Текст книги "Болтунья"

Автор книги: Вернор (Вернон) Стефан Виндж

сообщить о нарушении

Текущая страница: 3 (всего у книги 5 страниц)

Блеф или безумие?

Он подобрался к компьютеру и набрал номер директора Тура, моля всех богов, чтобы моллюск ночью принимал не только почту. Звонок прозвенел дважды, и Хамиду открылась панорама верхушек облаков и голубого неба. Похоже было на вид Средней Америки сверху, только облака тянулись бесконечно, пропадая в дымке. Это был снимок с десятого уровня над Лотлримаром. Ясно, что слизняк выбрал его для успокоения звонящих абонентов-людей, а также из верности натуре, своего родного мира – субъюпитерианского типа планеты тридцати тысяч километров в поперечнике.

Пять секунд парения над каньонами облаков. Проснись, черт бы тебя побрал!

Картинка растаяла, и перед Хамидом предстал человек – Ларри Фудзияма! И Лентяй Ларри совсем не удивился.

– Ты не ошибся номером, мальчик. Я тут с нашим Улиткиным. События развиваются.

Хамид раскрыл рот, пытаясь что-то ответить, а Ларри продолжал:

– – Примерно в полночь к Улиткину заявились «Равна и Тайнз». Угрозы и обещания, в основном угрозы, когда это создание, Тайнз, занял коммуникатор… Мне очень жаль, что так вышло с твоим отцом, Хамид. Нам надо было предусмотреть…

– Что?!

– А ты не из-за этого звонишь? Это было в новостях. Вот тут…

Изображение сменилось фрагментом новостей, снятым с вертолета над полями Восточного Мичигана. Хамид в ту же секунду узнал холмы. Это было возле участка Томпсона, две тысячи километров от Маркетта. Время было после восхода. Камера показала знакомый ручей, ведущий тарахтел насчет того, как «Онлайн ньюз» оказалась на месте раньше всех спасательных групп. Вертолет плыл над гребнями холмов… но где же деревья? Внизу тысячами черных линий лежали стволы сваленных деревьев, указывая точно внутрь, на центр взрыва. Диктор тараторил насчет метеорита, и как удачно, что эпицентр оказался в озерной долине и пострадала только одна ферма. У Хамида пересохло во рту. Эта ферма… ферма Хусейна Томпсона. Там он поселился, когда мама от него ушла. Сам эпицентр был застлан поднимающимся паром – все, что осталось от озера. Репортер заверил зрителей, что кратер поглотил все строения фермы. Клип кончился.

– Это не была атомная бомба Средней Америки, но и естественным этот катаклизм тоже не назовешь, – сказал Ларри. – Там два часа назад сел лихтер «Равны и Тайнза». Перед самым взрывом Хас мне позвонил и страшно испуганным голосом говорил насчет прибытия «тайнзов». Я тебе сейчас покажу, если…

– Нет! – прохрипел Хамид пересохшим горлом. – Нет, – повторил он уже спокойнее.

Как ненавидел он Хусейна Томпсона; как любил он своего отца всего несколько лет назад. И вот его нет, и Хамиду уже никогда не разобраться в этих чувствах.

– Тайнз только что мне звонил. Он убил моего… убил Хусейна. – Хамид воспроизвел разговор. – Мне в любом случае надо поговорить с моллюском. Он может меня защитить? Действительно Средней Америке грозит опасность, если я откажу этому Тайнзу?

Впервые в жизни Ларри не сделал своего знаменитого пожатия плечами – «ты сам догадался».

– Тут бардак, – сказал он. – А наша Улитка рожки прячет. Где-то он тут поблизости, погоди секунду.

И снова мирная облачная заставка, черт бы ее побрал!

Что-то ласково ткнулось ему в поясницу. Болтунья. Сбоку высунулась длинная черно-белая шея, темные глаза посмотрели в лицо Хамида.

– Что случилось? – спокойно спросила Болтунья. Хамид не знал, то ли плакать, то ли смеяться. Она выглядела подавленно, но хотя бы узнавала его.

– Ты как, детка? – спросил он. Болтунья свернулась вокруг него, положив голову ему на колено.

