Текст книги "Забавные животные"

Автор книги: Вера Чаплина

сообщить о нарушении

Текущая страница: 6 (всего у книги 11 страниц)

Куцый

Куцый был высокий и тощий лис.

Большие, острые уши, чуть-чуть раскосые глаза и всегда как будто улыбающаяся морда. У Куцего даже не было настоящего лисьего хвоста. Вместо пушистого и длинного хвоста, который так украшает лисицу, у него был куцый обрубок. Но он придавал ему какое-то особое озорное выражение.

Принёс его к нам в Зоопарк какой-то охотник.

В клетке, куда посадили Куцего, было много лисиц, но это его не смутило, как это бывало с новичками. На новом месте он чувствовал себя как дома, и когда одна из лисиц хотела его укусить, Куцый ловко обернулся, схватил задиру за шиворот и задал ей такую трёпку, что после этого не только она, но и другие лисицы боялись к нему подойти. Зато к дяде Лёне, который ухаживал за лисицами, Куцый отнёсся так, словно знал его всю жизнь.

Когда дядя Лёня заходил в клетку, Куцый бросался к нему навстречу, вилял своим куцым обрубком и ласково заглядывал в лицо, как бы ожидая ответной ласки. И нужно сказать, что дядя Лёня ласкал его чаще других лисиц и чаще других перепадал ему лучший кусочек мяса. Одним словом, Куцый хорошо умел приспосабливаться ко всем превратностям жизни. И ещё одна особенность поражала нас в Куцем: он оказался очень свободолюбивым и умудрялся удирать из любой клетки.

Бежал Куцый первый раз недели через две после того, как его принесли в Зоопарк. Когда служитель пришёл убирать клетку, Куцего там не оказалось. Долго не мог понять дядя Лёня, куда делся Куцый. Клетка целая, все лисы на месте, а Куцего нет. Потом служитель догадался: внутри клетки, около самой решётки, росло дерево, а наверху, где оно выходило наружу, было прорезано отверстие. Вот в это-то отверстие и вылез Куцый. И вылез хитро: спиной в дерево упирался, даже шерсть на коре осталась, а лапами сетку перебирал: так и перелез, как по лестнице. Дядя Лёня только головой покачал. Да, такого хитрого лиса ему не приходилось встречать.

– Зверюга, а тоже смекалку имеет! – удивлялся дядя Лёня.

Принесли к нам Куцего дня через два. Принесли в корзине, обвязанной платком. Держал её мужчина, а рядом стояло человек десять ребят. Многие из них были с покусанными руками, и поэтому они очень удивились, когда дядя Лёня без опаски взял Куцего на руки и лис его не тронул. Он даже не укусил дядю Лёню, когда тот оттрепал его за ухо.

Посадили Куцего опять в прежнюю клетку. Правда, отверстие, через которое он вылез, заделали, но это ему не помешало удрать снова. На этот раз он ушёл просто через дверь. Не успел дядя Лёня войти в клетку, как Куцый с быстротой молнии проскочил у него между ног, махнул своим куцым хвостом и скрылся из глаз.

На поиски беглеца снарядили целую экспедицию. Но поймать Куцего не удалось. Недаром он познакомился со всеми ходами и выходами Зоопарка. Так и решили, что Куцый пропал. Списали его с пайка.

Прошло ещё несколько дней. И вот то на одном, то на другом пруду Зоопарка стали пропадать утки. Определить по следам, кто таскает уток, было нельзя. Снег кругом истоптан, никаких следов на нём не разберёшь.

Ночной вор был разоблачён совсем неожиданно.

