Текст книги "Благословенный"

Автор книги: Величка Настрадинова

сообщить о нарушении

Текущая страница: 1 (всего у книги 1 страниц)

Настрадинова Величка
Благословенный

Величка Настрадинова

БЛАГОСЛОВЕННЫЙ

– ... Et lux perpctua lux aeterna... Вечный свет!

Он хотел его здесь, на Земле, потому что видел его!

И претворил в звуки. А с ним поступили плохо, – сказал Пришелец.

– Это не так. Его принимали монархи всей Европы у себя в дворцах, лениво возразил Профессор.

– И после окончания концерта сажали за стол с прислугой!

Профессор досадливо отмахнулся:

– Но поймите же, это было при феодализме. У власти стояли люди голубой крови. А он был простого происхождения.

– "Простого происхождения?" Вы меня удивляете!

Да с зарождения человечества и до наших дней никто не имел более высокого происхождения, чем он. Надо быть тупоголовым, чтобы столько столетий после его смерти употреблять понятие "простое происхождение", и это делаете вы, профессор, специалист в области музыкальной эстетики!

– Простите, когда вы попросили у меня разрешения встретиться, вы заявили, что сообщите мне нечто очень и очень важное для моих изысканий. Я думаю, что это "важное" не включает уточнения разных устарелых понятий. Должен заявить, что не располагаю временем, – прервал его Профессор.

– Хорошо, – невозмутимо сказал Пришелец. – Не будем отвлекаться. Итак, вы уже восемнадцать лет занимаетесь личностью и творчеством Вольфганга Амадея Моцарта. Я весьма уважаю ваши труды о его творчестве и поэтому пришел к вам, чтобы указать на некоторые ваши ошибочные заключения относительно его житейского пути.

– Любопытно! – с явной неприязнью пробормотал Профессор.

– Вижу, что вам совершенно это нелюбопытно! – рассердился Пришелец. Вы едва выносите мое присутствие, И зачем только мне понадобилось тратить на вас время! Я, пожалуй, пойду, а вы выдумывайте себе, что вам угодно.

И Пришелец поднялся.

– Погодите! – протянул к нему руки Профессор. – Из моего дома еще никто не уходил обиженным. Прошу вас, сядьте!

– И всегда тебя приглашают сесть. Что за манера! – ворчливо заметил Пришелец. – Что за мода такая – садиться? Вот уже несколько тысячелетий человечество скрючивается самым неестественным образом. – И добавил, лукаво глядя на Профессора в упор: – Лучше бы вы употребили иное выражение:

"Располагайтесь удобно".

Озадаченный Профессор машинально повторил. Пришелец довольно кивнул, растянулся на полу, положив свой головной убор под голову вместо подушки, потом словно загреб что-то горстью, всосал его в себя и указал на гравюру, что висела на стене за креслом Профессора.

– "Смерть Моцарта", а? – прищелкнул он языком. – Очень мило.

Профессор, заключив, что его гость психопат, решил вести себя невозмутимо, а когда выдастся удобный момент, сообщить куда следует, однако это "очень мило"

вывело его из себя.

– Не вижу, что тут может быть "милого". Умирает гений из гениев.

– Все рано или поздно умирают, – флегматично отметил невыносимый гость.

– Но не все в возрасте тридцати шести лет! Не ВСЕ гении и не ВСЕ умирают таким образом!

Пришелец погрозил пальцем.

– Ах так! Вы намекаете на то, что он умер не своей смертью. Верите, что его отравил завистник Сальери?

Хотя в своих трудах утверждаете обратное!

Пришелец сам того не желая затронул любимый конек Профессора. Тот позабыл, с кем беседует, и пустился в жаркие объяснения.

