Текст книги "Странный мир (СИ)"

Автор книги: Veronika Smirnova

сообщить о нарушении

Текущая страница: 4 (всего у книги 4 страниц)

…Не подобрала. Что бы ни сказала, она бы выставила себя навязчивой. Чем ближе они подходили к узорчатому домику, тем медленнее парень шагал. Ира могла лишь догадываться, какие чувства он испытывает сейчас. В этом самом домике он был когда-то частым гостем, может, даже жил здесь, а теперь – чужой. У порога он остановился и как-то странно поглядел на Иру. Она молчала, вопросительно глядя в ответ.

– Я не буду заходить, – тихо сказал он. – Её папаша меня терпеть не может.

– Почему вы расстались? – набравшись смелости, спросила Ира.

– Теперь уже неважно. Ира! – он второй раз назвал её по имени. – Я хочу попросить тебя об одной услуге.

Она с готовностью кивнула, обрадовавшись, что может сделать для него хоть что-нибудь.

– После того, как войдёшь в дом, сразу открой и закрой за собой дверь не меньше трёх раз. Это очень важно. Сделаешь это для меня?

– Конечно. Я сделаю… – она хотела сказать «всё, что ты захочешь», но постеснялась.

– Вот и всё, – сказал он. – Ну, пока.

– Пока, – эхом откликнулась Ира.

Она думала, что он её обнимет на прощанье или пожмёт руку, но он просто повернулся и ушёл.

Ира поднялась на крыльцо и нажала кнопку звонка. Без незнакомца ей было неуютно и страшно. А ведь она даже не спросила, как его зовут! В смятении Ира оглянулась, но он был уже далеко. Сейчас войдёт в заброшенную хибару и исчезнет навсегда из её жизни.

В прихожей раздались торопливые шаги, скрип половиц и знакомый мужской голос: «Иду, иду!» Замешкайся хозяин ещё на секунду, Ира бросилась бы догонять незнакомца. Теперь она знала, что ему сказать – но было поздно. На пороге стоял давешний мужичок и радостно улыбался ей, как старой знакомой.

– Проходи, красавица! Что, заплутала?

– Здравствуйте, – улыбнулась Ира. – Уж так получилось.

Оказавшись на веранде, украшенной кружевными занавесками, Ира в первую очередь исполнила просьбу незнакомца: три раза открыла и закрыла дверь.

– А это, позвольте полюбопытствовать, для чего? – таинственным шёпотом спросил мужичок.

– Он велел, – ответила Ира.

– Сам? – удивился мужичок. – А я подумал, он тебе тоже насолил… Ну, так ему, мерзавцу, и надо. Проходи, красавица. Тебя ведь Ира зовут?

– Ира, – кивнула она и вынула из кармана злополучный билет. – Я очень виновата перед вами. Честное слово, я не знаю, как так получилось!

– А, пустое, не переживай! – махнул рукой хозяин. – Я уехал следующим рейсом. Зато теперь в ваш мир знаю дорогу!

Они вошли в прихожую, отделённую от веранды плетёной занавеской, и Ира при виде телефона подумала о маме.

– Извините, скажите пожалуйста, можно от вас домой позвонить? Я сегодня два раза пыталась дозвониться, но почему-то не соединилось.

– Э-э… – протянул хозяин, – позвонить-то можно, мне не жалко, да только вряд ли дозвонишься. Туда к вам из наших краёв ещё телефон не провели.

– Мама теперь места себе не находит, – посетовала Ира.

– О мамке беспокоишься? Молодец. Ясно дело, как же ей не волноваться. Ну да осталось-то немножко подождать, скоро домой поедешь! Идём в дом, я тебя с дочкой и с женой познакомлю.

Из старого радиоприёмника на грани слышимости играла музыка. Послеполуденное солнце пронизывало комнату насквозь. Везде тут были кружева: занавески, салфеточки, абажуры. Белоснежная вязаная скатерть являлась плодом чьего-то многолетнего труда – так, по крайней мере, показалось Ире. Маленький дом был как игрушка – что снаружи, что изнутри.

Они сидели за столом вчетвером: Ира, хозяин с хозяйкой и их дочь. Как Ира ни отказывалась, её всё равно усадили за стол. Хозяйка угощала её разными дивными блюдами и на вежливые похвалы гостьи отвечала, что это её Ирочка приготовила.