Пришёл дядя Лёня утром на работу, видит – творится с его лисицами что-то неладное. Все около решётки сбились, дерутся, через решётку лапы просовывают, что-то достать под снегом стараются. Подошёл дядя Лёня ближе и видит… торчит из-под снега утка. «Да уж не та ли это утка, что прошлой ночью на пруду недосчитались?» – подумал дядя Лёня. Взял утку и отнёс заведующему. Заведующий её осмотрел, и оказалось – действительно та самая утка, что пропала прошлой ночью. Определили, что она задушена лисицей. И тут уж все подозрения пали на Куцего. Вскоре догадки подтвердились. Выпал снег, и на снегу у пруда ясно отпечатались лисьи следы. Снова принялись за поиски Куцего. Однако найти беглеца оказалось делом нелёгким. Неизвестно, где прятался Куцый. Его искали повсюду, но нигде не могли найти. За ним охотились с собакой, выслеживали, ставили ловушки и караулили по целым ночам, но всё было напрасно – Куцый не попадался. А тем временем на прудах каждую ночь находили задранную им птицу.

Вернулся Куцый сам, и очень просто. Утром служитель пришёл на уборку, а у клетки как ни в чём не бывало его ласково встретил Куцый.

Очевидно, ему надоело беспризорничать и он решил вернуться домой сам. И пока дядя Лёня отпирал клетку, он с явным нетерпением вертелся около его ног. Такое покаяние лиса очень умилило дядю Лёню, и Куцему тут же были прощены все его грехи и все утки.

Первые дни после возвращения Куцый вёл себя прекрасно: ни с кем не дрался и не проявлял никаких попыток к бегству. Но это оказалось только временной передышкой. В следующий раз он удрал новым способом. Подрыл сетку, ушёл сам и увёл за собой всех лисиц. Лисиц-то скоро поймали, но Куцего найти было непросто. Обнаружили его через несколько дней на Новой территории Зоопарка, в загоне у медведей.

Очевидно, он попал туда нечаянно. Не разглядел большого, глубокого рва, который вместо решётки отделял медведей от публики, и в него свалился. Прибежали мы туда, смотрим – все три медведя за Куцым гоняются. А Куцый словно издевается над ними. Медвежий загон большой, просторный, и Куцему было нетрудно увернуться от неуклюжих мишек. Не спеша, как будто поддразнивая, убегал он от них. Иногда даже присаживался и ждал, когда медведи подбегут ближе, а потом ловко проскакивал у них под животом и убегал опять.

Один раз они его чуть не поймали. Два медведя с разных сторон одновременно подбежали к Куцему. Один уже поднял лапу, чтобы ударить его; казалось, Куцему пришёл конец, но хитрый лис ловко нырнул под медвежью лапу и выскочил сзади. А медведи от неожиданности столкнулись лбами и затеяли драку. Они изрядно намяли друг другу бока, а потом долго и растерянно искали виновника столкновения.

Мы приходили и уходили несколько раз, а медведи всё продолжали гоняться за Куцым. Они так устали, что их дыхание было слышно на другой стороне рва. А лис словно издевался над ними: перепрыгивал через их мохнатые спины, нырял под животом и уходил как ни в чём не бывало.

Наконец медведи устали от бесцельной погони и сдались.

День был солнечный, жаркий. Измученные мишки залезли в водоём. Они плескались там в прохладной воде. Переворачивались с боку на бок, ложились на спину, ныряли и, видно, совсем забыли про лисицу, когда служитель принёс им еду. Как по команде, вылезли из воды все три медведя. Каждый из них занял своё привычное место, получил порцию мяса и занялся едой. Они спокойно ели, когда рядом с ними появился Куцый. Очевидно, он не собирался оставаться без обеда и решительно направился к медведям.

