Текст книги "Вспомнить о будущем"

Автор книги: Вайолетт Лайонз

сообщить о нарушении

Текущая страница: 1 (всего у книги 10 страниц) [доступный отрывок для чтения: 4 страниц]

Вайолетт Лайонз
Вспомнить о будущем

1

Душа ее блуждала в потемках, где не было ни начала, ни конца, ни жизни, ни смерти, она утратила всякие представления о времени, и, сколько это длилось – дни или месяцы, – ей было безразлично.

Потом неведомые силы время от времени стали вырывать ее из состояния небытия, чтобы погрузить в пучину страха, отчаяния и боли. Повторяющийся кошмар – большая черная машина с кремовыми сиденьями, певучая интонация мужского голоса, мучительный приступ тоски, вспышка ослепительного света, острая боль… Но спасительная темнота снова принимала ее в свои объятия.

Однажды из темноты выплыло крупное мужское лицо, оно надвигалось, склонялось к ней. Золотисто-янтарные глаза смотрели пристально… Испугаться она не успела, просто тьма поглотила ее.

Еще не раз являлось ей это лицо и слышался голос с певучей интонацией, смутно знакомый, убаюкивающий. Ночные кошмары мучили ее все реже, боль постепенно отступала, она возвращалась к жизни…

Расплывчатое пятно обрело очертания светлой комнаты, в которой Джейн очнулась. Кремовые занавески, белье и покрывало розовато-кремового цвета делали помещение привлекательным, но в самой обстановке ощущалась безликая стерильность, присущая больничным палатам.

Я в больнице?! Как я сюда попала? – пронеслось у нее в голове. Джейн попыталась сесть, но голова закружилась, и, снова опустившись на подушку, она мгновенно заснула. Сон был глубокий.

Проснувшись, она увидела, что на нее внимательно смотрит темноволосая женщина с серо-зелеными глазами в белом халате, которая сидела рядом с ее кроватью. Белый халат говорил сам за себя, подтвердив ее догадку о том, что она находится в больнице.

– Вы можете сказать, как вас зовут? – Вопрос прозвучал резко, как выстрел.

Какой нелепый вопрос, подумала Джейн, растерянно моргая спросонья. Постепенно очертания окружающего приобрели четкость, хотя сознание еще туманилось, ленивые мысли внезапно обрывались, и она никак не могла их сконцентрировать.

– Разумеется. Я Джейн Бретт. Я… – Она наморщила лоб, делая над собой усилие. – Я, кажется, в больнице?

– Да, вы в больнице.

– Вы знаете, что с вами произошло?

Два голоса прозвучали одновременно, и ей не сразу удалось разделить их. Через секунду Джейн поняла, что один, женский, голос врача, подтвердил ее догадку о больнице, второй, мужской, задал вопрос.

Мужской голос пришел из глубины комнаты. Прищурившись, она рассмотрела у двери высокую фигуру широкоплечего мужчины, заполнившую собой весь проем. Джейн заметила, что он напряжен, и ей невольно пришло в голову сравнение с напружинившимся перед прыжком хищным зверем. Темноволосый, с представительной внешностью, он почему-то вызвал у нее непонятный страх. Страх? Джейн удивилась. Отчего он вызывает у нее чувство страха? Она была уверена, что никогда в жизни не встречала этого человека, тогда откуда это странное чувство?

– Вы помните, что с вами произошло? – настойчиво добивался он от нее ответа. Ее заворожил странный акцент в его речи и какая-то певучесть интонации. – Вы можете рассказать, почему вы сюда попали?

На его вопросы ответить оказалось намного труднее. Она искала в себе эти ответы, но ничего, кроме обрывочных мыслей и смутных воспоминаний, наполненных скрежетом, истерическими возгласами, болью и страхом, не находила. Джейн растерялась. Можно, конечно, предположить, что от боли и страха кричала она.

– Наверное, произошел какой-то несчастный случай.

– А конкретней? Какой несчастный случай? – Странное дело, мужчина оставался все на том же месте, а Джейн казалось, что он постепенно заполняет собою все пространство комнаты, надвигаясь на нее с таким угрожающим видом, будто хочет пришпилить ее к стене как бабочку.

– Я… я не знаю! – Она набралась смелости и прямо посмотрела в его смуглое лицо. – Почему бы вам не рассказать мне?

