Текст книги "Тайна тихой бухты"

Автор книги: Вера Максимова

сообщить о нарушении

Текущая страница: 2 (всего у книги 3 страниц)

«Принц» и «Мэри»

14 ноября 1854 года у побережья Крыма разразилась сильнейшая буря сопровождающаяся крепчайшим штормом. Буря охватила все Черное море и продолжалась более двух суток. Было потоплено свыше 30 военных кораблей и торговых судов, обеспечивающих подвоз провианта, боеприпасов, эвакуацию раненых. Более 40 кораблей и судов получили тяжелые повреждения. Считается, что число жертв оккупационных войск составило около 1000 человек.

Наиболее известно крушение гордости Военно-морских сил Великобритании стального винтового парохода «Принц». Всего за пару суток перед знаменитой бурей он пришел из Великобритании с грузом теплой одежды для союзнических войск (ведь приближалась зима, а союзники прибыли в Крым еще в начале весны), продовольствия, секретного оружия для подрыва Севастопольских бухт. Кроме того «Принц» доставил жалованье английских войск за несколько месяцев. Жалованье было в виде золотых соверенах, упакованных в бочонки. «Принц» стоял в Балаклавской бухте и ждал разгрузки. Перед началом шторма «Принцу» удалось выйти из бухты в открытое море. По свидетельству очевидцев поднявшийся ветер понес его в сторону берега и, ударившись о прибрежные скалы, пароход затонул. Глубина моря в том месте составляет 100–130 метров. В течение более 70 лет вплоть до 30 —х годов 20 века были организованы экспедиции итальянцев, французов и даже японцев по розыску останков «Принца» с целью нахождения и поднятия английского золота. Любопытно, что только англичане не проявляли к этому никакого интереса. Мягко говоря, странная позиция британского правительства.

По некоторым сведениям «Принц» прежде чем пришвартоваться в порту Балаклавы проходил, проливы Босфор и Дарданеллы и останавливался в Стамбуле. Это была не только плановая остановка для мелкого ремонта, пополнения запасов пресной воды и угля. Имелась еще секретная миссия. Дело в том, что в Стамбуле располагался штаб руководства союзнических сил. Во избежание нежелательной встрече встречи с русскими военными кораблями и непредсказуемым результатом этого, бочонки с золотом были перегружены на американское торговое судно «Мэри».

Соединенные Штаты Америки официально не воевали ни на одной из враждующих сторон. Более того, правительство США дипломатически поддерживало Российскую империю. Интересно, что в медицинской части защитников Севастополя рядом с гениальным русским хирургом, основателем отечественной военно-полевой хирургии Николая Ивановича Пирогова и сестер милосердия с наиболее известной Дашей Севастопольской было около сорока американских врачей. Они за свой счет, из Америки преодолев полмира, добрались до Севастополя. Около десяти врачей навечно остались в Крымской земле. Тогда как только десяток русских врачей добровольно поехали в осажденный Севастополь.

Американский шлюп «Мэри» вышел через сутки после отплытия «Принца» из Стамбула. Гражданское судно под американским флагом не вызвало бы больших подозрений при встрече с русскими военными кораблями. Великий шторм застал «Мэри» в полутораста милях от Балаклавы и ветром отнесло к восточному побережью Крымского полуострова.

