Текст книги "Сицилийские страсти"
Автор книги: Вайолетт Лайонз
сообщить о нарушении
Текущая страница: 1 (всего у книги 9 страниц) [доступный отрывок для чтения: 4 страниц]
Вайолетт Лайонз
Сицилийские страсти
1
Стоя у кромки залитого солнцем пляжа, Франческо смотрел на дело своих рук, испытывая при этом двойственное чувство. Хотя вернее было сказать, на дело своей воли, потому что ее понадобилось немало. Почти все родственники, члены обширной и очень состоятельной семьи Бальони, были против, даже называли его сумасшедшим. Несмотря даже на то что отец давно уступил право на эту землю ему – за значительную, кстати, сумму, – если бы не пошатнувшееся здоровье старика, вряд ли Франческо удалось бы его более чем сомнительное с деловой точки зрения предприятие. Отец лег бы костьми, но помешал бы ему осуществить задуманное.
Однако все препятствия преодолены и обратной дороги нет. Но какой бы трудной ни казалась первая часть плана, это только начало. Беда в том, что дальше все будет зависеть не только от него, вернее, главным образом не от него. А как поведет себя Роберта, известно одному лишь Господу Богу. Придется лететь в Лондон, благо у него там хватает и других дел. Считая недостойным устраивать за ней слежку, хотя имел на это моральное право, Франческо все же знал, что она устроилась на работу в одну из художественных галерей, не бедствует и продолжает жить в уступленном им доме.
Будучи далеко не трусливым человеком, Франческо опасался предстоящей встречи. Но дальше так продолжаться не могло, вопрос должен был быть решен и решен так, как это нужно ему. Разумеется, во многом виноват он сам: нельзя было пускать дело на самотек. Пословица, гласящая, что время – лучший лекарь, в данном случае себя не оправдала. Необходимо было действовать еще тогда, шесть месяцев назад, не обращая внимания на болезненное самолюбие и уязвленную гордость. Надо было заставить Роберту объясниться – это сберегло бы ему нервы и сохранило душевное спокойствие.
Черт побери, кто бы мог заподозрить, что всемогущий Бальони может страдать от сердечной раны, как только что окончивший школу юнец! Хорошо еще, что об этом никто не знает. Страшно подумать, какой вой подняла бы по такому удобному поводу пресса.
Решено, как только он уладит дела с Луизой, так сразу вылетает в Лондон. Надо решать, хотя ставка пугающе высока – счастье всей его жизни.
Осторожно и тихо, как только могла, Роберта отступила от полуоткрытой двери.
Это далось ей с некоторым трудом. Боязнь привлечь внимание находящихся в спальне людей, дать знать о своем присутствии, заставляла сердце биться чаше, а голову кружиться. На бледном, окаймленном иссиня-черными волосами – наследство от прабабушки-испанки – лице выделялись лихорадочно блестящие изумрудно-зеленые глаза.
Она чувствовала себя больной, больной от переполняющего ее гнева и ощущения совершенного по отношению к ней предательства. И прежде чем встретиться лицом к лицу с неизбежным, требовалось время, чтобы взять себя в руки. Необходимо было вновь спуститься вниз, попытаться забыть о только что представшей перед ее изумленными глазами картине, окончательно лишившей даже того шаткого внутреннего умиротворения, которого, как ей казалось, она сумела достичь.
Внутреннего умиротворения?.. Как бы не так!
Это просто смехотворно, подумала Роберта, отступая к лестнице. Умиротворение было как раз тем, чего она не знала уже очень давно. Если, конечно, иметь в виду настоящее умиротворение, то чудесное ощущение истинного счастья, счастья и адекватности окружающему тебя миру, как это было, кажется, совсем еще недавно.
Нет, она не должна вспоминать прошлое, просто не может позволить себе это. Необходимо было полностью сосредоточиться на настоящем, иначе можно окончательно сойти с ума.
– Роберта? – Это был голос Сайласа, низкий и резкий от неожиданности.
Раздался скрип кровати, затем звук тяжелых шагов, приглушенных покрывающим пол ковром.
