Текст книги "'Обычный' будничный день"

Автор книги: Василий Савиных

сообщить о нарушении

Текущая страница: 1 (всего у книги 1 страниц)

Савиных Василий
'Обычный' будничный день

Василий Савиных

"Обычный" будничный день...

Только что показавшаяся луна уже успела ощутить себя полной хозяйкой, затопляя всё мягким призрачным светом, который, отражаясь от заштореных окон, играл какими-то нереальными бликами на падающих снежинках. Звёзды ещё не успели высыпать на небосвод, но зато снежный хоровод с успехом заполнял пустоту зимнего неба. Снежные шапки, подбодренные отсутствием ветра, медленно скапливались на тонких ветвях берёзы, пока какая-нибудь неосторожная снежинка не нарушала хрупкий баланс, и тогда небольшой снежный комок, не ужержавшись, срывался на землю. Три воробья с чириканьем прыгали по тротуару, в поисках чего-нибудь съедобного, что ещё не успел засыпать неугомонный снег.

Внезапно зазвониший внутризаводской телефон заставил вернуться к реальности. Вадим вздрогнул, встряхивая оцепенение, отложил карандаш и взял трубку:

– Да.

– Вадим, это Дубов. Что со схемой асинхронного чипа? – прорычал на том конце его непосредственный начальник.

– Всё готово.

– А почему до сих пор тогда не принёс?

– А это ты спроси у ребят из лаборатории, – огрызнулся Вадим,они до сих пор не прислали результаты опытов. Так что без них схема пока что не более чем просто бумажка... Большая бумажка, добавил он, немного подумав.

– Всё равно неси. Сейчас.

– Ты знаешь сколько времени? – устало спросил Вадим. – Рабочий день давно закончился. Я вообще не обязан щас тут сидеть.

– 5 минут, больше я у тебя не займу, – смягчился Дубов. Вадим немного помедлил:

– ... Ладно, иду.

Он взял с подоконника несколько листов миллиметровки, свёрнутых в рулон и вышел из кабинета. В коридоре всё ещё горели лампы, но не было привычного оживления, и пустой корридор, словно устав от людей, с неудовольствием глухо повторял звук его шагов. Пройдя несколько шагов, Вадим остановился у двери с табличкой "Hачальник технического отдела" и без стука вошёл. Молча протянув чертежи, он подошёл к окну за которым всё больше сгущались сумерки, но Дубов не дал полюбоваться пейзажем:

– Сколько раз можно тебя тыкать носом в ГОСТ'ы? Тебя что в школе не учили? Если помнишь, предмет такой был: "черчение", седьмой класс, между прочим, или прикажешь мне учить тебя таблички и циферки рисовать да закрашивать? Кстати, что у тебя было по "черчению": "2" или "3-"?

Голос Дубова был полон неприкрытого сарказма и издёвки, из него так и сочились яд, брызжа струями во все мыслимые стороны. Вадим не вытерпел и ругнулся в полэтажа.

– Ты лучше меня знаешь, что эти чертежи потом пойдут к нашим же ребятам в техническую мастерскую, которые плевать хотели на мои ГОСТы и таблицы. К схеме же у тебя претензий нету?

– Hет, но...

– Так тогда какого чёрта ты застявляешь меня тратить попусту моё время и лишнюю бумагу, которая всё равно тут же полетит в мусорную корзину? – перебил его Вадим.

Дубов только открыл рот, чтобы в очередной раз выдать лекцию и значении ГОСТов в жизни каждого советского гражданина и об их влиянии на формирование сознания подрастающего поколения. Hо Вадим опередил его, смирившись со своей участью:

– Завтра займусь, – сказал он и вышел из кабинета.

Зайдя к себе, он оделся, выключил свет и вышел. С Дубовым спорить было бесполезно, это был старый бюроктат, не любивший никакой индивидуальности и инициативы. Штрих влево – штрих вправо для Дубова служили поводом к расстрелу с конфискацией. Он являл собою полную противоположность прежнего начальника, который просто ставил конкретную задачу и ждал конкретного результата, предоставляя полную свободу в выборе средств и способов реализации задания. Поэтому Вадим в последнее время всё больше склонялся к смене места работы, и даже получил заманчивое предложение от одного своего старого знакомого. "Закончу асинхронную шину, сделаю всё по стандартам – пусть Дубов подавится, и уйду отсюда",– решил он.

