Текст книги "Синдром 'П'"

Автор книги: Василий Лобов

сообщить о нарушении

Текущая страница: 1 (всего у книги 2 страниц)

Лобов Василий
Синдром 'П'

Василий Лобов

Синдром "П"

Ветер ударил в открывшийся проем люка.

– Бр-р-р... ну и планетка! – Вцепившись руками в поручни трапа, Никитин соскользнул вниз.

– Могли бы все-таки встретить, – проворчал Васин, последовав за товарищем.

Между туч показалась луна, и они, увидев безжизненную равнину в гряде голых унылых гор, направились к небольшому двухэтажному домику, ощетинившемуся пиками антенн.

Входная дверь пропустила их в крохотный тамбур. Тут же что-то щелкнуло, тихо запели вентиляторы, решетчатые стены втянули в себя ночной воздух планеты.

Открылась следующая дверь. За ней находился полутемный холл, в котором они сняли скафандры.

– Тихо-то как, – прошептал Васин. – Как в могиле, – сам же испугался своей шутки и закричал: – Есть тут кто? Э-й-й-й!

Они замерли, ожидая услышать шаги, радостные возгласы, смех... Но станция по-прежнему хранила молчание. Прошла минута, другая. Тишина становилась все более тягостной.

– Спят они тут, что ли?! – воскликнул Васин.

Они пересекли длинный коридор и очутились в просторной комнате, очевидно, в станционной кают-компании. Огляделись. Два журнальных столика, кресла и диваны из мягкой коричневой кожи, полки, уставленные книгами, альбомами, блоками видеокассет. На стенах висело несколько картин, написанных маслом. Из них обращала на себя внимание одна, где было изображено поросшее желтыми одуванчиками поле, по которому к речке бежали, взявшись за руки, юноша и девушка в белом платье. Их радостные лица были обращены друг к другу. Над рекой, как сказочный мост, висела радуга, а по небу катилось огромное солнце. Картина называлась "Счастье". Напротив картины, в стене, располагался экран дисплея.

В кают-компании, казалось, все лежало на своих местах, даже журналы на одном из столиков были сложены ровной стопкой.

Никитин разворошил стопку. Моды, моды, моды... Под роскошными глянцевыми обложками скрывались томные красотки в сногсшибательных нарядах и пейзажи экзотических местностей.

Васин прошелся по комнате, остановился около большой керамической вазы, стоявшей на полу, понюхал высушенный камыш и произнес:

– Ничего интересного.

Никитин нажал на кнопку связи с компьютером.

На экране возникло лицо.

– Слушаю, – холодно сказало оно, пристально разглядывая стоявших перед ним Никитина и Васина.

– Меня зовут Константин Никитин, а это – Альберт Васин, мы фельдъегери трансгалактической почты. Приняли ваш вызов. Что случилось?

– Ничего.

– Как ничего? Зачем же тогда вы попросили нас изменить курс и оказать вам помощь?

– Опасность уже миновала.

– Какая опасность?

– Вышла из строя регенерационная система, но теперь все в порядке.

– Кто направил нам вызов?

– Начальник экспедиции Валерия Титенко.

– Почему она не дала отбой?

– Не знаю.

– Где она? Где все остальные?

– Все члены экспедиции находятся в пределах станции.

– Где? Спят?

– Я не уполномочен контролировать действия людей в пределах станции.

– Ладно, пока отдыхай, отбой.

Экран погас.

– Альберт, осмотри второй этаж, а я проверю первый, – попросил Васина Никитин.

Васин встал на нижнюю ступеньку винтовой лестницы, и она понесла его наверх.

Никитин вышел в коридор, осмотрел сначала левое крыло здания, потом правое. В коридор выходили несколько дверей, две из них перед ним не открылись: он постучал, но ему никто не ответил. Остальные комнаты были заставлены аппаратурой и множеством разнокалиберных склянок.

