Текст книги "Лабиринт"

Автор книги: Василий Ковальчук

сообщить о нарушении

Текущая страница: 8 (всего у книги 11 страниц)

 – Анатолий, у тебя вся жизнь впереди. И тебе есть ради кого жить. Жена твоя Галина, вчера родила  дочь. Ты стал отцом, подумай о них.

 Толик улыбнулся, вот бы увидеть малышку своими глазами. Интересно на кого ребенок похож, на меня или на неё. Да, ради этого стоит жить. Он отбросил винтовку подальше в сторону и вышел из-за кустов с поднятыми руками. На запястьях его рук  защелкнулись наручники. Лара от шока пришла в себя и бросилась на Толика, пытаясь ударить его в лицо. Но ей не дали сделать это, её остановили два милиционера.

 -Ты похитил и убил мою сестру. Убийца. Стрелял в Виктор Михайловича и хотел убить меня. А я дура тебя полюбила, будь ты проклят. Погубил, сломал мою жизнь. Откуда только взялся на мою голову. Как только таких людей земля носит. Тебе не уйти от справедливого наказания, будешь в тюрьме сидеть, там твоё место.

 Анатолий смотрел на девушку, которая могла стать его жизнью, но судьба распорядилась иначе. Он не обращал внимание на её причитания, в его глазах  не было пылающего огня, в них была отрешённость, пустота, колючий ледяной холод.

 -Лариса, я не убивал твою сестру. Скоро ты узнаешь всю правду, а сейчас прощай.

 И Толика под конвоем повели к милицейскому катеру.

Глава 21

Да воздастся каждому за грехи их содеянные, за поступки бесовские, за мысли заблудшие. Оступился вставай, будь сильным, верь в себя, в свои силы и мысли. Только тогда ты сможешь выжить и найти выход из лабиринта ада. Вот и всё, пошла, покатилась жизнь Толика  под откос, а жить то ещё не жил. Осужден был Громов по трём статьям УК, на девять лет колонии строгого режима и был этапирован в глубинки Красноярского края. В его личном деле стоял штамп с красной полосой «Особо опасный преступник».  Как не пытались опера выбить признания с пристрастием,  где он добыл винтовку с патронами, результат был нулевой. Он все отрицал, купил «игрушку» на рынке в Московии, а вот продавцы адрес обратный свой не оставили. Так, что помочь при всем желании в этом вопросе следствию, он не имел никакой возможности. Колония находилась в суровых забытых Богом и людьми краях. Бараки были построены из деревянных брусьев. В  каждом бараке размещалось по сто человек. Соловая, изолятор, баня и помещение для хворых были расположены отдельно от бараков. В больнице работали несколько врачей из вольно наёмных.   Вся территория по периметру была огорожена сеткой рабицей, высоким деревянным забором, и рядами  колючей проволоки. Часовые на вышках, смотровая полоса, собаки прогуливались по предзоннику. Жил площадь от промзоны была отделена  забором с двумя рядами колючей проволоки. Посередине были большие металлические ворота и помещение ДПНК. С воли на территорию промзоны заходило две нитки узкоколейки. Вагоны с кругляком леса, загоняли для разгрузки, в пустые вагоны загружали распиленный брус, доски, балки. На десяти пилорамах работы производились круглосуточно. После рабочей смены усталость была во всем теле, тяжелый физический труд. Отказников трудовой дисциплины ждал изолятор, ПКТ, отправка в другие колонии. Питание было скудным, не зря есть жаргонное  выражение « баланда», и от каторжных работ на «Лесоповале» кони дохнут.  Толик лежал на деревянных нарах в бараке, ему не спалось. Он думал, взвешивал шаг за шагом свою прожитую жизнь. Вспомнился куплет дворовой песни.

 
 «Теперь сижу как полагается на нарах,
 Читаю письма, что мне пишет тётя Клара,
 Курю дешёвый Симферопольский табак,
 И рассуждаю кто был умный, кто дурак».
 

