислонившись к стене из пестрых корешков.

– Здесь. – Карл остановился перед шкафом в самом дальнем углу магазина, открыл его и продемонстрировал обычный пестрый набор комиксов. Почесывая подбородок, он переводил взгляд с полок на меня и обратно. У меня от этого начинался зуд.

– Здесь две серии. Ты должна выбрать. Свет или Тень? Серии располагались двумя вертикальными стопками.

Единственная разница – цвет корешка. У серии Тени корешок черный, а названия «Вызывая затмение», «Ночной дозор», «Непрозрачный покров» и «Эпитафия Афтона».

У серии Света корешок серебристый, и названия здесь «Сверкающий свод», «Убийца Теней», «Прозрачное лунное сияние» и название, которое мне больше всего понравилось, – «Зодиак: Пустыня в огне».

– Тебе, наверно, нужна сторона Тени Зодиака: ты ведь сука и все такое.

– Мне не нужна сторона Тени. – Я сердито посмотрела на него. – Посмотри на меня. Разве я похожа на… – я прочитала первый заголовок в серии Тени, – … на «Симону: плачущую убийцу»?

Карл фыркнул.

– О, конечно, снаружи ты Бритни Спирс, со своими светлыми волосами и торчащими… Я прищурилась.

– … но внешность скрывает твою подлинную сущность. Тебя выдают глаза. Они темные… не по цвету, – торопливо продолжил он, боясь, что я прерву его, – но по состоянию души. По намерениям.

Я наклонилась, так что мое лицо оказалось б нескольких дюймах от его.

– Послушай, ты, маленький вуки,[39]39
  Вуки – волосатые инопланетяне, народ из вселенной «Звездных войн». Самый известный представитель этого народа – Чубакка, один из главных персонажей фильмов Лукаса. – Прим. перев.


[Закрыть] я не злодей, понятно? Просто у меня был очень тяжелый месяц.

Я распрямилась и протянулась к стопке Света.

– Стой! – Карл схватил меня за руку.

– Что? – Я отбросила его руку. Малыш начинал меня раздражать.

– Если коснешься книги и ты не агент Света, то получишь самый большой шок в жизни. Буквально! Я видел такое раньше. Это ужасно! – Он погрозил мне пальцем, наморщив бровь. – Такая девушка, как ты, не может ходить с ожогами, если ты понимаешь, о чем я.

Я не обратила внимания на его намек и оглянулась на Зейна, который, прислонившись к стене, листал «Человека-паука», но внимательно слушал, и рот его дергался. Он поймал мой взгляд и кивнул, подтверждая.

Я снова повернулась к мальчишке.

– Значит, агент Тени не может листать комиксы Света и наоборот?

– Верно, блондинка. Это препятствует скрещиванию сторон.

– Если я агент Света и коснусь этого, – я показала на комикс Тени, – меня оглушит?

– С тобой этого не будет, – убежденно заявил он, скрестив руки на худенькой груди.

Я тоже так считала, но моя уверенность не имела никакого отношения к тому, какой серии я коснусь. Я протянула руку к стопке Тени, задержала ее на мгновение, услышав, как участилось дыхание мальчишки, и выдернула выпуск. Ничего.

– Я тебе говорил! – Он подпрыгнул. Я схватила еще один выпуск, и еще один, все из стопки Тени. Я бросала их на пол, а Волчонок продолжал прыгать возле меня: – Я говорил, что она злая? Видите?

– Вижу, – спокойно ответил Зейн.

«Это ничего не значит», – сказала я себе и повторила вслух:

– Это ничего не значит.

Зейн пожал плечами и уткнулся в свой комикс.

– Это значит, что ты проклятая злодейка. – Волчонок размахивал пальцем в воздухе. – Ты агент Тени, несущий смерть и разрушения!

Он продолжал кричать, а я снова стала подбирать книги. И тут он неожиданно замолчал, широко раскрыв рот. Я сняла последний комикс серии Света с нижней полки, распрямилась и улыбнулась ему.

– Ты не можешь так делать, – запинаясь, вымолвил он. – Зейн, что происходит?

– Не так-то ты хорошо знаешь серию «Зодиак», как ду-гмал, – ответила я, поворачиваясь и подмигивая Зейпу. – Комиксы тебя оглушили.

Но Зейн смертельно побледнел, и комикс, который он листал, упал на пол. Он посмотрел на пачку комиксов у меня в руках, потом снова мне в лицо.

– Свет и Тень, – негромко сказал он наконец. – Значит, это ты.

Я сделала шаг назад, не вполне понимая, о чем он говорит, но ответила то, что мне подсказывала моя суть. Во что я верила.

– Да, это я.

Что бы это ни означало.

Сбросив груду комиксов в багажник, я решила пройти пешком два квартала до салона красоты, несмотря на свои сапоги от Кристиана Лаботена[40]40
  Известный французский дизайнер женской обуви, прославившийся кожаными сапогами красного цвета. – Прим. перев.


[Закрыть] на трехдюймовых шпильках.

После клаустрофобии «Мастера Комикса» мне был необходим воздух, хотя получила я только смог, шагая по тротуару, вдоль которого на скорости в сорок пять миль проносились машины. Я по-прежнему не могла отделаться от впечатления, что за мной следят, но вскоре поняла, что это связано не с моей сверхъестественной деятельностью, а с моим костюмом. Я терпеливо не обращала внимания на свист и гудки, адресованные мне, в том числе от группы школьников, которые вслух обменивались мнениями по поводу отдельных частей моего тела. Я только думала, как, Оливия выносила это.

