Текст книги "Сафир (СИ)"

Автор книги: Василий Голованчук

сообщить о нарушении

Текущая страница: 5 (всего у книги 12 страниц) [доступный отрывок для чтения: 5 страниц]

ГЕРОИ ИДУТ В ОБХОД

Пропорциональный ночной мегаполис сотрясли удары тяжелых взрывов. Как текучая субстанция, призраки обтекали сафхантер братьев Ториных и каскадом обрушивались на ряды бронированной техники бесогонов.

Темная ряса телепортирующихся бесов рябила, как шумящий экран телевизора из-за помех и потери сигнала. Они появлялись вокруг машин и как единый организм, или стая термитов сжигали технику вместе с военными словно очищающим всепоглощающим библейским огнем. А те в свою очередь косили призраков рядами, поливая их огнем пулеметной очереди, исполосовывая улицы ночного мегаполиса практически лазерными линиями потоков плазменных пуль.

Мутанты не трогали домов и гражданских машин. Им было достаточно того, что солдаты в панике сами уничтожают соплеменников. А может они вовсе уже и не хотели смертей несчастных и не причастных.

Проживая жизнь в шесть атомных столетий, мутанты поразительно просто расставались с ней. У них был другой взгляд на происходящее, своя правда, они защищали дом, и отступать им было просто некуда.

Бесы любили Сафир как не один сафирианин. Они совершенно не были похожи на людей, ни внешне, ни мышлением, ни мировоззрением. Их род был абсолютно отрезан от человеческого, как наш от приматов. Другие, и все тут. Темная планета – их обитель, дом, алтарь и святыня. Их мир, в котором они появились, который любили и берегли. В отличие от высасывающих все соки из Сафира людей.

И поэтому они бились, рубились и дрались до последней капли своей черной как смола крови. И поэтому уверенно побеждали. Полк за полком под самоотверженным натиском врага бесогоны стали отступать, сдавая врагу город – столицу столиц Сафира.

Хор второй раз за историю планеты пал за считанные минуты.

Единицы окруженных офицеров продолжали бороться с черной ратью парящих призраков в балахонах, эффектно жонглируя, как тысячи Брюсов Ли с нунчаками, дерущихся своими яркими красными косами. Оркестр красных натянутых лазерных струн со свистом шинковал броню танков и боевых роботов. Страшная симфония единым ярко-красным пятном заливала город, и как линия пожара в лесу неравномерно растянулась от окраины до окраины Хора.

Как непобедимый джедай, вооружившись горящим полутораметровым плазменным факелом – софийским мечом не сдавалась майор Сталина. Ее яростно-напряженное лицо выражало весь гнев и силу человеческой расы.

Окруженная десятками призраков она уже не способна была нападать. Лишь вместе с преданной ульянкой на плече, прикрывающей хозяйку со спины, которая так же отбивала мерцающие атаки мутантов, ушла в оборону. От соприкосновения плазменного софийского меча и лазерных бесовских кос на земле полыхал настоящий пожар от тяжелой россыпи искр, словно пролитого плавленого металла.

Со страшной болью в душе и на сердце оба брата Торина из рубки сафхантера смотрели за отчаянной борьбой майора Альянса. Оба затаили дыхание и боролись с желанием помочь героине. Один, потому что безумно был влюблен, второй, потому что уже привык к ее присутствию в своей жизни за последний год.

Но робот не выпустил ни одной торпеды по рядам мятежников, чтобы оставить ей коридор для спасения.

Главный принцип бесов – не убивать героя. Это прекрасно знал каждый школьник на Сафире. Возможно сафирианцам говорили об этом для страховки, «Если случись уж снова война, то нужно отчаянно биться – вас пощадят». Но, блин, не сработало. Лишь Сталина была несомненно героически отчаянной. А все еще нападающие на нее мутанты уже безумно ее уважали, и больше не пытались нанести увечья. Как стая волков бесы выматывали майора, они ждали, пока она просто устанет сопротивляться и примет, что все кончено, как загнанная лошадь. Даже ульянка, пославшая в нокаут пару десятков бесов своим электрическим языком, уже обеспечила свою неприкосновенную безопасность.

