Текст книги "Его ребенок (СИ)"

Автор книги: Вероника Касс

сообщить о нарушении

Текущая страница: 2 (всего у книги 14 страниц) [доступный отрывок для чтения: 6 страниц]

– Держись от него подальше. Это еще хорошо, что он тебе поверил. И не наказал. – Рома поморщился, а я поняла, что у меня на биологическом уровне непереносимость обоих Скольников. Что старшего, что младшего. Вступая в диалоги с ними, хоть и короткие, я адски выходила из себя и становилась неуправляемым огнедышащим драконом. Ар-р-р…

– Пошел к черту. И отец твой пусть туда же идет, – тихо проговорила я и, спешно развернувшись, побежала по коридору в сторону выхода.

Когда я оказалась на улице, телефон, который я сжимала в ладони, завибрировал, и я испуганно охнула, тут же ругнувшись на саму себя.

– Успокоительного, что ли, попить? Совсем нервы расшатались, – пробурчала я, открывая сообщение с неизвестного номера.

«Надеюсь, он извинился. Но надежд на этого оболтуса мало, поэтому я приношу тебе извинения за случившееся не только от себя, но и от своего сына. Лично было бы правильнее, но я понимаю твое нежелание видеться».

Я заблокировала телефон, гася экран, и, медленно выдохнув, прикрыла глаза, поднимая голову к небу. У меня и правда расшатались нервы. Даже сейчас вместо того, чтобы принять извинения и почувствовать легкость, я лишь еще сильнее разозлилась.

Глава 3

Вся неделя прошла как в тумане: учеба, дом, работа, дом и опять учеба. Я начала считать дни до своего увольнения. Сложно мне не было, но я понимала, что рано или поздно мой запал кончится. И так плановая летняя подработка неведомым образом затянулась и превратилась в весенне-летне-осеннюю. Маму еще летом повысили, поставили на очень перспективную и высокооплачиваемую должность, и пусть она почти все время теперь пропадала в заграничных командировках, но на учебу для сестры, так же как и на мою, у нас теперь были деньги. Моих личных накоплений хватало на два семестра вперед. Очень с этим мне помог Глеб, когда заплатил неприлично большую сумму за услуги няни.

Конечно же, лучше бы той ситуации не было вообще, но летом Олесе стало плохо и, потеряв сознание, она получила травму головы. Они с Глебом тогда только начинали сближаться и не жили вместе. Няни у Олесиной малышки не было, а единственной, кого знала и принимала моя Морковочка, пока ее мама лежала в больнице, была я. Две недели я жила в соседской квартире Олеси, заботясь о Марише, пока не мог Глеб. Еще я помогла найти ему няню, но никак не ожидала, что на мою карту поступит такая огромная сумма, ведь я сделала бы все то же самое и безвозмездно, потому что ближе Морковочки и Олеси у меня были только мама и сестра.

После того как отпала необходимость в подработке, я вернулась с отгулов, но уволиться так и не смогла, слишком хорошими у меня были отношения с директором кафе, ей была мама одной из моих одногруппниц, и я сильно была ей обязана удобным графиком и повышенным окладом. Лишь из-за этого я согласилась доработать до октября, а сейчас считала дни до заветной свободы.

– Кариш, – на кухню, шаркая по полу своими пушистыми тапочками-собачками, зашла Кристина, – смотри, ты его знаешь?

Сестра подставила мне под нос свой телефон с изображением Скольникова-младшего.

– Лучше бы не знала, – поморщившись, произнесла я и отодвинула ладонью ее телефон.

Глаза бы мои этого засранца не видели, но он, как назло, со среды по пятницу не пропустил ни одну пару. Больше не подходил ко мне и даже не заговаривал со мной, но смотрел слишком… кровожадно, что ли? Кристина положила телефон на стол, так и не свернув страницу инстаграма, словно специально издеваясь надо мной, и пошла к холодильнику.

– На плите сырники, малая, – не оборачиваясь, произнесла я и сделала медленный глоток уже второй чашки кофе. Первую я выпила как раз таки с сырниками.

– Вот и не лень тебе так заморачиваться, – усмехнулась сестра, но все же зашумела посудой.

