Текст книги "Жизнь и война генерала Василия Рязанова. Книга 2"

Автор книги: Василий Рязанов

сообщить о нарушении

Текущая страница: 5 (всего у книги 10 страниц)

Из района Толмач крупные силы пехоты и танков начали рвать кольцо окружения. Удар был мощным и концентрированным. У частей 53-й армии боеприпасов уже почти не было. Боевые порядки наших войск перемешались с танками и бтэрами противника. Нашу артиллерию обошел противник, и действовать она не могла. Требовалась срочная помощь авиации. В десятом часу утра 1.02 начштаба 53-й армии генерал И.И. Воробьев попросил помощи авиации, сказав: "Наши войска стоят насмерть, контратаки врага отбиваем". Под вечер узел связи 5-й ВА принял тревожную радиограмму генерала Воробьева генералу Рязанову: "Бейте танки и бронетранспортеры в районе Крымки. Это войска противника. Артиллерию не трогать – она наша" [1]. Понятно, что в районе боевых действий 53-й армии создалось исключительно тяжелое положение. Но как работать Илам, разобраться с танками, бтэрами и артиллерией, перемешанными в районе Крымки? Вызвала подозрение в штабе 5-й ВА и радиограмма, переданная открытым текстом. В предыдущих сообщениях не было ничего подобного. Может, это провокация. Связаться по телефону с генералом Воробьевым не удалось, – штаб 53-й А на связь не вышел. Люди тяготеют к стабильности, плохо воспринимая нарушения привычного порядка. В войну таких нарушений больше. Но если уже совсем из ряда вон… Обратились к Рязанову. Он по приказу Конева был у Ротмистрова – на КП 5-й гв. ТА. С ним связались по телефону. Василий Георгиевич сразу, не раздумывая, ответил: нет, это не провокация. Он тоже пытался связаться со штабом 53-й А, но без результата. Вероятно, телефонная связь нарушена. Радио тоже молчит, положение тревожное, 53-й А требуется срочная помощь. Если будет дано разрешение, он, генерал Рязанов, готов помочь, чем может, ночью перебазирует свой КП в район прорыва танков врага, чтобы с утра наводить Илы на войска противника, сорвать его атаки, не дать прорвать кольцо окружения. Иного выхода из положения генерал не видел. Переговорив с Рязановым, офицеры штаба доложили ситуацию Горюнову. Командарм знал, что Илы Рязанова и истребители Утина действуют в районе Звенигородки, перенацеливать их на другие участки внешнего фронта окружения немецкой группировки генерал Конев запретил, и пока этот запрет не отменен. Сергей Кондратьевич, выслушав очень внимательно, закурил, прежде чем принять решение, потом взял синий карандаш, обвел на карте район Крымки жирной чертой, рядом написал: "До 200 вражеских танков", а несколько выше, уже красным карандашом, дополнил запись такими словами: "127 штурмовиков Рязанова и 130 истребителей Утина, вооруженных 37-миллиметровыми пушками, способных поражать вражеские танки и самоходные орудия...". Затем командарм по ВЧ доложил Коневу свои предложения.

Очень скоро Рязанову передали срочную радиограмму: "Не только организовать действия штурмовиков по вражеским танкам, но и помочь командованию 53-й армии в быстрейшем закрытии бреши, пробитой вражескими танками. Действуйте вместе с командующим артиллерией фронта генералом Н.С. Фоминым, которого туда направил генерал армии Конев" [1]. Генерал Фомин был не только прекрасным артиллеристом, профессия сродни математике, хорошим командиром, но и большим любителем живописи, и сам неплохим живописцем. Так генерал Рязанов оказался на самом острие прорыва танков противника в районе Крымки. В течение ночи оборудовали КП авиаторов со средствами управления. Вскоре там был и генерал Утин. Медлить было нельзя. Через Крымки генерал Брайт направил к окруженным дивизиям 3-й немецкий ТК. Все произошло слишком неожиданно. Разведка просмотрела сосредоточение и движение танков противника. Бои в районе Крымки оказались тяжелыми. Как осуществляется прорыв? На небольшом участке концентрируется высокая плотность огня артиллерии и авиации. Уничтожаются все укрепления, выжигается все живое. Затем туда устремляются танки, за ними мотопехота, захватывая участок фронта. Но авиация своей мобильностью, своей «длинной рукой», может отсечь резервы, а с теми, кто прорвался, должны справиться обороняющиеся. Однако на острие прорыва работать очень нелегко.

