Текст книги "Новый шанс на жизнь (СИ)"
Автор книги: Вера Ростовская
сообщить о нарушении
Текущая страница: 1 (всего у книги 14 страниц)
1 глава
Мое имя Куен, Куен Ли. Это история обо мне.
Моё имя на корейском значит птица. Легкая, красивая, быстрая и озорная, как милая Колибри. Только получилась явно не колибри, как хотели родители, безумно любящие свою дочь. Получилась другая птица. Орлица, гордая, хищная, красивая, умная. Ну, так я думаю о себе сама. Те же, кто переходили мне дорогу, наверняка назвали бы меня просто крылатой тварью. Но какое мне дело до них? Только родители видели, ни смотря не на что, во мне колибри.
Родилась я в Москве, в очень обеспеченной семье выходцев из Кореи. Отказа не знала ни в чем, баловали меня как принцессу. Неоспоримое преимущество одного ребёнка в семье! Например: частный детский сад. О школе же только самые лучшие воспоминания, точнее о школах. Я ведь пять школ сменила в начальных классах, до тех пор, пока не сунули меня в платную гимназию, а за деньги стерпят все. Я этим с огромным удовольствием пользовалась: подставляла, обманывала, наводила сводни прямо-таки виртуозно и со вкусом. Ненависть испытывали ко мне все, учителя, одноклассники, обслуживающий персонал. А я от этого получала удовольствие. Ненавидят и пресмыкаются, улыбаются в лицо, кривятся в спину. А ничего сделать не могут, руки-то коротки. Спасибо папуле.
Кто– то скажет: «а как же друзья?» А друзья отлично! В рот заглядывают, хвалят, восхищаются, все купленные. Школу закончила с золотой медалью, ну тут я сама. Память хорошая, феноменальная. Никогда ничего не учила, просто слушала, запоминала. Потом была ветеринарная академия. Животные – это моя страсть и любовь. Боль Жучки или Барсика ощущала как свою. Вот такой феномен, людей терплю, животных люблю. Вот такая я противоречивая.
Встречались и такие люди, что советовали мне голову лечить. Правда, потом лечились сами. Опять же спасибо папе, оплачивал их лечение, не хотел до суда доводить. А ведь несколько раз могли и посадить. Мастеру восточных единоборств нельзя вне зала быть сильным. Да, в моей биографии есть и такой статус – мастер техники Субакдо. Мама решила, что маленькой колибри надо быть сильной и уважительной. Главная цель практики Субакдо заключается в воспитании уважения к жизни во всех ее проявлениях. Надо уважать в частности и жизнь врага, оставляя ему шанс выжить. Не согласна я с их целью, по мне врагов не надо уважать. Руки и ноги ломать научилась отменно, за себя постоять могу.
Личная жизнь? Сложно ответить на этот вопрос. С противоположным полом отношения не сложились, однополые связи не привлекали, хотя опыт в старшей школе был. Мужчины, парни, мальчики всегда были подле меня, воздыхатели, лизоблюды, присмыкатели, тряпки. И так постоянно, фу! А вот орла не встретила. Не полетела, так сказать, на крыльях сексуальной любви.
Маленькая ростом, как большинство корейских девушек, с точечной фигурой, с привлекательным личиком. Я привлекала много мужчин как экзотика. Двадцать три года, а ягодка цела. Стыдно даже признаться. Те, кто меня знают, не поверили бы. Раскрепощенность, смелая и дорогая одежда, острый язык, золотая карта, наглый взгляд, твердая уверенность в блестящее будущее – все это навевает людям мысль о богатой сексуальной жизни. А нет, нет пока этой жизни.
Академия почти позади, защита дипломной работы и все, свободна. Иди, шагай, преодолевай. Хотя есть мысли поучиться за границей, Лондон, Израиль… Но…
Но это только пока в мыслях. Было в мыслях….
Была среда. Утром вскочила и забегала по квартире. Проспала, хоть бы выспалась, а то так. Защита, сегодня защита диплома. Душ, завтрак, юбка, блузка, каблуки. На бегу же и расчёсываюсь. Ай! Больно-то как, опять волосы спутались. Моя гордость – длинные, густые, чёрные, блестящие. Кое-как разодрала колтун. Быстрый взгляд в зеркало, только чтобы убедиться – все отлично, идеально! Да в прочем, как и всегда.
