Текст книги "Туман и Молния. Книга 16"

Автор книги: Ви Корс

сообщить о нарушении

Текущая страница: 2 (всего у книги 3 страниц)

– Да что с тобой происходит?!

– Ничего, – Никто пожал плечами, – со мной ничего не происходит.

– Ты понимаешь, что плохо выполняешь задания и свои Миссии?

– И что? А, ну да, так ты говорил Арелу десять лет. Он старался и выполнял. Он старался для тебя, а ты его разлюбил!

– Как твой Бог-отец? Он отрёкся от тебя, разлюбил и жестоко наказал, лишив голоса и глаз. У тебя нет своего голоса, ты хрипишь. И глаз нет. Говорят, глаза – зеркало души, у тебя вместо глаз пустые стекляшки!

– Что? О, избавь меня от этого. Это просто смешно, – и Никто приложил свой палец к маске на уровне рта, развернув его чуть по диагонали.

– Арел был недостоин моей любви, – сказал Корс.

– Однако ты полюбил его заново, но только тогда, когда он на тебя хуй забил!

Корс посмотрел на Арела, тот по-прежнему отстраненно стоял поодаль и явно не собирался принимать участие в разговоре.

– Арел, почему я тебя разлюбил, как ты думаешь? – спросил Корс.

– Потому что я стал грязным, – как ни странно, но ответил Арел и снова отпил из фляги.

– А почему я опять полюбил тебя?

– Потому что ты стал таким же грязным, как и я, – сказал князь. Он улыбнулся снисходительной улыбкой господина, продемонстрировав Корсу чуть отбитый край одного из своих передних зубов.

– У князя все просто, – усмехнулся Корс, – дай мне выпить.

Арел молча передал ему свою флягу. Корс сделал глоток крепкого самогона нечистых:

– Твою мать, ну и дерьмо! Что за дерьмо вы вечно пихаете в себя! – Он закурил, чтобы перебить неприятное послевкусие:

– Наркоман и пьяница, это всё плохо закончится. А я хочу помочь тебе, падший Ангел. Помочь! Только ты сам себя закапываешь всё глубже, а надо постараться и попробовать изменить свою жизнь и отношение к ней и к людям! Тебе поэтому и плохо, что ты не туда двигаешься и не по тому пути! Ты ведь делаешь добрые дела! Ведь делаешь! Ты спас стольких людей из рабства в западных колониях. Ты разрушил «Ферму». В Чёрном городе ты помог очень многим людям. Сейчас мы боремся с красными захватчиками. Ты пытаешься как-то переделать наш мир, привести к лучшему. И люди не мыши и не кожаные мешки с дерьмом, правда?

– Витор, ты кожаный мешок, полный слов. Ты кожаный мешок, набитый словами. Какая тебе забота о моём благополучии? Скажи ещё, что за сына переживаешь.

– И за сына, и за тебя!

– За меня-то зачем? Боишься, что если я плохо буду выполнять задания, твоя Миссия провалится, и ты не станешь королём чёрных?

– А моя Миссия разве в этом?

– А ты что, уже не хочешь?

– Я уже и не знаю, чего я хочу и в чем моя Миссия. Может, она в том, чтобы вытащить тебя? Помочь тебе?

– Наставить на путь истинный грязного Демона?

– Тебе нужна поддержка.

– Ты сам сказал, что я конченный.

– Я верю, что точка невозврата ещё не пройдена.

– Арела вытащил? Поднял?

– Я старался! И во многом ему помог!

– Научил его хорошо сосать? Согласен, в этой жизни это умение очень важное.

Корс скривился:

– К сожалению, здесь нет моей заслуги, этот талант был у него врождённым.

Никто только помотал головой.

– Я знаю, с чего тебе начать, – продолжил Корс, – нужно сократить приём препаратов, это однозначно. Ты колешься каждые два часа, а потом, конечно, тебя жестко долбит с отходосов. Я это попробовал и знаю, о чём говорю.

– Ох, что ты там попробовал, Витор? Как девочка, которая выпила бокал вина и думает, что всё поняла про алкоголь. Смешно! «Чёрную воду» хочешь попробовать?

Корс изменился в лице:

– Нет.

– Ну вот тогда и не пизди.