«Её Ирочка» сидела, сгорбившись, в углу стола и смотрела на всё взглядом, от которого мухи дохли на лету. Это была стильно одетая красивая девушка с волосами до плеч, знакомая с косметикой, в отличие от Иры. Сходство и вправду было поразительным. Из украшений дочь хозяев надела только кулон из звериного когтя на кожаном ремешке, прекрасно гармонирующий с её нарядом.

Ира задумалась, откуда у молодой девчонки такая редкая вещь. Может быть, это его подарок? К еде вторая Ира не прикасалась и в беседе не участвовала, зато постоянно поглядывала на часы. Хозяйка поняла это по-своему.

– Что, дочка, беспокоишься, как бы Ирочка не опоздала? – тревожно спросила она. – Отец, когда автобус?

– Не торопи, время есть. Только третий час, а нам выходить в пять. Мы ещё посидим, поболтаем.

Вторая Ира демонстративно встала.

– А может, девочкам лучше в Ириной комнате посидеть? – предложила хозяйка.

– И то верно, – согласился с женой хозяин. – Ступайте, девчонки. Вы молодые, найдёте, о чем поговорить: о платьях, о причёсках. У нашей Ирочки подруг нет, – извиняющимся тоном пояснил хозяин, – хоть пообщаетесь.

– Вы как сестрёнки смотритесь, – прослезилась хозяйка. – Жаль, что скоро уедете… навсегда.

– Пойдём, – буркнула вторая Ира и удалилась за занавеску. Дверей между комнатами тут, как и в квартире незнакомца, не было. Гостья улыбнулась хозяевам и последовала за ней.

========== 6 ==========

Девушки вошли в уютную светлую комнатку, и у Иры зарябило в глазах: всё здесь – и мебель, и стены – было отделано в жёлтых и оранжевых тонах, с обоев улыбались разноцветные зверушки, а от обилия блёсток и висячих сувениров кружилась голова. Ира впервые видела такой жизнерадостный интерьер и не сдержала восторженного возгласа.

– Знаю, безвкусица, – сказала Ира вторая. – Это мама колдует. Делает мне хорошее настроение. Я не вмешиваюсь.

– Ну что ты, здесь очень красиво! – возразила Ира. – Ой, простите, что я на «ты».

– Нормально, – отмахнулась Ира вторая. – Я же тоже на «ты». – Она села на оранжевую тахту и, заметив, что Ира ждёт приглашения, хлопнула ладонью рядом с собой. Ира присела на краешек. – Расскажи.

– Что рас… – начала Ира и осеклась. Она поняла, что и экзотические блюда, и макияж, и модная одежда – всё готовилось в расчёте на то, что незнакомец зайдёт в дом.

Как рассказывать, она не знала. После прощания у крыльца она вообще не хотела ни с кем разговаривать, но девушка так ждала этой беседы, что Ира пересилила себя.

– Он помог мне. Сначала думал, что я это ты, а потом так помогал. Фактически вытащил с того света.

– Как вы встретились?

Ира вспомнила его взгляд в трамвае, и по её телу пробежала дрожь.

– Я ехала на заднем сиденье, а он вошёл и увидел меня. Дал коньяка, привёл к себе.

Девушка жадно ловила каждое её слово, но Ире не хотелось делиться подробностями. Все сегодняшние приключения она передала в общих чертах, умолчав о впечатлении, которое произвел на неё незнакомец. Называя его «он», Ира надеялась, что девушка случайно обронит его имя. После целого дня, проведённого с этим человеком, Ира стыдилась спрашивать, как его зовут.

Но, похоже, это имя было для второй Иры что нож острый. Она лишь изредка перебивала гостью вопросами: «А что он сказал?» и «А что он сделал?», и по мере рассказа её нервное напряжение переходило в апатию. Наверно, она ожидала услышать другое. Под конец она нарочито безразлично спросила:

– А про меня он что-нибудь говорил?

– Нет.

Мучаясь угрызениями совести, Ира не знала, куда девать глаза. Взгляд её упал на внушительную стопку журналов по вязанию, и она поняла, чьим рукам дом обязан своей ажурной красотой. Долгие часы, дни и годы кропотливой работы постепенно создали это очаровательное, уютное гнёздышко – дом, из которого ушла любовь.