Сперва медведи не хотели замечать столь нахального лиса, но Куцый подбегал к ним то с одной, то с другой стороны, вертелся перед самым их носом, старался урвать хоть кусочек мяса. А медведи – звери жадные: они никак не хотели делить свои порции с непрошеным гостем. Злобно ревели, закрывали лапами мясо, повёртывались к Куцему задом, старались его оттолкнуть. Видя, что добром мяса не получишь, «гость» выбрал момент и цапнул одного из «хозяев» за пятку. Что тут поднялось, описать трудно! Разъярённый мишка, не разобрав, кто его цапнул, в ярости бросился на соседа, и в следующую минуту все порции были перепутаны, медведи дрались, а Куцый удобно устроился на выступе и уплетал огромный кусок мяса. С большим трудом удалось служителю разогнать медведей. И то лишь после того, как бросили в них специальные, стреляющие шашки. Этих шашек звери очень боятся. Услышав выстрелы, медведи сразу бросились спасаться во внутренние клетки загона. Там их и заперли. Потом взяли сачок и стали ловить Куцего. Да не тут-то было! Недаром Куцего не могли поймать весь день три медведя. Каждый раз, когда хотели накрыть Куцего сачком, лис ловко увёртывался или с разбегу взбегал по почти отвесной скале загона и оттуда прыгал через голову человека.

Пришлось идти за дядей Лёней. Дядю Лёню Куцый узнал сразу, подбежал к нему и спокойно дал себя взять на руки.

– Эх, Куцый, Куцый, видно, тесна тебе наша клетка! Уж больно ты вольную жизнь любишь! – сказал дядя Лёня.

Он пошёл к заведующему и стал просить перевести беспокойного лиса в другую клетку. Хоть и жаль ему было расставаться с умным лисом, а ничего не поделаешь – уж очень много хлопот было с его побегами.

Клетка, в которую перевели Куцего, была крепкая и просторная. Стояла она внутри площадки молодняка, а сама площадка была огорожена высокой решёткой с карнизом. Получалось так, что Куцый сидел за двумя решётками.

Эта площадка служила специально для прогулок зверей, но выпускать на неё Куцего всё-таки боялись.

Живой и резвый лис скучал в одиночестве. Когда выпускали на площадку других животных, он просился к ним, визжал и даже есть стал хуже. Всем было жаль Куцего.

– Ив самом деле, почему бы не выпустить его? – говорила новая служительница Таня.

Долго мы с ней спорили, уверяли, что она плохо знает повадки Куцего, но Таня всё-таки настаивала, чтобы выпустить его.

Наконец после долгих споров решили Куцего выпустить. Открыли дверь. Куцый вышел не спеша, будто делал это каждый день, и направился к решётке. Все сразу догадались о намерении лиса. Это было видно по его уверенной походке и выражению морды. Куцый добежал до угла площадки, и никто и ахнуть не успел, как он легко, без разбега вспрыгнул на карниз.

По другую сторону решётки стояло много народу. Как увидели они лиса на карнизе, стали кричать, махать руками, старались спугнуть Куцего. Но это его не смутило. Не обращая ни на кого внимания, он спрыгнул прямо на толпу и, прежде чем его успели схватить, ловко проскочил между людьми и побежал по дорожке парка. Все кинулись за ним в погоню. Впереди всех бежала новая служительница Таня. Несколько раз она почти догоняла Куцего. Конечно, не потому, что Куцый бегал плохо. Когда Таня отставала, лис, словно нарочно, замедлял свой бег.

Они добежали до забора. А тут… Тут Куцый ещё раз обернулся, махнул хвостом и скрылся в едва заметной щели забора. С тех пор его больше никто не видел. Это был последний побег куцего лиса, который любил вольную жизнь.

Случайные встречи

Малыш

Это случилось как раз в то время весны, когда у лисицы уже пищали в норе лисята, а по лесу со своими медвежатами бродила медведица и отовсюду слышался многоголосый птичий хор.

В лесной чаще недалеко от полотна железной дороги стояла лосиха, а около неё лежал маленький новорождённый ярко-рыжий лосёнок.

Вдруг лосиха насторожилась и тревожно повернула голову. Где-то вдалеке послышался быстро нарастающий шум идущего поезда. Лосиха вздрогнула и сделала несколько нерешительных шагов. Лосёнок попытался встать, но ещё слабые ножки подогнулись, и он тихо опустился на землю. Поезд приближался. Пронзительный гудок словно разрезал лесную тишину, и лосиха, ломая кусты, ринулась куда-то в чащу.