– Я ученый и должен считаться с фактами, а не с сомнительными слухами. Как о том свидетельствует письмо Моцарта, он действительно с певицей Кавальери и Сальери посетил небезызвестный спектакль "Волшебная флейта", после чего Сальери отправился домой, а Моцарт – на ужин к своим родственникам. Позднее ему стало плохо. Но кто может доказать, что в конфетах, которыми его угостил Сальери, был яд? На таком же основании можно обвинить в отравительстве и родственников Моцарта. Ведь Моцарт ужинал у них? И еще: ходят слухи, что Моцарт стал жертвой мести масонской ложи, оскорбленной тем, что якобы он вынес на всеобщее обозрение в опере "Волшебная флейта" некоторые ее тайные ритуалы, иными словами, выдал их тайну... Стало быть, убийцей Моцарта могли быть многие ...

– И вы тоже, – бесцеремонно заявил Пришелец.

Профессор вытянул шею, как бы собираясь что-то гневно выкрикнуть, но сказал тихо и презрительно:

– Как вы смеете!

– Смею, – повернулся на бок нахальный гость и указал пальцем на потолок: – А тот там?

Профессор с удивлением задрал голову к потолку.

но, не увидев там ничего особенного, кроме светильника, догадался, что речь идет о его сыне, жившем в мансарде над его квартирой.

А Пришелец продолжал:

– Вы умышленно и безжалостно уничтожаете его.

Как жаль, что именно вам он приходится сыном.

– О-о-о! – без сил простонал Профессор. – Как это я не догадался сразу! Вы, наверное, один из безумных почитателей моего сына. И пришли ко мне, чтобы сыграть на моих отцовских чувствах и вызвать к нему жалость.

– Ну уж нет! – простодушно ответил Пришелец. – Я скорее обожатель вашей дочери, но произведения вашего сына тоже гениальны, и ежели бы я мог, то непременно заступился бы за него.

Лицо Профессора сделалось непроницаемым и он произнес ледяным тоном:

– Молодой человек, будьте так любезны, скажите же, наконец, зачем вы сюда пришли? Если сообщить мне нечто новое о Моцарте, то я с готовностью вас выслушаю, если же для того, чтобы заступиться за моего сына, то это излишне. А если вас привели сюда чувства к мой дочери, то должен вам сказать, что я не виделся с ней с тех пор, как она ушла около четырех лет назад к какому-то скульптору-неудачнику.

– Неудачник или нет тот скульптор, это можио будет понять лет через двадцать. В настоящее время не это меня волнует. Меня занимает совсем иное. Судьба Моцарта, вашего сына, и вашей дочери тесно переплетены, и поэтому мне все равно, с кого начать. И все же давайте начнем с сопоставления между Леопольдом Моцартом и вами.

Профессор озадаченно наморщил лоб.

А Пришелец, нисколько не смущаясь, продолжил:

– Как вам известно, Леопольд Моцарт имел двоих детей: сына Вольфганга Амадея и дочь Марию-Анну, которую в семье называли Наннерель. Вы – тоже. Дети Леопольда оба гениальны. Ваши – тоже...

– Это уж слишком, – прорычал Профессор. – Вы забываетесь!

– Вам кажется, что я святотатствую? – невинно спросил наглый Пришелец. – Интересно, за кого вы меня принимаете? Да я б и пальцем не пошевельнул, если бы не ваша дочь? Но вернемся к нашей теме: сестра Вольфганга Амадея умерла в детском возрасте.

И как вы думаете – отчего она умерла?

Профессор взорвался:

– Отчего умерла? Нелепая случайность!

– Как бы не так! – зевнул Пришелец. И добавил назидательно: – Вам бы хотелось, чтобы это было так, поскольку все можно объяснить случайностью. Сестра Моцарта умерла так рано, потому что нелогично, чтобы два супергения жили рядом в одно и то же время в идном и том же мире. Ведь если где-то чего-то в избытке, это значит, что в другом месте чего-то не хватает. Во всем должно быть равновесие. Вот почему девочка Наннерель была перенесена в другое место – такой крохотной планете хватит одного Моцарта.

– Ваше хобби – мистика? – не скрывая презрения спросил Профессор.

