Текст книги "Банк"

Автор книги: Василий Викторов

сообщить о нарушении

Текущая страница: 15 (всего у книги 22 страниц)

Омлет удался, Влад выключил газ, накрыл сковороду крышкой, чтоб еда не остыла, быстро нарезал хлеб и сыр, зашел в комнату, поставил «Outside» Дэвида Боуи и вернулся. Вскоре показалась невеста, села за стол и произнесла:

– Ну, раз начал, так и заканчивай. Поухаживай за дамой, дай ей чашку, налей туда чаю, результат своей стряпни положи ей в тарелку…

– Немедленно исполню, моя царица! – сказал он и встал по стойке смирно, взяв под козырек.

Жанна, смотря, как он дурачится, засмеялась и положила кусочек сыра на ломтик хлеба – таким образом у нее получился бутерброд. Сливочное масло не ела: читала, что вредно. Влад налил ей чаю, подал лимон, провел ножом по диаметру сковородки, поочередно аккуратно поддел половинки омлета и положил их в тарелки, достал вилки и столовые ножи, налил себе чаю тоже и, поерзав на стуле, поудобнее устроился сам.

– Что заставило нашего юного богатыря взяться за выполнение столь сложной задачи, как приготовление завтрака? – спросила Жанна, попробовав его блюдо.

– Раннее пробуждение, – ответил он, жуя.

– Что не спалось?

– Дождь, ветер – на ногах не стоит человек. Магнитные бури, сырость, сквозняк, коньяк – целый набор причин. Дурная погода – дурное самочувствие.

– Ты уже как старушка: температура изменилась – и у тебя поясницу схватило.

– Человек и природа – единое целое. Когда чувствуешь себя ее составной частью, то и жить легче.

– А когда же труднее?

– Когда человек пытается вырваться из общего потока жизни, воспарить над бурно мчащейся вперед рекой. Но это редко кому удается, обычно сила гравитации возвращает его назад, и если раньше он плыл, держась за бревнышко или даже сидя в лодке, то теперь низвергается он в пучину вниз головой и предоставляется сам себе – а так и утонуть недолго.

– Поэтому у тебя главный принцип – не высовываться?

– Да, не высовываться и никогда ни с кем не спорить, исключая, конечно, философские разговоры с близкими тебе людьми – там можно поболтать. Но в иных случаях – нельзя. Будешь спорить с начальником, он тебя уволит, накричишь на официанта за то, что долго выполняет заказ и не несет суп, он на кухне плюнет в этот суп, да так тебе и подаст, пересекая границу, нельзя спорить с таможенником – обидится и все твои вещи перетрясет, даже если у него по поводу тебя нет никаких подозрений. Будешь, сидя в своем автомобиле, спорить с гаишником – тебя заберут в отделение милиции, будешь спорить с охраной перед входом в ночной клуб – тебя не впустят…

– Ты вообще какой-то человек в футляре, премудрый пескарь. А с женой можно спорить?

– Зачем? – улыбнулся Влад. – Жена и без споров должна слушаться.

– Ах вот как! Интересный взгляд на семейную жизнь.

– Ну, – протянул он, – мой прекрасный цветочек на изящном стебельке! Не считаешь же ты, что у нас обязательно должны быть поводы для споров? Я с тобой вообще не хочу спорить – ну, может быть, уж о самых отвлеченных материях…

– Правильно! – сказала Жанна. – У нас будет конгломерат! А за комплимент спасибо.

– Пожалуйста! – произнес Влад и, сделав глоток чаю, добавил: – Конгломерат, так конгломерат!

Закончив завтрак, он встал и сказал:

– Ладно, мне пора на работу. Я готовил, ты – убираешь и моешь посуду.

– Да уж понятно.

Влад оделся, обулся, посмотрел на часы – будет, пожалуй, на месте и раньше десяти.

– А ты чего не собираешься? – спросил у любимой.

– Мне сегодня к полудню, потому и не спешу.

– Ну ладно, пока, – и он поцеловал Жанну. – Как будем строить планы на вечер?

– Как и вчера, – ответила она. – После работы поеду домой, побуду там некоторое время, а потом к тебе.

