Текст книги "От колес"
Автор книги: Василий Купцов
Жанр:
Классическое фэнтези
сообщить о нарушении
Текущая страница: 1 (всего у книги 1 страниц)
Василий Купцов
От колес
Сильно воняло навозом и конской мочой. Взлохмаченный – соломинки в волосах – молодой человек лишь моргал глазами, лежа между двумя бородатыми казаками. Те были удивлены не менее, еще бы, ведь сверху продолжал покачиваться конец оборвавшейся веревки. Петля же так и осталась на шее молодого армянина.
– Веревка… Дрянь! – сплюнул рыжеволосый казачина.
– У меня хорошая припасена, – подал голос безусый еще казачок, наблюдавший сцену казни издали.
– Два раза не вешают, – угрюмо возразил другой добровольный палач, с длиннющими черными усами.
– Грех, грех, – донеслось со стороны дверей конюшни. Хуторские, с полдюжины, собрались поглазеть…
– Пустое, мы – вешали, – возразил рыжий, – неси, Ванька, веревку!
– Вот вы и вешайте, а я грех на душу не возьму! – стоял на своем чернобровый.
– Так это ж разбойник, душегуб!
– Ну да…
– Вешать разбойника – не грех?
– Нет, – чернявый отвечал неохотно, угрюмо.
– А второй раз в петлю – грех?
– Не обычай!
– Во – веревка! – казачок тут как тут, подсуетился.
– Ну, лезь, Вань, твое дело – молодое! – на лице рыжеволосого – ни тени улыбки.
– Что, хочешь жить, разбойничья морда? – спросил Ваня насмешливо, заладив новую петлю.
– Хочу, – кивнул тот, одно слово – и уж понятно, не русский – акцент.
– А не будешь! – хихикнул казачок.
– Хоть первую петлю бы снял, – буркнул черноволосый, отходя подальше.
– Подтяни, Вань, вот так, отпускай! – скомандовал рыжий.
Что может сделать человек, если его руки завязаны за спиной, а на шею надета петля?! Рывок всем телом вверх, завертел головой – шея извивается сама собой, уж и не человек ты, а змея, еще ногами как будто прыгаешь… Удар оземь!
– Выскочил… – рыжебородый почесал в затылке, – Второй раз из петли?
– Мож… Заговоренный? – шепнул Ваня, неожиданно струхнувший.
– Говорю же, второй раз не вешают, коли сразу не получилось – знать на то воля Божья! – чернявый перекрестился.
– А может, нечистый за него?
– Понятное дело…
– Так позовем батюшку!
– Не придет, он же, – рыжий кивнул на разбойника, – крест носит, а от покаяния отказался.
– Придет, придет батюшка, – чернобородый почему-то был уверен, – сбегай, Ваня, скажи все, как есть!
Поп явился минут через десять. Солидный такой батюшка, в теле, вот только бороденка подвела – куцая. Долго смотрел на обрывки веревки, качал головой, да крестился-молился. Попробовал поднести крест к губам неудавшегося висельника, тот оттолкнул поповскую ручку.
– Святой водицей, святой водицей бы его… Окропить! – не выдержал Ваня.
– И веревку! – донеслось из дверей, там уже столпились хуторские.
Батюшка возражать не стал, окропил услужливо поднесенную свежую веревку, не забыв попробовать ее на прочность. Кивнул головой – мол, эта выдержит! А после, видать, на всякий случай, окропил и шею разбойника.
– Грех-то какой, в третий раз вешать! – донесся из-за дверей голос, на этот раз женский. Хуторские шумели, спорили.
– Душегуба вешать – не грех! – рявкнул чернобородый, за дверьми стихли.
– Аминь! – пробасил поп.
На этот раз веревку готовили долго, тщательно завязывая узлы. Вот уже и на шее затянули, разбойничье тело, отчаянно извивающееся, приподнято, веревка в натяжку. И-раз! Рыжебородый, для верности, уцепился за ноги казнимого, повиснув на нем. Теперь не подергается! Мгновение – и раздался громкий хруст. Все переменилось – теперь на коричневой от навоза соломе лежал казак, на нем – разбойник, обмотанный веревками, а поверх – щепки да куски обломившейся потолочной балки… Поп даже креститься перестал, рот разинувши!
– Кому смерть от колес уготована, тому петля не страшна, – чуть визгливый, пробирающий изнутри – как железом по стеклу – голос донесся со стороны дверей. Казаки невольно повернулись – в просвете темнел силуэт невысокого мужчины – вся одежда застегнута – это летом-то, волосы торчком, клюка в руке.
– Никак, колдун? – сразу догадался рыжий.
– Он самый, – неожиданно тихим голосом подтвердил батюшка, тут же спохватившись, забасил, – изыди, Сатана!
Можно было и не стараться, мгновение – и колдуна как не было. В дверях – только любопытные хари хуторских. Казаки переглянулись.
– Больше вешать не будем, – сказал чернобородый, и на этот раз ему никто не возразил.
Разбойника погнали до ближайшего городка, там сдали жандармам. А вечером, уже причастившись водочкой, долго обсуждали слова деревенского колдуна.
– Что за колеса?
– Может, под телегу попадет? – предположил Ваня, что вызвало лишь смех, – А что, вот Матрена, дура, на ярмарке на дерьме поскользнулась, да под груженый воз…
Что же до разбойника, то тот, договорясь с другим арестантом, назвался его именем. И через пару дней оказался на свободе…
* * *
Июль, Тифлис – духота, все плывет… Хотя под вечер можно и выбраться по делам!
«Хорошо, когда у тебя есть дом, любящая жена, всеобщее уважение… Но разве такая жизнь – не конец революционера?» – размышлял Симон Аршакович, проверяя колеса велосипеда, – «Пожалуй, заднее приспущено, надо бы подкачать.».
В памяти почему-то пронеслись последние годы жизни. Подпольные типографии, перевозка оружия, экспроприации, одураченные берлинские психиатры… А потом революция – и вновь подполье, лихие рейды по тылам белых, ВЧК. Жизнь, просящаяся в авантюрный роман? Да что это он? О нем при жизни сделал очерк Максим Горький, первый пролетарский писатель! Чего же еще ему надо? Обласкан Ильичем, искренне уважаем стремительно вошедшим во власть Кобой – когда-то членом его боевого отряда… Ну, с его-то организаторскими способностями… Уже одна тысяча девятьсот двадцать второй год, скоро минет пять лет Октябрьской Революции!
«Нет, не дело революционера в сорок лет почить на ларах!» – Симон Аршакович нажал на педали, – «Здесь мы народ освободили, но трудящиеся всего остального мира жаждут справедливости. А Кобе и всем другим это не нужно, их мировая революция не интересует. Ничего, нужны лишь конкретные планы, сделаем революцию и там, Китай, Индия ждут нас!»
Он задумался. Крутой склон, велосипед разгоняется сам собой. Да, завтра же нужно подать записку об организации подполья… Какой-то рокот, доносившийся из-за угла отвлек от мыслей. Удар. Мгновение – и свет угас…
Выпрыгнувший из кабины грузовика водитель побледнел, как полотно. Велосипедист, которого он только что сбил, был мертв. Вот и шины в крови. А искореженное колесо велосипеда все продолжало вращаться над разбитой головой…
* * *
В энциклопедии дано кратко:
КАМО (Тер-Петросян) Симон Аршакович (1882–1922), деятель рос. рев. движения. Один из организаторов подпольных типографий, транспорта оружия и лит-ры, ден. «экспроприаций». В 1918-20 организатор парт. подполья на Кавказе и Ю. России. Погиб, попав под автомобиль.