Ире стало ясно, в какой печали живёт эта умная и талантливая девушка, похожая на неё лишь внешне, и что восхитительная отделка интерьера – только видимость, а на самом деле здесь царит невыносимая грусть. Можно сколько угодно лепить на стены блёстки, сердечки и весёлых медвежат, можно всей семьёй улыбаться друг другу и делать вид, что всё отлично, но под внешним слоем мишуры как жила, так и будет жить чёрная тоска со зловещим именем Taedium Vitae.

Отец этой девушки ненавидит незнакомца, так как считает его виновником дочкиной меланхолии. «Как сглазили девку – жить не хочет», – помнится, говорил он. Ира, напротив, немножко завидовала и считала, что Ире второй повезло. Как можно быть несчастной, если в твоей жизни был такой парень, если ты провела с ним столько времени и была ему больше, чем другом? Ира о таком даже мечтать не смела.

Чтобы отвлечь девушку от мрачных мыслей, Ира перевела разговор на более глобальную тему:

– Как называется ваш мир?

– Не знаю. А разве вы свой как-то называете?

Ира покачала головой:

– Мы считаем, что мир один.

– И мы. Рассказала бы, как там у вас, ведь больше не увидимся.

Ира с готовностью принялась рассказывать про свой мир, где всё стабильно и понятно, но, описав это его главное свойство, обнаружила, что рассказывать больше нечего. Хоть убей, она не могла найти других отличий.

– Откуда выйдешь, туда и вернёшься, – задумчиво повторила Ира вторая. – И как же вы там живете? Как там вообще можно выжить, если все двери мёртвые? Даже спрятаться негде. А вдруг астероид?

– Нормально живём. Я, наоборот, не представляю, как живёте в своём мире вы. Что за колдовство такое с дверями? Почему их нельзя за собой закрывать?

– Потому что тогда всё изменится.

– Это я поняла, но как вы ориентируетесь? Вы же не знаете, что ждёт вас за очередной дверью.

– А ты-то сама знаешь, что ждёт тебя в будущем, скажем, через час?

– Не знаю, – согласилась Ира, – но это же разные вещи.

– Одинаковые. Ты в точности не знаешь, но можешь предполагать. Что через час сядешь на автобус, что утром пойдёшь на работу… Ты работаешь?

– Да.

– А я нет. Вот. И мы тоже предполагаем: что за этой дверью сейчас, например, магазин, за той – работа, а в следующий раз за теми же дверями будет спортзал, где русские люди изучают японское каратэ…

Ира судорожно вздохнула. С ума сойти: в другом, чужом мире – и тоже русские люди!

– …Или суши-бар, где русских людей кормят японской едой. Понятно?

– Ни капельки. – Упоминание о японской еде кольнуло Иру, и она пожалела, что рассказала слишком много. Интересно, а там, в обычном мире, такая еда бывает? Вряд ли удастся проверить, не с Ириным характером ходить по барам. – Но интересно. Получается, у вас мир дверей? – улыбнулась Ира, вспомнив рекламу дверного магазина, но ответный камешек пропал втуне: в этом доме не было телевизора.

– Считай, что да. Самое главное, не попасть в Чёрную дверь.

– А это что такое?

– Дверь, которая может появиться где угодно. Многие люди там пропадают, потому что её не все чувствуют. За ней пустота. Открываешь – а там черным-черно, нет ни потолка, ни стен. И чернота тебя затягивает, как вода на глубину, хочешь захлопнуть дверь, а не можешь… Если затянет, будешь вечно блуждать во мраке, где ничего нет. Открыл – и хана тебе.

Ира зачарованно слушала эту легенду, как страшную сказку из местного фольклора, но не восприняла всерьёз.

– Пожалуй, у вас интереснее, чем у нас. Ой!

– Чего?

– Мне в библиотеке кричали из смежного кабинета: «Не закрывайте дверь!» – а я не успела и закрыла. На меня потом так смотрели. Я что-то плохое сделала, да?

– Ну, подружка… – у Иры второй даже вытянулось лицо. – Если честно, то ты наворочала делов. Те люди запросто могли погибнуть – ты же отрезала им выход.

Ира впала в меланхолию и, чтобы не молчать, рассказала о пожилой женщине, с которой встречалась дважды.

– Так бывает, – кивнула Ира вторая. – Некоторые люди движутся во времени в обратном направлении. Та старуха сначала видела тебя в библиотеке, а потом на автостанции, вот и окрысилась. Похороны, говоришь, обсуждали?