Когда шторм закончился капитан шлюпа Мур вышел на палубу и начал придирчиво осматривать повреждения, нанесенные разбушевавшейся стихией. Всего как год он купил уже не новый шлюп «Мэри» по сходной цене на Восточном побережье США. В свои 45 лет это было его первое судно. Полгода назад он нанялся в Британское адмиралтейство для перевозки грузов из портов Средиземноморья в Крым, где началась война между союзниками Британии и Россией. Конечно, он знал, что симпатии американского правительства на стороне России. Но бизнес есть бизнес, ничего личного. Мур хотел подзаработать на войне, купить небольшое ранчо на Западе, там они дешевле, жениться, обзавестись хозяйством, завести детей и безбедно и безмятежно доживать свой век. Теперь, глядя на шлюп, вернее то, что от него осталось после шторма рассчитывать на покупку ранчо уже не приходилось. Все скопленные деньги пойдут на ремонт «Мэри». Так что прощай беспечная семейная жизнь в кругу жены и ребятишек. Это удручало старого «морского волка». Конечно, страховку от английского Адмиралтейства он получит. Но хватит ли ее на ремонт «Мэри»? За свои три десятка лет морской жизни было и похуже. Но сейчас такая катастрофа не входила в планы Мура. Вслед за капитаном из кубриков стали выходить матросы и оценивать повреждения судна, чтобы уже сегодня начать ремонтные работы. Одним из последних вышел французский офицер – артиллерист Гастон де Ришар. Как человек сухопутный прошедшая буря произвела на него неизгладимое впечатление. Это было видно по его осунувшемуся лицу зеленоватого оттенка и сгорбленной фигуре. Не осталось и следа от бравого офицерского вида.

– Мсье капитан! Где мы находимся? – спросил де Ришар.

– Немногим более 200 миль восточнее нашего места прибытия Балаклавы. Вот возьмите бинокль и посмотрите на берег, – ответил капитан и протянул французу бинокль.

Де Ришар взял предложенный бинокль и стал осматривать побережье. Как офицер-артиллерист он сразу оценил, что берег хоть и высокий, но не более 10 метров. Побережье представляло холмистую местность с редкими деревьями. Лишь вдали слева одиноко стояла гора высотой футов 400.

– Мсье капитан! Надо брать курс на Балаклаву. У нас в трюме ценный и срочный груз для наших солдат.

– Мистер, офицер! Я бы с удовольствием, но такелаж и парусное хозяйство приведены бурей в негодное состояние Хорошо, что одна мачта целой осталась. После ремонта двинемся к месту назначения. Промерим глубины лотом, подойдем поближе к берегу, встанем на якорь и начнем ремонт. На берег высаживаться не будем, там может быть неприятель. Думаю, что за три дня отремонтируем, что возможно, чтобы дойти до Балаклавы. А там встанем на крупный ремонт. Я думаю, мистер офицер подтвердит, что мы попали в сильный шторм и ремонт сделают за счет страховки. Да, сэр?

– Я считаю, что это будет возможно, капитан! – ответил де Ришар.

Матросы спустили шлюпку и лотом промерили глубины. Глубина оказалась довольно значительной для безопасного плавания. «Мэри» подошла на три кабельтовых к берегу и встала на якорь. Погода стояла прекрасная, как будто природа извинялась за прошедшее светопреставление. Матросы были заняты ремонтом судна, Мур ходил по палубе, придирчиво осматривая сделанное и раздавая очередные команды.

Гастон де Ришар сидел на баке и только один нежился в лучах теплого осеннего крымского солнца. Ему вспомнилась его родная Бургундия. Сейчас уже собрали виноград и начали делать знаменитое на весь Старый Свет вино. Все его родственники издревле жили и живут в Бургундии. Большинство мужчин рода де Ришар служили на военной службе еще со времен короля Людовика XII.

Родовой замок, построенный еще в XIV веке, представлял сейчас ряд отдельно стоящих зданий, часть из которых давно были нежилыми.

– Да, – подумал Гастон смотря как ловко и умело орудуют топорами матросы и, связывая разорванные бурей концы такелажа, – неплохо было бы и мой родовой замок привести в порядок и придать современный вид. Например, в стиле ампир. Но для этого надо деньги, даже большие деньги. Собственно из-за денег артиллерийский офицер барон Гастон де Ришар добровольно подал рапорт для службы в экспедиционном корпусе. Его дед Пьер де Ришар полковник кирасирского полка участвовал в ряде наполеоновских походах в том числе и в Россию в 1812–1814 годах. Еще мальчишкой Гастон слушал рассказы деда о военных походах. Особенно деда расстраивало поражение Великой армии Наполеона в России и что русские казаки прошли конным парадным строем по Елисейским полям. Не гусары или хотя бы драгуны, а то простые казаки! Это очень задевало самолюбие старого вояки. Отчасти экспедиция в Крым французского корпуса должна была наказать Россию за триумфальную победу русской армии в 1814 году. В этом был уверен Гастон де Ришар. Но и денежный вопрос очень волновал молодого барона.

