Текст книги "Сфера знаний"

Автор книги: Василий Купцов

сообщить о нарушении

Текущая страница: 1 (всего у книги 1 страниц)

Купцов Василий
Сфера знаний

Василий Купцов

Сфера знаний

– Я все-таки никак не пойму, что именно ты все время считаешь?

Вопрос был обращен к глупейшего вида молодому человеку, сидевшему за компьютером. Экран монитора был невелик, дюймов четырнадцать, отсутствие колонок и стопок дисков рядом свидетельствовало, что на этой машине не играют в игрушки, более того, что хозяин даже не слушает на ней музыку. Рабочий, так сказать, компьютер. Компьютер ученого, труженика – что никак не вязалось с внешностью хозяина, которому только что открытого рта, да соплей из носа не хватало до классического Иванушки-Дурачка.

– Ты, Алекс, собрал великолепный прибор, спасибо тебе за это, – парень почесал пару волосков посреди своей, отнюдь не широкой, груди – на нем был один свитерок, неясно-грязноватого цвета, одетый прямо на голое тело, – а теперь предоставь дело специалистам!

– Так, стало быть, собрать детектор-регистратор хронологических возмущений, не имея никакой теории, я в силах, а понять высокие мысли теоретиков – нет? – Алекс опустился зад на койку рядом, закинул ногу на ногу, лежанка заскрипела, – Будь уж добр, Мишутка, изложи свою теорию, может – чего и пойму.

– Нет пока никакой теории, – вздохнул Михаил, – была бы теория – не тыкался бы, как сейчас!

– Тогда чего ты считаешь?! – оказалось, не смотря на свои "за сорок" Алекс мог неожиданно разораться, брызгая слюной.

– Видите ли, молодой человек... – начал было парень.

– За "молодого человека" ответишь! – неожиданная ярость Алекса начала перетекать в шутку.

– Отвечу, отвечу...

– Кровью ответишь! – было сказано столь страшным голосом, что друзья, не выдержав, расхохотались.

– Ладно, все просто, – начал объяснять Мишутка, – если есть теория, то есть формула, по ним – и считаем!

– Что считаем?

– Как что? – удивился парень, – Когда и где, вот что считаем!

– Что когда, что где?

– Ну, ты свой детектор спаял?

– Спаял, – усмехнулся Алекс.

– Возмущения темпорального поля возле приборчика Козлова уловил?

– Ну...

– Возле алтайского артефакта зарегистрировал?

– И что?

– А то, что кроме микроскопических возмущений встречались неоднократно и довольно значительные, ну, по десять минут вдруг терялось, читал же, в самолетах там, в Бермудском... На самом деле, таких случаев множество, то там человек исчезнет, а через три дня дорогу спрашивает, то в ином месте по небу каракатица пролетит, да вдруг – как и не бывало.

– Но ты же говоришь, что у тебя нет теории? – удивился Алекс, – Тоже мне, физик-теоретик, и без теории!

– В том то и дело, что даже в отсутствии теории можно вывести определенные закономерности, высчитать циклы, на основании которых попытаться предсказать, когда и где произойдет очередное хронологическое возмущение!

– И как, получается?

– Пока тыкаюсь, как щенок новорожденный в поисках титьки...

– Тогда я подожду!

– Ждать придется долго, думаю, раньше через месяц результатов не будет, – вздохнул Миша, – вот и пентюх разогнал до семисот, и программы на СИ пишу, а впереди – темный лес!

Поиск закономерностей – дело не простое, чую – придется ассемблер осваивать... Ох, неохота!

– Но есть надежда?

– Ты, само собой, без дела не сиди, надо будет в твоем приборчике кое-что доделать.

– Что же такое ты посоветуешь мне доделывать? – усмехнулся Алекс, Представляю себе ценность советов человека, в присутствии которого вся аппаратура глючит?! Эффект Паули налицо – стало быть, хоть и талант, а руки не их того места растут!