Мамы опять не было, она только на прошлой неделе вернулась из командировки и во вторник опять уехала. А я же любила поесть вкусно. Да, это я любила больше, чем просто готовить. Тем более сегодня у меня был выходной. И хорошее настроение, потому что я была уверена, что не увижу рожу Скольникова. А еще мне сегодня впервые не приснился его отец, и я решила, что это хороший знак. Просто прекрасный! Как я и предполагала, меня начало отпускать.

– Ты мне так и не ответила, – присев за стол, сказала Кристя.

– Это мой одногруппник – Скольников Роман, засранец редкостный. Как ты на него вышла?

– Подписался на меня, – улыбнулась сестра и полила сырники клубничным вареньем. Мама сварила его летом, еще до своего повышения. И скоро наши запасы опустеют и придется покупать магазинное. – Красавчик такой, вот я и сходила к нему на страницу, а он, оказывается, уже подписан на тебя, заюш.

Я опять поморщилась и залпом допила кофе. Я ненавидела вот это ее «заюш». Впрочем, так же как и она мое «малая», но что поделаешь с тем, что несмотря на довольно маленькую разницу в возрасте я ощущала себя старше ее лет на десять. С самого детства. Наверное, это какое-то отклонение или синдром гиперопеки, а может быть, отличницы. Нужно обязательно почитать материал по этой теме. Я помыла кружку, потом подняла крышку со сковороды и совершенно не удивилась: Кристинка положила себе все сырники, но даже не подумала помыть сковороду. Ну точно малая.

Выключив воду, я окинула взглядом кухню. В целом было чисто, хотелось бы поидеальнее, но генеральная уборка сегодня в мои планы не входила. Сегодня я хотела увидеться с Олесей и, конечно же, Морковочкой, но и предположить не могла, что опять все пойдет наперекосяк.

Не успела я выйти из дома, как по видеосвязи позвонила мама и начала, глядя в камеру, моими руками искать какие-то важные документы, которые она почему-то оставила в своем столе. Я не понимала, как можно было оставить "важные" документы дома и вспомнить о них только через неделю, но мама не торопилась что-либо объяснять, лишь попросила сфотографировать их и переслать ей.

– Да тут сто с лишним страниц, – возмутилась я, мама же отвлеклась, услышав хлопок двери, и, глядя в сторону, заговорила явно не со мной: – Дочь сейчас все сфотографирует и отправит мне.

– Такой формат не подойдет, Анастасия Игоревна, – произнес мужчина голосом Скольникова. Я выпустила телефон из ладоней, словно обжегшись, и он плашмя упал на столешницу. – Пусть ваша дочь отвезет их Нине, она сама все отсканирует.

Дверь с той стороны экрана опять хлопнула, а я попыталась восстановить свое дыхание. Показалось. Мне просто показалось. Я слишком часто думала о Марке и о той ночи. Вот мужчина и мерещился мне везде, где только можно. Даже в Романе я уже начала видеть его отца, потому и стала не переносить парня еще сильнее.

– Кариш, ты где?

– Здесь я. – Я подняла телефон и, тяжело выдохнув, произнесла: – Говори уже адрес.

В начале года их офис переехал, и новым адресом я не интересовалась. Как-то не довелось. Мама продиктовала мне название одного из бизнес-центров Москвы, который у многих определенно был на слуху, а затем внутренний номер секретаря, которому я должна была отвезти документы.

До нужного адреса я добралась довольно-таки быстро. Пришлось проехать всего четыре станции метро, правда с двумя пересадками. Наконец, найдя нужное мне здание, я замерла на месте и перевела дух. Никогда не любила современные высотки, особенно напичканные, словно муравейники, различными офисами и предприятиями. Мне еще, видимо, повезло, два соседних здания были в два раза выше. На первом этаже я подошла к охраннику и, как и сказала мама, попросила его связаться с некой Ниной с таким-то внутренним номером.

– Хорошо, – кивнул охранник, все еще держа трубку у лица, словно та неведомая Нина могла его еще и видеть. – Девятнадцатый этаж, девушка. Лифт вон там. – Мужчина махнул рукой в сторону лифтов, словно я была слепой и не в состоянии сама их увидеть.

