Текст книги "Брошенные в реальном времени"

Автор книги: Вернор (Вернон) Стефан Виндж

сообщить о нарушении

Текущая страница: 3 (всего у книги 25 страниц)

– Вы хотите сказать, что, если мы их засечем, но постараемся обойти стороной, они не станут мешать реализации наших планов?

– Именно.

На главном экране, в нескольких сотнях метров от горящих полей, появились танки. Изображение сдвинулось, и Стронг увидел, что Крик не пожалел подкрепления: по крайней мере сто машин – большая часть резерва – приближались фронтом в пять тысяч метров. Следом за ними двигались грузовики с солдатами. А с воздуха колонну надежно прикрывала авиация. Любая попытка открыть огонь по передним танкам будет немедленно пресечена.

Камера снова показала разрушенную ферму, в сторону которой они направлялись. Стронг сомневался, что там осталось хоть что-нибудь живое.

Казалось, президента совершенно не интересуют дисплеи, все его внимание было обращено на северянина.

– Итак, мы можем обходить стороной стационарные очаги сопротивления, пока не посчитаем, что подошло время с ними разобраться… Поразительно, мистер Бриерсон, вы рассказываете о силе и слабости своих сограждан равно невероятные вещи. Мне кажется, вы не особенно рассчитываете на то, что мы вам поверим. Но сами вы верите в то, что говорите.

– Вы все отлично понимаете, господин Мартинес. Я попытался блефовать

– сегодня утром. Судя по тому, каким оружием и оборудованием вы обладаете,

– он помахал рукой в воздухе, – нам, возможно, удалось бы испугать вас и заставить вернуться домой. Но это сработало бы всего один раз. Осознав, что мы сделали, вы немедленно вернулись бы назад – в будущем году или в будущем десятилетии, и нам пришлось бы все начинать сначала, только уже всерьез.

Поэтому, господин Мартинес, я считаю, что будет лучше, если вы с первого раза поймете, с чем столкнулись. Люди вроде Шварца всего лишь начало. Даже если вам удастся стереть их с лица Земли, а вместе с ними и службы типа МПУ, в конце концов, вы получите партизанскую войну – причем такую, с какой до сих пор никогда не сталкивались. Может получиться даже так, что ваш собственный народ пойдет против вас. У вас ведь существует воинская повинность?

Лицо президента стало жестким, и Стронг понял, что северянин зашел слишком далеко.

– Да, существует, как и у каждого свободного народа, вошедшего в историю – или по крайней мере у каждого, кто стремился сохранить свою свободу. Если вы намекаете на то, что солдаты Нью-Мексико станут дезертирами благодаря вашей пропаганде, должен вас огорчить – мой личный опыт указывает обратное.

Он отвернулся, словно решил, что ему больше не о чем разговаривать с Бриерсоном.

– Войска на месте, сэр.

По мере того как танки занимали позиции среди дымящихся холмов, грузовики начали разгружать пехоту. Крошечные фигурки двигались быстро и уверенно, подтаскивая необходимое оборудование к ямам в земле. Время от времени Стронг слышал какие-то хлопки. Не заводится мотор? Или взрываются боеприпасы?

Тактические самолеты прочесывали воздушное пространство, их ракеты и орудия были готовы в любой момент прийти на выручку пехоте.

Неожиданно зазвучал голос техника, который докладывал обстановку:

– Обнаружены три вражеские точки… – Послышалась стрельба из мелкокалиберного оружия. – Две уничтожены, одна захвачена… Сонарные пробы показывают множество тоннелей. Электричество у…

Люди на экране подняли головы, словно вдалеке что-то увидели.

Больше ничего не изменилось, однако радары перехватили сигнал, и на голокарте появился общий анализ ситуации: крошечная световая точка медленно оторвалась от поверхности карты, поднялась на пятьсот метров, шестьсот.., набрала высоту, замедлила движение. К ней устремился самолет и…

Багровая вспышка, яркая и беззвучная, затмила все. Голокарта и дисплеи заморгали, потемнели, потом снова ожили. Появилось изображение президента, но звука не было – очевидно, передача прервалась.