Облака на экране раздвинулись, и появились Фудзияма с моллюском. Конечно, они были не в одной комнате: это убило бы обоих. Баржа с Лотлримара была гигантским герметическим кораблем, и давление внутри отвечало потребностям моллюска, как и атмосфера – аммиак с водородом при тысяче бар. Для посетителей-людей там был террариум. Сейчас моллюск был показан на переднем плане. Часть стены за ним была прозрачной – окно в этот террариум. Ларри помахал рукой, и Хамид невольно улыбнулся. Кто в этом зоопарке экспонат, сомневаться не приходилось.

– Здравствуйте, мистер Томпсон, я рад вашему звонку. У нас очень серьезная проблема. – Моллюск говорил по-английски безупречно, и хотя голос был искусственным, звучал он как у натурального среднеамериканца. – И очень многое бы упростилось, если бы вы нашли возможным отдать…

– Нет, – произнес Хамид без интонации. – П-пока я жив, во всяком случае. Это не сделка. Вы слышали угрозы и видели, что они сделали с моим отцом. – Последние полгода моллюск был его верховным работодателем, с которым редко приходится говорить, которого почитаешь на расстоянии. Все это теперь не имело значения. – Вы всегда говорили, что первой обязанностью директора Тура является следить, чтобы ни одна сторона не причиняла вреда другой. Я призываю вас это претворить в жизнь.

– Гм! Технически говоря, я имел в виду жителей Средней Америки и Туристов моего Каравана. Здесь я знаю, что у меня есть возможности выполнять свои обязательства… Но мы только начинаем узнавать О том, что такое «Равна и Тайнз». И я не уверен, что разумно им противостоять. – Он сдвинул свою тысячекилограммовую тушу к окну террариума. Хамид знал, что в гравитации Лотлримара моллюск сплющивается в лепешку с лентой манипуляторов по краю, касающейся земли. При одном g он был больше похож на шелковую подушку с красной бахромой. – Ларри мне сказал о замечательном предложении Скандра насчет устройства для Медленной Зоны. Я о таких вещах слышал, их очень трудно приобрести. Единственный экземпляр более чем окупит весь мой Караван… А если припомнить, что Скандр плакал о бедности его фонда, выпрашивая проезд сюда… Но дело не в этом, а в том, что Ларри воспользовался ансиблем, чтобы узнать, что такое на самом деле ваша Болтунья. Ларри кивнул:

– Я этим занимался с самого твоего ухода, Хамид. Машина осталась у меня в офисе, до сих пор гудит. Как и сказал Скандр, она настроена на порт в Лотлримаре. Оттуда я получил доступ в Известную Сеть. Хе-хе. Скандр оставил на Лотлримаре очень приличный кредит в обеспечение. Надеюсь, они с Ортегой не слишком расстроятся, увидев счет за телефон, которым я им удружил, проверяя для них это устройство. Я дал описание Болтуньи и сделал глубокий запрос. Сейчас тысячи подсетей по всему Вовне обшаривают свои базы данных, ища что-нибудь похожее. Я… – Его энтузиазм несколько угас. – Улитка считает, что мы накопали ссылку на расу, к которой она принадлежит.

– Да, и это очень тревожные сведения, мистер Томпсон, Ничего удивительного, что никто из Туристов о Болтунье

ничего не слышал. Единственный верный след, на который напал Ларри, исходил с другого конца края галактики, из угла Вовне, лишь иногда связанного с остальной Известной Сетью. Эта далекая раса прямых сведений о Болтуньях не имела, но до нее доходили слухи. Из глубины в тысячу световых лет от нее, из недр Медленной Зоны доходили легенды о расе, подходящей под описание Болтуньи. Расы высокоразумной и быстро-разрабатывающей релятивистские средства передвижения, наиболее быстрые в пределах Зоны. Эти существа колонизировали огромную сферу, создали империю из десяти тысяч миров – и все без СБС. И эти «стальные когти» – очень подходящее название – держали свою империю отнюдь не сит лой братской любви. Истреблялись целые расы, взрывались кинетическими релятивистскими бомбами планеты. Технология тайнзов была самой передовой и смертоносной, которую только можно было создать в пределах Зоны. Почти весь занятый ими регион был глух, как гробница, и только шепотом расходились рассказы в медленных полетах Вовне.