Схватила ключи от ласточки и бегом на стоянку. Пробки, везде эти пробки. Боже, да когда ж будет по-другому? Хотя этот вопрос надо задавать явно не ему. Не успеваю, просто не остается времени, паркую машину и бегом в подземку. Люди бесят, толкаются, тоже спешат. Один недоделок "типа" нечаянно прижался, ну нечаянно шпилькой со всего веса и получил. Экономить на обуви не стоит. Сандалии и острый каблук, это думаю больно. Во всяком случае, заорал громко. Влетала в академию молнией. Успела буквально в последний момент. Дипломную писала сама, и защищать её не боялась. Сдала на отлично, впрочем, я в себе не сомневалась. В очередной раз почувствовала себя победительницей, а за спиной крылья, свобода!
– Куен, как насчёт с нами, приземленными недолюдьми, отметить окончание? Мы сейчас всем курсом в бар, а потом в клуб. Ты с нами?
Вопрос неожиданный, прозвучал в тот момент, когда я уже удалялась от дверей академии.
– Нет. Но, хм, спасибо, что предложили.
– Ну, и хорошо, что нет. Это я так, чтобы вроде как, совесть была чиста.
– Иди уже, совестливый.
Странно, конечно, что предложили. Сокурсники меня не жаловали, я их просто не замечала. Может пакость хотели устроить? Планы все равно были другие. Сначала к родителям, потом не знаю, куда… Не придумала пока. Может в казино? Игра меня заводит, будоражит голову, тренирует память и даёт доход. С моей памятью выигрывать не трудно. Родители не знают о моей страсти к игре, хотя… Могут и знать, связи то у отца есть везде. Могли и доложить, конечно.
Был шестой час вечера, когда я добралась до отчего дома. На крыльцо выбежала мама, радостная, сверкающая такая, солнечная. Поцелуи, поздравления, слезы счастья, сетования, что так быстро выросла, мало времени им, старикам, уделяю. Хотя какие там старики! Мама меня родила в семнадцать лет. Им с отцом по сорок лет, а маме на вид так вообще, больше двадцати пяти не дашь.
– Куен, милая, нам с папой надо тебе кое-что рассказать. – Мама встала с кресла и, нервно перебирая поясок платья, стала расхаживать по веранде.
Отец с красным, виноватым и каким-то растерянным лицом остался сидеть. Видно, что они сильно нервничают.
– Доченька, птичка наша любимая – мама замолчала, подбирая слова. – Тут такое дело…
– Какое? Что-то мне не нравится, что тут сейчас происходит, мама, не томи. Господи, да что же ты молчишь?
– Доченька!
– Ну? – вихрь мыслей промелькнул в голове, и надо сказать, хороших среди них не было.
– Я беременна!!!
– Что?
– Беременна, срок восемь недель.
Вот эта новость. Опешила. Присела. Вот эта новость…. Я ожидала чего угодно, но мамина беременность…
– Ну что, престарелые старородящие, поздравляю!
– Так получилось, вот не думали, а оно вот как вышло. Много лет пытались, не получалось, а когда перестали пытаться, так я и забеременела…
Затошнило, стало не хорошо. Мама принесла воды. Ну, стану сестричкой, хи-хи, блин. Вроде отпустило, тошнота ушла.
– Мам, пап, я поеду наверно, переварить надо новость.
Родители пошли меня провожать, держались за руки и как то скованно себя вели. Неужели думали, что другая реакция будет? Разочаровались? Ладно, такие новости надо переспать. Села в машину, завела двигатель, помахала родителям и поехала из коттеджного поселка. До города почти час рулить.
Стало темнеть, огни встречных машин слепили. Ненавижу вечером ездить, и еще так не вовремя голова разболелась. Не мудрено, защита, потом новость. Куда поехать? Домой или в казино как хотела? Рано ехать домой, время детское еще. А город встречает пробками. Пока доехала до казино голова разболелась не на шутку. В аптечке отыскала обезболивающие таблетки. Ну, держись, казино, птица гордая тебя сейчас пощиплет!
Яркий свет уличных фонарей больно ударил по глазам. Да что это такое? Ладно, сейчас в зале глазам станет легче. Села за любимый игровой стол, улыбнулась крупье. Людей было мало, среди недели всегда было тихо. Зал красивый, мне всегда тут нравилось. Я почувствовала головокружение в тот момент, когда крупье раздавал карты. Закружилась все вокруг, почувствовала удар при падении и отключилась.
