Текст книги "Игра с огнем"

Автор книги: Вера и Марина Воробей

сообщить о нарушении

Текущая страница: 4 (всего у книги 5 страниц)

Стас расхохотался так, что у него на глазах выступили слезы.

– Принцесса, живущая в виртуальном мире! Заметив, что Вера уже готова обидеться, он перестал смеяться и серьезно сказал: – Конечно же я работаю, а бильярд – это так, на бензин для моего мустанга, ну и ради удовольствия, разумеется.

Вера обрадовалась. Только сейчас она осознала, как эта бильярдная зарплата ее угнетала.

– А где ты работаешь?

– В частной автомастерской, слесарем. Даже иномарки требуют ремонта, не говоря о наших, отечественных автомобилях.

– Но ты же почти все время со мной? – удивилась она.

– Тебя это огорчает? – Правая бровь Стаса удивленно изогнулась.

– Радует, но когда же ты ремонтируешь эти автомобили? Не по ночам же?

– Я пока что в отпуске, – объяснил Стас. – Кстати, мой приятель приглашает нас в это воскресенье на шашлыки в Малаховку. Прекрасное дачное место. Всего час езды от Москвы, и ты уже в сосновом лесу, озеро и гамак в тени. Ты как?

– Я – за, – не раздумывая, согласилась Вера и тут же сказала: – Только с отцом нужно будет договориться.

– Как же без его благословения! – съязвил Стас, оборачиваясь к бильярдному столу.

Вера сомневалась, что все пройдет гладко, потому что у отца очень скоро выявилась стойкая неприязнь к Стасу. Разумеется, тот платил ему тем же. А мама… Одной из основных особенностей Ольги Сергеевны была способность игнорировать то, что она не желала замечать, например, это тайное противостояние двух мужских характеров.

На этот раз Вере сам черт, наверное, ворожил.

После короткого совещания с мамой отец отпустил Веру, но предупредил Стаса, что она должна быть дома в одиннадцать, и ни минутой позже.

12

Утром Стас ждал ее у подъезда, сидя за рулем своего «форда», верх которого был откинут. Родители отсыпались за всю неделю, Вера взяла спортивную сумку и потихонечку вышла. Воздух был еще прохладным, но день, если верить синоптикам и солнцу, обещал быть жарким.

– Привет! – Вера подставила Стасу щеку для поцелуя, а потом забросила на заднее сиденье свою сумку.

Там уже находилась похожая сумка, только побольше размером.

Стас осмотрел Веру одобрительным взглядом, оценив ее короткие шорты, маечку и голубую шелковую блузку, завязанную узлом на талии. На нем были обрезанные выше колен джинсы и цветная рубашка нараспашку.

– Купальник не забыла? А кепку на голову? – спросил он.

– Ну что ты меня опекаешь, как маленькую! – рассмеялась Вера, показывая модную джинсовую косынку с козырьком, приобретенную специально для этого случая.

Стас удовлетворенно кивнул, включил зажигание, и мотор довольно заурчал.

– Держись, поедем с ветерком, – заявил Стас, плавно разворачивая машину.

Настроение у Веры было классное! Просто обалденное настроение! Неужели еще две недели назад Вера утверждала, что скука хуже пули?

– Les caprices de la fortune. – Она даже не заметила, что говорит вслух, но Стас переспросил: – Что?

– Прихоти фортуны, – перевела Вера.

– Это, кажется, по-французски, – заметил Стас, – а ты мне говорила, что учишь английский. Или я что-то путаю?

– Все верно. Только английский язык у нас в школе основной, а французский – факультативный, – неохотно пояснила она.

– Понятно. А при чем здесь прихоти фортуны? Вера пожала плечами. Жест получился неопределенным.

– Просто я подумала, что, если бы Шурка не привела нас в тот вечер в бар, мы могли бы никогда не встретиться.

– Не могли бы.

И предначертано судьбою

Нам было встретиться с тобой… –

Стас продекламировал строчки неизвестного Вере поэта.

Да, это так! Но ведь они могли встретиться не сейчас, а через десять лет, например, или вообще в другой жизни… И тогда все было бы по-другому. Лучше или хуже? Нет, лучше и быть не может, решила Вера. Она придвинулась к Стасу и положила руку на сиденье рядом с ним.

– Где твое кольцо? – сразу же спросил он.