– Угу, – пригорюнилась Ира. Ещё один кубик мозаики встал на своё место.

– Не дрейфь, – ободрила её Ира вторая. – Думаю, что хоть кто-то из них выбрался. И вообще это случилось в другом мире – не в твоём. Лучше подумай о том, что скоро вернёшься домой.

Ира подумала. Вспомнила, что у неё нет документов, а в коридоре рыщут патрули, и навряд ли Ирочкин папа сможет отделать их струной.

– Как же я без документов мимо патруля пройду? – вслух подумала она.

– Мимо какого патруля? – не поняла Ира вторая.

Ира нехотя рассказала ей о стычке в коридоре.

– Вечно его где нельзя носит, – пробормотала Ира вторая, вскочила и начала ходить по комнате, задевая головой китайские погремушки. Комната огласилась мелодичным звоном. – Ты не переживай, мой папа отведёт тебя по нормальной дороге, где все люди ходят. Не так быстро, но безопасно… Струной, говоришь?

– Струной.

– Вечно он таскает с собой запрещённое оружие.

Она была великолепна в своем чёрном костюмчике с золотистой бахромой, и Ира смотрела на неё без всякой зависти, она-то знала, что никогда не сможет так аристократически выглядеть даже в самой дорогой одежде. Разговор так или иначе скатывался на незнакомца.

– А что такое «антидот»? – робко спросила Ира.

– Противоядие, – ответила Ира вторая, удивлённо подняв бровь. – Он что, колол тебя чем-нибудь?

– Таблетки давал. А он и колоть умеет?

Ира вторая сверлящим взглядом посмотрела на её забинтованное колено и ответила:

– Их там всему учат. Как правильно лечить, как правильно убивать…

– Где «там»? – с любопытством спросила Ира. «Актёришка» – припомнилось ей, и она пожалела, что так мало удалось о нём узнать.

– В студии. Я сама там занималась, но быстро ушла. Слишком похоже на секту. Все называют друг друга братьями и сёстрами. Я считалась его «сестрой», пока ходила в студию. Он до сих пор так меня называет.

Вон оно что, подумала Ира, вспомнив разговор незнакомца по телефону, где упоминалась сестра – не об этой ли девушке шла речь? Но вслух спросила совсем о другом:

– А что за студия?

– Якобы театральная, но это для отмазки, – сказала Ира вторая заговорщицким голосом, снова села и откинулась на стопку подушек. – На самом деле они шпионят за бандитской организацией, которая под видом врачей колет людям разные вирусы.

– Ух ты, прямо детектив. В нашем мире такое невозможно. А почему бандитов не арестовали? – спросила Ира.

– Беда в том, что дохнут от такой болезни не сразу, а через год, поэтому выследить этих гадов практически невозможно. Такие вирусы очень заразны и передаются воздушно-капельным путем. Говорят, есть штамм, с помощью которого можно уничтожить целый континент. Вот группа бедовых ребят и сцепилась с бандитами, а чтобы никто не догадался, назвалась театральной студией. Заходишь за кулисы, а там на стене целый арсенал.

– Как же эту студию не запретили?

– А у них руководитель хитрючий. Обучает владению оружием якобы для постановок, ну и, естественно, время от времени они выдают спектакли. Даже копейку какую-то получают с выступлений. Я на свой гонорар вот это купила, – девушка тронула кулон-зуб и сделала паузу. – Мы тогда вместе выходили на сцену. Видела бы ты его в кимоно! Я играла главную злодейку, а он – самурая.

– Руководитель? – шёпотом спросила Ира.

– Какой, к чертям, руководитель!

– А кто?

– Проехали, – отмахнулась Ира вторая совсем как незнакомец, и Ира первая с лёгкой ревностью поняла, что эти двое прожили вместе достаточно долго, раз у них схожие манеры. – Почему ты не следишь за собой? – неожиданно спросила Ира вторая.

Этот вопрос застал Иру врасплох.

– Почему не слежу… Слежу.

– Не носи это платье, оно старит тебя на десять лет. Тебя тётенькой или женщиной не называли?

– Называли. Но это мамино платье!

– Выкинь его в помойку. Тебе в нём под сорок. И волосы надо лаком брызгать, чтобы не спутывались.