– Подождите секунду. Профессор Фудзияма мне говорил, что скорость ансибля – одна десятая бита в секунду. У вас было меньше двенадцати часов на поиски. Как вы могли все это узнать?

Ларри несколько смутился – впервые за все время, что Хамид его знал.

– Мы воспользовались тем протоколом искусственного интеллекта, о котором я тебе говорил. Это массивная интерпретация, исполняемая по обе стороны нашей связи с Лотлримаром.

– Да уж!

– Не забудьте, мистер Томпсон, что сжатие данных применяется только в первом звене цепи. Известная Сеть лежит Вовне, а там скорость передачи и целостность данных очень высока на всех звеньях.

Моллюск говорил очень убедительно, но Хамиду много приходилось читать об Известной Сети – понятии почти столь же завлекательном, как и путешествие при СБС. Не существовало способа прямой связи одного мира со всеми остальными – частично из-за ограничений расстояния, но главное – из-за числа участвующих в связи планет. И точно так же одна «телефонная компания» (и даже десять тысяч их) не могла бы управлять такой сетью. Наиболее вероятно, что информация, пришедшая с другого конца галактики, прошла пять-шесть интерпретационных узлов, Посредники – не говоря уже о самой расе-источнике на том краю – вряд ли люди. Представьте себе вопрос, заданный по-английски человеку, который знает еще и испанский. Он передает его испаноговорящему, который пересылает вопрос дальше по-немецки. Только здесь все в миллион раз сильнее: по сравнению с некоторыми расами Внешников моллюск мог сойти за человека!

Хамид все это изложил и добавил:

– И если даже это и есть то, что имел в виду отправитель, все равно это может быть ложь! Посмотрите, что сделали историки с Ричардом Третьим или с Мухаммедом Розой.

Лентяй Ларри улыбнулся своей лягушачьей улыбкой, и Хамид сообразил, что они наверняка уже об этом говорили. Ларри еще добавил.

– Так-то, Улитка. В этом-то и дело: в природе идентификации. У «стальных когтей» должно быть что-то вроде рук. А у Болтуньи Хамида ты их видишь?

По бахроме моллюска прошло три волны быстрой ряби. Возбуждение? Или это он просто отмахнулся?

– Текст пока еще все поступает, но у меня есть теория. Ты знаешь, Ларри, я тщательно изучал секс. Называть меня «он» можно только из любезности, но я думаю, что секс – это потрясающе интересно. Секс – это то, «что вертит мир» для большинства рас. – Хамид сообразил, в чем была причина успеха Джилли Вайнберг. – Так что отдайте мне должное как эксперту. Я предполагаю, что у тайнзов половой диморфизм развит в крайней степени. Вероятно, у самцов вместо передних лап – руки. Не приходится сомневаться, что именно самцы.являются убийцами. Самки – как Болтунья – постоянно дружелюбные, неразумные создания.

Болтунья закатила глаза, глядя на Хамида.

– А как же, – буркнула она. Это вышло более чем удачно, будто она хотела спросить: «Это что еще за шут гороховый?»

Моллюск не заметил.

– Это может объяснить ярость того самца. Вспомните разговор, который был у мистера Томпсона.' Эти создания, несомненно, рассматривают своих самок как собственность. Крайний сексизм.

Хамид вздрогнул. Эти слова попали в цель. Он не мог забыть этого голода в голосе Тайнза.

– Это вы так долго объясняете, что не собираетесь нас защищать?

Моллюск замолчал почти на пятнадцать секунд. Алая бахрома все это время колыхалась вверх-вниз. Потом он произнес:

– Боюсь, что вы почти правы. Клиенты моего Каравана не слыхали нашего анализа, они слыхали только угрозы и сообщения новостей. Тем не менее они не исследователи, а Туристы. Они требуют, чтобы я отказал вам в доступе на борт. Некоторые требуют вообще покинуть вашу планету немедленно… Ларри, насколько эта линия защищена от подслушивания?

– Подземное оптоволокно и лазерная связь с шифрованием. Рискни, Улиткин.