Все, кто находился в вагоне, аналитики и служащие, быстро справились с потрясением и начали лихорадочно настраивать приборы. Горький дым окутал вагон. Безопасные, четкие картинки на дисплеях заменила смертоносная реальность.

– Высоконапряженный атомный заряд. – Голос звучал спокойно, словно принадлежал не человеку, а машине.

Нейтронная бомба!

Стронг вскочил на ноги, не в силах справиться с яростью и ужасом. Если не считать зарядов в старых пузырях, за последние восемьдесят лет в Северной Америке не взорвалось ни одной атомной бомбы. Даже во время самых тяжелых «Войн за воду» Азтлан и Нью-Мексико не решились прибегнуть к ядерному оружию, решив, что самоубийство – не самый правильный путь решения конфликта. Однако здесь, в таких богатых землях, без предупреждения и без всякой на то причины…

– Звери! – крикнул он северянам. Свенсен наклонился вперед.

– Черт побери! Шварц не мой клиент!

Потом налетела ударная волна. Стронга отбросило прямо на топографическую карту, а в следующее мгновение швырнуло назад. Охранник, стоявший за спинами пленников, отлетел к дальней стене, и станнер выпал у него из рук; солдат с трудом поднял голову и пополз сквозь изображение президента Мартинеса.

До той минуты, когда произошел взрыв, Бриерсон сидел, скорчившись у стола и спрятав под ним руки. Неожиданно он сделал резкое движение и схватил скованными руками пистолет. Стронг с ужасом наблюдал за тем, как Бриерсон промчался по вагону, поливая все вокруг огнем из станнера. Ударная волна коснулась и тех, кто находился в глубине, и они только начали вставать; многие так и не поняли, какая сила заставила их снова повалиться на пол. Однако один человек в дальнем конце вагона сохранил ясную голову. Один человек был готов к сражению не хуже Бриерсона.

Билл Альварес выскочил из-за процессора, держа в руке пятимиллиметровый пистолет, и двинулся вперед.

А потом сознание Стронга онемело, и все погрузилось во тьму.

* * *

Вил посмотрел в глубь темного вагона. Никто не шевелился, хотя несколько человек громко храпели. Билл Альварес упал, его рука замерла в нескольких миллиметрах от пистолета. Сквозь отверстие в стене над головой Вила виднелось голубое небо, что говорило о серьезных намерениях стрелявшего – если бы тот оказался чуть-чуть быстрее…

Вил протянул станнер Большому Элу.

– Скажи Джиму, чтобы он забрал пистолет, а сам стреляй в каждого, кто начнет подавать признаки жизни.

Эл кивнул, хотя еще не до конца пришел в себя. За последние несколько часов его мир перевернулся. Сколько из его клиентов – людей, плативших ему за защиту, – убито? Вил заставил себя об этом не думать; ведь косвенно те люди зависели и от МПУ. Чудом не запутавшись в своих кандалах, он переступил через упавшего охранника и занял место у ближайшего монитора. Несмотря на то, что республика Нью-Мексико считалась другой страной, компьютерная система оказалась знакомой. Республиканцы использовали электронику Мастеровых, хотя, похоже, не особенно ей доверяли. Подозрительные детали были заменены приборами собственного изготовления, отчего аппаратура стала работать хуже. Что же, такова цена паранойи.

Бриерсон взял в руки микрофон, сделал простой запрос и внимательно прочитал ответ, появившийся на экране.

– Эй, Эл, передача прервалась сразу после взрыва!

Бриерсон быстро отдал команду, которая стерла изображение Мартинеса и заблокировала все дальнейшие передачи. Затем попытался выяснить обстановку.

Кондиционер вышел из строя, но внутренние системы должны были проработать еще некоторое время. Аналитические приборы, установленные в вагоне, определили, что мощность взрыва около трех килотонн. Внутри у Бриерсона все похолодело.