Кто этот человек? Он тоже врач? На нем нет традиционного белого халата, как на женщине, сидевшей у кровати. Одет исключительно элегантно. Роскошный светлый костюм, сидящий на нем как влитой, выдает его высокое социальное положение. Если судить по внешнему виду, он, скорее всего, преуспевающий бизнесмен, ворочающий огромными деньгами. А может, он тоже врач, только повыше рангом этой дружелюбной женщины, – хирург или консультант? В таком случае ему нет необходимости носить белый халат. Но кем бы он ни был, неоспоримо одно – с ней разговаривал мужчина невероятной красоты, от которой ее и без того ослабевший ум начал окончательно буксовать и она пришла в какое-то странное состояние оцепенения. Смотреть на него было так же больно, как смотреть в огненный зрачок солнца. Чтобы облегчить себе непосильную задачу, Джейн прищурилась и стала его разглядывать. Жгучий брюнет, густые волнистые волосы зачесаны назад, отчего заметнее выступают скулы, крупный прямой нос, решительный подбородок и при этом неожиданно пухлые, удивительно чувственные губы. Больше всего ее поразили его глаза. В обрамлении роскошных густых черных ресниц, они переливались всеми оттенками цвета старинного золота. Смуглость его наверняка объясняется природным цветом кожи, а не двухнедельным отдыхом где-нибудь на Багамах. Скорее всего, он иностранец, что подтверждается и его специфическим акцентом.

Джейн почему-то стало жарко, она беспокойно заерзала в постели, вдруг ощутив первобытный зов плоти. Сердце ее забилось быстрей, щеки порозовели от смущения, потому что она вспомнила, что, кроме короткой больничной рубашки, на ней ничего не надето. Непроизвольно она подтянула к шее одеяло и увидела, что ее смущение не укрылось от мужчины; зрачки у него расширились, взгляд стал более напряженным, при этом ни один мускул не дрогнул на его лице, оно по-прежнему оставалось неподвижным и холодным, что свидетельствовало о властном характере и умении владеть собой. Под его пронизывающим взглядом ей стало не по себе, во рту и горле пересохло, она почувствовала, что не может вздохнуть.

– Почему вы решили, будто я могу вам что-то рассказать? – повысив голос, спросил он.

Наверное, он чем-то очень взволнован или сердится, потому что заметнее стал его акцент.

– Мистер Мартинелли… – предостерегающим тоном произнесла женщина-врач, видимо желая его успокоить.

Но Джейн и ее инквизитор, как мысленно окрестила она его, проигнорировали это вмешательство, поглощенные друг другом.

– Ну, я подумала, что, может, мы с вами были когда-то знакомы.

– И напрасно подумали! – С явным раздражением он легким жестом аристократической кисти руки отмел ее предположение как абсурдное. – Напротив, вы никогда в жизни не видели меня.

Вот и хорошо, подумала Джейн с чувством облегчения. Она была уверена, что, доведись ей в прошлом столкнуться с этим человеком, вряд ли бы она его забыла. Она не знает, как очутилась в этой больнице и что с ней произошло, но ей стало намного легче, когда выяснилось, что этот… как его… мистер Мартинелли никакого отношения к ее жизни не имеет.

– Тогда кто вы?

– Мое имя Элджернон Мартинелли.

Похоже, он ожидал, что его имя о чем-то напомнит ей. Она и сама хотела бы этого. Сейчас она была бы благодарна за любое объяснение присутствия этого мистера Элджернона Мартинелли в ее палате. Было бы неплохо, чтобы ее избавили от его присутствия и тем самым прекратили этот изматывающий допрос.

Но больше всего ей хотелось освободиться от того смутного беспокойства, непосредственной причиной которого он являлся. Никто и никогда не вызывал у нее такого острого физического ощущения присутствия, как этот человек, словно он каким-то мистическим образом навязывал ей – это в ее-то состоянии – греховные плотские мысли, которые мешали ей сосредоточиться на главном.

Вконец смущенная и растерянная, Джейн обратилась к женщине, на лице которой читалось сочувствие и дружеское расположение:

– А вас как зовут?

– Я доктор Харви. – Увидев в чудесных бархатных глазах своей пациентки немой призыв, она живо пришла ей на помощь. – Вы в состоянии ответить на мои вопросы?

– Попытаюсь.

Изо всех сил стараясь не замечать Мартинелли, Джейн сосредоточила внимание на докторе Харви, но боковым зрением все равно продолжала видеть его. Своим присутствием он давил на нее так же, как обширная гематома в области затылка.

– Ваше имя Джейн Бретт?

– Да.

– Сколько вам лет?

– Двадцать три.

Джейн стало полегче. Ответы на вопросы, задаваемые спокойным тоном, не требовали от нее напряжения, какое она испытывала в разговоре с мистером Мартинелли, поскольку она не чувствовала в них тайной угрозы для себя. Сумбур, царивший в ее мыслях, постепенно проходил, и она отвечала живо и охотно.

