Текст книги "Загадка Вислинского залива"
Автор книги: Василий Захарченко
сообщить о нарушении
Текущая страница: 2 (всего у книги 3 страниц)
И вот мы сидим в тесноватом помещении архива, перебираем бумаги. Итак, Кадыны впервые упомянуты в 1250 году. С 1400 года в них была резиденция польской шляхты, в 1680 году замок перешел к прусскому генералу, магистру фон Шлибену, у которого в середине XVIII века его приобрел богатый купец Биркнер, а с 1889 года он стал летней резиденцией кайзера Вильгельма II. После первой мировой войны и отречения Вильгельма II здесь поселился его племянник, принц Людвиг-Фердинанд. Сотрудники архива показали нам подробные поэтажные планы и разрезы замка.
– Смотрите, а вот и подвал, в котором были замурованы зеркала и люстры! – воскликнул сотрудник "ТМ" Игорь Боечин. Мы принялись тщательно искать на плане – вдруг обнаружатся еще другие тайники?
...И вновь Кадыны, нас встречает директор местного конезавода Кшиштоф Томашевский, хитро улыбается:
– Я приготовил вам приятный сюрприз. Через коллегу Пацинского достал для вас интересную книгу "В потоке истории". Это мемуары. Кого бы вы думали? – Пан Кшиштоф выдержал эффектную паузу и закончил. – Принца Людвига-Фердинанда, недавно переизданные в ФРГ. В них есть то, что вам пригодится, – он бежал из Кадын в последнюю минуту, по льду залива на косу!
– Не может быть, ведь "в последнюю минуту" танкист Груба расстреливал обоз, пытавшийся прорваться на косу из Кадын!
Такой когда-то была Янтарная комната...
Всю ночь я просидел за объемистым, щедро иллюстрированным томом воспоминаний несостоявшегося "наследника" германского престола. С глянцевой обложки на меня грустно смотрел пожилой господин в штатском, обнимавший двух внуков.
...Вот генеалогическое древо Людвига-Фердинанда, ведущего свои род от Фридриха Великого к кайзеру Вильгельму II, из династии Гогенцоллернов. А вот родословная жены принца, Киры Кирилловны Романовой, дочери того самого великого князя Кирилла Владимировича, которого после революции и расстрела Николая II с семьей часть эмигрантов объявила "наследником" российского престола. Интересно же пересекаются иной раз нити истории! Но важно другое – отец бывшей хозяйки Кадын не мог не бывать здесь, возможно, даже жил у дочери до самой своей смерти в 1938 году.
Теперь стало понятно, почему, как рассказывали Грубе, в имении были русские эмигрантские банк и типография. Видимо, Кира, связанная с монархистами, продолжала дело отца, и великое достояние России, Янтарная комната, не случайно оказалась здесь.
Однако обратимся к главному: каким образом Людвиг-Фердинанд зимой 1945 года бежал от танкистов Грубы? Открываю 22-ю главу, озаглавленную "Бегство и жизнь без родины", читаю:
"Невольно вспоминаю слова гауляйтера Форстера – "Восточная Пруссия самое безопасное место в рейхе!". Не потому ли верившие гауляйтеру жители Эльбинга (ныне Эльблонг. – В. 3.) в те грозные дни как ни в чем не бывало ходили в кино, в рестораны. Однако в один из вечеров на нас нахлынули колонны войск со всеми знаками различия и всеми военными атрибутами. Непрерывный поток автомобилей, лошадей, людей захлестнул нашу маленькую деревушку, у всех была одна мысль – спастись. И единственной возможностью была замерзшая поверхность залива.
Всеми руководил один пароль: "Спасайся кто может!" Когда мы 25 января бежали через залив на санях, запряженных лошадьми, было очень холодно при ясной, солнечной погоде. Я отправлялся с последними санями, а через полчаса советские войска прорвались к заливу.
Так мы бежали до самого Данцига (теперь Гданьск. – В. 3.), где я покинул санный обоз. Двигаться дальше приходилось каждому самостоятельно. Меня сопровождал стойкий монархист Лиговский из Эльбинга, с великим трудом доставший билеты на переполненный поезд. Оттуда я после долгих мытарств попал в Берлин.