Долго лежал лосёнок, ожидая мать, но лосиха так и не вернулась.

Кто знает, что сталось бы с малышом, если бы не путевой обходчик Иван Фёдорович. Иван Фёдорович работал здесь почти тридцать лет, и в снег, и в метель, и в дождь несколько раз в день проходил этот путь. Здесь ему было знакомо каждое дерево, каждый кустик.

Вот и сейчас он идёт и знает, что за тем поворотом стоит большая сосна. Когда Иван Фёдорович проходил тут первый раз, она была совсем маленькой и лежала, придавленная упавшим деревом. Молодой путевой обходчик освободил деревцо, выпрямил, а сейчас вон какое огромное. Сосна выросла прямая, как мачта, и только в том месте, где когда-то была придавлена, даже и теперь виднеется небольшое искривление.

Впереди Ивана Фёдоровича бежал его постоянный спутник – Бобик. Изредка он останавливался, что-то нюхал или просто дожидался своего хозяина. Вдруг Бобик потянул носом, сбежал с насыпи, а через минуту где-то в стороне послышался его громкий лай.

«На кого он там лает?» – подумал Иван Фёдорович, направляясь к собаке.

Увидев хозяина, Бобик вильнул хвостом и бросился в кусты. Там на земле, приподняв лопоухую голову, лежал маленький рыжий лосёнок. Иван Фёдорович не стал его трогать: кто знает, вдруг мать вернётся, почует на детёныше запах человека и не станет его кормить! Он отогнал собаку и пошёл дальше, внимательно осматривая путь.

Окончив обход, Иван Фёдорович повернул назад. Бобик опять было попытался свернуть к месту, где лежал лосёнок, но Иван Фёдорович сердито окликнул собаку и направился к дому. Он ушёл, а лосёнок остался лежать в кустах, напрасно ожидая свою мать.

К вечеру закрапал дождь. Покинутый лосёнок лежал мокрый, голодный и совсем ослабевший, когда послышались чьи-то шаги. Яркий свет фонаря, скользнув по кустам, остановился на лосёнке. Это был Иван Фёдорович. Не сиделось обходчику дома, ведь он знал, что там, в лесу, он видел лосёнка без матери.

Иван Фёдорович стоял около малыша, освещая его фонарём, а тот даже не пытался отодвинуться в сторону, потому что мать ещё не успела научить его пугаться людей.

Обходчик снял с себя плащ, накрыл малыша и, осторожно подняв на руки, понёс домой.

В доме Ивана Фёдоровича любили животных все: и жена его Агафья Васильевна, и дочка Сашенька. Даже четвероногие обитатели и те жили между собой в мире и согласии. Бобик ел из одной миски с ленивым котом Васькой, а Васька только потому и прижился в этом доме, что по своей лени не трогал даже мышей. Впрочем, он давно привык, что около него живут какие-то птицы, ежи, белки. Вся эта мелочь выкармливалась или лечилась и опять выпускалась на волю. Некоторые оставались жить здесь же, поблизости, и подкармливались, а другие уходили в лес и больше не возвращались.

Когда Иван Фёдорович вошёл со своей ношей в комнату, Агафья Васильевна даже не спросила мужа, кого он принёс. Она тут же быстро постелила на пол мешок, и Иван Фёдорович бережно опустил на него лосёнка. Зато Сашенька так и набросилась на отца с расспросами: «Чей это телёнок? Откуда его взяли?» А узнав, что этот лосёнок был найден в лесу и без матери, сразу заволновалась.

– Ведь мы его оставим у себя, папа? Правда оставим? – теребила она отца. – А потом вырастим большим и выпустим.

– Ладно, ладно, доченька, оставим, – согласился Иван Фёдорович. – Только вот сначала его накормить да согреть надо.