– Нет, ты не понял, я о другом, – голос у Мишутки стал неожиданно робким, – надо бы соединить твой детектор с видеокамерой, и что б он мог сам передвигаться, искать хроновозмущения... Ну, мы его к ожидаемому месту поднесем, а дальше – пусть сам точку входа ищет.

– Самонаводящийся детектор-регистратор хроновозмущений... – Алекс почесал черно-белую, как шутили близкие о его седых волосах, гриву, – Что же, самонаводящаяся, автономно работающая клизма – этим стоит заняться!

* * *

По двору перекатывались, следуя направлению ветерка, желтые и рыжие листья. Но собравшейся детворе было не до красот золотой осени, как-никак сам сумасшедший изобретатель Алекс, у которого, как говорят, стены вместо обоев оклеены авторскими свидетельствами, сам великий из величайших рукодельников испытывал возле пятиэтажной хрущобы новейшее изобретение. Аппарат имел и гусеницы, и колеса, и – даже – ноги! А уж телекамеры торчали из него во все восемь или более того сторон света...

– А давай теперь пустим режим поиска? – предложил рыжебородый толстячок лет тридцати, крутившийся возле Алекса.

– Пустить-то недолго, да какие ту у нас хроновозмущения? – вздохнул изобретатель, – А, ладно, включим.

– Стоит, – констатировал рыжебородый спустя пару минут наблюдения за недвижимым аппаратом.

– Дядя Саша, а чего он не едет?

Батарейки сели? – спросил кто-то из мальчишек.

– Он ищет, – объяснил Алекс.

– А найдет?

– Здесь уже, наверное, нет, – усмехнулся изобретатель, передвигая рычажки на пульте дистанционного управления, – но можно передвинуть на пару метров!

– А он правда привидения находит? – встрял все тот же мальчуган.

– А як же! – Алекс аж нижнюю губу выпятил.

– Дядя Саш, дядя Саш, дай порулить? – попросил другой мальчишка, лет десяти.

– Ну, ладно, вот смотри, – Алекс сунул мальчугану под нос дистанционку, не выпуская ее, само собой, из рук, – вот экран монитора, а вот рычажки. Передвинь вот этот...

– Ура, поехала! – закричал мальчуган.

– Дай и мне попробовать!

– И мне! – мальчишки готовы были разорвать и счастливчика, и пусльт, и "дядю Сашу".

– А правда, что Ваша машина привидения ищет? – спросил паренек лет тринадцати.

– Ищет, ищет... – кивнул, улыбнувшись, Алекс.

– Привидений не бывает! – высказался рыжебородый строгим голосом, но не был воспринят детворой.

– Дядь Саш, пошли в подвал, у нас там привидение видели!

– А что, – почесал в затылке Алекс, – подвал так подвал, заодно и ноги испытаем.

– А он что, еще и ходит? – заинтересовался рыжебородый.

– Теоретически может, но программы пока нет, – вздохнул Алекс, – но я написал простую программку, позволяющую спускаться по лестнице в режиме полуавтомата...

– Ну все, вырубай двигатели, Мишутка явился! – кивнул рыжебородый Алексу.

Михаил, как видно, пробежал часть пути, лицо раскраснелось, футболка взмокла под мышками, да и сам дышал тяжело.

– Привет, Алекс, привет, Константин, – и, не дав возможности ответить на приветствие, продолжил скороговоркой, – аппарат готов? У меня получилось... Надо срочно... – и он, наконец, сбился.

– Что тебе там срочно нужно? – усмехнулся Алекс, – Нобелевскому комитету моего хронозавра показать?

А премию потом разделим и пропьем?

– Я совершенно случайно просчитал, – Михаил уже успокоился, – пять кривых совпадают пиками через два дня, территориальный максимум возмущения в Тверской области, на электричке можно доехать...

– Зачем на электричке? – удивился Константин, – А моя Нива на что?

– Тогда поехали сейчас! – взмолился Миша.

– Так ты говорил, что через два дня?!

– Первые признаки появятся уже завтра, как раз пока доедем...

– Надо и пожрать купить! – заметил рыжебородый.

– Грех чревоугодства! – Алекс тыкнул в жирное брюшко Константина.