– Если бы так! – грустно прикрыл глаза Пришелец. – А то... следи за сохранением гармонии в мире ... н никакой тебе за это благодарности. Но мы с сами, думаю, столкуемся. Вы, не в пример Леопольду Моцарту, считаете своих детей никчемными. И вообще не думаете о них. Дочь прогнали, а сына изолировали на мансарде. Да. Но они, они-то понимают, что такое вечная гармония! Если бы вы только послушали последние опусы вашей дочери...

– Я не слушаю бульварную музыку!

– Что значит – "бульварная"? Уж не та ли, что живет повсюду? Прежде чем менуэт стал составной частью симфоний Моцарта, его танцевали. И пассакальи Баха – тоже танцевали, и полонезы Шопена. Точно так же, как сейчас танцуют винни-даль и сихеру. Но вы не хотите в этом убеждаться, вам это невыгодно. Итак, ваша дочь пишет плохую музыку, живет с забулдыгой скульптором и... вообще она – заносчивое и неблагодарное существо...

– Да! – мрачно подтвердил Профессор.

– И вы целых четыре года не желаете даже слышать ее имени. Такая дочь вам не нужна. Следовательно, вы не станете скорбеть, если кто-нибудь отнимет ее у вас?

– Как так – отнимет? – встрепенулся Профессор. – Что значит – отнимет?

– Как вам сказать... – замялся Пришелец. – У вас гениальный сын, дочь тоже... Два супергения на одной планете, в один отрезок времени и, кроме всего прочего, – брат и сестра ... Совсем как у Леопольда Моцарта Вольфганг и Наннерель...

– Что? – вскочил на ноги Профессор. – Вы хотите сказать...

– Что для такой крохотной планеты достаточно и одного гения, – с нескрываемым торжеством закончил наглый Пришелец.

Профессор был уже у видеофона. Вызывал полицию.

Но на экране мелькали розовые облачка, зеленые листья, карта реки Замбези, неуклюжие коалы ... все, что угодно, только не полиция,

– Нет смысла, – подал голос Пришелец.

– Послушайте! – вскричал Профессор. – Вы дерзкий шантажист! Думаете, что безнаказанно можно издеваться над отцовскими чувствами! Ошибаетесь!

Мой дом под специальной охраной, и через минуту полиция будет здесь несмотря на поломку видеофона.

– Это исключено, – спокойно возразил Нахал. – И прошу вас, не стойте там. Мне неудобно на вас смотреть. Да чего вы так взъярились? Я ведь самым вежливым образом вас предупредил, более того – даю вам возможность выбрать: если вам более дорога дочь, мы могли бы удовольствоваться сыном...

– Кто это – вы? – воскликнул гневно Профессор.

– Полноте, успокойтесь и постарайтесь понять, На планете Земля постоянно рождаются гении. Долгих и счастливых им лет жизни! Мы интересуемся лишь определенным видом гениев – музыкальным. К сожалению, все еще не изобретено более универсального общечеловеческого и общепланетарного средства общения, чем музыка. Вот, к примеру: – и Пришелец спел одну из музыкальных фраз. – Что вам говорит этот мотив?

– Что вам грустно и что вы озадачены, – сам себе удивляясь сказал Профессор.

– Этот мотив создал ваш сын, – с готовностью заявил Пришелец. И дополнил: – Если вы послушаете другие его произведения, у вас голова пойдет кругом.

Но куда там – вы ведь "занятой человек"! Дальше.

На Земле время от времени рождаются музыканты, которые вышли за рамки земного образа мышления, их музыка понятна Вселенной, с ее помощью мы, ваши дальние соседи, вступаем в контакт с вашим мышлением. Меняется образ мыслей. Меняется и музыка. Порою эти перемены кардинальны. И связаны они с супергениями. Тогда, чтобы нам легче было понять ваше новое мышление, мы берем супергения к нам, даем ему все, о чем он только может мечтать, и он усовершенствует свою музыку, укрепляя тем самым наши контакты с вами. Вы не должны укорять нас за то, что мы поступили так с Моцартом. Здесь его не ценили, обижали и унижали даже самые близкие ему люди.