– Я не стала рисковать, – торопливо сказала

Вера. – Моя двоюродная сестра в том году потеряла обручальное кольцо. Вышла из моря, а кольца нет. Волны смыли.

– Предусмотрительная ты моя, – похвалил Стас, накрывая ее руку своей и чуть сжимая пальцы.

– Стас, а нам долго ехать в эту Малаховку?

– Через час будем на месте, – сообщил он, выезжая на проспект и переключая скорость.

Тут Вера слегка заволновалась. Очень скоро она окажется среди друзей Стаса, а ведь она ничего не знает о них.

– Стас, а на этой даче много народу соберется?

– Я и сам не знаю, – помедлив, ответил он. –

Дача принадлежит моему приятелю, Артему, вернее, его родителям, но они сейчас на отдыхе в Турции. у Артема есть девушка – Света. Вот она, скорее всего, будет с ним. Возможно, приедет двоюродная сестра Артема со своим парнем, а кто еще заглянет на огонек, трудно сказать.

– Но мы ведь приглашены? – уточнила Вера, потому что терпеть не могла быть незваным гостем где бы то ни было.

– Приглашены?! Без нас с тобой не будет праздника.

Вера посмотрела на заднее сиденье и плотоядно улыбнулась.

– Шашлык!

– Свинина! Высший сорт, – уточнил Стас. – Ну и еще кое-что, без чего не обходятся подобные вечеринки.

«Наверное, пиво, – подумала Вера, – и еще джин с тоником, И красное вино. Что еще пьют под шашлык?» – «Все, что угодно, пьют, – подсказал ей внутренний голос. – Водку парни, например, очень даже пьют». Крепкие горячительные напитки Вера недолюбливала. Один раз она попробовала водку – гадость! Ну и на Шурку успела наглядеться: та, когда выпьет, не подарок. Вера решила, что позволит себе сегодня баночку-другую безалкогольного (если такое найдется) пива, а потом перейдет на милый сердцу лимонад. А вообще-то ее задача загорать и купаться, потому что она впервые за это лето оказалась на природе.

13

Отрезок окружной они промчались быстро, как Стас и обещал, затем, следуя указателю, свернули на длинную извилистую дорогу. Вскоре показались дачные домики, обещанный сосновый лес. Шины автомобиля зашуршали по гравию и замерли у двухэтажного дома из красного кирпича.

Он утопал среди зелени и был огорожен глухим забором.

– Здесь нет злых собак? – спросила Вера насмешливо.

– Здесь есть злые охранники, так что лучше на чужие участки не заходить, – вполне серьезно ответил Стас.

Вера успела заметить, что на противоположной стороне пляжа народу значительно больше, а здесь все напоминало частные владения нуворишей. Чистый песок, ухоженные газоны, пляжные зонтики, топчаны и небольшие группки людей, занятых исключительно собой. «Наверное, в такой вот семье живет баба Зина», – подумала Вера, заметив неподалеку двух детишек, плескавшихся в воде под присмотром няни.

Стас сжал ее руку выше локтя, закинул на плечо ее сумку (свою оставил в машине) и пошел к калитке. На лужайке перед домом собралось человек десять, среди них были и девушки. Все они слушали… Львова! Вот так сюрприз! Вера неосознанно принялась вертеть головой, стараясь отыскать Шурку, но той среди гостей не было. И тут до нее донесся обрывок разговора:

– … В общем, настигают меня гаишники, велят остановиться. Я не спорю, притормаживаю у обочины, хотя мог бы и слинять на своей старушке – мотор-то у меня зверь. Выхожу и вежливо спрашиваю: «В чем дело, лейтенант?» А он мне: «Ваши документы, права». Пришлось отдать… вздохнул Львов.

– Права? – сочувственно спросил бритоголовый парень, одетый в одни шорты.

– Баксы!

Раздался смех.

– Не поверите, у него стало такое лицо, будто я его от голодной смерти спас, – закончил свой рассказ Счастливчик.

Смех усилился.

Львов развернулся, отвечая на чье-то похлопывание, и, увидев Стаса с Верой, заулыбался:

– О, в нашем полку прибыло!

Через пять минут Вера была знакома со всеми, но в голове перепутались имена и незатейливые шуточные характеристики. Запомнился хозяин Артем, его девушка и еще, пожалуй, Соня в сиреневом купальнике и широкополой шляпе, и то только потому, что она слишком громко смеялась и при этом картинно закатывала глаза.

