Текст книги "Очень много счастья, пожалуйста! (СИ)"
Автор книги: Вера Радостная
сообщить о нарушении
Текущая страница: 5 (всего у книги 14 страниц) [доступный отрывок для чтения: 6 страниц]
Глава 16. Пряники
Вычеркиваем Педрищева из списка потенциальных ухажеров! Похоже, бедолага страдает не только от клиентов, налоговой и пожаров. Еще и от любви.
Впрочем, может, и не страдает вовсе. Страдаю одна только я.
Зевнула, собралась ложиться спать, как вспомнила о третьем задании.
– Спасибо, что подсказал, какие моменты счастья бывают. У меня с ним совсем тоскливо, – шустро набила я.
– Педрищев спешит на помощь, герцогиня. Кто, если не я.
Улыбнулась и закрыла сайт. Похоже, герцог новое задание еще не читал.
* * *
На следующее утро я прибежала к дверям офиса раньше положенного на полчаса. Сейчас или никогда! Мне нужно отвоевать хотя бы какую-то сумму за вчерашнее издевательство с чаем. Я готова дойти до режиссера и упрашивать его лично.
В коридоре было не протолкнуться. Суть нового формата в том, что для отбора набрали еще сотню людей?! Я придирчиво рассматривала вновь прибывших, пытаясь понять, в чем состоит роль каждого. Если я «дева в беде», то вот та сумасбродная дамочка восьмидесяти лет в алом платье и со шляпкой, похожей на свадебный торт, кем окажется? Она ведь даже по возрасту не проходит.
Мой взгляд перебирался с одного участника суматохи на другого, пока я чуть не завизжала в голос.
– Знаю, выгляжу стрёмно. Новый формат, – развел руками Борис и свернул с моего пути.
Захотелось воздеть руки к небу (то есть к потолку) и закричать: «Аля, еще одно чудо! Синеголовый страшила превратился в златовласого принца!» Правда, пришлось сдержаться и отойти к стенке, чтобы прийти в себя.
Синеголовый больше не синеголовый. У него аккуратные соломенные завитки, добавляющие темно-коричневым глазам роковое сияние. Выглядит, как «лицо с обложки». Лицо слащавого вокалиста поп-группы. Стилист поработал на славу. Теперь Бориса можно снимать без грима в роли королевича, мужчины мечты и идеала для женщин в возрасте от 15 до 65 лет.
Непонятно вообще, почему я так недовольна?! Кто бы мог подумать, что обычный ладно скроенный темно-синий костюм способен делать мужскую фигуру безукоризненной. Спортивной, подтянутой и богатырской разом.
«Брр, чересчур сладкий, – решила я про себя, по-прежнему млея у стены. – Слипнется».
Неужели и на меня начинает действовать «магия нового Бориса»? Самое время найти сладкого шефа и вытребовать у него деньги! Если режиссер не показывается на глаза. Я с блаженной улыбкой поплыла по коридору. Ничто меня не остановит!
Кто-то схватил меня за руку, и я расслаблено повернулась. Ах, вот и режиссер.
– Почему не в белом? – хмуро выругался он и подтолкнул меня в обратную сторону. – Прическа, макияж, следом белое платье. Инструктаж при входе получала, нет?
– Мне обещали гонорар за вчерашний день, – резво опомнилась я.
– Прическа, макияж, платье, планерка, съемки. Потом гонорар.
Мужчина затолкнул меня в соседний кабинет, и среди банды девушек с огромными фенами и расческами я едва узнала коллегу по несчастью, Лену. Или уже не Лену. Где ее черный плащ с капюшоном со змеиными глазами, где синие волосы, как у Бориса? На меня, надувшись, глядела девчушка с короткой светлой стрижкой в маленьком белом вязаном платье.
– А-а-а, – вырвалось у меня.
– Дернуло же пораньше зайти, – ответила девушка, с раздражением натирая розовые щеки. – Лицо от «штукатурки» чешется.
– А как же твоя роль местного фрика? – хлопала я глазами.