– Вот если несколько бочонков золота, таких как в трюме иметь, продолжал размышлять Гастон. Ему еще только тридцать с небольшим лет. Пора уже заводить свою семью. А жалованье капитана и небольшой доход от виноделен недостаточны для ремонта замка и женитьбы на хорошей девушке.

– А что если… – тут Гастон сам испугался своей мысли, что даже огляделся по сторонам, ни кого ли рядом нет, но взял себя в руки, ведь недаром он офицер.

– Да, это был бы выход. Ведь судно могло затонуть во время бури все золото пошло бы на морское дно. Так почему бы дело не представить так, что судно затонуло в открытом море, а экипаж случайно спасся на шлюпках. Координаты места трагедии из-за шторма не были определены. Но куда деть золото? С собой в шлюпки его взять нельзя. Остается только одно – спрятать на берегу в пещере или подводном гроте. А когда закончится война спокойно извлечь богатство. Все было бы хорошо, но есть еще капитан с командой. Делить на всех не входило в планы барона. И кроме того слишком много людей знало бы об этой афере. А подвыпившие моряки в тавернах могли бы все разболтать. Тогда суд и по законам военного времени – высшая мера наказания расстрел или виселица. Но это тоже не входило в планы француза.

А если договориться только с капитаном? Во-первых, доля богатств будет больше чем, если делить на всех. Кроме того, капитан серьезный человек и не проболтается. Надо будет поговорить с капитаном.

До поздней ночи Гастон все думал, о чем будет говорить с капитаном.

На следующее утро после завтрака вся команда приступила к ремонту судна, Гастон подошел капитану и предложил:

– Мсье капитан! Пойдемте и посмотрим сохранность груза.

– Да, сэр! – ответил капитан и они стали спускаться в трюм и остановились перед стальной решеткой.

Капитан взял керосиновый фонарь, стоящий около решетки и зажег его. Свет фонаря осветил решетку и висячий на ней замок. Вытащив из-за пояса связку ключей, он открыл дверь и вошел в помещение.

– Прошу, сэр! – сказал капитан, освещая фонарем помещение.

Гастон увидел бочонки, раскатившееся по полу во время шторма. Подошел к одному и попытался его поднять.

– Да, фунтов двести будет весить каждый бочонок, – подумал он и сосчитал их количество. Все совпадало с ведомостью выданной ему в Стамбуле.

– Спасибо мсье капитан! Все на месте и в сохранности. А ведь могли утонуть, – с нажимом в голосе на «утонуть» многозначительно бросил француз, – Пойдемте. Можно все закрывать.

Капитан, конечно, знал, что находится в бочонках.

– А ведь действительно при кораблекрушении груз мог затонуть, – промелькнуло в голове Мура.

После ужина Гастон как всегда сидел на баке, наслаждаясь закатом солнца и пребывая в раздумье как о своем плане сообщить капитану. Вдруг он ощутил пристальный взгляд за своей спиной и повернулся. Невдалеке стоял капитан.

– Прошу, мсье! Присаживайтесь. Вместе понаблюдаем закат солнца.

Капитан присел и начал:

– Завтра мои ребята закончат ремонт мачты и рей. Думаю, что потихоньку при попутном ветре за пару дней дойдем до Балаклавы. Сдадим груз, получим деньги встанем на большой ремонт. Надо будет ставить вторую мачту. Хорошо, если страховочных денег хватит на это. А если нет? Тогда видимо придется продавать «Мэри» и наниматься на другое судно простым матросом. Все мечты пойдут прахом.

