Текст книги "Цезать, тёща, Артемида и Роза"
Автор книги: Василий Шарлаимов
Жанр:
Прочие приключения
сообщить о нарушении
Текущая страница: 2 (всего у книги 2 страниц)
Степан задрал куртку и с гордостью показал широкий чёрный кожаный ремень с двумя рядами блестящих заклёпок и чеканенной пряжкой в виде распростёршего крылья двуглавого орла.
– Во-о-о!!! Сколько лет ношу, а он как новенький! Двадцать пять баксов стоит! – упиваясь своей персоной, оповестил меня гигант. – Тёща аж зубами скрежетала, как узнала о подарке её здешних «доброжелателей»! Однако тягостнее всего Макаровна переживала потерю своей чести.
– Какой ещё чести? – надрывно простонал я, чувствуя, что Степан совершенно добил меня очередным заковыристым поворотом своего повествования.
– Объясни мне, Стёпа, какое отношение может иметь собака к утрате чести своей любимой хозяйки? – кое-как приходя в себя, раздражённо поинтересовался я у гиганта.
– Да самое что ни на есть прямое! – категорично заявил Степан, удивляясь моей, мягко говоря, непонятливости.
– А-а-а, понимаю! Цезарь как Змей-искуситель соблазнял слабую женщину румяным яблочком с Древа Познания, – с нескрываемой иронией заметил я. – А ты, лично, какое к этому имеешь касательство?
– А я, лишив Цезаря клыков, явился как бы первопричиной грехопадения моей высоконравственной и благовоспитанной тёщи, – невесело молвил мой друг, нервно покусывая свою нижнюю губу. – По крайней мере, так утверждала Макаровна, и переубедить её было попросту невозможно. На следующий вечер после Пасхи она водила своего беззубого «ангелочка» на окраину Каховки на дом к какому-то известному частному ветеринару. И уже возвращаясь затемно домой, по её же собственным словам, была изнасилована у городского кладбища каким-то наглым и похотливым подонком. И надо же было, случайно проезжавшему мимо милицейскому ночному дозору, проявить неуместную бдительность и ретивость! Коварный насильник был схвачен на месте преступления в самом конце второго акта этой банальной бытовой пьесы!
– Вот видишь! – ликуя, воскликнул я. – Бывают же такие счастливые стечения обстоятельств, когда справедливость торжествует и преступнику мгновенно воздаётся по заслугам!
– Это ещё как сказать! – с кривой ухмылкой, усомнился мой друг. – Мне думается, что если б милицейский патруль беззаботно проехал мимо, то на мою несчастную голову обрушилось куда бы меньше дурацких проблем и неприятностей. Уже на следующий день в местной газетёнке появилась хвалебная статья, посвящённая бравым охранникам общественного спокойствия, под броским названием «Злісного ґвалтівника знешкоджено». Согласно ей, в тот знаменательный поздний вечер особо отличился водитель милицейского «воронка». Профессиональный нюх и безукоризненная интуиция ему подсказали, что в зарослях у ограды творится нечто неладное и противозаконное. О странных движениях и подозрительном шуме в кустарниках было подробно доложено в районный оперативный штаб. Начальник штаба действовал энергично, напористо и решительно. Был немедленно задействован, заранее разработанный для чрезвычайных ситуаций, план «Перехоп».
– Ты хотел сказать «Перехват»? – попытался я уточнить суть операции.
– Ты же помнишь, что, с приобретением независимости, в Украине вся официальная документация быстрыми темпами переводилась на новый государственный язык, – начал терпеливо разъяснять Степан. – На юге и востоке страны, где всегда преобладала русская речь, не обходилось без нелепостей и курьёзов. Как на украинский язык переводится слово «перехватить»?
– «Перехопити», – глухим эхом перевёл я.
– Ты что же думаешь, что в местной милиции работают одни маститые лингвисты и дипломированные языковеды? – захихикал гигант. – Нет! Я не исключаю, что, в области развязывания языков, они очень опытные специалисты! Но существительное «Перехват» они умудрились перевести как «Перехоп». Хотя, вполне вероятно, что тут могли и каховские газетчики перемудрить и опростоволоситься. Но мы, кажется, отвлеклись.