– Сейчас я покажу тебе комнату, где ты сможешь переодеться, – сказал Стас, обнимая Веру за плечо, – а потом отправимся на пляж. Ты плавать умеешь?

– Немного и без всякого стиля. А ты, наверное, хорошо плаваешь?

– Обычно, – с достоинством ответил Стас. Он открыл перед ней дверь: – Располагайся как дома.

Вера оказалась в комнате, где было большое зеркало в витиеватой оправе и огромная кровать под шелковым покрывалом. Она принялась копаться в сумке, доставая шлепанцы и купальник, и тут сзади ей закрыли глаза:

– Угадай с трех раз – кто это? Два первых не считаются.

– Шурка! – крикнула Вера. Та рассмеялась:

– Я, подружка!

Вера обернулась:

– Где же ты пряталась? Я не заметила тебя во дворе.

– Я переодевалась в пляжный наряд. Вуаля! Шурка развернулась вокруг своей оси, демонстрируя себя.

На ней было надето что-то замысловатое, состоящее из веревочек и лоскутков. И Вера моментально успокоилась. Ее бикини по сравнению с Шуриным купальным вариантом казалось верхом целомудрия и совершенства, а она, глупенькая, так стеснялась появиться в нем перед Стасом.

– Давай переодевайся, пока ультрафиолет безвредный. Поболтать еще успеем, – распорядилась Шурка, направляясь к двери.

– А ты Стаса видела? – спросила Вера, глядя в спину подруге.

– Поздоровались мельком, – бросила она, обернувшись. – А что?

– Он не сказал мне, что ты со Львовым будешь здесь.

– А он и не знал, что нас сюда занесет.

Шурка ушла.

Переодевшись в голубое искрящееся бикини, Вера подошла к зеркалу, стоявшему в углу. «Немножко хрупкая, немножко бледная, а в целом очень даже неплохо», – повеселела Вера. Набросив поверх купальника шелковую рубашку, она стала спускаться вниз, но остановилась на верхних ступеньках, услышав раздраженный голос Стаса:

– Зачем ты притащил ее с собой?

– Я притащил? – оправдывался Счастливчик – Она сама притащилась. Ей особого приглашения не нужно, сам, что ли…

Заметив Веру, Счастливчик смолк на полуслове. Особого ума не требовалась, чтобы понять, что разговор шел о Шурке. Ей стало обидно за подругу. Случайно вспомнились слова бабы Зины, мудрой женщины: «Ни один парень не будет всурьез относиться к девушке, если она сама себя не уважает».

Эта история получила свое продолжение, когда Стас и Вера лежали рядом на горячем песке, чуть в стороне от всей компании.

– Может, тебя помазать кремом от загара? – спросил Стас, глядя на Веру.

– Не нужно. Я хочу хоть немножко загореть.

– Тогда плечи прикрой рубашкой. Ты же зна–

ешь, что в первую очередь страдают плечи, спина и нос, в данном случае речь идет о твоем хорошеньком прибалтийском носике, – поддразнил, ее Стас, но Вера не поддалась на его уловку.

Она наблюдала, как Львов подошел к Шурке, наклонился над ней, потянул за узелок на спине.

– А вот пришел серый волк, – услышала Вера. – Сейчас он дернет за веревочку, дверца и откроется.

Счастливчик дернул, узелок развязался. Но Шурка ловко придержала верх купальника растопыренными пальцами. Свободной рукой она стукнула Львова по спине и крикнула:

– Отстань, дурак!

Парни, игравшие в карты, рассмеялись. Девчонки недоуменно приподняли головы, но тут же вновь опустили их на лежаки: ничего интересного – ребята развлекаются.

Шурка как ни в чем не бывало завязала шнурок на купальнике и снова уткнулась в «Космополитен». А Львов, довольный собой, потянулся за очередной банкой пива.

Заметив, как помрачнело лицо Веры, Стас лениво произнес:

– Кажется, она меньше расстроена этим маленьким инцидентом, чем ты?

– Зачем ты так говоришь? – спросила Вера, поворачиваясь к нему.

Он присел, тряхнул головой, про гоняя сонливость.

– Затем, что такие, как она, всегда приземляются на четыре лапки, как кошки.

