355 500 произведений, 25 200 авторов.

Электронная библиотека книг » Василий Горъ » Охота на бессмертного » Текст книги (страница 6)
Охота на бессмертного
  • Текст добавлен: 15 сентября 2016, 02:07

Текст книги "Охота на бессмертного"


Автор книги: Василий Горъ



сообщить о нарушении

Текущая страница: 6 (всего у книги 18 страниц) [доступный отрывок для чтения: 7 страниц]

Как ни странно, от этого короткого и совсем не резкого движения в голове ощутимо помутилось, веки налились тяжестью, а изображение карты вдруг потеряло резкость. Тем не менее она успела оценить расстояние, которое им требовалось преодолеть, поэтому угрюмо вздохнула:

– Далековато…

– Если верить о-Дитару, то до границы с Аиантаром можно добраться дней за пять-шесть… – успокоил ее Вересаев. – Только вот соваться в домен нашей цели с ходу мы не будем: остановимся в предгорьях, рядом с какой-нибудь небольшой деревенькой, и займемся разведкой…

– Мы? То есть и я – тоже?! Разведкой?! Не смешите!!! – неожиданно для самой себя хихикнула Фролова и внезапно почувствовала, что маскировочная сетка, окружающая «гнездо», все быстрее и быстрее уезжает куда-то в сторону.

 
– Побежал он… на перрон…
Сел в… э-э-э… отцепленный вагон,
Внес узлы и… чемоданы…
Рассовал их… под диваны… —
 

заплетающимся языком процитировала она, затем поудобнее пристроила щеку на чем-то зеленом, приятно пахнущем свежей листвой, закрыла глаза и поняла, что не помнит, что там дальше!

Расстроилась. Шмыгнула носом. Затем обиженно выпятила нижнюю губу и расстроенно призналась:

– А что дальше – забыла…

В этот момент по ее волосам ласково скользнула рука Вересаева, а над ухом раздался его тихий голос:

– …сел в углу перед окном И заснул спокойным сном…

Глава 11
Максим Вересаев

…Половинная доза спецпрепарата, рассчитанная на экстренное вырубание мужика весом под центнер, на пятидесятивосьмикилограммовую Фролову подействовала, как нокаутирующий удар супертяжа на мухача[28]28
  Мухач – жаргонное название боксера суперлегкого веса.


[Закрыть]
: заснув на рассвете, она открыла глаза только в середине первой чаши следующей ночи.

Нужду справила на автопилоте. Не сказав ни слова по поводу того, что делать это надо в паре метров от лодки и стоя по колено в воде. Умывалась тоже механически, толком ничего не соображая. А первое слово сказала только часа через полтора. Когда наконец домучила MRE[29]29
  MRE – meals, ready-to-eat – еда, готовая к употреблению. Американский сухой паек.


[Закрыть]
:

– Спасибо…

После чего аккуратно сложила пустые упаковки в целлофановый пакет для мусора и превратилась в статую.

Давать ей возможность думать о Паоло в мои планы не входило, поэтому я объявил об очередной смене гребцов, уступил свое весло отдохнувшему Костику, а сам, забрав у него ОНВ, перебрался на корму.

Девушка не отреагировала – безучастно смотрела себе под ноги и молчала.

Я тщательно оглядел оба берега, затем на всякий случай сверился с картой и решил, что можно рискнуть:

– Дня через два-три балдеж с плаванием по реке закончится, и мы высадимся на берег. Еще через сутки мы найдем подходящее место для лагеря, и я начну ходить в разведку…

Ольга даже не пошевелилась.

– Вероятнее всего, отлучаться буду надолго. Оставляя вас одних в незнакомом лесу на сутки и более…

Опять ноль внимания.

– Бодрствовать и днем, и ночью парням будет тяжело. Значит, заступать в дозор придется и вам…

Та же хрень, только в профиль.

– Если вы зевнете местного хомячка или кролика – ничего страшного: он пробежит мимо и продолжит заниматься своими делами. Не заметите человека или хищника вроде харруга – нам придется хоронить кого-нибудь еще…

Вот тут ее проняло. Не по-детски: она вздрогнула, нервно сглотнула и закусила губу. Видимо, чтобы не заплакать.