А вот остальных солдат мутанты гнали и безжалостно резали.

Бесы телепортировались на истребители и вскрывали их как консервные банки. Отступающие, или даже бежавшие на всех парах тирексы и танки резались просто в крошево. Пехота просто бежала сломя голову.

– Позор.

– Грок, они давно не воины. Не пойму одного только, где земляне, где помощь космического десанта Альянса? Где хоть пару машин, управляемых Существом?

Грок пожал плечами. Он тяжело вздохнул и зажмурил глаза.

– Они же ее не убьют? – не выдержал Крок и посетовал брату за жизнь отчаянно оборонявшейся Нины.

– Нет, она уже заслужила все лавры героя. Сейчас измотают, и сделают обряд посвящения.

– А нам необходимо на это смотреть?

– Крок, да я бы смотрел на нее вечно.

– О-ой. – Крок вздохнул настолько грузно, что в радиосвязи даже появились легкие помехи. – Вот только давай не сейчас. Нагрузка пятьсот на компрессор, пролетим-ка две оставшиеся мили!

– Так точно.

Грок начал тыкать руками в зависшие в воздухе проекции. По краям зеленые шкалы заполнились, став сначала синими, а после красными. Гигантский робот затрещал и засвистел тяжелыми механизмами, нагнетающими мощь. Сафхантер плавно присел, сложив ноги в обратную сторону как кузнечик. Просто офигенно гигантский и светящийся направленными прожекторами в ночи кузнечик (!), но, кстати, зелененький он был. Выстрел сработавших поршней в гидравлической системе – и безумно тяжелая машина воспарила от мгновенного ускорения. Сафхантер поднялся высоко к звездам над вспышками грандиозного боя в огромном и залитым светом фонарей ночном городе.

Машина стала падать. Выставив руки в стороны Крок управлял полетом как птица. Скорее падением, конечно, чем полетом. Уйдя в крутое пике, машина слегка подруливала плазменными двигателями в спине и в стрелах опор (или ног), оставляя за собой полосы из голубоватого пара, отражающего красные вспышки взрывов от быстро приближающейся земли.

– Выставить под отметку семнадцать градусов дополнительные стрелы с зарядом махоснарядов. Выстрел по моему приказу.

Грок быстро сделал все необходимые жесты по летающим вокруг него проекциям. Из робота выдвинулись две дополнительные руки по направлению к земле.

Братьев корчило от скоростного падения и бешеного увеличения давления. Но, кривя лицами и тараща глаза вниз они старались держаться. Темная земля Сафира приближалась как увеличение мгновенным зумом на дисплее любого гаджета с фотокамерой. Прямо под ними будто надувался огромный серый шар – огромная крышка штольни добычи сафита.

– Огонь!

За мгновение до столкновения с гигантским монолитным куполом робот выстрелил в него из обоих орудий. Хлопок, и взрывная волна в щепки разнесла люк площадью в несколько квадратных километров. Гигантский добытчик влетел в шахту и растопырил руки и ноги в стены. Со скрежетом, треском трения металла о камень, с искрами и осыпающимися в штольню огромными кусками бетона. С грохотом оттормаживающегося на полном ходу грузового поезда, но все-таки останавливаясь, робот терпел огромные перегрузки, ежесекундно информируя пилотов о критических нагрузках, отказе техники и потери мощности. Но братья просто пытались остаться в сознании от резкого прилива давления и практически мгновений остановки.

Несколько секунд, и десятки тонн ломаного бетона рухнули на дно копи. А робот приземлился со звуком легкого защелкивания шариковой ручки. Сафхантер аккуратно встал на обе свои ноги, обвиваемый вихрями серой бетонной пыли в свете прожекторов.

Машина выпрямилась, плавно и статно, словно боксер, получивший прямой удар, но сумевший его сдержать. В пыли разрушенного бетона и свете прожекторов, как голова победившего бойца светилась рубка. В которой приходили в себя медленно моргающие и глотающие чистый кислород из масок Грок и Крок.