 Где же оступился, где? Он задавал себе вопросы не находя на них ответы. Конечно, сейчас все было бы иначе, а тогда не хватило стратегии в этом деле.  Не верь, не бойся, не проси, с этим девизом ему предстояло пройти девять  лет жизни суровых испытаний. Здесь в неволе он думал только о Галине и о дочери. Когда Лара узнала правду о гибели своей сестры, то прямо в зале суда попросила прощение у Толика. Он был  свидетель и обвиняемый. Посадили Виктор Михайловича и его подельников на большие срока. Всех посадили, по закону и справедливости. Хотя Толик считал себя невиновным и осужден не по закону, а по ментовскому беспределу. Дуэль с Виктор Михайловичем была честной и справедливой. Не он первый стрелял, а его чуть не убили. И если бы тогда на острове он не выстрелил  в ногу «финансиста», то выстрелили бы в него. Так, что Толик защищался.  В данной ситуации другого выхода не было. Хотя у правосудия были другие доводы и взгляды, они изолировали его от общества на девять лет в лагеря,  признав особо опасным преступником. Почему то Лариса была совершенно безразлична Толику, а вот воспоминания о Галине волновали его сердце. Может быть это и есть любовь? Тогда почему же раньше, о ней не думал? Лишь здесь в неволе  понял, что она дороже всего ему  на свете. Жаль не повернуть время вспять, сам зачеркнул своё счастье, свою любовь, свою жизнь. Появилось желание броситься на запретку под перекрестный огонь автоматчиков, чтобы уйти из этой жизни в страну счастливых грёз. А как же Галя и дочь? А разве я нужен им?

 Напиши ей письмо и спроси её об этом. Не могу. Почему не можешь? Если она узнает, что я зек, она со мной даже разговаривать не станет. Да и какой смысл молодой красивой женщины меня ждать столько лет. Каждому человеку жизнь только раз дана. Ты хочешь сказать, что всё, списанный материал? Да, я так считаю.  Идиот ты форменный, а это уже не лечится. Давай прекратим ненужный никому трёп. « Рад бы в рай, да грехи не пускают». – И Толик заскрипел зубами от злости на самого себя.

 Шло время, а человек привыкает и адаптируется в любых условиях. Он понял одно, что не в состоянии изменить виток судьбы своей жизни.  В колонии подъём был в шесть утра, в шесть тридцать завтрак, а в семь часов построение на работу. Толик проживал во втором отряде и работал в первую смену. Прапорщик охрипшим голосом кричал в микрофон мегафона, по отрядам  разобрались,  становись по пятерочкам. Первый отряд выход на работу в промзону. Было холодно, около сорока градусов мороза с ветром. Стеганные фуфайки не сильно греет. Осуждённые переминались с ноги на ногу, и каждый думал о своём проклиная судьбу злодейку. У ворот они остановились и было слышно как началась перекличка пофомильно.

 Второй отряд на выход, поступила команда прапорщика. Их отряд сопровождали двое младших инспекторов (это сейчас так называют вертухаев), которые шли в несколько метров от колонны. Толик шел в середине строя, в шеренге с края и  думал о Галине. Неожиданно он вышел из строя и столкнулся с младшим сержантом.

 – Куда прёшь, "козёл"? "Шнифты" что ли повылазили, пошёл на место в строй. – Грубо сказал служивый.

 Это было серьёзное оскорбление и  сказавший за свои слова должен ответить. Толик среагировал мгновенно. От сильного удара в лицо инспектор как сноп рухнул на плац. Второй закрутился на месте не зная, что делать. А потом включил рацию и заорал, что нападение на сотрудника.  Из дежурки выскочил начальник ДПНК и несколько человек охраны. Они понимали, что ситуация может выйти из под контроля.

 – Что остановились? Продолжаем движении, всем на работу. С инцидентом мы сами разберёмся. А Вы осуждённый пройдете с нами в опер часть. – Сказал капитан.

 Инспектора приводили в чувства, он никак не мог прийти в себя. Толика привели в опер часть в кабинет майора Талыгина,  в сопровождении двух охранников. За столом сидел полный, лысеющий мужчина лет сорока. На лице не было никаких эмоций. Казалось, что ему совершенно все безразлично. Он внимательно изучал дело Толика.

 – Присаживайтесь осужденный Громов.