– И хорошо, если просто хоронить, а не собственноручно добивать тяжелораненого… – намеренно нагнетая обстановку, криво усмехнулся я. – Человек – создание живучее. И, как правило, умирает очень неохотно…

К моему искреннему удивлению, срываться на мне она не стала. Наоборот, решительно тряхнула волосами, развернула плечи и уставилась в глаза:

– Я поняла. И уже в норме…

– Что ж, тогда, пока есть время, я устрою вам ликбез[30]30
  Ликбез – ликвидация безграмотности.


[Закрыть]
по ТСП… э-э-э… тактико-специальной подготовке…

…Слушала она внимательно. Уточняла то, во что не врубалась с ходу. И действительно старалась понять. Поэтому я основательно разошелся и рассказал не только о принципах выбора места базирования и организации дневок с ночевками, но и о тактике действий незаконных вооруженных формирований, общих основах индивидуальной маскировки, невзрывных ловушках и т. д.

Что интересно, первое время я пытался давать информацию с поправкой на условия Средневековья, но в какой-то момент сообразил, что делаю это зря, так как луки, арбалеты и, потенциально, магия могут очень неплохо заменять наш огнестрел.

Несмотря на то, что все это ля-ля шло «без отрыва от производства» – каждые полчаса один из гребцов отправлялся «отдыхать» с ОНВ, а отдыхающий, соответственно, ворочать весло – после лекции я устроил контрольный опрос. И начал не с Фроловой, а с уставшего больше всех Бардина:

– Костик, скажи-ка мне, пожалуйста, по каким принципам подбирается место дневки?

Костик, толком не успевший перевести дух после смены, начал мямлить что-то невразумительное. За что удостоился осуждающего взгляда своей хозяйки:

– Оно должно скрывать группу от наблюдателей, позволять наблюдать за подступами и окрестностями, иметь как минимум два пути отхода, давать возможность отражать нападения противника с любой стороны и быть тактически круче тех мест, где могут расположиться нападающие…

– В смысле, давать группе тактическое преимущество перед противником? – улыбнулся я.

– Ага!

– Форма расположения бойцов в месте дневки, Толик? – повернулся я к Коростелеву.

– В нашем случае – треугольник либо квадрат… – усмехнулся телохранитель. – Ибо при всей безграничности моей фантазии я не могу себе представить круг с тремя или четырьмя углами!

– Сразу видно, что пиджак! – фыркнул я. И с ходу процитировал пару армейских афоризмов: – «Дневальный не должен выходить за радиус квадрата своей тумбочки» и «эллипс – это круг, в который можно вписать квадрат два на четыре…»

Фролова сложилась пополам и затряслась в бесшумном хохоте. Видимо, слышала эти перлы в первый раз. А Костик сокрушенно вздохнул:

– Да уж, с безграничностью ты, Толян, пожалуй, погорячился…

– Ольга, по какой стороне просеки желательно передвигаться днем? – дав им отсмеяться, поинтересовался я.

– В теории – по той, рядом с которой тень… – не задумываясь, ответила девушка. – А на практике лучше двигаться по лесу, а не по открытому пространству…

…Когда на востоке небо начало светлеть, теоретическая часть нашего экзамена плавно перешла в практику. Место для дневки нашли почти без моего участия. «Насест» оборудовали сами. А затем, перетаскав на него вещи, утопили лодку и тщательно замаскировали это место.

Получилось на троечку. Если, конечно, считать за три балла поставленные каждому «единицы».

Нет, особо грубых ошибок не сделал никто, но «несущественных мелочей» было столько, что более шумно можно было «прятаться», только включив магнитофон с самыми «мелодичными» творениями группы «Rammstein». Или соляками от Джимми Хендрикса.

Ошибки исправлял, конечно же, я. Сопровождая процесс ехидными комментариями. А когда вогнал «творцов» в краску, похвалил:

– Для начала неплохо…

Костик с Толяном обрадовались и были отправлены отбиваться. А Ольга, устроившись рядом со мной, вытащила из нагрудного кармана охотничьего костюма навороченный смартфон, дождалась, пока он включится, и завела какую-то игрушку.