Он кое-что знал про ядерные взрывы – возможно, даже больше, чем республиканцы. Использование такого оружия запрещалось законом. Сезон охоты открывался всякий раз, когда какой-нибудь армадилл просто объявлял, что имеет его в арсенале. Однако время от времени МПУ сталкивалось с ситуацией, когда подобное оружие все-таки применяли. Всякий, кто оказался в радиусе двух тысяч метров от эпицентра взрыва, наверняка погиб. Маленькая война, затеянная Шварцем, уничтожила значительную часть сил противника.

Те, кто находился внутри вагона, получили приличную дозу облучения; впрочем, если не тянуть с медицинской помощью, с ними все будет в порядке. На территории вокруг вагона уровень радиации существенно выше. Сколько времени пройдет, прежде чем оставшиеся войска прибудут сюда, чтобы выяснить, почему замолчал командный пункт? Если бы только удалось позвонить…

Но тут Судьба решила лично разобраться с В. В. Бриерсоном. В переднюю дверь кто-то громко стучал.

Вил знаком велел Элу и Джиму не шуметь, затем неуклюже выбрался из-за монитора и подошел к двери, выглядывая в маленькое окошко сбоку. Вдалеке он заметил каких-то людей, которые тащили носилки от машин «скорой помощи». У дверей стояло пятеро солдат – достаточно близко, чтобы Бриерсон сумел разглядеть ожоги на коже и превратившуюся в лохмотья форму. Однако оружие у них было в полном порядке, а тощий парень, колотивший в дверь, казался энергичным и весьма целеустремленным.

Вил понял, что должен быстро что-то придумать. Как же звали того важного типа в гражданском? Ага!.. Вил крикнул, стараясь изо всех сил воспроизвести акцент жителя Нью-Мексико:

– Извините, мистер Стронг не хочет, чтобы внутрь проник зараженный воздух.

Господи, только бы они не заметили пулевых отверстий в стене за углом!

Сержант отвернулся от двери, и Вил по губам прочел, что он сказал: «Вот дерьмо!» Совершенно ясно, о чем подумал тот парень. Люди снаружи чуть не зажарились живьем, а тут засел какой-то гражданский тип, которого беспокоят несуществующие опасности.

Затем сержант снова повернулся к двери и спросил:

– А как насчет жертв?

– Если не считать радиации, несколько разбитых носов и зубов. Мы не можем вести передачи, потому что вышла из строя энергетическая установка,

– ответил Вил.

– Понятно, сэр. Ваша станция выпала из сети. Мы связались с главой Оклахомы и мобильным дивизионом. Глава Оклахомы хочет поговорить с мистером Стронгом. Мобильный дивизион желает услышать мистера Альвареса. Сколько вам понадобится времени, чтобы привести все в порядок?

Сколько попросить? Сколько мне нужно?

– Пятнадцать минут, – крикнул Вил после короткого размышления.

– Есть, сэр. Мы вернемся.

Сержант и его команда отправились восвояси, даже не предполагая, что их слова прозвучали как угроза. Бриерсон поспешил к пульту.

– Следи за спящими, Эл. Если мне повезет, пятнадцати минут хватит.

– Для чего? Чтобы связаться с МПУ?

– Есть кое-что получше. Мне следовало это сделать еще утром.

Он настроил передатчик на синхронизированный спутник, который коммуна Хайнан повесила над Бразилией. Разговор по узконаправленному лучу скорее всего республиканцы не засекут.

На экране появилось сообщение, что сигнал добрался до острова Уидби. Прошло несколько секунд. Бриерсон слышал, как в лагере село несколько вертолетов. Еще врачи?

Черт тебя подери, Робер! Мне необходимо, чтобы ты оказался дома!

Над столом возник голубоватый туман, который тут же превратился в залитую солнцем веранду, выходящую на заросший деревьями берег залива. В воде кто-то весело хохотал и плескался. Старина Роберто Ричардсон всегда пользовался полной голографической картинкой, однако изображение казалось бледным, почти призрачным – на большее системы энергообеспечения, имеющиеся внутри вагона, были не способны. Крупный мужчина лет примерно тридцати поднялся по ступенькам на веранду и сел, всматриваясь в лица вызвавших его людей.

– Вил, ты, что ли?