Первый же сюрприз ждал меня в лифте. В здании было всего девятнадцать этажей, и мне пришлось нажать на последнюю кнопку. Красивую большую кнопку с выгравированным названием слева от нее. Латиницей там значилось СМ-групп, так же как и на всех остальных этажах, начиная с пятнадцатого.

Я потерла переносицу, совершенно ничего не понимая. Мама раньше работала в совершенно другой организации – маркетологом, потом ее повысили до директора по связям с общественностью. Но почему же она не сказала, что перешла работать на совершенно другое предприятие, еще и сразу на руководящую должность? Бред какой-то.

Когда лифт наконец-то издал противный звуковой сигнал, больше похожий на писк, меня встретила доброжелательная женщина в возрасте около пятидесяти, с аккуратно уложенным пучком волос и в светло-сером брючном костюме.

– Здравствуйте, – улыбнулась она вежливо, но мне на мгновение показалось, что женщина испытывала легкий дискомфорт: наверное, мама забыла меня представить, вот женщина и поприветствовала меня, но как-то косо. – Я Нина Михайловна.

Я просто кивнула и протянула ей папку, тут же развернулась и нажала на кнопку лифта. Несмотря на закрытые створки, сам лифт еще не успел уехать, а потому я быстро в него заскочила, как только двери разъехались вновь, и, попрощавшись кивком с Ниной Михайловной, тут же достала телефон и, пока не забыла, вбила название организации в поисковик.

Первыми тремя ссылками шли сайты крупного застройщика, даже их инстаграм, потом корпусная мебель, органы и топки, бухгалтерские услуги для бизнеса, снос и демонтаж… Да-а-а, много организаций было с таким названием. Затем я стукнула себя по лбу и, пролистав ленту вверх, начала выискивать взглядом знакомый адрес. Долго искать не пришлось: самая первая ссылка на застройщиков и была тем, что я искала.

Меня ненадолго кинуло в пот. Моя мама была далека от таких крупных компаний. Да это же целая корпорация. Как ее взяли на такую должность и почему она нам с Кристиной ничего не сказала – вот что удивляло меня больше всего. Возможно, я была слишком недоверчивой по жизни, но упорно продолжала считать себя всего лишь реалистом. Так вот сейчас мне все виделось в каком-то странном свете, с этаким налетом таинственности.

Уже на обратном пути, сидя в вагоне метро и подключившись к вайфаю, я опять зашла в браузер и открыла официальную ссылку на портал этого СМ-застройщика, еще раз нашла там юридический адрес, еще больше убеждаясь, что все верно, а затем увидела вкладку «Наша команда». Мамина фотография там действительно была, аж одиннадцатая, но пока я долистала до нее, прошла целая вечность и я не только проехала нужную мне остановку, я просто залипла на экране телефона, понимая одну-единственную вещь. Это рок какой-то. Он меня преследует! Везде! В жизни, во сне, на учебе, даже в разговорах с мамой. Черт же! Я не перепутала и действительно слышала именно голос Скольникова сегодня утром.

Марк Скольников, он же генеральный директор, он же председатель совета директоров. Ты смотри какой. Все сам, все сам. И не жирно ему будет?

Да и вообще, если он действительно настолько серьезный дядя, то почему его сын учится не в МГИМО, МГУ или Вышке? Почему в нашей гуманитарке? Стоп. Он же перевелся, и даже сплетней никаких не было, откуда именно. Почему это не показалось странным с самого начала?

– А-а-а… – тихо простонала я и растерла виски.

Да какая мне разница, господи. Забыть. Пережить. Не думать и не вспоминать. Все.

Я решительно смахнула вкладку с сайтом организации и, свернув браузер, заблочила телефон. Вышла на ближайшей остановке и поехала в обратную сторону. Чертова рассеянность и шоковое состояние. Ни о каком визите к Олесе больше и речи не шло. Тут бы мысли в кучу собрать.

Вечером мама прислала мне сообщение с благодарностью, а Кристина даже помогла с ужином, почистив картошку. Я же, немного расслабившись, решила, что зря подозреваю и вижу во всем какую-то теорию заговора.