– Не чревоугодства, а чревоугодия! – не согласился Константин, – А он есть наименьший из грехов...

– Ладно, ладно, приедем – там проповедь прочтешь!

– Когда приедем, я шашлыки жарить буду!

– усмехнулся рыжебородый, – И пиво пити...

– Тогда я побегу, – чуть не подпрыгнул на месте темпераментный физик-теоретик, – надо же все данные с компа на лаптоп перегнать!

– Какой быстрый! – вздохнул Алекс, – У меня, между прочим, завтра рабочий день. Надо еще об отгуле договариваться.

– А мне – Ниву заправить! – вздохнул Костя и добавил, тоном эдаким извиняющимся, – Энергоносители, тае, дорожают...

* * *

Костя хитро поглядывал на занятых работой друзей – Мишутка что-то высчитывал на лаптопе, Алекс перебирал карты. Он-то знал, что этой идиллии скоро наступит конец. В Ниве слегка трясло. Пока машина шла по Ленинградскому шоссе, как говорится, шли цветочки, ягодки ожидались впереди. Вот рыжебородый водила и предвкушал, как Мишутка будет тыкаться пальчиками по клавиатуре на ухабах...

– Хитрая штука получается, – Мишутка поднял глаза, до того устремленные на экранчик портативного компа, – временное возмущение в две тысячи лет...

– Слышали мы уже это, – отозвался Алекс, продолжая штудировать карту.

– Мы сможем увидеть прошлое!

– Не мы, а мой хронозавр, – поправил Алекс.

– Очень хорошо, что он двигается...

– Конечно хорошо! – пожал плечами изобретатель.

– Нет, ты не понимаешь, если его видеоглаз войдет в канал, достаточно будет его чуть-чуть подвигать, и будет меняться широта и долгота наблюдаемого...

– То есть можно как по карте пройти?

– Да, а если вперед-назад, сменится масштаб, можно будет рассмотреть вблизи! – объяснил Михаил.

– А вдруг... Если получится... – Константин едва ли не впервые за все время общения выдал неуверенность в голосе, – Мы этим никаких парадоксов не вызовем?

Вмешательство в прошлое?

– Но мы же не вмешиваемся, мы только посмотрим, – объяснил Алекс, – по идее, мы и не можем вмешаться!

– Тогда ладно, – успокоился рыжебородый, – выходит, подвигаешь камеру, она и покажет разные там виды давности тысячелетней?

– В идеале – да! – отозвался Алекс.

– Где-то я такое уже встречал, – заметил Костя.

– В сборнике "Фантастика" за шестьдесят пятый год, "Пра-пра", Эдельман, – кажется, Алекс знал наперечет все, что написали в этом жанре у нас в стране!

– Да, там еще продавали населению что-то типа телевизоров, можно было смотреть прошлое, крутя ручки настройки...

– Но есть один коварный вопросик, Мишаня, – заметил Алекс.

– Говори свой вопрос!

– Ты вот не знаешь – где будет возмущение, мне придется искать последовательно точка входа, не так ли?

– Ну?!

– Зато заявляешь, что, мол, увидим то, что было две тысячи лет назад! Откуда такая точность – в год?!

– На самом деле точность гораздо выше, – глаза Миша блеснули, – я знаю даже день на другом конце образующейся смычки. Вот куда именно, географически, приведет смычка – не знаю, а темпоральное расстояние известно.

– Ну, поведай тогда, в какой именно день мы нагрянем к нашим праотцам!

– 3 апреля 33 года нашей эры! – отчеканил Михаил.

– Только не мы нагрянем, а мой хронозавр... – начал было Алекс.

– Сунет туда свое рыло с видеокамерой! – закончил Мишаня.

– Постойте, постойте! – взмолился Константин, – Так ты говоришь 3 апреля 33 года?

– Да.

– А это какой день был? Не пятница?

– Можно прикинуть, момент... – Миша начал набирать что-то на клавиатуре, бормоча, – Вот только день недели и не добавил, но ничего...

– Ну, как? – заинтересовался Алекс.