Если бы не духота и полумрак, царившие внутри вагона, Вил решил бы, что перенесся на другой конец континента. Ричардсон жил в поместье, занимавшем весь остров Уидби. В Тихоокеанской временной зоне недавно наступило утро, и легкие тени резвились на лужайках, протянувшихся до границы тщательно ухоженных лесных массивов. Уже не в первый раз Виду вспомнились сказочные пейзажи Максфилда Пэрриша «Максфилд Пэрриш (1870-1966) – известный американский иллюстратор и художник.». Роберто Ричардсон был самым богатым человеком в мире и мог позволить себе любую фантазию.

Бриерсон повернул камеру, стоявшую на столе.

– Dios. И в самом деле ты, Вил! Я думал, ты погиб или попал в плен.

– Пока ни то ни другое. Ты знаешь, что тут происходит?

– Роr cierto «Разумеется (исп.)». Все агентства новостей подробно освещают вторжение Нью-Мексико. Наверняка они тратят на эту войну больше денег, чем твое благословенное мичиганское полицейское управление. Если только ядерная бомба не из вашего арсенала… Вил, дружище, какое потрясающее зрелище! Ты уничтожил двадцать процентов бронетанковых сил неприятеля. – Мы тут ни при чем, Робер.

– Ну и ладно. Средний Запад обязательно разорвал бы контракт со всяким, кто выкинул бы такое.

И хотя Вил понимал, что у него совсем мало времени, он не удержался и спросил:

– А как отреагировало МПУ?

– Примерно так, как я и предполагал, – вздохнув, ответил Ричардсон. – Наконец решили отправить к вам самолеты. «Спрингфилдский киборг-клуб» взял на себя заботу о дорогах, по которым армия Нью-Мексико получает подкрепление. Кое-что им удалось сделать. Киборгов убить непросто, а компания «Обеспечение безопасности Норкросс» снабжает их оружием и транспортом. У республиканцев есть поглотители Вачендона – у каждого батальона, – поэтому о пузырях речи не идет. Эта война похожа на войны двадцатого века.

Общественное мнение, пожалуй, на вашей стороне – даже в республике, – но вот что касается огневой мощи… Знаешь, Вил, вам следовало больше у меня покупать. Ну, конечно, сэкономили несколько миллионов, когда отказались от воздушных торпед и самолетов-штурмовиков. И посмотрите, в каком положении вы оказались сейчас. Если…

– Господи, настоящий Робер Ричардсон! – вскричал Большой Эл, изумленно уставившийся на голографическое изображение.

Ричардсон прищурился.

– Я почти ничего не вижу, Вил. Ты откуда, черт побери, говоришь? А для вас, сэр, которого я не вижу.., меня зовут Роберто Ричардсон.

Большой Эл шагнул к освещенному солнцем крыльцу, но примерно в двух метрах от Ричардсона налетел на стол.

– Вы – тот подонок, из-за которого началась война. Вы продавали республиканцам все, что они не в состоянии произвести сами: современные самолеты, вертолеты и военную электронику. – Эл обвел рукой темный вагон.

Он был совершенно прав. Вил уже давно заметили логотип компании Ричардсона на некоторых приборах и аппаратах: «Корпорация ВВС США – мы продаем самое лучшее оружие вот уже более двадцати лет». Военные из Нью-Мексико даже не утруждали себя замазать краской надписи.

Изначально Роберто был всего лишь мелким азтланским дворянином. Во время Войны Пузырей ему посчастливилось оказаться в нужном месте; в результате сейчас он контролировал огромные запасы оружия, оставшиеся после Мирной Власти. Так родилось его состояние. Затем он перебрался на неуправляемые земли и начал выпускать собственное оборудование. Тяжелая промышленность, которую он развивал в Бельвью, практически достигла уровня двадцатого века – или современной республики Нью-Мексико.

Ричардсон чуть привстал в кресле и рубанул рукой воздух прямо перед собой.

– Знаете что, с меня довольно оскорблений подобного рода от племянницы и ее внуков. Я не позволю незнакомым типам разговаривать со мной в таком возмутительном тоне!