На ноги были подняты все имеющиеся в наличии силы МВД. По сигналу тревоги к городскому кладбищу скрытно выдвинулась отборная группа спецназа. Район происшествия был мгновенно оцеплен и надёжно заблокирован. Наконец, была приведена в действие финальная стадия плана «Перехоп» под кодовым названием «Зашморг». (Прим. петля-удавка, укр.) После отчаянного и ожесточённого сопротивления матёрый преступник был схвачен и обезврежен.
Однако беда заключалась совершенно в ином. Насильник впоследствии безапелляционно утверждал, что не оказывал никакого сопротивления, а был неожиданно для себя сбит с ног и скручен вооружёнными до зубов мордоворотами в чёрных масках. Он решительно заявлял, что сношение с дамой происходило по обоюдному согласию и к взаимному удовольствию обеих сторон. Перепуганная до смерти жертва насилия, была просто шокирована такой искаженной трактовкой событий. Она продолжала настаивать на версии внезапного нападения и физического принуждения к половой близости. Тем более, что её видный жених воспринял это происшествие, как наглое и циничное покушение на его уже почти что частную собственность. Отставной майор в неистовом бешенстве орал, что после приговора употребит все свои связи и влияние, чтобы отправить насильника в охраняемую им ранее колонию строгого режима. Он злорадно обещал парню «протекцию» и бесплатную рекламную компанию в среде отпетых, закоренелых рецидивистов.
– Там этого любителя чужой клубнички «отпетушат» по наивысшему разряду! Через его разбитое «дупло», как в хороший телескоп, среди бела дня можно будет звёзды разглядывать! – с восторгом предвкушал он сладкую месть.
Но дело было далеко не таким простым и очевидным, как казалось при первом поверхностном рассмотрении. Хуже всего, что свирепый бульдог, вместо того, чтоб героически защищать честь своей хозяйки, трусливо забился в густые кусты цветущей сирени. И он даже ни разу не тявкнул оттуда до полной и окончательной развязки разыгранной перед ним мелодрамы. Но Макаровна винила в этом своего бездушного, придурковатого зятя (то бишь меня). Мол, этот тупорылый охламон, своей жестокой выходкой, отбил у её верного пса былую отвагу, преданность и беззаветную самоотверженность.
Самое интересное, что молодому человеку, то есть насильнику, было всего двадцать девять лет. Парень молодой, красивый, неженатый; недостатком внимания со стороны женского пола никогда обделён не был. А тёще уже тогда исполнилось сорок шесть полноценных годков. Но честно признаюсь тебе Василий, фигурка у неё была как у только что созревшей молоденькой девушки. Да и по личику ей можно было дать не более лет тридцати. Старость как будто с опаской обходила её стороной. И это просто поразительно, если учесть, что на её хрупких плечах был огромный дом, обширное хозяйство, 10 соток огорода, корова, две свиньи, куры, гуси, утки, индюки, да ещё и капризный Цезарь в придачу. Соседи шептались, что Макаровна водится с нечистой силой и тут не обошлось без черного колдовства, ворожбы и ведьмачества. Но я думаю, что у неё просто-напросто такая наследственность, врожденная стать и порода. Любаша и лицом, и фигурой пошла в мать, вот только Макаровна почему-то была на голову выше своей родной дочери. Подозреваю, что маленький рост достался Любе от её отца, Вячеслава Генриховича.
На третий день после Пасхи, гуляя по Каховке, я встретил того самого соседа, который по милости Цезаря зимой всю ночь проторчал на крыше своего же собственного сарая. Дмитрий Иванович на радостях затащил меня в какую-то местную забегаловку, чтоб попотчевать кружкой-другой здешнего светлого пива. Скажу тебе сразу, мой друг Василий, что разливное пиво в вашей героической Каховке не очень-то и важное, и, я бы даже сказал, никудышнее. А если быть предельно откровенным, то таким мерзким пойлом меня ещё ни разу в жизни нигде и никогда ранее не угощали! Ну, чуть-чуть получше выдержанной ослиной мочи. Больше девяти кружек этой гадкой, противной, кислой бурды я так и не смог за один присест «оприходовать».
– Ой, Стёпа! И везде-то ты побывал, и всё-то ты перепробовал! – восторженно польстил я приятелю.