– Точно, пятница, как ты угадал? – удивился Мишаня.

– Господу нашему Иисусу было 33 года, и случилось это на Пресветлый праздник Пасхи...

– Константин враз взмок, кровь отхлынула от лица и его веснушки теперь резко выделялись на мертвенно-бледом фоне.

– Наш попик опять привидение за хвост поймал! – усмехнулся Алекс.

– Видно, проняло не на шутку, – покачал головой Миша, – он же истинно верующий...

– В сем Перст Божий! – воскликнул рыжебородый, – И мне дано увидеть первому...

Алекс и Мишаня переглянусь. Оба, не будучи особо религиозны, подумали об одном и том же. Фанатик за рулем?! Да еще в момент религиозного экстаза... А застраховались ли мы? И если да, то не на слишком малую сумму?!

– "Тогда была пятница перед пасхой, и час шестой..." – процитировал Константин, – Евангелие от Иоанна...

– Вот с часом мы промахнулись, – заметил Миша, – будет часиков девять вечера, не меньше...

Но тут последовал маловразумительный монолог Константина на тему избранности его, совокупно с евойной катакомбой церковью, которому посредством людей, не ведающих, что творят – явный намек на Алекса и Мишаню – будет дано увидеть главный миг в истории человечества и донести сие знание, посредством, вероятно, видеозаписи, одновременно принеся истинную веру... Причем все это сопровождалось еще и обильным цитирование священных текстов!

– Все это здорово, – вздохнул Алекс, – но как я найду твоего Христа? Земля-то большая!?

– Место распятия известно довольно точно, – заметил Мишаня, – Город Иерусалим, гора Голгофа...

Друзья переглянулись. А вдруг как и получится?!

* * *

– Возмущенье, что надо! – довольно бормотал Алекс, водя старым детектором туда-сюда, – Это не то, что раньше, когда в одной точке зашкаливало, сейчас градусов тридцать по дуге...

Погода явно благоволила приятелям, чистое летнее небо гарантировало отсутствие дождя в ближайший час-два, оправдывать неудачи природными катаклизмами не светило...

Тройка друзей стояла на опушке леса, в руках изобретателя красовался некий приборчик, простенький такой на вид, позорно напоминающий обыкновенный строительный уровень с индикатором-пузырьком. Алекс совмещал пузырек с отметкой, потом доводил стрелочку индикатора до центра и прикидывал показания на цифровых часах.

– Но ты определишь, где максимум? – спросил Миша с некой тревогой в голосе – зря, что ли, столько считал.

– Если отойдешь подальше, вместе со своим эффектом Паули! – огрызнулся конструктор, коему Мишаня немало мешал в этот момент.

– А что толку отходить? – пожал плечами Иванушка-Дурачок, – Вот однажды Паули ехал в поезде, и сделал тот поезд остановку...

– Слышали мы уж это! – напомнил Костя.

– Вот твои попики каждый день талдычат одно и тоже, а боженька помалкивает, нет бы ругнулся, тоже, типа:

"Слышал уж это, и не раз!".

– Когда-нибудь к тебе придет еще вера...

– прогудел Константин, голос которого всякий раз менялся, когда разговор касался высших материй.

– Как же, как же, придет ко мне вера – на кривых мохнатых ножках числом восемь! – засмеялся Мишаня.

– Угомонитесь вы, или нет, бараболки! – ругнулся Алекс, у которого явно чего-то не получалось. Что именно – простым смертным, конструкторским талантом не одаренным, было неведомо...

Молчание длилось минут пятнадцать, Алекс все время что-то подкручивал, даже привязал ниткой одну из ручек, другую – прилепил жвачкой к корпусу...

– Есть направление! – провозгласил Алекс, поворачивая курсор на компасе, – Теперь весело взяли бревнышко...

Объяснять, что бревнышком является самоходный хронозавр, нужды не было. Возмущение рыжебородого вызвало другое:

– Так ведь он самоходный?!

– Батарейки беречь надобно! – кинул Алекс Константину, повернулся и побрел, поглядывая на компас. Под мышкой изобретатель нес пульт дистанционного управления.