Стоящий в холле человек тоже услышал эти звуки. Услышал и голос – мужской голос, заставивший его сердце болезненно сжаться.
Она была с мужчиной здесь, в доме, в котором они некогда жили вместе. Значит, Роберта не восприняла всерьез его угрозу вернуться назад, и вернуться скоро.
Его милая Роберта не теряла времени и нашла себе другого мужчину. Нашла… и потеряла, если только та торопливость, с которой стройная темноволосая фигурка в бледно-зеленой блузке и более темной расклешенной юбке спускалась по изогнутой лестнице, о чем-нибудь говорит.
Нет, она явно несчастлива, настолько несчастлива, что даже не заметила его, стоящего в тени у двери, чему, правда, способствовали темные волосы и черная кожаная куртка. По одному этому уже можно было догадаться, что именно ей довелось увидеть в спальне на втором этаже.
Спальне, некогда бывшей их совместной.
Его охватила ярость, вызвавшая красную пелену перед глазами и лишившая всякой способности рассуждать здраво. Да и вообще рассуждать хоть как-нибудь.
– Роберта? – вновь позвал Сайлас. Хрипловатые нотки в его голосе свидетельствовали о вещах, о которых не хотелось даже и думать. – Это ты? – Теперь голос зазвучал сердито.
И прежде чем Роберта смогла найти, что ответить, или хотя бы подать голос, чтобы дать знать о своем присутствии, он уже выбежал на лестничную площадку и перегнулся через перила. Длинные белокурые волосы растрепаны, лицо раскраснелось. Однако, по крайней мере, Сайлас удосужился надеть джинсы, хотя торс был по-прежнему обнажен, а ноги босы.
– Так это все-таки ты! Разве ты не слышала, что я тебя зову? Какого черта не отвечаешь? Чего тебя принесло так рано?
Подобная тактика была ей хорошо знакома. Забросать оппонента ворохом вопросов с тем, чтобы, ошарашенный, тот не мог понять, на какой отвечать первым. Это означало, что Сайлас, не будучи уверен в том, как долго она находится в доме и поднималась ли уже наверх, пребывает в полном замешательстве.
– Я имею право приходить и уходить, когда мне вздумается. Это мой дом!
С формальной точки зрения, мысленно поправил ее стоящий в тени мужчина. Этот большой лондонский дом всегда принадлежал семье Бальони. Он позволил ей жить здесь только потому, что это его устраивало, но дом Роберте не принадлежал. Даже при условии, что она до сих пор, опять же формально, оставалась его женой.
Как оказалось, действительно формально.
Поначалу он поддался было соблазну выйти из скрывающей его тени и неожиданно предстать перед ними, но после появления блондина на лестничной площадке передумал. Подождать и понаблюдать за происходящим будет гораздо умнее. Потому что все свидетельства внезапно прерванного сексуального акта были налицо, они явно читались на виноватой физиономии подонка. Насколько можно было судить, в спальне, из которой выскочил Сайлас, находилась еще одна имеющая отношение к делу женщина.
– Роберта, стоит ли дуться из-за какой-то ерунды! – Торопливо пригладив волосы и застегивая на ходу джинсы, блондин начал торопливо спускаться по лестнице.
– Из-за ерунды!
Ледяной тон Роберты заставил невольного свидетеля этой сцены усмехнуться. Этот тон был ему хорошо знаком. Даже слишком хорошо. Ему самому неоднократно приходилось слышать его, а память о последнем столкновении до сих пор причиняла боль.
– Ерунды, ты сказал?
– Ну хорошо. Предположим, что я на время прилег на твою постель. – По всей видимости, блондин полагал, что ему удастся выйти сухим из воды. – Что в этом такого страшного? Рано или поздно мы все равно стали бы спать там вместе.
– Я пока еще не предлагала тебе переехать сюда. Да и не собиралась, по правде говоря.
– Да, ты не произносила таких слов вслух, но мы оба понимали, что это просто вопрос времени.
