Текст книги "Герои Хасана"

Автор книги: Василий Ежаков

сообщить о нарушении

Текущая страница: 1 (всего у книги 4 страниц)

Василий Ежаков
ГЕРОИ ХАСАНА
Дорогой читатель!

Если ты окинешь взором даже самую подробную географическую карту нашей Родины, то с трудом заметишь на юге дальневосточного Приморья маленькое озеро Хасан. Летом 1938 г. здесь произошли события, обратившие на себя внимание всего мира.

Японские милитаристы, сосредоточив вблизи нашей государственной границы усиленную артиллерией и танками 19-ю пехотную дивизию, лучшую в то время дивизию Квантунской армии, начали вооруженный конфликт.

Ценою жизни многих солдат и офицеров японцам удалось овладеть пограничными сопками, в том числе Безымянной и Заозерной, и углубиться на нашу территорию до 4 километров. Всего двенадцать дней потребовалось нескольким частям Приморской армии, чтобы наголову разбить врага и вышвырнуть его с советской земли.

Советские воины, выполняя свой священный долг, проявили исключительный героизм и отвагу в борьбе с японцами, беспредельную преданность Коммунистической партии и Советскому правительству.

Герои Хасана! – так с любовью и гордостью назвал советский народ всех бойцов, командиров и политработников – участников этих событий.

Им, беззаветным героям советской земли, и посвящается эта брошюра.

ПЕРЕЛИСТЫВАЯ СТРАНИЦЫ ИСТОРИИ…

Летом 1968 г. исполнилась тридцатая годовщина со дня разгрома японских милитаристов у озера Хасан. Каждый раз, когда мы обращаемся к этим событиям, то невольно встают вопросы: как могла решиться Япония напасть на священные рубежи нашей Родины, какие она ставила задачи, чего хотела достигнуть захватом небольшого приозерного куска советской земли?

Чтобы ответить на эти вопросы, нельзя не вспомнить обстановку, предшествовавшую боевым действиям у озера Хасан, полистать страницы истории…

1931 год. Япония, вероломно напав на Северный Китай, захватила Маньчжурию. Но захватнические устремления японского империализма были значительно шире, чем ликвидация Китая как государства.

«Для того чтобы завоевать Китай, – советовал в 1927 г. председатель кабинета министров Японии Танака в своем меморандуме императору, – мы должны сначала завоевать Маньчжурию и Монголию. Для того чтобы завоевать мир, мы должны сначала завоевать Китай. Если мы сумеем завоевать Китай, все остальные малоазиатские страны, Индия, а также страны Южных морей будут нас бояться и капитулируют перед нами. Мир тогда поймет, что Восточная Азия наша, и не осмелится оспаривать наши права… Овладев всеми ресурсами Китая, мы перейдем к завоеванию Индии, стран Южных морей, а затем к завоеванию Малой Азии, Центральной Азии и Европы»[1]1
  Финал. Историко-мемуарный очерк о разгроме империалистической Японии в 1945 г. Изд-во «Наука». М., 1966, стр. 11.


[Закрыть].

Реальной угрозой безопасности советского Дальнего Востока, представлявшего предмет давних вожделений японского империализма, была открытая агрессия Японии против Китая, в результате которой ее вооруженные силы вышли к границам Советского Союза и дружественной нам Монголии. Профашистски настроенные японские государственные деятели, министры и генералы открыто призывали продолжить поход на нашу Родину. Одним из таких наиболее рьяных идеологов войны с Советским Союзом был генерал Араки, слывший в Японии «знатоком Советской России». Он действительно не раз бывал в нашей стране, знал русский язык. В годы первой мировой войны, будучи на дипломатической службе в России, молодой Араки был уличен в шпионаже, а с 1918 по 1922 год он находился в нашей стране в составе войск интервентов. Этот «специалист по Советской России», зарекомендовавший себя верным слугой японского империализма, в 1931 г., являясь военным министром, участвовал в руководстве захватом Маньчжурии. В 1938 г. генерал Араки – министр просвещения.