С улыбкой вспоминаю заметку, опубликованную 22 февраля 1945 года в "Военных новостях": "Еще неизвестно, удалось ли бежать принцу Людвигу-Фердинанду или же он находится в руках русских. С ним русская принцесса Кира, член царской фамилии, павшей от рук Советов в 1917 году".
Листаю страницу за страницей, надеясь, что хоть ностальгические чувства принца приоткроют что-нибудь из тайн подвалов в Кадынах, Вислинского залива, – ведь в 1977 году он посетил Эльблонг и свое бывшее имение, уже как покупатель лошадей для своей западноберлинской конюшни.
– У нас не задержался, был всего несколько часов. Придирчиво приглядываясь, прошел по залам, парку, конюшням, – сказал Томашевский. – А лошадей купил не у нас, а в Познани, у Пацинского. Ему-то и подарил мемуары.
Кстати, из книги мы узнали, что в 1975 году Людвиг-Фердинанд и Кира совершили инкогнито путешествие через весь Советский Союз по Транссибирской магистрали. А я лихорадочно ищу хоть какие-нибудь намеки на события 1945 года, вдруг прорвет велеречивого автора между восторгами от российских просторов и ироническими нападками на "Интурист". Нет... глухо.
– А что, если нам побывать на той стороне залива? – предложил Игорь. Порасспросим местных жителей, посмотрим обстановку...
И вот мы на территории бывшего нацистского концлагеря Штуттгоф. Сегодня здесь мемориал, и его директор Янина Грабовска водит нас по баракам, где некогда у узников кровь стыла от безысходности лагерного ужаса. Сюда сгоняли на уничтожение интеллигенцию Европы – немецких антифашистов, польских ученых, врачей, учителей, за ними последовали неугодные гитлеровцам французы, бельгийцы, голландцы, итальянцы. Гнали сюда и женщин из разных стран, в том числе из Советского Союза...
– Задолго до наступления Красной Армии лагерников начали уничтожать или угонять на запад, – рассказала Грабовска. – Затем здесь появились немецкие беженцы и рабочие, которых гитлеровцы тащили с собой, уверяя, что они вернутся, а рабочая сила им пригодится. Когда нацистам стало совсем туго, они бежали по льду на косу. Бежали на танках, броневиках, автомашинах и вели рядом мирное население, чтобы советские самолеты не бомбили их. Но ваши летчики умели метко попадать, в спокойную погоду на дне залива можно увидеть башни нацистских танков.
Что касается ледовой дороги, которой вы интересуетесь, то их было несколько, из Фромборка, Толькмицко, Кадын, и вели они на косу, к Кринице Морской. По ту сторону косы, у моря, гитлеровцы соорудили временный причал для небольших судов. К нему-то и рвались отступающие войска, подминая толпы бегущих из Кенигсберга.
Мы покидаем лагерь-музей, над воротами которого видны слова: "Не о мести, а о памяти взывают наши тени..."
БЛИЗОК ЛОКОТОК...
– Мы найдем, не сомневайтесь, обязательно найдем свидетелей тех дней! – уверили нас харцеры. И в самом деле, через пару дней привели на базу экспедиции пожилого мужчину, на мундире которого блестели польские и советские награды.
– Старший хорунжий 13-го полка, артиллерист Мариан Абрамович! представился он, приложив два пальца к козырьку. – Я воевал с 44-го года в этих местах, потом рыбачил в заливе. Как видите, в отставке, с правом ношения формы – как "Герой войны", есть у нас такое звание для ветеранов.
Из рассказов хорунжего мы узнали немало любопытного. Например, наступление Красной Армии и Войска Польского оказалось неожиданным для противника – в конце января 1945 года девятка танков капитана Н. Дьяченко с зажженными фарами прошла через Эльбинг, распугивая бродивших по улицам солдат и офицеров вермахта. Потом все они, 15 тысяч войск и 5 тысяч фольксштурмистов, сложили оружие.
На свадебной фотографии запечатлена чета Гогенцоллернов-Романовых: владелец Кадын принц Людвиг-Фердинанд с великой княжной Кирой Кирилловной. В 1975 году они инкогнито совершили путешествие по Советскому Союзу...