Следующие пять дней до середины недели прошли спокойно: мама больше не теряла никакие документы, Кристина справлялась с подготовительными тестами к ЕГЭ самостоятельно, и мне оставалось их лишь проверять, в баре ко мне никто не приставал, и я благополучно доработала свои самые последние смены, забрав трудовую. А Рома Скольников не подходил ко мне ближе чем на три метра, и это не могло не радовать, но было кое-что еще. В ночь с понедельника на вторник мне опять приснился Марк, а потом на следующую ночь, и еще на одну, и еще…

– Я поняла, это все дело в Ромке, – забубнила я, полусонная, себе под нос утром в пятницу.

В дверь очень настырно звонили, да еще и в такую рань. Я быстро подхватила домашние штаны и, запрыгивая в них по пути, поспешила к двери. Кто-то очень нетерпеливый даже не подумал отпустить кнопку звонка. Все звонил и звонил.

– Да иду я! Иду! – рявкнула я и, открыв внутреннюю дверь, заглянула в глазок. Мама. Да твою же бабушку.

– Мама, а ты голову не забыла? – зло выговорила я, распахнув дверь, и только потом глянула на часы. Пришлось на них нажать, потому что они все еще были в режиме сна и экран не светился только по поднятию руки. – Четыре утра, – застонала я.

– Ну, прости меня, милая, я действительно не знаю, куда подевались мои ключи. Но их я точно брала с собой. Я же дверь как-то закрывала, – ласково улыбнувшись, произнесла мама и, разувшись, крепко меня обняла.

От нее очень приятно пахло новыми цветочными духами, да и выглядела она сейчас очень счастливой, хоть и утомленной.

– Значит, нужно поменять замки. Вдруг ты их потеряла?

– Ой, Кариш, если и потеряла, то в гостинице. Неужели хоть один немец поедет в Россию специально для того, чтобы нас ограбить?

Ну-ну! Я скрестила руки на груди и поморщилась. Мама глупела на глазах, и это меня расстраивало. Я проследила взглядом за тем, как она на пару минут замерла у зеркала, любуясь собственным отражением, а потом сняла заколку с волос, распуская длинные пепельные локоны.

Да, мама в отличие от нас с Кристиной, была голубоглазой блондинкой со светлой кожей – типичная славянская красавица. Мы же с сестрой взяли слишком многое от отца и почти ничего от матери. Иссиня-черные волосы, смуглая кожа и слегка миндалевидный разрез глаз. Без макияжа-стрелок эта деталь внешности была почти незаметной, но придавала этакий налет загадочного кошачьего взгляда.

Я тяжело вздохнула, еще раз подняла руку, чтобы глянуть на время, но часы так и не загорелись. Я ругнулась про себя, выключила режим сна и пошла на кухню за дозой кофе. Ложиться спать было теперь бессмысленно, все равно скоро вставать. А потом опять на пары, и опять Рома, и опять эти плавящие мое тело сны.

Только вот о Марке я вспомнила намного раньше, чем ближайшей ночью. На этот раз ситуация после пар повторилась. Я вышла за территорию института и, двинувшись вверх по парковке, узнала знакомый внедорожник. Дверь опять распахнулась перед самым моим носом, и в этот раз я не стала выпендриваться, а просто молча забралась в высокую машину, благо на мне были черные джинсы и мне не пришлось светить нижним бельем, карабкаясь вверх на переднее сиденье.

Глава 4

– Здравствуйте, – первой заговорила я, Скольников на это лишь кивнул мне и, переключив положение рычага на коробке передач, начал выкручивать руль, а я почему-то застыла взглядом на его распластанной по рулю широкой ладони.

Так легко и красиво у него это получалось, что я… Господи, да я начала пялиться на его руки. Ухоженные, сильные, горячие и мучающие меня во снах руки.

Что же такое со мной происходило? Я невольно поежилась и, сцепив ладони, положила их на колени. Лучше бы не садилась в эту чертову машину и не дышала бы с Марком одним воздухом. В машине витал фруктовый аромат, совсем-совсем легкий, автомобильные вонючки обычно не пахли настолько тонко и изысканно.