Как он уверен в себе, подумала Роберта, чей гнев в сочетании с обидой и унижением образовал весьма взрывоопасную смесь. Было совершенно ясно, Сайлас полагает, что она еще не поднималась наверх, не знает, чем он занимался в спальне, и рассчитывает легко отделаться. Очевидно, она казалась ему легковерной и простодушной, способной принять на веру все, что скажут. Больше всего бесило то, что поглощенная своим одиночеством и горем Роберта сама дала ему повод так думать.
– Мы отлично знаем, что это неизбежно. – Сайлас! Сай, милый… – Третий голос – женский, беззаботный и дерзкий – помешал Роберте ответить.
Обернувшись, Сайлас выругался вслух. И в это время дверь спальни открылась и на площадку выпорхнула невысокая, пышная особа, облаченная в шелковый темно-красный халат, прекрасно знакомый Роберте. Рассчитанный на ее высокую стройную фигуру, халат был слишком велик миниатюрной незнакомке и настолько длинен, что почти волочился по полу.
– Ты собираешься возвращаться? – капризным тоном спросила она, перегибаясь через перила, чтобы взглянуть на остолбеневшего Сайласа. – Я соскучилась…
– Мария, я же сказал тебе подождать! – взревел он. – Оставаться на месте, и…
– Мне стало скучно, – возразила женщина по имени Мария. – И надоело ждать, когда ты вернешься.
– Стоит ли дуться из-за пустяков! – с горечью передразнила его Роберта. – Интересно, как твоя подруга… смотрит на то, что ее называют пустяком?
Ее ядовитый выпад, помешав Сайласу ответить, заставил изумленную Марию обратить наконец внимание на стоящую в холле женщину.
– Кто вы такая?
– Я? – К ее удивлению, Роберте удалось выговорить это почти без дрожи в голосе, хотя каждый, кто ее знал, понял бы, что это стоило ей немалых усилий. – Я всего-навсего хозяйка этого дома, этой постели, с которой вы только что встали, этого халата, который на вас надет, и… – И подруга Сайласа, собралась было добавить она, но слова замерли у нее на губах.
Стоящий в тени наблюдатель заметил, как побледнели щеки Роберты, как напряглись мышцы ее лица, и неожиданно ощутил нечто похожее на сочувствие.
Слишком похожее.
Однако сочувствовать этой женщине было опасно, очень опасно, так как это делало его беззащитным. Однажды он уже отдал ей свое сердце, охотно и без остатка, а она, разбив его на куски, отшвырнула в сторону как ненужный хлам. Рисковать во второй раз ему не хотелось.
– Могу ли я предложить вам переодеться в свою собственную одежду и убраться отсюда? И прихватить с собой этого лицемерного лжеца?
– Но, Роберта…
– Вон отсюда!
Если он уйдет прямо сейчас, немедленно, мне, возможно, удастся удержать себя в руках, подумала Роберта, и можно будет попробовать забыть о том, насколько глупо я вела себя последнюю пару недель. Как можно было, несмотря на весь печальный опыт, пытаться завязать отношения, обреченные на неудачу с самого начала?
И даже если это было всего лишь попыткой убежать от самой себя, результат оказался столь же плачевен, как и прежде.
– Роберта, пойми, это же ровным счетом ничего не значит… Честное слово! Мимолетное увлечение, только и всего.
– Мимолетное увлечение? И ты способен предать мое доверие, рискнуть нашими отношениями ради ничего для тебя не значащей встречи? Ради удовлетворения мимолетной похоти?
Франческо, по крайней мере, хотя бы питал искренние чувства к той женщине на стороне. Его любовница была для него желанна, тогда как она, Роберта, вполне годилась на роль жены.
Выражение лица Сайласа стало лицемерно-виноватым, чего и следовало ожидать. Шагнув вперед, он подошел к ней ближе.
– Да хватит тебе, Роберта. Ты должна меня понять.
Еще один шаг. На этот раз Сайлас протянул руку, почти коснувшись Роберты. Это было уже чересчур.
– Нет!
Теряя контроль над собой, Роберта оттолкнула руку и повернулась, желая лишь одного: очутиться подальше отсюда. Она не могла больше находиться рядом с Сайласом, ей хотелось поскорее забыть о нем и обо всем, что он для нее вроде бы значил.