Пан Мариан отметил, что западные немцы до сих пор проявляют повышенный интерес к району Фромборка.
– Приезжают туристы из ФРГ, покупают открытки с видами города и Кадын. Этих можно понять – ведь здесь жили кайзер и принц. А вот некоторых волнует совсем другое, они что-то ищут. Недавно два таких поставили за городом палатку, прожили два дня и уехали. На месте палатки остался прокоп в замаскированный еще с войны подвал. Что там хранилось? Или приезжают, снимают за большие деньги комнату, а через пару часов убывают восвояси. Хозяева смотрят – в стене ниша, там, оказывается, был тайник!
Что же касается ледовой дороги, то ее и теперь каждую зиму прокладывают по старым трассам. А в 45-м мороз был двадцатиградусный, лед в заливе нарос до 60 см, с Вислы, пока мы не подошли, ходили ледоколы, прокладывали канал, а через него мостки наложили. Много в те дни немецкой техники потопили... Помню, в 52-м приехали из Гданьска бригады, вытягивали на берег катерами и тракторами суда, танки, автомобили, повозки, сани. Все металлическое шло в лом. Особенно много имущества было у маяка в Кринице Морской, там до сих пор какая-то баржа лежит. А раньше о затонувшие суда мы сети рвали.
Последнее сообщение нас озадачило – неужели залив успели "прочистить"? Капитан крохотного порта в Толькмицко, грузный и неторопливый моряк Алоиз Цвикринский объяснил:
– Конечно, тралили! Если не ошибаюсь, в начале 50-х годов фирма "Зло-мовец" собирала брошенную военную технику на металлолом, а повозки и сани отдавала жителям. Остались лишь отдельные предметы, ушедшие глубоко в ил, его толщина достигает 2 м. Могли и не заметить.
И вновь мы во Фромборке. Из Балтийска, с разрешения польских властей, пришел гидрографический катер, а мы начали привязку трассы ледовой дороги к морской карте. Заодно вернулись к бетонке на берегу, где Груба несмываемым фломастером нарисовал стрелку, указывающую направление, в котором стреляли танкисты. Но что это? На месте стрелки – большое масляное пятно, слегка припорошенное песком!
Ничего, мы точно определили, куда шел обоз, и очертили квадрат, в котором он затонул. Теперь вся надежда на гидроакустическую аппаратуру, фиксирующую на ленте самописца рельеф дна на 3 – 4-метровой глубине. Визуальный подводный поиск здесь не годится – видимость нулевая из-за мутной, как кисель, воды. Но команда катера, четверо "старых воробьев", как любовно называет своих подчиненных капитан Ремир Бобнев, этим не смущена. Механик Петр Цветков, радист Борис Ульянов и матрос Александр Монин не новички, видали виды...
Акватория Вислинского залива, в которой работала совете ко-польская поисковая экспедиция аквалангистов. Рис. участника экспедиции Бориса САВОСТИНА.
Водная трасса судов (около 8 км)
Ледовая зимняя автодорога действовавшая зимой 1945г.
Основные места поисковых работ
Место базового лагеря экспедиции
И вот катер идет по трассе ледовой дороги, прощупывая дно эхолотом, мы следим за лентой самописца. Как только на ней появляется "всплеск", сбрасываем буй, и к нему устремляется моторная лодка с аквалангистами Ниной Мироненко, Вадиком Кривошеевым, Яном Мировским и Павлом Цесельским. Они попарно уходят в воду, нащупывают находки. Пока ничего интересного коряги, топляки, камни.
Вечером капитан Бобнев расшифровывает нам показания эхолота:
– Видите, прибор отмечает то, что лежит на поверхности ила, не "тонет" в нем и не всплывает. А здесь слой ракушечника, этакий панцирь, возвышающийся над грунтом.
– Значит, ваша техника не берет то, что находится в иле и под ним? спрашивает подполковник Войска Польского Борис Вашкевич.
– От нее такого не требуется, – ответил Бобнев. – Но вот в этом месте, при десятикратной перегрузке, мы пробили ил до дна.
