Текст книги "Моя юношеская романтическая комедия оказалась неправильной, как я и предполагал 10 (ЛП)"

Автор книги: Ватару Ватари

сообщить о нарушении

Текущая страница: 9 (всего у книги 11 страниц)

– Если не хочешь говорить, не надо себя заставлять, – рефлекторно прервал я её, услышав неуверенность и тревогу в её голосе. Но она, несколько раз беззвучно открыв рот, решительно подняла голову.

– Да нет, просто… Если вы узнаете, хуже ведь не будет, правда?

Да, с красноречием в такие моменты у неё просто беда. Хотя не мне это говорить. Мы с Юигахамой развернулись к Юкиносите, и она медленно заговорила.

– Вы ведь знаете, что у Хаямы давние связи с моей семьёй, да? Когда мы были маленькие, сестра частенько за нами приглядывала. И обычно нам приходилось мириться со всем, что бы она ни делала, вы же её знаете… – Юкиносита слегка вздохнула. – Попросту говоря, он вырос под сильным её влиянием.

На Рождество она говорила мне примерно то же самое. Но лишь увидев их троих вместе и послушав их рассказы, я осознал, что всё это было на самом деле.

Нынешний Хаято Хаяма. И прежний Хаято Хаяма, как про него рассказывают другие. А сейчас мне надо думать о будущем Хаято Хаяме. Всё остальное пока неважно.

– Э-э, Харуно выбрала научное направление, да? – Подала голос Юигахама. – Значит, и он может поступить так же. Всё ж таки влияние есть влияние.

– Да… Но с уверенностью сказать не могу. – Ответ Юкиноситы прозвучал несколько расплывчато. Мы с Юигахамой ожидающе уставились на неё. – Может, это прозвучит несколько противоречиво, но если он рассчитывает поддерживать взаимоотношения между нашими семьями, ему выгоднее преуспеть как юристу.

– Тогда получается, что ему нужен гуманитарный класс, да? – Уточнил я.

– Есть и другие способы поддержать отношения между семьями, так что… – Покачала головой Юкиносита.

Ну да.

Чтобы поддерживать отношения, совсем не обязательно быть юристом. Не обязательно смотреть с точки зрения совместного бизнеса. Можно, например, и возможность брака рассмотреть, хотя это совсем не стыкуется с реальностью.

– Конечно, я не знаю, что думает на этот счёт семья Хаямы, – добавила Юкиносита, пока я размышлял. – И не могу определённо сказать, не влияет ли она на его выбор. Никогда до сих пор не слышала, чтобы он шёл против родителей.

– А, точно. Хаято, кажется, много вопросами семейного бизнеса занимается, да?

Юкиносита кивнула, подтверждая слова Юигахамы. Теперь я более-менее представлял ситуацию с семьёй Хаямы. Но к решению проблемы нас это всё равно не приближало.

Я машинально почесал голову и вздохнул.

– Не думаю, что мы можем позволить себе спрашивать его родителей. Это уже вторжение в личную жизнь получается.

– Пожалуй… – Помрачнела Юкиносита. – Но как минимум моя мама хочет, чтобы отношения сохранялись.

Я рефлекторно отвёл глаза. – Ясно. А теперь… всё это стоит как следует обдумать.

Мне и в самом деле нужно было время, чтобы привести мысли в порядок. Сейчас нам остаётся лишь строить догадки на базе тех скудных обрывков информации, которые у нас есть. Надо сосредоточится на решении Хаямы.

Потому что…

Сдаётся мне, иначе я могу представить себе нечто до ужаса тошнотворное.

Я вздохнул. Разговор закончился, и Юкиносита с Юигахамой немного расслабились. В наступившей мирной тишине все потянулись за своими чашками. Уже подостывший чай казался очень вкусным.

Тишину нарушил стук поставленной на блюдце чашки. И неуверенный голос Юкиноситы.

– Ум-м…

– А?

– Прошу прощения за то, что мама вас тогда отослала… Наверно, мне стоило раньше это сказать.

Она уставилась на свой чай, поджав губы. Юигахама мягко погладила её по плечу.

– Да ерунда. Мы же всё равно не могли заявиться на вашу семейную встречу. Правда, Хикки?

– Угу. Не переживай.

– Спасибо…

Юкиносита мягко и чуть обеспокоенно улыбнулась и слегка поклонилась нам с Юигахамой.