Он произнес это легко и непринужденно, но Вера видела его глаза: в них светилась непреклонность. Он потянулся за пивом.

– Хочешь?

– Нет.

Вера понегодовала внутри, но, не выдержав, заявила:

– А ты знаешь, что у нее был парень, которого она любила и который бросил ее только лишь потому, что испугался стать отцом раньше времени? Может, она до сих пор переживает. Поэтому и живет по принципу: чем хуже, тем лучше!

Стас допил пиво, смял пустую банку, словно бумажный пакетик, и отбросил его в сторону.

– Да слышал я эту байку с балконом, – равнодушно отозвался он. – Все это хорошо для глянцевых журнальчиков, но не имеет ничего общего с реальной жизнью. И любовь здесь ни при чем, дурь в голове виновата.

Вера чуть не подпрыгнула от возмущения: такого откровенно циничного, непробиваемого Стаса она не знала и не хотела знать.

– А если бы на ее месте была я, ты бы тоже так думал? – спросила Вера.

– Ты? – Стас от души рассмеялся, откинув голову назад. – Вся штука в том, – произнес он, продолжая похмыкивать и покачивать головой, будто она сказала очень смешную вещь, – что ты никогда, ни при каких обстоятельствах не могла бы оказаться на ее месте, принцесса. И уж если разговор принял такой оборот, мне вообще бы не хотелось, чтобы ты с ней общалась, – закончил он совершенно серьезно.

Вера уже открыла рот, чтобы ответить что-нибудь язвительное, вроде: «Что, боишься, что Шурка научит меня дурному? Так ведь у меня своя голова на плечах есть». Или: «Наконец-то ты хоть в чем-то нашел общий язык с моими родителями». Но тут она заметила, как Счастливчик, обнявшись с улыбающейся Шуркой, отправились к темнеющей поблизости рощице.

– Вот видишь, – усмехнулся Стас, – мы здесь чуть не поссорились из-за нее, а она вполне довольна собой.

Вера не нашлась с ответом. Ее растерянность была так очевидна, что Стас улыбнулся, притянул ее голову к себе и крепко поцеловал в губы.

– Пойдем лучше окунемся, принцесса. Мы ведь приехали отдыхать, а не спорить из-за какой-то… Ну не буду, не буду. – Он торопливо вскочил на ноги, заметив насупленные Верины брови, и бросился к воде.

Сердце Веры забилось сильно-сильно, когда Стас, изогнувшись, красиво нырнул в воду. Что скрывать, красота тела одновременно и пугала и влекла ее. Только теперь до Веры стал доходить смысл Шуркиных слов насчет игры с огнем. Но ведь это была не игра, хотя огонь, безусловно, был.

– Ну что же ты? Иди ко мне, – поманил ее Стас, смеясь глазами, и Вера забыла и о Шурке, и об их недавнем споре, и о своих волнениях.

Она встала и пошла к берегу. Легкий шок от холодной воды вызвал в теле дрожь. Вера набрала в легкие воздух и решительно окунулась с головой. Почувствовав бодрящую, обжигающую свежесть, она поплыла к Стасу, который выделывал что-то невообразимое, напоминающее кувырок дельфина в воде. Сделав несколько сильных гребков, она подплыла к нему вплотную. Несколько минут они соревновались, дурачились, целовались, конечно, а затем Стас махнул рукой, указывая на мелководье.

Когда Вера оказалась на берегу, она заметила, что вся компания (исключая Шурку и Счастливчика) собралась на небольшой лужайке. Пиво было отложено в сторону. Кто-то пустил по кругу самокрутку из травки. Чтобы не портить себе настроение, Вера заставила себя притвориться, что не замечает этого.

– Будете? – предложил Артем, когда подошла их очередь.

– Им не нужно. Они и без «дури» кайф словят! – рассмеялся какой-то парень и, выхватив у Артема сигарету, глубоко затянулся.

– Пойдем, принцесса, – сказал Стас, подавая ей руку.

Вера встала.

– А куда?

– Прогуляемся немного, а после займемся шашлыком.

Проходя мимо курившего балагура, Стас насмешливо произнес:

– Ежик, еще раз такое повторится – голову отверну.

Тот в ответ рассмеялся.