Ира машинально вынула из кармана дарёную расчёску и прошлась ею по волосам. На лице девушки при виде знакомой вещи отразилась такая мука, что Ира, вконец смутившись, отряхнула расчёску и положила её на тумбочку со словами:

– Пусть это будет у тебя.

Отдавать было жалко, но ей хотелось хоть чем-то утешить девушку. Та смотрела на расчёску, как на змею. Чтобы увести разговор от опасной темы, Ира оживлённо сказала:

– Мне понравилось, что у вас городской транспорт бесплатный! Вот бы и нам так.

– С чего ты взяла, что он бесплатный? – процедила Ира вторая, мрачно на неё посмотрев. – Вы на чём вообще ехали?

– На трамвае, – ответила Ира, силясь понять, что сделала не так.

– На бесплатном трамвае? – страшным шёпотом спросила Ира вторая и, не дожидаясь ответа, помчалась в прихожую.

Ира услышала, как она там крутит диск телефона и бормочет: «Ну же, бери трубку!»

– Всё время занято, – уныло сказала Ира вторая, вернувшись. – По крайней мере жив, если болтает с кем-то.

– Он отрезал телефон, – сообщила Ира.

Вторая Ира глянула на неё как на пустое место и снова выбежала в прихожую, но через полминуты вернулась и сказала:

– Я не успела. Кто-то уже открывал дверь. Где его теперь искать?

– Это я, – чуть слышно призналась Ира. – Он попросил меня три раза открыть и закрыть – сказал, что это очень важно.

– А ты рада стараться? – нервно расхохоталась Ира вторая.

– Он же попросил. Я хотела помочь.

– Помогла! Ты… Ты… – Ира вторая опустилась на тахту и уткнулась лицом в колени. – Ты… не знала. Ты не виновата. Ты не знала, – как заведённая повторяла она, и Ире стало нехорошо.

– Ирочка, я правда не знала! Что я опять натворила? Расскажи, не молчи, пожалуйста.

Ира вторая выпрямилась и, глядя ей в глаза, произнесла:

– Знаешь, на чём вы ехали? Это тот трамвай, который увозит из жизни. За это денег не берут. Его так и называют – последний. Даже песня есть… старая. Там, когда припев, колокольчики звенят… – Ира вторая подавила рыдание и продолжала: – Он покончит с собой. Он всегда об этом говорил.

Ира оторопела от её слов, и ей живо припомнились мелочи, на которые она смотрела сквозь пальцы. По всему выходило, что он действительно прощался и заметал следы. Бумаги жёг…

– Почему ты не позвала его к себе? – как во сне, продолжала Ира вторая. – Он бы пошёл. Пусть бы он жил с тобой в другом мире. А мне ничего не надо, лишь бы он был жив.

– Я хотела, но побоялась, что он сочтёт меня навязчивой.

– «Сочтёт», – скривилась Ира вторая. – Где он теперь?

– Ты думаешь, он вошёл в трамвай, чтобы…

– Ну да. А ты спутала ему все планы. Отодвинула… на время. Может быть, его уже нет. Не стал дожидаться последнего трамвая и сам что-нибудь устроил.

Ира вспомнила о верёвке в его кармане и похолодела.

– Ирочка, но зачем ему? – беспомощно залепетала она. – Он же такой. Успешный. Зачем?

– Чёрт его знает, зачем. Я у этого болвана то таблетки, то верёвку отбирала. Поэтому мы и разругались. – Она перевела дух и добавила сдавленным голосом: – С виду и не скажешь, правда? Я ничем не могла выбить из него эту дурь.

– А что, если это не дурь? Может, у него смертельная болезнь, – предположила Ира. – Такого ты не допускала?

Ира вторая оторопело на неё посмотрела.

– Нет. Думаешь, он попался этим бандитам, и его тоже укололи? О господи.

– Не обязательно попался. Бывают и просто неизлечимые болезни, ПВН, например, – Ира вспомнила бабушкины медицинские журналы.

– Между прочим, у него слабая дыхалка, – непривычно тихо произнесла Ира вторая, несостоявшаяся актриса. – Ты не заметила, пока вы бегали от патрулей? Руководитель часто ругал его, заставлял больше тренироваться. Чёрт, какая же я глупая!

– А ещё бывает шантаж… Много причин.