В своих статьях и речах, обращенных к молодежи, он не только разглагольствовал об особенностях японского военного духа, но и призывал к походу на Советский Союз.

Необходимость такого похода обосновывалась и в печати. Этому посвящались книги и брошюры, авторы которых призывали готовить войну против СССР, доказывали неизбежность ее для Японии, чтобы осуществить свои захватнические планы. Подобные заявления государственных деятелей, выступления печати и радио японские милитаристские круги восприняли как призыв к действию. Они начали с обострения взаимоотношений между СССР и Японией, с организации всевозможных пограничных конфликтов. И дня не проходило, чтобы на том или ином участке дальневосточной государственной границы не было какой-либо провокации, прощупывания штыком обороны советских границ. За десять лет, предшествовавшие событиям у озера Хасан, советские пограничники Дальнего Востока ликвидировали 150 бандитских отрядов, организованных и снабженных японскими милитаристами. Только один пограничный отряд в районе Гродеково задержал 31 092 нарушителя границы, 384 шпиона, 37 диверсантов, 216 бандитов, 9679 контрабандистов, изъяв у них огромное количество японского оружия – винтовок, гранат и пулеметов.

Незадолго до событий у озера Хасан организаторами провокаций стали выступать уже японские власти. 20 февраля 1938 г. они задержали советский пароход «Кузнецкстрой», а 19 июля того же года группа фашиствующих молодчиков ворвалась в здание советского полпредства.

Не ограничиваясь подобными провокациями и пограничными конфликтами, милитаристская Япония тем временем упорно готовилась к захвату советской земли. На территории оккупированной Маньчжурии, в непосредственной близости от государственной границы СССР, было развернуто огромное военное строительство: возникали казармы и военные склады, строились шоссейные и железные дороги, создавались аэродромы, увеличивалась в приграничном районе и численность японских войск.

За период с 1931 по 1936 г. на территории Маньчжурии число аэродромов увеличилось с 5 до 43. Намного возросла и численность войск. Если в январе 1932 г. в составе Квантунской армии насчитывалось 50 тыс. солдат и офицеров, то к 1 января 1937 г. ее численный состав увеличился более чем в пять раз. На вооружении этой армии находилось 439 танков, 1193 орудия и 500 самолетов. Все это готовилось и нацеливалось на нашу страну. Не скрывали того и сами японские генералы. Оценивая значение этих военных мероприятий, а также роль искусственно созданного на территории Маньчжурии марионеточного государства Маньчжоу-Го, полностью зависимого от Японии, бывший главнокомандующий японскими войсками в Центральном Китае генерал Мацуи так и писал: «Значение создания Маньчжоу-Го заключается не только в обороне против расширения влияния СССР с севера, но и далее – в вытеснении его с востока».

Решению этих захватнических целей была подчинена и подготовка войск, сосредоточенных главным образом в северной части Маньчжурии. Они готовились к боевым действиям в условиях, схожих с условиями в нашей стране: отрабатывали умение воевать в горах и лесистой местности, в местах с суровыми климатическими условиями.

Готовясь к нападению, японские милитаристы вовсю старались обосновать «законность» захвата исконно русской земли в районе озера Хасан. Они готовы были рассматривать эту землю как часть территории Маньчжурии, оккупированной Японией.

15 июля 1938 г. японский посол в Москве предъявил Советскому правительству требование об отводе советских войск к западу от озера Хасан.

Эти действия правящих кругов Японии ни у кого не вызывали сомнения в том, что они выжидают лишь подходящий момент и подыскивают место для военной авантюры. Летом 1938 г. японское военное командование, видимо, решило, что этот момент настал и что можно не только проверить силу Красной Армии, но и безнаказанно отторгнуть часть советской территории в районе озера Хасан. Расчет японских генералов был прост: неподготовленность этого района к обороне и трудность сосредоточения и развертывания советских войск на болотистой местности позволят им быстро добиться успеха – захватить выгодные в тактическом отношении сопки Заозерная и Безымянная, опираясь на которые можно было бы угрожать всему Посьетскому району…

Как это произошло и что из этого вышло, рассказывается в последующих разделах брошюры.