Француз внимательно слушал капитана, а потом негромко после некоторой паузы сказал:

– А ведь груз мог утонуть во время шторма вместе с судном?

И сам же ответил:

– Конечно, мог! Хорошо, что вышло так, что груз цел и мы живы. Предлагаю груз спрятать в прибрежных пещерах, чтобы команда не знала, а судно затопить в открытом море и на спасательных шлюпках дойти до Балаклавы. После окончания боевых действий золото поделим пополам. Ну, что, мсье капитан, по рукам?

– Пожалуй, это интересное предложение, – подумал про себя капитан. Он и сам в последнее время вынашивал планы, как присвоить груз себе, – Вроде француз дело предлагает! А что? Эх, была не была! – и добавил вслух, – Завтра к обеду команда закончит ремонт, и я каждому выдам по бутылке рома за работу. К вечеру они все будут пьяные спать. А мы спустим шлюпку на воду и перевезем груз на берег. Только пещеру надо будет найти заранее. Прямо с утра пойдем на шлюпке к берегу и все посмотрим на месте.

– Отлично! – сказал довольный Гастон и про себя подумал, что хорошо, что не пришлось долго уговаривать капитана.

* * *

На следующее утро Гастон не стал нежиться на баке под лучами солнца, а сразу после завтрака подошел к капитану узнать насчет поездки на берег. Мур сославшись на занятость, сказал, что не сможет съездить на берег. Он приказал матросам спустить на воду шлюпку. Посадив двух матросов на весла, а сам сев за руль шлюпка Гастон направилась к скалистому берегу на противоположной стороне бухты. Найдя удачное место для швартовки, шлюпка причалила к берегу. Оставив матросов следить за шлюпкой, Гастон пошел осматривать берег. Он хотел найти пещеру, куда можно было бы спрятать бочонки. Потратив пару часов, Гастону удалось отыскать пещеру, в дальнем углу которой находилось вертикальное углубление глубиной шесть – семь футов.

– Вот здесь мы спрячем сокровища, – с облегчением подумал француз.

Чтобы ночью можно было найти пещеру, напротив нее на большом валуне он сложил из камней башню в человеческий рост. После этого француз с матросами отправились в обратный путь.

– Как успехи, сэр! – спросил капитан Гастона, когда тот поднялся на борт «Мэри».

– Как говорят у вас все о′кей! Пещера найдена. Около нее я сложил из камней башню для ориентировки, – и показал рукой на берег.

Капитан взял бинокль и посмотрел. Действительно на одном из прибрежных валунов стояла башня из камней:

– О′кей, сэр! Команда заканчивает ремонт на ужин каждый получит по бутылке хорошего рома.

* * *

После ужина команда, выпив изрядное количества спиртного спала в кубриках непробудным сном. Уже стемнело, когда капитан и Гастон спустили на воду самую большую шлюпку, погрузили на нее бочонки с монетами и отплыли в сторону пещеры. Луна тускло освещала морскую гладь, и МУР вел шлюпку по компасу на направление каменной башни. Причалив к берегу и привязав шлюпку за камень, Мур зажег, находившийся в шлюпке фонарь. Гастон взял фонарь и пошел в пещеру. За ним последовал капитан.

– Вот сюда мы спрячем бочонки, – негромко сказал француз. Мур молчаливо согласился.

Перенеся все бочонки в яму пещеры, и тщательно забросав ее камнями и песком, чтобы незаметно было, авантюристы немного отдохнули и отправились в обратный путь. Было уже далеко за полночь, когда они вернулись на судно. Команда спала.

С восходом солнца звуки судовой рынды разбудили экипаж. После завтрака капитан Мур дал команду поднять паруса на единственной уцелевшей мачте и поднять якорь. Судно вышло из бухты в открытое море и взяло курс на Балаклаву. Через пару часов ходу один из матросов заметил струйки дыма просачивающиеся из трюма наружу. В трюме что-то горело. Доложили капитану, и он дал команду взять с собой ценные личные вещи, спускать шлюпки за борт и эвакуироваться с судна.