– Ты должна привыкать говорить теперь «домой» относительно этой квартиры, – сказал он.

– Привыкну, не переживай. Зонт не забудь.

– Ах да! – он снял с вешалки зонт, придвинулся к Жанне: – Давай поцелуемся.

Она вдруг обвила его шею руками, и потому поцелуй получился долгим, протяжным, сладким. С сожалением оторвавшись, Влад произнес:

– Тихо-тихо-тихо! Так я вообще никуда не уйду. Все, еще раз пока.

– Пока! – ответила она.

Выйдя к дороге, он довольно быстро поймал такси, в банк прибыл на пятнадцать минут раньше, чем было нужно. Здороваясь с охраной, заметил удивленные глаза ребят – это был его первый столь ранний приход за все время работы на этом месте. «Черт, решат, что выслуживаюсь в связи с предстоящим назначением, – подумал он. – Ну и ладно, мне-то какое дело?» Пройдя в отдел, закрыл за собой дверь, полураскрытый зонт, дабы тот никому не мешал, пристроил на полу – сушиться, снял плащ и повесил его на плечики в шкаф. Сел в кресло и вдруг почувствовал, что с удовольствием сейчас бы заснул. «Вот он, организм, берет свое. Плотный завтрак, горячий чай – и опять в постельку, почему и нет? В такую погоду хорошо сидеть дома и общаться с любимой женщиной, а если таковая отсутствует, то пить водку с друзьями и разговаривать „за жизнь“. И вообще, почему в неделе рабочих дней аж целых пять, а выходных – только два? Да и что за выходной воскресенье? С утра уже начинаешь думать, что завтра на работу, – и вечером ни выпить как следует, ни закусить, ни прогуляться. Почему бы не сделать так, что и пятница выходной, а в понедельник банк открывался, допустим, в час?» Так, занимая себя этими приятными мыслями, он дождался прихода Наташи. Едва зайдя в отдел, та сразу бросилась к зеркалу – посмотреть, не потекла ли тушь с век из-за попавших на лицо капель дождя. Удостоверившись, что все в порядке, сняла куртку, на всякий случай заглянула в кабинет, удивившись – но не подав виду, – что Влад уже на месте, поздоровалась и спросила у него:

– Вам чаю или кофе?

– Ты знаешь, Наталья, кофе я не очень люблю, но чай уже пил, так что давай кофе.

Девушка согласно кивнула головой, взяла пластмассовую бутыль из-под минералки и пошла набирать в нее воду. Постепенно банк наполнялся шумом, топотом, голосами, звуками хлопающих дверей – прибывали сотрудники, начинался рабочий день. Не опоздал и Косовский. Зайдя, сразу с деловым видом начал раскладывать у себя на столе какие-то документы, куда-то звонить, и у Влада где-то глубоко-глубоко зашевелилось, зацарапалось, просясь наружу, желание вдруг сказаться больным и отправиться домой, там же поудобней устроиться в постели, подложив под себя мягкие подушки, и, лежа в обнимку с Жанной, смотреть какой-нибудь новый интересный фильм, иногда отпивая глоточек коньяку из стоящей рядом на столике рюмки.

Он мотнул головой, гоня прочь грешные мысли, пошел к себе в кабинет, тоже достал какую-то документацию и от нечего делать погрузился в ее изучение. Спустя минут десять появилась Наталья с кофе, поставила чашку с блюдцем на стол и, услышав слова благодарности и улыбнувшись в ответ, удалилась. «Чуть реверанс не сделала», – подумал Влад и решил, что ей вполне подошла бы роль горничной в каком-нибудь богатом доме. Там она, смазливая и стройненькая, являлась бы объектом пристального внимания всей мужской части семейства и приходящих гостей, кокетничала с ними, а сама бы спала с поваром или с садовником.

Допив кофе, он вышел из кабинета, держа в руках чашку с блюдцем – дабы поставить их в шкаф, куда они обычно складывали грязную посуду, – и увидел, что Косовский что-то шепчет Наташе на ухо, а та, зажимая рот ладошкой, хихикает. Заметив Влада, Косовский выпрямился и спросил:

– Владислав Дмитриевич, как вы считаете, работая у нас в банке на моей должности можно иметь дом в Монте-Карло?