Агафья Васильевна тут же заторопилась доить корову, а Сашенька схватила висевший за дверью полушубок и стала им накрывать лосёнка. Потом пришла Агафья Васильевна и принесла в ведёрке ещё тёплое молоко. Она хотела поднять лосёнка, но бедняга так ослаб, что даже не мог держаться на ногах – так они у него дрожали и разъезжались. Тогда Агафья Васильевна поднесла ведёрко к самой мордочке лосёнка и, ловко прихватив руками его голову, окунула губами в молоко. Лосёнок фыркнул и попытался вырваться, но потом, почувствовав вкус молока, вдруг жадно зачмокал, поддавая, как телёнок, головкой.

Первые недели две Малыш, как назвали лосёнка, жил в доме за печкой. Потом, когда он окреп, да и на дворе потеплело, его поместили в сарай. Ухаживала за лосёнком Сашенька. Она не ленилась через каждые три часа поить его тёплым молоком, выпускала гулять, следила, чтобы он не ушёл.

Впрочем, лосёнок уходить совсем не собирался. Он всюду по пятам ходил за своей воспитательницей, словно боясь потеряться. А если Сашенька хоть на минутку забегала в дом, рвался за ней в двери и тонко, протяжно кричал.

– Ишь, словно за мамкой ходит! – смеялся, глядя на него, Иван Фёдорович. И, обращаясь к Сашеньке, добавлял: – Чем во дворе да в сарае лосёнка держать, лучше бери своего Малыша, и все вместе в лес сходим. Ему от леса только польза будет, побегает, порезвится, глядишь, крепче станет.

Иван Фёдорович очень любил в свободное время бродить по лесу. Ему были знакомы все тропинки, все грибные места. Он знал, где вырыла свою нору лисица, в каком дупле поселилась белка, где можно встретить со своим выводном тетёрку. Раньше в такие прогулки его всегда сопровождала Сашенька, а теперь она никуда не ходила. Оставлять лосёнка одного в запертом сарае ей было жалко, а взять с собой в лес страшно – вдруг уйдёт и потеряется.

Но однажды Иван Фёдорович всё же уговорил Сашеньку пойти с ним в лес. День был такой хороший, солнечный. Она закрыла своего любимца в палисаднике и пошла с отцом. Несколько раз Сашенька оборачивалась, чтобы посмотреть на Малыша. Он стоял в палисаднике и, казалось, спокойно глядел ей вслед. Но это только казалось, а на самом деле было совсем не так: лосёнок стоял не шевелясь и насторожившись лишь до тех пор, пока видел свою хозяйку. Но не успела она скрыться за первыми кустами, как он начал метаться по палисаднику и кричать.

Чтобы угомонить непоседу, Агафья Васильевна принесла ему молока, однако лосёнок к нему даже не притронулся, а всё метался и смотрел в ту сторону, куда ушла Сашенька. Ведь до сих пор он ни разу не расставался с девочкой.

– Тьфу, неугомонный! – рассердилась Агафья Васильевна и, в сердцах забыв прихлопнуть калитку, пошла в дом.

Увидев открытую калитку палисадника, лосёнок вышел. Только он не пошёл за Агафьей Васильевной к дому, а бегом бросился в лес, куда ушла Сашенька.

Возвратилась Сашенька уже к обеду.

Она шла рядом с отцом, который нёс большой пучок молодых веток ивы. Иван Фёдорович их нарезал специально для лосёнка. Ведь он за это время подрос, и настала пора прикармливать его ветками.

Они подходили уже к дому, когда Иван Фёдорович вдруг остановился и сказал:

– Вот что, дочка, бери ветки, беги домой и скажи матери, чтобы обед ставила, а я тем временем здесь немного путями пройдусь, погляжу.