А также о мужчине, который некогда значил для нее гораздо больше.
Метнувшись прочь от Сайласа, Роберта неожиданно наткнулась на что-то массивное и плотное, находящееся в том месте, где ничего подобного находиться не могло.
– Ой!
Это оказался неизвестно откуда взявшийся мужчина, который от неожиданности крепко охватил ее руками. Мужчина был высок, силен, и от него исходил легкий запах дорогого одеколона. Запах, столь знакомый, что сердце ее болезненно сжалось, испуг от столкновения уступил место примитивному, неподвластному разуму ужасу.
– Франческо… – пролепетала Роберта.
Над ее головой раздался не менее знакомый язвительный смешок. Можно было не сомневаться, что происходящее доставляет ему злорадное удовлетворение. Еще бы, какое сильное оружие оказалось теперь в его распоряжении, причем виновата в этом только она.
– Франческо, – вновь начала Роберта, решив сменить тон на более уверенный, – отпусти меня сию же минуту!
Смешок раздался вновь.
– Ты прекрасно знаешь, что вовсе не хочешь этого, дорогая.
Впервые за прошедшие шесть месяцев она услышала его голос, но воздействие осталось прежним.
– Еще как хочу!
Собравшись с последними силами, Роберта подняла голову… И тут же пожалела о содеянном. Потому что стоило ей увидеть мужественное красивое лицо, сверкающие темные глаза и чувственные губы своего мужа, как все остальное словно перестало существовать.
– Здравствуй, дорогая, – непринужденным тоном произнес Франческо. – Рад видеть тебя снова.
И прежде чем она успела что-нибудь сообразить, он уже впился в ее губы страстным поцелуем, лишившим ее всякой воли к сопротивлению. Разумом она еще противилась насилию, но тело желало оставаться в таком положении так долго, насколько это возможно.
– Прошу прощения… – Эти донесшиеся откуда-то со стороны слова с трудом проникли сквозь застилающий сознание Роберты туман. – Простите, – повторил Сайлас уже настойчивее.
На этот раз Франческо отреагировал. Оторвавшись от губ Роберты, он поднял голову.
– В чем дело? Чем я могу вам помочь? Подобная бесцеремонность обескуражила Сайласа, он явно не знал, что ему делать.
– Я… Просто я хотел бы знать…
Этот дурак, несомненно, сбит с толку, подумал довольный Франческо при виде покрасневшего от неловкости соперника и его сердитого взгляда. Именно такой реакции он и добивался.
– И что именно вы хотели бы узнать?
– Как сказать… – пробормотал еще более растерявшийся Сайлас. – Разве это не понятно?
– Боюсь, что нет. – В голосе Франческо звучала неподдельная озабоченность. – Извините, но вам придется объяснить. Что именно вас беспокоит?
– Вы! Меня беспокоите вы! Ясно? – Сайлас явно начинал выходить из себя. – Кто вы, черт бы вас побрал?
– Кто я такой есть? – переспросил Франческо, делая вид, будто размышляет над этим вопросом, хотя Роберта была уверена, что он уже знает, что сейчас ответит. – Я думал, вы уже поняли. Однако поскольку это явно не так, придется объяснить.
Он бросил насмешливый взгляд на женщину, по-прежнему находящуюся в его объятиях.
– Я скажу вам, кто я, черт бы меня побрал! Видите ли, дорогой Сайлас, я новый мужчина в жизни Роберты. Собственно говоря, я собираюсь заменить вас в ее постели.
Взбешенная Роберта попыталась было протестовать, но он заставил ее замолчать самым действенным из всех способов – поцелуем.
2
Но этот поцелуй был совсем другого рода. Вовсе не походящий, на предыдущий, он олицетворял собой доминирование и обладание.
– Да кто же вы? – спросил Сайлас с угрозой в голосе, говорящей о его крайней растерянности.
– Меня зовут Франческо Бальони, – ответил Франческо, явно ожидая обычной в этом случае реакции и получая ее.
– Бальони?!
Фамилия Франческо была известна каждому.