– Ты уже обедала? – спросил Марк, как только выехал с парковки и влился в поток машин.

Я закашлялась, подавившись собственной слюной. И не потому, что действительно была голодной, как неведомый дикий зверь, не евший месяц, а от неожиданности, что Скольников спросил о таком.

– Нет, – я не стала врать, ведь мой завтрак был аж в четыре утра и состоял из вчерашней булочки и двух чашек кофе.

– Я тоже, – коротко отозвался он и, включив радио, больше не отвлекался от дороги. Он и до этого-то глянул на меня всего единожды, когда приветственно кивнул, а теперь вообще не обращал никакого внимания.

Через десять минут мое терпение лопнуло:

– Зачем вы приехали, да еще и во второй раз?

– Я предпочитаю прояснять серьезные вопросы на сытый желудок, Карина, – размеренно ответил он, но я успела заметить проскользнувшую улыбку на его лице.

Кажется, он издевается надо мной!

Еще спустя десять минут мы въехали на парковку одного из ресторанов, названия которого я не знала, но, судя по расположению, он должен был быть дорогим. Марк вышел из машины, и я сразу же распахнула свою дверь, прикусила губу, прикидывая, как бы покрасивее вылезти из машины, и увидела протянутую мне руку.

– Даже не дала за собой поухаживать, – улыбнулся Скольников. Впервые он улыбнулся так легко и приветливо. Словно… пытался мне понравиться? Да ну, глупости.

Я вложила руку в его теплую и крепкую ладонь и спрыгнула на асфальт. Марк все это время внимательно за мной наблюдал и руки моей так и не отпустил. Все еще крепко ее сжимая, он развернулся и повел меня к зданию. Когда мы зашли, Марк отпустил меня и встал позади, положив руки на мои плечи.

Мне никто ни разу не помогал раздеваться, а потому я не сразу сообразила, что Скольников хотел помочь снять мне куртку. Я быстро развязала пояс и опустила руки, Марк же начал плавно спускать с меня куртку, задевая пальцами мои плечи.

Если бы на мне не было водолазки с длинными рукавами, я бы сошла с ума. Слишком близко ко мне стоял мужчина и слишком нежно трогал. Слава богу, что только через ткань. И, кажется, я все-таки уже лишилась рассудка, раз такую обыденную вещь, которая была в норме для любого мужчины, я восприняла столь интимно.

– Спасибо, – шепнула я, не сдержавшись, Марк же кивнул мне и, сдав мою куртку (сам он был без верхней одежды, лишь в черном пиджаке) в гардероб, легонько подтолкнул меня в спину, направляя в сторону лестницы.

Мы устроились на втором этаже, за небольшим столиком с мягкими стульями. Здесь были места с диванчиками, и как же хорошо, что Скольников не пошел в их сторону. Боюсь, что, если бы мы сидели рядом, я ни черта бы не запомнила из нашего разговора.

Мои гормоны бушевали. И головой я все прекрасно понимала. Нельзя не запасть на такого мужчину, особенно после близости. Лишь одна аура спокойствия, растекающаяся вокруг него, обезоруживала, а была еще и хищная грация, с которой он делал все: говорил, улыбался, да даже крутил руль!

Я сжала губы и открыла меню, а следом его тут же захлопнула.

– Выберите, пожалуйста, мне что-нибудь на свой вкус, Марк… – я сделала паузу после его имени, намекая на то, что хотела бы узнать его отчество, но Скольников молча поднял взгляд, оторвавшись от меню, и опять улыбнулся. Неторопливо, будто бы лениво, а я нервно сцепила ладони под столом.

Ну нельзя же быть такой бесхребетной дурой! Нет, конечно же нет!

Все еще глядя на меня, Марк закрыл меню и подозвал отточенным жестом официанта. И только когда мужчина в костюме и с бабочкой подошел к нашему столу, Скольников прервал наш с ним зрительный контакт. Я сразу же набрала в грудь побольше воздуха, совершенно не слыша, что заказывал мужчина, потому что мне показалось, что, пока мы смотрели друг другу в глаза, я не дышала. Не могла. А он… он просто поедал меня взглядом. Да, лениво и неторопливо, словно уже сытый хищник, но все же поедал.