В её движениях всё было прекрасно. Прямая спина, мягко лежащие на коленях руки, тонкие изящные пальцы, длинные ресницы на прикрытых глазах.

Пока я внимательно смотрел на неё, Юкиносита подняла голову и наши взгляды встретились. И мы сразу отвернулись друг от друга.

– П-пожалуй, на сегодня всё, да? Я уберу посуду.

Словно оказавшись в несколько неловкой ситуации, она поспешно вскочила и начала убирать со стола. Составила чашки и чайник на поднос, собираясь унести.

– Я-я тоже помогу!

– Всё нормально, просто подождите немного.

Юкиносита остановила собравшуюся было уже вскочить Юигахаму и торопливо выскочила из комнаты. Оставшись наедине, мы с Юигахамой обменялись взглядами. Юигахама улыбнулась.

– Слушай, Юкинон начала больше о себе рассказывать, – хихикнула она. – Вроде как раньше она ничего ни о себе, ни о семье не говорила.

– Ну… да, пожалуй.

Возможно, она так старается сблизиться с нами. Неуклюже, резковато и не совсем по делу. При всех своих прекрасных навыках в других областях есть у неё и слабые места.

Хотя уж кому-кому, но не мне об этом говорить.

Когда-нибудь я прямо спрошу её. Не знаю сейчас, о чём именно, но когда-нибудь обязательно спрошу.

× × ×

Выйдя из школы, я распрощался с Юкиноситой и Юигахамой и направился к велосипедной парковке.

Солнце уже почти село, дул холодный зимний ветер. Другие клубы, надо полагать, тоже уже закончили работу, школьный двор был тих и пустынен.

– Э-э-э-эй! – Неожиданно услышал я чей-то голос. Оглянулся, но поблизости никого не было. – Да наверху я, наверху!

Я поднял взгляд и в открытом окне комнаты школьного совета увидел машущую мне Харуно Юкиноситу.

– Подожди меня, – небрежно бросила она и исчезла.

– Какого чёрта тут происходит?..

Ей что, свободное время девать некуда? Тут в окне нарисовалась ещё одна фигура. При ближайшем рассмотрении выяснилось, что это Ироха Ишшики. Она поклонилась, улыбнулась, помахала рукой на прощание и быстро задёрнула занавеску. Что с ней такое?..

Пока я пялился на окно, размышляя что к чему, послышались быстрые шаги. Обернувшись, я увидел бегущую ко мне Харуно.

– Фух, заболталась с Сидзукой и Ирохой и совсем забыла про время.

Она перевела дух, совсем запыхавшаяся от бега, и огляделась.

– А Юкино где? Вы не вместе?

– Она на поезд пошла.

– Вот чёрт. Выходит, зря ждала.

Хм, значит, не очень-то вы и заболтались, получается? Она меня пугает – вот так сидеть и поджидать кого-то в засаде… Похоже, после консультаций Харуно пошла отогреваться в комнату школьного совета, сидела и посматривала на школьный двор. А Ишшики, конечно же, вынуждена была помогать убивать время. Чёрт, я тут совершенно не причём, но почему-то чувствую себя немного виноватым…

– Ладно, тогда Хикигая, – похлопала она меня по плечу, отдышавшись. – Проводи меня до станции.

– А?

Недовольная моей реакцией Харуно подбоченилась и обиженно посмотрела на меня.

– Что такое? Ты хочешь, чтобы девушка возвращалась одна в такой поздний час? Джентльмен просто обязан её проводить!

Вообще-то говоря, сами виноваты, что до сих пор тут торчали… Я едва не выпалил это вслух, но вовремя проглотил слова. Вместе со вздохом.

Харуно подхватила меня под руку и вплотную придвинулась к уху. – Вряд ли у тебя будет много шансов пройтись с такой красавицей, как я! – Прошептала она.

По спине пробежали мурашки, и отнюдь не из-за холодного зимнего ветра. Я панически отшатнулся, и Харуно довольно захихикала… Да она просто дразнит меня. И это не детские забавы Ишшики или Комачи, это уровень натурального повелителя демонов. Ясен пень, из такой хватки не вырвешься.

Я помахал на себя руками, обдувая горящие щёки, и показал в сторону велосипедной парковки.

– Ладно, я не возражаю… Только велосипед заберу.

– Ага, пошли, – сказала Харуно, и мы двинулись к парковке.