 – Благодарю, начальник.

 – Вы подняли  руку на работника ГУИН, младшего сержанта Лякишева. Которому врачи сейчас оказывают медицинскую помощь.  Своё  заключение они выдадут в письменном виде о побоях, которые Вы причинили нашему сотруднику. Уже понятно, что у него сотрясение мозга и глаза заплыли кровавым синяком. Полагаю, что за содеянное деяние срок года три Вам добавят, а может и больше.

 – Он спровоцировал меня оскорблением, назвал "козлом", и за базар ответил. Сотрудник ИТК  при исполнении своих служебных обязанностей не имел никакого права так разговаривать с осуждённым. А у меня свидетелей пол отряда, и пацаны за меня подпишутся.– Ответил Толик.

 – Грамотный смотрю, уже освоился. Могу это дело замять, если согласишься быть нашим осведомителем. Будешь выполнять наши небольшие поручения. Да и работёнку тебе хлебную подберём. Соглашайся, а там глядишь останется пару лет отсидки и по УДО можешь освободиться. Обещаю замолвить словечко,  когда подойдёт время.

 – Начальник, давай прекращай "тухлый базар". Лучше инструктаж проводи своим «церберам», а не меня шантажируй и не бери на "понт".

 Лицо майора покрылось красными пятнами, на лбу выступили капли пота. Он улыбнулся, посмотрел в упор на Толика и едко сказал:

 -И не таких крутых в стойло ставили. Ваше право отказаться, вижу, что в блатные лыжи навострил?  Не захотел хлеб с маслом с наших  рук кушать, будешь довольствоваться баландой. А мы найдём более сговорчивых и  покладистых, угодных нам заключённых. Так было и так будет всегда.  Дежурный.– Крикнул майор.

 С красной повязкой на рукаве в кабинет зашел прапорщик, на ней было написано помощник дежурного по  ДПНК.

 -Вот постановление, которое я выписал на осуждённого Громова. Заключить его под стражу в ШИЗО и разместить в ПКТ, до решения суда за нападение на сотрудника ИТК. Выполняйте.

 – Осуждённый на выход.– Скомандовал прапорщик.

 – В сопровождении двух инспекторов его повели по тропе к изолятору. Как только он зашел на территорию изолятора, то его уже ждали пять человек охраны. Кто-то сзади ударил Толика   по голове резиновой дубинкой. Последнее, что он помнил, это как закрыл руками лицо и прижал локти к телу, что бы защитить почки и печень. Очнулся он в камере, его туда затащили и бросили на бетонный пол. Сильная боль расплывалась по всему телу. Казалось, что все кости перебиты, сломаны, раздроблены. С большим трудом он поднялся и сел на нары. Ему вспомнилась басня Крылова "Волк и Ягнёнок". "У сильного всегда бессильный виноват.  Ты виноват уж тем, что хочется мне кушать. Сказал и в темный лес Ягнёнка поволок".

 -"Нет мусора", я  Вам не Ягнёнок, меня не сожрать, зубы сломаете "суки".– Вслух сказал Толик.

 Камера была маленьких размеров, метр пятьдесят на два пятьдесят. Нары, матрац, одеяло, подушка, умывальник и дыра в полу для нужд заткнутая "квачом",  который был намотан на деревянную палку. Металлическая дверь решетка, в ней вварена откидная "кормушка", за  нею деревянная дверь с "глазком" оббитая листовой жестью. На глухой стене под потолком  было небольшое с решеткой окошко. Стены,  потолок были заштукатурены и  нанесена цементная мелкая "шуба".  Вот в этом помещении Толику предстоит неизвестно сколько  дней или месяцев находиться. Время для него остановилось, жизнь перестала иметь какое ни – будь значение. Через сутки в изолятор заступала новая смена инспекторов.  Распорядок был один и тот же. Завтрак, обед, ужин и по желанию положенный час в день на свежем воздухе в прогулочном дворике. Казалось, что администрация колонии про Толика и не вспоминает. Шло время, а его как говорил  майор с опер части вызовут на суд и добавят довесок к основному сроку, не вызывали. Через шесть месяцев Толик вышел из ПКТ. Когда его упрятали была зима, а сейчас лето. Пол года он видел только темно серые цементные стены, да небо с солнышком через "решку". И только мысли о Гале и дочери сдерживали его от  безумных поступков. Благодаря им он находил в себе силы жить и не терять веру в себя, противостоять всем невзгодам и ударам судьбы.