На ленте хорошо видны три черты – поверхность залива, ила и твердого грунта. Между первой и второй 2 м мути, между второй и третьей еще 3 м ила во взвешенном состоянии.
– Сами понимаете, постоянно работать в подобном режиме нельзя: сожжем прибор.
– Что же делать? – спрашивает "рифовец" Кривошеев.
– Или вслепую искать, разгребая руками всю эту муть...
– Или?
– Или использовать другие приборы, например, гидролокатор бокового обзора, работающий и на малых, как здесь, глубинах. Вот только его на нашем катере нет.
Да, в самом деле, близок был локоток...
С тех пор, как на побережье Вислинского залива побывала первая группа поисковиков, уточнившая на месте рассказ майора в отставке Д. Е. Грубы, прошло полгода. И вот, в чистом сосновом лесу, рядом с громадным ярко-красным костелом во Фромборке, раскинулись рядами темно-зеленые армейские палатки. Здесь в июле 1988 года в полевом лагере разместились участники 2-й советско-польской экспедиции аквалангистов, организованной ЦК ВЛКСМ и Союзом польских харцеров при участии "ТМ". Это польские ребята из клубов – вроцлавской "Моаны", варшавской "Ванды", наши парни из воронежского "Рифа", московского "Память ЭПРОНа", ленинградского "Поиска", калининградцы. На этот раз с нами профессор Николай Айбулатов из Института океанографии АН СССР и специалисты Гидрографической службы Юрий Небердин, Сергей Шалаев, Александр Воробьев и их непременный помощник, матрос Евгений Волков.
В крохотном фромборкском порту прижались к пирсу два катера, гидрографический БГК-767 и малый, похожий на яхту, мелкосидящий типа "Кайра", предоставленные экспедиции командованием дважды Краснознаменного Балтийского флота. На них по нашей просьбе установили столь нужную нам аппаратуру, в том числе гидролокатор бокового обзора. Его специалисты впервые опробуют и на "сверхмалых" глубинах сильно заиленного залива.
Войско Польское выделило нам автомашины, радиосвязь и пластиковые плоскодонные боты с подвесными моторами. А когда понадобилось осмотреть район поисков с воздуха, во Фромборк прилетел вертолет польской спасательной службы на море.
Задача была прежней: будем искать приборами и руками аквалангистов объект в той части залива, по которой проходила ледовая дорога, соединявшая Толькимицко и имение Людвига-Фердинанда в Кадынах с курортным городком на косе Криница Морска. Здесь танки младшего лейтенанта Д. Е. Грубы и расстреляли охранявшийся солдатами вермахта обоз, в котором якобы находились ящики с Янтарной комнатой.
Продумали тактику поиска. "Кайра", направляемая лазерным теодолитом, будет ходить галсами, прощупывать грунт гидролокатором. Как только на ленте самописца появится сигнал от крупного предмета, над ним поставят буй, находку обследуют аквалангисты. Одновременно лазерным дальномером измерят расстояние от берега до буя и привяжут его к навигационной карте.
– Надо отметить трассу дороги буями, – говорит Айбулатов. – Вот только где бы их достать?
– Попросим вешки у рыбаков, – предлагает "эпроновец" Игорь Шумилов.
– Заодно выставим на берегу створы, и пока гидрографы ищут, начнем тралить с двух ботов, как на озере Реско, – советует многоопытный Вадик Кривошеев из "Рифа". Склоняемся над картой.
– Смотрите, двухметровая изобата точно огибает берег, – говорит москвич Борис Савостин. – А дальше, севернее нашего сектора, пересекаются судоходные фарватеры. Кстати, в Толькимицко я видел землечерпалку...
– Вот и хорошо! – отзывается подполковник Войска Польского Борис Вашкевич. – Мы пошлем харцеров, чтобы расспросили экипаж, быть может, они поднимали что-то интересное при очистке фарватеров. Да, вот еще – сегодня во Фромборк пришли две машины "Стар", на одной установлен компрессор для набивки аквалангов, на другой – барокамера.
Аквалангисты, собравшись у палаток, обсуждают, как сподручнее доставать находки, ведь их наверняка занесло. На всякий случай Айбулатов позвонил в Гданьский университет, коллегам Б. Росе и К. Выпыху, и они приехали чуть ли ни на следующий день.