Огромный булыжник ударил по металлической крыше рубки сафхантера, словно в колокол. И сидящие в нем и никак не очухивающиеся братцы Торины тут же прозрели, ошарашенно вылупив свои огромные глаза. Глыба сработала лучше любого энергетика или даже нашатыря. Отчаянно шурудя мизинцем в ухе Грок кричал как восхищенный мальчишка.

– Крок, ты что за тип вообще! Чувак! Ты же переплюнул самого себя!

– Дела не ждут. – хладнокровно ответил Крок. И растянул челюсть, кривя рожи, пытаясь тоже снять заложенность из ушей.

Маски респираторы снова сами наделись на лица братьев Ториных и засвистела система подачи кислорода. Потянув шею перед финальным броском Крок наклонился вперед, его действия синхронно повторил сафхантер, осветив ярким светом путь до ближайшего блестящего зеленоватыми полосками скального выступа.

Робот сорвался с места, уворачиваясь от торчащих глыб побежал по штольне, осыпая искрами притертые каменистые сталактиты и сталагмиты в шахте.

Каждый шаг гигантской машины отражался десятитысячным эхом по гигантским величественным залам и тоннелям невообразимо большой глухой пещеры.

– Что ты там… возишься… с обвесом? Зачем оружие… в… в… готовности? Кого мы здесь встретим?.. Барабашку? – Крок недовольно бурчал, обрывая фразы на нагрузки во время забега.

– Надо.

Впереди показалось мерцающее свечение в темноте. Огни словно тоже двигались и быстро приближались к бегущему со всех ног сафхантеру братьев Ториных. Крок недовольно фыркунул.

– Это Була?

– Барабашка… – Грок активизировал торпеды. – После пуска бери вправо и дуй до шестой штольни.

– Что там? Зачем давать такой крюк. – Крок кряхтел от навалившегося напряжения.

– А ты думал они пробитую нами стену без защиты оставят? Тогда на кой черт нужен был бы нам военный сафхантер бесогонов. Там такой же робот при полной экипировке! Раз, два, три! Пошел!

Из дополнительных рук робота выстрелили торпеды и заскользили по стенам, потолкам и полу пещеры, нарезая спираль, оставляя после себя неоновые следы.

– Мы же без экрана! – Крок заорал так, что с него слетела маска-респиратор, и он начал кривится от горячего подземного воздуха, обжигающего ноздри. Грок дотянулся до брата и натянул защитный шлем обратно на его напряженное лицо.

– Да пофигу, там на автомате управляется Существом. Мы уделаем этот искусственный интеллект! У нас есть кое-что, чего у этой расчетливой паутины не было никогда – этот навигатор-заумок не умеет импровизировать!

– Да чтобы тебя бесы два века на вертеле вертели! И когда ты собирался мне об этом сказать?

– А когда ты мне собирался рассказать про землянку-агентшу?

Крок вздохнул перед ответом, задумался.

– Скотина языкастая… Что делать?

– Порхай как бабочка! А я уж ужалю! – Грок вытянул руки вперед, над которым образовались дополнительные стрелы-пушки сафхантера.

– Жало не вырасло. – возмущенно прохрипел Крок обожженным горлом. – Он точно не позволит сделать удар по рубке, в отличие от нас.

– Да он в принципе не даст в него попасть…

Крок остановился и обернулся к брату. В никуда синхронно повернул рубку и сафхантер, чуть не выбросив братьев из их кресел.

– Ты че встал? – возмутился Грок.

– Ты больной? Как мы будем бороться с Существом?

– С каких пор ты начал бояться робота, управляемого роботом?

Мощный взрыв сбил сафхантер Ториных с ног. Машина ударилась о колонну. Хрупкий скальник не выдержал толчка многотонного робота и колонна рухнула. Следом за ней пала и машина. Потолок начал обрушиваться, ударяя гигантскими глыбами по сафхентеру, замуровывая отчаянно пытавшегося встать робота.

– С таких!

– Делай ноги, нас сейчас завалит!

– Завалит… Или завалят! Какая уже разница! Существо невозможно победить в бою! А мы еще и с тридцати процентами заряда. На старом ведре с пушками. Против самого современного оружия на Сафире. Ты либо духом сильный, либо умом слабый, брат.