Уже на рассвете начали работу Рязанов, Утин и Фомин. На пути рвавшимся к окруженным войскам "тиграм" и "пантерам" встали штурмовики. Группы по 8-12 Ил-2 под прикрытием Як-1 с Кировоградского аэроузла летели в район Крымки. Двое суток подряд 127 штурмовиков и 130 истребителей, артиллерия фронта, останавливали танковые части генерала Брайта. На поле боя было сожжено более 50 танков. Группы вели Бегельдинов, Александров, Одинцов, Красота, Нестеренко, и другие бойцы. Тысячи ПТАБов сбросили они на танки врага. Вели огонь по пехоте и бтэрам, продвигали войска 53-й армии к прежней линии обороны на внешнем фронте окружения южнее Крымки. Двое суток генерал Рязанов не уходил с КП. Рязанов с 53-й армией работал еще на Калининском фронте. Затем на Курской дуге, под Белгородом, Харьковом, на Днепре, под Кировоградом. И снова штурмовики Рязанова, истребители Утина, помогли наземным коллегам. Сейчас, по прошествии лет, в памяти осталось, видимо, главное из того, что сделали эти люди, их военные подвиги, и они представляются людьми необыкновенными, почти античными героями. Они же были обычными, с простыми человеческими привычками и слабостями. Но, когда понадобилось, они поднимались на уровень легенд. 1-го февраля 5-я ВА произвела 447 самолетовылетов. В воздушных боях было сбито 25 самолетов противника, зенитчики уничтожили еще 6. Штурмовики уничтожили 22 танка, 170 автомашин. Мы потеряли в воздушных боях 5 самолетов, а еще 4 не вернулись с задания.

2.02.44 немцы начали новую атаку в направлении Искренного. К этому моменту у наших войск уже не оставалось резервов. Не успевали подойти артиллерия и танки, подвезти боеприпасы. Командование фронта приказало 1-му шак поддержать 5-ю гв. ТА. С 8.20 без предварительной разведки штурмовики начали удары по немецким войскам. Пилоты корпуса выполнили более ста вылетов на штурмовку. 6 немецких автомашин уничтожила группа Ил-2 С.Д. Пошивальникова у села Петропавловка. Летчики корпуса уничтожили и повредили 6 танков, 43 автомашины, 2 зенитных батареи, создали 8 очагов пожаров. Штурмовики группы Красоты сбили Фв-189. Одновременно 1-й шак не прекращал попыток выправить положение на участке 53-й А. Илы с ведущими пилотами корпуса непрерывно действовали над полем боя, помогая пехоте и артиллеристам. 2.02 группа в составе 9 Ил-2, ведущий – штурман 820-го шап Кузнецов, атаковала в районе Вязовок 40 танков и 25 автомашин. 12 танков было разбито. Ревут моторы, крутятся пропеллеры, рвутся снаряды и бомбы. Вылет за вылетом. Посадок меньше. Кто-то должен подняться над суетой, сказать обобщающее слово, дать направление, запеть песню, которую подпоют бойцы. Это дело командира корпуса.