Вскоре шашлык жарился на шампурах. А когда первая порция была съедена, Вера уже вполне сносно освоилась среди остальных. Волновали ее только две вещи. Во-первых, несмотря на царившее вокруг оживление, ей никак не удавалось проникнуться всеобщим весельем и почувствовать себя в этом кругу своей. А во-вторых, ей было непонятно: куда подевалась Шурка и Львов? Сказали, что уехали, но почему уехали и почему не попрощались?

Около одиннадцати Стас привез Веру домой.

День оказался длинным, насыщенным и интересным. Но почему-то он не принес Вере ожидаемой радости.

– Устала? – спросил Стас, заметив ее молчание.

– Да, – призналась Вера, потому что на самом деле ощущала в теле приятную усталость.

Стас посмотрел на часы.

– Без десяти одиннадцать. – Он сокрушенно покачал головой и недовольно заметил: – Чувствую себя, как какой-то Штирлиц. Все время слежу за этим проклятым временем, с тех пор как познакомился с тобой.

Вера виновато опустила глаза. Стас тут же притянул ее к себе.

– Не обижайся. Ляпнул, не подумав. Но мне все больше и больше не нравится эта ситуация. Нужно срочно что-то предпринять, – произнес он задумчиво, постучав пальцами по рулю.

– Что?

– Я подумаю над этим. Ну, беги.

Он чмокнул ее в щеку.

Вера ехала в лифте, счастливо улыбаясь своим мыслям. Если Стас обещал что-то придумать, он обязательно придумает. Еще ни разу не было, чтобы его слова расходились с делом. Может быть, он зафрахтует пиратскую шхуну и украдет ее. Они уплывут на необитаемый остров, будут любить друг друга под пальмой, загорать, купаться, есть бананы и пить кокосовое молоко. Настоящая жизнь настоящей принцессы.

На ее губах все еще блуждала улыбка, когда она входила в квартиру. Но она пропала, стоило ей увидеть хмурое лицо отца и потерянные глаза мамы.

«В чем дело? – тревожно подумала Вера, бросая сумку. – На часах без двух минут одиннадцать, без дураков!»

14

– Вера, откуда это у тебя? – тихо спросила мама.

В ее руке была синяя бархатная коробочка, в котором хранилось Верино кольцо.

Опять! В глазах у Веры потемнело.

– Вы что же, опять копались в моих вещах?! – выкрикнула она.

– Не кричи! – остановил ее отец. – Мне нужно было напечатать несколько документов, я полез за чистой бумагой в стол и наткнулся на эту коробку. Никто и не думал копаться в твоих вещах. Это случайность.

– Досадная случайность, – проворчала Вера.

– Тебе виднее, – отозвался отец, обладавший тонким слухом. – Так откуда у тебя это кольцо, Вера?

Отец взглянул на мать, нервно метавшуюся по комнате, и она села, вернее, рухнула в кресло.

– Стас подарил, – сказала Вера, едва шевеля онемевшими губами.

– Так я и думала, – обреченно произнесла мама.

Никто не обратил на нее внимания. Отец смотрел на Веру так, словно перед ним была не его дочь, а неизвестное науке существо.

– Подарил?! И ты так спокойно заявляешь об этом? – жестко произнес он. – А ты хоть понимаешь, что семнадцатилетним девушкам такие дорогие украшения просто так не дарят?

– Игорь, как ты можешь?! – воскликнула мама.

Вере было очень ее жалко, но стерпеть! Каждая клеточка в ее теле возмущал ась несправедливо брошенному обвинению.

– Это ты так думаешь, папа, потому что сам не умеешь дарить от чистого сердца, – неожиданно спокойно произнесла Вера.

– Что? Что ты сказала? – изумился отец, но почему-то тоже сбавил тон.

– Правду. Когда ты даришь что-то, ты всегда требуешь благодарности, особенного отношения к себе. Может, тебя к этому приучили родители, а может, так выражается твоя любовь к близким, и иначе ты не умеешь любить. Но не стоит мерить всех по своей мерке.

На помрачневшем лице отца появилось озадаченное выражение.

– Оля, ты тоже так думаешь? – спросил он, обернувшись к жене.

Та торопливо отвела взгляд.

– Вот, значит, как, – заметил отец несколько растерянно.