– Можете назвать свой адрес?

– Дом двадцать восемь по Лейк-роуд, Денвер.

– Денвер в штате Колорадо?

– Да.

– Тогда зачем вы приехали в Нью-Йорк? – спросил Мартинелли, и от этого голоса с акцентом озноб пробежал по спине Джейн.

Она должна была догадаться, что долго молчать этот мистер Мартинелли не станет.

– Нью-Йорк? Я не… Мы действительно в Нью-Йорке?

– По крайней мере, эта больница находится в Нью-Йорке. – Он продолжал говорить резким тоном, игнорируя предупреждающие взгляды, которые бросала в его сторону доктор Харви. – Вы знаете, где с вами произошел несчастный случай? И что…

– Довольно, мистер Мартинелли! – вмешалась доктор Харви.

Но для Элджернона Мартинелли доктор Харви явно ничего не значила. Он пренебрежительно отмахнулся, высокомерно вскинул голову и, сверкнув глазами, быстро и энергично вступил в палату.

– И чем вы занимались здесь, если живете в…?

– Не знаю! – крикнула Джейн.

Она дошла до предела, голова раскалывалась от боли, силы покинули ее, словно она только что пробежала марафонскую дистанцию. От слабости слезы выступили у нее на глазах, и смуглое враждебное лицо потеряло четкие очертания.

– Возможно, вы приехали на каникулы, нет? – после паузы вкрадчиво спросил он.

– Я сказала – довольно! – Доктор Харви явно не испытывала перед Мартинелли благоговейного трепета. И продолжила более спокойным, примирительным тоном: – Моей пациентке, полагаю, нужно время, чтобы прийти в себя и подумать. Мисс Бретт еще очень слаба и быстро устает. Она прошла, скажем так, через тяжелое испытание, от которого у любого человека могла нарушиться память. Оставьте ее в покое, ей нужен отдых. Я обязана проследить, чтобы были созданы все условия для этого.

Он явно не это хотел услышать. Джейн поняла, что он крайне недоволен и еле сдерживается, в его необыкновенных глазах вспыхивали искры гнева, а чувственные губы превратились в жесткую тонкую линию, портившую его красивое лицо. В этот момент ей показалось, что она узнала его, что ей давно знакомы эти опасные приметы внутреннего гнева. Кем бы он ни был, он явно не привык, чтобы ему возражали те, кто ниже его по социальному положению. Она увидела, как он втянул сквозь зубы воздух, собираясь говорить. Но неожиданно, когда она уже ждала, что над головой ничего не подозревающего врача сейчас разразится гроза, он передумал. И гневные слова, готовые сорваться с губ, не были произнесены, что далось ему нелегко. Джейн готова была поклясться, что услышала лязг зубов, когда он яростно захлопнул рот.

– Как угодно! – холодно заявил он. Удовлетворенная его согласием вести себя хотя бы некоторое время смирно, доктор Харви снова обратилась к Джейн:

– У вас есть кто-нибудь, с кем мы могли бы связаться? Ваши, родители? Родственники?

– Нет, – уныло покачала головой Джейн. – Моих родителей нет в живых. Два года назад отец умер от рака, а вслед за ним ушла из жизни мама… У нее было слабое сердце, и она не пережила потерю мужа. У меня никого не осталось.

Джейн почувствовала себя несчастной. Осознание своего полного одиночества на всем белом свете острой болью отозвалось в ее душе. Слезы снова навернулись на глаза, и она отчаянно заморгала, чтобы сдержать их.

Женщина-врач склонилась к ней и ободряюще положила ладонь на ее руку.

– Вам нельзя расстраиваться. Постарайтесь отдохнуть, набраться спокойствия и восстановить силы.

– Как я могу отдыхать, если вы оставляете меня пребывать в неизвестности?! Скажите, пожалуйста, что со мной произошло? – Голос Джейн дрожал от слабости и тревоги. Разве она сможет успокоиться, пока не узнает, каким образом она оказалась в этом городе и в этой больнице. Она пыталась вспомнить, но ничего не получалось. Ведь зачем-то она приехала в Нью-Йорк! – Пожалуйста! – Джейн ухватилась за руку доктора Харви, как утопающий хватается за соломинку, ведь она совсем одна в этом чуждом для нее мире, который, кажется, сошел с ума и ополчился против нее. – Вы должны сказать мне! Как я очутилась здесь?

– С вами произошло несчастье. – Доктор Харви говорила с явной неохотой. – Вы попали в автомобильную катастрофу и получили тяжелую травму головы. Какое-то время вы находились без сознания.