– У нас есть секретное комбо.

– Какое?

– Мара.

– Я сейчас скину проекции управления, и удавлю тебя! – глаза Крока налились яростью настолько, что они будто даже подсвечиваться начали красным. На самом деле, это отражалась взрывная огненная волна от нового залпа Существа. – При чем здесь моя жена?

– Она должна пробраться в платформу и перезагрузить систему, у нас будет немного времени, чтобы уничтожить Существо. Да, это секунды, но, секунды его полной беззащитности…

Новый мощный удар плазменной торпеды по сафхантеру прервал Грока. Робот в третий раз ударился об скальник. Но Крок увернулся, как от захвата борца, от валящихся проекций на него валунов со всех сторон и нырнул в соседний коридор.

– Тушим огни.

Грок с треском дернул рычаг сбоку от кресла и все пропало. Кромешная тьма. Даже центрифуги и двигатели затаившегося сафхантера плавно остановились. В глухой тишине был слышен шелест крошащегося под другим роботом гранитного скальника, и его мощные моторы, двигающие ноги машины со свистом. Тот боевой добытчик уверенно разбирал преграду из осыпавшихся сводов грота, разделяющую его с Ториными.

Мерцающий свет фонарей все чаще мелькал возле ниши братьев.

– Скажи, что ты пошутил, что Мара не участвует в этом во всем.

– Я пошутил, Мара не участвует в этом во всем.

Вот только Мара тем временем, как роковая красотка, будто в последний раз, уверенно шла по длинному коридору платформы. Сафириане-шахтеры бежали, сталкиваясь в свете красных тревожных мигающих фонарей.

Но не она. Большеглазая, с роскошными распущенными длинными волосами, слегка размашисто, что добавляло еще больше грациозности ее красоте, она двигалась против потока испуганных коллег. Обратного пути нет, тот путь выбрал ее любимый. Как верная жена, верная сафирианка она шла, зная, что живой ей не выбраться, зато ее жертва спасет жизнь мужу.

ЖЕНА ДЕКАБРИСТА

Существо – очередное нано-достояние человечества. В одиннадцатом атомном тысячелетии на Земле, где-то в лаборатории на Японских берегах, некто Хикару Сасаки преобразовал и смог удержать пучок энергии вокруг электрода. Миллионы сверкающих разрядов как светомузыка, или даже шаровая молния создавали великолепную палитру электрических разрядов. Восхитительное зрелище привлекало взоры любого человека, а то и разумного существа на планете. Чтобы увидеть которое шли, ехали, летели, телепортировались миллиарды неравнодушных. Если вы видели очередь в Мавзолей на Красной площади, в выходной день, во время сезона отпусков в Китае, то смело множьте на тысячу. Вокруг этой диковинки быстренько выстроился настоящий туристический городок.

Каждый уверял, что видел что-то близкое, родное, словно люди прозревали и понимали важность своей жизни, необходимые пути, решения, которые внезапно приходили в голову, после наблюдения за бегунками миллионов великолепных и слегка потрескивающих разрядов, отдающих волшебством тети-феи из сказки про Золушку.

На самом деле эта энергия бегала по нитям в сто тысяч раз тоньше человеческого волоса. Только спустя пару атомных веков изобретатель Томас Бинг разглядел в великолепном пучке нечто схожее с человеческим мозгом. Он даже капнул глубже – именно с процессом мышления сравнил изобретатель этот невообразимо приятный сгусток прирученных миниатюрных молний.

Ну, и конечно, всю оставшуюся жизнь он посвятил тому, чтобы внедрить мысли в эти разряды. Какого же было его удивление, уперто пытаясь расшифровать ответные сигналы, что раз за разом Существо пыталось ему и его команде ученых энтузиастов объяснить, что оно и так все прекрасно понимает. А прицепом еще и предлагает способы общения тупым и надменным людишкам, изо всех своих электронных сил пытаясь выйти на связь.

Электронный мозг был и одновременно примитивным и гениально обучаемым. Он, как бы все прекрасно знал и сам, но вот думать как-то не желал.