– Следи за культурой своей речи, это тоже важно. Следи за своим внешним видом. Пролечись! У тебя гепатит! Ты вылечил Лиса и убрал ему все шрамы. Сделай то же самое со своим лицом и телом! И тогда у тебя появятся разумные мысли. Не вот это вот, едва разлепил с утра глаза, и сразу за выпивку и шприц, и пусть день пройдёт как придется, а пойти умыться, причесаться, нормально поесть. Спланировать всё и чётко следовать плану, вечером не идти к своим нечистым упарываться, а хоть раз трезвым побыть.

– И почитать книжку? – сказал Никто и засмеялся.

– Ты бы достиг большего, если бы прислушался к моим словам. Раз ты в человеческом теле, живи по законам людей и правилам для нормального функционирования организма. Уважай его и люби. Ты как будто специально насилуешь свой мозг веществами, хочешь себя убить, и что потом? С тебя ведь, как говорит Лис: «спросят». Что ты скажешь своим высшим надзирателям: «Тело умерло, я не виноват, что не смог выполнить ваши задания!» Да? Глупо надеяться, что они тебе поверят. Отправишься опять в свой мир дерьма!

– Я возьму тебя с собой в следующий раз, – сказал Никто.

– Да пожалуйста! Мне уже ничего не страшно! Я и там найду способ организовать вокруг себя приемлемое пространство.

– Арел, слышишь? Витор и там всех научит, как правильно жить!

– Он там станет главным, – ответил Арел.

– Ну почему ты такой?! – не выдержав закричал Корс.

– Да какой?!

– Испорченный! Я же люблю тебя всей душой! Ты мне как сын! Ты тоже мой сын! Я хочу как лучше! Мне больно видеть, как ты разрушаешь себя. Я знаю, что ты способен на большее! А ты топчешь и топчешь мои чувства!

– Витор, тебе ведь понравился мой Предел, ты был там первый раз, и он тебе сразу понравился.

– Понравился. И я не против расслабиться, отдохнуть и поиграть. Я не говорю, что я идеальный. Но делу время, потехе час.

– Точно, – сказал Никто. – Приплыли.

Он отвалился спиной от борта, и, так не по-человечески опираясь ладонью на деревянный настил под ногами, с силой оттолкнулся, поднимаясь. Подошёл к своей Нечистой Силе, вставляя ногу в стремя, запрыгнул в седло. Конь заплясал под ним, и плот под его копытами тоже.

– Эй! – закричал Корс, хватаясь за перила, чтобы удержаться на ногах.

Нечистая Сила, совершив невероятный прыжок, почти без разбега одним махом перемахнул расстояние до берега, расшатав паром ещё сильнее.

– Твою мать! Ты нас опрокинешь! Безумный!

Обернувшись на оклик, Никто, на мгновение, развернул Силу, поставив на свечку, и потом, ничего не ответив, ударив ногами по крутым бокам, направил коня галопом по склону холма вверх к заброшенному посёлку. Вслед за ним Арел тоже сразу вскочил в седло, и, не дожидаясь, пока паром окончательно пристанет к берегу, вынудил коня прыгнуть, подстегнув плетью и громко выкрикнув команду. И только Корс, ругаясь и стирая с одежды капли брызг, дождался, пока плот пришвартуется к небольшой пристани, и аккуратно свёл своего коня, придерживая за поводья. Он закрепил паром, привязав его, и, сев в седло, направился в Прибрежный, давно потеряв из вида и Никто, и Арела.

4

Дом

Корс медленно ехал по главной улице заброшенного мёртвого поселка. Здесь стояла гробовая тишина и не было ни одной живой души. Солдаты Тола перевезли людей в Багровую скалу. Некоторые оправившиеся от тифа крестьяне князя Арела отказались переправляться за реку и покинули Прибрежный, вернувшись в Имение. В вечерних сумерках разрушенные дома с тоской глядели на Корса пустыми глазницами разбитых окон, и Корс чувствовал тяжёлую атмосферу голода и страданий, что царили здесь совсем недавно. Он словно слышал доносившиеся отовсюду протяжные стоны умирающих в муках людей, и его преследовало неосознанное ощущение отчаяния и безнадёжности. Или это были звуки ветра, надрывными порывами метавшегося по пустым переулкам? «Это место проклято», – подумал Корс. Он приблизился к одному из домов, который узнал. Здесь когда-то он играл со своим сыном и князем Арелом в «Дурака». Тогда ему было весело. Казалось, это было в другой жизни, и Корс был другим, тоже из другой жизни. Он был свободным, весёлым и уверенным в себе. Был самим собой, и был не осквернён и не тронут. Каким полным достоинства, гордым и спокойным он был тогда! Абсолютно уверенный в том, что полностью контролирует ситуацию и с ним не может случиться ничего плохого. Он был командиром истинных чёрных, непререкаемым авторитетом. Был их верным соратником и другом. Хорошо выглядел и смело смотрел в будущее. Бесстрашно приближался к Демону, с любопытством изучая его, и даже не представляя, чем это всё обернётся. Его забавляло то, как Демон изгаляется над Арелом, тогда Корс и предположить не мог, не допускал даже мысли, что и с ним может произойти что-то подобное. Ни одно сомнение или предчувствие об опасности не закралось в его душу. Он был так самонадеян! Просто глупец, уверенный в своей правоте и непогрешимости.