Пик-пик-пик– пик
Открываю глаза, мамино лицо….
Пик-пик-пик
Открываю глаза, женщина какая-то на меня внимательно смотрит …
Пик-пик-пик
Отрываю глаза, какие-то люди, вижу, что расстроены….
Пик-пик-пик
Глаза не могу открыть, слышу: «Простите, мы ничего не можем сделать».
Мама плачет, я хочу кричать, а не могу…
Пик-пик-пик
Чувствую, как руку кто-то трогает, что-то привязали. Так это же оберег, много бусин, точно мамин оберег!
Думать могу, понимаю, что происходит что-то серьёзное, помочь не могут… Умираю??? Как??? Я же никогда не болела!!! А как же шанс? А у кого просить? Я же ни любви, ни материнства не видела… Ау! Что происходит? Страх, жуткий страх пленяет сознание, жажда жизни горит огнём. Не хочу умирать!
– А чего ты хочешь?
В таком состоянии мне было не до того, чтобы удивляться голосу в голове, потому отвечаю не задумываясь.
– Жить я хочу!!!!
– Ну, живи, только вряд ли счастливо, а долго ли… Это как повезёт. Птица-душа летииии……
Боль. Боль проснулась первая. Жуткая сильная боль. Надо открыть глаза, но трудно приподнять веки. Отключилась, очнулась, пробую снова открыть глаза, не получается. Звуков не слышу, страх. Отключилась, очнулась, но на этот раз уже от голоса. Странный такой голос, хрипло скрипучий, вроде женский, и я его слышу… Слышу! Ура я слышу, я не оглохла! Глаза не могу открыть, рук и ног не чувствую. Слышу запахи, острые, неприятные запахи, смрадно воняет. Страшно, кто-то открывает мне рот. Мне в глотку льется жидкость, до чего же противная. Не могу сглотнуть, все течет по подбородку. Зажимают нос сильно, и жидкость попадает в гортань и пищевод.
– Да пей же ты, блаженная! Возись тут с тобой, немощной, тьфу…
Ничего себе медперсонал, да что ж со мной приключилась. Мама, папа, что происходит? Заснула, проснулась. Или я снова отключалась? Сколько я проспала, не знаю. Чувствую жажду дикую, все пересохло, язык к небу прилип. Лежу, пытаюсь открыть глаза, не получается. Говорить не получается, да еще язык такой сухой, что не шевелится. Скрипнуло что-то, шарканье слышала, кто-то ко мне подошёл.
– Ну, шо, проснулась, болезная? Эээ, глаза не пучь, хуже сделаешь…
Что-то влажное и плохо пахнущее опустилось на глаза.
– Ничего, моча Совки быстро глаза вылечит. Чего кряхтишь? Пить охота? Щас, напою тебя. А потом буду руку тебе ломать. Да не пучь глаза, дура ты какая! Срослась она у тебя плохо, не так как надо. Ломать и складать буду, а потом сращать. Ох, мне и возни с тобой. А все проблемы от сердца, сердце у меня такое, доброе! Тьфу, на него. Только забот прибавляет… Ну, пей тихонечко, не надо много. Ну что, готова?
Лежу, ни жива, ни мертва. Страшно так, что аж зубы сводит. Как руку ломали, под каким наркозом, не знаю, но боли не почувствовала совсем, слышала только звук, треск. Мысли метались в голове, я недоумевала. Понятно, что не в больнице. Пик-пик-пик не слышу, звуков приборов нет, судя по запаху, уж точно я не в больнице. Тем временем странный чужой голос продолжал говорить. И не понятно, со мной или сама с собой.
– Так уже лучше, кость срастется и рука будет рабочей, правая, она же самая важная та. К утру оцепенение с тебя сниму. Тело будет болеть, может даже очень. Потерпишь, ты молодая, быстро на ноги встанешь. Тьфу, ну и страшна же ты, смотреть жуть. Покормлю завтра. Да не мычи, ты.… Ох, ох. Завтра, все завтра, я тож отдыхать хочу. Устала я с тобой, лечу, ломаю, ломаю, лечу. Ну, ты не боись, в этот раз кости хорошо сложила, к палке привезала, лубок хороший рука ровной будет.