Мур даже не посмотрел, что горит и не стал предпринимать меры к тушению пожара.

Когда вся команда с французом были уже в шлюпках и отошли на достаточно безопасное расстояние, «Мэри «представляла огненный факел, медленно погружающийся в морскую бездну. Моряки со слезами на глазах смотрели как их плавучий дом, недавно отремонтированный своими руками, исчезает.

– Глубина здесь футов 300–400, поэтому никто поднимать «Мэри» со дна, не будет – подумал капитан и отвернулся.

Шлюпки с командой шли вдоль берега, не отходя далеко в море. К вечеру второго дня пути на горизонте показалась Феодосия.

Интервенция

Общественно-политическая ситуация в Крыму в 1918 году была пестрой, сложной и до предела запутанной.

С декабря 1917 года по апрель 1918 года власть в Крыму находилась в руках Советов рабочих, крестьянских и солдатских депутатов. 1 мая 1918 года немецкие войска заняли Крым и сформировали буржуазное правительство во главе с царским генералом. К Крыму у немцев было особенное отношение из-за существовавшего VI–VII веках нашей эры королевство германского племени Остготов. Но об этом как-нибудь потом. В ноябре 1918 года в Германии происходит революция. Свергается монархия и Германия выходит из Первой Мировой Войны. Немецкие войска спешно покидают Крым и другие оккупированные юго-западные земли бывшей Российской империи и возвращаются в Германию.

На смену им в ноябре в Крыму высаживаются экспедиционные корпуса Англии и Франции под предлогом помочь Белому движению подавить большевистское правительство Ленина в Москве и … А вот что дальше делать было неясно ни руководителям Белого движения ни организаторам интервенции. Толи восстановить монархию, которую свергли высокопоставленные генералы с буржуазией в февральскую революцию из-за неспособности императора вообще управлять государством. Толи восстановить буржуазное государство периода февраль-октябрь 1917 года, против которого выступали нынешние руководители Белого движения. Как тут не вспомнить изречение великого писателя-сатирика Михаила Евграфовича Салтыкова-Щедрина, адресованное к русским интеллигентам-либералам: «Чего-то хотелось: не то конституции, не то севрюжины с хреном, не то взять бы да ободрать кого-нибудь. Заполучить бы куш хороший – и в сторону». Настоящие цели интервентов были отхватить в свою пользу лакомые куски русской земли. Они помогали Белому движению материально, продовольствием, вооружением и прочими имеющимися у них активами.

В основном интервенты высадились на севере в Архангельске и Мурманске (американцы) и на юге в Одессе и Крыму (англичане и французы). Кроме того на Советском Дальнем Востоке высадились японцы. К апрелю 1919 года численность французского военного контингента достигла 20 тысяч человек.

С одного из эсминцев Франции в январе 1919 года в порту Феодосии высадился батальон, в котором служил капитан барон Лион Де Ришар. Он возглавлял интендантскую службу расквартированных в Феодосии французских войск.

Разместился французский капитан на квартире чиновника местной управы Архипова Андрея Григорьевича. Начальник управы попросил своих служащих поселить в своих квартирах офицеров экспедиционного корпуса. если позволяют условия. Лион де Ришар добровольно записался в экспедиционный корпус, чтобы попасть в Крым. Когда во Франции стал формироваться корпус для отправки в Россию, а именно в Крым Лион вспомнил завещание своего деда Гастона де Ришара, что на побережье одной из бухт Крыма спрятаны золотые английские монеты. Географические координаты клада у француза имелись. И вот теперь ему представляется возможность буквально находиться рядом с кладом. По мнению Лиона, пришло время найти клад и забрать ценности. Другой такой возможности может, не случится. Поэтому недолго думая он подал прошение продолжить службу в экспедиционных войсках, отправляющихся в Крым.