Глава 22

– Саша, ты не забыл?– Спросила Нина.

 – У меня память в отличии от некоторых, идеальная. Я все и всегда помню. Хотя, женушка  лучше мне скажи, а какое сегодня событие?

 – День рождение у нашей крестной доченьке Тани. Как время быстро летит, ей сегодня исполнилось три годика.

 – Она такая лапушка и так похожа на Толика. Что от него нет никаких известий, где он сейчас?

 -Да и не говори, и Галина жалеет, что тогда подала на развод.

 – Забыла совсем. Вчера заглянула в почтовый ящик, там тебе письмо пришло.

 – От кого?

 – Не знаю. С Красноярского края, какое то ИТК, наверное по работе. Оно в зале на телевизоре лежит.

 Толик удивлённо вскрыл конверт, письмо было от его друга Анатолия.

 «Привет, Саша. Все не решался написать, как то все откладывал на потом. Нет у меня возможности приехать в родные места. Да, что там кота за хвост тянут. Посадили меня, дали  девять лет колонии строгого режима. Напиши, как дела у Галины с дочерью? Как назвали малышку?  Съезди ко мне домой, живут ли в доме ещё квартиранты или съехали. Обо мне никому не рассказывай, так лучше будет. Напиши  о себе с Ниной. Жду ответ.  Толик.»

 Саша перечитал несколько раз письмо и положил его в карман.

 -Прочитал? От кого письмо?

 -По работе интересуются, когда мы к ним еще приедем подписывать договора на поставку обрезной доски.

 – А почему  домой пишут письма, а не на работу?

 – Предварительно хотят знать моё мнение, какую оптовую цену мы им можем предложить.

 -Поняла. Давай собирайся,  поедем в магазин игрушек, купим Тане большого тигра. Она по гороскопу тигрица. Думаю, что ей этот подарок очень понравится. Большая киса. Саша, ты о чём думаешь? Я же с тобой разговариваю или со стенкой?

 – И обязательно цветы надо будет купить.

 Саша, думал о Толике. Как же такое могло  произойти. Посадили, а за что? Он добрый, порядочный, законопослушный гражданин нашего общества. Девять лет, это серьёзный срок. Значит, что то случилось и он не смог поступить по другому.

 – Ну ты идёшь или нет?

 -Бегу моя красавица, сейчас только обуюсь.– И они поспешили на автобусную остановку.

 Галина родила ребенка крепкого и здорового. Девочка была вылитой копией своего папы. Назвала она дочь Таней. Когда ей исполнился годик, Таня пошла в детский садик в младшую группу. Ходить и разговаривать девочка  начала рано. К трем годам стала задавать недетские вопросы. Почему к нам так часто приходит дядя Гена? Остается у нас ночевать, и почему целуется с тобой? Особенно она интересовалась, где её папа? И почему он с нами не живёт?  Мама сочиняла ей разные истории. Про военных лётчиков, что её папа выполняет особо важное задание и пока не имеет возможности к ним приехать. Он обещал, что  скоро приедет. Таня верила, гладила фотографию Толика и ждала своего папу. Галина ночами плакала в подушку, ей хотелось обыкновенного женского счастья. Не родись красивой, а родись счастливой. Ну и кому сейчас нужна её красота? С Геннадием она познакомилась в больнице. Он детский врач, приезжал к ним домой лечить Таню, когда она простудилась. Гена стал оказывать ей внимание и постепенно их дружеские отношения стали близкими. Он был старше её на пятнадцать лет. Женат никогда не был, даже в своё свободное время всегда находится на работе. Медицина для него всё, это была его жизнь.  Живёт один, имеет однокомнатную квартиру Предлагал неоднократно Галине  выйти за него замуж.  Не плохой конечно мужчина, видный, без вредных привычек. Но она не спешит, обожгла  один раз крылышки,  второй раз не хочется.  Да и не может Галя забыть Толика, где он сейчас и  как сложилась его жизнь? Толик то родной отец, а как Гена будет относиться к дочери? Её мысли прервал звонок в двери. Открыв двери Галина испугалась увидев огромного Тигра.