Богатство и образ жизни привлекали к нему внимание светских репортеров, близкие отношения со знаменитыми манекенщицами и актрисами и дружба с кинопродюсерами и медиамагнатами обеспечивали наличие фотографий Франческо в модных журналах. А мужественная красота гарантировала ему внимание женщин в возрасте от семнадцати до семидесяти лет. Огромные деньги и власть предполагали частое появление его имени в финансовых разделах газет, а талант к постоянному наращиванию как того, так и другого обеспечивал репутацию столь же солидную, как и сама финансовая империя Бальони.
– Франческо Бальони?!
Было ясно, что повстречаться в данной ситуации с подобным человеком Сайлас никак не рассчитывал. Откуда Роберта может его знать? Этот вопрос ясно читался на его лице, отражаясь и на интонационной скованности речи.
– Совершенно верно.
Этот тон был хорошо знаком Роберте, пожалуй, даже слишком хорошо. Взвешенный, расчетливый, вежливый… до поры до времени.
Все указывало на то, что терпение Франческо на пределе, еще чуть-чуть, и оно лопнет. Если только, конечно, человек, его испытывающий, не окажется достаточно умным для того, чтобы попытаться избежать полномасштабного вулканического извержения.
– Сайлас… – попыталась вмешаться Роберта, но удерживающий ее мужчина несильно, но предупреждающе встряхнул ее.
– Позволь мне ответить на его вопросы, Роберта. Так будет проще.
– Проще? – не удержалась она. – Для кого?
– Для всех!
Явное предупреждение, прозвучавшее в его голосе, вызвало мурашки, которые пробежали по телу Роберты.
Таким она видела Франческо в прошлом, когда какой-нибудь из его подчиненных совершал глупую ошибку либо репортер оказывался слишком навязчивым. Это являлось прелюдией к гораздо более яростной вспышке эмоций. Самой ей доводилось быть свидетельницей подобного поведения крайне редко, но и этого оказалось вполне достаточно. Зрелище было не из приятных.
– Для всех?
Франческо склонил черноволосую голову к самому ее уху, щекоча дыханием нежную кожу.
– Ты хочешь, чтобы я от него избавился, или нет?
Разумеется, она хотела, чтобы Сайлас убрался, убрался из этого дома и из ее жизни вообще. Но было бы неплохо, если бы он прихватил с собой и Франческо. Однако это напрасные надежды. Поэтому, выбрав из двух зол меньшее, Роберта сдержала готовый вырваться яростный протест и неохотно кивнула в знак согласия.
Это было все, что требовалось Франческо. Довольный тем, что она передала инициативу в его руки, он вновь повернулся к сопернику.
– Может быть, вас интересует еще что-нибудь?
Наверняка много чего, подумала Роберта, зная Сайласа. Однако он довольствовался лишь одним, выдающим крайнее недоумение вопросом:
– Вы утверждаете, что между вами существует связь?
– Не утверждаю, а так оно и есть.
И, как бы в доказательство своих слов, он притянул Роберту еще ближе к себе.
– Ты это тоже подтверждаешь, Роберта? – спросил ошеломленный Сайлас.
И вновь ее хватило лишь на молчаливый кивок. Пусть только Франческо избавится от Сайласа, взмолилась про себя Роберта, а потом я избавлюсь от него самого… Если только смогу. Франческо явно пребывал в том решительном настроении, когда переубедить его было почти невозможно.
– Когда же вы познакомились… и где?
– Вчера вечером на презентации в художественной галерее, – немедленно сообщил Франческо, не дав Роберте и рта открыть. – Хотя вряд ли вам в данный момент есть до этого дело. Кажется, у вас будет достаточно проблем и без того.
Роберте не было нужды убеждаться в том, что взгляд его черных глаз направлен сейчас наверх, туда, где по-прежнему стояла ошеломленная происходящим до полного онемения подруга Сайласа. Сама она уже почти забыла о ее существовании.
Франческо явно терял терпение. Маленькая драма, в которую он оказался замешан, возможно, на некоторое время показалась ему забавной, но ее привлекательности хватило ненадолго. Если Сайлас не уберется отсюда немедленно вместе со своей пассией, может случиться все, что угодно.