Сейчас уже стемнело, а дорога к станции идёт через парк, где полно слабо освещённых мест.

В конце концов, я человек современного японского общества, где уважают старших и ставят женщин выше мужчин. Стало быть, перед женщинами старше меня я просто не могу устоять. Если честно, перед женщинами младше себя, включая Комачи, я тоже устоять не могу. Ну и, если уж на то пошло, с мужчинами я тоже слаб. А значит, я вообще самое слабое место всего человечества.

С парковки мы вышли через боковую калитку. Я вёл велосипед руками, шагая рядом с Харуно по ночному городу.

Отсюда до станции не так далеко. Дома возле парка были ярко освещены, почти как в Рождество, и на улице было достаточно светло.

Хоть Харуно и попросила её проводить, она всю дорогу молчала. Разумеется, молчал и я. Слышны были лишь звуки проезжающих мимо машин, голоса из домов, шум ветра да наши шаги.

Вскоре мы дошли до узкой извилистой дорожки, и Харуно впервые подала голос.

– Хикигая, ты уже выбрал свой будущий класс?

– Да, гуманитарный.

– Ясно. Ну да, ты же всегда книжки читаешь. Прямо Литературный Мальчик.

– Да нет, это не так… наверно.

Верно, когда я столкнулся с Харуно в том кафе в городе, я читал книжку. Но только потому, что мне было очень неловко… Просто воспользовался ей как своего рода барьером. Такая неприглядная причина заставила меня отвести взгляд.

Но Харуно наклонилась, всматриваясь в моё лицо.

– А какие книги ты читаешь?

– Да всякие. Кроме иностранных.

– М-м-м. А как насчёт Акутагавы или Дадзая?

– По большей части читал, но… Предпочитаю современную литературу.

Честно говоря, я получаю удовольствие от книги только тогда, когда могу полностью в неё погрузиться. Иначе всё сводится к пустому «Вау, вот что значит классика! Недаром она знаменита! Бессмертная работа, пять звёзд!». А вот развлекательную литературу, включая ранобе, читать интересно. Пусть критики поливают её негативом, пусть содержание порой не блещет, она все равно несёт мне радость. Нет ничего лучше ранобе! И что у меня за ужасные вкусы такие?..

Шагающая рядом Харуно согласно кивнула.

– Значит, пожалуй, литературный факультет не для тебя, – заговорила она. – Думаю, социология тебе подошла бы больше.

У меня отвисла челюсть. В какой-то момент Харуно начала уже меня консультировать. Честно говоря, я сейчас совершенно не в настроении для этого, но поблагодарить за такую доброжелательность не помешает.

– Спасибо.

– Да ради бога, – улыбнулась Харуно. – А ты, случаем, не в курсе, что выбрала Юкино? Ну там, что её интересует?

Блин, так вот к чему она этот разговор завела! А я её ещё благодарил…

– Нет, ничего такого не слышал.

– Ну, думаю, сама она и не будет рассказывать. Хикигая, спросишь её, договорились?

Она хлопнула меня по спине. Э-э, хоть вы и просите… Но предложить спросить самой я не мог. Сомневаюсь, что Юкиносита ей ответила бы. А значит, придётся выяснять самому. Не годится предлагать кому-то сделать то, что сам сделать не в состоянии.

– Спроси её, пожалуйста, когда в следующий раз встретитесь, – обратилась с формальной просьбой Харуно. И охнула, словно что-то вспомнив. – Кстати, а Хаято ты напрямую спрашивал?

– Угу. Он много чего сказал, но на вопрос не ответил.

– О. Значит, Хаято не сказал…

Харуно посмотрела вдаль, где уже видна была станция. Но похоже, снующие там люди её не интересовали. Её чётко очерченные глаза смотрели словно в никуда.

– Понятно. Значит, Хаято тоже чего-то ждёт.

– Чего именно?

Вряд ли её бормотание было обращено ко мне, но вопрос у меня вырвался сам собой. Харуно посмотрела на меня, обаятельно улыбаясь.

– Чего-то, что найдёт его, полагаю.

Она ускорила шаг, вышла вперёд, расправила своё красное пальто и развернулась.

– Дальше я сама. Станция совсем рядом. Спасибо, что проводил.

– Ладно, до свидания…

Я хотел уже было поклониться, но Харуно вскинула палец и бодро заговорила.