Не удержалась и подошла поближе, чтобы рассмотреть платье. То ли пряжа, то ли кружево, невероятно фактурная ткань. На поясе сидели крошечные вяленые из шерсти пчелки. Сразу видно, дизайнерская дорогая работа.
– Теперь я фрик в белом платье! Видите ли, спонсор программы – свадебный салон.
Девушка брюзжала излишне театрально. Крутилась у зеркала, приглаживая коротенькую юбку, словно та станет длиннее и прикроет колени.
– За что мне эти муки! – причитала Лена, понимая, что бой с юбкой заранее проигран.
– Какая у тебя роль по сценарию? – раздался прокуренный голос откуда-то сбоку, и у меня похолодело плечо.
– Дева в беде, – промямлила я тихонько, пытаясь нарисовать, какие перемены ожидают меня саму.
Оказавшись перед зеркалом, быстро перестала соображать, что происходит с моей головой. Волосы тянули, крутили и завивали. У меня слиплись от лака глаза. Удушающий запах не давал нормально дышать. Я решилась подглядеть одним глазом, что за пьеса разворачивается на голове, но из него тут же брызнула слеза.
– Где бабочки и стрекозы? – вещал прокуренный голос прямо у меня под ухом.
У Лены пчелы, у меня – бабочки… Второй спонсор шоу – зоологический музей и его коллекция насекомых?
По голове прошелся металлический штырь, и я не сразу сообразила, что эта та самая «бабочка». Тщ-щ. Еще одна. И еще. Тщ-щ. Тщ-щ. Жестко, прямо по черепу. Наверное, вот она какая – «стрекоза».
Баллончик с лаком зашумел, и я зажмурилась сильнее. Доживу ли я до того, как увижу свое белое платье?!
– Иди погуляй, принцесса, – хлопнула меня по спине тяжелая рука. – Комнату проветрим, нечем дыхнуть.
Я откашлялась и вскочила. Дважды упрашивать не пришлось. Наткнувшись у двери еще на пару участниц, проскользнула в коридор и оперлась на стену.
Моя голова показалась невероятно большой. Я откинула ее назад и поняла, насколько высоченная вышла прическа. Вытащила зеркальце из сумочки и хихикнула. Светские мадам эпохи барокко и не ведали, на что способны стилисты в двадцать первом веке. Нет, корабли по моей голове не плавали. Зато поляна с бабочками и стрекозами вышла вполне правдоподобной.
– Волшебни-ица! – профырчала позади маленькая Никуся, и я обернулась.
Крошка вертелась рядом в белоснежном кружевном платье с золотыми розами под цвет волос. Неужели тоже станет участвовать в съемках нового эпизода отбора?! По правде сказать, мне смущало, что ребенок разгуливает свободно один. Я, конечно, понимаю, что в коридорах камеры, но мало ли что…
– Ой, что случилось? – я кивнула на единорога.
Животное, перевязанное широкой кружевной лентой, лежало в кукольной коляске. Пригляделась поближе. Бока существа оказались щедро залеплены пластырем (конечно же, пластырем с единорогами!). Сразу видно, что зверь на серьезном лечении.
– Боле-ет, – проныла девчушка. – Большая Ника говори-ит, если дать ему волше-ебную еду, то перестане-ет.
Каким простым все казалось в детстве. Придумай любое волшебное обоснование, и проблема разрешится сама собой. Я покопалась в сумочке. Может, у меня завалялось хоть что-нибудь, похожее на волшебную еду для единорога?! Хм, едва ли влажные салфетки подойдут. Волшебница из меня не очень.
– На макияж! – заорал знакомый прокуренный голос, и я замахала Никусе.
Еще увидимся, малыш! И спасибо тебе за то, что в прошлый раз вылечила мою головную боль.
Я не смогла произнести слова вслух, но зато вспомнила о задании из счастливого курса. Благодарность. Пора говорить «спасибо».
На макияже мой рот не закрывался. Я благодарила за удивительную прическу, за первоклассный стиль, за уникальную идею и великолепное исполнение. Похоже, это спасло мою кожу от двух абсолютно лишних слоев тонального крема. Прокуренный голос даже смягчился. Платье мне подавали уже заботливо, как любимой дочери.