– Итак, – произнес Марк после того, как расправился с первым блюдом. Мне же все это время кусок в горло не лез. Слишком я переволновалась, а потому возила вилкой по тарелке, передвигая румяные разноцветные кусочки овощей и нежно-розовое мясо. – Ты не ответила на мое сообщение.

Не вопрос – утверждение. Я и правда не ответила, тут мне крыть было нечем, но не ради этого же он позвал меня на обед?

– Я решила, что в этом нет никакого смысла.

– Карина, – Марк отодвинул тарелку и прислонился запястьями к столешнице, – из-за моего непутевого сына ты оказалась в весьма неприятной ситуации. Я, конечно же, устроил ему головомойку, но сомневаюсь, что поможет. Это не первый его промах. Но первый раз, когда хоть и косвенно, но его оплошность задела и меня.

Оплошность? Косвенно задела его? А я думала – прямо, и даже очень-очень тесно. Кожа к коже, например…

Я судорожно сглотнула и потянулась за стаканом с соком. Мне нужно было срочно заткнуть чем-то рот, пока я в запале не высказала все, что думала о нем и его непутевом сыночке.

Один глоток. Второй, третий…

«Вишневый», – запоздало поняла я, почти опустошив стакан. Мой любимый. Почему Скольников заказал именно его, я не имела ни малейшего понятия. Случайность. Только и всего. Но вспышка гнева странным образом, погасла, и я приготовилась слушать мужчину дальше.

– Поэтому я все же хотел убедиться в том, что ситуация улажена, – Марк замолчал, вздернув брови, видимо указывая мне на то, что уже можно говорить – или даже нужно, нужно что-то ответить ему.

Только что? Очистить его совесть? Да ну-у-у… Сомневаюсь, что это его как-то трогает. Но если дело не в этом, тогда в чем?

Я поставила опустевший бокал на стол и, натянуто улыбнувшись, пожала плечами, даже руки в стороны развести попыталась, но, сидя за столом, это было крайне неудобно сделать.

– Без претензий и обид. Все хорошо, Марк… Не знаю вашего отчества. Надо было его у Глеба спросить, – прицыкнула я, понимая, что, кажется, опять выхожу за берега, – но я не подумала о том, что мы снова с вами встретимся и оно мне понадобится.

На самом деле я врала. Я видела его отчество на сайте компании, и его трудно было не запомнить. Всеволодович. Скольников Марк Всеволодович.

– Ты совсем не поела. – Он улыбнулся краешками губ и опустил взгляд в мою тарелку.

– Честно говоря, аппетита нет в такой обстановке. Кажется, что если съем хоть кусочек, то меня замучает изжога или несварение. Простите, – тут же выпалила я, заметив, как Скольников улыбнулся уже более искренне и не таясь. Не знаю почему, но такая его открытая улыбка меня настораживала.

– Тебе здесь не нравится?

– Мне здесь неуютно.

– Жаль. – Марк поджал губы и тут же подозвал официанта.

Он попросил счет.

– А вы разве не будете есть второе?

– Позже поем. Не хочу смотреть, как ты ковыряешься в тарелке, продолжая мучиться от голода.

Кажется, я все-таки его разозлила. Или не я. Но что-то определенно вывело мужчину из себя. Хоть он этого и не спешил показывать.

Больше за руку он меня не брал и даже не приобнимал, пока мы спускались по красивой витиеватой лестнице, лишь помог надеть мне куртку и открыл передо мной дверь своей машины, помогая в нее забраться.

– Скажи свой адрес.

– М-м-м… – не знаю, почему я замялась. Совсем не из-за того, что не хотела так скоро с ним расставаться, и не из-за того, что он так быстро оборвал нашу беседу, а я осталась в полной уверенности, что Марк хотел мне что-то еще сказать, но передумал. Глупости какие-то, но между тем… – А не могли бы вы меня отвезти за город? К Вавиловым. Я обещала Олесе приехать к ней на все выходные.

– Что, даже без вещей?