– А как же! В этом деле я большой специалист! – самодовольно усмехнулся Степан, так и не заметив неприкрытой иронии в моих словах. – Так вот! Уже после пятой кружки Иванович основательно «окосел» и рассказал мне много чего интересного из интимной жизни семейства Ребусов. Как выяснилось из нашей беседы, он очень близко дружил с моим незлобивым покойным тестем. Вячеслав Генрихович был маленьким, тихим, невзрачным, но трудолюбивым бухгалтером небольшого районного АТП. Он был выходцем из большой, многодетной семьи обруссаченных немцев, которые попали в Украину ещё при Екатерине Великой. Правда, вся его многочисленная родня обитала где-то в Казахстане, куда её насильственно выселили уже в Сталинские времена. В свое время женитьба низкорослого серенького бухгалтера на писаной красавице Наденьке вызвала оживлённые сплетни и пересуды в Каховском районном центре. Строились различные версии вплоть до того, что Ребус является тайным миллионером, соблазнивший родителей прекрасной девушки дорогими и щедрыми подношениями. Как бы там ни было, но молодые жили счастливо и в достатке, воспитывая в любви и заботе свою единственную дочь Любашу. Лишь изредка Генрихович, перебрав своего любимого «Таврийского» коньяка, слёзно жаловался другу, что так и не познал в супружестве истинного наслаждения от интимной жизни. Надежда Макаровна оказалась женщиной холодной и абсолютно равнодушной к сексуальным забавам, и под всяческими предлогами пренебрегала исполнением своего супружеского долга.
Неудивительно, что через двадцать лет кажущийся со стороны крепким и счастливым брак неожиданно дал глубокую трещину. У Генриховича произошла служебная любовная интрижка с новой разбитной секретаршей родного АТП. Как ни старались любовники хранить в тайне свои близкие отношения, но нашлись «добрые» люди, и Макаровна узнала о подлой и коварной измене своего неверного супруга. Разразился громкий публичный скандал с привлечением разъярённой родни и возмущённой общественности. Развратницу-секретаршу с треском уволили, а морально неустойчивого главного бухгалтера призвали к ответственности по профсоюзной и партийной линии. Вячеслав Генрихович прилюдно покаялся в содеянном и клятвенно пообещал, что впредь ничего подобного с ним ни при каких обстоятельствах больше не повторится. В конце концов, супруги примирились, и полуразрушенный брак все-таки удалось сохранить.
Страсти, вроде бы, улеглись, но перенесённый Макаровной стресс и глубокие переживания, нежданно-негаданно пробудили в ней истинную женщину. То, что столько лет дремало в тайных недрах души и тела давно созревшей красавицы, обильным и бурным потоком неожиданно выплеснулось наружу. Сначала Владислав Генрихович был приятно удивлён такому необычному и яркому проявлению сексуальности своей благоверной. Он был просто в восторге от сказочного превращения «бесчувственного бревна» в любвеобильную, пылкую и страстную любовницу. Однако со временем всё это стало его заметно утомлять, раздражать и чрезмерно нервировать. Надежда Макаровна всегда слыла заботливой женой, отличной хозяйкой и искусной поварихой. Лично для меня, борщ, сваренный моей бывшей тёщей, навсегда останется непревзойдённой вершиной и апогеем кулинарного искусства! Но за свою самоотверженную заботу Макаровна стала требовать от мужа неукоснительного исполнения супружеского долга не только по утрам и вечерам, но также и во время короткого обеденного перерыва. Тесть прямо на глазах слабел, хирел, чахнул и таял. Визиты к врачам, знахаркам и экстрасенсам лишь на какое-то время поддерживали его иссякающие скудные силы. Через три года после фатальной интрижки с секретаршей, он, как впоследствии установили патологоанатомы, скоропостижно скончался от непомерного нервного и физического переутомления. Быть может, Дмитрий Иванович и злословил. Но, по его словам, безутешная вдова, покидая кладбище, оглянулась на могилу своего усопшего супруга, судорожно вытерла кулаком слёзы на глазах и, отчаянно махнув рукой, с нескрываемой досадою проронила:
– Слабак!