Мишане и Косте не оставалось ничего другого, как взять тяжкий груз хронозавра на плечи. Парни побрели за Алексом с таким видом, как будто хоронили стакан, до краев наполненный водой – и вид скорбный, и расплескать никак нельзя!

– Ты чего, Ал, еще и кинокамеру присобачил? – только сейчас заметил Костя.

– Да, шестнадцатимиллиметровую!

– А зачем? Разве видео мало?

– Мало ли что... – попытался объяснить изобретатель, – Ну, во первых, с электроникой всякое может случиться, скажем, воздействуют какие-нибудь магнитные поля, и все сотрется.

Во-вторых, разрешение у кинокамеры, все-таки, больше. Примерно на порядок! В третьих...

– В третьих, – перебил друга Мишаня, – кинокамера есть, пленка есть, так почему бы и не использовать?!

– Точно! – согласился Алекс.

– Долго еще идти?

– А мы не сбились с курса? – разом прозвучало два вопроса, Алекс даже не понял, кто какой задал...

– Ответ впереди по курсу в сотне метров!

Друзья остановились, как по команде.

Впереди виделось НЕЧТО. Даже трудно объяснить, что... Ну, разве что в кино, в разных там "Хищниках", там такие спецэффекты. Просто никто до этого не видел, как это выглядит, если с пространством-временем случается НЕЧТО.

– Как близко к ЭТОМУ можно подходить? – спохватился Костя.

– Мы уже перешли безопасную черту, – усмехнулся Мишаня.

Константин тревожно повертел головой, ища подле себя страсти-мордасти. Кажется, все было, как обычно.

– Спускайте хронозавра, – велел Алекс, – дальше пойдет своим ходом!

– Надо точно попасть...

– Надо хоть куда-нибудь попасть! – поставил на место попика Алекс.

– Ну, желательно, – отступил Константин.

– Хорошо, попробуем, – пообещал Мишаня, подмигнув Алексу.

Изобретатель повернул ручку на пульте дистанционного управления. Гусеницы пришли в движение, уродуя зеленый покров – и куда только смотрят экологи, хронозавр бесшумно сдвинулся с места, еще поворот ручек на пульте – и самоходный межвременной проникатель взял точный курс на близлежащий феномен. Когда до блиставшего НЕЧТО осталось пара метров, Алекс остановил моторчики, хронозавр замер, как вкопанный.

– А теперь чего? – спросил Миша.

– Теперь – будем смотреть и туда, – Алекс указал на самодвижущийся агрегат, – и сюда, – изобретатель ткнул в экранчик на пультище дистанционного управления.

– А кинокамеру? – поинтересовался Костя.

– Кинокамера включится дистанционно, когда дам команду, чего раньше времени пленку тратить, она, как нервная клетка, не восстанавливается!

– А перезарядить? – удивился Костя.

– Ага, ты пойдешь перезаряжать туда?! – изобретатель указал в сторону, где переливалось всеми цветами радуги, как капля машинного масла в лужице, то самое НЕЧТО.

– Но здесь же ничего нет? – подал голос Миша, внимательно вглядываясь в экранчик.

– Может, и не будет ничего, – пожал плечами Алекс, – если ты ошибся в расчетах, например. Чего гадать, поехали!

Алекс включил самый малый вперед под насмешливое: "То же мне, Гагарин нашелся!", сказанное кем-то из друзей за спиной.

– Одна цветовая каша... – разочарованно кинул Мишаня, не отрывая взгляда от экранчика.

– Каша это все-таки лучше, чем ничего! – парировал Алекс благодушно, но вдруг спохватился, крикнул самому себе, – Стоп! – и тут же исполнил собственный приказ, остановив гусеницы хронозавра.

– Точки какие-то... – пробормотал Константин.

– Дура, это – звезды! – сразу просек Мишаня.

– Теперь повертим головку, – пробормотал Алекс, весь красный от возбуждения, – вот, вот, вот...