Я ей, естественно, не мешал – чем бы дитя ни тешилось, лишь бы не руками, – наблюдал за рекой и пытался понять, как можно и рыбку съесть, и костями не подавиться.

Увы, добраться до замка Уленмара ап-Риддерка, не вылезая из лодки, было нереально. А вот пешком… Двигаясь на своих двоих, городские мальчики и госпожа Фролова оставляли такой след, что пройти по нему смог бы любой деревенский пацан. Лес и реку слушали тоже… хреновато: птичьи трели оценивали категориями «мелодично» или «не очень», плеск воды под веслами и в бурунах по умолчанию считали одинаковыми, а на голоса людей реагировали только тогда, когда вспоминали о том, что любой человек – враг.

Нет, никаких претензий к Толяну и Костику я не мог выкатить по определению, так как видел, как они двигаются, читал их досье и точно знал, что в экстремальной ситуации они, не задумываясь ни на мгновение, закроют Ольгу собой. Или сделают все, чтобы увести ее в безопасное место.

Однако и радоваться их преданности тоже не получалось: рефлексы, вбитые в этих парней, здесь, в лесу, не катили! Поэтому я, как ни цинично это звучит, предпочел бы потерять их обоих вместо одного Дзабарелла.

Как оказалось, Ольга размышляла о чем-то в этом же духе: когда бодигарды повырубались, она вдруг выключила телефон и повернулась ко мне:

– Максим, теперь, когда Паоло… уже нет, с шансами вернуться стало совсем хреново, да?

Лгать или внушать ей ложное чувство уверенности я не собирался, поэтому ответил честно:

– Их стало значительно меньше…

– Ну да, одних нас не оставишь. И с собой в ту же разведку не поведешь… – вздохнула она, потянулась к ветке, чтобы сорвать с нее мясистый синевато-фиолетовый лист, тут же получила по рукам и виновато улыбнулась: – Вот, о чем я и говорила: демаскируем чуть ли не на каждом шагу. Хотя вроде и стараемся делать как лучше…

– Оставлять вас можно… – и не подумав извиниться, буркнул я. – Просто дневку придется устраивать намного дальше от жилья…

– А значит, больше ходить и сильнее уставать…

– Какие есть альтернативы? – криво усмехнулся я.

– Ну, в теории вы могли бы «исполнить» этого мага в одиночку… – испытующе глядя на меня, сказала она.

Страх, мелькнувший в ее глазах во время этой фразы, заставил меня помрачнеть: додумавшись до такого выхода из сложившейся ситуации, девочка продолжила анализ и пришла к тем же самым выводам, что и я.

– Ольга Алекса-…

– Оля. И лучше на «ты»… – перебила меня она. – Ладно?

– Оля, «исполнение» – это еще не все… – согласно кивнув, сказал я. – После гибели ВИП-персоны его охрана обычно становится на уши и начинает есть землю, пытаясь найти убийцу. Как правило, на той местности, на которой часто бывает их шеф, они ориентируются очень неплохо, поэтому быстренько перекрывают все возможные направления отхода и начинают искать. На мой взгляд, боевые тройки, состоящие из Измененных и Нюхачей, намного эффективнее наших ментов с разыскными собаками, поэтому, чем дальше будет место вашей постоянной дислокации, тем меньше шансов, что я до него доберусь. Роуминга тут нет, с телефонами-автоматами тоже засада…

– … поэтому дозвониться до нас и сообщить о том, что все чики-пики, ты тоже не сможешь… – грустно улыбнувшись, подытожила она.

– Да и не стал бы, даже если бы была такая возможность… – кивнул я.

Улыбку с ее губ как ветром сдуло:

– Ну да, межмировые порталы очень дороги, значит, открывать для нас сразу два Арвид ап-Лагаррат не захочет…

Настроение, и без того не ахти какое, ухнуло ниже плинтуса: если я правильно истолковал движение ее зрачков в ту сторону, где спали телохранители, то Ольга только что сочла меня… как минимум эгоистом.

– Да, не захочет. Поэтому, в момент «исполнения» вы должны быть где-то рядом. Вместе с тем одаренным, который должен будет активировать маячок… – нехотя буркнул я через мгновение и поднес к глазам бинокль, чтобы прервать разговор, переставший радовать нас обоих.