– Ладно. Мистер Томпсон, вот что вы можете от меня ожидать. Я могу остаться над городом и, возможно, защитить вас от похищения – это если не увижу приближения разносящего планету снаряда. Я очень сомневаюсь, что они это сделают, но в таком случае… не думаю, что даже вы сохранили бы достоинство ценой столкновения с астероидом на релятивистских скоростях.

Я не могу спуститься и вас подобрать. Это будет видно всем, и явится прямым пренебрежением пожеланиями моих клиентов. С другой стороны… – еще одна пауза, и красная бахрома заколыхалась быстрее, – если вы появитесь, гм… здесь, я возьму вас на борт баржи. Даже если это будет замечено, это будет уже fait accompli

[2]

[Закрыть]. Я смогу сохранить своих клиентов, а худшее, что нам тогда грозит, – это будет преждевременное и невыгодное отбытие от Средней Америки.

– Это очень щ-щедрое предложение.

До невероятности. Моллюск был честный парень – но очень хваткий торговец. Даже Хамид должен был признать, что это предложение делает моллюску честь и подвергает риску результаты двадцати одного года работы.

– Конечно, если дойдет до подобной крайности, я хочу взамен получить несколько лет вашего времени, когда мы окажемся Вовне. Я ставлю на то, что ваши глубокие знания Болтуньи смогут компенсировать нам все прочие потери.

Еще вчера Хамид начал бы бормотать насчет контракта и страховки. Сейчас же альтернативой были «Равна и Тайнз»… При свидетельстве Ларри был заключен договор на два года отработки и установлен размер платы. .

Теперь им с Болтуньей оставалось только найти способ подняться на пять тысяч метров вверх. Способ был очевиден.

Машина принадлежала соседу – Дэйву Ларсону, но Дэйви был у Хамида в долгу. Хамид разбудил его, объяснил, что Болтунья заболела и надо ехать в Маркетт. Через пятнадцать минут он уже вез Болтунью по Энн-Арбору. Была суббота, только начинался рассвет, и дорога была пустой. Он почти ждал, что дорога будет кишеть полицией и военными. Если бы только «Равна и Тайнз» знали, как легко напугать Джо Орте-гу… Если бы федералы знали, что происходит, они бы тут же передали Болтунью Тайнзу. Но правительство, очевидно, просто ничего не могло понять и затаилось, надеясь, что большие шишки наверху не заметят его, пока не уладят свой спор. Бомбардировка фермы уже не была главной новостью. Федералы старались не шуметь и не выпустить обезумевшую панику из высших правительственных кругов.

Болтунья ерзала на пассажирском сиденье, то наклоняясь к приборной панели, то обнюхивая мешок с сюрпризами, который прихватил с собой Хамид. Она все еще была подавлена, но поездка в частном автомобиле – это было ново. Электронное оборудование на Средней Америке было дешево, но бытовые механизмы – очень большим изыском. Без разветвленной сети автодорог машины никак не могли достигнуть того положения, которым они пользовались на Старой Земле – почти весь транспорт был рельсовым. Теперь после Каравана многое здесь изменится. Туристы привезли сто тысяч агравитационных пластин – вполне хватит для революции на транспорте. Средняя Америка войдет в век аэромобиля – и впервые превзойдет старую родину. Так Джо Ортега изрек.

За университетом лежал участок открытого пространства. За конусами света фар кое-где мелькали поля, отблески инея. Каждые несколько секунд Хамид нервно поглядывал вверх. На западе бледнели Диана и Селена. Отдельные облака скользили меж барж Туристов, неясно-серых в первых лучах утра. Никаких захватчиков не видно, но три баржи ушли, очевидно; вернулись на орбиту. К востоку от Маркетта, над районом складов, плавал в воздухе лотлримарский корабль. Похоже, моллюск выполнял свои обязательства.

Хамид въехал в центр Маркетта. Среди двухсотэтажных башен парила небесная реклама, призывающая покупать десятки разных продуктов – и некоторые из них действительно существовали. Восьмиполосные улицы заливал свет из дискотек и магазинов. Людей, конечно, не было – утро субботы. Почти все деловые кварталы выглядели именно так – реконструкция Маркетта, каким он был на Старой Земле в середине двадцать первого столетия. Тот Маркетт располагался на берегу огромного озера с названием Великое. В том столетии Великое стало местом приводнения тяжелых грузовиков из космоса, а Маркетт – одним из крупнейших портов Земли, воротами в Солнечную систему. Легенда, которую пересказывали Туристы, гласила, что тот Маркетт породил тысячи других миров.