– Несколько лет назад мы проводили исследования Вислинского залива, рассказал седовласый Богдан Роса. – Составили геологические разрезы дна, а однажды, – он улыбнулся, – нащупали под илом что-то металлическое.
– Это то, что заинтересует вас – танки, – уточнил по-юношески энергичный Кажимеж Выпых. Океанологи договорились, что Айбулатову привезут нужные материалы.
Через пару дней поляки вновь появились в лагере.
– Вот результаты нашего бурения в заливе. Мы работали зимой, со льда, – объясняет Роса. – А это геологические разрезы дна на разных глубинах.
Район, в котором проводилось гидрологическое обследование грунта.
– Видите, вода в заливе мутная, ближе к дну – полутораметровый слой взвешенного ила, потом идет слежавшийся ил и, наконец, плотный, мелкозернистый песок. На него должны были опуститься сани и ящики.
– Если не попали в "карманы", углубления в песке или на плиты ракушечника, – вставляет Выпых.
Потом, при спусках, аквалангисты убедились в этом – относительно легкие предметы покоились в верхнем слое ила, а тяжелые удавалось нащупать тонким металлическим прутом.
Уточняем геологическую структуру дна залива. На снимке, слева направо: профессор Богдан РОСА (Гданьск). сотрудник "ТМ" Игорь БОЕЧИН. профессор Николай АИБУЛАТОВ. профессор Кажимеж ВЫПЫХ, автор статьи.
Оператор на борту "Кайры" поддерживает радиосвязь с берегом.
"РАБОТЫ ВСЕМ ХВАТИТ!"
Каждый день первыми в залив отправлялись дальномерщики. Мелкосидящая "Каира" высаживала их на берег, а затем начинала крейсировать по заливу. Тем временем БГК с двумя-тремя ботами на буксире шел к ней по судоходному фарватеру, выйдя на траверз поста дальномерщиков, его командир Александр Лагода сбавлял ход. Катер, поднимая винтами бурую муть, медленно полз к берегу, а Лагода слушал доносящиеся из динамика доклады акустика:
– Два метра под килем... полтора... полтора... метр под килем...
– Достаточно! – решал командир и приказывал отдать якорь. Потом поворачивался к толпящимся на палубе аквалангистам. – Осторожнее глядите в сторону берега, не дай бог, лазерный луч попадет в глаз!
Ждем. Ребята еще раз проверяют акваланги, обмениваются мнениями, составляют пары, поляк и русский. То один, то другой поглядывают на "Кайру". Но вот Лагода выглянул из рубки:
– Отправляйте аквалангистов! "Кайра" поставила буй, что-то нащупали.
– Пойдут Вальдемар Дуфрат, Гжегож Карас, Игорь Шумилов и Вадик Кривошеев. Не беспокойтесь, работы всем хватит! – командует Павел Цесельски.
Моторист Войска Польского запустил мотор, и бот, лихо накренившись и задирая нос, понесся к бую. Вот два аквалангиста исчезают в зеленоватой воде, мы ждем, ловим взором всплывающие пузыри. Когда Игорь вынырнул, все разом привстали, а он поднял над головой темно-коричневый кирпич:
– Там таких полно! – сказал он. – Наверное, опрокинули лодку, когда везли их с кирпичного завода на косу. Пойду, посмотрю еще...
В другом месте Борис Савостин и Янек Мировски нащупали плиту ракушечника, Мироненко – набухшее, почерневшее бревно, Мирек Шозда поднял проржавевшую рессору. Ни грузовиков, ни катеров, ни саней – залив будто вымели.
Вечером, после традиционного харцерского костра, Айбулатов рассказал всем об исследованиях Мирового океана, в следующий раз наш комиссар Володя Харченко ответил на вопросы харцеров о комсомоле, Кривошеев вспоминал, как искал в море корабли, а Савостин – танки и самолеты на местах Сталинградской битвы. Я рассказал о "ТМ". Со своей стороны харцеры подготовили нам отличную культурную программу, включая интересные видеофильмы и поездку на всепольский слет харцеров на историческом поле Грюнвальда, который открывал сам Войцех Ярузельский. Работа экспедиции совпала с пребыванием в Польше М. С. Горбачева, который вел переговоры о связях между нашими странами, что придало выступлениям членов экспедиции особую окраску.