– Нельзя, если только он тебе по наследству не достался.

– Вот и я ей говорю: ну нет у меня дома в Монте-Карло! Поэтому могу только пригласить в свою квартиру в Полюстрово. А это ее смущает!

Наталья опять захихикала. Влад махнул на них рукой, развернулся и пошел к себе. Через некоторое время зазвонил телефон, это была Наташа:

– Владислав Дмитриевич, там к вам посетитель, а на утро никому не назначено. Говорит, что по рекомендации к господину Ильину, но раз его нет, хочет поговорить с вами.

Влад почесал затылок и спросил:

– Клиент нашего банка?

– Ой, да я и не спросила. Так впускать его или нет, и что сказать?

– Да пусть заходит, не съест. – И он, положив трубку, уже про себя подумал: «Вероятно, проситель. Кто дает, тот звонит обычно, а кому, наоборот, взять нужно, те сами приходят. Но посмотрим, что за фрукт и что взамен предложит».

Раздался стук в дверь, и он крикнул:

– Войдите!

В кабинет вошел мужчина лет сорока, сразу протянул руку Владу для пожатия, представился:

– Бойков Петр Павлович, АО «Ленэнерготеплострой» – вот моя визитка.

– Друбский Владислав Дмитриевич, – в ответ сказал хозяин кабинета, взял визитку, мельком взглянул на нее: на сером фоне золотым тиснением наименование организации, фирменный знак, имя-фамилия-отчество – генеральный директор, ниже – адрес и штук пять телефонов-факсов. «Круто», – подумал про себя. – Присаживайтесь, – сказал вслух и жестом указал на кресло.

– Спасибо, – ответил гость и поудобней устроился, на колени положив «дипломат».

Влад внимательно его рассмотрел. Все в этом Петре Павловиче было правильно, даже безукоризненно, и будто служило тому, чтобы вызывать симпатию, – внешность, глаза, одежда. Все в тон, все друг к другу подобрано, пригнано, ничего лишнего, но всего хватает. «Наверное, так должен выглядеть мужчина-ловелас, охотник за богатенькими дамочками где-нибудь на Лазурном берегу в разгар сезона», – подумал Влад и сам усмехнулся своей мысли.

– Я сразу к делу, – произнес посетитель. – Наши подрядчики, фирма «Котломашсервис» – мы с ними часто сотрудничаем, – обслуживаются у вас в банке, причем, насколько мне известно, достаточно давно.

«Есть такая, довольно крупная, – сразу вспомнил Влад знакомое наименование, – и что с того?»

– …и когда у нас возник один вопрос, они посоветовали обратиться к вам, сказав, что пользовались вашими услугами и были весьма довольны.

– Что за вопрос и что за услуги, позвольте полюбопытствовать?

– Вполне привычный: кредит.

– Ага, понятно.

– Так вот, организация мы не бедная, но, сами понимаете, деньги всегда в движении, в работе, и ближайший срок, когда свободные средства, нам необходимые, появятся, наступит через десять-двенадцать дней. У нас же сейчас просто торит чрезвычайно выгодная сделка, жаль было бы ее упустить, посему мы хотели попросить дать нам кредит на указанный срок.

– Понятно, – сказал Влад. – И о какой сумме идет речь?

– О сумме в рублях, эквивалентной тремстам тысячам долларов США.

Хозяин кабинета даже присвистнул:

– Прилично. Ну а почему именно к нам? Если вы крупная организация, с большим постоянным оборотом, то банк, в котором вы обслуживаетесь, с удовольствием вас кредитует – тут, я думаю, не может быть проблем.

– Я с вами совершенно согласен, – кивнул головой гость, – и мы в случаях подобной необходимости так и поступали. Но после известного межбанковского кризиса банк наш начало лихорадить – там, задержки платежей, прочее, – так что ныне не то что кредиты он не дает, но и собственные деньги клиентов им вернуть не может. Мы все операции по нашему счету сразу прекратили и работаем теперь через дочерние организации – у нас их несколько.

– Что за банк, простите?

– «Автоваз».