ПОДВИГ ПОГРАНИЧНИКОВ

По водной глади рек, морей и океанов, по долинам, холмам и горным хребтам на многие десятки тысяч километров простираются границы нашего государства. Днем и ночью, в пургу и зной на страже их стоят советские воины-пограничники. Они бдительно охраняют мирную жизнь, покой и счастье советских людей.

В районе озера Хасан государственная граница проходит по восточным скатам скалистых сопок. Наиболее значительные из них – Заозерная и Безымянная, расположенные примерно в 10 километрах от побережья Тихого океана и в 130 километрах от Владивостока. В ясные, погожие дни с их вершин хорошо просматриваются Посьетская бухта, безбрежные просторы океана, дальние острова.

В непосредственной близости от западных скатов этих сопок и расположено вытянутое с севера на юг озеро Хасан. Его северный и южный заболоченные берега почти упираются в государственную границу, которая в этих местах круто поворачивает на восток и образует небольшой выступ. Доступ к сопкам Безымянная и Заозерная возможен только через небольшие проходы между государственной границей, северным и южным берегами озера Хасан. Охрану этого участка государственной границы в 1938 г. несли воины 59-го Посьетского пограничного отряда. Обычно для его охраны выделялись полевые дозоры из двух-трех пограничников в каждом, которые и располагались на пограничных сопках.

С июля 1938 г. эти дозоры не раз отмечали какие-то подозрительные приготовления японской военщины в приграничном районе. Особое внимание советских пограничников привлекло необычное по своей интенсивности движение японских автомашин и повозок 27 июля 1938 г. Они следовали одна за другой по тракту Мантокусан – Кенхин – Малая Совеловка в приграничный район. Отмечены были также возросшие железнодорожные перевозки на станциях Сонион, Насанпфо, а в конце дня советские пограничники заметили до роты японских солдат и офицеров, переправлявшихся через реку Тумень-Ула.

События двух последующих дней подтвердили вывод нашего командования о сосредоточении японских войск в приграничном районе.

Советские пограничные посты усилили наблюдение. Одновременно командование 59-го Посьетского пограничного отряда увеличило, хотя и незначительно, численность пограничных нарядов. Сопка Безымянная охранялась нарядом в 11 человек, а на Заозерной располагалось до роты пограничников. Все они, как и всегда, бдительно несли свою нелегкую службу. 29 июля 1938 г. японцы, нарушив государственную границу, атаковали сопки Безымянная и Заозерная. Главный удар они наносили на сопку Безымянная, которая в этот день охранялась нарядом во главе с помощником начальника заставы лейтенантом А. М. Махалиным. Под покровом густого тумана на сопки наступали два японских отряда численностью до 70 человек каждый. Лейтенант А. М. Махалин, командир отделения Т. М. Шляхов, красноармейцы С. А. Бигус, Д. Е. Емцов, П. А. Кобяков, И. Д. Кособоков, М. Н. Кувшинов, Р. Е. Лисняк, В. И. Поздеев, А. К. Савиных и И. Е. Шмелев, имея на вооружении всего девять винтовок, два ручных пулемета и ручные гранаты, приготовились к бою.

^{И. Д. Кособоков.}

Они заняли круговую оборону, подготовили гранаты к броску и положили их на бруствер накануне вырытых окопов. Нарушители границы развернутой цепью двигались к сопке.

– Без команды не стрелять! – приказал лейтенант и взял трубку полевого телефона, чтобы доложить на заставу обстановку.

Бывший горнист, ныне артист эстрады и кино, Н. Е. Левша, исполнявший в тот день обязанности помощника дежурного по заставе, вспоминает:

– Как только Махалин позвонил на заставу, я по приказанию дежурного пригласил к телефону начальника заставы. И хотя трубка полевого телефона была в руках начальника заставы, мне, как и каждому, кто был в этот момент в дежурном помещении, хорошо был слышен голос Махалина. Он докладывал: «Японцы двумя колоннами приближаются к границе».