Корс спешился возле одного из домов и поднялся на крыльцо. Здесь когда-то он стоял и курил перед началом собрания командиров. И Никто в тот вечер впервые открыл лицо перед людьми, приехав без маски. Он был таким красивым. «Корс, не кури. Всё хорошо будет», – сказал ему Никто. «Да. Хитрый Демон, ты меня провёл. Обвёл вокруг пальца как наивного ребёнка». Корс зашёл в комнату, здесь по-прежнему стоял стол, и на нём лежала скомканная пыльная скатерть. Он сел на своё место, так же, как сидел тогда, во время собрания. Просто тупо сидел, словно слыша голоса своих офицеров. Ничего уже нельзя вернуть. Нельзя вернуться в тот момент и сделать всё по-другому, переиграть, остаться свободным. Как же хорошо было ему тогда, но он осознал это только сейчас. Тогда он не ценил этого. Не ценил свободу, потому что она была для него естественным состоянием, привычным ощущением, как воздух, которым дышишь, его не замечаешь, пока тебе не сожмут горло. И как же бездумно он отдал самое ценное, только позже поняв, каково это, дышать с разрешения, дышать потому, что тебе это милостиво позволили, и быть не человеком, а вещью. «Самонадеянный дурак!» Ослеплённый своей гордыней и чувством власти, которая на поверку оказалась лишь иллюзией! Вся его жизнь рухнула в одночасье. Он понимал, что начало этого падения началось задолго до Прибрежного, но здесь, как ему казалось, оно оформилось окончательно. В какой момент он совершил этот роковой поворот не туда?

– Не понимаю, почему ты так защищаешь этого мальчишку? Сын Дьявола, вот тебе и раз! Я, признаться, не думал, что он так похож на девчонку!

– Что?!

– Сын Дьявола – смазливая блондинка с голубыми глазами. Никогда до этого не видел белых полукровок мужского пола в живую, только девушек-рабынь. Но, получается, что они все одинаковые! И парни как девочки, такие же.

– Красс, я тебя убью!

– Витор, прекрати! Мне нужно тебе срочно кое-что сказать. Очень важное, по секрету. Пойдём-ка, освежимся… свежий воздух, здесь душновато. Витор! Успокойся, ты что творишь?! Не глупи! Что с тобой на самом деле?! Что происходит? Ты с ума сошёл?! Что ты творишь?!

– Ничего! Всё в порядке!

– Ты снова начал курить! Ты не приходишь вечером посидеть с нами. Я видел его нечистого коня у твоей походной палатки, он стоял там до утра. Корс, я давно тебя знаю, знаю твои предпочтения. Этот белый полукровка очень похож на Инесс, я обратил на это внимание сегодня. Ты увидел в нём знакомые черты? Да? Ты запал на него?

– Что?!

– И судя по тому, какие взгляды он бросает на тебя, он тоже отвечает тебе взаимностью, впрочем, это меня как раз не удивляет, но ты?! Витор, что ты творишь?

– Какие ещё взгляды он бросает на меня? Что ты выдумываешь, Варах!

– Не показывай так явно ваши отношения. Не заступайся за него так открыто! У тебя с ним любовь? Я тебя не осуждаю, мальчик действительно милый, приятные черты лица, хоть невысокого роста и марч.

– Что?! Боги!

