Текст книги "Герой ее романа"

Автор книги: Вера и Марина Воробей

сообщить о нарушении

Текущая страница: 2 (всего у книги 7 страниц) [доступный отрывок для чтения: 2 страниц]

3

Как ни странно это кому-то покажется, но, возвращаясь домой, Даша Свиридова тоже вспоминала события полугодичной давности. Конечно же она думала о Сережке Белове. Она постоянно о нем думала. Он был особенный, он отличался от всех ребят. Ни один из них не мог с ним сравниться. У него были властные жесты, четкие черты лица, не идеальные, но красивые, уверенная походка. Он всегда был подтянут, ходил с гордо поднятой головой, говорил всегда спокойно, с достоинством. Даже когда он опаздывал на урок или его вызывали в учительскую на разборку, он никогда не оправдывался, не извинялся. Учился Сережка неважно, но не потому, что у него не было способностей, а потому, что ленился лишний раз учебник открыть. Захотел бы, знал ту же самую химию от А до Я. Слов нет, он, конечно, любил похулиганить, но при этом у него было обостренное чувство справедливости. В такого парня трудно было не влюбиться, и Даша сама не заметила, как влюбилась. Но это была тайная любовь. Никто в классе о ней даже не догадывался. Да что там в классе! Алиска и та ничего не подозревала. Как все счастливые люди, она была чуточку эгоистична и беспечна.

А Сережка ходил по школе с приятелями, и девчонки для него вроде бы не существовали. Похоже, ему нравился только футбол. Вот его он мог обсуждать с дружками часами, и глаза его синие-пресиние сверкали, как две звезды на темном небосводе. Казалось, Даше радоваться нужно: не она, так ведь и никакая другая его не интересовала. Но нет, не получалось. В каждой улыбнувшейся ему красавице, в каждой пошутившей с ним ровеснице она видела угрозу своему счастью. Сердце ее начинало ныть при мысли: а вдруг он влюбится в одну из них? Что она тогда станет делать? И вообще как тогда дальше жить? Ведь ее любовь к нему не имела границ – как бесконечность. Ей и в голову не приходило подойти к Сергею первой, куда-то его пригласить, в общем, проявить инициативу. Она считала, что девушка должна ждать, когда ее заметят.

Но однажды у нее с Алиской зашел разговор, который заставил ее действовать. Они сидели у Даши дома, делали вместе уроки, и вдруг Алиска, томно вздохнув, произнесла:

– Любви хочется…

– Чего-чего? – переспросила Даша, погруженная в математические дебри.

– Любви! – внятно повторила Алиска, и пришедшее в эту секунду решение уравнения моментально вылетело у Даши из головы.

Ничего себе заявочка!

Уж кому-кому, а подружке грех было на это жаловаться. Мальчишки кружили вокруг нее, как шмели вокруг прелестного благоухающего цветка. С восьмого класса бесконечные романы – длинные и эпизодические. Так Алиска листала страницы скучной и обеспеченной жизни. Один раз Даша пошутила на эту тему: «Ты что, поставила себе программу максимум и уверенно идешь на рекорд?» Алиска шутку не оценила. С тех пор они особо о чувствах не разговаривали. Точнее, Алиска делилась с ней то одной победой, то другой, а Даша внимательно слушала и помалкивала. Ей нечем было похвастаться.

– Это тебе-то, красавица, не хватает любви? – усмехнулась Даша, впрочем невесело.

Сергей Белов по-прежнему видел в ней только одноклассницу, у которой можно легко списать домашнюю работу или сдуть самостоятельную по химии. Тут он всегда выбирал ее, вернее, не ее, а ее вариант.

– Представь себе, не хватает! – Алиска надула пухлые губы, подкрашенные дорогой помадой персикового оттенка, но тут же вышла из образа обиженной: – Вот и ты туда же – «красавица»! Ну, красавица! А толку что? Если бы мне каждый раз по доллару давали, когда это говорили, я бы давно миллионершей стала.

Дашка, у которой неплохо было с чувством юмора, коротко рассмеялась:

– Я бы на этом не разбогатела.

Теперь Алиска прыснула в ладошку: красотой Даша не отличалась. И знала об этом. Единственная гордость – тяжелая коса. Только кто ее сейчас замечает! Это в старину ценили. И вообще с ней неудобно, хлопот много – мыть, расчесывать, причесывать, а отрезать – рука не поднимается. Да и кто его знает, может, только хуже себе сделает?