Ему не хотелось даже думать о том, что именно явилось истинной причиной подобной реакции. Ясно было одно: слизняк Сайлас и его дешевая потаскушка не имели к этому никакого отношения.
– Послушайте, о чем это вы там толкуете? Между прочим, меня зовут Мария.
Слова принадлежали женщине наверху, и Роберта, к своему великому удивлению, услышала в них отзвук той же примитивной эмоции, которую помимо воли испытывала сама.
Только что вылезшая из постели другого мужчины, эта Мария отреагировала на мужественное обаяние Франческо самым предсказуемым манером – мурлыкающими, чувственными интонациями в голосе. По-прежнему находящаяся в объятиях крепких мужских рук, Роберта смогла лишь поднять голову, чтобы увидеть ее, перегнувшуюся через перила и щедро демонстрирующую то, что сейчас виднелось в вырезе халата.
Однако Франческо не нашел зрелище соблазнительным.
– Вас никто не спрашивает! – резко заметил он. – И вообще, я предпочитаю, чтобы вас здесь не было. Поэтому одевайтесь и убирайтесь вместе с вашим любовником как можно быстрее! Иначе я не отвечаю за последствия.
Обиженно надув губы, Мария, однако, быстро оценила ситуацию и поняла, что это не шутка. Поспешно скрывшись в спальне, она уже через несколько минут появилась обратно, одетая в облегающую белую блузку и минимальнейшую из всех мини-юбок. Красный шелковый халат был небрежно переброшен через руку. Неловко спустившись по ступенькам на высоких шпильках, она направилась к стоящей в холле маленькой группе людей.
– Полагаю, это ваше.
Бросив халат на пол у ног Роберты, Мария повернулась к Сайласу и взяла его под руку.
– Пойдем, Сай, – сказала она. – Нам здесь нечего делать.
– На вашем месте я бы послушался леди, Сай, – язвительно подчеркивая уменьшительное имя соперника и обращение «леди», сказал Франческо. – Вам здесь определенно нечего делать.
– Однако… – начал было тот, но, встретившись взглядом с Франческо, не решился продолжить. – Хорошо, – пробормотал он. – Я уйду.
Но в его тоне слышалось нечто заставившее Роберту усомниться в том, что на этом все закончится. У него явно было что сказать – или сделать – перед уходом.
Тем не менее опасения ее не оправдались.
Звук закрывшейся за уходящей парой двери произвел на нее странное действие, усугубив и так достаточно нервное состояние и заставив вскинуть лежащую на груди Франческо голову.
– Все в порядке. – Успокаивающим жестом Франческо погладил Роберту по волосам. – Они ушли. – Наклонив голову, он с улыбкой заглянул в ее настороженные зеленые глаза. – Опасность миновала.
– Мне нечего было бояться!
Роберта отчаянно пыталась взять себя в руки с тем, чтобы встретить его насмешливый взгляд с достоинством. Слишком уж самодовольный был у него вид.
– Абсолютно нечего! – настойчиво повторила она, отвечая на невысказанный вопрос. – Просто… не люблю, когда меня так держат.
И в доказательство своих слов она дернулась, попытавшись освободиться. На какой-то вызвавший замирание сердца момент Роберте показалось, что Франческо не отпустит ее, обрекая на унизительное поражение в борьбе, однако он внезапно разжал руки. Потеряв от неожиданности равновесие, Роберта вынуждена была вновь положиться на поддержку его сильной руки.
То, что Франческо явно понимал, что с ней творится, отнюдь не улучшало ее настроения. Роберте ненавистен был все усиливающийся блеск его глаз и слегка приподнявшиеся в усмешке уголки губ, свидетельствующие об игривом настроении.
– Ну вот, теперь ты свободна, – констатировал он.
– Вижу, – огрызнулась она и добавила против своего желания: – Спасибо.
– Не за что.
Нагнувшись, он подобрал с пола брошенный Марией халат.
– Полагаю, это твой.
С отвращением взглянув на протянутый ей безобидный кусок материи, Роберта неохотно взяла его в руки, а затем, поддавшись внезапному порыву, безжалостно смяла и отбросила так далеко, как только смогла.