Шорк-шорк, шаги утихли. Заснула я или вырубилась, не знаю.
Проснулась от завывания. Голос, который со мной разговаривал, произносил звуки и странные слова. Ничего подобного не слышала, много гортанных звуков. Лежу, прислушиваюсь, жду, что будет дальше. А дальше было больно, наверно именно так себя чувствует переломанный человек. Больно было везде. Хотелось плакать, кричать, но я не смогла. Почувствовала, как в рот льется что-то жидкое.
– Ну, ну, щас полегчает. Я ж не зверь, вижу, что болит. Пей, старайся, знаю, что не вкусно. Зато кости болеть будут меньше. Так, щас глазки твои посмотрим. Ой, фуу, загнили… Совкина моча не дюже помогла. Так щас, подожди, примочку по ядреней тебе написаю. Ха-ха, бабкин писюхи для прозрение глазюки … Прям песня!
Шарканье отдалилось и послышалось стук глухой, а потом зажурчал звук спускаемой мочи. Ёшкин кот, она что серьезно??? Что-то мокрое шлепнуло на глаза. Да, серьёзно… Запах не передаваемый, что она ест, что такая моча невообразимо смрадная? Защипали глаза, сначала легонько, а уж потом!!! Кислотой старуха мочится?
– А, проняло, я гляжу. Ну-ну, это хорошо. Лежи, я пойду, поесть тебе принесу.
После ее слов почувствовала голод, живот свело в предчувствии пополнения. Даже зуд и пощипывание в глазах стали меньше. Лежу значит, жду, а мысли птички порхают в голове. Может, думаю, родители решили лечить народной медициной, если обычная не смогла и крест на мне поставила. И привезли вот, неизвестно куда. Бабка говорит, что все тело переломано было. Но кто его ломал, а главное зачем?
– Ну что, готова откушать? Готова вижу, о как брюхо урчит, жрать хочет. Две седмицы кроме отваров во рту не было ничего. Я уж, девка, и не чаяла что ты очухаешься. Ну, открывай рот! Тааак, ам ложечку каши, из лопуха остролистного, не кривись. Он полезный, коли от него не станешь метать, так опосля дам бульона разбавленого. Я ж и могилку тебе под деревьями копать начала, хотела в болото оттащить. А потом думаю чагой-то болото вонючими девками засорять? Ха-ха-ха, правда-правда, вырыла. А то чё, как помрешь, думаю, ещё пуще завоняешься. Так завсегда лучше прикопать. И лесу польза и мне костяхи твои на глаза попадаться не будут. Жуй, глотай. Коли выжила, так надо на ноги вставать, а тут силы нужны.
Бабка кормила и болтала без остановки. Еда была отвратительной, но обещание бульона меня вдохновляло. Обманула старая, кашу эту противную я ела, по моим подсчетам, дней десять. Голос начал возвращаться. Звуки стали получатся, трудно их произносить, но с каждым днем лучше получалось. Бабка даже обмыла меня дней пять назад. Все ворчала, да приговаривала, как ей противно и какая я мерзкая. Да уж, надо думать. Как же мне было противно лёжа нужду справлять, стыдно, мерзко, чужие руки… Старуха поила какой-то гадостью, я почти все время спала. Боли уже почти не было, я переживала за глаза. Бабка примочки делала, по ощущениям тряпка всегда была смочена, по запаху не моча. В один день проснулась, а на лице ничего нет. Тишина, помещение по ощущениям пустое. Боюсь открыть глаза. Сквозь веки вижу свет, радость заполняет всю мою сущность. Старуха пугала слепотой, но может пронесло? Глаза все равно боюсь открывать. Тянусь рукой до лица, стоп, рукой? Рука работает, не верю своим ощущениям. Радуюсь. Трогаю подбородок, щеки, дальше трогать страшно, руки грязные ещё чего в глаза попадет. Руку положила обратно. Пришла мысль пошевелить ногами. Ох, колят ноги иголками при движении, но чувствую, и это уже вдохновляет. Я так увлеклась, что не услышала приближения старухи.
– Ооо, да ты, голубка моя, проснулась. Жрать хочешь? Чего мычишь то? Коли так, то хорошо, очень хорошо. А чего глазками не блымаешь, а? Боишься? Не бойся, открывай моргалки. Хорошая девочка, ну вот, посмотри на меня. Видишь чего? А?