И вот он в Крыму в каких-нибудь 50–60 километрах от клада. Хозяин квартиры Андрей Григорьевич оказался весьма разговорчивым человеком, на вид ему было лет 35. Он проживал в четырехкомнатной квартире с женой и двумя малолетними детьми. Пришлось немного потесниться и сдать одну комнату французскому офицеру. Но такое ограничение в условиях военного времени Андрей Григорьевич принимал с пониманием. Заодно представляется возможность вспомнить французский язык, который когда-то изучал в гимназии.

По роду своего занятия Архипов был землемером и очень часто выезжал в различные населенные пункты Феодосийского уезда. Как-то однажды надо было Андрею Григорьевичу выехать в село Отрадное для инспектирования строительства зданий для Выпукского заповедника. За вечерним чаем, куда непременно приглашали французского офицера, Архипов рассказал, что на днях выезжает на несколько дней с инспекцией в заповедник. Де Ришар сразу вспомнил, это название населенного пункта наиболее близкого к расположению клада и попросил взять его с собой А на службе он договориться со своим начальством.

Так Лион де Ришар оказался в Отрадном. Отсюда до заветного клада по карте не более десяти миль.

Архипов целыми днями ездил по окрестным деревням измерял наделы, составлял акты и под вечер уставший возвращался на квартиру.

Лион попросил у управляющего заповедником верховую лошадь якобы для прогулки по окрестностям, а сам поехал искать место с заветными координатами. Проехав несколько миль, он оказался на берегу бухты. В его походной сумке лежали все необходимые приборы для определения по Солнцу координат местности, таблицы склонения Солнца для Крыма. Лион спешился, вынул из сумки приборы и начал определять географические координаты своего местонахождения. Определив координаты своего положения, он выяснил, что находиться всего в четверти мили от места клада. Сев на коня он поспешил туда. Чем ближе Лион подъезжал, тем сильнее билось его сердце, но на душе становилось тревожно и неспокойно. Вот, наконец, это заветное место. Он спешился и подошел к краю обрыва. Крутой каменистый берег высотой футов 30–35, а внизу узенькая полоска песка вперемешку с валунами всевозможной формы и размеров. Волны лениво набегали на них и как будто сделав что-то нехорошее быстренько откатывались обратно в море.

– Где-то здесь есть пещера и в ней находятся спрятанные сокровища. Ни чьи-нибудь, а его барона Лиона де Ришара! – с волнением думал он. На мгновение он представил себя графом Монте-кристо, склонившимся над сундуком с сокровищами.

– Вниз к морю один я спустится не смогу. Это можно сделать только использовав веревочную лестницу. Да и зачем? Пещеру я все равно искать не буду.

Лион сел на ближайший валун и долго смотрел на море. Ему даже показалось, что он перенесся 65 лет назад и видит на рейде побитый штормом шлюп «Мэри», а на баке в шезлонге отдыхает его дед Гастон де Ришар. Лион даже протер глаза.

– Чего только не покажется, зная, сколько золота находится где-то здесь под моими ногами в пещере, – подумал француз.

Сколько времени Лион сидел в забытье он не знал, но когда взглянул на часы, то время было уже четвертый час по полудню.

– Надо возвращаться обратно. Зимой темнеет рано. Чтобы потом в темноте не заблудится, – подумал он, вскочил на лошадь и поскакал к поселку.

– Как же взять это богатство? – вертелось в голове у Лиона, – Одному мне не справится. Надо иметь помощника. Взять кого-то из своих офицеров? Нет, это должен быть местный, разговаривающий на русском языке. Так будет выглядеть натурально. Это на тот случай, если кто увидит, что на берегу что-то делается. Место хоть и глухое, на всякий случай надо иметь это ввиду. Чтобы вывести бочонки надо будет брать телегу с лошадью.

А что если предложить Андрею? С ним легко общаться – он знает французский языки, с местными говорит на одном языке. Других русских я вообще не знаю. Сегодня же надо будет с ним переговорить. Конечно, конкретного места и как это богатство сюда попало, я говорить не буду. Только в общих чертах объясню историю.