Штурмовики группами по 8-9 самолетов непрерывными ударами воздействовали на войска противника. Из книги “Советские ВВС в Великой Отечественной войне. 1941-1945”: “Активными действиями летчиков было задержано выдвижение немецких танковых соединений к полю боя, что помогло 5-й гв. ТА, 4-й гвардейской и 53-й армиям успешно отразить контратаки противника и к 28 января войскам 1– го и 2-го Украинских фронтов завершить окружение корсунь-шевченковской группировки. Утром 2 февраля противник предпринял сильные контратаки с целью обеспечения выхода своих войск из окружения. В связи с отсутствием у нас на данном направлении резервов создалась для войск весьма сложная обстановка. На помощь им пришла авиация. Командующий 5-й ВА направил части 1-го гшак на уничтожение контратакующей танковой группировки противника. В течение небольшого времени штурмовики совершили 127 вылетов. Непрерывными атаками они нанесли большие потери противнику и оказали своевременную помощь войскам 5-й танковой и 53-й армий в отражении вражеских контратак”. Одну из групп вел комэска 667-го шап капитан Г.Т. Красота. В районе Киселевки ведущий, обнаружив большую колонну вражеских танков и автомашин, развернул группу и первым устремился в атаку. За два захода летчики уничтожили три танка и автомашину, а ведомый комэска младший лейтенант И.X. Михайличенко сбил вражеский самолет. Вторую группу этого полка вел капитан Б.В. Лопатин. Три захода по скоплению боевой техники в Завадовке: уничтожено 6 автомашин, подавлен огонь батареи зенитной артиллерии, а воздушные стрелки сбили истребитель врага [2].

Г.Т. Красота был сбит, считался погибшим, но выжил, попал в плен. Когда его освобождали, весил он всего тридцать девять килограммов. Я помню, как в восьмидесятых он раз или два в году объезжал оставшихся в живых ветеранов, потом заезжал к маме, и, как жене командира, докладывал о состоянии дел. Всё хотел написать книгу воспоминаний. Боюсь, не удалось ему это сделать. В Львове, где он жил, вскоре стало совсем не до этого. Я помню, как он рассказывал начало, о своем детстве в Читинской области. Возможно, предчувствуя, что высказаться полностью ему не удастся, говорил он очень быстро, сбиваясь, перескакивая с одного на другое.

3 февраля авиаторы работали по живой силе и боевой технике врага в районах Мокрой Калигорки, Орловца, Городища, Киселевки, Капустина и Петропавловки. Вели разведку на южном участке кольца окружения. В дополнение к ранее отданному боевому распоряжению корпус получал и другие приказания. Так, в 11.40 обращено внимание командира корпуса на необходимость поиска транспортных самолетов на посадочных площадках. В 13.42 командующий ВА приказал немедленно вылететь на уничтожение транспортных самолетов противника без доразведки. В 14.25 на имя Рязанова получена телеграмма: «Воздух Рязанову. Противник из района Капустино перешел к контратаке силою до 70 танков. Командующий приказал ранее поставленную задачу отставить, все силы перенацелить на уничтожение контратакующего противника.». В 16.05 за подписью командующего ВА на имя комкора была получена еще одна телеграмма: «По дополнительным данным противник перешел в контратаки в направлении Соболевка – до 24 танков, в направлении Кавуновка – до 40 танков…».

Части 1-го шак 3 февраля выполнили 109 вылетов, уничтожили 25 танков, 64 автомашины, подавили огонь батареи зенитной артиллерии, сбили немецкий самолет. Только восьмерка Ил-2 капитана А.П. Компанийца уничтожила в районе Киселевки 5 танков и столько же автомашин [4]. В сильный снегопад, при очень ограниченной видимости, Одинцов вылетел в паре с лётчиком Бабкиным. В снежной мгле они отыскали аэродром врага и уничтожили 5 транспортных самолётов и несколько автомашин. Потом Одинцов привёл сюда большую группу Илов. Разбили самолеты, склады с горючим и боеприпасами. 3.02.44 противник сосредотачивал танки и живую силу в районе Капустина, Стецовка. Рязанов в 14.00 поставил задачу 667-му шап: уничтожать танки и живую силу противника в районе Капустина, Стецовка, Искренное. Вылетела восьмерка под командой Столярова. Обнаружив танки, пошли в атаку. Столяров построил круг. Затем обнаружили новую цель, атаковали ее. Три танка, 5 автомашин уничтожили, 4 танка повредили, без потерь пришли домой. 3.02.44 группа из 6 Илов, ведомая Девятьяровым, в районе Капустина вывела из строя 5 танков и 7 автомашин с грузами. Ротмистров, наблюдая за работой Илов, вынес им благодарность. Веревкин в составе шестерки Илов сорвал попытку противника прорвать передний край обороны. Они рассеяли и уничтожили 12 танков, получили благодарность Ротмистрова. С 3.02 атаки немцев из районов северо-западнее Звенигородки усилились. 5-я ВА нанесла удары в районах Мокрой Калигорки, Орловца, Городища, Киселёвки, Петропавловки.