А кроме всего прочего – он стал объектом самой черной зависти. Когда мы инсценировали его смерть, никто не умер от скорби. До могилы его проводил лишь бродячий пес. Кстати, прошу отметить этот факт и с сегодняшнего дня относиться более человечно к уличным псам ...

– Ваш садизм отвратителен! – вскричал вне себя Профессор. – Моцарт, уличные псы, космическая музыка, мои сын и дочь!.. Я больше не могу! Я человек в возрасте! Уходите, прежде чем придет полиция! Не воображайте себя Черным человеком, заказавшим Моцарту реквием!

– А я и не воображаю! Я и есть тот самый человек!

Не стану утверждать, что поступил честно. Раз Наннерель была уже у нас... Но и мы обладаем нечто вроде нервов. Лично я совершенно не в состоянии выносить такое отношение к супергению. Я и вас не могу выносить. Вы во всем правы? Занимаетесь Моцартом, а собственных детей забросили? Прошу заметить – я к вам весьма и весьма снисходителен. Прихожу и спрашиваю. А Леопольда Моцарта я вообще не брал в расчет. Решил, что при феодализме у девочки нет никаких шансов для развития и оставил мальчика.

Взял его лишь тогда, когда уверился, что людям он совершенно безразличен. Раз вы не цените своих гениев, стало быть, они вам не нужны. А разве грешно взять то, что никому не нужно?

– Вы ошибаетесь! – от волнения Профессор даже задохнулся. – И шантажируете меня самым невыносимым образом. Вы отлично знаете, что весь мир боготворит Моцарта. Еще его современник, великий Гайдн сказал: "Клянусь Богом и как честный человек заявляю, что самым великим композитором считаю Моцарта, ибо он в совершенстве владеет правилами композиции и обладает самым безупречным вкусом". А у вас вкус отвратительный. Вы поступаете как... как гангстер. Издеваетесь над самыми святыми для меня вещами, чтобы вынудить простить моих детей. Ну хорошо, считайте, что ваш трюк удался. Сегодня же позову к себе дочь и сына. А вас попрошу убираться!

– Ладно-ладно, – примирительно пробормотал Пришелец. – Я просто не хочу, чтобы вы заблуждались.

Я действительно Человек в черном, незадолго до смерти Моцарта заказавший ему реквием. Доказательства?

Ну подумайте сами! Какова версия о Черном человеке:

он пришел и заказал Моцарту реквием. Вел себя таинственно и ничего больше не сказал. А потом якобы стало "известно", что это некий аристократ-меломан, который хотел представить реквием своим произведением. Но ведь это звучит несерьезно. Вы можете допустить, чтобы никто не узнал гениальное перо Моцарта? Да его музыку можно отличить и без анализов ваших электронных машин!

Совсем обессилевший Профессор обмахивался какимто листком бумаги, пытаясь проглотить какую-то жидкость. Немного подумав, он вздохнул:

– Да, музыка Моцарта не подлежит имитации.

Просто невозможно добиться ее гениальной простоты.

Нет и такой электронной машины, которая была бы способна сотворить нечто подобное его произведениям.

Я сам составлял программу. При этом мне помогали величайшие музыканты мира. Не вышло. Нам удалось получить подобие музыки Листа, Скрябина, Оннегера и еще многих поистине ярких композиторов!.. Но имитация произведений Моцарта отличается от подлинника, как запах засушенного липового цветка от запаха цветущей липы...

– Значит вы способны отличить подлинные произведения от фальшивых? впервые приподнялся с пола Пришелец.

Профессор высокомерно поджал губы.

– Разумеется. И безо всяких машин.

– Чудесно! – обрадовался Пришелец и сплел из своих пальцев какую-то немыслимую сеть, затем встряхнул ее и провел по ней рукой.

Комната наполнилась звуками. Такой музыкой, что Профессор позабыл обо всем на свете. Его вернул к действительности голос гостя:

– Думаю, что на сегодня достаточно.

