Текст книги "Любовь земная (СИ)"

Автор книги: Вера Апанасович

сообщить о нарушении

Текущая страница: 1 (всего у книги 1 страниц)

Утро выдалось необычно солнечным. Ни единого облачка не было видно на безмятежно голубом небе. Я вышла из дома, огляделась вокруг и радостно втянула в себя свежий весенний воздух, который был буквально пропитан солнечным светом. Благодаря этому самому свету весь мир казался ярче и контрастнее. Я быстро сбежала по ступенькам вниз, подмигнула своему единственному любимому – Пежо 206  – и села за руль. Включив музыку, я глянула на часы – как всегда опаздываю! Машина не заводилась, так что в моей голове даже пронеслась мысль об автобусе, которую, впрочем, я быстро отогнала. Я позвала на помощь дядю Ваню – нашего соседа. Спустя десять минут я уже неслась вдоль улиц. Теплый ветерок врывался в открытое окно, отчетливо намекая на приближение лета, и все это делало меня счастливой. Я даже забыла о той куче бумаг,которая ждала меня на работе, желая испортить мне настроение. «Нет, дорогие мои, только не сегодня», – улыбнулась я себе в зеркало. Когда же мой взгляд вернулся на дорогу, мое сердце замерло – совсем недалеко впереди стоял человек! Я отчаянно нажала на тормоз, колеса предательски заскрипели, меня дернуло вперед и если бы не ремень безопасности, могу поклясться, меня бы выбросило через лобовое стекло. Человек, видимо парализованный ужасом, не двинулся с места. Тормозного пути не хватило, и машина ударила его. К счастью удар был не очень сильным. Я выбежала из машины. Моя «жертва» медленно поднималась с земли. «Слава Богу», – пронеслось у меня в голове.

– С Вами все в порядке? – поспешила помочь я, поддерживая его под локоть.

Он поднял на меня свои огромные черные глаза:

– Могло бы быть гораздо хуже, – все так же наивно смотря на меня ответит он.

Это был парень лет восемнадцати в мешковатой коричневой байке, клетчатых брюках и кедах. И у него были огромные наивные глаза. Выглядел он в этот момент очень трогательно. Я подумала, что хоть я и ненамного старше его – где-то на четыре года – но выгляжу сейчас как его мамочка: строгий деловой костюм, шпильки, да и то, что я помогала ему идти... Я обернулась вокруг, чтобы посмотреть на реакцию окружающих – они с интересом и недоверием, а особо злобные даже с насмешкой, как мне показалось,  смотрели на нас.

– Я думаю, что Вам нужно в больницу, давайте я Вас отвезу, – проборматала я.

– Нет, нет, спасибо, со мной все в порядке, – как бы подтверждая свои слова выпрямился он, украдкой взглянув на меня и, потупившись, опустив глаза красивыми длинными ресницами.

– Нет, я виновата перед Вами...

– Тобой... – перебил он.

– Тобой, – продолжила я, – позволь в знак извинения напоить тебя кофе.

– Нет, не стоит, со мной все хорошо, – скромно улыбнулся он.

Тут зазвонил мой телефон.

– Да, Олег Александрович... Я не могу сегодня приехать... Да, я знаю... Они могут подождать до завтра... У меня тут ЧП... Хорошо, можете вычесть из моей зарплаты... До свидания...

Мой пострадавший в этот момент развернулся, чтобы уйти. И тут же я осознала, что не хочу, чтобы он покидал меня сейчас, что я бы хотела узнать его поближе и еще хотя бы разок взглянуть в его глаза.

– Подожди, – я схватила его за руку и прочувствовала все тепло прикосновения.

Он обернулся. Видно было, что он смущен. Наверное, слишком много нежности я вложила в это касание. Секунду мы стояли так, потом он быстро опустил глаза и аккуратно высвободил руку. Но я почувствовала тепло с его стороны и видела интерес в его глазах. В этот момент я поняла, чем он меня зацепил – своей скромностью, в какой-то мере даже наивностью. Он не был похож на всех этих нагло-самоуверенных мачо, которые знакомились со мной на вечеринках, на ничего не стоящих юнцов, которые посылали мне в спину пошлые комплименты,  на толстосумых начальников, пытавшихся затянуть меня в постель. Он был другим, и это манило.

– Я не могу тебя просто так отпустить, отказ не принимается, кофе будет компенсацией за моральный ущерб, – я улыбнулась, попытавшись замять неловкость ситуации.

Он понял, что возражать не имеет смысла. Я гордо зашагала назад к машине, а он поплелся сзади.

– Как тебя зовут? – поворачивая ключ зажигания спросила я.