Однажды в лагере появился высокий бородач в мятой шляпе, потертых джинсах, высоких ботинках. Представился:
– Рафал Яблонски из Варшавы. Журналист-искатель.
Рафал принадлежал к необычной категории ходоков, которые, вооружившись фирменными металлоискателями (надо было видеть, как их разглядывали наши ребята!), ищут на полях давних сражений реликвии для военных музеев. Рафал предложил нам сходить к косе, где, по его данным, лежал немецкий самолет. Туда отправили свободную группу.
Шумилов потом рассказывал, как они искали проводника из местных жителей, как протискивались на боте по мелководью сквозь густые камыши, отталкиваясь веслами, как потом копались в искореженном самолете, извлекая облепленные черным илом карабины "маузер" со сгнившими прикладами и снаряды.
– Немецкие, калибр 75 мм, – сразу определил Рафал. – Те, удлиненные фугасные, а покороче – бронебойные.
К месту находки вызвали саперов, ведь рядом курорты.
А неподалеку от берега нашли ствольную коробку от автомата ППШ. Кто с ними сражался за освобождение Польши? Мы знаем, что весной 1945 года здесь провели уникальную десантную операцию. Немцы укрепились на косе, и атаковать их со стороны залива было невозможно – любое судно попадало под ураганный, перекрестный огонь из всех видов оружия. Тогда в окрестных портах собрали все уцелевшие яхты, покрасили паруса в черный цвет. Ночью, в Толькимицко, под прикрытием тумана на них погрузили десантников и тихо двинулись через залив. Подойдя необнаруженными к косе, бойцы спрыгнули в воду и захватили плацдарм, на который под прикрытием артиллерии высадили основные силы, перерезавшие важнейшую вражескую коммуникацию. Вот о чем напомнила эта находка...
ВСЕ, ЧТО УГОДНО, ТОЛЬКО НЕ...
Но мы искали главное. Как-то гидролокатор "Кайры" засек продолговатый предмет правильной формы, размером 1,5 на 4 м.
С помощью лазерного дальномера гидрографические суда точно "привязываются" к карте залива.
– Нашли! – как мальчишка, закричал Айбулатов. – Вызывайте аквалангистов, ведь это размер ящика!
К бую, медленно, зарываясь в воду – ребята скопились на носу, подошел бот. К нашему удивлению, парни были без аквалангов, а кое-кто без гидрокостюмов.
– У нас воздух кончился, – виновато пробормотал Мирек. – Сами знаете, с утра погружаемся. Больше десятка точек обследовали...
– Обойдусь без акваланга! – засуетился Айбулатов, стягивая пеструю куртку-"афганку", форму советских участников экспедиции. С трудом уговорили его обождать до утра.
Всю ночь в палатках шептались, подолгу сидели в курилке, вынесенной за территорию лагеря, ведь харцеры по уставу "не смалят". Утром к бую сразу ушли три команды. Опять томительное ожидание, и вновь первым всплывает Шумилов:
– Я теперь специалист по кирпичному делу. Еще одна куча. Принести?
Если б не попадавшиеся груды кирпичей, черепицы, ракушечник, топляки да обрывки рыбачьих сетей и стальных тросов, дно залива могло показаться на редкость чистым. И это не удивительно – в нескольких местах самописец отметил ярко выраженные полосы на грунте, следы проведенного когда-то траления.
ОПЯТЬ ВЕРСИИ
Итак, условия задачи. Дано: теоретические, исторические и прочие выкладки говорят, что интересующий нас объект здесь. Требуется доказать почему же никаких следов обоза не обнаружено? Ведь гидроакустическая аппаратура, по мнению Айбулатова и моряков, действовала безупречно.
Остается представить на суд читателей, проделавших вместе с нами долгий путь поиска Янтарной комнаты, свои соображения.
Участники советско-польской экспедиции сфотографировались на фоне лагеря во Фромборке. На память...