С 4.02 снова ухудшились погодные условия на участке 5-й ВА. Начались проливные дожди. Полевые площадки растаяли. Затем ударили морозы, начались метели. Самолеты обмерзали, вылетали лишь наиболее опытные экипажи. В результате контратак противника наши войска оставили Соболевку, Кабуновку, Нечаевку. Контратаки в районе Искренное отражены. Авиация противника проявляла значительную активность: группами до 70 Ю-87 бомбардировала наши войска, группами по 2-4 Ме-109 и Фв-190 прикрывала свою танковую группировку, вела разведку боевых порядков наших войск и противодействовала боевой работе нашей авиации. В 12.23 на имя Рязанова была получена телеграмма: «В 10.50 установлено 60 танков от Каменный Мост через Плетень-Ташлык на Мал. Виски. Наблюдение продолжается. Командующий 5 ВА приказал продолжать штурмовые действия в интересах 4 гв. армии, одновременно готовиться к удару по танкам. Переключение по танкам дополнительным распоряжением. Гречко». Вслед за этой телеграммой на имя комкора была получена другая, в которой командующий фронтом приказал две трети сил штурмовиков направить на разгром танковой колонны, идущей от Каменный Мост через Плетень-Ташлык на Мал. Виски и третью сил продолжать уничтожать войска противника в районе Городище, Петропавловка. Исполняя эти приказания, корпус проделал следующую работу: 8 гшад работала в районах Каменный Мост, Плетень-Ташлык, Мал. Виски и вела разведку. 9 гшад уничтожала танки в районе Городище, Петропавловка.

4.2.44 в 2.30 Рязанов передал командирам 247 и 516 иап такое сообщение: «Ротмистров благодарит летный состав, участвовавший в боевой работе 3.2.44. Работу наблюдал лично с самолета У-2. Объявить всему личному составу, участвующему в боевой работе 3.2.44 благодарность. Рязанов».

На участке 53-й А на направлении Товмач-Крымки штурмовики 1-го шак, действуя мелкими группами под прикрытием истребителей 203-й иад, весь день атаковали противника. Группы Илов выискивали и поражали вражеские танки, отсекали, громили подкрепления. Авиационная поддержка наземных войск часто решает успех боя. Было выполнено 193 самолетовылета, уничтожено 12 танков, 47 автомашин, 8 жд вагонов. Наши истребители сбили 2 Фв-190. Два Ил-2 при перестроении столкнулись и потерпели катастрофу. С помощью авиации 53-я армия наконец-то смогла остановить немецкое наступление. По оценке командиров 53-й А 1-й шак с честью выполнил трудную задачу. Связь возобновилась, и генерал Воробьев сообщил, что танки и пехота врага совместными массированными ударами артиллерии и авиации остановлены. Не понеся больших потерь, части 53-й А прочно закрепились на рубеже Крымки, Листопадово. Штаб армии вновь обосновался на месте, установил связь со своими войсками и с соседями. Генерал Воробьев прислал телеграмму: «Авиация по месту и времени действовала хорошо. Наступление противника остановлено. Воробьев». А уже вечером 4-го февраля И.И. Воробьев телеграфировал С.К. Горюнову: “4 февраля с наблюдательных пунктов войск 53-й армии обнаружено большое движение колонн войск противника. Часть из них была накрыта мощным огнем артиллерии. На другие колонны были вызваны штурмовики 1 шак, которые произвели до 60 самолетовылетов, своевременно и метко уничтожили врага. В результате удачного взаимодействия авиации и артиллерии противник вынужден был изменить путь движения, понеся при этом большие потери. Наш 75 ск продвигается вперед, не встречая противника”.