Он вскочил на ноги, отбросил в, сторону дисплей и направился к ступенькам, ведущим к прячущейся в тенях реке.

– Подожди, Робер! – крикнул Бриерсон и знаком велел Большому Элу отойти куда-нибудь подальше от стола. – Я связался с тобой вовсе не затем, чтобы обмениваться оскорблениями. Ты спросил, где я нахожусь. Ну, так слушай…

К тому моменту, когда он закончил, старый торговец оружием снова опустился в свое кресло невесело расхохотался.

– Мне следовало догадаться, что ты засел прямо у врага под носом. – Неожиданно он перестал смеяться. – Ты попал в ловушку, верно? И никаких гениальных идей, которые приходят на ум в последний момент? Мне очень жаль, Вил, честно, жаль. Если бы я мог что-нибудь сделать, я бы непременно тебе помог. Я всегда возвращаю долги.

Вил очень рассчитывал услышать именно эти слова.

– Ты действительно ничего не можешь для меня сделать, Робер. Наш обман здесь в вагоне через несколько минут вскроется… А вот остальным небольшая благотворительность не помешала бы.

На лице Ричардсона ничего не отразилось.

– Послушай, бьюсь об заклад, что на заводе Бельвью последнюю проверку проходит достаточное количество самолетов и бронетехники. Кроме того, наверняка у тебя на складах полно боеприпасов. Если соединить усилия МПУ, корпорации «Правосудие» и еще нескольких полицейских управлений, нам хватит народа, чтобы управлять твоей техникой. По крайней мере мы заставим ублюдков из Нью-Мексико хорошенько подумать, прежде чем начинать против нас новую войну. Однако Ричардсон покачал головой.

– Я не жадный человек, Вил. Если бы у меня была техника напрокат, ваше управление непременно получило бы все что угодно… Но нас перехитрили. Всех! Власти республики Нью-Мексико – и люди, которые их прикрывают, – заключили со мной эксклюзивный контракт на всю продукцию, выпускаемую на моих предприятиях, – на четыре месяца. Ты понимаешь, о чем я говорю? Одно дело помогать тем, к кому я хорошо отношусь, а другое – нарушить условия договора, особенно если учесть, что мы всегда делали упор на надежность нашего слова.

Вил кивнул. Блестящая идея – но из нее ничего не вышло.

– Может, так даже лучше, Вил, – чуть понизив голос, продолжал Ричардсон. – Я знаю, твой дружок болтун мне не поверит, и все-таки.., полагаю, Среднему Западу сейчас не стоит ввязываться в войну. Мы оба знаем, что из вторжения ничего не выйдет – в конце концов. Вопрос заключается только в том, сколько жизней оно унесет и какое количество собственности будет уничтожено. Не нужно забывать и о том, что кто-то непременно затаит зло, которое найдет выход впоследствии.

Республиканцы, вне всякого сомнения, заслуживают того, чтобы на них сбросили парочку атомных бомб, но они могут воспользоваться этим в качестве предлога и объявить священную войну. Ведь ты же знаешь, по какой причине постоянно происходят столкновения на берегах Колорадо. С другой стороны, если вы позволите им занять территории, на которые они так стремятся, а они попытаются установить там «порядок».., ну, через двадцать лет они превратятся в счастливых анархистов.

Вил невольно улыбнулся, зная, что сам Роберто первоначально был агентом Азтлана, в задачу которого входило подготовить вторжение на территорию северо-запада.

– Ладно, Робер. Я подумаю. Спасибо за то, что поговорил с нами.

Ричардсон посмотрел прямо в глаза Вилу:

– Береги себя. Вили.

Северный пейзаж, где царила уютная прохлада – словно в сказочном саду, – затянуло на секунду туманом, изображение дрогнуло, и его место заняла жестокая реальность – холодный пластик, дисплеи и лежащие без сознания на полу вагона республиканцы.

И что теперь, лейтенант? Идея связаться с Робером была единственной, больше ничего в голову не приходило. Можно, конечно, позвонить в МПУ, но что он им скажет? Закрыв потное лицо руками. Вил облокотился на консоль. Почему бы не поступить так, как посоветовал Робер? Сдаться, и пусть история сама обо всем позаботится.