– Он мне не нужен! После нее мне противно даже касаться его!
Проследив взглядом за тем, как яркая шелковая вещица, описав в воздухе дугу, вновь упала на пол, Франческо повернулся к Роберте.
– Я куплю тебе другой.
– Не надо, я…
Стоило только смыслу его предложения дойти до сознания, как слова замерли у нее на губах. Было ясно, что Франческо собирается здесь остаться, по крайней мере на какое-то время, и это совсем не устраивало Роберту, особенно после сцены, свидетелем которой он только что стал, и ее очевидной интерпретации. А что еще хуже, после недавно сделанного ею открытия.
– Я в состоянии купить себе халат. Работа в художественной галерее неплохо оплачивается.
Роберта понимала, что говорит лишь для того, чтобы нарушить молчание и отвлечься от собственных мыслей. Слишком о многом не хотелось думать, да и было рискованно. Гораздо проще казалось сосредоточиться на настоящем моменте и сопутствующих ему обстоятельствах.
В конце концов, тут тоже есть о чем беспокоиться, тяжело вздохнула Роберта. Сайлас, конечно, ушел, и Мария тоже, что не может не радовать. Однако Франческо до сих пор здесь. И избавиться от него будет далеко не просто.
– Что ты здесь делаешь, Франческо?
– Зашел повидаться с тобой, дорогая.
– Я имею в виду совсем другое, и ты прекрасно об этом знаешь, – торопливо и раздраженно возразила Роберта, приходя в ужас от одной возможности услышать от него слово «жена».
А ведь когда-то она была горда и счастлива – еще как счастлива! – иметь возможность называть себя его женой, даже если по каким-то причинам на некоторое время их брак должен был оставаться в тайне. Однако сейчас, когда их недолгий бутафорский союз завершился крахом, ей страстно хотелось забыть его как можно скорее, выбросить если не из своего прошлого, то хотя бы из памяти.
– Я хочу знать, почему ты находишься здесь… в Лондоне.
– Есть кое-какие дела. Важные встречи. Это неправда, вернее не совсем правда, сознавал Франческо. Однако к правде он не готов. Пока, во всяком случае. А может быть, и вообще.
Кое-какие встречи действительно предполагались. В частности, данное свидание с Робертой, целью которого было обсудить обстоятельства их брака – точнее, того, что от него осталось.
Именно таково было намерение Франческо, когда он явился в этот дом. Однако судьба посмеялась над ним, разрушив все его призрачные надежды.
У Роберты было достаточно времени, чтобы образумиться, уверял себя Франческо. Полгода самостоятельной жизни, отказ от любых контактов и возврат писем нераспечатанными должны были хотя бы приготовить ее к тому, чтобы выслушать его.
И она выслушает, решил Франческо. Выслушает, чего бы ему это ни стоило. Каким угодно образом, но ее надо заставить вернуться имеете с ним на Сицилию и показать ей, что ему удалось сделать. А тогда…
Загадывать дальше Франческо не хотелось.
– Дела, как же иначе. Что же может быть еще. – Голос Роберты звучал холодно и напряженно.
В других обстоятельствах можно было бы подумать, что она разочарована, и это обрадовало бы его… если бы он еще питал иллюзии. Появление Сайласа и его очевидное знакомство со спальней Роберты развеяло их.
– Ты же меня знаешь, дорогая, – возразил Франческо. – Дела, сделки, контракты…
– Все приобретаешь землю? – поинтересовалась она с еще большей язвительностью в голосе. Каким бы горьким ни было ее предыдущее разочарование, оно не шло ни в какое сравнение с болезненным чувством, испытываемым в данный момент. – Прибавил к своим отелям что-нибудь новенькое, Франческо?
– Ничего со времени твоего ухода, дорогая, – сообщил он приторным тоном. – К тому же, насколько я помню, ты так и не подписала соглашения на передачу того, чего мне требуется.
– Вроде бы нет. От души надеюсь, что это доставило тебе некоторое неудобство.
Ответная усмешка Франческо была мрачной, натянутой, лишенной какой-либо теплоты.