Девочка взяла у отца ветки и поспешила домой. Ей не терпелось поскорей угостить своего любимца, посмотреть, как он будет их есть. Саша подбежала к палисаднику и только тут заметила, что калитка открыта, а лосёнка нет. Решив, что он в сарае, она побежала туда, но в сарае лосёнка тоже не оказалось. Не было его и около дома. Куда делся лосёнок, не знала и Агафья Васильевна.

– Да ведь недавно был! – удивилась она. – Всё кричал и в ту сторону, куда вы пошли, смотрел. – И добавила: – Некуда ему здесь пропасть. Вот придёт отец – и найдёте своего лосёнка.

Но Сашенька не стала ждать отца: вдруг её Малыш заблудится, вдруг пропадёт. Бросив ветки и плача, побежала она в лес. Но не успела Сашенька пробежать по лесу и несколько десятков шагов, как прямо перед собой увидела лосёнка. Это был Малыш, её Малыш! Он стоял около дерева, насторожив свои большие уши и оглядываясь по сторонам.

– Малыш! Малышенька! – вскрикнула Сашенька, бросаясь к своему питомцу.

Лосёнок вздрогнул, обернулся и, тонко, протяжно закричав, так и ринулся навстречу хозяйке.

Счастливая возвращалась Сашенька домой, а рядом с ней бежал Малыш. На опушке леса Сашенька немного задержалась, чтобы проверить, как поведёт себя лосёнок. Пока она стояла, Малыш гулял тут же рядом, а когда Сашенька побежала к дому, он во всю прыть припустился за ней.

После этого случая Сашенька перестала бояться, что Малыш от неё убежит, и стала брать его с собой на прогулки. Правда, первое время она захватывала с собой на всякий случай верёвку, чтобы привязать лосёнка, если он захочет уйти, но верёвка ни разу не понадобилась. Малыш всегда держался около Сашеньки, а если и отходил в сторону, то лишь затем, чтобы сорвать веточку или листочек. Да и то, стоило Сашеньке его окликнуть или сделать вид, что уходит, как он тут же спешил за ней.

Гуляла Сашенька со своим воспитанником чаще всего около речки. Там по самому берегу росли большие, раскидистые ивы. Их тонкие, длинные ветки свисали над самой рекой; чтобы их достать, лосёнку приходилось залезать в воду. Это Малышу не всегда нравилось, но он всё-таки залезал, потому что ивовые ветки были его самой любимой пищей.

Потом Сашенька заметила, что он также охотно ест ветки осины. И чтобы Малыш мог ими лакомиться, она их специально рвала и приносила домой. В палисаднике Иван Фёдорович устроил всё так, чтобы лосёнку было удобно, поставил кормушку и врыл столб. К этому столбу Сашенька привязывала для своего питомца ветки осины, ивы и следила, чтобы они никогда не переводились.

Лосёнок рос очень быстро.

К осени из маленького беспомощного телёночка Малыш превратился в красивого, стройного лося. Он уже был ростом гораздо выше той загородки палисадника, из-за которой ещё так недавно его совсем не было видно. Это было сильное, красивое животное, ещё подросток, но под его гладкой, блестящей шерстью уже выделялись мускулы. Особенно он был хорош, когда, высоко запрокинув свою ещё безрогую голову, бежал рысью, далеко выкидывая свои длинные, стройные ноги.

Веток требовалось Малышу с каждым днём всё больше и больше. Он их съедал по нескольку охапок в день. Особенно трудно стало Сашеньке, когда она начала ходить в школу. У неё уже не оставалось времени, чтобы, как раньше, погулять с Малышом. На обратном пути из школы она едва успевала нарвать веток и спешила домой. Но Малышу их не хватало, а срывать сам он не мог, потому что, уходя в школу, Сашенька его запирала в палисаднике.

Лось очень скучал без прогулок. Он привык бродить со своей хозяйкой по лесу, а теперь, целыми днями запертый в палисаднике, метался из стороны в сторону, кричал и даже стал хуже есть. Видя, как Малыш худеет, Иван Фёдорович хотел его выпустить в лес, но Сашенька расплакалась, и Иван Фёдорович махнул рукой.