– Земля! – закричал Константин, теперь тоже не отрывавший взгляда от экрана.

– Ну вот, Гагарин есть, Колумб – тоже определился, а мне чего оставили? – нашел в себе силы пошутить Мишаня.

– А ты этот, который на кончике пера...

– Ангел, что ли?

– Нет, Плутон открыл! – отмахнулся Алекс, крутя ручки.

– Человек... – отметил Мишаня.

– Голый! – уточнил Константин, – Неужели мы в прошлом?

– Не мы, а глаз камеры! Погод, погодь...

– изобретатель все крутил ручки.

– Море, море, а как узнать, где мы?

– Сейчас отведу глазок на самую малость, вот... – Алекс осторожно повернул другую рукоятку.

– Как из космоса! – воскликнул Константин.

– Ну, ежели географию знаешь, руководи, куды направляться за твоим Христом подсматривать?

– Гора...

– Я такую здесь не вижу, – отрезал Алекс, добавив, – да и названия не указаны!

– Вот Средиземное море, – показал Мишаня, – приближай!

– Есть море!

– Малую Азию видишь?

– Так, глазок вперед, вот полуостров...

– Смотри, овцы! – воскликнул Мишаня.

– Это я слишком приблизил, сейчас отведу глазок самую малость!

– Ищи ...

– А на нем написано? – вновь одернул Костю изобретатель.

– Так, ищем Мертвое море...

– Это вот эта продолговатая лужа?

– Да, других нет...

– Дальше? – бросил Алекс.

– Километров двадцать пять от северной кромки Мертвого моря на запад, там должен быть город!

– Еще бы разобраться, где здесь север, а где юг... – вздохнул Алекс, да и километража, тоже, не указано!

– Ну, по нпарвлению к Средиземному морю!

– уточнил Константин.

– Да, кажись, есть город, вот...

– Гора Голгофа, гора Голгофа... – бормотал Костя то ли для Алекса, то ли для самого себя.

– Теперь смотри сам, уж гору эту ты найти должон!

– Вон, правее, какая-та гора, – подал голос Мишаня.

– Да, это Голгофа, точно! – подтвердил Константин, в его голосе не было ни тени сомнения, – Приближай...

– Так, ближе, ближе... – бормотал Алекс, покручивая ручки.

– Что это?! – вскричал Константин, уставившись на экранчик.

– Всего лишь камешек, а, может, песчинка, – усмехнулся Алекс, – сейчас откручу назад.

– Ты нежнее, нежнее... – посоветовал Мишаня, добавив сладко, "Мальчик, хочешь пакетик..."

– Знал бы, сделал бы еще одну ручку, – вздохнул изобретатель, – для третьей степени точности!

– Стой! – крикнул Мишаня.

Алекс так и замер, боясь шевельнуть даже пальцем. На его лбу выступили крупные капли пота. Константин только беззвучно открывал рот, не в силах произнести ни слова. Неожиданно экранчик просветлел. Друзья оторвали глаза от прибора. Так и есть!

Впереди больше ничего не смущало взора, НЕЧТО исчезло, как будто его и не было вовсе.

– Что случилось? – голос Константина дрожал.

– А... Всг! – усмехнулся Мишаня, – Время истекло, хроновозмущение закончилось. Нам еще повезло, что успели чего-то увидеть.

– Трупы, распятые, казненные, – бормотал Алекс, потрясенный увиденным в последние секунды эксперимента, – Так вот какое оно, наше прошлое...

– Наше или нет – неизвестно, – поправил Мишаня.

– Неужели я сподобился увидеть Господа?

– Константин держался за голову, – Мне было дано...

– Ты только в психушку теперь не угоди, – усмехнулся Миша, его глупейшая физиономия расплылась в улыбке, – Еще неизвестно, кого мы там видели, и не привиделось ли все это нам... Групповая галлюцинация, групповой самогипноз, групповуха, одним словом!

– Насколько мне известно, галлюцинации на кинопленке следа не оставляют! – заметил Алекс, направляясь к хронозавру, – Вот проявим пленочку, и все станет на свои места!