– Даниил, – словив мой взгляд опустил глаза он.

– Красивое имя. А я Алина.

– Очень приятно, – не поднимая глаз ответил мой случайный спутник.

– У тебя глаза красивые, – добавила я, – и ресницы.

Он покраснел.

– Спасибо.

Остаток пути мы провели молча. Я изредка ловила его взгляд – он как всегда смущенно отводил глаза.

Мы подкатили к небольшой кафешке, которая находилась на окраине города. Я заняла самый дальний столик и пошла заказывать кофе.

– Два каппучино, пожалуйста.

Бармен как-то странно посмотрел на меня. Я обернулась и подмигнула Даниле – он улыбнулся.

«Наверно я выгляжу как совратительница несовершеннолетних, – подумала я, – не зря же этот бармен так на меня пялится».

Но, честно признаться, меня это не сильно волновало.

– Я взяла тебе каппучино, – проговорила я. – Забыла спросить... Если ты хочешь что-то другое, то это не проблема...

– Нет, нет, каппучино вполне подойдет.

Он немного отпил, а я как завороженная смотрела на него. Я начинала бояться за себя. У меня уже давно такого не было. Тем более он был младше... Он почувствовал мой взгляд и поднял свои восхитительные глаза. В этот раз смутилась я. Это вывело меня из транса. Я поспешно отпила кофе и сказала:

– Расскажи мне о себе.

– Что ты хочешь знать?

– То, что ты хочешь рассказать.

Он промолчал.

– Ты учишься или работаешь?

– Работаю вроде как...

– Где?

– Ну... охраняю...

– Сторож? – предположила я.

– Не совсем, скорее секьюрити, – он в очередной раз обжег меня взглядом, в сравнении с ним кофе был просто ледяным. Приятная дрожь пробежала по всему телу от кончиков пальцев куда-то внутрь и комком стала в горле. Я сглотнула. Это выглядело как сцена из фильма: мы сидели вдвоем в пустом придорожном кафе. Было такое ощущение, что мы остались одни во всем мире. Были только его глаза – чистые, наивные, которые просто и открыто смотрели на меня. Глаза, в которых не было подвоха и лжи, не было ничего того, что люди пытаются скрыть.

«Господи, держи себя в руках, – проговорила я про себя, – это почти  ребенок».

Но держать себя в руках было трудно, тем более я чувствовала сдержанный интерес с его стороны, интерес, которого он, похоже, стеснялся.

– А ты?

– Что? – погруженная в свои мысли я сразу не поняла вопроса.

– А ты? Где ты работаешь?

– В туристической фирме.

– Интересно наверное...

– Знаешь, я раньше тоже так думала, но на самом деле все не так, как себе представляешь...

– Это точно... – задумчиво ответил он. Его глаза наполнились светлой грустью и я тонула в них.

– Ты здесь работаешь? – поспешила я отвлечь его от грустных мыслей.

– Пока да...

– А потом?

– Не знаю, не от меня это зависит...

– Ты живешь с семьей?

– Нет, но они все равно всегда со мной.

– У меня тоже самое, они не со мной, но я всегда знаю, что могу рассчитывать на их помощь, на их любовь и заботу. Сейчас мне вспомнилось детство, как мама пекла пирожки с малиновым вареньем, а я всегда воровала их и ела еще до обеда. Отец мой много работал, поэтому с ним я проводила меньше времени. Мне всегда мама была ближе... А тебе?

–  У меня нет мамы...

–  Извини, – смущенно проговорила я, отмечая про себя, что сегодня почему-то говорю не те вещи.

– Ничего, – он слегка улыбнулся.

– Что ты любишь? – это был первый вопрос, который задал Данила.

– Литературу, музыку, дождь, путешествия... Много чего... А ты?

– А я люблю свою работу и закаты. Люблю, когда солнце уходит за облака, и они становятся розовыми... – он осекся, как бы боясь показаться смешным.

– Кого ты любишь больше всего на свете? – таким образом я решила выяснить есть ли у него подруга. Это было так по-детски глупо, но делать было нечего, прямо спросить я побоялась.

– Отца и... – он замолчал.

«Иии», – протянулось в моем сознании.  Я смотрела на него, ожидая ответа. Он поднял глаза и посмотрел прямо на меня. Я вопросительно подняла бровь.

– ...И есть еще один человек...

–  Девушка?

– Да, но это не то, что ты можешь подумать... Это не такая любовь...

– А какая?

– Я не могу объяснить...

– Ты давно ее знаешь?

–  Да, очень.

– Может ты просто не хочешь признаваться, что любишь ее именно той самой любовью? – говоря это я подумала, что может опять сказанула лишнего.