Хамид свернул с магистрали на подземную дорогу. Сегодняшний Маркетт – это была витрина, один процент от настоящего по площади и по населению. Но с воздуха он смотрелся хорошо, освещение и суета – вполне правдоподобно. Для важных событий удавалось набить улицы миллионом человек – всеми, кого можно было оторвать от ежедневной работы. И это была именно витрина, а не подделка – Туристы знали, что это реконструкция. Смысл в том, что эта реконструкция была аутентичной, какую могут создать лишь люди, ушедшие от источника всего на шаг, – такова была официальная точка зрения. И люди Средней Америки почти двадцать лет приносили огромные жертвы, чтобы все это подготовить к прибытию Каравана.

Прокат автомобилей находился Внизу пятнадцатиэтажной спирали, над самым терминалом железной дороги. Терминал был настоящий, хотя до ближайшего поезда было еще полчаса. Хамид вышел, ощутил запах прохладной духоты каменной пещеры. Единственным звуком был шум его шагов. Между ним и небом лежали миллионы тонн керамики и камня. Через такую толщу даже Внешник ничего не увидит… по крайней мере Хамиду хотелось так думать. Сонный служитель смотрел, как Хамид заполняет формы. А Хамид глядел на дисплей, потея даже в прохладе. «А не заметит ли этот тип?» – подумал он и сам чуть не засмеялся. Падение в пучину преступления было самой меньшей из всех его забот. Если «Равна и Тайнз» подключатся к кредитной сети, то они в некотором смысле действительно увидят, что здесь происходит – а защищает его от этого только липовый номер, полученный от Ларри.

Хамид с Болтуньей отбыли в «Миллениум коммандере» – машина такого типа, в которой вполне мог бы щеголять богатый Турист. Хамид подземной дорогой поехал на север, потом на восток» а когда вновь увидел открытое небо, уже направлялся на юг. Впереди был район складов… а над ним висела баржа моллюска, зеленея куполами и полушариями на фоне разгорающегося неба. Здоровенная. Казалось, что она близко, но Хамид знал, что еще надо подняться на пять тысяч метров.

Может быть, вертолет мог бы сесть на нее сверху или приземлиться на веранду – хотя это была бы ювелирная работа при тесноте ее надстроек. Но Хамид не умел водить вертолет и не знал, как можно арендовать его в такое время суток. Нет, придется им с Болтуньей действовать проще, как он делал уже каждые Две недели после прибытия Туристов.

Машина подъезжала к проходной, где федералы и Туристы производили ежедневные расчеты. Впереди на крышах будут камеры наблюдения. Хамид затемнил все стекла, кроме бокового со своей стороны, и свободной рукой надавил на плечи Болтуньи.

– Поиграй в прятки пару минут.

– Ладно.

Еще через триста метров – внешние ворота. Перед ними три обычных полицейских, четвертый в бронированной будке сбоку Если Ортега учуял, что припекает, вся авантюра может кончиться прямо здесь.

И копы действительно нервничали, но в основном они нервно поглядывали на небо. Они знали, что где-то что-то происходит, но думали, что не имеют к этому отношения. Бросив быстрый взгляд на «Миллениум коммандер», коп махнул рукой – проезжай. Внутренние ворота миновали почти так же просто, хотя пришлось показать удостоверение гида. Если «Равна и Тайнз» читают сеть, то время Хамида и Болтуньи уже сочтено.

Хамид поставил машину на пустой стоянке у главного склада, правильно выбрав место относительно поста охраны.

– Чуть-чуть еще помолчи, Болтунья, – попросил он, выпрыгнул и пошел через двор. Может, надо бежать быстро, будто в паническом страхе? Но нет, охранник его уже увидел. Ладно, будем играть спокойно. Он помахал рукой и пошел дальше. Охранное освещение уже тускнело в сиянии утра. Среди облаков и барж уже не было видно звезд.