^{З. М. Н. Кувшинов.}

– Не поддавайтесь на провокацию, – предупредил его начальник заставы и тут же приказал: – Раньше времени огня не открывать!

– Японцы, – продолжал доклад Махалин, – окружают сопку, находятся на дистанции двести, сто пятьдесят метров…

И дальше в трубке послышался треск, похожий на стрельбу…

Вражеские солдаты уже взбирались по скатам сопки. Подпустив их на дистанцию не более ста метров, Махалин подал команду:

– Огонь!

Раздался первый ружейный залп, гулко застучали пулеметы, но поредевшая цепь атакующих еще продолжала двигаться вперед. Японцы, окружая сопку, уже подбирались к ее вершине. Пограничники забросали их гранатами. Подступы к вершине покрылись десятками трупов. Атакующие залегли и стали пятиться назад. Чтобы не дать врагу опомниться, лейтенант Махалин с возгласом «За Родину! Вперед!» поднял своих бойцов в контратаку.

Теперь, спустя 30 лет, вряд ли следует судить о том, правильно ли поступил лейтенант Махалин, подняв своих бойцов в контратаку против намного превосходящих сил противника, не лучше ли было из своих окопов в упор расстреливать захватчиков. Точно так же было бы неправильно подходить и к оценке боевых действий советских войск у озера Хасан с точки зрения минувшего опыта Великой Отечественной войны, а тем более с позиций сегодняшнего дня. Важно то, что никто из защитников сопки не дрогнул перед врагом. Все они, как один, преисполненные высокого патриотического долга, стойко защищали советскую землю. Наши пограничники трижды отбивали атаки японских войск, поднимались в контратаку и бились до последнего патрона и гранаты.

Их положение казалось безнадежным, но они продолжали сражаться.

^{Герой Советского Союза Д. Т. Левченко.}

Больше половины защитников сопки было ранено, но никто не оставил поля боя. Уже пали смертью героев красноармейцы Д. Е. Емцов, И. Е. Шмелев, В. И. Поздеев и А. К. Савиных. Из одиннадцати осталось только семеро, но все они бесстрашно бились с врагом: поднимались в контратаку, доходившую до рукопашной схватки, расстреливали нарушителей из винтовок и пулеметов. В одной из таких схваток погиб и лейтенант А. М. Махалин. Перед смертью он успел дать наказ своим боевым друзьям во что бы то ни стало биться до конца, дождаться подкрепления и изгнать захватчиков с нашей советской земли.

Командование нарядом принял на себя командир отделения комсомолец Трофим Шляхов.

^{Герой Советского Союза И. Д. Чернопятко.}

Выполняя наказ помощника начальника заставы, Шляхов вместе с Бигусом, Кобяковым, Кувшиновым, Кособоковым и Лисняком стойко сдерживали натиск врага, обороняли советскую землю так, как повелевал долг. И хотя защитники сопки еще не знали, что на помощь к ним спешили пограничники с заставы и воины 2-й стрелковой роты 119-го стрелкового полка 40-й стрелковой дивизии, но каждый из них был уверен, что она будет оказана. Таков закон нашей армии, всей советской действительности. Первыми, кто пришел на помощь защитникам сопки, были воины-пограничники заставы. Их было около двадцати под командованием лейтенанта Ракитина. Они смело вступили в бой. И хотя силы были неравны, врагу не удалось уничтожить защитников сопки и овладеть ею.

Пока шел этот неравный бой, бойцы 2-й стрелковой роты во главе со старшим лейтенантом Д. Т. Левченко, посланной для усиления погранзаставы, стремительно приближались к району боевых действий. Они прошли уже Пакшекори… На подступах к сопке Безымянная старший лейтенант поставил командирам взводов боевую задачу, и рота с ходу вступила в бой. Дружной атакой ее воины совместно с пограничниками очистили сопку Безымянная от японцев. Вспоминая эти события, их участник пограничник Степан Бигус рассказывал:

– Для нас, защитников Безымянной, этот уголок приморской земли был олицетворением всей советской земли. И когда на каждого из нас пришлось по двадцати озверелых японцев, мы не дрогнули, ибо за нашими плечами была Родина. Мысль об Отчизне и о том, что мы являемся ее передовым постом, сделала нас непобедимыми.