– Делай с ним что хочешь, но в тайне. Прошу тебя, не так открыто! Не позорься! Витор, ты погубил свою репутацию в городе. Я не верю во все эти россказни наивных простолюдинов из Нижнего. В Сына Дьявола, который открыл портал в катакомбах тюремного подземелья. Всё это чушь собачья! Это ты помог ему сбежать! Лишился из-за него должности, приехал к нему сюда! Помогаешь! Витор, что ты творишь, ты сошёл с ума?

– Да. Я просто сошёл с ума и пустил свою жизнь под откос.

– Ради молодого мальчишки?

– Ему уже двадцать пять лет.

– И? Он тебе в сыновья годится, Витор!

– Это ужасно, да?

– Нет. Просто не афишируй так явно! Так же, как не афишировал свою связь с князем.

– Чё-ё-ёрт! Все уже догадались?

– Нет, но после того, как ты его стал так защищать… и видел бы ты своё лицо на собрании, когда Красс назвал его калекой. Тебя прямо затрясло. Ты готов был убить Красса, я же тебя знаю и знаю, какое у тебя лицо, когда ты хочешь убить. Конечно, все удивились и начали думать лишнее. Кстати, в отличие от тебя, он и вида не подал. Это хорошо, он не сдаёт тебя.

– Не палит.

– Что?

– Так они говорят.

– Витор, прекрати!

– Варах, я пропадаю. Я пропадаю …

Совсем стемнело, и небо заволокло низкими чёрными тучами. Ветер усилился, уже явственно завывая в щелях. Корс вышел из пустующего дома, прислушиваясь к своим ощущениям, чтобы как зверь, как верный пёс учуять, где находится его Хозяин. Они были дальше, на краю посёлка, у самого леса. Именно там, где и раньше располагался лагерь Нечистых. Корс пришпорил коня, постаравшись как можно быстрее проехать дома, где когда-то жили его офицеры и он сам. Он больше не хотел ничего вспоминать, потому что это было невыносимо и только будоражило и угнетало его. Молча он вошёл в низкий покосившийся дом, где на столе едва теплилась свеча и стояла початая бутылка. Всё как всегда.

– Вот он. Наконец-то! – сказал, недовольно, князь Арел, увидев его. – Ну что? Нагулялся?

Корс молча вскинул на него взгляд, и Арел открыл перед ним дверь в смежную комнату:

– Иди сюда.

Корс обречённо прошёл вглубь дома. Туда, куда ему указали. Они зашли в комнату, которая, по всей видимости, раньше служила хозяйской спальней. Здесь царила разруха и стояла большая покосившаяся кровать без ножек, со сломанными вертикальными шестами по краям, которые когда-то предназначались для поддержки балдахина. Теперь не было ничего: ни балдахина, ни подушек, ни одеяла – только грязный матрац, с которого неторопливо соскочила жирная крыса, истинная хозяйка этой комнаты.

Никто сидел в углу прямо на грязном полу в той же позе, как и на пароме, рядом валялась его маска. Он медленно поднял голову, и его серое лицо и чёрные глаза в сумраке выглядели жутко.

Корса вдруг охватил неподдающийся объяснению липкий и всепоглощающий страх. Вся эта атмосфера упадка заброшенного посёлка, тоска по прошлой утерянной жизни и какое-то непередаваемое ощущение безнадежности в этом прогнившем насквозь доме стократно усилились. Он не успел ничего сказать, Арел грубо и с силой толкнул его на кровать, опрокидывая на спину. Корс почувствовал его невидимые руки, прижимающие его, вдавливающие в воняющий плесенью матрац. Корс замер. Арел просто стоял рядом, и при этом Корс не мог и пошевелиться. Князь неспешно приблизился, и Корс, не сдержавшись, закричал от боли, потому что у него было абсолютно реальное ощущение, что Арел проник сквозь его кожу глубоко внутрь тела и сильно сжал что-то там внутри, и ещё и ещё. Всё сильнее и сильнее. Он словно ощупывал и сдавливал каждый внутренний орган, выворачивая внутренности, и это было невыносимо. Корса буквально парализовало и распластало на кровати. Он лежал, широко раскинув руки, и не мог пошевелиться. Арел не остановился, продолжая выкручивать и давить каждую частичку плоти, доставляя поистине адскую боль, от которой невозможно было избавиться. И его жертва корчилась в муках под невидимыми цепкими пальцами. Превозмогая эти жуткие ощущения от боли, не в силах вымолвить ни слова и толком вдохнуть воздуха, Корс каким-то невероятным усилием воли в своих мыслях сбивчиво и неправильно стал лихорадочно читать божественное замолвление, и Арел немного ослабил свою хватку.