– A-а, понятно. А как партнеры. Если у вас дружеские отношения, что мешает перехватить у них? Безналом со счета на счет туда-сюда перекинули, проценты наликом себе в карман – кто ж откажется? Если доверяет.

– Ну, во-первых, – краешки губ у посетителя поползли вверх, он откинулся на спинку кресла, – обычно деньги всегда у всех в работе, и, как правило, рентабельность проводимых операций в нашей области – строительстве и купле-продаже стройматериалов, если, конечно, проводить их правильно, с умом, – выше, чем возможные проценты по кредиту, кстати, почему их, собственно, и берут – предполагаемый доход все равно больше, поэтому деньги всегда лучше пускать в дело, чем заниматься ростовщичеством. Во-вторых, все мы не первый день на свете живем, и мне понятно, к чему вы клоните, но мы же не просто просим денег – мы оставим вам залог. У нас есть облигации внутреннего валютного займа четвертого транша, почти на миллион, и если брать тридцать пять – тридцать семь процентов от номинала, то есть за сколько их сейчас реально можно продать, – как раз чуть больше трехсот тысяч выходит.

– Хорошо. Они у вас в бумажной или безбумажной форме?

– В бумажной, то есть и руками можно пощупать, и на свет разглядеть.

– Ну, это уже лучше. Но, простите, вы же понимаете, что мы ни мешок наличных вам не сможем дать, ни просто куда-то такую сумму по каким-то реквизитам отправить. Вам неплохо было бы открыть у нас счет, сначала – простой, затем – ссудный, мы бы заключили с вами кредитный договор, все чин по чину…

Посетитель улыбнулся уже шире:

– Ну а в чем проблема? Счет головной организации мгновенно к вам перевести, конечно, мы не сможем, – мы бы давно уже с «Автовазбанком» распрощались, но все никак необходимые документы для ГНИ не соберем, и они нам справку на перевод не дают, – кстати, наш знакомый из «Котломашсервиса» так ваш банк расхваливал, что мы, наверное, к вам перейдем. А пока можем просто открыть счет какой-либо своей дочерней организации, оформить все необходимые документы – много на это времени не требуется, – так что кредитный договор мы заключим вполне официально, как полагается. Помимо же ОВВЗ, мы предоставим нотариально заверенные копии и учредительного договора, и прочих документов основной фирмы, если вы потребуете, так что в этом проблем нет, важно принципиальное согласие, ибо, повторяюсь, время поджимает – жаль сделку упускать. Ваша процентная ставка мне известна.

– Все ясно, – сказал Влад. – Думаю, вопрос мы решим, но сейчас я вам вряд ли смогу сказать что-либо определенное – нужно подождать до завтра.

– Понятно, понятно. – И посетитель вскочил со своего места. Встал и Влад. – В котором часу мне звонить?

– Звоните прямо в десять – чтобы мы сразу начали готовить документы, если, конечно, все решится положительно.

– Хорошо, до свидания.

– До свидания.

Гость развернулся, вышел, захлопнул за собой дверь. Влад плюхнулся обратно в кресло, задумался. Вполне стандартная ситуация и вполне обычный разговор, с той лишь разницей, что чаще просят просто так, но в основном клиенты банка, этот же дает залог, но неизвестно, откуда взялся. Вопрос вполне прост – принял облигации, отнес их в отдел ценных бумаг, там на них посмотрели, дали добро, кинули в сейф, перебросили на ссудный счет требуемую сумму – все. В срок не вернули – забрал ОВВЗ, толкнул – еще на этом и нажился. Да, вроде бы все просто, но принимать подобные решения единолично ему еще не приходилось. Решил все-таки посоветоваться с управляющим. Связался по внутренней связи – тот был на месте.

– Юрий Анатольевич, добрый день! Это Друбский.

– Ну, еще, предположим, и утро, а если день – так только рабочий. Здравствуйте, Владислав Дмитриевич!

– Я заскочу к вам минут на пять – десять – вопрос есть.

– Пожалуйста, всегда к вашим услугам.

Влад положил трубку, поднялся, отправился к Анатольевичу. Проходя мимо Наташи, бросил:

– Меня десять минут нет.

– Хорошо, я поняла, – ответила она.