Блым-блым. Открыла глаза. На глазах пленка как-будто, моргать неприятно, по ощущениям слизистая оболочка пересохла.
– Хоть прокряхти, я не пойму, видишь или нет. Ага, поняла, вроде немного видишь.
Нестерпимо захотела их потереть, старушенция же не дала, перехватила руку и отругала. Обзываться она мастер.
– Не тронь глаза, моргай только. Щас промоем, и будет легче.
Старуха помогла лечь на бок. Тело ломило, кололо, боль была как ни странно приятной. Болит, значит, не парализована. Значит поднимусь. Чем промывала, не знаю, пахло какими-то травками приятными, похоже на чабрец. Мама любит с чабрецом чай, потому запах знаю. Влага приятно тёплая мне понравилась. Плёнку на глазах уже не чувствовала. Приоткрыла глаза, не больно, свет и очертания предметов и старухи вижу, но не чётко.
– Ну, болезная, как зрение? Видишь хоть что-то?
– Вижу.
– Это хорошо, речь тоже почти вернулась. Раз видишь, давай поднимай свою тощую задницу. Будем учиться сидеть.
Дни полетели, голос становился увереннее, правда, звучал иначе. Ну, это наверно после болезни. Зрение еще не восстановилось до конца, пока видела мутно. Сстрашно, если так и останется. Садилась сама, ноги руки работали. Настал тот день, когда начала вставать с кровати. Училась заново стоять несколько дней, сил в ногах не было совсем. Старуха растирала ноги какой-то гадостью, воняло тиной и илом. Да пусть воняет, лишь бы помогало.
Старуха часто пропадала где то, потом появлялась, готовила противную кашу, кормила, помогала справить нужду и опять пропадала. Она не спала в том помещении, где я была. Иногда я её звала, не приходила. Может, не слышала, или игнорировала, я не знаю. Разговаривали мало, мой голос, какой-то чужой, меня пугал. Старуху если затрону с разговорами, то потом только ругательства в свой адрес и слышу. Вредная, но пока помощи больше ни от кого нет, так что терплю. Один раз спросила, где мои родители. Оказывается ослицы и осла в лесу она не встречала. По ее словам, только у них могла родиться такая как я. А почему ослица? Так это за мое упрямство.
Очень хотелось подняться на ноги. Ходить получалось плохо, Старуха поддерживала. Всё равно выходило не важно, слабость, мать её…
Утром проснулась и лёжа начала разминать руки и ноги. Позвала старуху, та не откликнулись. Странная она, эта старуха. Спрашиваю, как я у неё оказалась, так она молчит. Мол, очухаешься, расскажу. Мотивирует что ли? Откинула шкуру, которая мне одеялом служила, и начала потихоньку подниматься. Села, свесила ноги, аккуратно встала. Простоять немного удалось и попробовала я, сама, без помощи, сделать маленький шаг. Голова закружилась, тело крутануло, падение, взмах руками в надежде ухватиться за что-нибудь. Удар, боль голове. Отключилась, темно, тихо. Голос в голове.
– А, опять ты? Ну, ты задрала, птичка-душа, лети отсюда. Рано тебе ко мне.
Толчок, и привет боль. Затылок горит огнём. Лежу тяжело дышу, как собака после длительного бега. Открываю глаза…
2 глава
Лежу на полу пялюсь в потолок, я его очень хорошо вижу, каждую щелочку, каждую паутинку. Зрение вернулось, наверно удар поспособствовал. Повернула голову, смотрю и вижу изба, я такие в кино видела. Бревенчатая, пол земляной. Из всей мебели топчан, лавка, странный трехногий стол, табурет низкий, бочка в углу и куча хлама. А и печка ещё, большая такая. Печь Старуха не топила значит тепло на улице. Потолок низкий. Лежу, разглядываю все, удивляюсь. Затылок ноет надо встать. Подняла руку шишку потрогать, а то что она есть я не сомневалась. Так чердаком удариться, как же шишки не быть? Даже он голос помню. Так вот, поднимаю руку, смотрю на на неё и понимаю что конечность не хрена не моя!!! Белая, тонкая, узкая с длинными пальцами. А где мои маленькие аккуратненькие ручки с маленькими пальчиками? Я не понимаю, голова от мыслей лопается. Рассмотрела руку одну, потом вторую, увидела светлые волоски на руках. Надо поднимается с пола, собралась и стала потихоньку собирать себя в кучу. Стою значит в позе собачки пыжусь вернутся в вертикальное положение. Взгляд остановился на ногах, на больших таких ступнях, грязненьких с длинными ногтями. А выше мамочка моя родная волосатые икры и колени, ну и выше много курчавых пшеничного цвета волос. Сделала пару шагов, я легла на топчан, от пережитого стало колотить сильно, укрылась шкурой. Лежу не знаю что и думать. Одно понятно внутри я, а тело не моё. Потянулась рука к груди, трогаю грудь, ищу различия. Нашла, аааа нашла. Раньше лёжа я была плоской, моя однушечка пряталась. А сейчас я чувствую бугорок размера так может третьего, не знаю. Стала трогать тело дальше, худая, животика нет, о, мочалка та какая!!! Это тело не знало депиляцию. Это противно, приду в себя устрою волосатости революцию. Надо старуху ждать пора нам по душам поговорить. А пока жду, посплю, от стресса клонило в сон. Скрип двери прогнал сон, Старуха входили и с ней входил свежий воздух.