 – Привет, подружка. Ну как ты? – И Нина обняла Галину.

 – Здравствуй, Нина.– Поздоровался Александр.

 -Проходите, у меня уже все готово, осталось только горячее поставить на стол.

 – А где наша именинница? Таня, ты где?

 К ним подскочила озорная девчушка с косичками и прижалась к маме,  увидев такого диковинного зверя.

 -С днем рождения Таня, это тебе. Смотри какой тигр большой и красивый, он будет твоим другом. И когда ты ляжешь спать и уснешь, он будет охранять твой сон. Раньше он бегал  в диких джунглях на острове Мадагаскар, а сейчас будет жить в твоей комнате.

 – Спасибо, дядя Саша. Пойдём,  отнесёшь его и поставишь рядом с моей кроватью, а то я его не подниму. Он больше меня в три раза. Мама, а как мы тигра  назовём? Я придумала, он будет Кися. А когда мой папа приедет,  я ему покажу Ваш подарок. Он у меня военный лётчик и выполняет специальное задание, вот так. – И они понесли тигра в её комнату.

 У Галины на глазах невольно заблестели слёзы. Она смахнула их украдкой с лица, но от Нины это не ускользнуло.

 -Галя, скучаешь по Толику.

 -Думала, что отпустит прошлое, а нет, ещё хуже. Себя считаю виноватой, что с ним разошлась. Могла бы и простить. Подумаешь изменил, а ведь дура я Нинка самая настоящая. Упустила своё счастье, недостать локоток.

 -Ну все хватить, слёзы лить. У твоей дочери сегодня день рождение.

 – Саша, иди открывай шампанское. – Позвала его Нина.

 На дне рождении были Танины дедушка с бабушкой, Саша с Ниной и чуть позже подошел Гена. Было весело, пили шампанское,  поздравляли именинницу.  Таня была очень довольная, что ей столько надарили подарков. Особенна она была в восторге от большого, полосатого с усами и хвостом тигра. Саша выпил к концу вечера славно, ему явно не нравился этот очкарик Гена.

 -Нинка, скажи мне, а что этот «крендель» вьётся около Галины?

 – Она свободная женщина, почему бы и нет.

 – Да он чучело самое настоящее. Может быть ему по рогам дать?

 – Давай муженёк собирайся, нам пора домой. Он тебе ничего плохого не сделал.

 -Галина жена моего друга Толика.

 – Бывшая жена, где сейчас твой Толик? А ей жить надо.

 Попрощавшись,  Нина с Александром поехали домой. Его от выпитого спиртного развезло не на шутку. Она еле дотащила его домой.

 -Алкоголик ты мой ненаглядный. Не знаешь меры, а завтра болеть будешь.

 – Ага буду, мне уже плохо. Рассолу огуречного приготовь.

 -Давай раздевайся.

 Она стащила с него брюки. Из кармана выпало конверт с письмом. Нина взяла его в руки, интересно, а почему он его с собой взял. Может быть это вовсе не по работе, а написала какая ни будь женщина. Ведь мой муженёк часто ездит по командировкам. Любопытство взяло верх, и она прочитала написанное. Вон оно что. Теперь понятно, почему Толик  за три года ни разу не появился. Надо об этом обязательно рассказать Галине. Она его любит, но ждать ещё шесть лет, на это не каждая женщина решиться.

 Галина проводила гостей. Уложила дочь Таню  спать и стала убирать со стола. Гена ей помогал, мыл посуду.

 – Галя, ты не будешь против если сегодня я у тебя останусь?

 – Нет, не буду. Только рано утром пока Таня ещё будет спать, уйдёшь. Она задаёт много вопросов по отношению нас, на которые мне трудно ответить. Девочка уже взрослая и все понимает.