– Не забудь спросить Юкино насчёт её выбора. В следующий раз я проверю это домашнее задание.

– Что ещё за домашнее задание?..

– Не заморачивайся по пустякам. – Она ткнула мне пальцем в щёку. – Пока!

Харуно помахала рукой на прощание и зашагала к станции. Я смотрел ей вслед, потирая щёку. Она шла, не оборачиваясь, постепенно сливаясь с потоками людей.

Но даже в толпе Харуно Юкиноситу легко было разглядеть.

Тетрадь вторая. Быть может, это всё-таки чей-то монолог

Продолжая читать, я кое-что понимаю.

А именно, что уже опять читаю сначала.

Эти истории определённо близки мне. Они даже заставляют меня думать, что в них описана моя истинная натура. Или, может, мой характер, который с полным правом можно назвать зловредным.

Но это не так.

Я ищу и ищу, в одной книге и другой, не зная усталости, не в силах сдаться. Снова и снова я пробегаю глазами «Исповедь „неполноценного“ человека» и «Беги, Мелос».

Но всё же что-то определённо не так.

Оба написаны рукой мастера, оба шедевры, но близости совсем нет.

Когда к тебе обращаются, когда тебе симпатизируют, быть на самом деле чем-то другим – настоящее страдание.

Именно схожесть и общность заставляют проявляться различия. Эти различия просто бросаются в глаза. И чем больше сходства, тем они непростительнее.

Я не могу простить себя за свои ожидания, за иллюзию, что я понимаю других, за иллюзию, что понимают меня.

Я куда тщедушнее, трусливее и вульгарнее, чем описано в «Исповеди». Дадзай и не представлял себе, насколько ничтожны могут быть приносящие страдания проблемы.

Не меньше ли оттого во мне человечности? Не больше ли во мне оттого одиночества и страха, чем у короля-тирана?

Кроме того. Только подумайте, я пользуюсь великой литературой, чтобы найти решение своих проблем. До того эгоистично, что меня переполняет отвращение к себе. Как же это мелко, глупо и противно. Я читаю эти книги не для очищения или личного роста.

Я хочу обвинить себя, показав истину. Хочу, чтобы мой фарс, прячущий эгоизм под альтруизмом, видели насквозь.

Видели со стороны.

Вот почему у меня ещё есть ожидания.

Быть может, эта книга, а быть может, тот человек, который так невероятно хорошо чувствует таящееся в других зло, быть может, они найдут меня. Быть может, они сумеют заглянуть внутрь меня.

Они смотрят на то, что рядом со мной, видят насквозь всё вокруг, не смотрят лишь на меня.

И это куда больнее ругани или презрения.

Глава 7. Хаято Хаяма всегда оправдывает ожидания

Я закрыл книгу и растянулся на диване.

В тишине гостиной слабо скрипнули пружины. Дремлющий на котацу Камакура навострил уши.

Комачи ушла на подготовительные курсы. Родители как всегда вернутся поздно. Так что сейчас мы с моим любимым Камакурой оставались в доме вдвоём.

Я отвернулся к окну, чтобы яркий свет не бил в глаза. На улице уже стемнело, в стекло время от времени стучались порывы холодного зимнего ветра.

После консультации прошло уже несколько дней, но у меня по-прежнему не было никаких зацепок насчёт выбора Хаямы. Расспросы не дали никаких результатов.

Время прошло без всякого толка, а завтра уже марафон. На следующий после него день все ответы должны быть сданы. Конец месяца, крайний срок.

Спрыгнув с дивана, на котором валялся, я заполз под котацу. Моя собственная анкета лежала на столе уже заполненная.

Всё давно было решено.

Я без всяких колебаний выбрал гуманитарное направление. О чём и написал, а также добавил список приличных частных гуманитарных университетов, подобрав их под свои способности.

Как я принимал решение? Да очень просто – именно в гуманитарных предметах я хорош. С естественнонаучными у меня всё куда хуже, так что это направление я отбросил сразу.

К счастью для меня (если, конечно, тут вообще применимо это слово), мой выбор однозначно определяется моими оценками, даже задумываться не пришлось.

Когда вариантов у тебя немного, прекрасно работает банальный метод исключения.

Но посмотрим на ситуацию с другой стороны. Как выбирают люди, у которых возможных вариантов гораздо больше?

К примеру, Юкино Юкиносита.