В комнате повисла гнетущая тишина, в любой момент грозившая взорваться. Но, к удивлению Веры, отец заговорил с ней ровным тоном:

– Вера, я хочу, чтобы ты осознала одну простую вещь: если я чем-то и огорчил тебя, в чем-то разочаровал вас с мамой, это вовсе не повод, чтобы ты портила себе жизнь.

– О чем ты, папа? – Вера озабоченно сдвинула брови.

– Я говорю о Стасе. – Отец кивнул на коробочку на столе. – И вот об этом. Поверь, у этого парня своеобразные моральные ориентиры. Он поступает согласно своим желаниям. Для него не существует запретов, он сам себе устанавливает правила и заставляет других следовать им.

– Откуда такая уверенность?

– Мне доводилось беседовать с ним, – коротко ответил отец. – Поправь меня, если я окажусь не прав: это ведь он научил тебя фокусу с часами?

– Нет, Шурка! – произнесла Вера и с ужасом осознала, что ложь легко слетела с ее губ.

Отец посмотрел на нее долгим, пристальным взглядом.

– Допустим, что так.

– Вера, я тебя умоляю. Верни Стасу кольцо, и забудем об этом, – устало сказала мама.

– Нет, мама, – ответила Вера и почувствовала, что у нее внутри все дрожит. – Стас подарил мне кольцо без всяких условий, и я его не верну, потому что не хочу его обидеть.

Лицо отца помрачнело еще больше, на лбу появились суровые морщины.

– Что ж, поступай как знаешь, – сказал он и вышел из комнаты.

Мама тенью последовала за ним. Вера проводила ее потухшим взором и в изнеможении прикрыла глаза.

Такой прекрасный день и так закончился! Она взяла кольцо со стола, ушла в свою комнату, разделась, легла.

Никто не заглянул к ней, ни пожелал ей спокойной ночи. Но Вера была обижена на родителей не меньше. Они оскорбили ее своим недоверием. В голове назойливо крутилась всплывшая в памяти фраза: «Любят не за что-то, а вопреки всему». Ведь любит же мама отца, несмотря на его недостатки, и он ее любит, хотя у нее куча комплексов. Так почему же к Стасу предъявляют такие высокие требования? Кольцо тускло поблескивало в открытой коробочке. Теперь не было нужды его прятать, но Вера вдруг осознала, что не сможет завтра надеть его на палец. «Как с теми ходиками», – подумала она и провалилась в тяжелый сон без сновидений.

А утром Вера приняла нелегкое решение вернуть Стасу кольцо. Трусливый поступок, но необходимый.

Они созвонились, а ближе к вечеру встретились возле «Белых парусов».

– Что случилось? Почему я не могу заехать за тобой как обычно? – сразу же спросил Стас, едва Вера села в машину.

Она не собиралась пересказывать ему весь скандал, однако, начав говорить, не смогла удержаться и выложила большую его часть; смягчив некоторые места. Стас слушал молча. А потом завел машину.

– Куда мы едем? – спросила Вера.

– Ко мне. Нужно же где-то переварить эту манную кашу.

Вера согласилась. Сейчас им было не до веселья.

Как только они оказались у Стаса дома, он протянул руку.

– Дай мне кольцо, – попросил он.

Вера отдала. Стас положил бархатную коробочку в шкатулку, стоящую на полке. Сердце Веры кольнуло так, будто в него воткнули раскаленную иглу.

– Пусть оно побудет здесь, – сказал Стас, обернувшись к ней. – Все равно ты скоро будешь носить его, потому что по-другому просто не может быть. И ты это знаешь, и я это знаю, и твой папочка это знает, поэтому и бесится.

Стас обнял ее. На глазах у Веры выступили слезы, но она прогнала их, моргнув несколько раз. Она ощутила тепло его дыхания у себя на шее. Он крепко прижал ее к себе и стал шептать ей на ухо:

– Я все время думаю о тебе, принцесса. Я хочу, чтобы мы были вместе, всегда, только ты и я, и никого больше…

Он принялся ее целовать, сначала нежно, потом более страстно. Вера отвечала ему с не меньшим пылом, но когда рука Стаса легла на пуговку ее блузки и, чуть помедлив, расстегнула ее, Вера выдохнула:

– Нет!

И вовсе не испуг руководил ей. Просто она осознала, что если это случится между ними сейчас, именно в этот момент, то потом опять ее будут мучить сомнения, что она совершила ошибку, поддавшись минутному порыву. На такую ошибку она не имела права. Это было нечестно не только по отношению к ней самой, но и по отношению к Стасу.