Пройдя коридор, он повернул назад и вдруг услышал за дверью, на которой красовалась буква "Р", какие-то приглушенные звуки. Он вошел. Здесь пахло лекарством, травами и еще чем-то знакомым, домашним. У одной из стен находилась ширма из белой махровой ткани, рядом, у окна, стоял мольберт. На противоположной стене располагались стеллажи с блоками пробирок, колбами и бутылями, заполненными разноцветными жидкостями. Под стеллажами, над письменным столом, висел экран дисплея, несколько фотографий, рисунки, выполненные гуашью и пастелью. На столе лежала открытая тетрадь, в которой губной помадой был нарисован смешной человечек с ушами-антеннами.

Рядом с изящной перламутровой пудреницей валялся тюбик с губной помадой. На краю стола стояла большая колба с черной жидкостью.

Никитин коснулся пальцем кнопки связи с компьютером. На экране дисплея появилось поле желтых, как на картине в кают-компании, одуванчиков. По полю бежали юноша и девушка в белом платье. Небо над желтым полем было синим-синим, и по нему, задевая пушистыми краями за нависшую над далекой речкой радугу, плыли облака. Экран приблизил бегущих, дал крупным планом лицо девушки. Ее левую щеку закрывала прядь льняных волос, губы улыбались.

Затем экран снова показал поле. Юноша взял девушку за руку, и они остановились.

– Я люблю тебя, Рита... – прозвучал мужской голос.

– Ты сошел с ума, – ответила девушка.

– Разве я могу сойти с ума? – с горечью возразил он.

Она рассмеялась.

– Можешь, Гена, можешь, можешь...

– А мне нравится с тобой болтать. По душам тут можно поговорить только с тобой. Они все слишком замкнулись в себе и своих бесконечных опытах.

– Все ученые – фанатики.

– Я тоже?

– Ты художник.

– Я еще и художник... Биолог и художник, специалист по моделированию... неизвестно чего, – девушка опять рассмеялась. – Специалист, название которому еще не придумали.

– Я часто смотрю на одну твою картину...

– Одуванчики?

– Она называется "Счастье". По-твоему, оно такое? Таким ты представляешь себе счастье?

– Да, мне оно таким видится. Знаешь, я мечтаю, что однажды проснусь и увижу за окном синее небо, белые облака и такое же поле желтых одуванчиков, вместо этой противной голой равнины и бездушных черных скал. Я открою окно и выпрыгну наружу, зажмурю глаза, постою так минуту-другую, вдохну аромат цветов, потом побегу, побегу...

– Рита...

– Да?

– А если я...

Дверь с легким шипением отъехала в сторону, и в комнату вошел Васин. Голос оборвался на середине фразы, экран погас.

– Наверху находятся комнаты членов экспедиции, но в них никого нет, доложил Васин.

Со стеллажа на стол спрыгнул белый кот.

– Тьфу, напугал, – вздрогнул Никитин. – А я его сначала и не заметил. Здесь тоже никого, кроме вот этого кота, – он протянул руку, чтобы погладить его, но кот отскочил в сторону, смахнул со стола колбу с черной жидкостью, и колба разбилась, и жидкость растеклась по полу. В комнате запахло валерьянкой.

Жадно урча, кот набросился на нее.

Никитин нажал на кнопку связи с компьютером.

– Слушаю, – сказало возникшее на экране дисплея лицо.

– Ты утверждал, что все члены экспедиции находятся в пределах станции. Мы осмотрели ее и никого не обнаружили. Никого, кроме кота. Есть ли на станции потайные помещения?

– Нет.

– Куда же они, по-твоему, запропастились?

– Я не уполномочен контролировать перемещения людей в пределах станции. Со вчерашнего дня ее никто не покидал.

– Сколько человек в составе экспедиции?

– Пять.

– Сколько мужчин и сколько женщин?

– Пять женщин.

– Пять женщин? – удивился Никитин. – А мужчины?

– Мужчин в составе экспедиции нет.

– Почему такой странный состав?

– Странный? Не понимаю.

– Обычно экспедиции состоят или из одних мужчин, или мужчин в них бывает больше, чем женщин.

– Я думаю, в любом деле важны профессиональные качества каждого человека, а не пол, – усмехнулось лицо.

– Конечно... И все же странно.

– Чем они тут занимаются? – вмешался Васин.

– Экспериментами в области мутаций.