– Смотри, красота! – меня похлопали по плечу.
– Ух, ты! – у меня открылось второе дыхание в искусстве комплимента после того, как вышла из оцепенения.
Вот как внезапно исполнилась мечта пощеголять в невероятном свадебном платье! Ставлю галочку и вычеркиваю из списка. Ну, и пусть, без мужчины. Я просто обалденная!
– Хрупкая, утонченная, как фарфоровая статуэточка, – прокуренный голос источал ответные комплименты.
– Даа-а, – я осторожно вертела плечами у зеркала.
Голову приходилось держать высоко, иначе казалось, что бабочки свалятся мне в вырез платья. Какое же задание мы сможем делать в таких шикарных платьях?! Я не смогу еще раз носиться по улицам. Не уверена даже, что смогу наклонить голову, не растеряв весь зоопарк.
– Что же мы станем сегодня делать? – простонала я, входя в образ роковой красотки.
– Пряники, – послышалось сбоку недовольное шипение.
Глава 17. Невесты
Какие еще пряники?! Разве мы на кулинарном шоу? Борис Демидов любит не только холодный чай с лимоном, но и пряники, и каждый сотрудник в офисе обязан уметь их готовить? Что за бред!
– Возиться с тестом в шикарном свадебном платье? – я направилась искать ту, кто проговорился насчет пряников.
В углу на кресле, попивая кофе, восседала «блатная», как за глаза прозвала ее Лена. Черная мамба. Знакомая Бориса, любящая камуфляж и короткие стрижки.
Сейчас ее можно было фотографировать для модного журнала. В этом самом кресле и с этим стаканчиком кофе. Девушке подобрали стильное ассиметричное платье с брутальными вставками из черного кружева и кожи. Благодаря сочетанию короткой мужской прически и длинных ног, образ выглядел настолько блестяще, что я растерялась. Даже и не знаешь, чему первому начинать завидовать.
– Отбор дизайнеров стал отбором невест, – произнесла девушка сквозь черные очки.
– Чего? – не поняла я.
– Небольшие изменения формата, – криво ухмыльнулась та. – Давно знаю Бориса, совсем на него не похоже.
Я пыталась разложить в голове по полочкам, что произошло. Вспомнила, как в первый день знакомства мужчины обсуждали, что сделает шоу зрелищным. Но отбор невест?! Какое-то мерзкое мероприятие. Испокон веков мужчина побеждал драконов и завоевывал женщину, чтобы доказать: он лучше любых других претендентов. И что произошло в двадцать первом веке?! Теперь женщина должна бегать за мужчиной и предлагать себя? И ради чего бегать? Ради лица и тела, как у артиста эстрады, и персонального креативного агентства?
Я вспомнила перемены во внешнем облике Бориса, и меня передернуло. Весь фарс и притворство ради удачного пиара?
– Значит, новую работу никто из нас не получит? – уточнила я.
– Тебе нужна работа у Бориса?
Я замялась. Уже не знаю, начинаю сомневаться.
– Мне работа здесь не нужна, – хмыкнула Черная мамба. – У меня свой крутой проект необычных подарков для мужчин, я ищу новые возможности для продвижения. Вот Боря и позвал по старой дружбе.
– Спасибо, что объяснила, что и как, – опомнилась я.
– Да я неопасная, – усмехнулась девушка, потягивая кофе. – Держи визитку.
«Знаю, как сделать мужчину счастливым, – прочитала я выпуклые белые буквы на черном бархатном картоне. – Заходи. Научу».
Я пробежала глазами название сайта и покраснела.
– В этом агентстве делали дизайн?
– Точно! Борис поддерживает клиентов даже после окончания работ. Знает, что тогда они к нему вернутся.