Рассуждая с самим собой, он незаметно подъехал к селу. Проезжая мимо строящегося здания конторы заповедника Лиона осенила мысль, как можно это здание использовать в своих целях. Завтра как раз нерабочий день и строителей на стройке не будет.

Вечером после чая немного поболтав с хозяином дома, Архипов и Ришар отправились в свою комнату отдыхать.

Выбрав удобный момент, Лион рассказал, что 65 лет назад его дед участник экспедиционного французского корпуса во время Крымской войны сопровождал корабль с жалованием для солдат и офицеров. Внезапно из-за прибрежных скал он был обстрелян русским кораблем. Французы ответили всеми пушками правого борта. Русский корабль скрылся, а французский дал течь и начал тонуть. Команда доставила шлюпками груз на берег и должна была пробиваться к месту постоянной дислокации в Феодосии. Но опасаясь попасть в засаду, груз спрятали в пещере. Команда действительно натолкнулась на русский отряд казаков и все погибли, кроме деда Лиона. Он то и рассказал всю историю внуку.

Лион попросил Андрея совместно найти золото и вывести в безопасное место. За это Архипову будет пожалована одна треть богатств клада. Андрей Григорьевич немного подумал и согласился принять участие в сделке и помочь французу. Но точных координат местонахождения клада Лион не сообщил. Он предполагал, что Крым будет, отторгнут от Советской России и здесь будет своя власть, как это существует сегодня под наблюдением оккупационных войск. Поэтому когда все образуется, можно будет извлечь клад и распорядится им по своему усмотрению.

На следующий день Архипов уехал обмерять земельные наделы, хоть и был выходной день.

Лион попросил у хозяйки квартиры дать ему какую-нибудь небольшую металлическую коробочку для сбора красивых морских ракушек на побережье. Вскоре он получил небольшую расписанную разноцветными красками жестяную коробочку, от которой еще пахло чаем. Вырвав из походного блокнота листок, он написал записку с указанием координат местонахождения клада. Свернул записку трубочкой, перевязал тесемкой, положил в коробку и закрыл крышкой. Надев мундир, Лион вышел на улицу и зашагал к строящемуся зданию конторы заповедника. Оно располагалось на краю села. Лион подошел к тыльной стороне здания обращенной к лесу и огляделся. Вокруг людей не было, строительный инструмент лежал около стены. Он взяв строительную кирочку и отсчитав девятнадцатый камень от правого угла на уровне своего роста стал выбивать камень из кладки. Вынув его, он установил в нише жестяную коробочку с запиской и обратно вставил камень. Потом затер швы между камнями. Получилось очень аккуратно и незаметно для незнающего человека.

– Теперь если я уеду во Францию, то Андрей в случае необходимости получит письмо с указанием, где находится тайник с координатами места клада. В открытом письме об этом писать нельзя, так как все письма из-за границы проходят проверку и могут при этом что-то заподозрить.

По мере приближения фронта к Перекопу обстановка в Крыму становилась тревожнее. К осени 1919 года все экспедиционные войска были эвакуированы из Крыма в свои страны. Оборонять Крым остались только воинские части Белого движения. В, основном, бывшие царские офицеры, донское и кубанское казачество. Руководил обороной генерал царской армии Врангель. Да и обороны как таковой не было. Было сдерживание наступающей Красной Армии, чтобы как можно больше вывести в Стамбул на кораблях Черноморского флота, кораблях Антанты и гражданскими судами, скопившихся в Крыму воинских частей Белой армии, буржуев и русской интеллигенции. В Крым, начиная с 1918 года, бежало из Петербурга, Москвы и других городов России от голода и разрухи много ученых, писателей, артистов ну и, конечно, буржуазии. Крым был единственным местом в России, откуда можно было выехать в Европу. В то время с гастролями по Крыму выступал известный русский певец Шаляпин Ф.И., работали писатели Сергеев-Ценский С.Н., Булгаков М.А. и другие. В Таврическом университете работал выдающийся русский ученый академик Вернадский В.И.