Воробьев, указав важные цели, по которым требовалось нанести удары с воздуха, написал: "Радостно бьется сердце, наблюдая отличную работу нашей авиации. Меткими массированными ударами штурмовиков вместе с артиллерией наступление противника остановлено. Воробьев". Начальник оперативного отдела 5-й ВА С.Н. Гречко вспоминал: «Как обычно, под вечер я зашел к генералу Горюнову доложить последние данные о результатах боевой деятельности штурмовиков, помогавших наземным войскам в отражении танковых атак противника в районе Крымки. Это были очень хорошие данные: за день летчики-штурмовики уничтожили 33 вражеских танка, сожгли больше 100 автомашин с грузами, подавили огонь 5 артиллерийских батарей противника, огнем из пушек и пулеметов истребили до 300 вражеских солдат и офицеров. Выслушав сообщение, Сергей Кондратьевич довольно улыбнулся и с подчеркнутым уважением сказал о своем фронтовом друге и соратнике по борьбе командире 1-го штурмового авиакорпуса генерале Рязанове: – Василий Георгиевич отлично управляет действиями своих бойцов. «Тигры», «пантеры» и «фердинанды» от ударов штурмовиков горят, как тонкие церковные свечки. Ну что там дальше? Докладывайте… Я положил на стол генералу листок с записью только что полученного сообщения: немецкие танки оставили, наконец, район Крымки, отошли на исходные позиции, а войска 53-й армии заняли прежний рубеж обороны. Сообщил, что, по нашим подсчетам, за последние четыре дня блокады окруженной группировки противника на посадочных площадках в районе Корсунь-Шевченковского и в воздухе уничтожено не менее 200 вражеских транспортных самолетов» [1]. 4.02.44 четыре Як-1 сопровождали 2 Ил-2 на разведку в район Екатеринополь. Встретили 5 Фв-190. Лейтенант Безверхий в воздушном бою сбил Фв-190.

Транспортные самолеты, прорывавшиеся в котел ночью, на рассвете попадали под удары экипажей 292-й шад. Группа из 8 Илов во главе с комэска Г.Т. Красотой с двух заходов сожгла 7 транспортников и до 60 автомашин с грузами на посадочной площадке в районе Городища. Илы 1-го шак нанесли удар по аэродромам и посадочным площадкам Умань, Корсунь-Шевченковский. Группа летчиков 1-го шак, ведущий капитан В.Т. Веревкин, работала на посадочной площадке у отметки 174,5. Она бомбовым, пушечным и пулеметным огнем уничтожила 5 разгружавшихся Ю-52. Эскадрилья Илов капитана Лопатина у Корсунь-Шевченковского с одного захода уничтожила 4 транспортника. Истребители 2-й и 5-й ВА за период с 29.01 по 3.02 провели 120 воздушных боев и объявили об уничтожении 130 немецких самолетов (102 воздушных боя и 94 сбитых самолета – на счету истребителей 5-й ВА, остальные – 2-й ВА) [1]. 2-я ВА за 18 дней февраля сбила 211 и сожгла на аэродромах 257 самолетов, в основном Ю-52. 4.02.44 В.М. Шевчук, сопровождая пару Илов на разведку в районе Малые Виски, в 11.10 сбил Фв-190.

Враг был силен. И.С. Конев говорил: «Это только в кино показывают немцев как неумех и придурков, побеждать которых не требуется большого ума». Дочь маршала, Наталья Конева в своей книге «Мой отец маршал Конев» приводит слова Конева из его записной книжки: «Любую войну, раз она началась, выиграть не так просто и легко. Это требует напряжения всех духовных и материальных сил народа. Мы блестяще выиграли прошедшую войну. Всякие прогнозы задним числом – можно ли выиграть войну раньше или позднее – нам, военным, не кажутся убедительными. Обычно громят врага быстро и легко люди, не бывшие на войне, или литературные герои вроде Тартарена из Тараскона из романа Альфонса Доде. Войну надо рассматривать всесторонне и обстоятельно. Мы разгромили самую по тем временам сильную армию. Это исторический факт» [6].