– И как долго я находилась без сознания?

– Здесь вы уже почти десять дней, первые дни были критическими, потом вы начали ненадолго приходить в себя. – Джейн наморщила лоб, изо всех сил напрягая память. Может, те смутные видения, которые посещали ее, и были явью? А она считала, что ей это снится. Наверное, тогда она выплывала из темноты, открывала глаза и едва успевала разглядеть что-либо, как темнота снова смыкалась над ней.

– Здесь кто-то был…

Кто-то сидел возле ее постели, видимо дожидаясь, когда она очнется. Кто-то слышал ее стоны, когда малейшее движение причиняло боль или мучили кошмары. Кто-то убирал волосы с ее потного лба – рука была прохладная и приносила успокоение.

– Кто-то был здесь, рядом, – повторила она.

– Няня. Вы находились под постоянным наблюдением.

Она вспомнила, что кто-то наливал воду и помогал ей напиться, вода проливалась мимо, потому что ей трудно было глотать из-за боли в горле, и чья-то заботливая рука вытирала ее полотенцем.

– Нет…

Непонятно, но откуда-то она твердо знала, что это была не няня. Заботливый самаритянин с мягким певучим голосом охранял ее во мраке ночи в самые трудные моменты…

Голос!

Широко распахнув от потрясения темно-карие глаза, она устремила взгляд на Мартинелли… и наткнулась на каменное выражение его лица. Элджернон Мартинелли никак не отреагировал на ее вопросительный взгляд. Правильные черты его мужественного лица, словно вырубленного из холодного мрамора, оставались неподвижными.

– За вами осуществлялся самый лучший уход, который только можно купить за деньги, мисс Бретт, – сказал он сухо в ответ на ее немой вопрос.

Вслух спросить Джейн уже не решилась, но она слышала этот голос с певучим акцентом – он утешал, успокаивал ее в ночной тишине. Так почему же сейчас этот ангел-хранитель вдруг выступает в роли инквизитора?

– Но… – начала она, слегка покачав больной головой. – Мне надо узнать…

Голос ее слабел замирая и кончился вздохом, который она не смогла сдержать.

– Вы устали, – заботливо сказала доктор Харви. – Берегите силы и не старайтесь разом преодолеть все трудности, не торопитесь. На данный момент вы знаете вполне достаточно, чтобы суметь с этим справиться. Вам нужна передышка, Джейн слабо кивнула, она действительно устала, мысли ускользали от нее, голова стала тяжелой. Она опустила ее на подушку, и веки закрылись сами собой.

– Я скоро вернусь, и мы снова поговорим. Все будет хорошо.

– Хорошо?! – Громкое восклицание пришедшего в движение мистера Мартинелли сопровождалось темпераментным жестом. – Черт побери! А как же быть…

– Мистер Мартинелли! – Теперь в тоне доктора Харви слышалось раздражение. – Я сказала – хватит! – Похоже, она рассердилась. – Я хочу, чтобы вы сейчас же ушли и оставили мисс Бретт в покое.

Джейн открыла глаза и увидела, как велико было его желание нарушить требование врача. Глаза его угрожающе сверкали, он мрачно посмотрел на доктора Харви, потом перевел взгляд на нее, отчего у нее мурашки пробежали по телу. Но не прошло и двух секунд, как он взял себя в руки и упрямо сжал челюсти.

– Ну что ж, я уйду, – сказал он, холодно роняя каждое слово. – Но… – теперь он обращался только к Джейн, – я вернусь. – В его низком голосе звучала угроза. – Обещаю вам. И вернусь очень скоро.

Джейн вжалась в постель, натянув, на себя одеяло. Ничего, это всего лишь слова, успокаивала она себя, и то, что врач сказала, тоже всего лишь слова, но запомнилось ей выражение глаз Мартинелли. Их опасный блеск не предвещал ничего хорошего. Джейн чувствовала, как внутри у нее все дрожит. Его обещание вернуться подействовало на нее прямо противоположным образом, нежели обещание доктора Харви. Она не сомневалась, что он выполнит свое обещание. Перспектива оказаться с ним лицом к лицу еще раз пугала ее.

Каждый раз, когда Джейн пыталась вспомнить, что с ней происходило до того, как она попала в аварию и оказалась в больнице, перед ней словно возникала непреодолимая глухая стена. После мучительных дневных поисков причины ее появления в Нью-Йорке иногда ночи приносили Джейн успокоение. Но чаще ночной сон был неглубоким и прерывистым, наполненным расплывчатыми образами и повторяющимся – правда, все реже и реже – кошмаром, отголоском автомобильной катастрофы.