– Оставь открытой дверь…
– Батюшки не как голосок прорезался? Да ещё какой, командирский. Имя твоё какое, а девка? Может пора и познакомиться? Да и имя своей спасительницы узнать не хочешь?
– Куен меня зовут, а вас спасительница как зовут?
– Мора.
Пока шел диалог я пыталась выбраться из шкур и на старуху не смотрела. Нога запуталась и не как не могла её освободить. Одержав победу над шкурой я подняла взгляд. Опаньки, а Старуха и не сильно стара на вскидку лет пятьдесят ну может немного больше. Внешность колоритная, лицо круглое, глаза, глаза небольшие, светлые, цепкие не злые. Нос конечно подкачал, крупный такой тип ещё называют картошкой. Губы ухмыляются понимает что я её рассматриваю. Фигура, фигура идеальная на все сто! Сто, сто, сто. Одежда странная, я у народов Коми по телевизору видела подобную, все одеяние было из шкурКто р. Тонких, толстых разных. На ногах странные шлепки. На голове какой то капор.
– Ну, налюбовалась? Нравлюсь? Я смотрю головой стукнулась и прозрела? Да?
– Откуда знаете что упала?
– Так я тебя ослицу одну не оставляла, мне Гуглик все поведал. Как ты дура сама пройтись надумала. И как своими костями при ударе пол сотрясала. Как пришла в себя тож рассказал.
– Кто рассказал?
– Гуглик, это зврек мой домашний.
Из складок одежды показался нос, очень подвижная пуговка двигалась принюхиваясь. Потом показалась челка, пышная густая сливочного цвета, глазищи как пятаки. Огромные притягательные, не глаза, омуты прям. Увидел что я его рассматриваю и спрятался.
– Гуглик это болотный зверёк, полумагичекими способностями обладает. Он передаёт мыслеобразы своему хозяину. Редкий к сожалению вид. Полезный он очень, лучшего соглядатая не бывает. Ест мало, пользы много.
Ебушки воробушки какая магия? Я конечно кумекаю что нахожусь у черта на куличках. Но про Гуглика в жизни не слышала. Да ещё полумагический, похоже Мора меня разводит.
– Мора как я у тебя оказалась?
Голос задрожал, во рту противно сухо. Предчувствую, то что услышу мне не понравится.
– Нашла я тебя. В дне пути отсюда есть дорожный тракт. Дорога оживленная. Главная, соединяет две провинции между собой. Ну да что я тебе рассказываю прописные истины это всем известно. Вообщем, села я покушать. Достала только яйцо и принялась чистить, погода чудная, дождь только прошел птички поют, солнышку радуются. Настроение у меня чудесное, я же за грибами особыми ходила их только по дождю собирать надо. Чудные грибочки веселящие. Сижу значит кушаю и слышу кто то стонет. Прислушалась и пошла на звук. Заглядываю в кусты митры а там ты лежишь. Полудохлая, в крови, руки ноги вывернуты лица вообще не видно, глаза так вообще думала их нет месиво одно. Ну и стою смотрю и решаю что с находкой делать. Собралась идти своей дорогой, грибочки срочно надо обработать пока не высохли… А потом слышу в голове голос спаси говорит ее. Не как сама богиня попросила. А ей не отказывают. Сделала волокуши и потащила тебя, грибочки жаль пришлось оставить. Долго тащила, спина и руки доси болят. Ох и тяжёлая ты ослица. Притащила, лечила, старалась и дарами мира лечить и магией пробовала. Получалось плохо, две седмицы билась а потом ты умерла. Ненадолго но умерла, прямо на моих руках. Я учуяла как душа ушла, и вдруг влетела птичка, яркая, маленькая совсем, не больше пальчика, села тебе на грудь и пропала. А ты снова стала дышать. Странно конечно, ну чего только не бывает.