Изменения в моем настроении она просекла сразу. И, само собой, дико перепугалась – дернулась, чуть не сверзившись с дерева, пододвинулась ко мне практически вплотную и шепотом затараторила:

– Прости, я просто романтичная дура…

Я кивнул – мол, простил, проехали.

– …и с самого детства привыкла считать себя центром вселенной…

Я кивнул еще раз – мол, сказанного вполне достаточно.

– А еще…

– Ольга, вам не за что передо мной извиняться: вы не сказали ничего обидного! – перебил ее я. Затем плавно поднялся на колени и скользнул к стволу дерева: – Пойду осмотрю окрестности. Буду недалеко, можете не волноваться…

– Дайте мне еще одну минуточку… Пожалуйста… – умоляюще прошептала Фролова, а когда я остановился, потянула меня за рукав и заставила повернуться к себе лицом:

– Максим, знаете, когда папа привел вас в спортзал и представил специалистом по решению проблем с местным населением, я мысленно назвала вас балластом. Когда вы переодевались на поляне, на которую нас выбросило порталом, я решила, что вы показушник. А минуту назад я подумала, что и Толян, и Костик, не задумываясь, пожертвовали бы своей жизнью ради меня. В этом я виновата. Однозначно. А извинилась я не потому, что испугалась вас оттолкнуть и тем самым уменьшить свои шансы на выживание, а из-за того, что мне действительно стало стыдно…

Она смотрела мне в глаза и не отводила взгляд. Стыд я в нем видел. А расчета – нет. Хотя искал очень добросовестно. Эдак минуты две – две с половиной. После чего мысленно хмыкнул, задержал взгляд на ее пылающих щеках и невольно вспомнил сцену расставания со Светкой.

– Как ты вообще смеешь меня в чем-то обвинять, ты, самовлюбленный эгоист?! – уперев руки в бока и ничуть не стесняясь своей наготы, прошипела она. – Скажи, Олег, когда ты в последний раз водил меня в ресторан или в театр?!

– Я тебя ни в чем не обвиняю… – буркнул я и бросил на спортивную сумку пачку тельников. – Просто ухожу…

– Скажи, когда ты в последний раз интересовался тем, что происходит в моей жизни, или спрашивал о моих мечтах?!

– Не далее как позавчера, мы беседовали о том, как ты зашиваешься на работе… – не выдержав несправедливости обвинений, напомнил я. – И планировали поездку в твой любимый Париж…

Само собой, она этого «не услышала» – сделала еще один шаг вперед, от чего ее грудь, знакомая до последней родинки, тяжело качнулась из стороны в сторону, а шрам от аппендицита матово блеснул, отразив свет включенного торшера.

– Ты живешь одной лишь службой, ты месяцами пропадаешь хрен знает где, ты невнимателен, черств, самодоволен…

– А Стасик дарит подарки…

– Дарит! – кивнула она. – К каждому шестому числу и просто так!

– О-о-о, у тебя теперь двенадцать дней рождения в году? А что дарит-то? Надеюсь, не открытки?

– Он – настоящий мужчина! – взвизгнула она. – И не считает денег, которые тратит на свою женщину!!!

– А я, в отличие от него, жалею бабки даже на цветы… – сняв с плечиков старенькую «песчанку» и швырнув ее на вторую сумку, в унисон ей буркнул я.

– Вот именно! – поддакнула Света и воинственно сжала кулачки.

– Значит, этот букет я нес не тебе, а этому брюхоногому уродцу… – согласился я, затолкал комбез в сумку и застыл. – Хм… Так, может, ему его подарить? Затолкать, скажем, в задницу? Придет в себя – порадуется!

– Олег, не смей!!! – взвыла она и, метнувшись к бездыханному телу любовника, закрыла его собой.

– Зря ты отказываешься… – усмехнулся я. – Что может быть более стильным, чем темно-красные розы на фоне пятен венозной крови?

– Лебедев, ты циничная, эгоистичная, жадная, невероятно жестокая и абсолютно беспринципная скотина!!!