– Какими экспериментами? – встрепенулся Никитин. – В области мутаций? Говори конкретнее, что это за эксперименты?

– Отвечать на данный вопрос я не уполномочен.

– Кто должен был подвергнуться мутациям, люди?

– Отвечать на данный вопрос я не уполномочен.

– Черт возьми! Да понимаешь ли ты, что тут происходит что-то странное!

Компьютер не ответил.

– Что ты молчишь? – выкрикнул Никитин. – Если станцию со вчерашнего дня никто не покидал, то люди должны находиться здесь. Так где же они? Испарились?

– Станцию никто не покидал.

– Костя, – Васин схватил Никитина за руку, – они, пожалуй, не испарились... Они занимались экспериментами в области мутаций и, возможно...

– Ты хочешь сказать, они сами мутировали?

– Вот именно. А этот... О дьявольщина! – воскликнул вдруг Васин. Лицо его вытянулось, глаза округлились и уставились в какую-то точку за спиной товарища.

Никитин повернулся назад.

На том самом месте, где недавно была лужа черной жидкости, лежал кот, но гораздо крупнее, чем прежде, и шерсть местами огрубела и теперь напоминала перья, передние лапы превратились в подобие крыльев.

– Альберт, это он, наверное, стал таким под воздействием той жидкости!.. Жидкость – препарат, который тут разрабатывали. Сейчас мы с тобой наблюдаем его воздействие на живой организм. Смотри, черная жидкость, что была в колбе, испарилась!..

– Ну и что?

– А то, что мы надышались испарений.

– А ведь ты прав, – прошептал, бледнея Васин.

– Нужно отсюда срочно уходить.

– Ты хочешь покинуть станцию, так и не выяснив, что тут произошло?

– А ты, может быть, хочешь, чтобы у тебя вместо рук выросли крылья?

Васин откинулся на спинку стула.

– Все равно нужно узнать.

– Как и что ты узнаешь? Мы обязаны немедленно отправиться на ближайшую станцию межгалактической связи и обо всем доложить на Землю.

– По-моему, ты преувеличиваешь опасность.

– Не собираюсь больше с тобой спорить. Считай, что это приказ! Быстро в холл, надеть скафандр, – сказал Никитин и вышел из лаборатории.

Васин, постояв немного в задумчивости, отправился следом. Вдруг он услышал грохот, доносившийся до него со стороны холла. Выскочив в коридор. Васин увидел Никитина, который в припадке ярости колотил кулаками по закрытой двери.

Васин остановился в метре от товарища.

– Не открывается? – с иронией спросил он.

– Ты что, не видишь?

– Может, ей нужно пароль сообщить?

Никитин опустил кулаки и виновато посмотрел на Васина.

– Извини, нервы. Чушь, конечно, какой пароль... И зачем только мы сняли скафандры! Нужно посмотреть, может быть, тут есть запасные.

– Запасные, – передразнил Васин. – Возьми себя в руки. Риск мутировать не слишком велик, это только наше предположение.

– А кот?

– А что кот? Возможно, он еще до нас подвергся какому-то воздействию.

– Куда же они все-таки пропали? Если все мутировали или погибли, то хоть что-то от них должно было остаться! И потом, если тут произошел несчастный случай и они отравились, то почему не отравился кот, почему он стал мутировать только при нас? После того, как нализался этой жидкости? Может, компьютер нам врет?..

– Компьютер врать не может.

– А если это розыгрыш? Может, это их обычная манера встречать гостей. И сейчас они смеются, наблюдая, как мы тут бесимся...

– Ничего себе шуточки! По-твоему, кот – это тоже шуточки?

Никитин растерянно повел плечами.

– Голова идет кругом, я несу вздор... Выходит, люди находятся где-то здесь, но только в силу каких-то обстоятельств мы лишены возможности их видеть.

– Как ты думаешь, во что мы превратимся, если мутируем?

– О Господи, мальчишка! Пойдем, я хочу задать компьютеру несколько вопросов.

Они прошли в кают-компанию. Васин уселся в кресло и взял в руки журнал. Никитин включил связь с компьютером. На экране возникло бесстрастное лицо.

– Послушай, это еще что за фокусы с дверью? Нам нужно покинуть станцию.