Хотя Дашин отец утверждал, что она, как и ее мама, красива опасной красотой: скрытой, той, которую не каждому дано разглядеть. «Именно такие лица с несовершенными формами, – любил повторять он, – художники и вообще одухотворенные личности во все времена считали источником притягательности и вдохновения». Дашка не очень-то в это верила. У любящего отца всегда есть в запасе тысячи способов, чтобы успокоить дочь. Но и по поводу собственной внешности особо не комплексовала. Какая есть, такая есть.

– Нет, я серьезно, – сказала Алиска, перестав улыбаться. – Всем парням от нас, девчонок, одно только и нужно. – Тут она многозначительно посмотрела на Дашу, чтобы той стало ясно, о чем идет речь. Даша знала, подружка любила целоваться до самозабвения, но руки распускать не позволяла. – А мне хочется большой и чистой любви. Вон как у Малышевой с ее Волковым. Везде вместе, всегда воркуют, как голубки.

– Ну не везде и не всегда. Иногда и они ссорятся, – возразила Даша.

– Да брось! Волков готов ботинки Анькины лизать, – вздохнула подружка. – Даже в Прагу ее с собой возил, маме родной представлял. А хочешь скажу тебе одну вещь?

– Ну скажи, – рассеянно согласилась Даша.

Она вроде бы сообразила, как доказать тождество.

– Мне кажется, что Белый в меня влюбился.

Авторучка выпала из Дашиных рук, покатилась по столу и упала на пол:

– А почему ты так думаешь?

– Ну это вообще на подсознательном уровне работает. Сама понимаешь, у меня опыт в этом есть. В общем, похоже, парень повзрослел. Созрел, так сказать, для серьезных отношений. Но главное, мы же спектакль этот затеяли ставить с «бэшками».

– А он-то здесь при чем? – спросила Даша, мучительно соображая, как же от нее укрылось, что между Белым и подружкой что-то происходит.

– А при том. Ко мне их Кахобер подошел, попросил, чтобы я с Сергеем поговорила насчет роли герцога. Я заикнуться не успела, а Белый мне: «А ты там будешь играть?» Я отвечаю: «А как же! Перед тобой, солнышко, леди Винтер». А он улыбнулся своей фирменной улыбочкой в тридцать два зуба, ну, ты сама знаешь, как он это делает, и говорит: «Тогда я согласен». Как тебе?

– Мне? – произнесла Даша онемевшими губами. – Мне ничего, – и схватилась за соломинку, как утопающий: – А как же Игорь? Ты же говорила, что на этот раз все серьезно.

Алиска в последнее время с Игорем из одиннадцатого «А» встречалась. Стоило ему появиться в прошлом году в школе, как старшеклассницы прозвали его Томом Крузом. Алиска его у Вики Смирновой отбила, первой красавицы школы, и очень этим достижением гордилась.

– А что Игорь? – помолчав, сказала Алиса. – Я же от него не отказываюсь. Но у нас с ним в последнее время что-то не клеится, – призналась она и принялась за решение уравнения.

А Даше стало не до синусов и косинусов. Она решала для себя совсем иную задачку. Гораздо сложнее, не с двумя, а с тремя неизвестными.

В любви, как известно, каждый сам за себя. И потом, у Алиски ведь ничего серьезного с Сережкой не было. Пока. Нужно было срочно что-то делать, как-то менять ситуацию. И она решила: была не была. Спустя два дня, набравшись храбрости, Даша подошла к Сергею, чтобы пригласить его в кино. А вдруг сработает? Вдруг она привлечет его внимание, когда они будут вдвоем. Запинаясь и краснея, она промямлила что-то о том, что фильм всем парням нравится, убойное такое кино, и получила в ответ: «Извини, Даш, но ты мне не нужна». Нет, Сергей, разумеется, так не сказал, все же он неплохо к ней относился, но смысл короткого диалога был именно таков: мне нужна не ты, а Алиска. После этого Даше ничего не оставалось, как уйти. И она ушла. Молча. Без слез. А душа ее при этом кричала на всю Вселенную: «Глупый слепец! Как же ты не видишь – тебе нужна только я! Я одна и никто другой!»

Шли дни. К концу приближалась последняя четверть. Репетиции, экзамены, все будто с ума посходили. Что же касается Даши, то она, как ни странно, продолжала на что-то надеяться. А потом случилось то, что случилось. Сергей сначала приклеил охранника к стулу, а чуть позже подрался с Борькой Шустовым. Как все утверждали, эти подвиги он совершил из-за Алиски. Она к тому времени уже рассталась с Игорем, или он с ней расстался, ну да это неважно. Главное, что Алиска устремилась на поиски новой большой и чистой любви. После выпускного бала, когда Сережка отправился провожать Алиску, Даша окончательно прозрела и поняла – чуда не произойдет. Сергей для нее навсегда потерян.