– Почему нет? Мы же любим друг друга, шепнул Стас, его губы и руки стали настойчивее.

Вера с трудом вырвал ась из их плена.

– Да пойми! – отчаянно произнесла она, торопливо запахивая кофточку. – Я не хочу, чтобы это случилось вот так. Будто нас толкает к этому не любовь, а отчаяние.

Стас посмотрел на нее. Его затуманенный взор постепенно принял осмысленное выражение.

– Черт! – выругался он сквозь зубы, заправляя выбившуюся рубашку в джинсы. – Прости. Я совсем голову потерял. Я понимаю. Не слишком удачное время. Да? – произнес он, и Вера улыбнулась. Она так ждала от него этих слов.

– Нам не нужно здесь оставаться, – произнес он решительно. – Я знаю, куда мы поедем.

И он повез ее на Воробьевы горы.

Стас не стал глушить мотор, когда они оказались возле ее дома. Он развернулся к ней, положил руку на сиденье:

– Ты уверена, что хочешь домой?

– У меня нет выбора, – ответила Вера.

– Выбор всегда есть. Но не будем рисковать. – Стас улыбнулся. – Помни, что я люблю тебя, принцесса.

– Хорошо.

– Что хорошо?

– Буду помнить. – Она улыбнулась, чтобы не волновать Стаса.

Дверь открыла мама. Просто открыла и ушла.

Вера хотела сказать ей, что она вернула кольцо Стасу, и восстановить хрупкий мир, но тут вышел из комнаты отец, и вчерашний кошмар обернулся новой головной болью.

– Я видел, тебя привез Стас.

– Да.

– Значит, вы были вместе?

– Да.

– Ты могла хотя бы позвонить нам.

– Я не думала, что так поздно, – сказала Вера, взглянув на часы. Они показывали ровно час. Как в тот первый злополучный вечер.

– И он, надо полагать, тоже не думал об этом? Или ему было просто наплевать? Все, Вера, – не допускающим возражения тоном сказал отец. Все! Нам с мамой достаточно осенней эпопеи. Отныне я должен знать каждый твой шаг. Тебе ясно?

– Яснее не бывает. А тебе никто не говорил, что это прямое посягательство на частную жизнь? – заявила Вера, случайно вспомнив штампованную фразу.

– Мне не до этических дискуссий! – отрезал отец, настроенный очень решительно. – Пока ты живешь в моем доме, ешь мой хлеб, ты будешь придерживаться моих правил. И хватит нести этот бред о частной жизни, о совершеннолетии и об акселерации!

– Не смеши меня, папа, – возразила Вера, чувствуя, как в ней волной поднимается возмущение. – Все дело в Стасе. Тебе он не нравится это я могу понять. Но это не повод, чтобы мы с ним перестали встречаться. Еще свежи семейные предания, что ты тоже не понравился моим бабушке с дедушкой. Однако это не помешало маме выскочить за тебя замуж, едва ей исполнилось восемнадцать.

И Вера ушла к себе в комнату.

– Что на тебя нашло, Игорь? Хочешь совсем ее потерять? – донесся до нее расстроенный голос мамы, но больше она ничего не разобрала. Родители отправились в спальню, плотно прикрыв за собой дверь.

15

Вере всегда хотелось услышать тишину. И вот она ее услышала. В их трехкомнатной квартире улучшенной планировки стояла оглушительная, звенящая тишина. Если в ней и звучали слова, то только •по необходимости. Отец цедил короткие рубленые фразы сквозь зубы, появлялся дома поздно, ужинал и–уходил с газетой или документами в свою комнату. Телевизор практически не включался. Мама металась между двух огней. Ей было жаль дочь, но в то же время она целиком была на стороне мужа. И даже то, что эти три дня Вера послушно появлялась дома около одиннадцати, не улучшало их отношений.

Вера с трудом переносила напряженную атмосферу, она задыхалась в ней, и ингалятор здесь не в силах был помочь. Ей сейчас так нужен был совет подруги, но, как назло, Шурка куда-то исчезла, а с кем еще она могла поделиться? С Лизой? Лиза этого не поймет. У нее все просто: черное – это черное, а белое – белое, и никаких полутонов.