Мои мысли прервали отчаянные вопли режиссера. «Невесты занимают места!» – орал он подсевшим голосом. Только я обрадовалась, что одной участницей по факту на проекте становится меньше, как увидела корзину с пряниками. Моими родными и любимыми. Вкусными. Пожилая сумасбродная дамочка в алом платье и со шляпкой, похожей на свадебный торт, что-то загадочно рассказывала возле них на камеру. Похожие пряники я не испеку. Никогда. Это совершенно точно. Как мне тогда пройти в следующий тур?
– Кто самая красивая на свете? – спросил Борис, задев меня плечом, когда проходил в центр зала.
– Нику-у-у-ся! – белокурая кнопка уже неслась следом за мужчиной, зная правильный ответ.
Я не удержалась и засмеялась. Не отнять правильную самооценку у малышки. Девчушка зацепилась рукой за штанину Бориса и уставилась на его ладонь гипнотизирующим взглядом. «У него там какая-то болячка, – вспомнила я и улыбнулась про себя. – Как жаль, что лечащий единорог захворал сам».
– Папа называет её самой красивой на свете, – услышала я голос Викторики. – Кстати, сегодня получаете гонорар за два дня, подойдите к режиссеру, как закончатся съемки.
Мне стало тепло, будто я наконец-то согрелась после холодного зимнего дня. Чудеса продолжаются, Аля. Сегодня ты увидишь деньги.
– Никуся станет участвовать? – я наблюдала, как режиссер дает указания всем троим: Борису, малышке и единорогу в кукольной коляске.
– Добавим несколько веселых кадров, дети всегда оживляют обстановку.
– Борис теперь, правда, выбирает невесту, а не нового сотрудника? – решилась я на самый волнующий вопрос.
– Задания для дизайнеров, не переживайте. Вон та дама, – Викторика кивнула на взбалмошную восьмидесятилетнюю яркую леди, – печет для него пряники по особенному рецепту. Вы их раскрашиваете, а Борис оценивает. Мы же подаем это зрителю как «ваше умение создавать для мужчины красивую еду».
– Ловко придумано, – оценила я.
Пряники, конечно, я никогда не раскрашивала. Но ведь это, наверное, почти то же самое, что и нарисовать баннер для сайта?
– Занять столы! – скомандовал режиссер, и девушки в белом ринулись за боевые места.
Я выбрала стол сбоку и с любопытством рассмотрела инструменты для рисования. Пухлый пряник в форме медвежонка лежал передо мной на деревянной доске. Возле него стройным рядом, словно карандаши, располагались шприцы с разноцветной кондитерской глазурью. Только девять цветов, особо не разгуляешься. Я взяла шприц с голубой краской, чтобы приноровиться его держать, и поняла, что бабочки на моей голове вместе со стрекозой хотят на волю.
Задрала высоко подбородок и уперлась локтями об стол. Давай, Аля, аккуратно взять инструмент и не испортить прическу! От неудачного поворота головы, шпилька с бабочкой зашла в залаченные волосы острее. Не пойдет, больно! Я попробовала облокотиться на стол всем телом. Извивалась и так и этак, пока не подобрала идеальный баланс. Мужчина за камерой показал мне большой палец. Неужели я достигла совершенства, и прическа выглядит великолепно?
– Грудь надо прикрыть, – суровый голос Бориса передо мной не предполагал компромиссов.
– Ладно, – я распрямилась и приняла протянутую мне ткань.
Отвернулась, развернула ее и выругалась про себя. Черный кожаный фартук с красными буквами «Все люди как люди, а я – бог кулинарии», стилизованными под шрифт, написанный помадой.
Прикрывшись, я обернулась к жаждущим внимания камерам с ровной спиной и снова высоко поднятой головой. Ну да, все люди как люди в белых роскошных свадебных платьях, а я в черном мужском фартуке, пропитанным запахом перца, от которого неудержимо чешется нос.
Глава 18. Дизайн
– Вот теперь нам точно не впаяют «18+», – добродушно улыбался Борис.
Мужчина за камерой, напротив, состроил кислую мину и уткнулся в объектив. «Видать, пока я искала подходящее положение тела в пространстве, вырез свадебного платья спустился чересчур низко», – дошло до меня.