Корс услышал и уловил боковым зрением, что Никто поднялся и подходит к ним.

– Нет! Нет! – из последних сил закричал Корс, чувствуя, как начинает дрожать и вибрировать, словно перед грозой, наэлектризованный воздух. Он слышал в ушах гул и всё усиливающуюся нестройную какофонию звуков.

– Инесс! Инесс, помоги мне!

Резкий хлопок.

Чёрная фигура с огромными крыльями нависла над его распростёртым телом. Но Демон не поднял его в воздух, как он ожидал. Из глубины этой чёрной фигуры сначала издалека, а потом всё ближе и ближе с низким гулом на огромной скорости к нему приближалось нечто. Нечто невероятно сильное, чуждое и безжалостное, и Корс понял, что оно сейчас врежется в него и убьёт. Он громко закричал. Удар был такой силы, что его подбросило с матраца вверх, и кровать зашаталась. Что-то идущее от Демона ворвалось в его грудь, в самую его суть, пробило его и сломало. Судорожно выгибаясь, Корс, хрипел, и ему казалось, что его сердце остановилось и взорвалось на тысячи мелких ошмётков.

Корс кричал, практически теряя сознание от невыносимой боли и отчаяния. В каком-то мороке, тумане, в последнем предсмертном рывке он рухнул с кровати на пол, вцепляясь одеревеневшими пальцами в сломанный столб в изножии, задыхаясь и хрипя. Невероятным усилием он приподнялся и буквально пополз к двери. «Скорее, скорее вон из этой комнаты, из этого дома!» Его мутило и перед глазами всё плыло, он видел их чёрные силуэты, они чуть отстранились, не удерживая его. Шатаясь, как пьяный, Корс бросился вон, ударяясь об углы и спотыкаясь о ступени крыльца, вывалился на небольшую площадь. Силы окончательно покинули его, и, пройдя несколько шагов, Корс рухнул на колени в пыль, закричал хрипло, скорее завыл, поднимая лицо к чёрному ночному небу затянутому тяжёлыми грозовыми тучами:

– Боги! Боги! Помогите мне! Высший Бог, спаси меня, умоляю! – кричал он в отчаянии.

Совсем рядом яркой ослепляющей вспышкой вдруг ударила молния и раздался оглушительный грохот грома. Корс зажал уши руками, сгибаясь к земле. Потоки ледяного дождя обрушились на него сверху. Стоя на коленях, он подставил лицо этим каплям и, захлёбываясь от душивших его рыданий, кричал, глотая их.

– Спаси меня! Услышь меня!

Под проливным дождём он ползал по земле, мокрый и грязный продолжая звать, как безумный:

– Мой Бог! Помоги мне! Спаси меня, умоляю!

Из дома к нему шёл Никто:

– Кричи громче, он тебя не слышит! Может, он спит? – сказал он, и голос его был страшным.

Мёртвой хваткой он сжал Корса за предплечье, вздергивая вверх, волоча за собой. Никто отволок обессиленного несопротивляющегося Корса, в дом и бросил на кровать, и тот, наконец, потерял сознание, проваливаясь в темноту.

5

Развитие

– Вставай! Десмод приехал.

– Я жив? Я не умер? – Корс увидел, что лежит на кровати, на какой-то облезлой шкуре, раздетый и укрытый рваным, но тёплым и тяжёлым одеялом, набитым комками свалявшейся шерсти. Он ошарашено огляделся. Раскрашенный Никто без маски и по-прежнему с чёрными пластинами в глазах стоял над ним. Никто бросил в него его куртку и сапоги.

– Ты… ты… раздел меня и укрыл?! – спросил Корс в удивлении.

– Ты был весь мокрый и дрожал. Что ты так смотришь? Нужно было оставить тебя спать в мокрой одежде?

– Нет… нет, я не верю… после того, что вы сделали со мной, заботиться о моей одежде?

Никто мгновенно передал ему кусочек событий вчерашнего вечера. Корс увидел себя со стороны: он вяло сопротивляется и продолжает плакать, Никто действительно снимает с него куртку, довольно терпеливо и мягко. Корс пытается оттолкнуть его, как обиженный ребёнок, по его лицу текут слёзы.

И Никто говорит:

– Витор, ты весь мокрый, твою мать! Дай мне снять с тебя мокрые вещи!