Начнем с того, что нет оснований считать, что Д. Е. Груба ввел нас в заблуждение. Против этого – его самоотверженная, многолетняя борьба за организацию поисковой экспедиции, работа в первой поездке в Польшу, и, наконец, полное совпадение его рассказа с увиденным нами и воспоминаниями местных жителей.
Естественно, вернувшись в Москву, мы позвонили Дмитрию Ефимовичу в Одессу и, что называется, в лоб, спросили, что он думает о результатах нашей работы?
– Я еще раз припомнил все, что было связано с событиями 45-го года, ответил он. – Нет, я не ошибся и ничего не напутал. Видимо, кроме нас, еще кто-то знал об обозе и, не в пример нам, не терял времени даром. Вспомните, сколько мы видели иностранных туристов во Фромборке и Толькимицко! Да, видимо, кто-то опередил нас. Это могли быть участники далеких событий, западные немцы, либо хорошо инструктированные "экскурсанты" из других стран.
Таков один из ответов на поставленную задачу. Но он не однозначен, напрашиваются и другие.
По рассказам свидетелей, зима с 44-го на 45-й год была исключительно холодной, лед в Вислинском заливе необычно толстым. Поскольку танковые пушки вели огонь прямой наводкой, по настильной траектории, не исключено, что снаряды рикошетировали, а обоз, попав под обстрел, рассредоточился. Потом возы поодиночке добрались до косы. Танкисты же, не видя больше цель, решили, что утопили обоз.
Не исключено, что танкисты обстреляли обоз, в котором не было ничего ценного, а захваченный ими штатский, желая спасти жизнь, обманул Грубу, сказав, что везли Янтарную комнату. Что же касается найденных в имении люстр и зеркал, помеченных двухглавыми орлами, то при таком варианте они могли и не иметь к Комнате никакого отношения, хотя и были похищены из советских музеев.
Наконец еще один вариант. Первые послевоенные месяцы на территории бывшей Восточной Пруссии можно назвать своего рода бесконтрольным периодом, когда власти были заняты ожесточенной борьбой с остатками недобитых гитлеровцев и всевозможными бандами. И в это "смутное время" кто-то, крайне заинтересованный, воспользовавшись информацией осведомленных лиц, вполне мог скрыто провести несложную операцию по подъему содержимого обоза, А куда увез – остается только гадать.
И еще. В 50-е годы акваторию залива старательно тралили разные, в основном кооперативные, организации. Разбитую технику сдавали в металлолом, исправные автомашины, повозки, суда и сани продавали местным жителям. Об этом, в частности, нам рассказывали капитан порта Толькимицко и хорунжий-артиллерист. По их словам, на трассах ледовых дорог, пересекавших залив в разных направлениях, было потоплено немало боевой и транспортной техники. Но наши гидроакустики и аквалангисты не обнаружили на главной ледовой дороге ничего подобного, хотя самописцы отмечали даже отдельные кирпичи. Выходит, тридцать лет назад залив прочистили весьма основательно. Вряд ли сани и ящики, предметы довольно крупные, могли остаться незамеченными. В этом случае судьба интересующей нас реликвии остается на совести кооператоров.
В связи с этим настораживает одна деталь. Читатели помнят, что, когда мы приехали впервые в Кадыны, Д. Е. Груба обозначил несмываемой краской фломастера место на бетонке, где стоял его танк, и направление обстрела. Кому понадобилось перед приездом экспедиции тщательно соскрести столь невинную метку, да еще залить бетон мазутом?
...Описывая в книге "В потоке жизни" свой визит в Кадыны в 70-е годы, Людвиг-Фердинанд ни словом не обмолвился о каких-либо ценностях, находившихся в 1944 – 1945 годах в его имении. Даже о тех самых люстрах и зеркалах, которые, как неопровержимо доказано, там были! С другой же стороны, Людвиг-Фердинанд в мемуарах необъяснимо откровенно подчеркивает, что он после бегства из Кадын немедленно уехал в Берлин. Как-то не верится, что действиями принца, даже учитывая тогдашнюю обстановку, руководил лишь панический принцип "быть бы живу". Может быть, он специально акцентировал на этом внимание, дабы не подумали, что он дожидался обоза с ценностями?