Кабинет управляющего находился в самом конце коридора – чтобы снующие туда-сюда клиенты не докучали шумом и разговорами.

Влад постучался, вошел. Управляющий просматривал свежий «Коммерсант-Дейли».

– Присаживайтесь, – указал он перед собой. Влад опустился в кресло.

– Вопрос такой: пришел некий господин, попросил кредит, в залог предложил ОВВЗ.

– Это не вопрос, – сказал Юрий Анатольевич, откладывая в сторону газету. – Я вообще не вижу здесь вопроса. Вас что-то смутило в этом предложении?

– Да нет… Но понимаете, он не клиент банка, лично я его в первый раз вижу, и просит сразу полтора миллиарда.

– Владислав Дмитриевич! У нас одних пунктов обмена валют только по Петербургу столько, что я даже затрудняюсь назвать их точное количество, – и у многих из них оборот в день побольше миллиона долларов будет – и что же, думаете, каждого приходящего знают в лицо? Принес баксы, посмотрели – не фальшивые, пересчитали, дали рубли – до свидания! Клиент, не клиент, главное, чтобы облигации оставил и чтобы в любом исходе ситуации нам операция была выгодна. Цель банка – зарабатывать деньги, и как можно больше, а с чьей это помощью делается – непосредственных клиентов, или на межбанковском уровне, или дяди со стороны, – уже неважно. Конечно, разбрасываться средствами куда попало, без оглядки, не следует, но, работая по принципу «никому не дам – вдруг обманут», никогда ничего не заработаешь. А в статье прибыли банка доходы от полученных процентов за предоставляемые кредиты на каком месте находятся?

– На втором, после доходов от операций с ценными бумагами.

– Вот! Я понимаю, проще, конечно, распоряжаться деньгами, когда к тебе приходит наш клиент с ежедневным оборотом в сто миллионов и просит пятьдесят на неделю, но для того вы и занимаете сию должность, чтобы принимать по подобным поводам решения, и – заметьте – правильные решения! Я понимаю, почему вы пришли, – за советом. Но, Владислав Дмитриевич, времена, когда такие проблемы разбирались на самом верху, прошли года три назад, если не раньше. Теперь это вполне в компетенции того сотрудника, который именно этим и занимается, то есть в данный момент – в вашей. И ни в чьей другой, в том числе и моей. Я вам могу сказать: «разрешаю» или «я против» только по вопросам, касающимся организации работы в целом, за каждого в отдельности я выполнять его обязанности не буду. В принципе, то, что вы пришли, – правильно, первый самостоятельный кредитный договор на крупную сумму и все такое, но в любом случае последнее слово за вами, я же никакой ответственности за это нести не буду. Представляете, если сейчас явится операционистка с вопросом, отправлять – не отправлять клиенту деньги по платежке, если на ней подпись главбуха неразборчива, а из валютного отдела обратятся с вопросом, оформлять ли им паспорт сделки с человеком, с которым они раньше никогда не работали? Бардак! Так что я вам не говорю ни «да», ни «нет», в качестве же личного совета, чисто дружеского, могу просто напомнить, что если проситель вызывает какие-то сомнения или вам что-то там интуиция – да, да, это тоже важно! – подсказывает, то у нас есть своя служба безопасности, у нее – начальник, небезызвестный вам Иван Борисович, попросите – он вам за три часа все данные о предполагаемом клиенте выложит, да и не только о нем.

К концу разговора, если так можно назвать монолог управляющего, Влад уже сидел опустив глаза в пол. Когда Юрий Анатольевич закончил, он поднялся и сказал:

– Спасибо, мне все понятно. Я пошел.

– Хорошо. Но все-таки, если вопросы возникнут, не стесняйтесь, спрашивайте.

Влад кивнул головой в знак согласия, вышел.

«Не стесняйтесь! А сам отчитал, как мальчишку. Здорово во всем быть правым и ни за что не отвечать», – думал он.

Зайдя к себе, посидел с минуту, мрачно насупившись, потом снял трубку, связался с постом охраны, узнал номер мобильного телефона начальника службы безопасности, набрал его.

– Але! – послышался в трубке громкий голос.