Как выбирала она?

Вообще говоря, мне следовало бы спросить её, когда была такая возможность. В плане одарённости именно она ближе всех к Хаято Хаяме.

И тем не менее, я категорически отказался взглянуть на выбор Юкиноситы как на некий пример. Конечно, сейчас думать об этом уже бесполезно. В противном случае, сдаётся мне, у меня появится куда более серьёзная проблема.

Сейчас надо думать о выборе Хаямы.

Как именно он принимал решение? Если попытаться составить список всех возможных для него вариантов, их получается слишком много. Метод исключения ему не подходит, да и слабых мест у него не просматривается.

Чем больше я о нём слышу от остальных, тем сильнее всё запутывается.

Он не только в обоих направлениях хорош, но и может запросто получить рекомендацию по спортивной линии. А значит, может поступать вообще куда угодно. И с экзаменами проблем не будет, и с рекомендациями.

Если бы, как в случае с Тоцукой, было известно, куда именно он собирается поступать, можно было бы размотать эту ниточку. Но увы, я даже спросить его не могу. И на вариант с Заимокузой, у кого серьёзные проблемы с общением, ситуация совершенно не похожа.

Получается, рассматривать варианты с точки зрения его успеваемости или поведения в школе по сути бессмысленно.

А значит, мне надо думать в другом направлении.

К примеру, могут быть семейные обстоятельства, как у Кавасаки. Ей пришлось исходить из положения своей семьи. Но и тут никаких ограничений у Хаямы не видно.

И никаких недостатков я у него не замечаю, как и причин для беспокойств. В этом я солидарен с Тобе. Как и говорит Эбина, он никому не показывает свои слабости, никого не ранит и всегда оправдывает ожидания.

Кого бы я ни спрашивал, с кем бы ни говорил, у Хаямы кругом одни достоинства.

Хаято Хаяма – человек, который может всё.

Настоящий сверхчеловек. Крутой, добрый, с бодрящей улыбкой, начитанный и спортивный.

Именно такое впечатление у всех и создаётся. Все думают, что Хаято Хаяма – хороший парень.

А все ли?

Так ли это на самом деле?

Есть ровно один человек. Ровно один человек, который точно так не думает.

Который так мне прямо и сказал.

«Я не такой хороший человек, каким ты меня считаешь».

Если верить этим словам, у него есть серьёзные сомнения в себе. Единственный, кто не считает его хорошим человеком, это он сам.

Всеобщие восхваления отвратительны. Ещё отвратительнее, когда человек на них отвечает. Продолжает оправдывать ожидания, прекрасно зная, что это чистое лицемерие, наглый обман и явное самоудовлетворение. Мерзость.

Кое-кто однажды сказал «перестань приносить себя в жертву». Глупость. Пытаться оправдывать чужие ожидания, чтобы никого не ранить – вот где натуральное самопожертвование.

«Всё так и было издавна», говорила она. «Ничего не изменилось, всё осталось как прежде», говорила она.

Есть те, кто живёт, никогда никому не переча, включая родителей, делая всё безупречно. Как же тогда они выбирают? От них чего-то ждут, на них полагаются, они оправдывают ожидания. Какого же будущего для себя хотят эти люди?

Да, это просто невероятно.

Я бы такого не вынес. Я бы отбросил всю эту докучливую фигню, уничтожил бы, сделал бы бесполезной. Даже не представляю, как бы меня раздражало, если бы от меня всё время чего-то ожидали. Я бы и волоском не пожертвовал ради тех, с кем не дружен, не близок и даже не знаком. Отверг бы, наверно, и ожидания, и хвалу.

Но Хаято Хаяма не таков. Он старается быть Хаято Хаямой до самого конца. Ради того, чтобы оправдать ожидания и никого не ранить.

Многие хотят, чтобы виртуозность, доброта и игра на публику Хаято Хаямы были естественными, заставляя тем самым его становиться жертвой. Его гордость и доброту испытывают массой требований. Увы, способности Хаято Хаямы позволяют их все удовлетворять.

Но всё же одно из требований Хаяма отвергает. Категорически.

Сказать, гуманитарный или естественнонаучный курс он выбрал.

Несмотря на то, что он всегда оправдывает ожидания.

Почему же Хаято Хаяма ничего не говорит?