Потом он выходит в соседнюю комнату и развешивает их там на стульях вокруг стола. Приносит шкуру и одеяло. Укрывает Корса.

Да, это была правда. Демон заботился о нём. Только Корс почему-то не был ему благодарен!

– Что вы сделали со мной? Во что вы превратили меня? Вы меня убили!

– Вставай!

– Я не хочу.

– Сколько раз мне повторить? Ты моя свита. Вставай и иди за мной!

Те нечистые, которые приехали на подмогу армии Атли Элиса, были, по мнению Корса просто отвратительны. Это войско состояло просто из каких-то откровенно звероподобных тварей, а их командиры, нечистые Десмод и Марбас, вообще имели мало общего с людьми. Заф, Нидже и Таж по сравнению с этими существами казались просто благородными господами. В них прослеживалось хоть какое-то человеческое начало, эти же богомерзкие создания были просто зверьми. Никто со своим измененным раскрашенным лицом был им под стать. И сейчас Корс понимал, что в том, что он изуродовал себя и скрыл свою мягкую внешность, был смысл. Утробными хриплыми голосами они очень быстро говорили на неадаптированном нечистом, и Корс плохо их понимал. Но, похоже, это были банальные приветствия и выражения радости от встречи, хотя со стороны казалось, что они сейчас вцепятся в глотку и друг другу, и Корсу. Корс «услышал», как Никто на какой-то бешенной скорости практически мгновенно мысленно передал Десмоду целый блок из произошедших событий, и это были не слова, а просто сжатая информация, в которой Корс не успел ничего разобрать. Десмод в ответ тоже передал Демону свое видение ситуации и информацию о происходящем, а также о каждом своём воине. И то, как они общались, поразило Корса. Они общались не мыслями, а словно эмоциями, не облеченными в слова, передавая не просто слово, а сразу целый спектр: изображение, звук, запах, эмоцию и свою, и всех причастных к ней, и что произошло на самом деле, и это было гораздо круче слов. Такие блоки занимали мгновение, давая полное и многогранное понимание ситуации, и, чтобы описать всю эту сжатую информацию, которая передавалась мгновенно, понадобилась бы тысяча слов, объяснений и уточнений. Корс понимал теперь, как скудны и примитивны коммуникативные навыки людей, которые общаются с помощью слов, не передающих по сути и сотой доли того, что мог передать Демон за доли секунды. А ведь Корс так гордился своим талантом, он был уверен, что прекрасно слышит Демона и нечистых. Как же он был смешон, когда говорил Зафу, «я взломаю ваши защиты». Он не понимал их реального общения, и только сейчас смог уловить его суть, притом что ничего толком не успел даже понять.

Нечистые расположились в Прибрежном на ночлег, они разожгли костры и устроили жуткий праздник с жертвоприношениями. Солдаты подвешивали друг друга на цепях, протыкая кожу на спине острыми крюками. Они ранили свою плоть без жалости, продевая крюки сквозь кожу на руках, ногах, спине, и если не подвешивали себя, то просто цепляли на крюки тяжёлые грузы, чтобы раненая плоть натягивалась. Они протыкали себя насквозь толстыми спицами, вставляли в щёки и губы острые ножи, которые торчали у них изо рта. Всё это действо сопровождалось гулким ритмичным стуком барабанов и воем труб.

– Ты тоже будешь прокалывать себя и подвешивать? – спросил Корс глядя на Никто.

– Нет.

– Почему? Ведь это так в твоём стиле.

– Они приносят эти жертвы для Демонов, чтобы задобрить их и получить помощь в бою. А я и есть Демон, – ответил Никто, и, отвернувшись от беснующийся толпы нечистых воинов, направился к дому. И Корсу ничего не оставалось, кроме как последовать за ним.

Корс лежал на боку на грязном матрасе в одежде и сапогах, тупо глядя пустым взглядом в противоположную стену и на крысу, неспешно ковыряющую что-то в углу. Никто и Арел за его спиной целовались, обнимая и раздевая друг друга. Звуки их поцелуев и звон отстегиваемого оружия, падающего на пол, заглушали вопли нечистых и столь же мерзкие звуки инструментов за стенами дома. Он слышал и чувствовал, как Ник и Арел легли на кровать, сплетаясь телами, матрац подрагивал, и теперь, когда они были совсем рядом, Корс лучше слышал их стоны, хриплое шипение Никто, звяканье его побрякушек и пояса верности. Арел, трахая его, закричал громко, кончая, и Корс понял, что Никто снова не произнес заветную фразу ни вслух, ни мысленно, и, значит, Арел теперь был свободен и от этого ограничения. Корс не поворачивался к ним, не встал он и с кровати. Ему было все равно. Даже если Арел сейчас развернет его к себе, разденет, прикажет встать на четвереньки или отсосать, плевать. Их словно не было сейчас рядом, но, кажется и его для них тоже, потому что, насытившись покорным телом Демона, Арел не тронул Корса.