– Иван Борисович?

– Да!

– Вас Друбский беспокоит, из кредитного отдела Калининского филиала. Помните меня?

– A-а, как же, как же, здравствуй. Что стряслось?

– Ничего страшного. Просто нужно узнать об одной конторе, если она на самом деле существует, солидная ли это организация или так себе, есть ли у них оборот какой или нуль голый, у них серьезный офис или сидят два клерка за обшарпанным столом в тесной комнатенке, – короче, без особенных подробностей, просто общая информация.

– Хорошо. Когда тебе нужно?

– Завтра к утру.

– Да я уже к концу дня могу позвонить, давай данные.

Влад взял визитку, зачитал все, что на ней было. Борисыч удовлетворенно хмыкнул и ушел со связи. У начальника службы безопасности такие вопросы удивления не вызывали, и ответы на них находил быстро. Ближе к семнадцати ноль-ноль, когда Влада уже занимали иные заботы и он успел о своей просьбе забыть, раздался звонок Ивана Борисыча.

– Ну что, записывай, или запоминай, или просто слушай. Фирма такая есть, сфера деятельности – строительство и стройматериалы, но занимаются всем подряд – от металла, леса и цемента до детских игрушек и китайского трикотажа. Счет в «Автовазбанке», остаток – ноль. Но она является учредителем кучи всяких других организаций, а у тех счета в целом ряде банков. Оборот у них средний, но стабильный. Офис располагается по указанному адресу, восемь комнат, человек двадцать сотрудников, обстановка – мебель, оргтехника – соответствующая, все на уровне. Мужик с такой фамилией у них действительно генеральный директор. Все. Если чего нужно подробнее, говори.

– Нет, спасибо, Иван Борисович, достаточно.

– Ну, пока.

– До свидания.

Начальник службы безопасности был «из бывших», долгое время находился на оперативной службе в милиции и посему обладал всеми необходимыми профессиональными навыками – например, Влада он видел всего один раз – на общем праздновании пятилетия существования банка, знакомил их Юрий Анатольевич, – а все ж запомнил. Человек он был жесткий, в разговоре – груб, резок, и полностью соответствовал своей должности. Его приход на нее ознаменовался отказом от услуг охранного бюро и созданием собственной службы, что позволило, во-первых, существенно сократить расходы на безопасность, во-вторых, вселило лишнюю уверенность, что не случатся неприятные эксцессы: свой – он и есть свой, не наемный, доверия больше. Борисыч, казалось, имел связи везде – и в МВД, и в ФСБ, и среди уголовных авторитетов, что существенно добавляло к уже имеющимся, надо заметить, весьма обширным, знакомствам Хозяина и его ближайших помощников.

Информация, добытая Борисычем, Влада вполне удовлетворила. В сумме с тезисами, изложенными в прочитанной им управляющим лекции, получалось вполне весомая аргументация в пользу предоставления необходимого кредита организации просителю, посему, когда на следующий день в две минуты одиннадцатого раздался звонок от господина Бойкова, Влад смело его обрадовал. Спустя два часа тот появился со всеми необходимыми документами, даже справкой из налоговой на открытие счета в банке, печатью и двумя совершенно идентичными ему по внешнему виду личностями – генеральным директором и главным бухгалтером очередной дочерней фирмы с бестолковым названием «Айс М», – организации юридические лица за неимением времени для походов по различным инстанциям – налоговым инспекциям, пенсионным фондам, медстрахам – обычно просто приобретались готовыми, с печатью и полным пакетом документов, за триста пятьдесят – четыреста долларов, в основном у различных аудиторских фирм, представители которых для каждой следующей должны были придумывать новое название, и чем дольше длилась такая работа, тем сильнее истощалась их фантазия. Так, «Строймашкомплект» становился «Машкомплектстроем», затем «Комплектстроймашем», потом, соответственно, «Машстройкомплектом», в конце концов же оказывался «Строймашкомплектом +» или «Строймашкомплектом М», также были популярны буквы «А» и «В» – остальной алфавит почему-то не использовался. Было проще тем, у кого сотрудники были знакомы с римской историей или греческой мифологией – оттуда можно было черпать множество имен. Иногда же было вполне достаточно знания английского языка: торгуешь, например, медикаментами – вот ты уже «Бэст мэдисин трейд Компани», – и звучит для партнеров солидно, и самому приятно, что ты не какой-то там эдакий, а именно «Бэст» и «Компани», одна беда – в платежках тяжело название умещать, но здесь можно использовать аббревиатуру.