Существо не умело творить. Искусство прошло мимо. Как и какие-то разработки, решение ключевых вопросов, даже банальное калькуляторное вычисление оказалось ему не по зубам. Потому что арифметическая система, там, в электронных пучках мыслей тут же была доведена до абсолюта, разворошила погрешности человеческой математики и его примитивных вычислительных машин, и в итоге стало считать по-своему в прямом смысле слова с арифметической точки зрения. А математика, как известно, – царица наук, и светлыми головами мира того было принято решение, что толку от искусственного интеллекта в научном плане быть не может. Ибо, пришлось бы комкать и выбрасывать в урну все, чего добилось человечество за двенадцать атомных тысячелетий, и начинать смотреть на все по-новому, абсолютизировать и вводить новые правила, без исключений. Но земной менталитет не позволил подобных революций, ссылаясь на амбиции и на еще одно правило, выведенное людьми, что исключения – лишь подтверждают правила.

И так аксиомы, теоремы, законы, положения, нормы и в конце концов обычаи остались свято нетронутыми. Существо было признано слишком тупым, чтобы это понять. Но вот исполнение задач сработало этими светящимися мозгами на ура.

Интеллект не стал думать о том, как уничтожить всех людей, потому что их необходимо защитить от самих себя. Существо, можно сказать, с удовольствием и абсолютно точно выполняло приказы, чтило пожелания и служило прописанным ему принципам.

Автоматизированные заводы и фабрики были оснащены центральным мозгом Существа в течении одного земного года по всей планете. Как результат: качество и производительность выросли в арифметической прогрессии тут же.

Существо натаскивалось, причем молниеносно и дело шло все лучше и лучше. Лихо управляя тысячами механических рук, дрелей, швейных машин и любой производственной всякой всячиной.

Конечно такая штука не смогла не остаться незамеченной бдительными вояками Альянса. Которые мигом нашли применение мозговитому интеллекту с мгновенной реакцией.

Легкая техника не смогла управляться этим пучком мыслей. Слишком их было много, а действий было слишком мало. Это было сродни идее вживить человеческий мозг кольчатому червю: он бы и хотел что-нибудь сделать, да вот, кроме, как телепаться на месте, словно пытаясь вывернуть себя на изнанку от безысходности, ну, или зарыться в землю, ничего бы не вышло.

Зато в огромных боевых роботах, с огромным боевым потенциалом существо чувствовало не то, что в своей тарелке, наверное, в серванте оно себя чувствовало в своем. И в свойственной себе манере оно доводило до абсолюта все поставленные перед ним задачи. Интеллект вживался в гигантских боевых роботов и становился преданным и ответственным сторожем. Ни на микрон не отходивший от протокола. Но чувствующий всеми своими датчиками движения, тепловизорами, звукоуловителями и видеокамерами, настолько далеко и четко, что победить его так и не удалось никому.

Вот такой пучок и светился в боевом сафхантере, поджидавшем братьев Ториных в той штольне на Сафире. Как затаившийся в темноте пес, только и ждущий повода оторвать кому-нибудь кусок задницы, ибо нефиг.

Но, с техникой шутки плохи, и правила обязывают иметь удаленный рубильник, чтобы в случае опасности остановить этот искусственный интеллект.

Но есть еще одно НО: рычаг выключения этого искусственного интеллекта на платформе охранял такой же искусственный интеллект, заодно управляющий дюжиной боевых роботов-пехотинцев – это в случае внештатной ситуации, требующей защиты. А в основном трудился фасовщиком перемолотого в порошок свежедобытого сафита. И вот, так уж вышло, что на платформе не было рубильника, выключающего все, он полностью выключался только в Зиккурате капитолия. Да и вообще, люди к тому моменту привыкли доверять Существу целиком и полностью. Можно было только насильно перезагрузить систему, обездвижив Существо, до момента наполнения энергией всех роутеров, передающих задачи. Меньше минуты.