Запах фартука сбивал с победного настроя. Я, как в тумане, наблюдала за Борисом, дающим задание вложить в творчестве любовь к дизайну, с трудом представляя, как понимать его слова. Первое задание с чаем выглядело непозволительно странным. Тайный подтекст я разгадать не сумела. Вот и теперь второй раунд оставлял одни вопросы. Просто разрисовать пряник, а мужчина выберет то, что лучше всего подходит по стилю для его креативного агентства? Без секретных смыслов?
Я взяла шприц с розовой глазурью и тщательно вывела несколько сердечек. Затем смешала красный с белым, получила новый оттенок. Новая порция сердец ровным слоем легла на гладкую поверхность. Теперь выглядит еще ярче.
Я добавила в смесь каплю фиолетового, чтобы увидеть новый цвет. Подбирать тон к тону и выходить на совершенство – любимейшее занятие. Я вывела еще несколько тонов, чтобы покрыть медвежонка новой порцией любви. Новая порция милейших сердечек.
Сейчас очень популярны медвежата из розовых лепестков, вот и мой зверек получался похожим. Только более интересным, объемным, словно пахнущим цветами. Хм, правда, с невыносимым привкусом перца от фартука… Задумалась, залюбовалась и нанесла еще парочку завершающих сердечек.
Я оглянулась по сторонам – девушки еще трудились. Все, кроме Черной мамбы. Та болтала по мобильнику. То ли ей читают по телефону книгу «Дизайн для чайников», то ли рассказывают, что именно рисовать.
– Ё-ёпт, это что?
– Дизайн, – сглотнула я ком в горле.
«Ёпт» прозвучал устрашающе. Борис подошел ближе, чтобы рассмотреть коврижку с моей стороны. Он тяжело вздохнул, отодвинул меня и встал перед пряником один на один. Кинув на него беглый взгляд, будто на что-то постыдное, мужчина постучал пальцами по столу и нахмурился.
– Это не дизайн, – повернулся он ко мне.
– В смысле?
– В смысле – без смысла. Полный провал.
Я нервно почесала руку и шмыгнула носом. Это он вздумал неудачно пошутить?! Не может быть, чтобы мое участие закончилось сразу на втором туре. Не может со мной такого произойти!
«Не может!» – твердо повторила я про себя и тут же нашла логическое обоснование. Да у меня типаж – «дева в беде»! Значит, по сценарию мне придется настрадаться от злодеяний тирана-начальника, не признающего мой талант.
Но ничего! Изобразить страдание для меня вообще не проблема!
– Выдалось такое суетное утро с переодеваниями и прическами, – затараторила я, явно переигрывая свою роль. – Я переделаю быстренько?
– Нет, – твердо ответил он.
«Видать, тиран должен меня помучить», – хмыкнула про себя.
– Мне тяжело сосредоточиться в напряженной атмосфере змеиного гнезда! – всплеснула я руками. – Можно я переделаю?
Да что же такое! Роль шла из меня рваными и грубыми кусками. Репетировать надо было в отеле, Аля, тренироваться на персонале!
– Нет, – пожал Борис плечами.
Режиссер шикнул на нас. «Все разборки туда!» – замахал он на темный угол, и я, нервно стягивая вонючий черный фартук, зашагала в указанном направлении.
– Что не так? Я перерисую, – напала я на подошедшего Бориса, перестав играть.
– Все так, но дизайн не твое.
Он говорил, будто гвозди в гроб забивал. В мой гроб. Я ошалело отпрянула назад. Он продолжает издеваться, даже когда нас не снимают камеры?
Я обязана пройти дальше! Ради своей счастливой жизни, ради своей мечты! Да что вообще происходит?! Жизнь только начала налаживаться, мне пообещали деньги. Я видела столько маленьких, но значимых чудес, нашла тех, кто по-дружески помог!
– Спасибо, что дал возможность участвовать в проекте, – шмыгнула я покрасневшим носом.
Мужчина как-то странно на меня посмотрел.
– Спасибо, что пришла, – буркнул он.