Коллеги Петра Павловича быстро заполнили заявление на открытие рублевого и ссудного счетов, кредитный договор, нашлепали на всех местах свою печать, поставили подписи. Сам он отнес в отдел ценных бумаг плотный пакет своих облигаций, в таком специальном полиэтиленовом синем мешочке, их там проверили на подлинность, и, когда Влад с генеральным директором подсчитывали общую сумму, в кабинет вошел сотрудник этого отдела Дима – высокий худощавый парень в очках, и, положив ОВВЗ на стол, сказал, что они нормальные, повернулся и удалился. Стоимость облигаций считали по минимуму – по тридцать пять процентов, получалось, таким образом, всего на триста двадцать четыре тысячи четыреста восемьдесят долларов, что по исходному курсу четыре тысячи восемьсот двадцать рублей за доллар составляло один миллиард пятьсот шестьдесят три миллиона девятьсот девяносто три тысячи рублей, кредит «Айс М» получал в размере полутора миллиардов. Прибыль же от процентов за две недели должна была составить примерно шестьдесят четыре миллиона, так что даже в случае невозврата банк ничего не терял – плюс рост курса доллара и стоимость самих облигаций. В общем, сделка получилась вполне нормальной, Наташа отнесла договор к Юрию Анатольевичу, оставившему на ней свою подпись, потом сходила к секретарю, поставила печать филиала, Влад спрятал пакет с ОВВЗ в сейф, обменялся рукопожатием с Бойковым – выражение лица того не оставляло сомнений в том, что он доволен чрезвычайно. Еще до обеда Петр Павлович появился с доверенностью и платежкой на всю сумму, в тот же день деньги по указанным реквизитам списали. Ближе к вечеру Влад вынул пакет с облигациями и отнес его в кассу, где он был помещен уже в сейф специальный. Ровно через четырнадцать дней господин Бойков должен был появиться с документом, подтверждающим перевод средств на счет банка, в противном же случае, в соответствии с договором, ОВВЗ становились собственностью последнего.

В течение дня были и другие дела, но постепенно он подошел к концу, и Влад признался сам себе, что он весьма рад этому – ведь вечер ему предстояло провести в компании будущего тестя и Константина Сергеевича с кружкой прекрасного ячменного хмельного напитка. Как только пробило восемнадцать ноль-ноль, он быстро оделся, попрощался с Косовским и Натальей, добивающих на компьютере в «Дум» очередную партию всякой нечисти, и вышел на улицу.

Над вопросом, какое именно пиво покупать и где его брать, Влад особенно долго не размышлял – конечно, в «Харлее», а чтобы не мучиться с бутылками из-под минеральной воды, зашел в имеющийся неподалеку от места работы хозяйственный магазин и приобрел десятилитровую пластмассовую канистру. Путь до заведения преодолели быстро. Пока емкость наполнялась, успел, прямо там, в баре, пропустить пару кружечек, поэтому к Константину Сергеевичу он приехал уже не столь напряженным, каким часто бывал сразу после окончания рабочего дня. Каково же было его удивление, причем неприятное, когда он за столом помимо хозяина и будущего тестя застал того самого нечесанного соседа Василия, судя по красному довольному лицу которого можно было сделать неопровержимый вывод о том, что он зашел сюда опохмелиться (или догнаться) и цели своей достиг.

Влад поздоровался со всеми, Зинаида, его встретившая, отправилась на кухню, и тут – он даже не успел сесть за стол, сей молодой человек, ткнув пальцем в принесенную им канистру, развязно спросил:

– А это что такое?

– Пиво, – обалдев от такой наглости с его стороны, ответил Влад.

– О-о, – протянул тот, – пиво я обожаю!

– Василий! – пытался одернуть его Константин Сергеевич, – веди себя прилично!