Впрочем, пролить свет на недоуменные вопросы и отмести напрасные догадки мог бы и сам 83-летний Людвиг-Фердинанд, живущий ныне периодически то в Западном Берлине, то в ФРГ. Да, в нашей версии многое бы прояснила беседа с ним; остается надеяться, что она когда-нибудь состоится...
Игорь БОЕЧИН,
секретарь комиссии подводного поиска при Всесоюзном координационном совете поисковых групп
Так где же она?
Итак, участники 2-й советско-польской поисковой экспедиции аквалангистов "закрыли" версию, согласно которой Янтарная комната покоится на илистом дне Вислинского залива. А сколько их было всего, этих версий? За четыре с лишним десятилетия, минувших после второй мировой войны, гипотез, предположений, наконец, слухов, объясняющих ее загадочное исчезновение, набралось немало. Ее искали в нашей стране, в Польше, Австрии, Чехословакии, ГДР, ФРГ. Напомним, без комментариев, лишь некоторые из них...
...Сразу после войны высказывалось предположение, что Янтарная комната сгорела при штурме Кенигсберга в Королевском замке. Действительно, в его дворе видели обгоревшие доски, причем именно там, куда, по рассказам очевидцев, сложили ящики с янтарными панелями.
...По другой гипотезе, их спрятали в одном из подвалов Кенигсберга. Позже на месте развалин домов возвели жилые кварталы Калининграда, а Комната так и осталась где-то внизу.
...Некий Ринген, слывший в "третьем рейхе" любимцем и доверенным лицом гауляйтера Коха, в 1960 году признался сыну, что в конце войны выполнял особое задание Гитлера, прятал в Кенигсберге произведения искусства и архивные материалы. Судя по некоторым намекам, ящики с панелями Комнаты убрали в подготовленный бункер вблизи Королевского замка.
...Сравнительно недавно стали утверждать, что Янтарную комнату нацисты успели вывезти из Кенигсберга в окрестности города. Однако поиски в Гурьевском районе Калининградской области, на территории совхоза "Васильково", пока не дали результатов.
...В 70-е годы в западногерманской печати появились сведения о том, что Комнату в начале 1945 года погрузили на немецкий лайнер "Вильгельм Густлов", который 30 января торпедировала и потопила советская подводная лодка С-13. Судно и теперь лежит в 20 милях от косы Хель, на 50-метровой глубине. В конце 70-х годов на этом месте побывали польские аквалангисты из клуба "Акула". Они осмотрели лайнер, разломившийся на три части, и увидели в его бортах отверстия. Нет, то не были следы торпед. Их кто-то проделал с помощью газовой резки, причем сделано это было сравнительно недавно. Кто и зачем проникал внутрь затонувшего лайнера?
...Считают, что Янтарную комнату в конце 1944 года перевезли в Посвянтский замок, презентованный Кохом своей жене. После войны в развалинах замка находили обгоревшие старинные книги и произведения искусства, вывезенные нацистами из Кенигсберга.
...Незадолго до смерти в тюрьме Кох объявил, что в январе 1945 года из Восточной Пруссии в центральную Германию отправили саркофаги с останками президента Германии в 1925 – 1934 годах, генерал-фельдмаршала П. Гинденбурга и его жены. Вместе с ними эвакуировали ящики с Комнатой. Груз отвезли в Пиллау (ныне Балтийск), по другой версии – в Эльбинг (теперь Эльблонг), там погрузили на судно "Эмден", уже переполненное беженцами, и оставили на верхней палубе. После того как возникли неполадки в машине "Эмдена" и судно сСавило ход, саркофаги и ящики переправили на судно "Претория", которое 25 января направилось в Свинемюнде.
...В 1969 году в редакцию еженедельника "Фрайе вельт" (ГДР) заявился молодой человек и сказал, что его отец перед смертью вспоминал, как с другими надежными лицами прятал упакованную Янтарную комнату вместе с принадлежащей Коху коллекцией янтаря в шахту "Виттекинд-Б". Часть предметов, оставленных ими у входа в нее, позже передали английским оккупационным властям, остальное же так и осталось в штольнях, поскольку их внезапно затопило.