Она уговаривала себя: «Брось! Он не стоит твоих слез. Ничего в нем особенного нет – это все твои выдумки». Но напрасно Даша занималась самовнушением. Сердцу нельзя приказать разлюбить. Впрочем, и полюбить тоже…

Спустя два дня Даша уехала в Кострому к сестре отца на все лето, а когда вернулась двадцать восьмого августа, то узнала, что Алиска и Сергей теперь вместе. И услышала она об этом не от кого-нибудь, а от самой подруги. На губах Алисы играла гордая улыбка:

– Можешь поздравить, мы с Белым встречаемся. Ты же знаешь, я влюбчивая, но на этот раз все не так. Он то, что мне нужно.

И хотя Даша уже не первый раз слышала от Алиски похожую фразу, она сказала:

– Поздравляю! – и даже нашла в себе силы улыбнуться в ответ.

С первого сентября, когда они собрались в десятом «Б» классе, все пошло по-другому. Как будто появилась новая точка отсчета. Жизнь Даши стала иной. Не лучше, не хуже – просто иной. И сама она изменилась, пережив первое разочарование в любви. Даже Алиска это заметила:

– Что-то с тобой не так. Влюбилась, что ли?

– Влюбилась. Только не спрашивай в кого, у нас с ним все равно ничего не может быть, – ответила Даша.

Алиска не стала настаивать, видно, решила, что Дашкино увлечение осталось в Костроме. А может, она горела желанием поскорее рассказать Даше о том, как у нее развивается роман с Сережкой, но Даша ее на первом же слове оборвала:

– Прости, Алис, мне совсем не хочется говорить на любовные темы.

– Ну как знаешь, – пожала плечами Алиска, недовольно нахмурившись.

И хотя они по-прежнему назывались подругами и по-прежнему сидели за одной партой, после того разговора словно трещинка пролегла между ними, малозаметная, но все же… Алиска больше не делилась с ней секретами, как там ее роман продвигается, и Даша была этому только рада. Да и видеться они с Алиской стали реже, все больше в школе. А для Сергея она по-прежнему была просто одноклассница, девчонка, каких вокруг много, и только сегодня он, кажется, заметил ее – Дашу Свиридову. Как принято говорить в таких случаях: не было бы счастья, да несчастье помогло. Только это ничего не меняет…

4

А в это время Белый стоял перед Алискиной дверью. В одной руке он неловко держал распустившуюся розу на толстом длинном стебле, шипы с которого он предусмотрительно попросил продавщицу срезать, другой нажимал на кнопку звонка. Заслышав легкие Алискины шаги, Белый внезапно прикрыл ладонью глазок. Вдруг захотелось сделать ей сюрприз, а заодно проверить ее бдительность. «В наше время следует соблюдать осторожность. Это во мне будущий милиционер заговорил», – успел подумать Белый, прежде чем услышал:

– Что за дурацкие шутки! Кто там? – Голос за дверью звучал, как и положено, настороженно и раздраженно.

– Это я, твой самый большой друг, – улыбаясь, ответил Белый словами из мультика.

Алиса сразу узнала его и насмешливо отозвалась:

– Ах, друг! Да еще и самый большой! Ну тогда заходи!

Щелкнул замок, дверь открылась, и она предстала перед ним во всей красе. Ну, прямо кукла Барби, доведенная до совершенства: макияж, прическа, наряд.

– Ты куда-то собираешься? – на всякий случай уточнил Белый.

– Только если ты меня куда-нибудь пригласишь, – с лукавой усмешкой сказала Алиска.

Белый промолчал: с деньгами был напряг, и Алиса, сообразив, что ответа на этот вопрос не будет, опустив густые накрашенные ресницы, уточнила:

– Роза мне?

– А-а-а, да… – Сергей протянул ей цветок.

Она приняла его как должное, без особого восторга, даже на спасибо не расщедрилась, а затем прислонила бутон к носу и разочарованно произнесла:

– У-у, совсем не пахнет.

– Это потому, что у тебя нос заложен, – пошутил Белый.

– Ничего не заложен! – надула губки Алиса. – Вот возьму и скажу завтра врачихе, чтобы выписала в школу. Надоело дома торчать. Температуры нет, кашля нет. По телику смотреть нечего. А почему ты вчера не пришел? Я ждала.