То, что именно сюда послали купцов Извне, было своего рода шуткой. Склад был большой, метров по двести длины и ширины, но старый – пластиковые листы и потемневшие деревянные бревна.

Бронированная дверь загудела раньше, чем Хамид до нее дотронулся. Он протиснулся внутрь.

– Привет, Фил!

Повезло! Остальные, наверное, на обходе.

Фил Лукас был добродушный тип и не очень хорошо знал Болтунью. Он сидел в будке охранника, и бронированная секция, отделяющая его от посетителей, была поднята. Слева была вторая дверь, ведущая уже прямо в склад.

– Привет, Хэм! – Охранник встревоженно глянул на Хамида. – Чертовски рано ты сегодня.

– Ага, там у нас затруднение. В том «коммандере» сидит Турист, пьяный до потери пульса. Мне его надо по-тихому переправить Наверх.

Фил нервно облизал губы.

– Господи, вот уж не вовремя! Ты меня прости, Хэм, но у нас приказ с самого верха Федеральной службы безопасности: вниз никого и Наверх никого. Там у Внешников какая-то заварушка, и если они начнут стрелять, так пусть друг в друга, а не в нас.

– В том-то и дело, Мы думаем, что этот друг в машине тому причиной. Если мы его доставим обратно, они должны утихомириться. У тебя он наверняка есть в записях, это Антрис Ван Реемпт.

– Ах этот!

Ван Реемпт был самым невыносимым из всех Туристов. Будь он обычный среднеамериканец, за последние полгода он бы заработал себе лет сто тюрьмы. К счастью, он никого не убил, и потому его выходки просто игнорировались. Лукас пощелкал кнопками компьютера.

– Нет, ничего о нем нет.

– Вот идиоты! Это же затык: пока мы его не закинем Наверх, ситуация не уляжется. – Хамид замолчал, будто серьезно что-то обдумывая. – Слушай, я пойду к машине, посмотрю, может быть, кто-нибудь это подтвердит.

– Ладно, – с сомнением произнес Лукас. – Только пусть это будет кто-нибудь с самого верха, Хэм.

– Понял.

Дверь загудела, открываясь, и Хамид побежал обратно к стоянке. Кажется, все пущено в ход. Слава Богу, что у него всегда были хорошие отношения с копами охраны. Охранники считали гидов снобами из колледжа – и не без оснований. Но Хамид не раз пил кофе с этими ребятами. И он знал систему… и знал телефон, по которому отдавались указания охране.

На полпути к машине Хамид заметил, что уже не дрожит. Интриги, вранье экспромтом – все это казалось нормальным. Умение, которого он у себя не предполагал. Может быть, так действует на человека отчаянная ситуация… но что-то в этом было увлекательное.

Он открыл дверь машины.

– Нет, пока посиди. – Хамид отпихнул рвущуюся наружу Болтунью на пассажирское сиденье, г– Болтунья, большая игра! – Он пошарил в мешке и взял два коммуникатора. Один был обычный – наушники и ларингофон, другой переделан для Болтуньи. Хамид закрепил микрофон под воротником ветровки. Наушники не нужны, но они маленькие, и Хамид надел их, приглушив громкость. Другой коммуникатор он закрепил на шее Болтуньи, микрофон ее коммуникатора отключил и сунул ей в ухо наушник.

– Игра вот какая: имитация. Имитация. – Он погладил коммуникатор у нее на плече.

Болтунья радостно запрыгала по салону «коммандера».

– А как же! А как же! Кто? Кто?

– Джо Ортега. Попробуй: «В эти трудные времена мы должны сплотиться в труде!»

Тут же раздались те же слова, но повторенные голосом Президента Средней Америки. Хамид опустил стекло водителя: при зрительном контакте это получается лучше. А кроме того, может быть, надо будет выпустить Болтунью из машины.

– Молодец. Посиди здесь, а я найду, кого нам разыграть.

Она тем же напыщенным тоном повторила его слова.

Еще одно. Он набрал номер на телефоне машины, поставил таймер и отключил видео. Потом Хамид вышел и побежал снова к будке охранника. В колледже такой фокус работал нормально, дай Бог, чтобы он сработал и сейчас. Чтобы Болтунья не начала нести, что в голову Придет.