Влад взглянул на Игоря Николаевича – тот только улыбался. Видно, Василий был здесь кем-то вроде шута или паяца, поэтому, во-первых, он всех забавлял, почему, наверное, Жанна ласково и назвала его «Василек», а во-вторых, тем самым он добивался того, чтобы его поили, а «это дело», как сразу понял Влад, ему весьма нравилось.

– А что тут неприличного – спросить, что мы сейчас будем пить? – скорчил гримаску Василий.

Вместо ответа хозяин снова улыбнулся, отставной генерал – чуть сдержаннее. Влад еще раз внимательно рассмотрел первого гостя и заметил другую важную деталь – рваные носки.

– Влад! – обратился к нему Константин Сергеевич. – Вы не обращайте внимания на нашего соседа!

– Ну как же, – с раздражением сказал Влад, – на такую «звезду» – и не обращать внимания!

– Нет, вы подождите, – продолжил хозяин. – Хотите послушать стихи, какие нам нынче Василек принес?

– Вы поэт? – спросил у него Влад.

– Я творческая личность! – ответил тот.

– Ага, понятно, – кивнул Влад.

– Владислав! – Константин Сергеевич достал какие-то полумятые листки. – Помните лермонтовские:

 
Я рожден с душою пылкой,
Я люблю с друзьями быть,
А подчас и за бутылкой
Быстро время проводить?
 

– Помню отлично.

– А теперь послушайте, что наш уважаемый соседушка написал:

 
Я рожден, кажись, с бутылкой,
Так что с нею мне и жить,
Хоть своей душою пылкой
Понимаю: плохо пить!
 

– А вам, – обратился к Василию Влад, – не приходило в голову «Евгения Онегина» переделать?

– Я вам что, – ответил тот, – неприятен? Что это вы все время пытаетесь меня подколоть?

Влад смутился от прямого вопроса. В этот момент зашла Зинаида, расставила кружки, закуски и опять удалилась. Воспользовавшись моментом, он вместо того, чтобы ответить Василию, начал разливать пиво, заодно рассказывая, где его приобрел, а внутри себя досадуя на то, что сей неприятный «субъект», как он прозвал Василия, сидит с ним рядом за столом, пьет его пиво, а Константин Сергеевич мало того, что не пытается его прогнать, но, видимо, даже находит какое-то удовольствие от общения с ним.

Не услышав ответа Влада, Василий опять скорчил рожицу и принялся, очевидно, цитировать:

– «Ты только изреки: обманул я, уязвил, налгал, наклеветал, насплетничал на ближнего? Изрыгал хулу? Злобу? Николи! Нарушил ли присягу в верности царю и отечеству? Производил поборы, извращал смысл закона, посягал на интерес казны? Николи! Мухи не обидел: безвреден, яко червь пресмыкающийся…»

Константин Сергеевич и Игорь Николаевич, видимо, уже привычно засмеялись.

– Откуда это? – спросил Влад.

– Гончаров, «Обрыв», – ответил ему Василий. – Читывали?

– Читал. Была у меня какая-то командировка в Новосибирск, на неделю, город – прескучный, дел было мало, а для какой-то цели, мне неведомой, захватил я с собой именно эту книгу. Там-то, от безделья, ее и прочитал.

– Ну и как?

– А вам-то что? – бросив на него взгляд исподлобья, спросил Влад.

– Мне – ничего. Просто интересно. Я, видите ли, в свое время пытался стать специалистом по русской словесности, но – не вышло. А интерес остался.

– А что ж так, «не вышло»?

Василий сложил вместе ладони рук, поднял глаза кверху и произнес:

– Не вышло, батенька, не вышло.

– То есть вы собирались, я так понял, стать филологом, да передумали?

– Ой, не передумывал я! Обстоятельства, обстоятельства – а они, как известно, выше нас.

– И в чем же заключались?

– Как это в чем? Известно – в алкоголизме. Поначалу, там, на лекциях просиживал, семинары посещал, пятерочки получал, был способным студентом, а после вдруг так пофигу все стало, на экзамен мог прийти мало того что с похмелья, так еще бутылочки три с утра пивка уже употребив, – маялись, маялись со мной, да распрощались.