У Алиски была такая манера – перескакивать с одного на другое, у нее мысли так работали – хаотично.

– Извини, не получилось. – Сергей повесил куртку, стал стягивать бутсы. – С машиной провозился, профилактикой занимался.

– Мог бы позвонить, – сказала Алиска, вертя розу в руке.

– Да я в начале двенадцатого дома появился, поздновато для звонка, – принялся оправдываться Белый, надевая тапочки. – А сотка на зарядке была.

– Ясненько. А я, между прочим, тебе звонила. Где-то в районе десяти, после того как с Дашкой поболтала.

– Да? – Белый изобразил удивление. – Странно, мать, наверное, забыла передать.

– Просто я ей не нравлюсь, – недовольно проворчала Алиска, раскусив его хитрость. – Уж не знаю, чем я ей не угодила.

– Ну вот опять, – поморщился Белый, поднимаясь с пуфика.

– Не опять, а снова. Ладно, не будем о грустном. Кофе хочешь?

– Пока нет.

– Тогда пошли в комнату, нужно же твой цветочек пристроить. – Алиска взяла его за руку и потащила за собой.

Квартира у Алиски была пятикомнатная, огромных размеров. Отец Алиски «сидел на трубе», так говорят о тех, кто имеет хоть какое-то мало-мальское отношение к нефти, и поэтому они смогли без ущерба для семейного бюджета выкупить соседнюю квартиру и при помощи небольшой перепланировки сделать из двух смежных квартир одну, но большую. В Алискиной комнате метров этак в двадцать пять главное место занимали домашний кинотеатр и музыкальный центр. Еще у нее был огромный шкаф во всю стену, где хранились ее модные тряпки, компьютерный стол с суперкомпьютером, разумеется, широкое кресло, диван-кровать и кадка с экзотическим вечно цветущим растением.

Белый по-свойски расположился в кресле. Пока Алиска занималась с цветком, у него в голове бродили разные мысли. Сначала он подумал о том, что девичья душа – потемки. У Алиски с этим вообще беда. Сегодня одно, завтра другое. Сегодня хочу, завтра – не хочу. И как к этому привыкнуть? Не понятно. К этому в принципе привыкнуть невозможно. Потом он незаметно переключился на проблему с матерью. В общем-то, Алиска была права, оба это знали: Зинаида Юрьевна отнеслась к Алиске настороженно, а однажды в сердцах сказала: «Да я такой самовлюбленной девчонки ни разу в жизни не встречала! Никогда не упустит возможности подчеркнуть, что у нее все самое лучшее». – «Это ты обо мне?» – отделался шуткой Белый. Но в принципе мать понять можно – на единственного сына, можно сказать святыню, посягнули. Алиска ведь была первой девушкой, которую он привел в дом на правах близкой подружки.

Наконец Алиска поставила вазу на стол, а сама забралась на диван, поджав под себя босые розовые пятки.

– Ну, теперь рассказывай, какие в школе новости.

– Есть кое-что неприятное, – сказал Сергей с ленцой в голосе.

– А что такое? – В глазах Алиски появился охотничий блеск.

– Да у Клавы крыша совсем покосилась. На Волкова с Малышевой наехала на алгебре. И главное, было бы из-за чего сыр-бор разводить… – Скупо роняя слова, без лишних эмоций, Белый рассказал все, что произошло в школе несколько часов назад.

Закончив, он взглянул на Алиску и удивился скептическому выражению, застывшему на ее миловидном лице.

– Зря вы в это дело влезли, Белый. – Она звала его именно так, как и все. Только мать и Дашка всегда звали его по имени. – Они же не наши – эти Волков с Малышевой. Пусть бы «бэшки» за них копья и ломали. Это у них одна парочка из трех осталась.

– Но мы же теперь тоже вроде как «бэшки».

Алиска уловила иронию в его тоне.

– Брось, ты отлично понимаешь, о чем я говорю. Мы же среди них случайные люди. Два года проучимся, и поминай как звали. А Клава стерва еще та, с ней лучше не связываться. – Алиска помолчала, но, видимо, школьные новости не давали ей покоя. – Да, дела! Значит, говоришь, Дашка встала и прямо так вот заявила: «Любовь – это мост между жизнью и смертью?»

– Примерно так, – отозвался Белый.

– Вот дуреха! Тоже мне, Дон Кихот в юбке!