Партия и правительство высоко оценили подвиг одиннадцати пограничников. За мужество и героизм, проявленные ими при защите советской земли, десять из них были награждены орденом Ленина, а лейтенанту Алексею Махалину посмертно присвоено звание Героя Советского Союза. Тогда же его именем была названа сопка Безымянная.

Высоких правительственных наград удостоились и воины 2-й стрелковой роты 119-го стрелкового полка 40-й стрелковой дивизии, с честью справившиеся с поставленной им задачей. Командир роты Д. Т. Левченко был удостоен звания Героя Советского Союза, а бойцы и командиры – высоких правительственных наград.

ДАТЬ ОТПОР!

Весть о пограничном конфликте у озера Хасан в тот же день, 29 июля 1938 г., тревожно разнеслась по всей нашей необъятной стране. Наглая провокация японской военщины вызвала гнев и возмущение всех советских людей. В городах и селах, на предприятиях и в колхозах, в воинских частях и подразделениях – всюду прошли многолюдные митинги. Их участники гневно осуждали провокационные действия японских войск и единодушно выражали решимость дать сокрушительный отпор поджигателям войны, нарушившим нашу государственную границу.

«Мы просим наше правительство, – заявил многотысячный коллектив Московского автомобильного завода, носящего ныне имя его первого директора И. А. Лихачева, – не оставить провокацию японской военщины без последствий. Пусть фашисты испытают на своей шкуре силу и могущество нашей Родины, пусть узнают крепость и морально-политическое единство советского народа».

Рабочие Магнитогорского металлургического комбината заверили Коммунистическую партию и Советское правительство в том, что они приложат все силы, чтобы давать столько высококачественного металла, сколько потребуется для полного уничтожения зарвавшегося врага. Они так и записали в своей резолюции: «Наш индустриальный гигант, детище первых пятилеток, был и будет незыблемой крепостью обороны».

А колхозники сельскохозяйственной артели «Путь социализма» Ростовской области заявили: «Мы заняты мирным трудом, но наши кони и клинки наготове, и в любой час по зову партии и правительства выступим на защиту нашей социалистической Родины».

А сколько было личных писем граждан СССР! Комсомолец И. Самсонов из Новосибирской области писал: «Я хорошо помню слова Владимира Ильича Ленина, что „Владивосток далеко, но ведь это город-то нашенский“, и я буду крепко защищать этот город, все Приморье, весь Дальний Восток…»

И таких писем, обращений и резолюций было множество. Советские люди не только гневно осуждали провокацию японской военщины, но и делали все, чтобы пресечь ее. Они с утроенной энергией трудились на фабриках и заводах, в шахтах и колхозах, чтобы обеспечить советских воинов всем необходимым. Патриоты страны, как юноши призывного возраста, так и ветераны гражданской войны, которым довелось еще в 1919–1922 гг. изгонять японских захватчиков из Дальневосточного края, горели одним желанием – дать отпор врагу. В свободное от работы время они шли в военкоматы, райкомы партии и комсомола с просьбой послать их на защиту священных рубежей нашей Отчизны.

С такой же просьбой многие граждане нашей страны обращались и непосредственно в Центральный Комитет Коммунистической партии и Президиум Верховного Совета СССР.

Показательным было письмо молодых граждан Ярославской области, с которым они обратились лично к Народному комиссару обороны СССР.

«Мы, комсомольцы и несоюзная молодежь села Стрелы, Ростовского района, Ярославской области, прочитав на собрании сообщение о новом провокационном выступлении японских агрессоров на Дальнем Востоке, с гневом протестуем против этой провокации и просим партию большевиков, правительство и нашу доблестную Красную Армию дать наглым захватчикам сокрушительный отпор. А мы еще сильнее и крепче сплотимся вокруг нашей партии Ленина.