Домой друзья ехали молча, каждый думал о своем. Уже возле дома грезивший о Высоком Костя угодил в автоаварию, поцеловав самосвал сзади. К счастью, скорость была невелика, обошлось без увечий... Водитель самосвала предъявил помятое ведро, странным образом оказавшееся на пути Костиного бампера, с требованием возмещения убытка!

* * *

Алекс проявлял пленку сам, разумно опасаясь отдать такое сокровище в чужие руки. Процесс старинный, медленный, с кучей растворов – бесцветных, красных, бурых, издающих запахи – от сероводородных до приторно-сладких, точно в каком-то парфюмерном магазине. И везде термометры, термометры...

– Я давно хотел спросить, – попытался начать новую тему Константин, вырядившийся по такому торжественному случаю как на парад.

– Давай, валяй, спрашивай! – милостиво позволил Алекс.

– Ты, вот, говорил, что мы как бы только смотрели... Не вмешивались в ход истории... А мы ведь побывали в прошлом, ну, совсем немного, только глазок камеры туда сунули, но все равно... Ведь для вмешательства в историю, для изменения ее хода совсем необязательно кого-то убить или спасти. Я, вот, читал рассказ, где раздавили бабочку в юрском...

– Все читали! – кинул, не поворачивая головы, Мишаня. Ему была до лампочки вся эта возня с кинопленкой, едва пришедши к другу, он засел за компьютер, полез в интернет, после чего быстрые пальчики молодого человека так и стучали, так и стучали по клавишкам...

– Вот я и опасаюсь, вдруг мы тоже чего изменили в прошлом, и теперь...

– А ты проверь, на всякий случай, кто у нас президент! – посоветовал Алекс.

– Точно, точно, включи ящик, послушай новости, – присоединился Мишаня.

– И себя получше осмотри, вдруг мы уже хвостатые!

– Или мусульмане... – хихикнул Мишаня.

– Тьфу на вас! – рассердился рыжебородый, – Я вам серьезно говорю, а вы – вещи недостойные глаголите!

– Не, мы – серьезно!

– Да, серьезно, сами шутите, а у меня душа не на месте...

– Видишь ли, Константин, – Миша отвернулся-таки от экрана монитора, обратив лик на приятеля, – во-первых, мы ни в какое прошлое не вторгались...

– Как не вторгались, ведь мы, ну – аппарат, был там!

– Не совсем, не совсем, – попытался объяснить свою теорию Мишаня, представь себе, что пространство искривлено, причем ложится некими спиралями, и в какой-то временный момент один слоев, в котором находимся мы, приблизился к слою прошлого. Ну, прямой аналог, как если бы мы улетели на сверхбыстром звездолете за две тысячи световых лет, я имею в виду расстояние в две тысячи... И оттуда посмотрели в сверхмощный телескоп на Землю...

– Мы смогли бы видеть прошлое, – понял, наконец, Константин, – как бы со стороны?

– Вот именно, мы просто смотрели!

– И ничего не трогали, поскольку это невозможно в данной ситуации, закончил чужую мысль Алекс, снимая крышку с бачка.

– Ты что делаешь? – спросил Мишаня.

– Как что? – отозвался изобретатель, – Засвечиваю пленку!

– Как засвечиваешь? – Костя так и подскочил, – Ведь там! Почему?!

– Засвечивание – это такая операция при обработке обратимой пленки, успокоил рыжебородого Алекс.

– А... – протянул Константин, успокаиваясь.

– А ты чего подумал?

– Ничего! – отрезал рыжебородый, весь побагровев.

– Кстати, Алекс, скоро будет готово?

– Не раньше, чем высушу, – ответствовал хозяин, – а я еще не промывал. Так что Костя, беги за живительным напитком. Мне "Старого мельника" или "Золотую бочку"...

Через час пленка, аккуратно развешенная на прищепочках, уже сушилась, заняв собой чуть ли не всю комнату.

Алекс не разрешал прикасаться к ней, посему Мишаня и Костя пытались разглядеть содержимое, поворачивая головы и так и эдак...