 – Давай распишемся Галя. Ты же знаешь, что я больше жизни тебя люблю. И твоя дочь мне будет как родная. Мне сорок один год, так сложилось, что в молодые годы у меня была учёба в университете, потом работа, а сейчас самое главное для меня это семья. Знаем мы друг, друга уже не мало, скажи да и я буду самый счастливый человек в жизни.

 Обещаю, что никогда тебя не обижу, на руках носить буду. Ты всегда будешь, любимой, единственной, желанной.

 -Я согласна Гена, выйти за тебя замуж.

 Гена стал осыпать её руки поцелуями.

 – Галя, для меня этот день самый счастливый в жизни. Готов крикнуть на весь мир, Галя, я безумно тебя люблю.

 – Не шуми, Танюша только уснула.

 Они ещё долго сидели за столом при свечах, пили шампанское. И Галине впервые за столько времени, захотелось  побыть слабой женщиной, чтобы о ней заботились, чтобы рядом было сильное плечо мужчины. Три года она жила одна, воспитывала дочь, работала и все жизненные трудности преодолевала сама. А как же Толик? Неожиданно она услышала свой голос. Ты же его до сих пор любишь? Любишь, себя не обманешь, не разлюбила. Шампанское закружило твою голову, тебе же Гена совершенно безразличен. Хороший мужик, не более того. Донельзя грустно, завтра жалеть будешь о своём решении, связать с ним узами свою судьбу. А что мне делать, что? Толю ждать? Где он? За три года, хоть бы раз солнышком ясным показался.  В чём же меня винить? В том, что я не спала ночами, подушка промокла и солёная от слёз. Мы совершенно безразличны ему с дочерью. Я ему давно всё простила, и уже себя во всём виноватой считаю, а его всё нет. Сколько мне ещё ждать его. Молчишь, потому что у тебя на этот вопрос ответа нет. А я хочу любить, любимой быть, желанной, счастливой. – Ей стало жаль себя и она не сдерживая слез разрыдалась.

 Гена успокаивал её как мог, целовал её слёзы. Говорил нежные, ласковые слова. Её сердечко взволновано задрожало, ноги стали ватными и она не могла,  да и не хотела сдерживать своё страстное желание. Луна заглянула к ним в спальню и покраснев спряталась за тучку.

 Саша проснулся утром с больной головой, от выпитого спиртного ему было действительно плохо, язык прилип к нёбу, видимо  сильно храпел во сне.

 – Нина! Неси рассол огуречный, плохо мне.

 -Зато вчера хорошо было. Держи, похмеляйся  алкоголик. – И она подала ему банку с рассолом огуречным.

 Он стал пить живительный бальзам, голова постепенно возвращалась в нормальное состояние.

 – Слушай Нин, а как мы вчера домой добрались? Ничего не помню.

 -Ещё бы ты вспомнил. Ты знаешь, у меня давно появляется желание бросить тебя и найти себе непьющего мужа. Ты посмотри, как врач Гена выпивает, три рюмочки за весь вечер. А тебе нужно как хрюшке накушаться. И как только я тебя терплю, сама с себя удивляюсь.

 – Все жёнушка обещаю, что с завтрашнего дня сухой закон, не рюмке не выпью больше.

 -Горе ты моё луковое.– И она обняла мужа.

 -Саша, знаю, что это неправильно, но вчера я  прочитала письмо которое прислал тебе Толик.

 Оно выпало из кармана твоих брюк. Мне показалось, что прислала его женщина, поэтому и не удержалась. Как это могло случиться, что он попал в тюрьму?

 – Не знаю. Голова кругом идёт.

 – Как думаешь, Гале нужно об этом рассказать или нет?

 – Обязательно, ведь у них дочь растёт.

 – А как она  к этому отнесётся, узнав о том, что он отбывает в местах не столь отдалённых такой большой срок.

 – Время все расставит на свои места. Нина, налей мне  рюмочку коньячка, а то не равен час, помру.

 Она налила в  объёмный бокал  благородный напиток. Что поделаешь надо лечить муженька, все-таки он редко пьёт и кто же его пожалеет,  если не жена. Надо будет сегодня съездить к Галине и рассказать ей всю правду. Все– таки он отец её дочери и хоть бывший, но муж.