Но прошло еще довольно много времени, пока Профессор пришел в себя.

– Что это было?

– Симфония N 56, Концерт N 2 для виолончели и оркестра и оратория "Давид". Каково? Фальшивка?

– Симфония и концерт – нет, решительно нет! Но вот оратория ...

Пришелец самодовольно рассмеялся:

– Оратория принадлежит Наннерели! Ее привлекают более крупные формы.

Профессор вскочил, замотал головой и даже топнул ногой.

– Нет, нет и нет, я вам не верю! Вероятно, вам удалось открыть неизвестные произведения Моцарта.

Или какой-нибудь машине удалось...

– Глупости! – поджал губы Пришелец. – Если бы машины были на такое способны, стали бы мы тратить столько усилий! В Космосе нет более совершенной машины, чем мозг гениального человека, Профессор, и вы отлично знаете это.

Заметив, что Пришелец вертит в руках шляпу, собираясь нахлобучить ее на голову, Профессор спохватился.

– Подождите! – вскричал он и властно поднял руку.

– Сначала "убирайтесь", "я вызову полицию", а теперь – "подождите"! За кого вы меня принимаете?

– Но ... как же будет с моим сыном и дочерью? Мне все же не ясно ... Я не уверен ...

– А кому из нас все ясно? Кто может быть во всем уверен? – сварливо заметил Пришелец. Но вдруг стал великодушным: – Ладно уж, оставлю вам ваших детей, радуйтесь им... Мы свое возьмем. И даже свою шляпу вам оставлю... забавляйтесь! На Земле ведь скучновато. – И попятился к двери, а в дверях поклонился и сказал:

– Забыл представиться: Бенедикт. Предпочитаю, чтобы меня называли этим именем. Иными словами – "Благословенный". Честь имею кланяться!

Профессор пошел в ванную комнату и вымыл лицо холодной водой, чтобы отогнать кошмарные видения.

Но, вернувшись в холл, увидел нечто такое, что выходило за рамки всякой галлюцинации. Шляпа гостя раздувалась как меха музыкального инструмента, напевая приятные песенки, хохотала как малолетний баловник, вздыхала и наконец представилась:

– Шляпа Бенедикта. То есть "Благословенного". Хотите поговорим? Или, может, вам что-нибудь сыграть на скрипке?

Профессор, чувствуя, что сходит с ума, схватил шляпу и выбросил ее на улицу. Она заплясала в воздухе и запела:

"Сердце красавицы

склонно к измене..."

Когда попытались поймать шляпу, та, словно птичка, опустилась на ветку дерева, что росло напротив дома Профессора, и начала исполнять незнакомую фугу, главным мотивом которой было: "Tantum possumus, guantum jeimus".

Профессору пришлось порыться в своих многочисленных справочниках, чтобы установить, что это никакая не молитва, а означает, в сущности, следующее: Можем столько, сколько знаем".

Он как-то подозрительно быстро успокоился сожалея, что пропустил начало произведения, включил записывающую аппаратуру и властно крикнул шляпе

– Алло! Прошу вас! Шляпа Бенедикта! Будьте Добры, начните сначала!

– О! Вы разговариваете со мной вежливо? – обрадовалась Шляпа. – С удовольствием, с удовольствием!

Прекрасно, мы уже начали понимать друг друга! И я с радостью помогу вам прийти к заключению, что музыка – это самый совершенный язык для установления контактов во Вселенргой.

– Едва ли это будет трудно, – ответил Профессор, горя нетерпением приступить к записи...

– Что, вы не хотите поверить, что музыка ваших гениальных детей важный вклад в развитие мирового искусства? – рассердилась Шляпа. – Как тогда я могу вас уверить, что музыка земных гениев имеет космическое значение? – И, окончательно разгневавшись, продолжила: – Да и к чему мне вас убеждать?

Не асе ли равно – веряте вы в это или нет. Гении и без вашего согласия создают космическую гармонию и именно тем всегда будут благословленны!