Нет! Многие говорят о «неизбежности течения истории». Бриерсон никак не мог убедить себя в том, что такое понятие существует – разве что в воображении отдельных индивидуумов. Люди придумали институт правительства тысячи лет назад; нет никаких оснований считать, что республика Нью-Мексико развалится сама по себе. Необходимо продемонстрировать им, что их деятельность непрактична и требует слишком больших капиталовложений.

Кроме того, существовала другая, более личная причина. Ричардсон разговаривал с ним так, будто данное вторжение есть нечто особенное, выходящее за границы контрактов, коммерции и закона. Он ошибался. Если не считать мощной армии и уверенности в собственной правоте, военные Нью-Мексико ничем не отличаются от какой-нибудь банды, которая решила ограбить клиента МПУ. И если он, а вместе с ним и мичиганское полицейское управление, спустит им это с рук, будут нарушены условия контракта – что совершенно недопустимо. Как и Робер, МПУ гордилось и всячески поддерживало свою репутацию надежного партнера.

Следовательно, нужно продолжать бой. Единственный вопрос заключался в том, что они с Элом и Джимом могут сейчас сделать.

Вил повернулся к экрану, который транслировал изображение с камеры, установленной у входа в вагон; картинка не передавалась на компьютеры – типичный недостаток подобных устройств. Впрочем, ничего особенно интересного Вил не увидел. Штаб дивизии был уничтожен, а сам вагон находился на дне небольшого ущелья. Вокруг дымящаяся листва и желтый известняк.

Неожиданно донесся рев моторов. Проклятие! К ним приближались три автомашины. Бриерсон узнал сержанта, с которым разговаривал некоторое время назад. Если еще можно что-то сделать, нельзя терять ни минуты.

Вил огляделся по сторонам. Стронг занимает пост советника президента. Имеет ли это какое-нибудь значение? Вил напрягся изо всех сил. В Азтлане с его феодальными законами такой человек может играть чрезвычайно важную роль. Безопасность первых официальных лиц часто становится главной целью правительства. Республика Нью-Мексико в этом смысле отличалась от Азтлана. Правителя выбирали; действовали четкие законы наследования, и люди, вроде Стронга, скорее всего особой ценности не представляли.

Однако такое государство напоминает огромную корпорацию, где граждане играют роль держателей акций. Аналогия небезупречна – ни одна компания не станет силой заставлять акционеров делать то, что ей выгодно. Есть, конечно, и другие различия, и тем не менее… Если людям, возглавляющим такую организацию, будет что-то угрожать, это может оказаться гораздо более действенным, чем.., скажем, попытки убедить правление МПУ, что пришла пора действовать. На неуправляемых территориях расположено около десяти полицейских участков уровня МПУ, многие из них имеют контракты с более мелкими фирмами.

В таком случае вопрос заключается в том, как добраться до Гастингса Мартинеса или генерала Крика.

Вил нажал на кнопку, чтобы вывести на экран картинку поля боя. Со стороны фермы Шварца на юго-восток тянулись клубы дыма, но в основном воздух оставался относительно прозрачным. На горизонте к северу на небе повисли грозовые тучи. Метеорологическая служба города Топека подтвердила

– надвигается торнадо.

Бриерсон поморщился. Он знал об этом весь день, и где-то в глубине его сознания теплилась надежда, что непогода обрушится на головы тех, кто заслужил ее гнев. Глупости, конечно: современная наука располагала всем необходимым для того, чтобы справиться с любым торнадо, но направить его в нужную сторону не мог никто.

Современная наука в состоянии справиться с любым торнадо. Вил с трудом сглотнул. Оказывается, он все-таки в силах кое-что предпринять. Нужно только сделать один звонок в штаб.

Снаружи начали колотить в дверь, раздались громкие крики. Вагон стал раскачиваться – кто-то карабкался на крышу. Не обращая внимания на шаги над головой, Вил попытался связаться с МПУ через спутник. Едва на экране возник сине-золотистый знак мичиганского управления, как дисплей погас. Вил принялся набирать коды экстренной связи – без какого бы то ни было результата. Он видел, что снаружи, рядом с вагоном что-то отчаянно кричит майор с искаженным лицом. Вил включил звук.