Когда Лукас впустил его в тамбур для посетителей, Хамид включил микрофон.

– Добрался я до верха. Сейчас по красной линии позвонит кто-нибудь, кажется, сам начальник Службы безопасности.

Брови Фила приподнялись.

– Это подойдет. – Престиж Хамида сделал гигантский шаг вверх.

Хамид забегал по тамбуру, изображая нетерпение, потом остановился у наружной двери спиной к охраннику. Нетерпение стало подлинным. Тут зазвонил телефон, и Лукас снял трубку.

– Проходная один, у телефона агент Лукас, сэр!

Оттуда, где стоял Хамид, была видна Болтунья. Она сидела на месте водителя, с любопытством глядя на телефон. Хамид включил ларингофон и произнес тихо:

– Лукас, с вами говорит Джозеф Стэнли Ортега.

Почти одновременным эхом из телефона за спиной раздалось: «Лукас, с вами говорит Джозеф Стэнли Ортега». В слова была вложена вся важность, которой только мог пожелать Хамид, и еще кое-что: вкрадчивость, которой не было в публичных выступлениях. Наверное, это было из-за приглушенного голоса Хамида, но звучало очень неплохо. Как бы там ни было, а Лукас был поражен.

– Слушаю, сэр!

– Агент Лукас, у нас тут затруднение. – Хамид сосредоточился на произносимых словах, стараясь не слышать эхо голоса Ортеги. Для него это была самая трудная часть фокуса, особенно если надо было сказать более одной короткой фразы. – Может быть ядерный пожар, если Туристы не остынут. Я вместе с Национальным Командованием нахожусь в подземном командном пункте, настолько это все серьезно.

Может быть, это объяснит, почему нет видео.

– Понял, сэр. – Голос Фила дрогнул – он-то не сидел в подземном командном пункте.

– Вы проверили… – щелчок, – подлинность моего вы-

зова?

Щелкнуло в наушниках Хамида, из аппарата охранника он щелчка не услышал. Слабый контакт в наушниках?

– Да, сэр. Я… одну секунду… – Звук быстрых пальцев по клавиатуре. С соответствием записей голоса проблем быть не должно, а Хамиду нужно было додавить охранника. – Да, сэр, это вы. То есть…

– Отлично. Теперь слушайте внимательно: у этого гида, Томпсона, с собой Турист. Этого Внешника надо поднять наверх – быстро и тихо: Подготовьте для этих двоих лифт, и чтобы никто их не видел. Если у Томпсона не получится, погибнуть могут миллионы. Дайте ему все, что он потребует.

Болтунья в машине веселилась от всей души. Когти передних лап неуклюже вцепились в рулевое колесо, и она вертела его туда-сюда, «руля» и «разговаривая» одновременно – апофеоз жизни: быть принятой за человека настоящими людьми!

– Есть, сэр!

– Отлично. Тогда… – щелчок, – мы должны…

И с последним щелчком голос Ортеги исчез. Черт бы побрал эти дешевые приборы!

Лукас секунду помолчал, почтительно ожидая окончания слов президента. Потом переспросил:

– Да, сэр? Что я должен делать?

Болтунья в машине оцепенела статуей. Потом повернулась к Хамиду, широко раскрыв глаза. «Что мне теперь сказать?» Хамид повторил свою реплику насколько мог громко. Голоса Ортеги не было. Она ни черта не слышит, что я говорю! Он отключил микрофон.

– Сэр, вы меня слышите?

– Наверное, прервалось, – сказал небрежно Хамид и исподтишка махнул рукой Болтунье, чтобы шла к нему.

– Лампочка горит, связь есть, Хэм. Мистер президент, вы меня слышите? Вы говорили, что мы должны делать. Мистер президент?

Болтунья не заметила его жеста – слишком он был скрытным. Он еще раз попробовал. Болтунья поднесла коготь к морде.; Болтунья, только не надо отсебятины!