Единственное, что спасало, – это часы, проведенные вместе со Стасом. С ним Вера на какое-то время забывала о том, что между ней и родителями образовал ась полоса отчуждения, грозившая превратиться в пропасть. И вдруг Стас сказал, что теперь они реже будут видеться, потому что его отпуск закончился.

– Иногда приходится вкалывать до глубокой ночи, понимаешь?

Вера понимала, но от этого легче не становилось. «Может, Стас наказывает меня за долгие раздумья?» – пришло ей в голову, когда она услышала о том, что он выходит на работу. С того дня в его доме прошла почти неделя, Стас не раз приглашал ее к себе, но Веру что-то удерживало от этой поездки. А потом она одернула себя: «Да у тебя, девочка, паранойя! Просто у него действительно закончился отпуск».

В один из таких дней, когда Стас был занят, Вера решила навестить Шурку. Надо же, в конце концов, выяснить, где она пропадает и с кем? На ее звонок никто не отозвался. Вера поболталась по магазинам, купила себе мороженое, съела его и снова позвонила в дверь к Шурке. И опять неудача.

Пришлось поехать домой. На небе с утра собирались тучки. Москвичи и гости столицы с надеждой поглядывали на них, ожидая дождя. Все это время в городе стояла ужасающая жара, которая изрядно надоела. Вера тоже взглянула на небо, подставила ладошку, словно хотела, чтобы на нее упали первые капли, но вместо них на ее пальце приземлилась божья коровка.

«Надо же, какая красивая – красненькая спинка в черную крапинку», – подумала Вера и огорчилась: когда же она перестала замечать такие милые вещи? Случайно вспомнилась детская присказка: «Божья коровка, улети на небо, принеси мне хлеба, черного и белого, только не горелого». Почему божья коровка должна приносить хлеб? И почему он может быть горелым? Разве на небе пекут хлеб, который может подгореть? От этих незатейливых мыслей настроение у нее странным образом улучшилось.

– Вера! – окликнул ее знакомый голос. Она остановилась, обернулась.

– Привет, Нил.

– Привет.

Заметив его расстроенное лицо, Вера спросила:

– Ты что такой хмурый?

– Я только что к тебе заходил, – ответил Нил невпопад. – Тебя не было дома.

– Логично, – сказала Вера. – Если я здесь, то дома меня нет.

Шутка не возымела действия.

– Вера, нам нужно поговорить. – Голос Нила тревожно дрогнул.

– Это касается Стаса. – А-а-а, – отозвалась Вера.

«И ты туда же», – говорил ее взгляд.

– Это очень серьезно.

– Хорошо, я слушаю тебя, – сказала Вера, присаживаясь на скамейку и поправляя шелковую юбку.

Нил сел рядом. Он покусывал губу, не зная, как начать.

– Ну, что же ты? – подтолкнула Вера.

– В общем, я пару часов назад встретил Алекса. Мы с ним пошли выпить пива, все-таки давно не виделись. Ну и как это обычно бывает, завязался разговор. Алекс о своих раскопках толкует, я о своих делах. А потом прозвучало имя Стаса, и Алекс рассказал о нем много интересного.

– А я думала, что только девчонки любят перемывать косточки своим знакомым, – поддела Вера, вставая со скамейки.

– Подожди! – Нил крепко, но не больно, взял ее за руку и усадил обратно. – Ты говорила мне, что Стасу двадцать два?

– Да, – растерянно отозвалась Вера.

– Ему двадцать шесть. Алекс видел его паспорт.

Вера недоверчиво посмотрела на Нила.

– Что ты смотришь, будто у меня выросли рога? – почему-то разозлился Нил. – Он обманул тебя. И не только в этом. Он опутал тебя сетью лжи, как паук. Ты знаешь, что он не служил ни в какой армии?

– Глупости! – вымолвила Вера, с трудом приходя в себя.

– Нет. Он откупился, сделал себе билет.

– Это тоже ты узнал от Алекса?

– Да. Между прочим, ты сестру Алекса помнишь? Ну ту, что подсела на иглу и умерла от передозировки?

– А она тут при чем?

– Притом. Стас некоторое время встречался с ней. Она их и познакомила, а потом уже Шурка в эту компанию угодила. И родители у него живы, живут в какой-то деревушке, а он им даже не пишет.