– Зачем? У меня целая комната в их доме есть. С вещами первой необходимости.

– Ладно, как скажешь, – словно сдался он, хотя я же понимала, что для него это слишком длительная поездка, особенно если у него оставались нерешенные вопросы в Москве и ему сегодня придется возвращаться обратно.

– Ладно, – вторила я Марку спустя двадцать минут тишины. Он даже музыку на этот раз не включил. – Вам не нравится, что я к вам на «вы».

– Я считаю это глупостью, – он не отвел взгляда от дороги, но ответил мгновенно, – хотя я надеялся, что сама ты не глупа.

– Надеялись? – Марк слегка повернул голову и задорно глянул на меня. С вызовом. Кажется, сейчас он пытался меня на что-то подбить. И у него это прекрасно получалось, потому что… – Хорошо, надеялся? Какое тебе вообще дело до того, какая я.

– Значит, все-таки не глупая. Это хорошо…

– Кому от этого хорошо?

– Еще красивая, – спокойно перебил он меня, не отвечая на вопрос, только запутывая еще больше.

– Спасибо.

– И забавная.

– Да что вам надо от меня?!

Все-таки назвав меня неглупой, он слишком поспешил. Была бы умной, сидела бы и в тряпочку помалкивала. А была бы еще умнее, сидела бы в одном из лучших ресторанов столицы и наслаждалась его кухней. Скорее всего, единственный раз в своей жизни.

Я слишком вспыльчивая, слишком…

– Ты мне понравилась, – припечатал Скольников. Не заигрывая, не намекая на что-то там, просто ставя меня перед фактом.

Оставшаяся дорога прошла в молчании. Я больше не хотела лезть на рожон, мечтая быстрее добраться до Олеси. Поговорить с ней сейчас нормально вряд ли получилось бы, но Морковочка меня определенно бы отвлекла от мыслей о взрослом дядьке. Ну и что, что он красив и внешне ему не дашь и тридцати пяти? Нужно было смотреть правде в глаза. Скольников для меня дядька. Чертовски привлекательный, манящий и пугающий меня дядька.

Слышал бы он мои мысли, пожалуй, точно высадил бы из машины.

В закрытый поселок мы заехали без проблем. Машину Марка даже не остановили для проверки. Я прежде приезжала сюда только на такси, и хоть охранники уже знали меня в лицо, но они все равно каждый раз проверяли мой паспорт и сверяли его данные со списками. Сейчас же перед нами просто подняли шлагбаум и дали спокойно проехать.

Машина затормозила у высоких ворот. Участок Вавилова был огромным, на нем нетронутыми росли вековые сосны, был пруд и небольшой парк. И от ворот до главного входа нужно было идти минут десять, не меньше.

– Там до дома, конечно, далековато, – угадал направление моих мыслей Марк, – но, думаю, ты дойдешь? – Я кивнула и потянулась к ручке, толкая дверь, только вот та мне не поддалась. – Ты когда обратно? Я могу забрать тебя вечером в воскресенье.

Я просто открыла рот и тут же его захлопнула. Смысла начинать говорить не было никакого. Мой голос меня все равно не послушался бы.

– Посмотри на меня, – приглушенно сказал Скольников, и тут же я почувствовала порыв воздуха, а затем и мужские пальцы на подбородке, Марк повернул мою голову и перед тем, как оторвать от меня руки, провел подушечками пальцев по левой скуле, как бы невзначай, но все же погладил. Я сглотнула. – Как я уже сказал, ты мне понравилась, и я бы хотел продолжить наше с тобой знакомство. Подумай об этом.

– Вы… – Заметив, что он поморщился, я облизала вмиг пересохшие губы. – Ты, предлагаешь мне… Я не совсем понимаю, о чем именно ты говоришь.

– Я тебя хочу, Карина, – спокойно произнес он. В его голосе не было ни капли желания.

– Ты предлагаешь мне отношения? Встречаться? – Я была в таком шоке, что мне сейчас всего моего словарного запаса бы не хватило, чтобы описать все то, что я чувствовала и думала.