Не вставая, я посмотрел на окно. Несмотря на всю прозрачность стекла, я ничего не мог за ним разглядеть, видел лишь своё неверное отражение.

Из-за ночной темноты отражающееся в стекле лицо выглядело каким-то нездоровым. Я пододвинулся вплотную к окну.

И кое-что вспомнил. «Перестань доставать меня подобными вопросами», сказал Хаяма. «Что бы ты сделал, если бы я сказал тебе такое», спросил он.

В итоге тему мы просто замяли. Один отложил ответ на потом, а другой лишь покорно улыбнулся.

И тут, наверно, всё так же. Ход мыслей мог быть другим, но решение не выбирать то же.

В таком случае ответ Хаямы окончателен.

Я потянулся к лежащему на котацу мобильнику.

Выбрал номер в своём коротеньком списке абонентов и нажал вызов, поднимаясь на ноги.

Зазвучали гудки.

Пока я ждал ответа, меня терзали сомнения, не бросить ли мне трубку. Не уверен, что могу о таком просить. Меня могут возненавидеть. И даже начать презирать.

Но ничего другого придумать я всё равно не могу. Выбора нет.

Довольно скоро мне ответил сдержанный голос.

– Слушаю.

– Привет, это я. Извини, что так поздно звоню.

– Да нет, всё нормально, – бодро ответил голос Сайки Тоцуки в трубке. – Хачиман, твой звонок – такая редкость, что я даже удивился немного.

Ещё бы. В конце концов, я ему вообще впервые звоню. Но пожалуй, он ещё больше удивится, когда услышит то, что я ему скажу.

Я тихонько вздохнул, так, чтобы он не услышал, и поклонился, хоть он меня и не видел.

– …У меня к тебе просьба.

× × ×

Следующий день выдался ясным и не очень ветреным.

В парке, где был намечен старт марафона, мало-помалу собрались все участники. И парни, и девушки из десятых и одиннадцатых классов. Парням предстояло пробежать вдоль берега и вернуться сюда через мост Михама.

Это длинный, очень длинный маршрут. Точнее сказать не могу, Хачиман не настолько хорош в математике, чтобы считать дальше, чем до трёх.

Впрочем, количество километров на мой план не влияет.

Мы выслушали инструктаж и лениво собрались на старте, выстроившись за стартовой линией.

Я начал пробираться сквозь толпу к головной группе, крутясь, словно миксина.6868
  Морское животное, смахивающее на червя, самое скользкое в мире. Может выделять просто невероятное количество слизи.


[Закрыть] Как ни странно, мне все уступали дорогу. Интересно, почему? Неужели я такой склизкий и отвратительный?

Хотя это всего лишь школьный марафон. Рядовое мероприятие, даже не влияющее на оценки. И напрягаться в такую холодную погоду не хотелось никому.

Кроме одного человека.

От него и в этом году ждали победы, поэтому Хаяма не мог позволить себе проиграть. Ему не дозволено было расслабляться на публике.

Он стоял перед самой линией старта, за несколько человек от меня. Позиция лидера.

Хаяма начал разминать своё гибкое тело, и глядящие на нас девушки подбадривающе закричали.

Им предстояло стартовать через полчаса после нас. А до того, судя по всему, они решили посмотреть на парней и поболеть за них.

Хаяма в ответ слегка поднял руку. Его взгляд был устремлён на стоящую чуть в стороне от веселящихся девушек Миуру.

Она лишь сдержанно посматривала на него, явно чувствуя себя неуютно в таком окружении. Рядом с ней стояли Эбина и Юигахама. В шаге позади – Юкиносита.

А затем к ним подошла Ишшики.

Заметив Миуру, Ишшики ей поклонилась. Миура ответила тем же. Ишшики посмотрела на Миуру, на Хаяму и бесстрашно улыбнулась.

Потом поднесла руки ко рту и громко закричала, – Хаяма-семпа-а-а-ай, постарайся!.. А, и ты, семпай, тоже.

Хаяма услышал и помахал в ответ, почему-то криво улыбаясь. Стоящий чуть дальше Тобе ответил бодрым «Ага-а-а!».

– Да нет, нет, Тобе, не ты, – заявила Ишшики, протестующе замахав руками.

Миура молча смотрела на всё это, но потом решительно набрала воздуху в грудь и тоже подала голос.

– Ха-Хаято… По-по-постарайся!