– А потом?
– Потом ты знаешь.
– Мора а ты кто? И почему одна?
– Я Ведунья здешняя. Живу одна потому что одиночество люблю, ценю и жажду!
А вот всякие болезные мне это одиночество портят.
– А ты помнишь о себе, кто ты?
– Помню, я Каен Ли.
– Странное имя у тебя, не слыхала я такова. Наверно ты не местная?
– Да уж точно не местная, я с Москвы. Родилась там и выросла тоже, выучилась.
– Москва это где????
Тю, совсем тёмная что ли, говорит по русски а про Москву не слышала. Куда ж меня занесло? В какую попу мира забросило? Мора сидела на низеньком табурете и думала.
– Может ты с другого, острова? С Адмира или Арая???
Да я зная хорошо географию не слышала о таких. А потом Амора щелкнула пальцем и зажглись на столе свечи. Свет разогнал полумрак. Мозг отказывался анализировать щелчок и огонь, фокус? Магия? Что то мне поплохело.
– Так, ладно, давай поедим.
Мора поднялась и вышла из дома. Я осталась лежать и пыталась переводить информацию….
Мора принесла миску с кашей из лопуха, положила в первые яйцо и лепешку.
– Ешь.
– Спасибо конечно. Каша уже поперёк горла.
– Что есть то и даю. Мяса нет, сама давно не ела его. На охоту нет времени сходить, селки поставить. Вообще ешь что даю. Гляди какая, разносолы ей подавай.
Лепешка была восхитительная, сверху хрустящая, внутри мягенькая. Наелась, наверно впервые как очнулась. Живот полон, жизнь налаживается. Сморило в сон. Снился дом и мама. Она стояла возле окна свет яркий светил ей в спину. Мама казалась неземной.
– Куен милая моя, я пришла попрощаться. В моем мире ты умерла. Это чудовищно, это огромная потеря для нас с отцом. Молчи не перебивай. Мало времени. Я знаю что твоя душа в другом мире, в каком именно не знаю. Хочу верить что в хорошем. Женщины в нашем роду могли управлять духом своего тела, и душами других людей. Я направила твой дух по дороге ушедших в небо. Вернутся ты не сможешь, постарайся ужиться там, заякорись милая в новом мире. Роди, полюби. Просто полюби чужой мир всем сердцем. И мир примет тебя. Я верю птичка моя что души наши ещё встретятся. Не грусти, мы любим тебя!
Я почувствовала влигу на щеках когда проснулась. Так вот что со мной случилось. Я умирала и мама мне помогла уйти в другой мир но не в рай или ад а вообще не понятно какой. А вот в какой мне придётся узнать самой. Грустно, я буду по ним скучать и помнить. Хорошо что мама беременна, это ее отвлечет, а ребёнок заменит меня…
Могла бы и пораньше прийти с разъяснениями. Я уже подумала что за все "хорошее " попала в филиал ада. Почему именно ада? Для рая тут воняет нестерпимо.
И Мора на ангела хранителя не тянет. Светает, надо постоять, немного размялась лежа
Села и свесив ноги попробовала встать. С первого раза не вышло в ногах тремор так разгулялся стоять нет сил.
Скрипнула дверь, Мора вошла с ведром воды.
– Доброе утро! Ты уже не спишь, умница давай поднимай кости, обмою тебя.
– Не могу, сил нет. Только пробовала встать. Не получилось, ноги не держат.
– Нечего силы вернутся. Для недавной дохлячки ты уже много делаешь. Щас отвар принесу, сил придаст. Потом поешь и ещё сильнее станешь.