– Немного не так, Карина. – Он взял мою ладонь в руку и начал водить большим пальцем по моему запястью. – Мне не нужны отношения как таковые. Слишком много сложностей от них, и времени они отнимают уйму. Но так как от мужской физиологии никуда не денешься, то… – Он улыбнулся. – Включай уже логику, Карина, я и так слишком корректен.

Ну-ну. Корректен он. Да прямо-таки джентльмен из высшего общества.

– Вы переспали со мной, вам понравилось, и вы хотите ещё, – чеканя слова, проговорила я.

В жопу всю его корректность. Индюк напыщенный.

– Ты сейчас говоришь слишком грубые вещи. – Ха! Знал бы он, какие вещи я думаю. – На самом деле ничего сверхнеординарного я тебе не предлагаю. Подумай об этом до воскресенья. Нам было хорошо вместе. Да, ты была под веществами – слава богу, не сильно опасными. Если тебе будет спокойнее, я проконсультировался со знакомыми врачами о возможных последствиях. Все могло быть гораздо хуже, выбери Роман другие таблетки. Сын, конечно, жутко безответственный, но головой думать иногда старается.

– Да вы… ты… он…

– Стой, – Марк заговорил тихо, но голосом давил так, что я тут же осеклась и замолчала. – Не отрицай, что тебе было хорошо, тебя тянет ко мне и сейчас. Этого нельзя не заметить. Меня тянет к тебе, ты больше не девственница. Так к чему устраивать все эти танцы вокруг да около?

– Ты хочешь, чтобы я стала твоей любовницей?

– Тебе не кажется, что это слово – пережиток прошлого? Подумай, Карина. Я понимаю, что ты слишком молода. Да я пока сам не до конца уверен, что хочу во все это ввязываться. Но за две недели мое мнение не изменилось, и я все еще хочу тебя. – Он ласково улыбнулся. – Знаешь, это как словно мне дали надкусить вкусную конфету и тут же завернули ее в обертку, надежно спрятав от меня. А я уже распробовал, вошел во вкус и очень хотел доесть ту самую конфету. – Его взгляд загорелся, а я начала жадно глотать воздух, потому что именно сейчас в словах Марка было намного больше желания, чем тогда, когда он говорил напрямую о том, что хочет меня. Тогда это были лишь слова, которые ничего не несли за собой. Сейчас же Скольников немного приоткрыл мне свои истинные желания так, как чувствовал их, и это меня пугало.

Съесть он меня захотел. И ведь съест же. Сколько ночей, подобных прошлой, ему понадобится? Одна, две, три? Ведь нельзя есть только одни конфеты, да еще и с одинаковой начинкой. Тошнить от этих конфет будет уже через месяц. Потому он и не предлагал мне отношения или что-то подобное. Даже любовницей его быть не предложил. Просто дал вежливо понять, что хочет меня трахнуть еще разочек. Ну или пару разочков.

Выпустив мою руку, Марк разблокировал двери, видимо решив, что сказал все, что собирался, а я пулей вылетела из его машины и нервно начала трясти сумку в поисках ключа от замка в высеченной прямо в воротах двери. Попутно решая, что останусь у Олеси всего на одну ночь и завтра же уеду домой, не дожидаясь воскресенья. От греха подальше.

Глава 5

Марк включил задний ход, а затем выкрутил руль, отъезжая от ворот. В сторону выезда он не повернул: раз уж заехал в поселок, то и на стройку можно было глянуть. Земля здесь была на вес золота, и почти все участки застроены и выкуплены еще поколение назад. Вавилову дом достался от отца, который урвал территорию еще в конце девяностых. Сам Марк в то время только предпринимал первые попытки встать на ноги. Довольно слабые попытки.

Но в этом году удача улыбнулась и ему: один когда-то весьма богатый, но бестолковый наследник промотал все свое состояние и вынужден был выставить дом на продажу. Скольников узнал первым по своим каналам и без раздумий выкупил землю. Теперь у него почти не оставалось свободных активов, зато его переполняло чувство удовлетворения. Дом он решил капитально отремонтировать, полностью перестроив, и сейчас был очень доволен увиденным. Процесс шел семимильными шагами, и оставалась самая малость, к новому году процесс однозначно уже завершится.