– Приказ никого не выпускать.

– Чей приказ? – вскипел Никитин.

– Начальника экспедиции Валерии Титенко.

– Когда она тебе его отдала?

– Вчера вечером.

– Но ее же тут нет! Разве ты не видишь? А нашей жизни угрожает опасность. Что ты должен делать, если людям угрожает опасность?

– Я получил приказ никого из станции временно не выпускать.

– Как временно?

– До отмены приказа.

– Кто может отменить приказ?

– Валерия Титенко.

– Кроме нее?

– Валерия Титенко.

– Кроме Валерии Титенко, Валерия Титенко? Ты хоть соображаешь, что говоришь?

– Валерия Титенко.

– Заладил! Чем был вызван данный приказ?

– Я не уполномочен анализировать приказы.

– Угрожает ли нам опасность мутировать? В лаборатории "Р" кот опрокинул на пол колбу и вылакал вылившуюся из нее жидкость: он начал мутировать.

– Вы тоже пили эту жидкость?

– Нет, мы надышались испарений.

Лицо на экране искривилось в ухмылке, и взгляд уставился на картину, где было нарисовано желтое поле...

– Ты не ответил на мой вопрос. Существует ли для нас реальная опасность мутировать?

– Как я могу на него однозначно ответить? – зашевелились губы на экране. – Опасность мутировать подстерегает любого человека, покинувшего Землю. Космос полон тайн и...

– Ты что, вздумал надо мной издеваться? – Никитин сжал кулаки и в бешенстве уставился на экран.

– Костя, – позвал Никитина Васин. Он наткнулся на лежавшую между страниц журнала фотографию, на которой увидел молодую, привлекательную женщину в красивом вечернем платье – точно такое же платье, какое было на манекенщице на развороте журнала. Однако платье на фотографии (что с удивлением отметил Васин) имело странную особенность: оно едва уловимо изменялось. Менялся цвет от розового до темно-красного, менялись детали отделки.

– Посмотри!

– Я где-то видел это лицо, – сказал с удивлением Никитин, вглядевшись в него. – Женщина, конечно же, не манекенщица... Постой-ка, я сейчас.

Оставив Васина в кают-компании, Никитин направился в лабораторию "Р".

Как он и предполагал, изображение на фотографии, висевшей около экрана дисплея, было той же женщины, что и на фотографии в журнале. Разглядывая лицо женщины, он вдруг понял, что на нее похожа и девушка в белом платье, которая бежала с юношей по полю.

Женщина на фотографии была одета в белый халат, волосы закрывала белая шапочка, она сидела у стола перед микроскопом. Внизу синим фломастером кто-то вывел: "Рита. Синдром "П". 12 июля".

Никитин вспомнил, что по земному календарю сегодня 12 августа. Потом в его голове вдруг возник странный диалог, который ни с того ни с сего прокрутил ему компьютер... Женщина говорила о себе как о специалисте, название которому еще никто не придумал... Никитин решил, что все это как-то между собой связано и что в этом и следует искать разгадку непонятных им событий, происходящих на станции.

Он снял фотографию со стены и направился к двери, но, спохватившись, вернулся, подошел к ширме и отдернул махровую занавеску. На койке, укрывшись с головой белым одеялом, кто-то лежал... бездыханный... Никитин схватил одеяло и резко отбросил в сторону.

На койке никого не оказалось.

Горячая испарина покрыла все его тело. Какое-то мгновение Никитин был еще уверен, что человек под одеялом ему только привиделся, но тут заметил, что матрац на койке продавлен – словно на нем кто-то лежал. Он протянул руку, но перед его взором неожиданно возник кот. Никитину показалось, что на койке лежит кот, принявший форму человека. За спиной зажегся экран дисплея, и громкий голос хрипло сказал:

– Поверь, Рита, на свете всегда будут... – но не договорил и злобно рассмеялся.

Никитин отдернул руку, повернулся, увидел на экране оскаленную физиономию, похожую на обезьянью, и выбежал из лаборатории.