Только с одного аэродрома могла летать 5-я ВА. Ориентирование усложнил сильный снег. Но наша авиация воевала и в ограниченном объеме. Многие вылеты велись одиночными самолетами или группами по 2-4 самолета. С.Н. Гречко писал: «Во время доклада раздался телефонный звонок из штаба фронта – командарму сообщали еще одну радостную весть: 1-й штурмовой авиакорпус преобразован в 1-й гвардейский. – «Спасибо за добрую весть», – сказал Горюнов и распорядился, чтобы телефонистка немедленно соединила его с генералом Рязановым. Для выполнения этого распоряжения потребовалось несколько минут, так как Василий Георгиевич находился в это время в одной из стрелковых дивизий, на переднем крае, управляя боевыми действиями штурмовиков по отражению очередной танковой контратаки врага, – дозвониться было непросто. В то время, когда командарм сердечно поздравлял комкора Рязанова с преобразованием его авиакорпуса в гвардейский, пришел начальник политотдела армии полковник Н.М. Проценко. Дождавшись конца телефонного разговора Сергея Кондратьевича с Рязановым, он достал из полевой сумки небольшой листок и положил на стол командарма…. Сначала Горюнов прочитал про себя, потом вслух. Это был текст приветствия. «Товарищам Горюнову С. К. и Рязанову В. Г. От всей души поздравляю Вас и Ваших славных соколов с преобразованием штурмового корпуса в гвардейский. В наступательных боях 1943-1944 гг. под Белгородом, Харьковом, Пятихатками, Кировоградом сложились боевое взаимодействие и боевая дружба гордых соколов нашей Родины с танкистами. Благодарю за большую помощь, оказанную Вашими частями танкистам в выполнении приказов. Желаю боевых успехов во славу советской гвардии! П. А. Ротмистров». …Возвращаясь от командарма к себе в отдел, я думал о генерале Рязанове. Прошло всего лишь несколько месяцев с той поры, как мне посчастливилось более или менее близко познакомиться с этим чудесным человеком, но казалось, будто знал я его уже много-много лет. Такой была сила обаяния Василия Георгиевича, обаяния глубоко человечного. Мне приходилось встречаться с ним при различных обстоятельствах, слышать много добрых слов о нем от его подчиненных. В глазах всех, кто его знал, он был, прежде всего, неутомимым тружеником. В силу специфики боевых действий штурмовой авиации для управления ею он, как правило, свой командный пункт располагал наиболее близко к переднему краю, за что его глубоко ценили не только летчики, но и командиры наземных войск. Василий Георгиевич был человеком широко эрудированным в самом лучшем понимании этого слова. Я знал, что он нечасто выступал перед летно-техническим составом корпуса как оратор, а уж если приходилось это делать, то стремился не повторять общеизвестных истин. Каждая его речь содержала непременно что-то новое, поэтому летчики, инженеры, техники и рядовые бойцы слушали его с огромным вниманием. Регулярно бывая в пору подготовки к выполнению ответственных боевых заданий в авиадивизиях, полках, эскадрильях, контролируя практическую деятельность подчиненных командиров, генерал Рязанов при обнаружении тех или иных недостатков, недоделок и упущений никогда не кричал на подчиненных, не распекал людей, не доводил до горячего накала, не оскорблял их человеческого достоинства, а ровным, спокойным голосом просто давал указания: необходимо сделать то-то и то-то, сделать быстро, умело, без суеты и неряшливости. Со стороны эти указания выглядели как добрый совет старшего по званию командира, но выполнялись подчиненными с такой любовью, с таким усердием, что заранее можно было сказать: все будет в норме, упущения не повторятся. Начальник политотдела 1-го штурмового авиакорпуса полковник И.С. Беляков как-то сказал мне: – Василий Георгиевич пришел в Красную Армию девятнадцатилетним пареньком в двадцатом году. Тогда же, в двадцатом, стал членом партии. Культура, трудолюбие, человечность и высокая партийность слились в его характере в одно целое. Наверное, это так. А то, что далось ему в юности, во многократ возросло с годами, с приобретением широких специальных знаний, с образованием и воспитанием, с жизненным опытом. Давным-давно отгремели бои и сражения, прошло уже много лет, как ушел из жизни этот прекрасный человек, опытнейший авиационный военачальник, дважды Герой Советского Союза. Но добрая память о Василии Георгиевиче, уверен, навсегда осталась в сердце каждого, кто в суровые годы войны служил под его командованием… В том же феврале 1944 года, но несколько позже преобразования 1-го штурмового авиакорпуса в гвардейский В.Г. Рязанову присвоили высокое звание Героя Советского Союза» [1].