Этот голос был столь негромок, что едва не затерялся в общем шуме. Но Хаяма молча поднял руку и, конечно же, мягко улыбнулся.

Миура, словно заворожённая, медленно кивнула, не говоря ни слова.

Ишшики удовлетворённо посмотрела на них и снова развернулась к нам.

– …Семпай, ты тоже постарайся!

На сей раз она определённо смотрела в мою сторону и, судя по всему, ко мне и обращалась.

У-угу… И почему она так упрямо не хочет звать меня по имени?.. Может, вообще не помнит… В этот момент ошеломлённо уставившаяся на Ишшики Юигахама шагнула вперёд.

И замахала рукой, – П-постарайся!

Её голос был заметно тише, чем голоса Ишшики и других девчонок, но я его слышал совершенно отчётливо… Слава богу, по имени не назвала. В такие моменты только и остаётся, что сказать спасибо за её предупредительность.

Я незаметно поднял руку в знак благодарности. Юигахама в ответ сжала кулак. А затем мой взгляд встретился со взглядом Юкиноситы.

Она беззвучно слегка кивнула. Кажется, её губы шевелились, но голоса я не слышал.

Не знаю ни что она сказала, ни кому именно.

Но мотивации у меня добавилось.

Так, пора браться за дело…

Я протиснулся между ребят и встал рядом с Хаямой, возле самой линии. Он смотрел вперёд, не обращая на меня внимания.

Покрутив плечами, я вдобавок размял ахиллы и шагнул вперёд.

И в этот момент меня вдруг хлопнули по плечу.

Я развернулся и увидел Тоцуку в спортивном костюме. Его тонкие ноги в шортах всё время двигались, дрожа от холода. Но он сдержал дрожь и улыбнулся.

– Хачиман, давай постараемся.

– Угу… Пожалуйста, Тоцука.

Тут было довольно тесно, и я задел кого-то головой, кланяясь. Но всё равно довёл поклон до конца. То, о чём я вчера просил Тоцуку, отнюдь не предмет гордости. И мне было стыдно.

Но Тоцука прижал кулак к груди и решительно кивнул.

– Да, положись на меня! Хотя ребята восприняли это без особой радости…

Он обеспокоенно посмотрел на стоящих за ним ребят. Я тоже глянул на них. Это были члены теннисного клуба.

– Вам и не надо лезть на рожон. Просто будьте наготове. И не надо себя заставлять.

Я хлопнул Тоцуку по плечу. Но тут же отдёрнул руку, судорожно соображая, вытер я пот или нет. Нехорошо, ох, нехорошо. Чем больше я об этом думаю, тем больше потею…

Чуть было не вспомнил, как на прогулке в начальной школе учитель заставил меня взяться за руку с девочкой. И как она меня возненавидела, потому что рука у меня была потная. А потом меня дразнили Хикижабой… Блин, всё-таки вспомнил.

Впрочем, в такую холодную погоду пота должно быть немного. От ветра с моря у меня даже кололо щёки.

Ветер вдруг стих.

– О, Хачиман, так ты здесь… Ху-ху, и сэр Тоцука тоже?

– А, Заимокуза.

Среди толпы внезапно возник Заимокуза. Похоже, что его крупное тело и заслонило меня от ветра.

– Хачиман, побежали вместе.

– Нет… А, кстати, мне надо, чтобы ты кое-что сделал.

– Хо-му-у? – Странно отреагировал Заимокуза, качнув головой.

Я придвинулся вплотную к нему, потому что мои слова были не для посторонних ушей… Почему-то возле него и правда тепло, фу, пакость. И зашептал ему прямо в ухо.

– Хмф… – Шумно выдохнул Заимокуза. – Я понял, что тебе надо. Но хотелось бы избежать всего рискованного и утомительного…

– Не сомневаюсь.

Моя просьба как раз была очень для него утомительна. Учитывая его слабохарактерность и отсутствие атлетизма, вряд ли он так легко согласится. Я бы точно отказался, если бы он меня попросил.

Собственно, я потому его и попросил, что если с ним будут обращаться как с половой тряпкой, мне не будет его жалко. Но Заимокуза всё же человек и может переживать по этому поводу.

Он расправил плечи, скрестил руки и принял высокомерную позу.

– Если купишь мне большую миску рамена из Наритаке, я согласен.

– Уверен? – Переспросил я.