– Нет, я не могу любить ее той самой любовью, как ты говоришь...

– Почему?

– Не могу, – он начал нервничать, но я не увидела ни капли злости  в его безбрежных глазах.Было такое ощущение, что этот человек вообще не способен злиться.

Я не знаю, сколько чашек кофе мы выпили, с ним было так легко и хорошо. И я словила себя на мысли, что с удовольствием поцеловала бы его. В последнее время меня эти мысли вообще не посещали. И будь сейчас передо мною один из тех нагло-самоуверенных мачо, я бы с легкостью сделала это, но в данной ситуации это казалось почти нереальным. Но от своих идей я просто так никогда не отказывалась, наверное поэтому в свои двадцать два я ездила на своей машине, в своем деловом костюме... «и сбивала симпатичных мальчиков», – проговорил задорных внутренний голос, и я улыбнулась ему.Я его знала, и знала вестником чего он является. Я была в предвкушении, сгорая от нетерпения и его взгляда.

– У тебя красивая улыбка, – сказал он и покраснел.

«Ого! Вот это да! – подумала я. –  Это не просто так. Сказать такое – для него это подвиг!»

Но вслух сказала лишь «спасибо».

– Ты любишь город? – допивая очередной кофе спросила я.

– Да, но иногда я от него устаю.

– Я тоже... Поехали, я покажу тебе одно место...

– Я не могу, я должен увидеть отца, он меня ждет...

– Мы быстро... – не унималась я.

– ... Я не должен был ехать... – говорил лн, когда мы уже подъезжали.

Я лишь усмехнулась в ответ.

– Сегодня был тяжелый день для нас обоих, «кусочек природы» не помешает.

Я пробиралась по знакомой тропинке глубже в лес, он шел следом.

– Ну вот, пришли, – оставляя последний куст позади проговорила я.

Он остановился, огляделся вокруг. Было видно, что вид его впечатлил.

Мы стояли возле холма, позади нас шумел лес, а впереди простирался зеленый луг, который встречался с небом где-то там, за десятки километров отсюда.

Я присела на траву, отметив про себя, что будет с моим костюмом после такового беспечного действия. Но это будет волновать меня потом, завтра, в моей настоящей жизни.

– Садись, – позвала я его.

Данила присел рядом и облокотился о склон холма. Я почувствовала его присутствие, почувствовала его рядом. Я подвинулась ближе к нему, так что его плечо касалось моего плеча. Он поежился, но не отодвинулся в сторону. Это меня обрадовало и придало мне смелости. Небо розовело, а там, у горизонта, начинало становиться золотым. Приближался закат. Мне было так хорошо молчать с ним. Солнце опускалось все ниже и ниже. Становилось прохладно, и мне очень хотелось закутаться в его мешковатую байку.

– Холодно... – проговорила я с намеком, но он молчал. – Закат, как ты любишь, – добавила я повернувшись к нему.

– Да, красиво, – повернул он голову и одарил меня своим взглядом.

У меня на лице, наверное,т было написано слишком многое, потому что он смущенно замер. Я потянулась к нему. Он оставался неподвижен. Я аккуратно, несмело дотронулась к его сжатым губам. Он дрожал, но не двигался. Я прижалась сильнее, он закрыл глаза. Я запустила руку в его черные как ночь волосы. Он несмело подался ко мне. Я начала его целовать. Он все также не двигался, но по его дрожи я могла понять, что он чувствует. Я обняла его другой рукой, и он сдался, он начал отвечать на мои поцелуи – робко, несмело... Потом вдруг отпрянул, посмотрел на меня испуганными глазами, встал и быстро зашагал в сторону леса.

– Данила! – бросилась я за ним. – Извини...

Я догнала его и зашагала рядом.

– Извини...

– Ничего, это ты извини, но.. прошу тебя... не делай так больше...

– Хорошо, – тихо сказала я, смотря на его губы, выговаривающие эти слова, и не верила себе.

До машины мы шли молча. Тишину нарушила я:

– Пойдем в кино...

– Что??? – опешил Данила.

– В кино, сегодня хороший фильм...

– Нет, мне надо к отцу...

– Он же ждал до этого, подождет еще пару часов, – я говорила как последняя эгоистка.

– Так нехорошо говорить, – заметил он безо всякой злости или обиды – прямо как моя совесть.

Мне и самой было стыдно за свои слова.

– Пожалуйста, поехали. Обещаю, это будет последним. О чем я тебя попрошу.

– Нет!

– Я не отстану!

– Нет!

– Едем!

Я буквально затолкала его в машину.

– Алина, не надо!

Я только улыбнулась. У меня было такое ощущение, что я знаю его сто лет.