У Существа на платформе не было полномочий останавливать работу диспетчера, пожелавшего сделать общий сброс. Но, если интеллект придет к выводу, что диспетчер занимается этим со злым умыслом, то, согласно протоколу, оно может направить вверенную ему дюжину робо-пехотинцев и стереть подлеца в порошок. А вот Мара прекрасно знала, что долго Существо по ее поводу гадать не станет. Но и не выполнить обещанное Гроку она не могла. Весь Хор уже трубил о происходящем: атака бесов и дерзко угнанный боевой сафхантер, отсутствие супруга. Ей было ясно как божий день (которого она никогда в жизни не видела), что Грок не врал, а Крок пошел с ним, и вот-вот погибнет, если она не сделает все, чтобы хоть на секунду этот гигантский робот не остановится.

Прекрасная Мара с налитыми душевным грузом и болью в ее больших салатовых глазах угрюмо смотрела на бегущих ей на встречу испуганных мужчин и женщин. Они просто бежали, потому что надо бежать, потому что трубит сирена, потому что лампы мигают красным. Выдрессированная раса собак Павлова: лампа есть – есть рефлекс.

Принявшая судьбу Мара зашла в кабинет диспетчера, не в свою смену, об этом ей сразу напомнил электронный голос.

– Мара Торина, ваша смена начнется через одиннадцать циклов.

– Спасибо, я знаю. По протоколу назначенный инженер принимает управление станцией на себя в режиме чрезвычайной ситуации.

– Лицо, назначившее вас дежурным инженером?

– Зор Хор.

– Зор Хор. – электронный голос ровно и безэмоционально говорил абсолютно четко. – Управляющему направлен запрос. Предварительно, Мара Торина, вы получаете доступ к управлению платформой на правах дежурного инженера. Ваши права диспетчера приостановлены. Открываю доступ ко всем системам станции. – и уже по-подхалимски-доброму добавил. – Приятной работы за пультом управления, дежурный инженер.

– Спасибо.

Мара села перед экраном, перед ней побежали голубые проекции, ведущие из параграфа в параграф. Она словно по виртуальным лабиринтам окружающим ее, летела внутрь всей закрытой системы, на все про все ушли секунды, пока перед ней не появилась пиксельная кнопка «Перезагрузка».

Но сзади протрещали писклявые хриплые электронные голоса. Мара ни разу не слышала ни звука от робо-пехотинцев, но быстро смекнула, что это они.

– Мара Торина, вы подозреваетесь в мятежных и вредительских действиях, уберите руки от проекций и повернитесь. Неповиновение карается расстрелом на месте.

Залитые тоской и слезами глаза Мары видели всю жизнь, любимого Крока, любимых детей. Нижняя челюсть и алые губы страдальчески дрожали. Несчастная ревела навзрыд. Мара взглотнула и издав истошный крик со стоном зажмурила глаза и протянула руку к проекции кнопки.

Как только ее тонкая и изящная рука дернулась, прозвучали два выстрела. Мара вздрогнула и все-таки нажала на кнопку. На долю секунды все в кабинете потухло, а огромный витраж плавно пополз паутиной и осыпался.

Мара понурила голову, и развернулась, мир перед ней плыл, она ждала смерти.

И каково было ее удивление, когда она увидела на полу облизывающуюся и довольно улыбающуюся ей ульянку. Торина подняла глаза: в головах робо-пехотинцев было по отверстию, которые еще дымились. Мгновение, и роботы синхронно рухнули и валяются двумя кусками железа на полу, у ее ног. Кыся довольно присвистнула. В дверях стояла Сталина с дымящимся стволом нагана в руке.

Ее одежда была изорвана в клочья и еле прикрывала обнаженный срам. Татуировки плавно порхающих бабочек, драконов и рыб Инь-Янь медленно двигались по стройному телу. Вся она была перепачкана чем-то черным и красным. Она тяжело дышала, выпячивая свою большую грудь, и аккуратно облизывала разбитую нижнюю губу самым кончиком розового языка.

– Товарищ Торина, мне нужны разъяснения. Иначе твоя башка так же отведает свинца, как и эти ничтожные пылесосы с пушками.

Мара тяжело втянула воздух ноздрями.

– А почему вы в таком виде?