С такими невесёлыми мыслями он прошёл вахтёра, махнув пропуском, тот бросил беглый взгляд и снова углубился в газету. Вадим ускорил шаг, направившись к своему автомобилю: на улице был далеко не май-месяц, несмотря на отсутствие ветра. Двигатель недовольно порычал, но быстро смирившись, сменил рык на спокойное урчание...

Hочью город преображался и пестрил огнями фонарей и вывесок, а свет фар проносившихся мимо машин, гармонично дополнял картину. Особенно красиво смотрелись торговые кварталы: буйство красок и куча иллюминации, каждому хозяину маленького магазинчика хотелось, чтоб его, как он неизменно считал, супермаркет, было видно как можно дальше. "Интересно, сколько у них уходит на оплату электричества?",– усмехнулся Вадим.

Залюбовавшись красотами города, он пропустил нужный поворот. Мысленно покритиковав себя за рассеяность, он остановился, и, немного подумав, вышел из машины. Улица в это время пестрела автомобилями, и потому развернуться в таком потоке было очень трудно. А до дома всего 3 минуты ходьбы...

Вадим нехотя встал с нагретого места, и в опять его лица коснулся свежий морозный воздух. Он неспеша пошёл в направлнии дома по малооживлённой улице. Ему всегда нравился район, в котором он живёт: близко от центра города, и везде было видно влияние цивилизации, но в этом районе всё было сделано так умело: три небольших парка, из которых всегда слышался восторженый визг играющей детворы. А маленькие тонкие заборчики с причудливыми узорами и аккуратные невысокие дома не только не портили этот пейзаж, но и удачно дополняли его, гармонируя с высокими деревьями и клумбами. И даже сейчас, когда клумбы засыпаны снегом, а деревья лишены листвы, зима, как бы извиняясь, расписывает узорами окна и посыпает всё вокруг бархатыстим снегом. "Да, так аккуратно к сожалению больше не умеют строить",– с грустью подумал Вадим. Hавтречу неспеша шла влюблённая парочка: парень что-то негромно рассказывал своей девушка, а та, слегка улыбалась, ловила каждое его слово...

Вадим постарался как можно тише открыть квартиру и на цыпочках прокрался на кухню, откуда аппетитно пахло жареными котлетами. Подойдя к жене, он нежно обнял её за плечи и поцеловал в шейку. Она от неожиданности вздрогнула и произнесла с деланной сердитостью: "Сколько раз просила больше так не делать", но Вадим не обратил на критику никакого внимания, продолжал целовать в шейку в щёки. Она повернулась, вимательно посмотрела на него и с улыбкой произнесла:

– Опять непрятности на работе?

Вадим с удивлением посмотрел на жену: он всегда старался оставлять все свои проблемы за порогом, но она каким-то образом раз за разом безошибочно угадывала его настроение. Он нехотя кивнул:

– Опять Дубов со своей щепетильностью... Уйду я от них, Аркадий уже давно к себе зовёт. Вот закончу этот проект и через неделю уйду, если ребята из лаборатории не подведут.

Она помрачнела:

– А как же твой отпуск?! Ведь мы через месяц собирались...

Вадим мысленно чертыхнулся: про отпуск он как-то и забыл.

За разговором они не заметили как на кухню пришла пятилетняя Дашенька:

– Папа, мы что не поедем к бабушке?

Вадим обернулся, с улыбкой взял дочурку на руки. "Какая же она красивая. Совсем как мать", – подумал он смотря на дочьку,– "Чёрт с ним с Дубовым, потерплю ещё месяц, может он к тому моменту образумится?... Хотя вряд ли".

Дашенька очень серьёзно повторила:

– Папа, так мы поедем к бабушке?

– Поедем, милая, – со смехом ответил он, целуя дочку, – обязательно поедем.