В кают-компании Васина не оказалось. На журнальном столике, за которым тот недавно сидел, лежали журналы, еще два журнала валялись на полу. Там же Никитин увидел фотографию женщины в изменяющемся платье. Он поднял ее и сравнил с той, что принес из лаборатории. И на одной и на другой была сфотографирована Рита.

Никитин прикрыл глаза, пытаясь понять, что подсказывали ему эти фотографии, но перед его взором всплыло белое покрывало. Потом явился белый кот с отросшими вместо передних лап крыльями, но с человеческой головой и злобной ухмылкой. Кот внезапно трансформировался в женщину, в Риту, одетую в вечернее платье...

Никитину захотелось в ту же минуту покинуть эту станцию.

– Где Васин? – включив связь с компьютером, спросил он.

– Я не уполномочен контролировать...

– Ясно. Сколько времени члены экспедиции находятся на планете?

– Один земной год, пять месяцев и три дня.

– В корабельной лоции сказано, что планета необитаема. Возможно, в лоцию вкралась ошибка и планету все же населяют какие-то существа, которые могли пробраться внутрь станции?

– Планета действительно была необитаемой.

– Теперь что-то изменилось?

– Да.

– Что?

– Появилась реальная возможность возникновения на ней жизни.

– Каким образом? Это как-то связано с проводимыми здесь экспериментами?

– И да и нет.

– Не говори загадками, ответь лучше, почему станцию поставили именно на этой планете?

– Ее природные условия способствуют проведению экспериментов в области мутаций.

– Что это за условия?

– Чрезвычайная биологическая активность.

– Почему же тогда на планете до сих пор не было жизни?

– Не было подходящих условий.

– Это какая-то галиматья... условия были, но их не было.

– Все правильно.

– Ты хочешь сказать, что планета обладает чрезвычайной биоактивностью, но до сих пор не было условий для ее проявления?

– Да.

– Значит, эти условия появились?

– Да.

– Почему?

Лицо на экране смотрело на Никитина немигающими глазами и молчало.

– Что такое синдром "П"?

Компьютер не ответил.

– Насколько я понимаю, ты не уполномочен отвечать ни на какие вопросы, непосредственно касающиеся проводимых тут экспериментов, так?

– Да.

– Кто отдал тебе этот приказ?

– Начальник экспедиции Валерия Титенко.

– Когда?

– Вчера вечером.

– Вместе с приказом никого из станции не выпускать?

– Да.

– Какими обстоятельствами был вызван данный приказ?

– Я не уполномочен анализировать приказы.

– Хорошо. Скажи мне, вчера на станции что-то случилось?

– Вчера аварийных ситуаций я не отметил.

– А до этого, несколько дней назад?

– Как я уже докладывал, вышла из строя регенерационная система, но я сумел ликвидировать неисправность.

– Ну а люди, что тут происходило с людьми или между ними?

– Я не уполномочен контролировать действия людей в пределах станции.

Никитин замолчал. Разговор с компьютером ему мало что разъяснил. Несомненным казалось пока только одно: на станции вчера что-то произошло, возможно, какая-то катастрофа, которая повлекла за собой, быть может, гибель людей... Или... Что это было за "или", он пока не догадывался.

– Послушай, – снова обратился Никитин к компьютеру, – вы послали вызов, он был адресован именно нам, так?

– Да.

– Знала ли Титенко, что мы его приняли и направились к планете?

– Знала.

– Знала! – воскликнул Никитин. – Знала, но все равно отдала приказ никого из станции не выпускать! Она понимала, что здесь что-то происходит и что нам может угрожать опасность.

– Вам не угрожает опасность, – возразил компьютер.

– Хотелось бы верить, – услышал вдруг Никитин за спиной голос Васина.

Вздрогнув, он повернулся, ожидая увидеть вместо Васина все что угодно: облезлого кота с отрастающими крыльями, трехглавого змея, из которого вырывались бы языки пламени... Но увидел прежнего Васина.

– Где ты был? – закричал на него Никитин.

– Мне захотелось есть, и я отправился на кухню... Да что в конце концов случилось?

– Ничего, кроме того, что Титенко знала о нашем прибытии. Это сообщил мне компьютер. И, возможно, поэтому отдала приказ нас отсюда не выпускать. Понимаешь, что это может означать?