– Да как вы задрали! Вместо того, чтобы отвечать, задавать вопросы! Бесы окропили меня кровью людской, и какой-то дрянью черной.

– Значит вы герой, Нина. Они накрыли вас священным дождем крови павших. Вы героиня…

– Я-то да. Вот только не могу понять кто ты? Ваша Торинская семейка вводит меня в ступор. Какого черта ты делаешь, Мара? Какого черта вообще творится?

Мара подняла руки вверх.

– Товарищ Сталина, вам нужно бежать, с минуты на минуту здесь будет отряд робо-пехотинцев. Если вы останетесь в кабинете, вас тоже убьют.

– Выкладывай, Торина!

Сталина выстрелила, пуля просвистела рядом с виском Мары. Сафирианка испуганно вздрогнула, опустила глаза и заговорила, глядя на бегающие волны маленьких лампочек на полу.

– Грок попросил меня это сделать. Он сказал, что как только на Хор нападут бесы, мне нужно как можно скорее попасть на работу и принудительно перезагрузить систему. Он сказал, что они с Кроком будут управлять боевым сафхантером, чтобы пробиться к запасам сжиженного газового сафита. А их убьет существо, если его не остановить. На этом сообщение закончилось.

– Как?! Как он тебе передал это сообщение? За вами следят круглыми сутками!

– Это старый шифр, который мы еще в детстве отправляли друг другу при помощи ультрафиолетовых рун на стекле окон.

Сталина возмущенно закричала в белоснежный потолок, переливающийся ярко-красными лучами.

– Да ты только посмотри на нее! Ну, и почему ты мне не сказала об этом на полиграфном допросе, что владеешь шифром? Стерва!

Мара пожала плечами:

– Вы не спрашивали, товарищ Сталина…

– Ох уж эта ваша сафирская непробиваемая честность и понимание всего исключительно в прямом смысле! Бесите меня!

Сталина сделала шаг назад, и выпустила оставшиеся четыре патрона куда-то в коридор. Со спокойным видом зашла обратно. Высыпала из барабана дымящиеся гильзы, не спеша зарядила еще семь.

– А почему мутанты не отобрали у вас это оружие? – поинтересовалась Мара.

– Они не поняли, что это оружие. – Сталина словно ковбой прокрутила заряженный револьвер вокруг пальца. – Кыся, следи, чтобы она никуда не делась. Мамочке надо расчистить нам дорогу. – Сталина резко обернулась к Маре. – И лучше бы тебе знать дорогу до резервуаров!

Кыся забралась на плечо к Маре, и ласково мурлыкая потерлась о ее щеку, укутываясь в шикарных прямых волосах прекрасной сафирианки.

Сталина сделала сальто вбок с прямыми ногами отстреливая барабан. В ответ посыпался град плазма-пуль, оставляющих плавленые следы раскаленного металла и камня в стенах. Бой продолжался несколько минут. И когда выстрелы утихли Сталина вернулась, волоча за шкирку и пиная Зор Хора с разбитым носом.

– Мара, прикинь, вот эта скотина отдавала приказы роботам убить нас, вот прям так и орал: «Убейте их!» – передразнила управляющего Нина. – Ты прапор недоделанный?!

Его большие глаза в растерянности смотрели на все вокруг, а кучерявые волосы слегка дымились.

– Товарищ Сталина, я не хуже него знаю дорогу к резервуарам газового сафита.

– Это здорово! Вонючка кудрявый нужен мне, только чтобы отключить тревогу. И сюда прекратили щимиться эти вооруженные ведра с болтами. – она смачно стукнула его по голове рукояткой тяжелого земного пистолета. – Ты же отдашь такой приказ, чепушила?

– Дэ-э… – проскулил Зор Хор.

Сталина пристально посмотрела в его большие испуганные глаза.

– И че ждем?

Зор Хор отдышался. Взял себя в руки:

– А вы меня оставите в живых?