Этот рассказ соседа и некоторые другие обстоятельства заставили меня усомниться в официальной версии об изнасиловании. И, видно, не только меня одного. Строго говоря, дело и не дошло бы до суда, если бы пресса так скоропалительно не раструбила о грандиозном успехе правоохранительных органов. На кону стояла честь мундира суровых борцов с обнаглевшей и распоясавшейся преступностью. Да и оскорблённый, и униженный жених Макаровны жаждал крови обидчика и неотвратимого возмездия на его поджарую задницу. Свадьба уже была назначена на октябрь, и тёще никак не хотелось терять такого солидного и состоятельного претендента на её руку и сердце.
Судебное разбирательство должно было состояться в начале осени. По требованию тёщи мне пришлось взять отпуск и приехать в Каховку, чтоб присутствовать на этом нелепом, анекдотичном процессе. Из родственников и знакомых Макаровна с Савельичем сколотили нечто вроде группы поддержки, которая гневными криками и репликами из зала должна была влиять на мнение строгих и неподкупных судей. Задача перед нами ставилась простая – засадить преступника за решетку на максимально предусмотренный законом срок. Тёща так же хотела, чтобы мы с Романом Савельичем заявили в суде, что на пятый день после Пасхи насильник, отпущенный из-под охраны под залог, приходил к ней на дом. И он якобы предлагал 5000 долларов США за то, чтобы Макаровна забрала из милиции заявление об изнасиловании. Но я сразу же решительно предупредил тёщу:
– Врать не буду! Не так меня родители воспитали, чтоб нагло и предосудительно попирать правду-истину!
И это, как ты понимаешь, не прибавило ко мне любви дражайшей Надежды Макаровны.
Суд превратился не то в фарс, не то в настоящую цирковую клоунаду-буффонаду. Тёща не могла усидеть на своём месте и постоянно вскакивала, смачно комментируя высказывания адвоката, обвиняемого и свидетелей. Нельзя сказать, что Макаровна была женщиной абсолютно глупой и совершенно безмозглой, но зато – малообразованной и по-ослиному упрямой. Поэтому она с завидным постоянством влипала в идиотские и смехотворные ситуации. За время процесса её несколько раз выводили из зала суда за нарушение порядка и, в конце концов, оштрафовали за неуважительное отношение к добропорядочным служителям правосудия.
Адвокат обвиняемого оказался интеллигентным малым, а также очень расторопным и сведущим специалистом. Он пункт за пунктом опровергал утверждения обвинения и уверенно сводил происшествие к добровольному и взаимному согласию на половую близость.
– О каком изнасиловании может идти речь, если на теле псевдопотерпевшей судмедэкспертиза не обнаружила ни малейших следов насилия? – недоуменно пожимал плечами защитник.
– Сам ты седой и потрёпанный жизнью потерпевший! И не только на голове! А бандит угрожал мне вот таким вот огромным ножом! – орала тёща со своего места, красноречивым жестом показывая размер орудия преступления. Вообще-то, таким вульгарным жестом в простонародье обычно показывают длину мужского достоинства.
– Но согласно протокола задержания у ответчика не было изъято ни огнестрельного, ни холодного оружия, – смущённо улыбаясь, разводил руками адвокат.
– Зато у обвиняемого была обнаружена в кармане алюминиевая расчёска! – вмешался обвинитель. – Её-то несчастная жертва и приняла при слабом лунном свете за отточенный финский нож!
– Неужели вы думаете, что мой подзащитный ни с того ни с сего надумал расчёсываться в такой решающий и ответственный момент? – благодушно возразил защитник под смешочки повеселевшей аудитории. – Да и размер расчёски в три раза меньше того, который нам сейчас так образно показала … гм … так сказать, жертва.
– Вы только посмотрите на этого вшивого интеллигента! Он ещё и обзывается! Да сам ты жалкая образина и жертва верхнего образования! – возмущённо визжала Макаравна, заглушая призывы судьи к спокойствию и порядку.
И тыча пальцем в обвиняемого, она привела весомый аргумент в свою пользу:
– Этот гангстер размахивал чем-то блестящим в правой руке и похотливо рычал: «Снимай быстрей трусы, а то и так всажу!» А что он мог в меня всадить, как не отточенный финский нож!