Корс стоял под навесом возле конюшни, собираясь к отъезду, потому что они возвращались в Багровую Скалу. Неподалеку нечистые из отряда Десмода тоже готовили своих коней в дорогу и громко переговаривались вслух. Эти нечистые были простыми солдатами и не умели общаться так, как их демонические командиры, и Корс краем уха невольно слышал их болтовню.

– Чтобы конь был быстрым и неутомимым, нужно намазать ему ноги и живот оленьим салом, – сказал один.

– Оленье сало – это херня, – возразил ему второй, – нужно повесить коню на шею зуб волка, убитого в беге.

– Говорят, – вмешался в разговор третий, – что самый верный способ сделать коня быстрым – это взять крота и ножом, купленным без торга, проколоть ему шею. И потом накапать несколько капель на голову коня. А потом нужно осторожно снять с крота кожу, оставив лапы, и набить шкурку сеном. И провести им три раза коню по морде, от носа к ушам!

Корс лишь усмехнулся, он давно привык к близости нечистых существ. Он уже положил на спину коня седло, увидев, что к нему направляется Арел. Князь неторопливо подошёл и, глядя на Корса с чуть высокомерной усмешкой, протянул руку к поводьям:

– Верни-ка мне моего коня, Корс, – сказал он не жёстко, но всё же в приказном тоне, и Корс, не сказав ни слова, молча снял своё седло со спины самого дорогого коня в этом Мире. С коня князя Арела.

Вместе с нечистыми они переправились через реку. Никто, князь Арел и Корс ехали впереди войска, направляясь к Форту.

– Вы поменялись конями? – спросил Никто, посмотрев на Корса своими чёрными глазами, его лицо было открыто.

– Ну а что мне оставалось, – чуть возмущённо как будто пожаловался Корс, – если он отобрал его у меня!

Этот конь Арела, на котором он ехал сейчас, тоже был очень хорошим, но Корс всё же был раздосадован:

– И мне теперь придется ебаться с очередным неуправляемым конем князя!

– Значит, твой Красавчик снова с тобой? – обернулся Никто к Арелу.

– Красавчик? – удивился Корс. – Разве так звали не предыдущего коня? Красавчика, насколько мне известно, прирезал Чёрный Бей в отместку Арелу, когда вы попали в засаду в Нижнем во время Праздника Зимы. И он отрезал ему уши.

– И всё-то ты знаешь, – покачал головой Никто, – у Арела всех коней зовут одинаково, – он улыбался.

– Я отобрал у тебя коня?! – возмутился Арел. – Это ты первый отобрал его у меня! И ты порвал ему рот удилами!

– Твой конь был плохо воспитан!

– Он просто не хотел слушаться тебя! Блядь, как так можно было?! Ник, он покалечил мне коня!

– Я не знаю, Арел, как ты справлялся с ним, но твой конь был просто неуправляемым, и только жёсткие меры дрессировки привели его в чувство, – резко ответил Корс.

– Просто не нужно было воровать у меня коня! Не нужно было брать чужое! Ты не его хозяин, и поэтому он тебя не слушался и бунтовал.

– Ничего себе бунтовал! Да он не понимал ни одной команды! Ты, похоже, с ним вообще не занимался! Арел, я удивляюсь, как ты не свернул себе шею и не погиб в бою, твой конь был диким! Ты должен быть мне благодарен и сказать «спасибо», что я сохранил его и воспитал, как положено, и теперь он идеально выполняет команды.

– Ник, он испортил мне коня, – повторил Арел очень расстроено, снова вскинув гневный взгляд на Корса:

– Ты ему что, надевал мундштучные двойные удила? Что ты наделал?!

– Я просто контролировал его, – Корс тоже уже был расстроен этим разговором и претензиями князя.