– Мы только что наладили систему, майор. Что тут происходит?

Офицер отступил от вагона и продолжил уже спокойнее:

– Я говорил, что выпадение радиоактивных осадков не отмечено. – У него за спиной какой-то солдат тихо блевал в кустах. Возможно, радиации тут и нет, но если майор и его парни в ближайшее время не получат медицинской помощи, у них будут серьезные проблемы со здоровьем. – Вы можете открыть двери.

– Майор, мы почти готовы выйти на связь. Я не хочу рисковать.

– С кем я разговариваю?

– Эд Стронг. Главный советник президента. – Вил произнес эти слова с вызовом и высокомерием, которые наверняка были характерны для настоящего Эда Стронга.

– Понятно, сэр. Могу я поговорить с полковником Альваресом?

– Альваресом? – По-видимому, майор хорошо с ним знаком. – К сожалению, он ударился головой об угол стола и еще не пришел в себя.

Офицер повернулся и бросил на сержанта многозначительный взгляд. Тот кивнул, словно хотел сказать: «Я понял». Вил опасался, что они и в самом деле все поняли. Майор поджал губы, что-то тихонько шепнул сержанту и отошел к машинам.

Вил повернулся к другим дисплеям. У него оставалось всего несколько секунд. Майор заподозрил неладное, а без спутникового передатчика не переговорить с Ист-Лансингом. Только местные телефонные линии не проходили через вражеские сети передачи данных. Он мог позвонить на метеорологическую станцию города Топека. Даже если там не захотят ему помочь, то уж сообщение в штаб МПУ, вне всякого сомнения, переправят.

Вил быстро пролистал справочник, и уже через минуту на экране появилось черно-белое изображение. Молодой привлекательный мужчина сидел за большим рабочим столом. Он ослепительно улыбнулся и сказал:

– Метеорологическая станция города Топека. Отдел связей с клиентами. Я могу вам чем-то помочь?

– Надеюсь, сможете. Говорит Бриерсон из мичиганского полицейского управления.

Слова срывались с языка легко, словно он несколько часов репетировал свою речь. Совсем не сложная идея, но очень важны детали. Когда Вил заканчивал, он заметил, что майор возвращается к вагону. Один из солдат нес оборудование для связи.

Служащий метеостанции слегка нахмурился.

– Вы наш клиент, сэр?

– Да нет же, черт побери! Вы что, не смотрите новости? В сторону Топеки по старому шоссе номер семьдесят направляется колонна из четырехсот танков. Началось вторжение, дружище!

Молодой человек едва заметно пожал плечами, будто хотел сказать, что его совершенно не волнуют новости.

– Какая-то банда собралась захватить Топеку? Сэр, у нас тут город, а не маленькая ферма. Ваша идея насчет истребителей торнадо – сущий бред! Мы…

– Послушайте, – перебил его Вил ласково, почти заискивающе. – Хотя бы передайте мое сообщение в мичиганское управление. Ладно?

Юный метеоролог снова одарил его сияющей улыбкой.

– Разумеется, сэр.

Вил понял, что проиграл. Он разговаривал с кретином или низкопробным имитатором – теперь уже не имело значения, с кем именно. Метеостанция Топека походила на другие компании – демонстрировала ровно столько старания, сколько требовалось, чтобы не разориться. Вот уж не везет, так не везет!

Снаружи доносились тихие, но довольно ясные голоса.

– ..кто бы они ни были, передача идет по местным телефонным линиям, – доложил майору связист.

Майор кивнул и шагнул в сторону вагона.

Так, времени на раздумья не осталось. Вил быстро нажал на кнопку, и «специалист» по связям с клиентами метеостанции Топека исчез с экрана, а вместо него появился рисунок из переплетающихся колец.

– Ладно, мистер Стронг, – громко крикнул майор, стараясь, чтобы его голос услышали внутри вагона. Офицер протягивал наушники. – Президент на связи, сэр. Он хочет поговорить с вами.., немедленно. – На его лице расцвела мрачная усмешка.