– Спасибо, что у тебя в офисе уютно и по-домашнему. Мне очень понравилось, как продумана зона отдыха. Добрые мотивашки на каждом углу, забавный медведь, на котором можно лежать, вкусная еда.
– Спасибо, что заметила.
– Спасибо, что дал деньги на чай, я еще и фруктов на них купила, и булочку, – несло меня, – спасибо за заботу и внимание.
– Спасибо за благодарность.
– Да вы нашли друг друга в этом безумном мире! – заверещал режиссер, как пожарная сигнализация. – Живо обратно к столам! Снимаем результаты.
Я возвращалась с надеждой. Вдруг слова благодарности растопят суровое сердце Бориса, и он не выгонит меня с отбора. Вообще-то я даже замечала, что нравлюсь ему. Неужели мой дизайн настолько убогий, что от симпатии не осталось и следа? «Милейший медведь в сердечках!» – заверила я сама себя. Просто такие каменные мужчины, как он, ничего не смыслят в чувствах.
Увы, результатов долго ждать не пришлось. Я заняла последнее место. Громогласно простонав от разочарования, как и подобает настоящей деве в беде, услышала, как кто-то из девочек хихикнул. Да ладно! Чтобы получить ноль баллов из десяти, нужны выдающиеся способности. Не каждая способна себе позволить. Только гении, вроде меня.
Благодарность не помогла. Чудеса закончились вместе с неокрепшим счастьем. Не хватало только писклявого голоса из-за угла: «Альбина, вы – самое слабое звено!» Боже, надеюсь, моя мама не увидит эту передачу.
Чтобы хоть как-то отвлечься и не уходить, разревевшись в голос, я снова взяла в руки кондитерский шприц с глазурью, чтобы вывести на прянике еще несколько сердечек. Никуся пронеслась мимо столов белокурой стрелой, наехав на Бориса кукольной коляской, и я тихонько улыбнулась. Вот так тебе и надо, противник сердечек!
– Никто не расходится, снимем еще дубль, как девочка выбирает самый красивый пряник, – откликнулся режиссер.
Королевишна тут же отреагировала и подбежала к столам. Правда, недовольно фырча, развернулась обратно. Рост не позволял ей увидеть, что лежит на скатертях.
– Девушки улыбаются, Борис берет ребенка на руки, проходит вдоль медведей и вместе с Никой выбирает самый привлекательный пряник, – раздавал инструкции режиссер.
На слове «вместе» я окончательно сникла. Если вместе, то дело снова труба.
Судьи зашагали с противоположной от меня стороны, и когда малышка остановила Бориса возле пряника Черной мамбы, у меня внутри все забурлило от возмущения. Той вообще работа не нужна, и она останется! Небось, и до финала дойдет! Вот, что значит – блатная!
– Дальше-дальше идем, во-он волше-ебный! – протянула белокурая принцесса, указав пухлым пальчиком в мой угол.
– Этот? – помрачнел Борис, в очередной раз узрев «великий» пряник той самой Альбины.
– Да-а!
– Да он никакой, – поморщился мужчина.
И ничего, что я рядом стою и слышу?!
– Волше-ебный! – запыхтела Никуся, мягко тарабаня Бориса по плечу. – Она волшебница, и бабочки ей помогают делать волшебную еду. Вон бабочка на голове! И стекоза у нее сидит.
Я густо покраснела от детского лепета.
– Стрекоза, – на автомате поправил Борис.
Никуся потянулась к моему «шедевру», и, смазав сердечки по краям, обхватила пряник обеими ручками.
– Пойдем кушать? – девчушка запачкала Борису край манжета розовой глазурью. – Только сначала Фырфыра покормим.
– Фырфыр – это у нас кто?
– Едино-оро-ог. Он болеет.
– Понял. Сначала к Фырфыру – значит, сначала к Фырфыру.
Я стояла, как вкопанная, задним умом понимая, что, вроде бы, каким-то неведомым волшебством прошла в следующий тур. В голове бушевала одна мысль: вот как удается этому маленькому белокурому чуду вить веревки из мужчин?!