– Здесь видны люди, и здесь! – голос Мишани прозвучал радостно.

– Кажется, я нашел, – в голосе Константина прозвучало некое благоговение.

– Неужто своего Христа?

– Не знаю, не знаю...

Прошло еще часа два. Пленка высохла полностью, Алекс собрал ее в рулон, заправил в направляющие монтажного столика с небольшим экранчиком и крутанул ручку...

– Да, кинопленка это не видео! – заметил Мишаня, – Ведь можно еще и увеличить!

– Крути, крути, там я видел казненных на крестах, – прошептал Константин, – как и было в святом писании сказано...

– Да я кручу, кручу... – усмехнулся Алекс, в самом деле вращая ручку монтажного устройства.

– Стой! – воскликнул Константин, – Вот они, несчастные, распятые...

– И среди них – Христос? – поинтересовался Мишаня.

– Не знаю, не знаю...

– А как узнаешь?

– На нем должен быть терновый венец!

– В принципе, это – примета, – согласился Алекс, – посмотрим под микроскопом, если у кого остались следы такого "коронования", раны на лбу, ушах...

– Точно, нужен микроскоп! У тебя есть микроскоп?

– В Греции все есть! – похвастал хозяин.

Не прошло и десятка минут, как с антресолей, с превеликой торжественностью, точно картина Рембрандта из запасника музея, извлекли трехсменный лабораторный микроскоп.

Алекс поставил небольшое увеличение, отогнал Константина, справедливо полагая, что он только мешаться будет, да занялся просмотром кадров.

– Ну что там, что там? – спрашивал рыжебородый.

– Когда найду хороший кадр, дам посмотреть!

Мишаня сидел рядом, позабыв об интернете. Минуты тянулись мучительно. Константин весь извивался на стуле в ожидании права взглянуть в объектив.

– Я, кажись, нашел... – в голосе Алекса прозвучало искреннее изумление, – Посмотри, Мишаня, я что-то не могу понять!

Мишаня заглянул в окуляр, подкрутил резкость.

– Там, смотри на груди! – пояснил Алекс.

– А увеличение побольше можно? – и Мишаня сам щелкнул турелькой, подкрутил резкость, – Да...

– Дай и я взгляну с увеличением! – Алекс приник к окуляру.

– Или я где-то ошибся в расчетах, или...

Или историки... – Глаза Мишани так и вращались, будто по голове только что получил тупым тяжелым предметом...

– Ну, дайте же и мне заглянуть, наконец!

– закричал Константин.

– Что же, смотри, – вздохнул Алекс, – Только я чего-то не допонимаю...

– Но это же... Крест... С распятием...

На груди у него крест... – рыжебородого так и отбросило от микроскопа, – Ерунда какая-та! Как может быть на груди у Спасителя крест, распятие?

Друзья некоторое время просидели молча.

Разумеется, они сознавали, что впереди еще много работы. Но некая непонятность прямо-таки висели в воздухе. Наконец, по праву старшего, Алекс сформулировал общую мысль:

– Знания – это такая коварная штука, стоит получить ответ на одну загадку, как этот самый ответ принесет с собой кучу новых тайн! Знания как сфера, расширяющаяся...

– Но я ведь хотел увидеть Спасителя, а теперь не знаю, что и думать! вскричал Константин.

– Ну, гипотез можно настроить множество... – неожиданно для себя, хором, "успокоили" рыжебородого Алекс с Мишей.

– Примечание для тех, кто не читал "Физики шутят":

"Эффект Паули" (не путать с "Принципом Паули") – возникает, когда ученый-теоретик вдруг решает заявиться в лабораторию, где проводятся практические эксперименты. Аппаратура тут же выходит из строя, вся электроника сгорает, приборы показывают черте что, случаются и взрывы. Обычно, чем талантливее теоретик, тем сильнее выражен у него "Эффект Паули". Знаменитый случай с десятиминутной остановкой поезда, везшего транзитом физика-теоретика, и последовавшего в результате взрыва лаборатории в этом городе, упомянут в тексте.