Судьи от смеха залезли под судейский стол, присутствующие в зале покатывались от хохота. И только Макаровна и Савельич были уверены, что всем доказали свою железную правоту.
В другой раз прокурор, брызгая слюной, гневно обличал преступника в страшном злодеянии:
– Изнасиловав гражданку Ребус, обвиняемый подверг её хрупкое здоровье смертельному риску! Как человек не очень разборчивый в половых связях и имеющий близость с многочисленными партнёршами, он мог заразить потерпевшую ВИЧ инфекцией, или каким-нибудь страшным венерическим заболеванием! Ко всему прочему, своим безответственным, антиобщественным поступком обвиняемый мог так же спровоцировать у потерпевшей нежелательную беременность!
– Если не хуже!!! Ведь этот гадёныш мог запросто наделить меня «мандавошками»!!! – взвилась над головами окружавших её родственников тёща, для которой ВИЧ инфекция была нечто вроде ОРВИ (Прим. Острая респираторная вирусная инфекция), только с обратной стороны медали. То есть тела.
– Вы имеете в виду лобковый педикулёз? – улыбаясь, попытался уточнить адвокат.
– Нет! Я имею в виду, что только такой лобастый педик-до-слёз может защищать такого развратного мерзавца! – язвительно заметила Макаровна.
– Я протестую! – жалобно всхлипнул побледневший адвокат, хватаясь левой рукой за сердце, а дрожащей правой извлекая из кармана упаковочку валидола.
– Смотрите, какой протестант нашёлся! – съехидничала тёща. – Таких протестантов, как говорила моя внучка, в Средние века обманутые инвеститоры живцом на кострах поджаривали! (Прим. До сих пор не знаю или это Степан назвал инквизиторов инвеститорами, или его бывшая тёща.)
3. Насильник и жертва.
Вот тут Надежда Макаровна и «схлопотала» штраф за неуважительное отношение к суду. Хотя, по моему личному мнению, ей нужно было выписать премию за ту атмосферу радости и веселья, которая в кои веки воцарилась в мрачном дворце правосудия. Я слышал, что какой-то учёный жулик совершил феноменальное открытие. Согласно его исследованиям, минута искреннего смеха продляет человеку жизнь на один календарный день. Полагаю, что если бы этот судебный процесс продлился ещё хотя бы на месяц, то Каховка со временем непременно превратилась бы в уникальный город долгожителей.
А наглотавшийся валидола и взявший себя в руки адвокат, виртуозно отвёл беспочвенные аргументы обвинения:
– Довожу до сведения суда, что мой подзащитный в тот вечер нелепых ошибок и заблуждений провёл половой акт с надёжным и эффективным кондомом, проверенным современной электроникой. Следователи или по халатности не обратили на него внимания, или просто не захотели его заметить на самом видном месте гражданина Зайченко.
И, гордо подняв над головою целлофановый пакет с неопровержимой уликой, защитник в восторге от своей собственной персоны, громогласно провозгласил:
– Прошу приложить вещественные доказательства к материалам следствия!
– Что-о-о-о?!! – подпрыгнула тёща со стула. – Так их, оказывается, было двое!!! Выходит, этот подонок насиловал меня вместе с каким-то Кондомом-электронщиком! Какие нахалы! А я-то думаю, что это меня так долго и настойчиво насилуют! Вроде как бы по второму кругу пошли! А они, оказывается, – вдвоём по очереди!
Неожиданно её светлые очи озарились неподдельным восторженным блеском:
– Граждане заседатели! Так ведь это же групповое изнасилование! А это, как мне говорили, уже отягчающее обстоятельство!
Мне трудно описать то, что после этого заявления тёщи творилось в зале. Скажу только, что у одного из судей случился сердечный приступ от неудержимого истерического хохота.
Конец ознакомительного фрагмента.
Текст предоставлен ООО «ЛитРес».
Прочитайте эту книгу целиком, купив полную легальную версию на ЛитРес.
Безопасно оплатить книгу можно банковской картой Visa, MasterCard, Maestro, со счета мобильного телефона, с платежного терминала, в салоне МТС или Связной, через PayPal, WebMoney, Яндекс.Деньги, QIWI Кошелек, бонусными картами или другим удобным Вам способом.