– Она вообще-то сегодня в джинсах и в розовой кофточке была, – вспомнил Серега. Перед глазами на миг предстало строгое, чуть вытянутое лицо Дашки, и вопрос как-то сам сорвался с губ: – Слушай, Алис, а что с Дашкиной матерью случилось?

Было заметно, что Алиска растерялась:

– Кажется, при родах умерла. Когда Дашку рожала.

– Ни фига себе! – Белый опешил и уловил что-то недосказанное, неправильное в этой фразе и понял, что его царапнуло. – А почему «кажется»?

– Потому что Дашка не любит на эту тему говорить.

– Даже с тобой? – уточнил он. – Вы же подруги.

– Ну и что? – возразила Алиска, раздраженно передернув плечами. – Ты считаешь, если подруги, то все можно?

– Да нет, я так не считаю, – задумчиво отозвался Белый.

– Вот и я так не считаю. К тому же мы с Дашкой не такие уж близкие подруги. Я, если помнишь, с Зиминой Танькой больше дружила, пока она с родителями в Америку не укатила. Кстати, она скоро возвращается.

– «И дым Отечества нам сладок и приятен», – процитировал Белый насмешливо.

– Как же, держи карман шире! У папика контракт заканчивается, а продлить никак не удается. Вот и вся любовь к отечеству. Слушай, может, фильм какой-нибудь посмотрим? – предложила Алиска, как обычно легко сменив тему.

– Давай.

У Алиски была огромная фильмотека. Они остановились на «Трое».

– Иди ко мне, здесь лучше видно, – похлопала Алиска ладошкой по дивану.

Видно было хорошо отовсюду, поскольку экран был в полстены, но Белый с превеликим удовольствием перебрался к ней. Что ни говори, а тянуло его к Алиске.

Старый фильм они смотрели урывками, все больше грызли соленые орешки, болтали о том о сем и целовались солеными губами. А когда стало темнеть и Белый собрался уходить домой, Алиска, выйдя его проводить, сказала, помявшись:

– Знаешь, я, пожалуй, еще «поболею» до конца недели, раз уж мне такая возможность представилась. А ты будешь меня навещать каждый день и все-все-все мне рассказывать.

– В пятницу я не смогу, Алис. Наши с армейцами играют в Лужниках, – сказал Белый и внутренне напрягся.

Они постоянно об этом спорили. Алиска считала, что все его свободное время должно принадлежать ей. У него на этот счет было свое собственное мнение. Особенно когда речь заходила о футболе. На этот раз Белого ждал приятный сюрприз. Алиска не стала возражать.

– Так уж и быть, один вечер погрущу без тебя. Но только один. – С обольстительной улыбкой она потянулась к нему.

Когда она так улыбалась, Белый готов был простить ей все ее капризы и на многое закрыть глаза.

На улице Белый втянул в легкие сырой прохладный воздух и полез за сигаретами. Мелькнула мысль, что Алиска решила не ходить в школу, чтобы не нарываться на неприятности. Что ж, ее право. Хотя ей-то ничего не угрожает. Она при этом не присутствовала. Да, не ожидал он от отчаянной вроде бы девчонки такой практичной осторожности. Но он и от Дашки ничего похожего не ожидал. И вроде бы подружки сказали ему примерно одно и то же: «Не нужно было тебе в это дело лезть». Но, как выяснилось, ими двигали совершенно разные мотивы.

Мысли сразу же повернули в другую сторону, подумалось: «Надо же, Дашка-то мать совсем не знала». Ему в жизни больше повезло. Они с отцом успели и на рыбалку поездить, и на стадион походить, и о многом поговорить. Тут же вспомнились его слова: «Знаешь, сын, я думаю, что любой человек в жизни проходит через определенные этапы. И что бы ты ни делал, у тебя все равно будет первая любовь, потом вторая, так или иначе, но тебя когда-нибудь предадут, все равно наступит момент, и ты совершишь то, чего не должен был совершать. А потом из этих ошибок сформируется личность, и какой она станет, зависит от тебя самого».

А Алиска провожала Белого взглядом с высоты восьмого этажа и думала, что она правильно поступила, решив выждать и не ходить в школу. Она привыкла доверять своей интуиции, а та настойчиво уверяла, что одним устным внушением этот инцидент не ограничится. Было что-то тревожное в том, что полкласса ушло, а полкласса осталось. В общем, Алиска чувствовала, что неприятности в десятом «Б» только начинаются и будут расти, как снежный ком. Спрашивается: зачем ей эти проблемы, если выпал белый снег?