– Не больше, чем обычно, дорогая. Я же говорил, что женился на тебе отнюдь не из-за того, что ты владеешь этой землей.
Пусть себе думает, что причиной разрыва стал именно этот столь нужный корпорации Бальони участок земли на Сицилии, решила тогда Роберта. Именно так она и сообщила в оставленном ему письме. Именно на этом настаивала позднее, когда Франческо, последовав за ней, в бешенстве потребовал немедленного ее возвращения. Пришлось, правда, добавить еще разочарование в браке и скуку жизни на патриархальной аграрной Сицилии. Это было гораздо лучше, чем позволить ему узнать ужасную, ненавистную правду.
– Однако признайся, когда обнаружилось, что оставленный мне дедом участок земли расположен на интересующем твою семью острове, это тебя отнюдь не порадовало. Особенно если учесть, что старик поклялся, что скорее умрет, чем передаст владение кому-либо из вас.
Ее дед был наполовину сицилийцем по материнской линии и именно через нее унаследовал землю на Сицилии. Этот пресловутый участок находился как раз между двумя отелями, принадлежащими корпорации Бальони. Франческо и его отец давно смотрели на него с вожделением, мечтая застроить, превратив в сплошную зону отдыха. Однако семейство Стаффорд издавна враждовало с кланом Бальони, и дед Роберты, к все растущему раздражению Винченцо Бальони, упорно держался за свою собственность, несмотря на огромную и все увеличивающуюся сумму, предлагаемую за крохотный клочок земли.
Поэтому, узнав, что Роберта как единственная наследница своего деда получает право на владение участком, Франческо начал охоту на нее. И она, будучи неопытной наивной дурочкой, значительно облегчила ему задачу, влюбившись в него без памяти.
– Как ты, должно быть, проклинал адвокатов, которые сообщили мне об этой удаче прежде, чем тебе удалось получить мою подпись.
– Действительно, это доставило мне, как ты справедливо заметила, некоторое неудобство, – нахмурившись, признал Франческо. – Но ничего смертельного ведь не случилось. Вернее, не случилось бы, если бы ты переговорила со мной или вернулась обратно…
– Вернуться обратно! – не в силах сдержаться, воскликнула Роберта. – Вернуться к браку, с самого начала оказавшемуся фальшивым? Основанным лишь на лжи и обмане? К браку, который ты решил держать в тайне ото всех, потому что стыдился его?
– Совсем не стыдился! – решительно возразил Франческо. – Просто объявлять о нем в тот момент было… несколько не кстати.
– Еще бы! Что ж, в конце концов я, вероятно, должна поблагодарить тебя за это. Ты избавил меня от унижения и нездорового интереса, который я неминуемо вызвала бы, знай люди о том, что мы женаты. Теперь же надо всего лишь подождать завершения всех формальностей, и мы сможем развестись так же тихо, как и поженились. Так что извини.
Роберта попыталась было пройти мимо. Однако он решительно преградил ей дорогу.
– Куда ты собралась?
– Наверх.
– Зачем?
– Какое тебе дело?
– Не смеши меня.
При виде упрямого выражения на лице Франческо Роберта тяжело вздохнула, поняв, что объяснений не избежать.
– Я собираюсь снять с кровати постельное белье, которым пользовались Сайлас и его… любовница. – Губы ее презрительно скривились. – Придется отдать все в стирку… Хотя, если честно, я с удовольствием сожгла бы его!
К ее облегчению, Франческо отодвинулся, давая дорогу. Но, поднимаясь по лестнице, Роберта обнаружила его идущим по пятам.
– Я пойду с тобой.
– Нет!
Не обращая внимания на ее протест, он продолжал подниматься.
– Франческо, – повернувшись, она увидела то же каменное выражение лица, – ты мне для этого не нужен!
Сама мысль о том, что этот мужчина, бывший, хотя и недолгое время, ее мужем, последует за ней в спальню, была просто невыносимой. «Я тебя не хочу» – вот что она должна была бы сказать, однако эти слова имели и другой, более деликатный смысл, поэтому вряд ли ей удалось бы произнести их с подобающей случаю убедительностью.