– Я тебя тоже очень люблю… – кивнул я, впихнул в боковой карман куртки оперативную кобуру, подхватил с пола обе сумки и шагнул к двери: – Да, чуть не забыл: Стасику большой привет!

М-да. Разница в поведении была видна невооруженным глазом, поэтому я почесал подбородок и поинтересовался:

– Кстати, а почему вы сочли меня показушником?

Ольга покраснела еще гуще:

– На вас было навешано столько всякой хрени… Прям как на герое какого-нибудь второсортного голливудского боевика…

– Хрени на мне хватает и сейчас… – хмыкнул я.

– Теперь я знаю, что все это на самом деле нужно… – помрачнев, призналась она. – Просветили… Ребята и… Паоло…

– Спасибо за откровенность… – ничуть не кривя душой, сказал я. А потом вдруг понял, что шарахаться по лесу мне совершенно не хочется…

– Вы на меня больше не обижаетесь? – с надеждой и в голосе, и во взгляде спросила она.

– А за что обижаться-то? Девяносто девять человек из ста, оказавшись на вашем месте, подумали бы то же самое… Что настоящий мужчина, оказавшись в такой ситуации, просто обязан уступить шанс на спасение девушке…

– А вы… ну, то есть сотый?

– «Я, то есть сотый» вспомнил бы о том, что портал, который можно вызвать активацией маячка, ведет не на Землю, а на портальный камень гильдии Ан-Мар. И что перемещение туда – это лишь первый шаг домой…

Глава 12
Ольга Фролова

…Метров со ста пятидесяти – двухсот кораблик выглядел чистеньким, аккуратным и ухоженным. Как самый главный экспонат чьей-нибудь коллекции или любимая игрушка. Поэтому Ольга, на миг забыв о необходимости смотреть по сторонам, залюбовалась внушающей уважение пастью жуткого чудовища, закрепленного на носу суденышка, непривычными обводами его корпуса, частым «гребнем» весел, опущенных в воду, и замысловатой паутиной разного вида канатов, которые, если ей не изменяла память, называли словом «такелаж». Но когда течение поднесло их поближе и она почувствовала, чем пахнет все это великолепие, очарование красотой чуда местного кораблестроения мгновенно пропало: от «игрушки» несло дикой смесью застарелых запахов пота, гноя, крови и нечистот. Причем настолько сильно, что ей пришлось вытащить из кармана носовой платок, намочить его в реке и прижать к лицу.

Увы, толку от этого оказалось немного, так как с каждым мгновением смрад становился все насыщеннее и насыщеннее и в какой-то момент стал настолько сильным, что от него стало мутить.

Звуки, послышавшиеся с палубы парусника секунд через тридцать, тоже, как бы так помягче выразиться, не порадовали – по ощущениям Фроловой, добрая половина его команды либо стонала, либо хрипела, либо надрывно кашляла во сне.

Заглядывать в многочисленные отверстия для весел она, естественно, не стала. Наоборот, отвернулась от кораблика и с удвоенным энтузиазмом вгляделась в проплывающие мимо строения. Решив, что смотреть на череду однообразных причалов, уродских домов и вереницу убитых лодчонок, привязанных к вкопанным в землю столбикам, всяко приятнее, чем на измученные лица и изможденные тела рабов.

Оказалось, что насчет «приятности» она погорячилась: не успела их лодка проплыть мимо корпуса «игрушки», как между двумя приземистыми складами, со стороны которых завоняло гнилыми овощами и рыбьей требухой, наметилось какое-то странное шевеление. Приблизив изображение, благо ночной бинокль позволял, девушка рассмотрела подробности. И еле удержала в себе поздний ужин – пара мерзкого вида бомжей энергично ковырялась в куче отбросов. И периодически запихивала в рот самые «аппетитные» куски своей добычи.

«Столица домена, блин…» – угрюмо подумала Ольга, перевела взгляд на реку и еле слышно выдохнула:

– Макс, лодка! На десять часов!

Вересаев, сидевший на веслах на пару с Толяном, тут же приказал сушить весла, затем уступил свое место Костику и перебрался на нос.