– Делай как знаешь, – сердито сказал он. – Только имей в виду, что без веток лось жить не может, а как ты зимой набирать их будешь, я не знаю.

Сашенька и сама знала, что подросшему лосю в палисаднике плохо, что там ему тесно, да и веток зимой не нарежешь, но расставаться со своим любимцем всё же не решалась. Ей всё казалось, что он в лесу заблудится или его разорвут волки, которых, кстати говоря, давно не было во всей округе.

Но вот однажды Сашенька задержалась в школе. Вернулась домой она поздно. С охапкой веток, которые всё же успела нарвать по дороге, Сашенька торопливо направилась к палисаднику. Малыш был очень голоден. Увидев свою хозяйку, да ещё с ветками, он нетерпеливо приподнялся на дыбы и вдруг, легко перемахнув через изгородь, очутился около девочки.

Саша никак не ожидала такой выходки от своего питомца. Она загнала его обратно в палисадник, положила туда ветки и, решив, что такой случайный прыжок больше не повторится, спокойно пошла домой. Однако на деле получилось совсем не так. На другой день утром, проснувшись и выглянув в окно, она увидела, что Малыша в палисаднике нет.

Заметив испуганное лицо девочки, Агафья Васильевна поспешила её успокоить:

– Не бойся, доченька, твой Малыш ещё со свету как перепрыгнул изгородь, так на окраине и пасётся.

Действительно, на опушке леса, около осинок, бродил лось. Было хорошо видно, как он тянулся к тем веткам, которые росли выше, и, чтобы их достать, иногда становился на дыбы.

– Малыш, Малыш! – прямо из окна окликнула его Саша.

Малыш обернулся, размашистой рысью побежал к палисаднику и, без разбега перемахнув изгородь, подошёл к окну. Запирать после этого Малыша в палисаднике было бесполезно. Саша открыла калитку, потом насыпала Малышу в кормушку еду и направилась в школу. Но не успела она дойти до опушки леса, как её нагнал Малыш. Очевидно решив, что Саша идёт прогуляться, он тотчас увязался за ней. Пришлось возвратиться домой и пуститься на хитрость: Саша вошла в дом, а пока Малыш дожидался её около дверей, вылезла в окно и убежала.

Этим окном Сашеньке пришлось пользоваться ещё много раз. Ведь не могла же она прийти в школу с лосем! Впрочем, однажды так всё же получилось. Саша шла по лесу и громко напевала песенку, и, когда уже подходила к школе, неожиданно появился Малыш. Он пришёл на голос своей хозяйки и никак не желал уходить. Возвращаться же из-за лося домой и пропускать занятия Сашеньке не хотелось, так и пришлось идти в школу в сопровождении Малыша.

Школа стояла около самого леса, так близко, что деревья подходили почти к самому крыльцу. Не зная, как освободиться от своего назойливого спутника, Саша нерешительно остановилась. Потом решила дождаться звонка, войти последней и, чтобы лось не вошёл следом, закрыть дверь.

Так она и сделала. Она слышала, как лось тяжело топтался на широком крыльце школы, но, решив, что он потопчется и уйдёт, спокойно вошла в класс.

Наверное, лось и ушёл бы, но тут учительница вызвала Сашеньку к доске. Малыш сразу узнал голос своей воспитательницы. Он подошёл к окну и привычным движением толкнул раму мордой. Окно с шумом распахнулось, и в класс просунулась голова лося. Саша так и застыла с мелом в руке. Дети повскакали с мест и бросились к окну, а учительница, изумлённая столь необычным появлением, даже не пыталась их остановить.

Тут на шум явился сторож школы – дед Фёдор. Увидев такого странного нарушителя порядка, он взял метлу и хотел его прогнать. Однако четвероногий посетитель совсем не собирался уходить, а когда дед Фёдор замахнулся метлой, шерсть у лося по всему загривку встала дыбом, он прижал уши и, высоко поднимая передние ноги, решительно направился к сторожу.