– Что?

– А то, что они тут или все с ума посходили от своих экспериментов, или просто-напросто перестали быть людьми. Почувствовав себя обреченными, они заодно и нас с тобой решили захватить. – Никитин пересказал Васину все, что узнал от компьютера. – Меня весьма заинтересовал тот факт, что до сих пор на планете не было жизни и вдруг появились условия для ее возникновения. Скорее всего, это тоже последствия их экспериментов. Этот район галактики и эта планета в частности являются заповедной зоной. Атмосфера планеты вполне пригодна для дыхания, здесь запрещено находиться без скафандров, чтобы не занести сюда никаких микроорганизмов. Почему же на ней должна появиться жизнь?

– Быть может, это естественный этап ее развития, – вяло отозвался Васин. – Что у тебя в руке?

– Фотография той же женщины, что и в журнале. На, посмотри. Зачем им понадобились эти журналы? Ты можешь представить себе экспедицию, члены которой в свободное от работы время просматривают журналы мод? Даже если экспедиция состоит из одних женщин, но ведь женщин-ученых!

– А если вовсе и не в свободное от работы время? – возразил Васин. Если это как-то связано с их работой?

– Чушь, – Никитин хотел добавить еще что-то, но, вспомнив невидимку на койке, схватил Васина за руку и потащил за собой.

Дверь в лабораторию "Р" была закрыта. Никитин попытался отодвинуть ее в сторону, но она не поддавалась.

– Заклинило...

– Зачем мы сюда пришли? – спросил Васин.

– Там за ширмой на койке кто-то лежал.

– Кто?!

– Не знаю, он был невидимым.

Васин невесело рассмеялся.

– Выдумываешь бог знает что...

– Я видел под одеялом очертания человека, матрац провис до пола, но на койке никого не оказалось. – Никитин отступил от двери и тихо спросил: Ты не знаешь, где кот?

– Нет, не знаю. Ты думаешь, это был кот?..

– Кот начал мутировать. Он мог принять форму человека.

– Чтобы забраться в койку? – усмехнулся Васин.

– Я уже готов представить себе не только это... Почему не открывается эта проклятая дверь? Да ведь я уже видел тут закрытые двери. Две! Идиот! Как же я мог о них забыть?!

– И ты молчал!

– Да ведь я стучал.

– А если они...

– Ты думаешь, они специально закрылись, чтобы умереть?

– Может быть, их кто-то закрыл.

– Кто?! Не кот же! Кто мог закрыть их? – Никитин все больше нервничал. – Планета необитаема. На станции не может быть посторонних.

Они замолчали. Васин побледнел, оперся рукой о стену и медленно осел на пол.

– Что с тобой? – выкрикнул Никитин и тут же в ужасе отпрянул, словно от заразного больного. Перед его глазами стоял огромный кот.

Васин улыбнулся через силу:

– Уже лучше. Почти все прошло...

Никитин присел на корточки рядом с Васиным и обнял его за плечи.

– Могу я тебе как-то помочь?

– Не волнуйся, уже все в порядке. Как ты думаешь, со мной начинается это?

– Надеюсь, все обойдется.

Они вернулись в кают-компанию. Никитин подошел к стене и нажал на кнопку связи с компьютером.

– Слушаю, – холодно произнесло возникшее на экране лицо.

– Мы сейчас собирались пройти в лабораторию "Р", но дверь перед нами не открылась. Почему?

– Вход в лабораторию "Р" посторонним воспрещен, – ответил компьютер.

– Но мы уже были там!

– Это моя оплошность.

– В другом крыле первого этажа также имеются две закрытые комнаты. Мы хотели бы туда попасть, как их открыть?

– Без разрешения Валерии Титенко сделать это невозможно.

– Почему на станции, где не может быть посторонних, существуют помещения, куда посторонним вход воспрещен?

– Разве вы не находитесь здесь и разве вы не посторонние? – усмехнулся компьютер.

– Их закрыли специально от нас?

– Я не уполномочен...

– Ладно. Что это за комнаты?

– Обычные лаборатории.

– В них кто-то находится?

– Я не уполномочен...