Скорректировав положение лодки относительно течения и тем самым выполнив обязанности рулевого, Ольга снова поднесла бинокль к глазам и вгляделась в силуэты людей, решивших переправиться через Тиермар в середине ночи.

Левый, ближний к ней, гребец был одет приблизительно в такую же одежду, как та, которую Вересаев позаимствовал в домике «рыбаков» – в холщовую безрукавку и холщовые же штаны. Правого видно не было. А вот их рулевой, внимательно вглядывающийся в темноту, выглядел посолиднее: поверх рубашки с отложным воротником и длинными рукавами он носил короткий жилет, под ним – что-то вроде широкого пояса, а на ногах – сапоги.

«Приказчик… – решила девушка. – Или небогатый купец…»

Минуты через две, когда лодки приблизились одна к другой еще немного и она смогла разглядеть рожи, достойные внимания Чезаре Ломброзо[31]31
  Чезаре Ломброзо – итальянский тюремный врач-психиатр, родоначальник антропологического направления в криминалистике и уголовном праве.


[Закрыть]
, Фролова пришла к выводу, что ошиблась. И что рулевой никакой не приказчик, а один из воротил местного теневого бизнеса. Эдакий дон Корлеоне иллемарского разлива. А еще через полминуты, услышав тихий шелест маскхалата Вересаева, вдруг поняла, что будет дальше. И мысленно согласилась с логикой Максима:

«Ну да, исчезновение этой троицы вряд ли кого-нибудь обеспокоит…»

В это время по ее колену легонечко стукнула чья-то лапища, и девушка, опустив бинокль, торопливо вцепилась в румпель: оказывается, пока она пялилась на иллемарцев, лодку постепенно разворачивало боком к течению.

По колену стукнули еще раз. Ольга непонимающе посмотрела на отчаянно жестикулирующего Костика, то показывающего двумя пальцами на свои глаза, то поворачивающегося по направлению к Вересаеву и тыкающего пальцами в его сторону. Потом разглядела команды Максима и… удивленно направила нос лодки в сторону левого берега…

…Несмотря на то, что первые секунд тридцать после поворота Костик и Толян бесшумно подгребали руками, суденышки, хоть и медленно, но все-таки сближались. И должны пройти друг относительно друга метрах в сорока – сорока пяти. Решив, что на таком расстоянии иллемарцы их не увидят и не услышат, Ольга, безуспешно пытавшаяся понять мотивы решения Вересаева, забыла про их существование и уставилась на снайпера. Смотрела внимательно, ловя каждое шевеление. Поэтому почти не удивилась, поняв, что Максим отслеживает не только взаимное расположение лодок, но и направление слабого ветерка.

Зная, что он ничего не делает просто так, она принюхалась к «ароматам», доносящимся с берега, непонимающе нахмурилась, а затем нервно сглотнула. Сообразив, что через полминуты их лодка окажется для иллемарцев с наветренной стороны!

«И что они могут почуять? Запах пота? Так он в разы слабее, чем эта вонь!» – пытаясь успокоить саму себя, мысленно пробормотала она, плавно поднесла к глазам бинокль, нашла лицо «дона Корлеоне» и облегченно перевела дух, убедившись, что он смотрит не в их сторону.

«Ну и правильно, мы плывем мимо и никого не трогаем…» – подумала она, чуть подрегулировала резкость изображения и… застыла: «дон Корлеоне» вдруг ощутимо напрягся, затем медленно повернул голову точно в их направлении и принюхался!

«Мы тучки, тучки, тучки, а вовсе не… слоны…» – творчески переделав великую фразу Винни Пуха, истерично хихикнула она про себя. И совсем было решила придумать продолжение, но увидела, что «дон Корлеоне» повернулся к гребцам, сложился пополам, на мгновение застыл и резко прогнулся в спине. Так, как будто преодолевал недюжинное сопротивление.

Это его движение показалось Ольге настолько странным, что она не сразу обратила внимание на темное нечто, показавшееся из-за правого колена иллемарца. А когда наконец увидела и сообразила, что это такое, испуганно выдохнула:

– Макс, у него арбале-…

Договорить не получилось, так как Толик, услышав это слово, заорал: «Падаем, арбалет!», схватил ее под колени и дернул на себя. Настолько резко, что, сползая на дно лодки, она ударилась о сидение сначала поясницей, а затем и затылком!