– Хорошо, Арел, что ты хочешь от меня? Тебе выплатить компенсацию? Или если он тебя уже не устраивает, верни обратно. Мне заплатить за него? Я куплю его у тебя, согласен?

– Ага, сейчас! Нет уж!

– На, держи, – Корс достал из кошелька несколько крупных золотых монет, протянул их Арелу – это за мою же помощь в дрессировке!

Но Арел не взял монеты, отвернувшись:

– Просто больше даже не смей приближаться к нему!

– К твоему Красавчику, красавчик-князь?

– Да!

– А как зовут этого коня, который теперь мой? Тоже Красавчик? – Корс едва сдерживал смех, и Никто, глядя на них, улыбался своим чёрным теперь ртом.

– Можешь называть его, как хочешь! – Арел всё ещё был раздражён.

– Ладно, Красавчик может быть только у тебя, насколько я понимаю. Этот конь метис?

– Да, он наполовину нечистый, – подтвердил Никто.

– И он довольно послушный, – сказал Арел уже спокойно. – тебе будет легко с ним, Корс.

– Спасибо, князь Арел.

Армия нечистых была уже на подступах к Багровой Скале, когда ветер подул от Форта, обдавая их невыносимым зловонным смрадом гниющей плоти. Лис, по своему обыкновению, не заботился о захоронении погибших в бою, экономя древесину и уголь для кузниц и не сжигая трупы. Он приказал снять с мёртвых всё ценное, забрать доспехи и оружие и просто скинуть тела в ров за стенами, чуть присыпав землёй.

Нечистый Марбас потянул носом и улыбнулся, как показалось Корсу, двойным рядом острых зубов:

– Хорошие места, – сказал он.

Встретив в Форте своих соплеменников, нечистые очень обрадовались и устроили праздник. Полноценного пира не получилось, так как запасов еды было уже в обрез, но выпивки и всевозможных веществ, чтобы упороться, нечистые Десмода и Марбаса привезли достаточно, и это было главным. Всю ночь под громкую музыку нечистые горланили песни, устраивали дружеские состязания и плясали с медведем. Они не давали спать всему Форту своим шумом, бесконечными пьяными выкриками и воем. Но Лис не вмешивался в это действо, потому что накануне от посланного на восток человека Мармера, прилетел почтовый голубь с донесением, что в Рудном всё спокойно. Не видно никаких приготовлений к войне, стены не укрепляются, и нет перемещений каких-либо союзных войск. Город продолжает жить праздной мирной жизнью, и Кудмер не предпринимает никаких действий к обороне. Эти новости очень обнадёжили Лиса и успокоили его нервное состояние.

6

Беспокойства

Игмер читал донесение агента из Багровой Скалы.

Красный подсчитал, сколько в армии Сигмера воинов, сколько лошадей и оружия, отметил наличие медведя. Он обозначил, что чёрными командуют офицеры: Рагмир Гезария и Рем Мурх, нечистыми – командир по имени Белый Лорд, а красными Мармер. От себя он добавил, что дисциплина царит железная и все выполняют непосредственные команды Сигмера, которые он раздает лично, всегда с утра и потом часто ещё и в течении дня. Он очень редко передаёт приказы через своих адъютантов. Вечером Сигмер также лично проверяет выполнение заданий и требует подробный отчёт, часто в письменном виде, даже если это какая-нибудь мелочь. Все отчитываются ему, и чёрные, и красные, и нечистые. Он все часто проверяет сам. До всего ему есть дело. Очень строгий. Малейшая заминка или плохо выполненная работа карается. Столбы для провинившихся всегда заняты, несмотря на то, что все и так боятся наказания и стараются из последних сил. Воинов дерут плетью нещадно, оставляют в карцере без еды и воды за малейшую провинность. Часто Сигмер лично принимает участие в экзекуции, а если ему хоть что-то не нравится, сразу бьёт в лицо, может прямо в разговоре. Помимо этого, днём он проводит тренировки для солдат и учит их обращаться с оружием красных. Сам он и его Дикая кошка, которая не отходит от него ни на шаг, прекрасно стреляют из мушкетов. Порох им делает чёрный по имени Маркус, и он весьма преуспел, воспользовавшись записями красных. Форт разрушен и восстановлен ими кое-как, цела только главная башня. Но они явно не собираются оставаться в нём. Сигмер собирает обоз, запасов немного, и кормёжка с каждым днем становится всё скуднее.