– Боже, что бы ты без меня делал… – Демонстративно вздохнул Заимокуза. – Эту истину не узреть ты не в силах.

До чего же он всё-таки раздражает… Хоть я сам его попросил, он меня уже достал. Я бросил на него равнодушный взгляд.

Заимокуза неуверенно огляделся и снова заговорил. – Но я не буду делать ничего такого, что бы запомнилось! Мне не нравится, когда обо мне шепчутся у меня за спиной или позорят в интернете! И если такое начнётся, я без колебаний назову твоё имя, дабы сберечь своё, помни это! – Ткнул он в меня пальцем.

На моё лицо сама собой скользнула горькая улыбка. Да уж, Заимокуза есть Заимокуза! Натуральный отброс! Крутой отброс!

– Угу, договорились. Ты мне здорово поможешь. Я к твоему рамену даже топпинг с кляром добавлю.

– Хмф, пожалуй, это возместит расход калорий.

Ну-ну. Не знаю уж, как ты считаешь, но в рамене из Наритаке столько калорий, что их за весь марафон не сжечь…

Я поблагодарил Заимокузу и Тоцуку и посмотрел на стоящего перед белой линией Хаяму.

Тот болтал с Тобе и остальными. Заметив меня, он улыбнулся, словно спрашивая, есть ли у меня к нему какое-то дело.

Я отрицательно покачал головой и устремил взгляд вперёд.

Именно сейчас и должен был начаться марафон. Мне даже не надо было смотреть на установленные в парке часы.

Шум голосов плавно затихал. Подбадривающих криков девушек тоже стало меньше.

И когда все окончательно замолчали, кое-кто вышел к проведенной по земле белой линии.

– Ну что, готовы?

Спросила Хирацука, держа в руке стартовый пистолет.

Почему она?.. Обычно же этим физкультурник занимается. Впрочем, что-что, а выделяться она любит. Или просто из пистолета пострелять захотелось?

Хирацука подняла пистолет, свободной рукой закрывая ухо. Она положила палец на спусковой крючок, все парни устремили взгляд вперёд, а девушки затаили дыхание.

Через несколько секунд она неспешно заговорила.

– На старт… Внимание…

Грохнул выстрел. Мы дружно сорвались с места.

Я начал постепенно набирать скорость, разминая ноги. Моей задачей было догнать Хаяму.

Но многие стоявшие рядом со мной на старте рванули как на стометровке.

Причина была ясна – непрекращающиеся вспышки фотоаппаратов. Не знаю уж, для школьного альбома это снимали или ещё для чего, но они тут были.

Дуракам, несущимся изо всех сил на первых метрах марафона лишь для того, чтобы попасть в кадр, не было конца. Потом, небось, хвастаться будут, мол на середине дистанции я первым бежал. Парни порой такие идиоты.

Большинство из тех, кто в жизни делает ставку на стартовый рывок, потом быстро выдыхаются.

Вот почему настоящая битва начнётся, когда мы покинем парк.

Я аккуратно обошёл выдохшихся в рывке спринтеров и заговорил с Заимокузой.

– Заимокуза, я рассчитываю на тебя.

– Фух, фух, а?.. За-замётано.

Он уже тяжело дышал, но после моих слов прибавил. Хотя прибавил совсем немного, всё ж таки это Заимокуза.

Я и бегущий впереди Хаяма вышли в лидеры. Хрипящий Заимокуза каким-то чудом оказался сразу за нами.

Добежав до конца парка, Хаяма свернул на тротуар. Я последовал за ним.

Но Заимокуза на полной скорости может бежать лишь несколько сот метров. Он начал замедляться, и как раз, когда мы оказались в самом узком месте, его скорость резко упала.

– Фу-у-у-у-у-у… Больше не могу…

Он сдался и перешёл на трусцу со скоростью пешехода. И конечно, такая массивная и медленная фигура не могла не притормозить остальных.

Благодаря Заимокузе нам с Хаямой удалось немного оторваться.

Но это ещё не всё.

Как бы массивен ни был Заимокуза, перекрыть всю трассу он, конечно, не мог. В конце концов его обойдут и устремятся за нами.

Я всё время оглядывался, и наконец появилась компания из теннисного клуба во главе с Тоцукой.

Мы встретились взглядами и кивнули друг другу.

Трасса марафона проложена по обычному тротуару. Трёх человек в ряд вполне достаточно, чтобы полностью его перегородить.