Возмутиться – возмутилась. Но после того, как оклемалась от боли. Молча, так как прекрасно знала, что и команда, и последующий рывок – это правильная последовательность действий телохранителя при защите клиента от внезапной опасности. А потом, растянувшись на мокрых досках, она не замерла в неподвижности, а попыталась нашарить приклад своей «кристинки». Ага, как бы не так – стоило ей вытянуть руку в том направлении, где должен был лежать карабин, как сверху навалилась туша Коростелева и в буквальном смысле погребла ее под собой!

Ольга, не удержавшись, зашипела от боли в сдавленной биноклем груди и тут же заткнулась: по ушам хлестко ударил выстрел, а затем еще два. А одновременно с третьим со стороны лодки иллемарцев дважды громко плеснуло. Так, как будто они вываливались за борт.

– Третий и четвертый – на весла! Пятерка, на руль!!! – громким шепотом приказал Вересаев, а через пару секунд раздраженно зарычал: – Ну же! Живее!!!

Толян тут же встал на четвереньки. Слишком резко, в результате чего лодка заходила ходуном. Замер. На мгновение. Потом метнулся к скамье, походя задев коленом скулу приподнявшейся Фроловой.

Мысленно обозвав парня медведем, девушка дотронулась до пострадавшего места и поморщилась: судя по ощущениям, жесткая ткань ссадила кожу.

– Пятерка, правее! – донеслось с носа, и она, торопливо встав на колени, дотянулась до румпеля и рванула его в нужную сторону.

– Правее, а не левее! – рыкнул Вересаев и, кажется, выругался.

Фролова шустренько переложила руль в противоположную сторону, затем в темпе вальса нащупала висящий на ремешке бинокль, поднесла его к глазам и вдруг сообразила, что уже несколько секунд слышит все усиливающийся собачий лай!

Первый же взгляд на берег заставил ее нервно облизнуть пересохшие губы: город, разбуженный выстрелами, стремительно просыпался – в домах, расположенных недалеко от реки, одно за другим освещались окна, а на паре улиц замелькали факелы…

…К месту слияния Тиермара и Фамматили подплыли где-то часа за два с половиной до рассвета. К этому времени Костик, вымотавшийся до предела, уже практически ничего не соображал и ворочал веслами, как робот. Не чувствуя боли в стертых до мяса ладонях и практически не реагируя на команды Вересаева. Снайпер, вкалывавший на веслах вместе с ним, выглядел бодрячком. Однако, дождавшись смены, уступил свое место толком не отдохнувшему Толяну. А сам перебрался к Ольге на корму и продолжил зарисовывать ориентиры.

Эдак с полчаса после поворота направо Ольга провела как на иголках. Дергаясь от каждого плеска или птичьего крика. А затем более-менее успокоилась и принялась вглядываться в заросшие лесом берега, пытаясь найти место для дневки. Зачем? А чтобы это занятие мешало вспоминать о бойне, устроенной Вересаевым. И последовавшим за ней «заметанием следов».

Увы, получалось неважно: несмотря на то, что Фролова тщательно осматривала чуть ли не каждую тень, перед ее внутренним взором продолжали мелькать картинки из недавнего прошлого, а во рту то и дело появлялся омерзительный привкус рвотных масс.

Нет, разумом она понимала, что гнавшиеся за ними люди жаждали отнюдь не светской беседы, поэтому ничуть не осуждала Максима, отправлявшего их на тот свет с безжалостностью бездушного механизма. Но, вспоминая, как дергались от попаданий его пуль их тела, иногда подумывала о том, что каждый из одиннадцати мужчин, посланных по их душу, был чьим-то братом, сыном или супругом.

«Мы просто хотим выжить и вернуться домой!» – устав лицезреть одни и те же картинки, мысленно воскликнула она. А потом искоса посмотрела на руки снайпера и попыталась представить, что он должен был чувствовать, взрезая животы плавающим в воде трупам. Равнодушие? Опустошение? Злость?

«Скорее всего, злость. На Толяна…» – подумав, мысленно ответила себе девушка. После чего вдруг вспомнила разнос, устроенный Максимом сразу после зачистки следов «дона Корлеоне» и его спутников.