– Да вы что все, сговорились на этой гребаной планетенке? Когда вы перестанете задавать вопросы после того, как вам задают вопрос? Слушай, глазастый, я тебя сейчас убью, если ты сию секунду не отдашь приказ отключения режима защиты на платформе! Я о тебе много что знаю. Ты же под колпаком Альянса, и прибить такую мразь как ты, поверь, у меня точно рука не дрогнет. Лучше не давай мне повода. – Сталина просто зарычала от возмущения и поднесла горяченное дуло пистолета к голове перепуганного кучерявого.

– Протокол восемьдесят три двадцать пять семнадцать.

Электронный голос среагировал мгновенно.

– По показаниям датчиков уровень опасности на территории платформы красный.

– Я подтверждаю протокол восемьдесят три двадцать пять семнадцать.

– Режим защиты снят. – голос системы снова ответил крайне подхалимажно и недоверчиво.

Зор Хор обернулся к Сталиной.

– Вы же знаете, что существо само в праве менять решение…

– Заткнись, никчемность. – резко оборвала его Сталина. – Кыся, втащи-ка этому лошаре как следует.

Трущаяся об волосы Мары вечнодовольная ульянка тут же зарядила своим убойным электрошокерным языком Зор Хору прямо в лоб, четко в место, оставшееся от горячего дула нагана, в яблочко, так сказать, и не прекратила его калашматить, пока тот не вырубился. Дракон довольно свистнула и пробежав по стене и потолку прыгнула на плечо к хозяйке.

Сталина и Мара бежали вглубь платформы сломя голову. Две такие разные и такие красивые женщины. Одна практически обнаженная и в наколках, с развивающимися белыми кудрями, и длинноногая брюнетка, в красном платье до пят, сверкающая своими блестящими зелеными глазами, а прямо по потолку за ними спешила, что-то там рокоча на своем свистячем драконском шестилапая ульянка.

Миновали длинные коридоры, глубокие лестничные шахты, резкие повороты и внезапные наклонистые спуски на петляющих пандусах. Все вокруг, имеющее очертание: перилла, ступени, откосы, углы были выкрашены яркой флуоресцентной краской, которая своим неоновым оранжевым искусственным светом заливала все вокруг.

Чем глубже они забегали в серо-оранжевые коридоры подземелья, тем жарче становилось вокруг. Мигающие красным лампы словно еще сильнее нагнетали и поднимали температуру. В одной из камер они надели маски-респираторы с охлажденным кислородом, и продолжили свой уверенный спуск. Кыся же расправила прозрачные жабры вокруг шеи и так же счастливо продолжала следовать за бегущими впереди неустанными спринтершами.

Перед одной из дверей огромных шлюз они остановились. Пока красивый и сложный замок плавно раздвигал шестеренками блестящие ригели, они наклонились и пытались отдохнуть, используя каждую секунду. Одевая специальное снаряжение, похожее на альпинистское, закручивая карабины на крепкие металлические тросы.

– Товарищ Сталина!

– Что, Мара?

– Как вы узнали, что я на станции, и что мне нужно помочь?

– Тебе на волосы нанесен спрей-жучок местонахождения. И поэтому я в коммуникаторе увидела, где тебя носит в момент, когда последнее место, куда бы ты собралась идти, была бы по идее платформа, но, вуаля, ты оказалась здесь! Будь на лысом черепе твоего муженечка хоть одна волосинка, не дотянулись бы до всего вот этого вот.

– Вы хотите убить Крока и Грока?

– Я хочу разобраться какого черта вообще происходит. Ради партии газа поднимать восстание самой разрозненной расы во вселенной странновато, на мой взгляд. Есть у меня парочка вопросов к твоим родственничкам. – майор Сталина резко выпрямилась и нахмурилась, ткнув пальцем прямо в аккуратный и маленький нос Мары. – Только попробуй что-нибудь исполнить, шкура, и я оставлю твоих детишек сиротинушками!

– Я вас поняла. Товарищ Сталина, пообещайте мне, что не убьете Крока, я невыносимо беспокоюсь.

– Ничего я тебе обещать не буду! И вообще рот свой закрой.

Тяжелые ригели гигантской двери грузно и звонко затрещали. Многотонные ворота внезапно распахнулись как бумажные и землянку, сафирианку и ульянку, как говорится, как ветром сдуло внутрь.