Мора вышла оставив открытой дверь. Свежий воздух радовал измученное тело. Пахло сильно сосной, и почему то озером или прудом. Видимо рядом есть водоём. Даже слышно кваканье лягушек, еле еле но слышно. Посторонние звуки увлекли настолько что я не заметила как пролетело время. А завтрак уже на столе. Запах жареной рыбы взорвал мое обоняние. Слюни грозили замочить подбородок и приходилось быстро сглатывать. Мора принесла в кружке питье.
Ну давай же неси быстрее, я ж так не выдержу. Мора повернулась. – Есть хочешь? Ну так иди к столу, хватить лёжа трескать. По её взгляду поняла не шутит.
Помоги подняться, и дойти.
Да вот ещё, хочешь кушать? иди бери, не можешь идти, ползи.
Не стыдно над больной издеваться?
Нет.
Пришлось напрячь те малые ресурсы организма что есть. Кое как встала. Мора надела на меня сарафан или такое платье не знаю. Наготу прикрыла и то хорошо. На теле одежда ощущалась сносно. Кое как с помощью Моры прошла пять шагов до стола. Села, боже как хорошо, ноги трясутся страшно. Еда, ура. Какая вкусная рыба, ничего подобного не ела это же нирвана. После еды, Мора обтерла меня уже остывшей водой и помогла дойти до лежака.
– Да девка хлопотно с тобой.
На это ответить не чем. Прошло ещё пару дней силы возвращались. Проснулся интерес как я выгляжу, зеркал у Моры не оказалась. Да и вообще она как то стала мало со мной говорить. Больше молчала, лечила кормила и уходила. Что она за порогом делала я не знаю. Пыталась рассмотреть свое отражение в ведре с водой, вода рябит ничего не видно. Рост высокий, есть чем сравнить раньше мой рост был метр с кепкой. А сейчас я значительно выше, ноги руки длиннее. Размер ноги пугает сороковой это точно. А был в прошлой жизни тридцать пять… Одно могу сказать девица я теперь рослая, Волосы светлые, на голове не вижу какие Мора срезала когда лечила. Короткие. А вот волоски на теле светлые, цвета пшеницы.
Стал просыпаться интерес к жизни, вопросы начали всплывать. Как жить дальше? Что за мир? Какие законы в мире? Каков небесный пантеон? Магия, что это? Вопросов много. А Мора не в духе.
Моры сутра не было. Где её носит старую? К обеду вернулась, довольная.
– Что потеряла меня? На охоте я была. Длинноухов двоих поймала. Так что ослица будем есть мясо. Далеко от болот селятся, вчера ушла пол ночи шла, да пока силки поставила пока ждала. Вот только вернулась. Щас каши поешь, вечером тушеного мяса дам.
Порадовала, интересно на этих длинноухов посмотреть. Мора ответила что уже освежевала тушки. Но по описанию зверьки похоже на зайцев.
Вечера дожидалась с предвкушением. Мясо оказалось вкусным, Мора добавила туда корешков каких-то, с лепешкой это было просто невероятно вкусно. Как и предполагала мясо по вкусу похожа на крольчатину, только жоще. Ели молча. В первые Мора составила за столом мне компанию.
– Мора, а что ты знаешь про другие миры?
– Ничего не знаю, не бывала, почему спрашиваешь?
– Ну если не бывала тогда, вопрос отпадает.
– Знаю что существуют. Знаю что миров много. А как все устроено не знаю. Да и не интересно мне.
– А как так получается? Себя ведуньей называешь а сама ничего не ведаешь.
– Миры и все что о них надо знать, это не к ведуньям это к магагиструсам надо. А моё знание это как ослицу одну на ноги поставить.
Мора многозначительно посмотрела на меня.
– Как корешки по болотам искать, как грибочки веселящие находить, да обрабатывать особым способом. Как хворь женскую лечить. Да мужика от разлучницы отвадить. Признаюсь честно я больше по грибочкам…
И Мора захихикала. Наркота это что-ли местная?
– Я от людей подальше переселилась нарочно, достали они своими хворями. Зубы да сопли лечить надоело. А грибочки доходнее, собираю, приготавливаю, потом продаю.
– Кому продаешь? Тут рядом есть люди?
– А как же, есть деревня в двух днях пеши отсюда. Седмицу на север большой портовый город.
– Не поняла, ты что такие вопросы задаёшь? От тракта я тебя оттащила считай, сюда только по тракту. Везде болота и непроходимые леса. В этой части острова проходим только тракт. Ты только по тракту могла ехать, или идти.