Мы все, как один, с единодушием просим нашего Наркома обороны взять нас, комсомольцев и несоюзную молодежь, досрочно на военную службу».

ПО ПРИКАЗУ ДАЛЬНЕВОСТОЧНОГО ФРОНТА

Советские воины, отбив натиск японцев 29 июля 1938 г., успешно выполнили свою боевую задачу. Они изгнали наглых захватчиков с советской земли. Однако никто не мог быть уверен, что противник не повторит атаки. И эти опасения были не напрасны. На следующий день, 30 июля, наши посты наблюдали, как японские воинские части вновь начали подтягиваться к границе. Они переправлялись через реку Тумень-Ула и сосредоточивались на подступах к сопкам Безымянная и Заозерная. К исходу дня, по данным нашей разведки, через реку переправилось до двух пехотных батальонов с большим количеством пулеметов, минометов и артиллерии.

Учитывая сложившуюся обстановку в районе озера Хасан, командующий Дальневосточным фронтом Маршал Советского Союза В. К. Блюхер приказал командиру 40-й стрелковой дивизии полковнику В. К. Базарову совместно с пограничниками обеспечить неприкосновенность государственной границы. Одновременно в боевую готовность приводились и другие части 39-го стрелкового корпуса, авиация Приморской армии под командованием комбрига П. В. Рычагова.

^{В. К. Блюхер.}

Командир 40-й стрелковой дивизии, получив приказ, поднял по тревоге 118, 119, 120-й стрелковые полки, 40-й отдельный танковый батальон и два артиллерийских полка и форсированным маршем стал выдвигать в район боевых действий. Перед началом марша секретарь Посьетского райкома партии вручил воинам дивизии от имени трудящихся района Красное знамя. С этим знаменем красноармейцы сражались потом за сопку Заозерная. По приказу дивизия должна была сосредоточиться в районе Зайсановка, Заречье. Чтобы выйти в этот район, ей предстояло совершить почти двухсоткилометровый марш по резко пересеченной местности и по единственной шоссейной дороге Раздольное – Краскино. А непосредственно в районе озера Хасан не было даже сколько-нибудь пригодной проселочной дороги. Все это осложняло своевременный выход наших войск в район сосредоточения.

Из-за прошедшего накануне дождя образовалась непролазная грязь, в которой застревали обозы и артиллерия. Продвижение стрелковых частей со средствами усиления проходило с большим трудом. Однако воины дивизии прилагали все силы, чтобы как можно быстрее выйти в указанный командованием район и с честью выполнить приказ. Все были проникнуты одним стремлением – скорее к месту боя! Совершая марш, все подразделения боролись за то, чтобы привести орудия и машины на исходное положение к сроку и в отличном состоянии, чтобы ни одна из повозок и машин не отстала, чтобы вся боевая техника была в полной боевой готовности. Командирам подразделений и партийно-комсомольскому активу так и было сказано, что тот, кто лучше всех совершит марш, будет первым введен в бой.

Всю ночь к району озера Хасан двигались и танки. Танкистов радовало, что ночь на 30 июля выдалась темная, пасмурная. Темнота маскировала движение танков, но она же увеличивала и трудности марша. На машинах были погашены огни. Лишь сзади еле заметными светляками мерцали кильватерные фонарики, но и они были так замаскированы, что, стоило танку на несколько метров отклониться в сторону, его водитель терял сигнальные огни передней машины. Поэтому механики-водители определяли путь не столько зрением, сколько слухом. От чрезмерного напряжения у водителей костенели руки, но ни один из них не хотел оставить своего поста. «Много самоотверженности, мужества и подлинного героизма проявили танкисты во время ночного марша», – записал в своем дневнике командир танковой роты старший лейтенант М. Сирченко, впоследствии награжденный орденом Ленина. Подводя итоги этого марш-броска, он отмечал, что «ни один танк не вышел из строя, не было ни одной малейшей аварии, ни одной задержки».