– М-да… С такими друзьями враги и на фиг не нужны… – мрачно буркнул Вересаев, убрав в ножны тщательно вымытый и протертый нож.

– Че это вдруг? – возмущенно вскинулся Толик.

В голосе снайпера лязгнула сталь:

– Я разрешал тебе открывать рот или кого-то спасать?!

– Нет, но арбалет – это угроза для клиента, поэтому я…

– Ты вообще видел хоть что-нибудь?! – взбесился Максим.

– Я услышал испуганный выдох Ольги и…

– Этот мужик зарядил арбалет НА ВСЯКИЙ СЛУЧАЙ! А вскинул его к плечу только тогда, когда услышал ТВОЙ ВОПЛЬ!!!

Коростелев сглотнул и опустил взгляд:

– Я…

– Ты. Нас. Подставил. По-крупному… – выделяя каждое слово, отчеканил Максим. – Если за нами отправят погоню и нам не удастся от нее оторваться, я оставлю тебя в качестве заслона…

«И ведь оставит… Если сочтет нужным…» – кивнула она, затем вдруг захотела увидеть лицо Вересаева, повернулась к нему и… мысленно хмыкнула: снайпер, еще минуту назад что-то черкавший в своем блокноте, теперь сидел по-турецки. И сосредоточенно раскладывал на правом колене мотки лески и рыболовные крючки.

Как ни странно, первым делом она вспомнила не о рыбалке, а о невзрывных ловушках. В голову сразу полезли варианты модификации хлыста[32]32
  Хлыст – упругий шест из ствола молодого деревца, на одном конце которого закреплены заостренные шипы. Обычно сгибается и закрепляется в изогнутом положении с помощью запора, а поперек тропинки натягивается леска или проволока. Когда жертва задевает за леску, запор освобождает шест, и он, разгибаясь, вбивает шипы в ее тело.


[Закрыть]
или венериной мухоловки[33]33
  Венерина мухоловка – ловушка, состоящая из рамы со скрещивающимися шипами или металлического контейнера с шипами, направленными вниз. Размещается над ямой. Попытки вытащить попавшую в нее конечность наносят дополнительные раны.


[Закрыть]
, в которых вместо шипов использовались бы крючки.

– Решили обезопасить подступы к месту дневки? – негромко спросила она.

Максим удивленно выгнул бровь, затем, видимо, понял, что она имела в виду, и отрицательно помотал головой:

– Нет, готовлюсь к следственному эксперименту…

– А можно узнать, к какому? – заинтересовалась Ольга.

Снайпер, как раз продевавший леску в ушко крючка, кивнул, затем затянул какой-то хитрый узелок и криво усмехнулся:

– Хочу выяснить, способна ли пищеварительная система уроженцев планеты Земля усваивать инопланетную органику…

Фролова поежилась:

– Это может быть опасно!

– Вы считаете, что лучше пустить на мясо кого-нибудь из ваших в меру упитанных телохранителей?!

– Не надо. Они мне еще пригодятся…

– Ага. Да и химии в них многовато…

– А если серьезно?

– Если серьезно, то с продуктами у нас полная задница. Значит, не сегодня-завтра нам придется переходить на подножный корм. Выпадать в осадок сразу всей толпой небезопасно, значит, кому-то из ваших телохранителей придется побыть подопытной свинкой…

С продуктами было действительно хреновее некуда: в тот день, когда скотина Арвид ап-Лагаррат выдернул их из спортзала, Ольга и ее спутники собирали на ринге только снаряжение. Поэтому здесь, на Иллемаре, питались только тем, что оказалось в рюкзаке у Вересаева.

– А почему именно рыба? – после небольшой паузы поинтересовалась девушка.

Максим насмешливо прищурился:

– Вам отвечать на этот вопрос или на тот, который крутится у вас на языке?

– Ответ на тот я нашла сама… – вздохнула Ольга. Потом пришла к выводу, что с нетранспортабельным Вересаевым им будет совсем хреново, и добавила: – Да и на этот, собственно, тоже…


    Ваша оценка произведения:

Популярные книги за неделю