Текст книги "Месть"

Автор книги: Василий Кохан

сообщить о нарушении

Текущая страница: 8 (всего у книги 8 страниц)

– Я французской крашусь. За десятку взяла. Мне привезли, – пояснила Любава Родиславовна.

– Тебе что, по специальному заказу помаду делали? – с ненавистью сказал Чиж. – Теперь все штукатурятся. Я не одну обнимал. Может, и ты где-то под пьяную руку попала.

– Довольно, – оборвала его Наталья Филипповна, отпустила Бысыкало и пригласила в кабинет деда Топанку.

Чиж удивился: "А этого зачем принесло?"

Вахтер коротко рассказал, как пьяный Петр рвался на завод, как звонил из автомата, что возле проходной. Именно в это время и слышала Любава Родиславовна угрозы по телефону.

– Ты, старый, меня за ногу назад не тащи – надорвешься, – погрозил ему кулаком Чиж.

Потом Борис Бысыкало видел близко твердые комли Петровых рук, оплетенных синими веревками жил. Вспомнил острое прикосновение финки – кровь отлила от лица и онемели пальцы на руках.

– Он запугивал меня, – сказал Борис.

Чиж язвительно оскалился.

Показания Вадима Гурея слушал молча. Ну, отбывал наказание, потому что спалил хату Стрибака с арабским ковром на стене и вторым арабским на паркете. В зятья его не захотели. Дочку не пожелал отдать Стрибак – куркуль! Денег – куры не клевали. Сам смотрел цветной телевизор, гонял на мотоцикле (легковую жалел: дорога с выбоинами), а попросишь рубль – фигуру из трех пальцев получишь. "Заработай, как я", – говорил в забегаловке при всех. На что Чиж, затаив злобу, ничего не отвечал. А среди ночи в селе ударил колокол: пожар! Еще не дотлели стены, стреляя искрами в темноту, а Чижа уже допрашивал следователь. До сих пор понять не может, как это его так быстро поймали? Ну, словом, Гурей говорит правду. Правда и то, что Балагур выбил Петру зубы на лесосеке. Чиж даже махал головой, молча подтверждая показания Вадима. Не понравилось только, что Гурей подробно описал, как советовал Петру поискать Балагура у Ирины в день рождения.

– Ты, Вадим, плетешь что-то, – перебил он Гурея. – Подумай. Ты, наверное, глотнул тогда лишнего. Я такого совета не помню, не слышал. И семнадцатого, выходит, на Летней не был. Подумай...

– Я сказал правду, – прибавил Гурей и вышел.

С появлением в кабинете Березовского Чиж приободрился: "Никита мой друг. Финку сам выпросил. Не сознается". Но Никита сразу сказал, у кого, где, когда и за сколько купил нож.

Чиж в замешательстве выкрикнул:

– Пусть сознается, как зарезал Балагура! Пусть сознается, если финку купил! Она не для того, чтобы хлеб резать!

– Продал, не выкручивайся, – спокойно сказал Никита, подписывая протокол.

Шаринейна долго не осмеливалась сесть. Наконец отодвинула стул подальше и уселась боком к квартиранту. На вопросы отвечала тихо и все время поглядывала на согнутую фигуру Петра. Она узнала иссеченную доску с белой тенью человека.

– Слышала, как по вечерам ударял об нее нож.

– Брешешь!

– Я и пиджак носила в химчистку.

– Брехня!

Следователю пришлось утихомиривать Чижа.

Чтобы Шаринейна рассказала про отнятые деньги и приставленную ко рту финку, Кушнирчук пришлось задать много дополнительных вопросов.

Майор Карпович вызвал Наталью Филипповну к себе.

– Вот куда спешил наш Чижик.

И включил магнитофон.

Из Ленинграда сообщали, что какой-то Недобоков, отбывший наказание за ограбление кассы, готовясь совершить нападение на инкассатора, раздобыл патроны и ждал соучастника (имя его и место проживания пока установить не удалось), который должен привезти оружие.

– Наш Чиж! – сказала Кушнирчук.

– Ой, – подтвердил капитан Крыило.

– Вы так быстро связались с Ленинградом. Я не могла и надеяться на это...

– Мы сообщили ленинградцам о задержании Чижа. Они благодарили, ведь с ног сбились, разыскивая соучастника Недобокова. Даже не сразу поверили, что он в Синевце гнездился.

Вошел эксперт.

– Вот наши выводы: финские ножи изготовлены одним и тем же лицом из материалов, часть которых найдена в комнате Петра Чижа. Его руками сделан и самопал: на рабочем месте найден кусок цевки, из которой выточен ствол.

Наталья Филипповна поблагодарила эксперта.

– Вы куда-то спешите? – спросил Карпович.

– Хочу провести следственный эксперимент.

Во дворе восьмого дома по Летней улице остановилась оперативная машина. Не успели вывести из нее Чижа, а жители дома уже появились на балконах, глазели в окна. Тетка Феня выбежала во двор, прислонилась к холодной водосточной трубе: оттуда все было видно. Ирина остановилась рядом, прижала к себе детей. Она ждала: из машины выйдет Павел Кривенко. Ее приглашали на очную ставку с ним. Павел отрицал нападение на Балагура, а она не верила ни одному его слову, узнав, что семнадцатого октября он был в Синевце.

– Выведите, – приказала Кушнирчук.

Конвоиры стали у дверцы.

– Выходите!

– А? – будто проснулся Чиж.

К ясеню шел как не на своих ногах: они не сгибались в коленях, шаркали по листве, будто на ногах, а не на руках были стальные наручники. Возле "Москвича" встряхнул гривой волос. Если б не стража, сорвался бы и бежал куда глаза глядят. Остановился на том месте, откуда целился в спину Балагура. Смотрел на камень, возле которого Борис по его требованию выбросил букет.

– Рассказывайте и показывайте, как совершили нападение на Дмитрия Балагура, как перед этим запугивали Бориса Бысыкало, – твердо сказала Наталья Филипповна.

Чиж весь как-то осел, словно старый гриб-дождевик под ступней, согнулся.

Прохладный ветерок обвевал людей, что собрались во дворе.

От дома смотрели на происходящее объективы киноаппарата, и он размеренно стрекотал.

Тронулась с места и лента портативного магнитофона.

Петр Чиж давал показания...