Сражения не прекращались. Эскадрилья Бегельдинова вылетела на танковую колонну. Немцы сделали за ночь стремительный бросок и уже вступили в бой с нашими танкистами. Против сотни машин с крестами на башнях насмерть встали несколько наших танков. Бегельдинов развернул группу, командуя: атакуем. Надо работать аккуратно, чтобы не задеть наших. Летчик, сбрасывая бомбы, стреляя, в основном, при пикировании и на выходе из пике, на скоростях свыше 300 километров, по движущейся цели, может и промахнуться, не рассчитав. Ведь вся атака – доли секунды. Ему нужно помнить и о зенитках, о том, что танковые пушки – грозное оружие. И еще истребители противника, прикрывавшие действия и передвижения танков. Очень четко, скрупулезно наводил на цели летчиков Рязанов. Немцы, поглощенные боем, заметили «Илы», только когда они уже обрушилась на их головы. Вражеские танки пытаются укрыться, ползут в разные стороны. Но Бегельдинов командует: еще заход! Атакуют еще и еще раз. Уже не меньше дюжины машин пылает. Штурмовики работают аккуратно. Черные коробки с крестами на броне прекращают бой, мечутся по полю, ища укрытия. Некоторые танкисты, чтобы уйти от огня Илов, бросаются вперед, на нашу оборону, и замирают, подбитые артиллерией или гранатами. Из балки вырываются наши танки, сходу, в упор расстреливают оставшиеся немецкие, довершая разгром всей группы [7]. Штурмовики возвращаются на аэродром. Заправка самолетов и снова в воздух. Летят три эскадрильи. Пошивальников ведет вторую, Виктор Чернышев – третью, в первой ведущим опять Бегельдинов. Линию фронта пересекли, обойдя зенитные батареи справа. В наушниках голос командира. – Цель под вами. Внизу колонна автомашин. Впереди танки. Укрытий для вражеских машин никаких. Значит, все будут добычей Илов. – Атакуем, – получив приказ Рязанова, командует Бегельдинов, и переводит самолет в пике. Звено штурмует танки сначала эрэсами, затем ПТАБами. Два или три танка заволокло дымом. Горят автомашины, рвутся снаряды в железных ящиках с крестами. Эскадрилья выполняет последний заход, добивая оставшиеся танки и машины. Два танка пытаются удрать через поле, к леску, Бегельдинов кричит в шлемофон: – Аллюр три креста! Догоним, добьем гадов! Азарт боя, инстинкт охотника. Эскадрилья уничтожает колонну до последнего танка и без потерь возвращается на аэродром [7]. Пополняют запас бомб и тут же вновь поднимаются в воздух. Внизу большой овраг, буквально до краев наполненный вражеской пехотой. Бегельдинов докладывает об этом на КП. – Разрешите атаковать? – Атакуйте! Бреющим полетом идут над оврагом и поливают гитлеровцев из пушек и пулеметов [7].