Дед Фёдор никогда не имел дело с лосями, но это совсем не помешало ему сразу определить настроение своего противника. К тому же дед был не из храбрых. Быстро сообразив, какой опасности он подвергается, дед Фёдор, бросив под ноги разгневанного лося метлу, поспешил скрыться за дверь.

Пришлось Саше покинуть класс и вести своего упрямого питомца домой. После этого случая она уже никогда не пела своих весёлых песенок, когда шла в школу, потому что боялась, что лось услышит её голос и увяжется за ней опять.

Наступила зима. Малыш вырос ещё больше и стал ростом выше лошади. Шерсть у него посерела и стала такая густая, что любой мороз и метель были ему не страшны.

Ночевал Малыш теперь уже не в палисаднике и не в сарае, а в лесу. В лесу он проводил почти всё время. То его встречали на дальнем болоте, то он бродил с другими лосями по осиннику, обгладывая кору молодых деревьев.

Поведение Малыша изменилось тоже. В лесу он держался совсем как дикий: услышав голос или шаги человека, убегал. Зато к своим, особенно к Сашеньке, был привязан по-прежнему: если слышал её голос, сразу прибегал, и каждый день ровно в четыре часа, когда Сашенька возвращалась из школы, он обязательно приходил к сторожке.

Здесь его всегда ожидало угощение. Сашенька хорошо знала вкус своего воспитанника: как только он приходил, она тут же выносила ему свежую морковку или белые сухари, которые Малыш особенно охотно брал из рук девочки.

– Смотри, дочка, как бы не зашиб тебя твой Малыш! – каждый раз волновалась Агафья Васильевна.

И действительно, страшно было смотреть, как этот полудикий лось, который одним ударом передней ноги мог убить волка, осторожно топтался около девочки, стараясь взять из её рук лакомство.

Наевшись, Малыш опять уходил в лес, а Саша принималась за свои дела. Дел было много. За последние два месяца в их маленькой сторожке произошло много изменений. Иван Фёдорович ушёл на пенсию и теперь вместе с семьёй собирался переезжать в город к своей сестре.

Уже приехал новый путевой обходчик, и, пока Агафья Васильевна с Сашенькой укладывали вещи, Иван Фёдорович знакомил молодого обходчика с участком.

– Смотри, парень, работай по чести, чтоб всё в порядке было, – говорил он.

– И Малыша моего берегите, – просила Сашенька. Она очень волновалась: как-то здесь без неё останется её любимец.

Но вот наступил и день отъезда.

Около сторожки в этот день собралось много народу. Всем хотелось проводить семью старого путевого обходчика, пожелать ему счастливого пути. Пришли провожать и Сашеньку её школьные друзья.

Тут же около провожающих вертелся Бобик. Его и кота Ваську было решено взять с собой, а Бурёнку оставить новому обходчику. Не хватало одного Малыша. Грустно было Сашеньке не увидеть перед отъездом своего питомца, но делать было нечего. Уже подошёл и остановился товарный состав, уже погрузили в вагон вещи, когда неожиданно из леса вышел Малыш. В суматохе его никто не заметил. Лось остановился чуть в стороне от поезда и с недоумением смотрел на незнакомых ему людей.

Поезд запыхтел и тронулся.

– До свиданья, пишите! – звонко крикнула Саша, махнув рукой. Но вдруг, увидев лося, закричала: – Малыш! Малыш! – и заплакала.

И тут все увидели, как с громким протяжным криком бросился за поездом лось. Сначала он бежал рядом с вагоном, потом стал отставать, потом, тяжело дыша, остановился.

Поезд уже скрылся за поворотом, а лось всё стоял и смотрел ему вслед. Затем повернулся и медленно пошёл в лесную чащу. Больше его никто и никогда не видел.