– Зачем тебе так срочно надо к отцу?

– Я сделал кое-что, что мне нельзя было делать, что он запрещал мне... И я не уверен, что он простит меня...

– А, так вот почему ты полез ко мне под колеса, спешил к нему?

Данила промолчал.

Мы подъехали к кинотеатру.

– Алина, давай не пойдем...

– Все решено за тебя, – улыбнулась я.

Мы вошли в холл, подошли к кассе. Я купила два билета.

– Ну, идем! – проговорила я.

Люди косились на нас. Я не нашла в этом ничего странного – этот уже зеленый от травы костюм старил меня, а он в своей мешковатой байке выглядел совсем подростком.

Мы зашли в зал и заняли места. Погас свет и начался фильм.

– Знаешь, я смотрела первую часть и там этот чел выглядел лучше, тут он постарел что ли...

Данила испуганно огляделся по сторонам и нервно кивнул.

– Так вот в той первой части, этот мужик решил ограбить банк, но для отвлекающего маневра ему нужна была...

– Вот нам везет, – фыркнула девица, сидящая рядом, демонстративно толкая мой локоть с подлокотника, – мало того, что места сбоку, так еще и сумасшедшая, которая сама с собой разговаривает!

Я ненавидела таких заносчивых девиц, поэтому уже открыла рот, чтобы выдать достойный ответ на ее комментарий, как вдруг Данила закрыл мне рот рукой.

– Пусти, – промычала я, – сейчас посмотрим, кто из нас сумасшедшая!

Люди с передних рядов оглянулись и с интересом посмотрели на меня.

– Алина, она права...

– Что???

– Она права... – в темноте его огромные глаза сверкнули особенно печально.

– Я не понимаю...

– Смотри... – с этими словами весь зал замер в немом бездвижьи. Я уставилась на экран: скорая, моя смятая машина на следующем от сегодняшнего инцидента перекрестке, еще один смятый синий фольксваген, дым.. дым... дым...Я увидела, как милиция накрывает труп белой тканью и я увидела свое белое лицо под ней...

Слезы катились по моим щекам...

– Что это? – прошептала я.

– Это то, что было бы не выскочи я на дорогу...

– ...Как? ...Откуда...?

– Я твой ангел... Ангел-хранитель...

– Нет... Этого не может быть... – рассудок помутился и голос мой дрожал.

Чтобы ничего не объяснять, он сбросил с себя мешковатую байку и я увидела крылья.

Теперь я начала осознавать: секьюрити, удивление людей, которые его не видели, Отец, девушка, «не та самая любовь»...

– Что ты сделал, что Бог не может простить тебя?

– Тебя спас... Я не имел на это право... Я могу только давать знаки...

Я вспомнила не хотящую заводиться машину.

– Почему ты сделал это?

Он промолчал, и это было лучше любого ответа.

– Я должен идти, Бог не примет меня, но, знаешь, я не жалею... Я познал земную любовь с тобой и это лучшее, что было в моей жизни... вечной жизни, – он смотрел мне в глаза. Еще никогда не видела я его таким решительным.

– Оставайся со мной, люби меня дальше, просыпайся со мной по утрам... – слезы катились из моих глаз.

– Я не человек, – он опустил глаза. – Падший ангел... У меня есть крылья, но я не могу летать. Я обречен тенью бродить по миру... Я должен уходить... – с этими словами он поднялся, накинул свою байку и вышел.

Я бросилась за ним, сбегая вниз по бесконечной лестнице, я взмолилась: «Боже, я никогда не просила тебя ни о чем... Возможно он не достоин быть ангелом, но он достоин быть человеком». Я молилась и молилась...

Выбежав на улицу я увидела его, печально уходящего вдаль... Я не могла, не имела права его отпустить... Я бросилась вдогонку и, настигнув, обняла его, крепко... И мне ничего не помешало – у него больше не было крыльев...

– Данила, их нет... – захлебываясь слезами, прошептала я.

Он обернулся ко мне, обнял и заплакал... В этот момент небо разразил дождь – слезы ангела... Я чувствовала его нежность в каждой капле.

– Я люблю тебя... этой самой любовью... и всегда любил... – прошептал он, прижимаясь холодными влажными губами к моему лбу.

– Я тоже люблю тебя, ангел Даниил, – прошептала я в ответ.

– Я уже не ангел, – улыбнулся он.

– Ты всегда будешь моим ангелом...

Он жмурился от дождя , с его божественных ресниц капали капельки-слезинки, губы дрожали.

Я прильнула к нему и поцеловала, он обнял меня сильнее.

Так мы и стояли под дождем, промокшие, но счастливые – я и ангел... ангел и я...