Вил быстро пробежал пальцами по панели управления; установленный снаружи микрофон громко взвизгнул и смолк. Краем уха Вил услышал, как связист сказал:

– Они продолжают вести передачу, майор.

И тут поверхность экрана очистилась, кольца исчезли… Последний шанс! Даже автоответчика будет достаточно. На экране появилось изображение пятилетней девочки.

– Резиденция Траск. – Девчушка немного испугалась сердито нахмурившегося Вила.

Однако она говорила четко и ясно – очевидно, родители научили ее, как нужно отвечать на телефонные звонки незнакомых людей. Глядя в серьезные карие глаза, Бриерсон вспомнил собственную сестру. Она знает и понимает достаточно для того, чтобы выполнить его указания.

Ему потребовалось сделать над собой огромное усилие, чтобы немного расслабиться и улыбнуться.

– Привет. Ты знаешь, как записать мой звонок? Девчушка кивнула.

– Запиши его, пожалуйста, а потом покажи родителям, хорошо?

– Ладно.

Она протянула руку куда-то за экран. В углу загорелся сигнал начала записи, и Вил заговорил. Очень быстро. Снаружи снова донесся голос майора:

– Ломайте, сержант.

Вил услышал шаги, что-то ударило в дверь.

– Вил! – Большой Эл схватил Бриерсона за плечо. – Пригнись. И подальше от двери. Они палят из огнестрельного оружия!

Но Бриерсон не мог прервать передачу. Он оттолкнул Эла в сторону и махнул ему рукой, советуя спрятаться среди лежавших без сознания республиканцев.

Раздался взрыв, вагон закачался. Связь не прервалась, и Вил продолжал говорить. Однако в следующее мгновение дверь вылетела, и внутрь хлынул дневной свет.

– Отойдите от телефона!

Маленькая девочка на экране, казалось, смотрела куда-то за спину Вила. Глаза у нее широко открылись… И все погрузилось во тьму.

* * *

Бриерсону снились диковинные сны. В одних он мог только видеть, в других лишался зрения, однако сохранял слух и обоняние. А иные пронизывала нарастающая боль – мучители вгоняли иголки ему под кожу и сжимали плоть щипцами, чтобы заставить его страдать. Но еще он чувствовал, что родители и сестра Бет находятся совсем рядом, только почему-то все время молчат. Порой, когда к нему возвращалось зрение, а боль на время отступала, он видел цветы – целое море цветов – прямо у своего лица, они пахли пением скрипки.

Снег. Нежный, белый, далеко, до самого горизонта. Деревья в хрустальном наряде, сверкающем в лучах солнца на фоне ослепительно синего неба. Вил поднял руку, чтобы протереть глаза, и с изумлением обнаружил, что она его слушается, касается лица – делает то, что он приказал.

– Вили, Вили! Ты снова с нами! – Сбоку кто-то выскочил, крошечные ручки обхватили за шею. – Мы знали, что ты очнешься! Но как же долго ты не приходил в себя! – Пятилетняя сестра прижалась лицом к его груди.

Вил опустил руку, чтобы погладить ее по голове, и тут откуда-то появился техник.

– Подожди немного, милая. Глаза у него, конечно, открыты, но он еще не очнулся окончательно. До этого далеко. – Затем он увидел улыбку на лице Вила и едва не лишился дара речи. – Лейтенант Бриерсон! Вы меня понимаете?

– Вил кивнул, и техник посмотрел куда-то поверх его головы, по-видимому, на диагностический дисплей. – Вы и в самом деле меня понимаете! Минутку, я позову начальника. Ничего не трогайте. – Он выскочил из комнаты, удивленно бормоча себе под нос:

– Я уже начал думать, что у нас ничего не выйдет…

Бет Бриерсон посмотрела на брата.

– Тебе уже хорошо, Вили?

Вил пошевелил пальцами ног и почувствовал, как они двигаются. С ним все в порядке! Он кивнул сестренке. Бет отошла от его кровати.