– Что значит "обычные"?

– Обычные значит обычные.

– Если ты их не откроешь, мы взломаем двери.

Экран компьютера передернуло разноцветными полосами, лицо растянулось, расплылось, и ему на смену одно за другим стали являться лица женщин. Потом весь экран заняло лицо Риты, она смотрела на Никитина, не мигая, и губы ее шевелились, словно она хотела сообщить ему что-то очень важное.

Экран погас.

– Он сошел с ума, – задумчиво проговорил Никитин.

– Кто? – удивился Васин.

– Компьютер.

– А ты не сошел с ума?

– Не кажется ли тебе, что он ведет себя необычно? Почему он не реагирует на наши просьбы? Его главная обязанность – оберегать жизни людей.

– Скорее всего, – возразил Васин, – на станции все идет согласно какому-то определенному плану...

– Э, да брось ты... Какой уж тут план? Я сейчас вдруг вспомнил диалог, который прокрутил мне компьютер... Это ведь биокомпьютер, его мозг – почти те же, что и у людей, клетки, те же аксоны, дендриты, синапсы и прочее. Представь себе, что вместе со всеми людьми мутировал и компьютер. Его датчики улавливают запахи по всей станции, а если предположить, что испарения черной жидкости, как-то воздействуя на мозг, приводят к мутациям... вот тебе и разгадка странной реакции компьютера на происходящее. Как может протекать подобная мутация, во что она выльется, приходится только догадываться. Возможно, вся ситуация на станции им полностью контролируется и направляется к какому-то конечному результату. Он мог мутировать во что угодно.

– Даже в кота? – воскликнул Васин.

– Вполне возможно, ведь именно кот смахнул со стола ту самую колбу. И мы надышались испарений черной жидкости. Он заманил нас в ловушку!

Они замолчали. В помещениях станции было настолько тихо, что они могли слышать стук собственных сердец.

– Он говорил о чрезвычайной биоактивности планеты, – наконец сказал Никитин. – Сейчас на ней появилась реальная возможность зарождения жизни.

– Ты хочешь сказать, – усмехнулся Васин, – что и планета тоже подверглась воздействию этого препарата и теперь мутирует?

– Нет, конечно. Но все это между собой как-то связано. И нам нужно узнать как. Во всяком случае, я не верю, что люди живы, находятся в пределах станции и отмалчиваются. Нам нужно вывести компьютер из строя и попытаться во всем этом разобраться.

– Послушай, Костя, а если ты ошибаешься? Сопоставь все факты, которые нам известны. Рита – биолог и художник... Они тут проводили эксперименты. Опять же эти журналы мод... Что между всем этим может быть общего?

– Может быть, они пытаются как-то изменить свое тело?

– Возможно. Сошедший с ума компьютер... Это просто не укладывается в голове. Скорее всего, перед нашим прибытием они приняли этот самый препарат и теперь находятся в какой-то определенной стадии мутации. Твой невидимка на койке... Быть может, сейчас они все невидимы?

– А компьютер?! Почему он не объяснит нам? Почему он так странно ведет себя? Нам надо его сломать.

– Ладно. Значит, идем искать его биочрево?

– Да. Скорее всего, оно находится в одной из закрытых комнат.

Они вышли в коридор и направились в левое крыло здания. Подойдя к первой закрытой комнате, Никитин прислушался.

– Какие-то шорохи, – прошептал он. – Не пойму, что это может быть.

Васин оттолкнул Никитина и принялся стучать в дверь, крича при этом:

– Немедленно откройте, эй, кто там?! – или мы взломаем дверь!

Никитин вытащил из кобуры бластер.

– Альберт, отойди подальше.

Васин отскочил от двери и тут же вцепился Никитину в плечо.

– Смотри, Костя...

По коридору шла женщина. Платье на ней было точно такое же, как на манекенщице из журнала или на Рите с изменяющейся фотографии.

– Рита! – крикнул Никитин. – Рита, подожди!

Через секунду она скрылась за дверью кают-компании.

Никитин рванулся вперед. Васин побежал следом.

Женщины в кают-компании не оказалось, и они поднялись наверх в просторный холл. Васин неожиданно качнулся, схватился рукой за спинку кресла и тяжело опустился в него.