– Знаешь, а я ведь ни разу с ним не поговорила по-человечески. Я только орала на него.

Девушки замолчали, каждая о своём, и больше уже не разговаривали. Ира не рассказала о его словах в прихожей, когда он обнимал её и думал, что обнимает другую, и которые лишь теперь обрели смысл. Она колебалась, стоит ли рассказывать сейчас. Безусловно, его девушка имеет право знать о нём всё, но не поздно ли? Не наделает ли Ира своим откровением ещё больших бед? Рассказать так и не успела – хозяин дома спас её от принятия решения, ворвавшись в комнату с громким возгласом:

– Ну что, красавицы, поговорили о платьях, о причёсках? Нам пора выходить! Ириночка, проводишь гостью?

Ира вторая безучастно покачала головой. Значит, она всё-таки Ирина, а не Алзира. Хоть кому-то повезло.

– Она у нас принцесса-несмеяна, – извинился за дочку хозяин. – Ну что, в путь?

Ира встала, попрощалась с Ирой второй, и хозяин повёл её к двери.

***

Выйдя из автобуса уже в своём городе, Ира не торопилась домой. Сначала она зашла в аптеку и на оставшуюся мелочь купила бабушке корвалол, вышла, убедилась, что мир на месте, и только тогда успокоилась.

Внезапно её шатнуло. Неуклюже взмахнув рукой в попытке удержать равновесие, она задела прохожего, и он прокричал на повышенных тонах:

– Женщина, вы что, дурная? На людей бросаетесь!

– Извините, пожалуйста, я не нарочно, – промямлила Ира, но человек её не слушал: он уходил, бормоча себе под нос. Ира расслышала только одно слово: «какая…».

На мгновение реальность вновь заслонили слепые пятна, но тут же пропали, она даже испугаться не успела. Видимо, сказывалось утомление.

Вечернее солнце озаряло мягкими розоватыми лучами родную улицу – такую знакомую и всегда одинаковую. Произошедшее казалось бы сном, если бы не новые проблемы, которые предстояло решать: восстанавливать документы, оправдываться перед директрисой по поводу сегодняшнего прогула, сумку покупать, наконец. И ещё бабушке с мамой объяснять, откуда бинты и где её носило целые сутки.

Но чем ближе Ира подходила к своему дому, тем отчётливее понимала, что это не проблемы, а обычные бытовые неурядицы, и если бы ими хлопоты и ограничивались, она была бы счастливым человеком. Настоящая проблема крылась в другом.

Теперь до конца жизни её будут грызть две мысли. Первая – что стало с людьми в библиотеке и не является ли она убийцей – одного этого достаточно, чтобы навсегда потерять сон. Оставшись наедине с собой, она будет слышать их голоса: «Не закрывайте!», а осуждающие лица будет видеть в ночных кошмарах, и нет никакой возможности узнать их судьбу. Что, если они потом открыли, а там Чёрная дверь?

Вторая мысль была не так жестока и в каком-то смысле даже заманчива, но изводила Иру не меньше. Идя по улице, она поймала себя на том, что в лицах встречных мужчин ищет знакомые черты. Ей захотелось, чтобы он снова оказался рядом и обнял её, но это желание пришлось подавить.

И давить придётся до конца своих дней, не имея возможности позвонить и не зная, жив он или умер там, в своём далеком мире. Если бы у неё осталась хоть расчёска, единственный мостик между мирами, связывающий её с ним, Ире было бы легче, но расчёски у неё нет. У неё нет даже его имени, чтобы повторять перед сном.

Ира подошла к своей калитке и собралась уже войти, но её громко окликнули: «Э-эй!» Она испуганно обернулась на голос – но увидела только Долли, соседкину серую овцу, привязанную в палисаднике. Никто её не звал – это овца бебекнула, выпрашивая лакомство.

Ира посмотрела, как Долли жуёт траву, и поискала в кармане сухарик. Не нашла, открыла калитку и поднялась на крыльцо. На перилах что-то поблёскивало в закатном свете – так и есть, очки!

Опять мама их потеряла. Наверно, вчера ждала её и весь вечер стояла на крыльце, волнуясь, и забыла очки. Ну, теперь-то всё в порядке, жизнь снова входит в привычное русло: библиотека, лекарства и поиск очков. Теперь очки – это единственное, что Ире придется искать.

Она положила их в карман и позвонила.