Штурмовики разили врага все те дни, пока наземные войска все туже затягивали узел вокруг Корсунь-Шевченковского. Близилась развязка. Немцы пытались разорвать кольцо. Не удавалось. Из книги “Советские ВВС в Великой Отечественной войне, 1941– 1945”: «Наряду с атаками войск на поле боя наша авиация уничтожала подходившие резервы. 31 января по данным воздушного разведчика капитана Г.Т. Красота были нанесены удары по колонне танков и автомашин, подходившей к населенному пункту Шпола. На следующий день Красота вместе со старшим лейтенантом И.Х. Михайличенко обнаружили до 70 вражеских танков, выдвигавшихся на Шполу с юга, атаковали головную часть колонны, застопорив ее движение. После этого в течение всего дня по танковой колонне вели активные боевые действия экипажи 1-го гшак, которые нанесли большие потери противнику. В течение всей операции капитан Красота в сложных метеоусловиях вел разведку и наносил меткие удары по противнику, проявляя при этом отвагу и героизм, за что ему было присвоено звание Героя Советского Союза». Когда я показал Красоте эти строки, он засмеялся и сказал, что вовсе и не за это ему дали Героя, а раньше, после Курской битвы. Действительно, в эти дни звание ему было присвоено, но представили раньше. Под Шполой был эпизод помимо описанного выше, когда Конев и Рязанов послали его в разведку с заданием обязательно обнаружить танки противника. Судьба всей операции, всего фронта, даже двух фронтов, так как Коневу передали тогда и управление 1-м УФ, висела на волоске и во многом зависела от успеха вылета. Грязь была – не взлететь. Но Красота сумел. Три раза вылетал за ночь. Последний раз прилетел взмокший от напряжения, мокрый насквозь. «Когда прилетали домой, то шлемофон был мокрым, хоть выжимай. Настолько сильно было нервное напряжение, что в уголках губ выступала соль», – рассказывал П. Анкудинов. А Евгений Чорный в книге «Соколиный полет «пешки»» приводит воспоминания своего отца, как штурман Мамай после зимнего очень трудного вылета выжимал свитер, гимнастерку и другую одежду, – лилось с них ручьями. Но задание Красота выполнил, нашел танки, замаскированные в стогах сена. – Как же Вы, Георгий Тимофеевич, ночью смогли их обнаружить? – спрашиваю я. – Или ночь была лунная, или танкисты выдали себя огоньками? – Нет, – отвечает, – пасмурно было. Облачность почти у земли. И маскировку они соблюдали. А вот нашел! Так и нашел. Прямоугольные стога сена мне подозрительными показались. Обстрелял пару раз, сдул с них сено – все и прояснилось. За эту разведку Г.Т. Красота был представлен ко второй звезде Героя Советского Союза. Но вскоре был сбит, попал в плен, долгое время считался погибшим.

Отар Чечелашвили в своей книге “На “стальных крыльях” вспоминал, как генерал Агальцов брал его на место Красоты, сказав: «У нас погиб комэск капитан Красота». Красота был любимцем летчиков. Его жизнерадостный характер, остроумие, поднимали настроение бойцов, помогали переносить тяготы военной жизни. В свободные минуты он любил играть на аккордеоне и петь. Снова вспоминается фильм «В бой идут одни “старики“». Обычно веселый, Красота становился серьезным, когда пел песню «Темная ночь». Рязанов часто хвалил Красоту, наблюдая за его действиями в воздухе. Вслед за ударом по танкам, Рязанов передавал пилотам: ”Хорошо били! Горят!”. После войны Г.Т. Красота жил во Львове. Работал аппаратчиком на химзаводе, растил внуков. Бывая в Киеве, приходил на могилу В.Г. Рязанова и, положив цветы, молча вспоминал фронтовую юность. Мама вспоминала, как на кладбище у могилы Рязанова увидела плачущего мужчину и узнала в нем Владимира Васильевича Исаева, служившего в корпусе в эскадрилье связи. Оказывается, он и после войны всюду служил с Рязановым. И хотя прослужил в армии после его смерти больше двадцати лет, но забыть не мог. Тогда он начал стыдиться своих слез, говорить, что к старости становится сентиментальным.

Красота же и в восьмидесятые годы был таким же живым, веселым и несколько бесшабашным, как и прежде. Такая же блестящая реакция. Говорил, что мог бы и сейчас летать на МИГе. Реакция, как он рассказывал, не раз спасала его в воздухе. Летчикам тогда приходилось вертеть головой так, как нормальный человек не может – на 180°, наблюдая за воздушным пространством и за истребителями противника, чаще всего атаковавшими со стороны задней полусферы. Красота и М.И. Коптев вспоминали, как они шею стирали до крови о воротник от постоянных поворотов головы. Время, – говорил Красота, – в вылете для него течет медленнее. Ему кажется, прошло минуты полторы маневров, а на самом деле – секунд десять. Под Харьковом он один сбил четыре истребителя противника, а его ведомые еще несколько. Он был маневренным летчиком, в отличие от «линейных», летящих прямо и не сворачивающих с курса. За это его высоко ценил Рязанов, ставивший в пример другим его творческий подход к летному искусству.