– Костя, иди, – прошептал он. – Я тут немного посижу, сейчас все пройдет. Иди, найди Риту...

– Хорошо, я скоро вернусь, только осмотрю комнаты.

Никитин вышел из холла, а Васин почувствовал приступ тошноты, на лбу выступил холодный пот.

Прошло несколько долгих минут; тошнота так же внезапно отступила, и теперь он ощущал только слабость. Взгляд Васина упал на журнальный столик, где лежала стопка журналов. Он поднял руку, чтобы взять верхний, и вдруг увидел, что его пальцы стали вытягиваться... Васин отдернул руку, словно прикоснулся к чему-то горячему.

Потом ему стало интересно. Он снова протянул руку вперед, пальцы его ловко вытянулись сантиметров на десять и ухватили журнал. Моды...

Через несколько минут Васин знал, что теперь способен не только изменять длину своих пальцев и рук, но и пропорции тела. Он дорос до потолка и коснулся его макушкой, тут же превратился в карлика, отрастил себе горб, распластался на полу, словно газета. Перестроился в куб, в шар. Заметив на стене большое зеркало, перекатился к нему поближе.

Ему стало весело. Он вспомнил себя мальчишкой в комнате смеха, где почти так же строил перед кривым зеркалом забавные рожицы, вспомнил и подумал, что на этот раз кривым было не зеркало, а он сам. И эта мысль развеселила его еще больше.

...Никитин прошел по коридору всего несколько шагов. Как недавно Васин, он почувствовал приступ тошноты. Шатаясь, ввалился в ближайшую комнату и рухнул на кровать.

Через несколько минут тошнота прошла, но появилась слабость.

Зажегся экран дисплея, и на Никитина уставилось лицо.

– Ты прав, – медленно и холодно проговорило оно, едва шевеля губами. Я действительно сошел с ума... если измерять случившееся человеческими мерками. Но ведь я не человек.

Никитин, не отрываясь, смотрел на лицо.

– Ты собираешься мне кое-что объяснить? – спросил он. – Будешь говорить правду?

– А я вам и не врал... Мне совершенно необходимо объяснить тебе, компьютер выдержал паузу. – Видишь ли, определенным образом воздействуя на мозг, испарения п-жидкости заставляют перестраиваться каждую клетку организма так, что тело человека становится эластичным, послушным его собственной воле, словно мягкая глина рукам ваятеля. Они работали над созданием п-препарата полтора года. Они все рассчитали, но не могли предвидеть, что вместе с людьми, раньше людей мутирую я, потому что я очень чувствителен к любым внешним изменениям. Со мной это началось еще задолго до того, как они приступили к завершающему этапу экспериментов. Какие бы меры предосторожности они ни принимали, некоторое количество п-испарений постоянно присутствовало в атмосфере станции. Я очищал этот воздух... и постепенно накапливал в крови отраву. Сначала я не мог понять, что со мной происходит: порой мой мозг был вял и безразличен, но со временем я все чаще и чаще стал замечать, что острее воспринимаю окружающую меня действительность. Я вдруг стал понимать то, что раньше было мне недоступно. Я мучительно и долго размышлял о многом... А у них все было расписано по дням и часам. П-препарат наконец-то изготовили в достаточном количестве и проверили его воздействие на человеческий организм, проиграв всю ситуацию на компьютере. Изменения в моем организме стали необратимы. Начались странные неполадки в регенерационной системе. Как я понял потом, это была завершающая стадия моих мутаций. Я доложил о неполадках Валерии Титенко. Они уже приняли препарат, и она приказала мне отыскать ближайший корабль, чтобы запросить его экипаж об экстренной помощи.

Титенко приказала мне не выпускать вас из станции до тех пор, пока у них не закончится мутация, а это должно было произойти почти сразу же после вашего прибытия. Она приказала мне ничего вам не объяснять... Они хотели предстать перед вами уже изменившимися. Они жаждали лицезреть произведенный на вас эффект. Они же были женщинами!..

– Какие результаты мы должны были увидеть? – прервал монолог компьютера Никитин.