К несчастью, возгласы подростков привлекли внимание группы рабочих, чинивших тротуар передо мной. Они прекратили работу и смотрели, как я подхожу.

«Черт! – про себя выругалась я. – Только не сегодня».

Один из рабочих свистнул: я как раз остановилась, пережидая движение на улице. Можно было перейти за огромной спортивной машиной. Эти парни уже дважды проезжали мимо меня. На этот раз один из них высунулся в окно и стал делать пальцами и языком похотливые жесты. Это, в свою очередь, подбодрило рабочих на тротуаре. По-прежнему игнорируя их единственная защита одинокой женщины, которой противостоит свора, – я ступила на мостовую.

– Вы только взгляните, парни! Я продолжала идти.

– Ни за что не пропустите, mijos.[41]41
  Mijos – игрушечные изображения мексиканцев; парни. – Прим. перев.


[Закрыть] Сладкая, как спелый персик.

Почти дошла. Я стиснула зубы.

– Бьюсь об заклад, она может отсосать целый прицеп.

Эта фраза и последовавший хохот заставили меня остановиться. В кровь хлынул адреналин, волны цунами прокатились в моей душе, мир побагровел. Ко мне приближались машины, я могла поставить ногу на противоположный тротуар и продолжить свой путь, однако я не шевельнулась. Не могла. Не хотела.

Повернувшись к ухмыляющимся мужчинам, я увидела, что они пытаются скрыть свои усмешки. Не обращая внимания на гудки машин – теперь в них звучало не восхищение, а раздражение, – я двинулась назад, туда, откуда пришла.

– Вы только взгляните, парни, – холодно произнесла я. Проходящие машины поднимали ветер, и мои волосы кольцами вились вокруг лица. Стуча каблуками по тротуару, я подходила к шутникам.

– Ни за что не пропустите, mijos, – добавила я.

Парни что-то заметили в моем лице, отчего сразу перестали смеяться. Вероятно, глаза, о которых мне рассказал Карл, открыли что-то скрывающееся за внешностью Оливии.

– Бьюсь об заклад, она может отсосать целый прицеп. – Я остановилась перед мужчиной, сказавшим это.

Он моего роста, неплохо сложен. Он переминался с ноги на ногу, и я ответила на его неуверенную улыбку своей, жесткой. Й шагнула вперед – в его пространство, непосредственно в его вселенную. Глядя прямо ему в глаза, я провела рукой по его груди, по животу и сунула руку в карман. Двое остальных начали неуверенно и смущенно смеяться. Я продолжала улыбаться, хотя мужчина тяжело задышал. Влажный цемент прилип к его пальцам, и я уловила запах завтрака в «Макдональдсе», где он побывал утром, запах его мыла, которым он пользовался в душе, и запах эмоций, проникавший сквозь поры его кожи. Я вынула из его кармана бумажник и стала просматривать его содержимое.

– Эй! – Он встряхнулся, словно просыпаясь.

– Это она? – спросила я, доставая из бумажника снимок брюнетки. – Красивая. – Я вынула фото из пластиковой рамки. Карен, а его зовут Марк. Это я увидела в его правах. Снова взглянула ему в лицо и жестоко улыбнулась. – Жаль, но ты насчет нее прав, Марк.

– О чем ты? – На этот раз он не смеялся.

– Ты знаешь, о чем я, – ласково ответила я, наклоняясь к нему. – Те вечера, когда она возвращается домой позже, чем ты. Когда у нее слишком свежая помада, слишком темные глаза, и пахнет от нее чужим мылом.

Остальные двое тоже перестали смеяться.

– На самом деле, если подумать, mijo, – сказала я, глядя на одного из них, – она пахнет твоим мылом.

Марк застыл, а глаза второго широко раскрылись.

– Что? – осведомилась я, копируя его выражение. – Ты действительно считал, что он не знает?

Я закрыла бумажник и протянула его Марку, но он этого не видел. Смотрел на своего друга, который, в свою очередь, смотрел на меня.

– Не понимаю, о чем ты, puta,[42]42
  Puta (исп.) – проститутка. – Прим. перев.


[Закрыть] – вымолвил наконец второй. В глазах его теперь была ненависть. Кто-то должен был рассказать ему пословицу о воре, на котором горит шапка.

– Вот. – Я постучала по руке Марка его бумажником, он вздрогнул и взял его, не глядя на меня.

И тут я заметила, что у него дрожат руки.

Неожиданно меня охватила волна сожаления. Шок прокатился как землетрясение, и исходил он от мужчины по имени Марк, который искренне любил свою жену Карем; да, в глубине души он знал, что у нее связь с его другом. Что я наделала?

Внешность скрывает твою подлинную сущность. Тебя выдают глаза. Они темные… не по цвету, но по состоянию души. По намерениям.

Оливия никогда бы так не сделала. Я вернулась к этим людям, чтобы причинить им боль и использовала свои способности, которые, как говорил Майках, делают меня особенной и героической, использовала, чтобы причинить вред невинному. Смертному. Мужчине.

Гнев мой рассеялся. Он был ничтожен по сравнению с охватившим меня стыдом, от которого у меня перехватило дыхание. Мне нужно уходить отсюда подальше, от Марка с его полным боли взглядом, уходить от того, что я наделала. Двое заспорили, а я повернулась, проходя мимо третьего.

– Сука, – негромко бросил он мне вслед. (Кто я такая, чтобы возражать.) – Ты на многое способна.

– Ты и понятия не имеешь, насколько, – прошептала я и с этим миновала зону ремонта и застучала каблуками по тротуару. Я знала, что мои сапоги и жизни тех, кого я оставила позади, никогда не будут прежними.