Дневные часы тянулись для нее утомительно долго, и, поскольку заняться было нечем, она, несмотря на запрет врачей, даже пыталась читать журналы, обнаруженные в своей палате. Больше всего она страдала от одиночества.

– Кто-то пришел навестить вас, – услышала она знакомый голос и вздрогнула.

Подняв глаза от страницы журнала, она увидела в дверном проеме очертания знакомой фигуры. Мистер Элджернон Мартинелли, кто же еще?

Прошла почти неделя с того дня, как она окончательно вышла из состояния комы, узнала, что находится в больнице, и подверглась пристрастному допросу со стороны мистера Мартинелли. Он обещал вернуться и сдержал свое обещание – каждый день, начиная со следующего утра, он стал появляться у ее постели. Видимо, доктор Харви или кто-то еще из более высокого больничного начальства побеседовали с ним тогда, потому что во время своих визитов он уже не разговаривал с ней тем агрессивным суровым тоном, что в первый раз, не задавал трудных вопросов, даже его мощное сексуальное воздействие на нее ослабло.

– Простите, вы что-то сказали? – спросила Джейн, стараясь говорить безразличным тоном. Легкую дрожь в голосе, которую ей не удалось скрыть, можно было объяснить физической слабостью. Главное – не выдать своих чувств, потому что от одного вида этого стройного высокого брюнета с золотистыми глазами у нее перехватывало дыхание и начинало бешено колотиться сердце.

Сегодня ей вообще стало дурно. Если обычно он появлялся у нее в строгом темном костюме, то на этот раз, вероятно по случаю жаркой погоды, нарушил свой обычай и явился к ней в джинсах и рубашке-поло с короткими рукавами. На нем все смотрелось великолепно, но обтягивающие джинсы подчеркивали его узкие бедра, а светлая летняя рубашка, контрастирующая с кожей цвета бронзы, открывала мощную шею и мускулистые руки, что делало его совсем уж неотразимым и сексуально агрессивным.

Джейн стало стыдно за свою бледную кожу, усеянную веснушками, которую позволяла видеть нелепая больничная рубашка с глубоким вырезом на груди и короткими рукавами. Ей захотелось спрятаться под одеяло, но мешал страх, что этим она привлечет дополнительное внимание и он догадается о ее мыслях.

– Я пришел не один, со мной…

– Еще один посетитель? Вот это сюрприз. Не думала, что у меня в Нью-Йорке есть знакомые, – быстро и нервно заговорила Джейн, не дослушав его.

Каждый раз, когда она жаловалась врачу, что не может вспомнить ничего из того, что предшествовало аварии, она слышала в ответ:

– Наберитесь терпения. Будет лучше, если память вернется к вам сама собой. Этого может не произойти, если вам все расскажут.

– Так где же ваш обещанный посетитель?

– Прямо вот здесь… – сказал Мартинелли и, приподняв сильной рукой что-то, похожее на корзину с ручками, поставил к ней на постель.

К полному изумлению Джейн, корзина оказалась переносной колыбелью, а в ней лежал спящий младенец с голыми ножками, одетый в легкую голубую рубашечку.

– Ой! Какая прелесть! – воскликнула Джейн, и впервые в этой больнице широкая улыбка осветила ее лицо.

Она непроизвольно склонилась к малышу с явным намерением взять его на руки, но неожиданно сдержала свой порыв, не зная, как Элджернон Мартинелли отнесется к этому.

– Вы действительно так считаете?

Джейн почувствовала в его голосе странное напряжение и, занервничав, насторожилась, настолько неожиданной показалась ей его реакция на ее вполне банальное и естественное восклицание.

– Конечно! Любому…

Слова замерли на ее губах – ребенок вздрогнул от ее громкого голоса, стал дрыгать ножками и размахивать маленькими кулачками, потом веки его разомкнулись и большие темные глаза уставились прямо на нее. Джейн не дыша смотрела на него, испытывая странное душевное волнение под взглядом такого прелестного крошечного существа.

– Как его зовут? – спросила она пересохшими губами. Ей почему-то трудно стало говорить, и голос прозвучал как-то неестественно хрипло.

Она не могла отвести глаз от черноголового малыша, вглядываясь в еще не оформившиеся черты его лица, чем-то неуловимо напоминавшего стоящего рядом мужчину. Мужчину, чей образ постоянно присутствовал в ее мыслях днем и даже стал являться ей по ночам в эротических снах, отчего, проснувшись, она не сразу могла унять бурное биение своего сердца.

– Его полное имя Дэниел Бертран Элберт Мартинелли.