– Э-э, гм, – донесся голос Ортеги. – Не торопите меня. Я думаю. Ду-ма-ю! Мы все должны сплотиться, или погибнут миллионы. Как вы думаете? Я полагаю, это имеет смысл…

Смысла-то как раз и не было, хотя Лукас и пыхтел вслух, пытаясь его найти, и его голос становился все более недоуменным и даже подозрительным.

И ничего нельзя сделать. Хамид стукнул кулаком по прозрачной броне и замахал Болтунье изо всех сил. Давай сюда!

Голос Ортеги смолк на полуслове. Хамйд повернулся и увидел, что Лукас смотрит на него с подозрением и напряженно.

Что-то такое здесь делается, что мне не нравится…

Лукас уже начинал догадываться, что его провели, но пока еще его не отпускала инерция ежедневной рутины. Он наклонился над барьером, пытаясь разглядеть, что там видно на стоянке Хамиду.

Первоначальный план рассыпался полностью, но почему-то паники не было, еще не все было потеряно. Улыбнувшись, Хамид подскочил к барьеру и перегнулся, прижав невысокого охранника в угол между барьером и стеной. Рука

Фила лихорадочно нашаривала кнопку, опускающую щит. Хамид сильнее прижал его к стене… и выхватил у него из кобуры пистолет. Ткнул стволом ему в живот.

– Спокойно, Фил.

– Сволочь ты!

Но Фил перестал отбиваться. Слышно было, как Болтунья скребется во внешнюю дверь.

– О'кей, открой наружную.

Дверь загудела. Через секунду Болтунья уже прыгала по тамбуру, ластясь к ногам Хамида.

– Хе-хе-хё! Это было классно! Потрясающе классно! Смешок был Ларри, голос – Ортеги.

– Теперь внутреннюю. – Фил твердо замотал головой. Хамид сильнее вдавил ствол ему в живот. – Быстро!

Фил на миг застыл, потом толкнул коленом ручку, и внутренняя дверь загудела. Хамид распахнул ее ногой и отбросил Лукаса от барьера. Охранник покачнулся, выпрямился, не отрывая глаз от дула. Он был очень бледен. Мертвец тревоги не поднимет – эта мысль явственно читалась на его лице.

Хамид замялся в нерешительности, ошеломленный своим успехом не меньше Лукаса.

– Не бойся, Фил.

Он отвел оружие и дал очередь поверх плеча Лукаса… в процессор безопасности склада. Полыхнуло огнем, полетели осколки – а сирены тревоги заревели повсюду.

Хамид протолкнулся в дверь, Болтунья вплотную за ним. Щит клацнул, опускаясь за ними; вероятнее всего, его заклинит теперь, когда процессор выведен из строя. Никого не было видно, но слышались крики. Хамид побежал вдоль пролета с товарами, предназначенными к отправке Наверх. Агравитационный лифт был в конце здания, под главным потолочным люком. Пока что все никак не по плану, но если лифт на месте, то еще есть возможность…

– Вот он!

Хамид нырнул в сторону, завилял между стендами… и пошел очень спокойно. Он находился в секции импортных товаров, окруженный предметами, привезенными именно этим Караваном. Предметы, которые поднимут Среднюю Америку выше уровня двадцать первого столетия Старой Земли.. На десять метров над головой возвышались термоядерные генераторы, работающие при комнатной температуре. С ними – и со средствами их изготовления – Средняя Америка сможет забыть метаноловую экономику и построить ядерные электростанции. Еще два пролета – полуфабрикаты агравитационных устройств. Они были больше похожи на склад тканей, чем на что-то высокотехнологичное. Но лифт склада был построен на такой штуке, и с этими тканями Средняя Америка будет строить аэрокары так же легко, как сейчас строит автомобили.

Хамид знал, что над светильниками в потолке стоят камеры. Даст Бог, они отключились вместе с процессором безопасности. Шаги в следующем пролете. Хамид нырнул в темноту между стеллажами. Тихо, тихо. Но у Болтуньи не было настроения вести себя тихо. Она бегала впереди но пролету, и эхом отдавались до боли громкие имитации пистолетного выстрела. Сейчас ее заметят. Хамид отбежал в другую сторону и выстрелил в воздух,

– Господи, сколько же народу впустил этот идиот Лукас? Другой голос ответил: